Сунул Грека руку в реку

ГЛАВА 2. КОНОВАЛОВ И ДРУГИЕ

Часа через два резкий звук телефонного звонка разорвал воскресную тишину. Выскакиваю из комнаты и хватаю трубку:

- Да! – ору со всей дури.

- Проф[25], привет! – узнаю по голосу Вадьку Коновалова.

- Здорово, коли не шутишь! - Отвечаю в тон ему – у меня к тебе вопрос…

- А у меня к тебе, - перебивает приятель, - признавайся, есть у тебя справочник для абитуриентов? Меня тут предки напрягать начали, куда, говорят, ты поступать будешь, да кем работать собираешься. Пристали, как банный лист. Угрожают, что если сам не определюсь, то засунут в школу милиции. Ну, так как со списком то?

- Не, у меня нету. Ты Архипу звонил?

- Звонил, нет его еще дома, бабка его говорит, что только вечером приедет. Может из девчонок кому-нибудь звякнуть?

- Отличная мысль! Звони Калашниковой, у нее точно должно быть. Как я сам не допёр! Слушай, Никодимыч, давай я к тебе сейчас подскочу вместе и подумаем, как жить дальше. Так что сиди дома, звони бабам и никуда не уходи. Если у кого-то из них найдется, то вместе и сходим, почитаем, гы-гы-гы. Анекдот про книжки слышал?

- Рассказывай, тогда и скажу, слышал или нет.

Задали в Академии Чапаю сочинение написать. Сел он и пишет:

- Сижу как-то вечером дома. Вспомнил, что в шкафу осталась недочитанная книга. Достал, дочитал. Показалось мало. Достал вторую, прочитал. Книги кончились, решил сходить в библиотеку. Приходит Петька, приносит две книги. Прочитали и пошли на улицу - обложки сдавать. Смотрим, навстречу идет Фурманов, сам начитанный-начитанный и с сеткой книг. Зашли в штаб и все книги там прочли. Начитались до потери пролетарской сознательности.

- Годный анекдот. Короче, давай, подваливай. Буду на месте.

Через пять минут я поднимаюсь по лестнице в чистом подъезде с зелеными панелями. Уже со второго этажа слышу громкий гогот, доносящийся явно из нужной квартиры. Точно! Только что, буквально три минуты назад к нему нагрянули Сокол и Кузя. Нагрянули не одни, а с пузырем какого-то пойла.

- О! Профессор тоже подвалил! – заорал уже слегка датый[26] Сокол, - «Осенний букет» пить будешь, Профессор?

- Дай, гляну, что за шмурдяк[27] притащили, - протягиваю я руку за бутылкой.

- А чего сразу шмурдяк? Не нравится - не пей, нам больше достанется. Хуй ли тут выступать? - Костя начинает закипать. - И грабли[28] свои убрал!

- Ну, травись этим клопомором, а я уж как-нибудь перебьюсь.

Бодаться мне с ним не хочется. Чего с пьянью связываться, в самом деле? Я прохожу мимо него в коридор, где Вадька с Кузей начинают над нами потихоньку угорать.

- Вадь, поиски наши откладываем? Или запараллелим?

- Да, нахер, это «прекрасное далёко»! Ещё год впереди, успеется всё. Давай лучше отметим конец лета. Зацени, какие мужики добрые, сами, блядь, пришли и горючку с собой принеси. Пошли на кухню. Сядем, накатим, может, какие-то светлые мысли придут. Японцы считают, что самые ценные идеи приходят на толчке, на коне и за бокалом саке? А япошки народ умный.

- Не, мужики, пить я сегодня не буду. Хорошо вам нажраться!

Я знаю, что одной бутылки им будет мало. Они втроем ее высосут, потом купят еще одну, позвонят Сереге Русакову, что живет в этом же дворе. Тот принесет еще пузырь. Потом Костик потеряется, а Вадька с Сережкой потащат Кузю домой. Кузина мать будет их материть. Обычная история, ничего нового. Я пить не силён, поэтому сваливаю по-быстрому.

Надо пельмешков купить, да и домой. Планирование, действительно, лучше отложить. После насыщенного лета первую четверть только и дела будет, что заново привыкать к распорядку.

Рядом с гастрономом со странным названием «Рассвет» на глаза мне попадается Ирка Рудинская. Модная вся, в широких черных клешах[29], в красной водолазке и красной курточке. В руках у нее пакет с цветной картинкой. Она торопится свернуть к себе во двор. Эта веселая, темноволосая и кареглазая девчонка мне симпатична. Тем более мы с мая не виделись.

- Ирка, привет! – ору я как можно громче, чтобы услышала до того как свернет за угол. – Погодь чуток, поговорить надо.

- Привет, Борь, ну как лето прошло? Готов к труду и обороне? – начинает она разговор прямо в лоб.

- Не, ну Ир, к чему столько вопросов, я тебя первым увидел, поэтому и спрашивать буду первым, - перехожу я в наступление. – Вот, скажи мне, а нет ли у тебя справочника абитуриентов?

- Ну, вроде бы был где-то, мама купила вначале лета, я даже и не смотрела чего там и как. Успеем начитаться. Тебе зачем?

- Глупые вы все! Вон, Вадик Коновалов тоже бросился этот справочник искать… Ладно, это даже хорошо, что он тебе сейчас не нужен. Дай, почитать на недельку?

- Хорошо, сейчас поднимусь, если найду, то выдам. – Дверь подъезда с грохотом захлопывается за ней. Сижу, болтая ногами на скамейке во дворе Иркиного дома. Рядом будка приёма стеклотары. Старая кирпичная постройка, окрашенная зелёной краской. Краска уже наполовину облезла, но кого это волнует… Окошко открыто, и народу в очереди не много. Мысль моя от идеи собрать скопившиеся за лето в доме бутылки, соскользнула на идею, что надо бы найти какую-то работу. Бутылками много денег не надыбать[30]. Почтальоном, что ли попробовать устроиться… Тем более живу в одном доме с почтой. Курьером еще можно, наверное. Сторожем не возьмут, это точно. Садоводом в детский садик? Да, какой из меня садовод, чесслово…

- Рогов, не могу твой дурацкий справочник найти! – Кричит Ирка, высунувшись в форточку чуть ли не по пояс – наверное, его мама на работу унесла.

Нет, так нет, - кричу я ей в ответ, - тогда, давай, до завтра!

Я возвращаюсь к магазину. В молочном отделе народу по случаю воскресенья не наблюдается. Беру пачку «Сибирских» и две баночки сметаны. Очень редко можно встретить в продаже сметану в банках, обычно её у нас на развес продают. Повезло!

А вот пакета или сумки у меня нет. Приходится нести покупки в руках. Хорошо, что дом недалеко. Иду мимо еще зеленых кустов сирени, мимо цветущих золотых шаров, мимо рябин, увешанных красными гроздьями. Лето пока еще не собирается отступать. Только, начинающие желтеть, листья берез говорят, что скоро осень.

Около помойки копошится Петрович, дворник нашего кооперативного дома. Вежливо здороваюсь с ним. Он уже пожилой, и работа дворником даётся ему нелегко.

- Здравствуй, Борис, слушай, у меня к тебе есть вопрос – обращается он ко мне. - Есть минута?

- Да, есть, конечно, вот только пельмени бы домой отнести – я показываю, что руки у меня заняты.

- Я быстро. Вот скажи, не знаешь, кто смог бы работать дворником у нас? Что-то мне тяжело становится, а зимой боюсь вообще не смогу.

«На ловца и зверь бежит» – пронеслось у меня в голове. Вот, только надо бы подробности расспросить.

- Дядь Гена, подождите минуту, я сейчас сгоняю домой, брошу эту шнягу[31], спущусь, и мы с вами подробно поговорим. Я бы и сам с удовольствием взялся за метлу-лопату. Деньги нужны. – Протараторил я уже на бегу.

Стрелой, - на свой четвертый. Поворот ключа, и я на кухне. Покупки в холодильник и через три ступеньки, вниз. Как мне сегодня везет! – проносится у меня в голове мысль.

- Работа наша не сложная. Надо каждый день мести проезжую часть двора, собирать мусор с газонов и детской площадки. Каждое утро освобождать мусорный контейнер от бытовых отходов (спецмашина приходит в 7.45) и следить за порядком во дворе. В случае чего вызывать аварийку и ставить в известность председателя, чтобы выделял денег на ремонт. Ну, зимой, понятно, снег надо чистить. У нас участок большой - и перед подъездами, и перед почтой, и со стороны дебаркадера. Зато и оплата хорошая, 80 платит кооператив, а еще 40 почта добавляет. Дворницкая есть. Выходной тоже есть – воскресенье, как у всех, но тут, сам понимаешь, зависит от погоды. Если за ночь снегу навалит, то выходной-проходной без разницы, выходи и отгребай.

Тяжело, но много времени не занимает. Петрович говорит, что поначалу за два часа управлялся, а сейчас и в три не укладывается.

– Мотор стал барахлить. – Он приложил руку к левой стороне груди и на минуту замер, как бы прислушиваясь - Плохо, когда весь день валит снег. Ты его убираешь, а он, собака такая, падает и падает. К вечеру не знаешь куды и бечь от усталости. Хорошо, что редко так бывает.

- Геннадий Петрович, а давайте так. Пока тепло, сентябрь, и работы не так много, поделим её пополам. Я в один день, вы - в следующий. Так мне проще будет в рабочий ритм войти. Испытательный срок, так сказать. А чтобы вам компенсировать усилия, я согласен на треть от оклада. За сентябрь 40 рублей получу и хорошо. Послезавтра я готов начать. Завтра после обеда можно будет бумажные дела утрясти. Как вы на это смотрите?

- Лады! Значит, завтра я тебе часа в четыре позвоню, пойдем оформляться к председателю. Я с ним на эту тему уже разговаривал, он не против.

- Ладно, я побежал. Надо будет еще родителям об этом рассказать. Вот даже не знаю, как они к этой затее отнесутся.

Дома никого нет, яркое солнце последнего летнего дня разогнало хмурые осенние тучи. В квартире тихо и спокойно. Юлька, с Танькой где-то бегает. Вот и хорошо. Сейчас поставлю воду для пельмешков и параллельно прикину, что можно было бы сделать уже завтра.

Так! Вода в кастрюле, печка включена, луковица заброшена, соль в воду всыпана. Можно и почитать что-нибудь. Вон, августовский номер «Смены» на столе у меня валяется, я его еще не читал. Пойду, полистаю, пока вода закипает…

Ну что ж, передовица про стахановцев, отголоски тридцатилетия Победы, какой-то мутный рассказ про цыган… О! Вайнеры! Это здорово! Называется «Место встречи изменить нельзя». Да, прямо сейчас и почитаем.

… Что это запах какой-то витает противный? В рот мне ноги! Зачитался, идиот. Журнал летит в угол дивана. Потом дочитаю. Хорошо, что пельмени не забросил… Бегу на кухню воды в кастрюле не осталось! Лук подгорел и чадит на всю квартиру. Хватаю сгоряча кастрюлю голой рукой и, оглашая дом пронзительным воем, кидаю в раковину. Да что ж такое-то!

Приходится брать новую ёмкость, снова наполнять ее водой и специями, водружать на плиту. Дубль два! Ф-ф-ф-у, запах горелого лука витает по кухне. Надо открыть окно на кухне, в комнате и двери на балконе. Глядишь, и не заметит никто.

Всё. Успокоился. Уровень «аромата» постепенно снижается до предельно допустимых концентраций. А чтобы время зря не пропадало кастрюлю прямо сейчас и отмою. Заодно и покараулю пельмени.

Неожиданно хлопает дверь.

- Чем у нас так воняет? –раздается голос сестренки. - Борька, ты опять что-то спалил? Наверное, читал? Сварить то что-нибудь сварил? А то есть ужасно хочется.

- Умолкни, малявка! Сейчас закипит и через пять минут будут пельмени. Хорошо, что пришла. Танька с тобой? На троих варить?

- Ага, со мной…, вари на троих. Тётя Дола тоже куда-то умотала. Таня с нами пообедает.

- Мама не знаешь, когда вернется? И куда она отправилась?

- Не, не знаю, молчком ушла, ничего не сказала.

…

Мама вернулась около шести. С каким-то таинственным видом она притащила в большую комнату два свёртка из оберточной бумаги перехваченной бечевкой.

- Ма, что это у тебя за баулы и узлы? Собираешься куда? - съязвил я по привычке.

- Это же обновки для вас, болтун – бросила мать с укором, - возьми ножницы и распакуй. Мерить будете. Миловановой привезли финские куртки разных размеров и цветов. Она, прежде чем в торговлю их пускать нам сообщила. Радуйтесь, осенью в буржуйских шмотках щеголять будете.

- А какого цвета? Длинная или короткая? С капюшоном или без? - Юлька подпрыгивала рядом от нетерпенья.

Перед зеркалом мы оказались одновременно. Однако насладиться зрелищем модных новинок не успели, потому что дверь внезапно открылась, и на пороге показался отец с рюкзаком полным даров полей и огородов. Пахло от него сырой землей, мокрой травой и дымом.

Я решил, что настал мой выход. Не стал ждать, пока мама начнет вечный спор о том, как надо современных детей одевать.

- Па…! Ма…! У меня есть для вас новость. Завтра я устраиваюсь на работу. Мать чуть не упала от неожиданности. Зато папаня принял новость с пониманием.

- Ну, рассказывай, что, где и сколько, - хлопнул он меня по плечу, направляя в сторону кухни. А я пока от поклажи избавлюсь. Спина то не казенная.

- В общих чертах дело обстоит так. – Начал я свой рассказ. – Петрович сегодня предложил мне его заменить, а я согласился. Это вполне мне по силам, занимает всего два часа в день. Платят 120 рублей в месяц. Ездить никуда не надо, не работа – мечта поэта! Завтра пойдем с ним к председателю, а послезавтра я приступаю к своим обязанностям. Наконец-то у меня будут собственные деньги.

- А учиться ты, когда собираешься? Ты подумал вообще, что после такого трудового утра у тебя никакая учёба в голову не пойдёт? Ишь, тоже, работничек метлы и лопаты нашёлся. – Мать, похоже, начала заводиться. – У тебя же последний год в школе, надо побольше пятерок за год получить, чтобы проходной бал был повыше. Кроме того, тебе надо определиться с профессией, узнать, куда легче поступить, на курсы подготовительные походить.

- Мать, не ворчи, - это уже отец вступает в разговор, - мне кажется, дело очень даже хорошее, поймёт парень, что такое труд и сколько стоит жизнь простого человека. - Отца иногда пробивало на высокий стиль. - А учёба это, конечно, важно, но ничего страшного, если он и не поступит никуда. Сходит в армию, тоже полезный жизненный опыт.

- Да, что ты, Гриша, такое говоришь? – мать еще сильнее вскипает. – А ты знаешь, что сейчас в армии творится? Там же молодых «старики» избивают, унижают и даже насилуют! Борька у нас хилый, близорукий и постоять за себя не сможет, его там покалечат на всю оставшуюся жизнь. Нельзя ему в армию!

- Вот, слушаешь всякие бабские сплетни. Никогда еще никому армия вреда не приносила, - папаня как бывший вояка, готов отстаивать честь СА[32] до конца.

- Товарищи родители, - пытаюсь я направить беседу в конструктивное русло. – Работать я пойду, это не обсуждается. Я просто ставлю вас перед фактом. Хотя бы месяц попробую. Если будет плохо сказываться на учёбе, то брошу учёбу, - мать при этих словах набирает воздух, чтобы разразиться гневным протестом, - это шутка, вообще то.… Это раз. Учиться я буду, так как терять в армии два года мне не интересно. Это два. А теперь, пап, у меня к тебе вопрос, как ты думаешь, какая профессия мне больше всего подходит? Маму я уже спрашивал. Это три.

- Ну, сегодня и вечер вопросов без ответов! – вздыхает отец, - да откуда ж мне знать? Давай, я хотя бы до завтрашнего вечера подумаю, а вечером тебе скажу, если что придумаю.

- Отлично! Мам, давай ты тоже сутки подумаешь, а завтра вечером вы со мной поделитесь плодами раздумий. Хорошо?

- Нет, мы, конечно, поделимся, но я таких шуток не понимаю, и будь так добр, больше так не шути, а то сиротой станешь раньше срока.

Перед зеркалом в ванной, я вдруг вспомнил своё утреннее преображение и чуть не подавился зубной щеткой. Прошедший день был так насыщен событиями, что я даже засомневался – а было ли всё это на самом деле, или всё-таки это был такой очень яркий сон?

- Как там надо сделать, чтобы переменить сознание? Напрячь лицевые мышцы… - Зажмуриваюсь и для верности стискиваю зубы.

Открываю глаза… Гляжу в зеркало… Лицо то же, но я то знаю, что лицо не моё, вернее моё, но в роли Борьки, просто я смотрю через его глаза. От этой путаницы может и в самом деле крышу снести. Но всё-таки работает!

При этом, что интересно, я в своей «стариковской» ипостаси помню всё, что происходило с мальчишкой за прошедшее время. К тому же, я каким-то образом оказываю влияние на носителя. Это не очень хорошо потому, что подросток должен вести себя как подросток, а не занудный взрослый. Ладно, как-нибудь разберусь. Сейчас - записать первые выводы и рекомендации. Борька пусть утром читает. Интересно, как сон повлияет на сохранение сознания? Может всё вернётся на исходные?

Утром будет видно, а пока пишу.

По учёбе: - надо разделить предметы между нами. Я возьму гуманитарные, всякие там, историю, английский, литературу, а ему достанется алгебра, физика и химия с биологией. Я из этих предметов ничего не помню, то есть совсем. Даже банального квадратного уравнения не напишу, а он за него в прошлом году пятёрку на экзамене получил. Хм…Так мы, глядишь, и в отличники выбьемся, а что - один ум хорошо, а два, да в одной голове, какая-то шизофрения в мягкой форме.

В профессиональной сфере пусть обратит внимание на журналистскую деятельность. Тут с моим послезнанием можно очень многое. Ведь журналисты чем знамениты? Тем, что оказываются в нужном месте в нужное время. А я знаю, что будет, и в каком месте, и когда, я тоже знаю. Кроме того, журналистика позволяет соединять людей и идеи. Это тоже важно, так как может дать стране шанс не попасть в жопу, а провести реформы как-то иначе… Короче записываю: - Поговорить с Ангелиной, может она знает кого-нибудь из местных журналистов.

По комсомолу: - надо напроситься в комитет комсомола школы, взять там на себя сектор агитации и пропаганды и развернуть потом в школе такую активность, чтобы об этом узнала вся страна. Причем времени у меня для раскачки нет совсем. Вся эта катавасия мне нужна для поступления в универ. Поступать, конечно, в Москве.

По всему остальному: - 6 сентября хоккеисты нашей «Сибири» будут играть с ЦСКА у нас в городе и выиграют! Можно забиваться на любые условия. Важно чтобы этот мой прогноз услышало как можно больше народу. В школе само собой, Петровичу насвистеть тоже.

Вроде бы всё. Положу письмо на видное место, а сам спать, глаза уже слипаются