Супергерои: Нола

Глава 19. Пётр Быкаров

Открыв глаза, Нола резко вскочила и осмотрелась. Врагов вокруг больше не было. Сколько она пробыла в отключке, она не знала. Но явно больше, чем могла себе представить. За это время её поместили в светлую камеру с приглушенным желтоватым светом. На неё надели белый хлопковый комбинезон вместо её красного костюма. На белом столике в посуде из пенопласта стояла дымящаяся еда и апельсиновый сок.

Вся мебель приварена к полу. Две стены из белого металла. Две стены из прозрачного очень толстого стекла.

Попытавшись разбить его кулаком, Нола услышала хруст и закричала. На стекле осталась её кровь. Костяшка среднего пальца съехала вбок, вывих причинил ей такую боль, какой Нола не испытывала очень давно. Она с непониманием уставилась на свою дрожащую разбитую руку.

Как?

Нола сначала не сообразила, но вскоре поняла, как. Она подняла глаза к светильникам, что испускали приглушенный желтый свет. Здесь её силы не действовали. И, несмотря, на боль, Нола закрыла глаза с подобием облегчения, словно сверхсила лежала на её плечах тяжелым грузом, а её отсутствие дарило ей освобождение.

Она подошла к стеклу и устало оперлась на него лбом. За пределами её камеры темнел просторный современный коридор. Вдоль него периодически стояли вооруженные охранники. Источников света в коридоре не было, но в потолке периодически проглядывали световые шахты, впускающие естественное освещение.

Неожиданно, где-то далеко в конце коридора хлопнули двери. И послышались шаги. Акустика в тюрьме Нолы оказалась так хороша, что слышно было даже, как приближающийся человек откусывает яблоко.

— Ты знаешь, что в античном мире люди не отличали синий цвет? Нигде, ни в какой древней книге, ни в одном священном тексте, ни в какой античной культуре нет ни единого упоминания синего цвета, — раздался размеренный глубокий голос немолодого мужчины. — Как думаешь, почему?

Всё ещё изнывающая от боли травмированной руки, Нола сдвинула брови:

— Вы говорите со мной?

Приближающийся голос продолжил:

— Причина, по которой это произошло, лежала даже не в особенностях их цветовосприятия, не в генетике и не в биологии. А в языке. В языке, на котором они говорили. У них просто не существовало такого понятия, как синий. Они не мыслили этой категорией и не осознавали, что такой цвет существует. Чему нас учит эта информация? Что для человеческого разума всё то, что им не осознается, для него не существует! Категории мушления определяют реальность. Язык ограничивает наши мысли. Это называется лингвистической относительностью. Мы не увидим некоторых вещей, если не будем знать, на что смотрим. Такова особенность работы мозга. Это работает и в обратном направлении. В нашем глазу есть слепые пятна. Зоны сетчатки, которые не воспринимают зрительную информацию. Но разве мы видим пустоты, пробелы, черные или белые пятна в поле нашего зрения? Нет. Мы видим цельную картинку. А почему? Потому что наш мозг интерпретирует реальность. Он дорисовывает или стирает её, устраняя конфликт, устраняя препятствия, несоответствия. Всё это нужно для простоты нашего восприятия.

Вскоре говорившего стало возможным разглядеть.

Седовласый высокий мужчина с аккуратной бородой, немного с лишним весом, в белом костюме без галстука. Небольшие очки в тонкой оправе поблескивали на загорелом лице. Он периодически откусывал яблоко и продолжал говорить:

— А социальная инженерия, учитывая все эти факты, придумала потрясающую вещь! Оказалось, что можно удаленно редактировать восприятие людей, всего лишь рассказывая им или наоборот умалчивая о некоторых вещах. Это не технология, не магия, а работа с внедрением понятий. Новых категорий мышления. Или же наоборот, обрубанием доступа к определенным понятиям. Это делается для поддержания порядка в одних государствах и для создания нестабильности в других в масштабе эпох. Такими вещами занимаются политтехнологи и специалисты прикладной психологии масс в соответствии с четкими задачами нашей нынешней цивилизации. Как это происходит: ты рассказываешь человеку, что существует некая проблема, нечто угрожающее стабильности, благополучию, комфорту, психологическому или физическому здоровью. Ты распространяешь эту идею. Говоришь всё чаще, выписываешь гранты институтам на исследования этой проблемы, зовешь экспретов давать интервью в СМИ об этой проблеме. Внедряешь тему в искусство, в кино, в музыку. И так далее. И вот она уже охватывает умы всех! Она становится остросоциальной. Общество ее подхватывает. Одни ее одобряют, начинают верить в эту проблему. Другие насмехаются над ней, считают ее надуманной, неубедительной. Но почти никто не игнорирует. А потом рождаются новые поколения, которые живут уже в другой реальности, в которой эта проблема существовала с их рождения. И им она кажется естественной частью мира, хотя проблема была придумана искусственно с определённой целью. Для корректировки курса развития общества в целом. И в итоге эту проблему решают, меняя курс общественного мышления, принимая новые законы, внедряя новые права. Или упраздняя нечто прежнее, устаревшее.

Нола не понимала:

— Зачем вы рассказываете это мне?

Мужчина остановился в нескольких шагах от камеры Нолы. В полутени между световой шахтой и тусклым желтым светом, лишавшем её сил.

— Этот процесс лежит в основе всякой власти и на Земле происходит уже очень давно. Тысячи лет. Как минимум со времен Древнего Египта, который первым создал слово для обозначения синего цвета и изменил мир. Египтянам это понадобилось, потому что Египет производил синюю краску на основе меди. «Синий» это, по сути, первая в мире торговая марка.

Нола внимательно рассмотрела его холеное лицо, почти без морщин, несмотря на возраст, и с нажимом спросила:

— Что вам от меня надо?

Его светлые глаза оторвались от яблока, которое он ел, и с ледяным безразличием уставились на лицо Нолы.

— С тобой произошло то же самое, — бездушно отчеканил он с металлическими нотками. — Люди видят в тебе не то, чем ты являешься, Нола. Они привыкли верить в героев, в чудеса, в высшую силу. И когда они увидели летающую женщину в небе, они посчитали тебя своей героиней. Чудом. Даром. Но ты ничего из этого на самом деле не представляешь. В тебе нет никакой ценности, кроме научной. Зато в тебе очень много угрозы. Ты способна разрушить этот мир и обязательно сделаешь это в тот самый момент, когда увидишь, что люди потеряли веру в тебя. А они потеряют непременно. Человек извечно сначала восхищен своим идолом, а потом требует его низвержения. Ты их подведешь, и они захотят твоей смерти. И вместо спасения мира, ты устроишь апокалипсис. Может быть, у тебя останется кучка сторонников, которые напрасно будут убиты за тебя в жестоких столкновениях. Мир погрузится в хаос, а нам не нужен хаос. Каким бы страшным ни казался наш мир, в нем нет хаоса. Всё всегда происходит по правилам. Не все люди интеллектуально способны понять, что правила есть, что в любом событии есть выгодоприобреталь, и никакой процесс не является естественным. Всё всегда происходит по плану. Плохое и хорошее. Но ты в план не вписываешься, Нола. Поэтому всем будет лучше, если я огражу мир от тебя. Я изучу тебя. Раскрою все твои тайны. И экзотическая физика твоего существа послужит на благо науке.

Нола начинала злиться, потому что чувствовала, как несправедливо звучат его слова. Как он мог решать за нее, что её ждет?

— Ты не знаешь меня, — с достоинством бросила в него Нола. — Ты не имеешь права говорить о том, что будет...

Короткая мерзкая улыбка проявилась на лице седовласого мужчины.

— Я говорю не о том, что ты сделаешь. А о том, кем ты уже стала. Если ты действительно желаешь добра землянам, почему ты не рассказала им, что ты разрушитель мира на далекой планете Рохнур? Ты почти уничтожила их цивилизацию!

Нола вскинулась, будто её ударило током:

— Откуда ты знаешь про Рохнур?

— О, мы изучили базу данных с космического корабля, который тебя вез. Мы знаем всё, что знали о тебе представители расы Рохнур. Я знаю, что ты преступница, каких не видывала история! Тебя везли сюда в ссылку.

— Я не желала зла их расе, — с искренним сожалением подняла брови Нола. — Я не знала, как управлять своей силой и просто защищалась.

— И они тоже просто защищались. Но они были у себя дома. А ты вторглась в их мир. И всё же ты им проиграла.

— Нет! Мы договорились с их властелином. Я сдалась добровольно. В обмен они отвезли меня на Землю, к таким как я.

Седовласый мужчина подошел вплотную к камере Нолы с удовольствием произнес ей в лицо:

— Но ты не такая как мы. Ты и здесь чужая. Рано или поздно всё повторится.

Нола внимательно заглянула в его ледяные глаза и покачала головой:

— Ты говоришь так, будто ты желаешь людям добра. Но я вижу в тебе зло. Кто ты?

Он с дежурной доброжелательностью, словно на публичном интервью, произнес:

— Я Пётр Быкаров. Я тот, кто тебя убьет. А пока поешь. Вон на столике стоит еда. Вкусная. Тебе нужно восстановить калории перед экспериментами, которые мы над тобой проведем. Они будут длится очень долго. И поторопись! Скоро придет персонал и отведет тебя в лабораторию.

Напоследок он с улыбкой глянул на след крови от кулака Нолы на стекле, откусил яблоко и зашагал прочь.

От разговора с Быкаровым Ноле стало так противно, что захотелось тут же отмыться. Какой же психопат! И хуже всего, что с ним трудно было не согласиться. Нола сама чувствовала, что грань между любовью людей и ненавистью очень тонка.

Но как Быкарову удалось получить доступ к данным бортового компьютера корабля четырехруких пришельцев? Как получилось разгадать их сложный язык?

Ответ на этот вопрос, или хотя бы подсказку, Ноле суждено было узнать всего через несколько часов.

За ней пришли охранники и сотрудники лаборатории. Целых восемь человек. Желтоватое освещение в камере вспыхнуло ярким желтым светом, причинявшим физический дискомфорт, слабость, будто Нола больна.

От сильного поляризующего излучения, Нола съежилась, обхватила себя руками. Ей хотелось забиться в угол, но её насильно схватили, надели на запястья кандалы с электронным замком, уложили на стол-каталку и повезли по длинным коридорам в лабораторный отсек.

Сначала её погрузили в узкую трубу магнитно-резонанстного томографа, который громыхал, считывая колебания атомов в её теле. После томографа её посадили в кресло, смочили голову раствором, надели на голову провода, подключили к компьютеру и принтер стал распечатывать штрих её мозговых волн. После чего Нолу отвезли в комнату, похожую на операционную. Там из вены у Нолы взяли кровь, но не в обычный шприц, а в целый пластиковый резервуар, объемом около полулитра.

Каждые восемь минут охранник облучал её из горелки желтым лучом. У всех охранников на плечах был шеврон Четвертого Интернационального Легиона. Тогда как у научных работников на халатах краснел логотип «Быкаров Биотех».

Когда к Т-образному операционному столу с Нолой подвезли капельницу с наркозом и вкололи в вену, Нола увидела на балкончике второго этажа — операционная была двухъярусной — Петра Быкарова. Он наблюдал за тем, что произойдет дальше с хищным любопытством, наслаждаясь моментом абсолютной власти над ней.

Наркоз начинал действовать, Нола проваливалась во тьму.

Последнее, что она увидела — блеск пистолета для биопсии с очень длинной широкой иглой.

Последнее, что она почувствовала, это как стол с ней переводят в вертикальное положение. И кто-то из сотрудников лаборатории смазывает ей затылок.

Последнее, что она услышала — свистящий звук работающей хирургической дрели.

Потом наступила тьма. Но она знала, с её головой творят какое-то зверство.

Нола очнулась спустя, как ей показалось, вечность. Её вроде бы везли по коридору из операционной. Но она не была уверенна, так как сознание еще не полностью вернулось к ней, а страшная жгущая головная боль где-то в самой глубине её черепа, не давала сконцентрироваться.

По коридору неслись вопли. Ужасный надрывный хриплый голос выкрикивал обрывки фраз. Нола разлепила глаза и с удивлением стала искать источник звука. По бокам мелькали всевозможные лабораторные боксы за стеклянными перегородками. А голос становился всё ближе:

— СИГНАЛ ОТПРАВЛЕН! ЗОВ УСЛЫШАН! ВСЕЛЕНСКИЙ ЖНЕЦ ИДЕТ СУДИТЬ!

Нола с трудом осознала суть страшных выкриков и сосредоточилась, чтобы разглядеть того, кто это говорил. Охранники как раз провозили Нолу мимо бокса с этим крикуном.

Чудовищно худой человек, высохший словно скелет, метался по камере, похожей на камеру Нолы в таком же белом хлопковом комбинезоне. На голове у него был большой шлем, скрывающий всю верхнюю часть лица. Без стекла, без прорезей для глаз. Это была не человеческая технология. От шлема к потолку тянулось множество проводов. А из-под шлема по лицу худого человека сочилась кровь. Нола знала, что это за шлем. Это был нейро-интерфейс компьютера с корабля пришельцев.

Неожиданно он остановился. И несмотря на то, что шлем не давал возможности видеть, повернул голову точно туда, где была Нола. И теперь он обратился к ней с новой интонацией но с теми же словами:

— СИГНАЛ ОТПРАВЛЕН! ЗОВ УСЛЫШАН! ВСЕЛЕНСКИЙ ЖНЕЦ ИДЕТ СУДИТЬ!

Вскоре они миновали тот отсек, и Нолу привезли в её камеру, куда крики этого странного человека не долетали. Нолу отстегнули от стола-каталки и переложили на койку. Она попыталась вырваться, растолкать охранников, сбежать, но ей с легкостью заломали руки, подбили ноги и оставили лежать на полу.

От усилия у нее из носа закапала кровь. А потом и по шее с забинтованного затылка протянулась горячая струйка крови.

— Что же вы со мной сделали! — со страхом, чувствуя себя абсолютно беспомощной, прошептала Нола.

И единственным утешением для нее в этом аду стала новая порция еды в пенопластовой посуде и апельсиновый сок. Она подползла по полу к столику и стала есть, не зная, может быть это её последняя трапеза.

А худой человек теперь не выходил из её мыслей.

Теперь Нола понимала, откуда у Быкарова доступ к знаниям расы Рохнур. Этот худой человек стал связующим звеном. Но нейро-интерфейс инопланетного компьютера не был рассчитан на людей и явно пережег этому бедолаге мозги. Он казался сумасшедшим. И всё же, Нола знала, что к его словам стоит прислушаться.

Сигнал отправлен... Куда?

Зов услышан... Кем?

Вселенский жнец идет судить... Кто он? И кого будет судить?

Недобрые предчувствия зарождались у Нолы. Всё это как-то связано с инопланетянами. С четырхрукой расой Рохнур, чья цивилизация намного веков опережает землян. В свете этого, проблемы Нолы с Легионом и Быкаровым начинали казаться пустяком.

Нола думала об этом уже не первый час, когда где-то в коридоре громко распахнулись двери и раздался спешный топот. Почти бег.

Пыхтящий злобой Пётр Быкаров обрушился на стекло камеры Нолы с кулаками и заорал:

— Что за фокусы ты вытворяешь?! В чем твой секрет?!

Нола поднялась и села, с недоумением глядя на эту безудержную ненависть, с какой Быкаров таращился на нее. Она решила, что больше не станет с ним говорить. Спрашивать или отвечать. Она считала его мерзким и он должен был понять её отношение к себе.

А Быкаров продолжал бесноваться:

— Как ты это сделала?! Как ты обманула приборы?!

Вдохнув поглубже, Нола набралась моральных сил, чтобы перетерпеть этот буйный приступ своего пленителя. Она смотрела прямо на него без выражения и молчала. А про себя задавалась вопросом, откуда же в людях на этой планете столько зла? Что и когда сломало их? Чем глубже она погружалась в эти мысли, тем сильнее печалилась о судьбе сего мира. И тем отчетливее жалела таких негодяев, как Быкаров.

Вслед за Быкаровым прибежал научный руководитель лаборатории и извиняющимся голосом затарахтел:

— Мы всё проверили. Ошибки быть не может. Она абсолютно нормальная, обычная, как все.

— ЗАТКНИСЬ!

Быкаров выхватил пистолет и застрелил ученого на глазах у Нолы.

Она тут же вскочила. Сначала испугавшись. Потом сжала кулаки, готовая сражаться, если он захочет войти и расправиться с ней.

В ступоре Быкаров несколько минут смотрел на труп ученого. Потом мельком скользнул взглядом по Ноле и протер лицо рукой с пистолетом.

— Ты не можешь быть обычной, — прохрипел он, словно в бреду. — Ты не можешь быть такой как мы.

Иронично, ведь сам Быкаров сегодня говорил, что людям нужны герои и вера в чудеса. Так высокомерно, будто он выше этих иллюзий. Неужели в итоге анализы показали, что Нола не отличается от людей? Это та причина, что взбесила Быкарова?

Вот это новость. Даже Нола не ожидала, что анализы полностью совпадут с человеческими. Она и раньше догадывалась, что причина её способностей лежала намного глубже. Скорее всего, на субатомном уровне. Законы материи, из которой она состояла, поля, спины[1], слабые и сильные взаимодействия адронов, вероятностная частота электронов, всё из этого — принадлежало к другой вселенной с другим набором констант и физических норм. Разница этих факторов с окружающим миром новой вселенной порождала суперсилу. Но Быкаров этого не знал и никогда не узнает. И потому пришел в безумие, поняв, что биологического обоснования у суперсилы Нолы нет.

Он потоптался на месте, развернулся и зашагал прочь. На ходу приказал охранникам убрать тело.

Да, может быть, Нола пообещала себе, что не станет с ним говорить. Но тут она не удержалась. И сказала ему вслед:

— Быкаров, может быть в клетке я. Но как примитивный бабуин в зоопарке ведешь себя ты. Разница между мной и людьми колоссальная. Я полностью контролирую себя и в полней мере разумна. А ты до сих пор под властью своих инстинктов. И твой главный инстинкт я разгадала. Это страх.

_________________________________

[1] Спин это момент импульса элементарных частиц