Суррогаты

Запись N4 — ГАСТАРБАЙТЕРЫ —

Эшелон продолжало трясти на железнодорожном полотне. Эшелонированный состав двигался неспешно. Машинисты понимали: не дрова везут, а очень и очень опасный груз, сбрасывали скорость на опасных участках пути, где порой приходилось резко поворачивать едва ли не под прямым углом. Да и военные у бронетехники и не всегда в закрытом контейнере больше подобном на оборудованные доты изнутри, а чаще на открытой платформе, держались при хождении за натянутые канаты и тросы. Чуть сильнее тряхни, и какими профессионалами не были военные люди из охраны при ядерном оружии — жди беды.

Об этом мало кто задумывался из состава офицеров, а бойцы при них попроще и вовсе казалось, бездельничали, неся вахту попеременно, частенько сменяя друг друга, иначе недолго сойти с ума от однообразной тряски и стука колёс по шпалам, что продолжали гудеть и греметь в такт монотонному лязгу со скрежетом.

Даже опытные бойцы Азаровского начинали скрипеть зубами, точно их как шелудивок одолевали глисты.

Укачивало нещадно. Перегон по железнодорожному пути был хуже, чем поездка колонной на броне.

— Скоро уже будем на родине, — отреагировал майор на своих подопечных, сверяясь по навигатору с проложенным маршрутом, и любое отклонение фиксировалось тут же. В такие моменты он становился сам не свой. Но обходилось. Неточности с погрешностями для вбитой информации в электронную карту обычное дело — головотяпство военных топографов, а возможно, что, скорее всего, исключать не стоит и гражданских лиц привлечённых с данной целью. Либо просто данные устарели, не поспевая за ходом времени и изменениями. Менялись железнодорожные пути, а соответственно и ветки.

Напряжение росло. Приходилось постоянно связываться со штабным вагоном посредством радиосвязи для прояснения ситуации. Одна ложная тревога следовала за иной. И в какой-то момент убаюкала внимание охраны.

Железо порой не выдерживало, а люди и подавно не металл, хотя многие закалены и прошли школу выживания, но мирная жизнь порой играла злую шутку и расхолаживала. Всё-таки не в зоне боевых действий, и риск минимален. Ни один кретин не станет пытаться ограбить военный эшелон посреди ночи да ещё на ходу.

Конечно, бывали случаи воровства, но чаще на станциях, где всё было повязано. Одно слово — криминал. Без него в нашей повседневной жизни никуда. Но здесь не просто бойцы — элита российских войск, да и из Беларуси аналогичное подразделение, пусть и малочисленно и скорее приданное для галочки, но всё же не стоило сбрасывать Азаровского с его людьми со счёта.

Всех интересовало, что конкретно они переправляют, какой именно вид ядерных боеголовок и к чему — тактическо-баллистическим ракетам или для снарядов к САУ. Ответ наверняка знал один-единственный человек, а точнее два. Первый — полковник Российской Армии, с коим успел познакомиться Азаровский, а второй — в месте конечного пути следования эшелона в Беларусь. Даже тёзка по званию и командир Азаровского был не в курсе толком про секретный груз. Вся информация, которая была доступна ему и его бойцам — лишь в каких именно контейнерах находятся деактивированные ядерные боеголовки.

И то хлеб, пусть и без масла.

…Азаровский проголодался, ему о том подсказал заурчавший желудок. Из съестных припасов была тушёнка и буханки белого кирпичного хлеба, как в былые "совковые" времена. Правда, ещё красное мясо — килька в томате. Хотя и не страдал ностальгией, как и к данному блюду.

Последовало резкое движение рукой при открытии банки тушёнки. В жесть воткнулся клинок с воронёным лезвием, и в следующее мгновение он принялся чавкать с нескрываемым наслаждением, откусывая от хлебного кирпича приличного размера куски.

Аппетит у Азаровского был подстать его жилистой фигуре. Не амбал и не культурист-бодибилдер, но что-то среднее меж ними. Да и ростом не обижен — чуть за 185 сантиметров. А уж в плечах и подавно не обделён. Природа хорошо одарила его, поколдовав над генами. И это притом при всём, что родители не являлись акселератами. Мать чуть выше 160 см, а отец и вовсе дрыщ несусветный и того ниже, так ещё и весу три пуда, если нажрётся — и не еды.

Прикончив банку тушёнку и кирпич белого хлеба, Азаровский запил это дело холодным кофеем из фляжки.

Бойцы последовали его примеру, но не все и сразу, а в порядке живой очереди — на всякий случай парочка из них всегда была начеку и при оружии. Это он привил им сразу, поскольку не у всех имелся опыт горячих точек. Многие после вступили в отряд, набранный им уже в независимой стране от былой Империи Советов. Где все советовали, а никто ничего не делал.

Просрать такую огромную державу ещё уметь надо было. А ведь смогли. Поэтому и здесь сейчас могло случиться что угодно. Да и год по высказываниям СМИ был апокалипсическим. Но вроде бы до 21 декабря имелось ещё время — почти полгода. Но лиха беда начала. Кому-то же понадобилось вернуть ядерное оружие в мирную страну. А тут ещё под боком Самостийная Украина. Стукнет там кому-то в голову и…

Азаровский отвлёкся от сумбурных мыслей, роящихся в голове самопроизвольно. Эшелон тряхнуло как никогда, и состав едва не встал. Он поспешно глянул наружу в оптический прицел ночного наблюдения, держа СВУ-А на предохранителе. Вроде нигде ничего, а точнее никого подозрительного. Обычный полустанок со стрелочником. Стоит себе в оранжевом жилете и держит жезл, сообщая мол: всё под контролем. Что ни могло не вызвать улыбку сарказма на устах майора.

— Хэх, охрана, в такую их…

Перевёл взгляд на навигатор, сверяясь с данными прибора космической привязки на местности. Они снова чуток отклонились с пути следования. Пришлось поспешно вызывать штаб.

— Твою мать, Азарных… — не сдержался дежурный офицер. Похоже, что там у них сейчас было сонное царство, а он нарушил их идиллию.

— Азаровский я — моя фамилия!

— Чё надо, майор?

— Ты с навигатором сверялся?

— И чё?

— Да ничё — отклонились мы!

— Скажешь тоже — всего ничего — идём параллельным курсом! Подумаешь, погрешность маршрута составляет пару сотню метров! Так не километр же!

— Рядом Украина!

— Нам её всё одно не минуть, придётся одним глазком заглянуть. Кстати там к нам присоединиться сотрудник СБУ для дальнейшего нашего сопровождения! Поэтому всё путём — ситуация под контролем!

— Про остановку речи ни шло! У меня ничего в сопроводительных документах не сказано о том!

— А кто их знает, может он впрыгнет на ходу, — ухмыльнулся дежурный в трубку, сильно сопя.

Спорить или ругаться с ним отпал всякий смысл, как и требовать начальника эшелона. Рядом с ним находился непосредственный командир Азаровского, хотя и пускать ситуацию на самотёк не хотелось.

— Ох, и не нравится мне это всё…

— Что, командир? — откликнулся один из бойцов Азароского.

— Эта прогулка. Та ещё поездочка — и выйдет боком! Нутром чую!

Отсюда и такой зверский аппетит у него — нервы разыгрались. Снова приложился к фляжке с кофеем. Напиток был крепкий — и прилично. Он не пожалел туда набухать что-то около десяти чайных ложек на литр жидкости, и теперь цедил сквозь зубы.

Спать не хотелось, да и как тут уснёшь, когда и дремать запрещено. Значит, стоило отвлечься — подумать о чём-нибудь приятном. Вспомнилась Мария.

Азаровский прикрыл глаза, стараясь воспроизвести её по памяти — платье, облегающее стройный женский стан. Красивые ноги, открытую грудь из-за большого выреза и не только спереди, но и сзади. Спина. А волосы и лицо! Что уже отмечать про глаза. Как вспомнил, так и утонул в них.

— Спишь, командир… — зацепил его кто-то мимоходом из бойцов.

— Нет, мечтаю… — отреагировал он, по-прежнему не открывая глаз и стараясь не отрываться от наваждения доставляющего ему немалое наслаждение.

— О чём? — хотелось поговорить бойцу на страже с ним.

— О том, что до сих пор было недоступно мне всё это время, а теперь кажется…

— Что, командир? Когда и мне кое-что привиделось или померещилось…

Мария растворилась. Её видение улетучилось без остатка. Азаровский открыл глаза, уставившись пристально на словоохотливого бойца.

— Ты ща про что мне тут плёл?

— Макраме, — ответил тот соответственно ситуации.

— Спокойно, — скорее себя успокаивал командир, дабы не вспылить. Не та ситуация. — Дальше по существу. Ну…

— Тут у обочины мелькнул какой-то оранжевый жилет…

— Знать минули очередной переезд.

— Да вроде бы не приметил красно-белой разметки опущенного шлагбаума. И вообще полустанка.

Азаровский поспешно уставился в экран навигатора.

— Твою нах…утор!!! — вспылил он. На миг показалось: прибор барахлит. Или неправильно введены данные. Они отклонились и значительно, и уже не на сотню-другую метров от намеченного пути, вбитого в навигатор по маякам, а на добрый километр и вообще двигались не параллельно, а уходили в сторону. — Дежурный! Дежурный…

— А-а-а… — зевнул тот. — Озорничаешь, Азаровский?

— Ты куда смотришь, слепец? В прибор загляни! Мы валим не в Беларусь, а на Украину!

— Да пошёл ты…

Связь прервалась в одностороннем порядке.

— Приготовиться! — объявил майор боевую готовность в отряде, а сам кинулся в штабной вагон.

Точно приведение он объявился на открытой платформе с российскими бойцами.

— Не спать! К оружию!

— Полундра!.. — задал жару какой-то капитан, которого он чуть ранее приметил в штабном вагоне.

— У тебя навигатор есть? — поинтересовался мимоходом Азаровский.

— Зачем, когда в штабе имеется такой прибор?!

— Удивил, брат! Хотя чего это я — экономите на всём! По мелочи, а потом это влетает вам в миллионы, если не миллиарды!

— Не понял!?

— Не всем дано! Просто поверь мне: дальше спать — себе дороже! Я в штаб — мы отклонились с намеченного пути и значительно.

— А где мы? В России или…

— Или…

— У вас в Белоруссии?

— Вообще-то наша страна — Беларусь! А здесь, похоже, Украина, и началась…

Добраться до штаба, так и не получилось. Состав резко повернул в очередной раз, и встал. Все кто в данный момент находились на ногах, заняли телами горизонтальное положение и не все в поезде. Кое-кто вывалился за борт.

Возникла небольшая суматоха. Азаровский нисколько не обратил на данное обстоятельство внимания. Его заинтересовало обстоятельство заставившее остановить машинистов состав.

— Почему? Кто позволил? А разрешил? — спрыгнул он на гравийную насыпь железнодорожного пути, кинувшись бегом в начало состава, так как их контейнер с открытой платформой по соседству находился едва ли не в самом хвосте.

Пришлось отмахать пару-тройку сотен метров, чтобы явиться к перегону, где стояло армейское авто, а подле него располагался сотрудник СБУ.

Знакомиться с ним было некогда.

— Живо в поезд и отчаливаем! — гаркнул Азаровский, обращаясь одновременно к сопроводителю и в то же самое время машинистам.

— Ты чё раскомандовался, бульбаш?

— Тю, хохол! Уже в Хохляндии!

— Сам москаль!

— А ну документики, кажи… — наехал на него Азаровский.

Капитан СБУ уступил. Всё-таки званием был ниже, а перед ним майор пусть из Беларуси. Так и эшелон вовсе из России.

Короче намудрили политики и в генштабе совместных сил трёх стран. Вот и приходилось расхлёбывать тем, кто оказался причастен к доставке сверхсекретного груза в одну из стран-союзниц.

— Тарас… Ха… — не удержался Азаровский. — Ха-ха!..

— Чё ржэшь, бисово отродье?

— Москаль… Ха-ха…

— Не москаль, а Москаленко — моя фамилия! Хохол я — из Запорожья!

— А, вин казацка кровина тэче? — чуток пошутил вновь Азаровский. — То добре, хлопче! Будемо знакомы, а я — Валера! Азаровский…

— Заметно, — ответил Тарас.

— Ты вот что скажи: сможешь вернуть нас на путь истинный?

— Не жид!

— Ты сюда взгляни, — указал ему на навигатор Азаровский. — Сбились мы, похоже, заблудились. Выручай, брат!

— Москаль мини не брат!

— Ха, ну и шутник… — всё ещё скалился Азаровский. — Сработаемся! Пошли…

Он вернул документы сотруднику СБУ. На душе отлегло. Не похож был тот на диверсанта. Но почему пришлось свернуть и подбирать в стороне от трассы? Да это сейчас и неважно, пускай в штабном вагоне разбираются.

От них уже примчался посыльный с донесением.

— А, дежурный… — встретил его грудью майор.

— Азарных!

— Азаровский…

— Ну-ну, а это кто? И откуда?

— Оттуда — просил подбросить до Чернобыля.

— Бля, я серьёзно!

— Тож москаль, аки сам…

— Капитан СБУ — Тарас Москаленко! Украинец по паспорту!

— А по роже? — не сдержался Азаровский.

— А в глазурь?

— Я ж говорю: москаль и е…

Больше майор не стал допекать украинского проводника, подался к своим бойцам учитывать потери в личном составе. Никто не пострадал, и даже не стал отделываться испугом, а банальным пластанием на полу при занятии круговой обороны.

— Свои… — прежде подал голос командир, чем заглянул, зная своих бойцов не понаслышке. Могли и выстрелить.

Обошлось.

— Что это было, командир?

— Хохлы, мать их! Гонору много, а говна ещё больше!..

Азаровский коротко рассказал историю знакомства с провожатым из СБУ, заставив бойцов посмеяться. Немного развеял их и свои страхи с опасениями. Пока что не подтвердились. Да и в штабе засуетились. Всё-таки следовало вернуться на проложенный загодя маршрут следования по заданным координатам.

Уже и из объединённого штаба вышли на них, требуя объяснений. Вроде успокоили и ситуация разрешилась — на Украине немного изменились дороги. Часть разобрали в лихие годы нового "голодомора", когда безработные люди подбирали всё то, что плохо лежит. Как говориться в народной пословице сродни "мудрости": Тихо стырил и пошёл, называется — нашёл!

Дали время на выправление ситуации. На границу с Беларусью следовало выйти в указанном месте, иначе могли возникнуть новые проблемы. Всё-таки Полесье дикий и нехоженый край, особенно с украинской стороны, где до сих пор ещё встречались отдельные селения или хутора среди болот, и люди жили по летоисчислению со времён царя-батюшки и про иную власть, сменившуюся ни раз, ничего не подозревали. Хотя и привыкали к новому веянию времени, взирая на то, как в небе то и дело грохочут какие-то странные птицы, оставляющие позади себя белые полосы.

Состав набрал прежнюю скорость, продолжая двигаться неспешно, из-за чего платформы, как открытого типа, так и закрытого (контейнеры) с вагонами кидало нещадно из стороны в сторону. А на Украине так и вовсе казалось: на рельсах имеются ухабы. Начались самые настоящие скачки с подпрыгиванием вверх-вниз.

— Гей-гей, казачок! — выдал некто из бойцов Азаровского.

— Ну ты, этот, как его, а сам сказал — тя за "деликатес" никто не тянул! — зубы жмут?

Боец притих.

— Шутки в сторону! Не нравится мне эта поездка по Украине. Заведут нас хохлы в такие дебри, что чёрт ногу сломит.

Кто-то закричал.

— О, один уже докатался, — отметил иной боец Азаровского.

Майор разузнал. И точно — один из россиян на открытой платформе, что вывалился за борт, подвернул ногу, и она распухла.

— Дай, взгляну, — предложил помощь Азаровский — резко дёрнул, вставляя коленную чашечку на место.

— А-а-ай… — вскрикнул скорее по привычке, нежели от боли боец.

— От ты баба, а не мужик! — пожурил майор сержанта.

— Так и есть, — откликнулся капитан. — Бабкин его фамилия, как у народной певицы.

— Я буду ходить? — поспешно поинтересовался воин у Азаровского.

— Даже бегать за бабами, — вызвал он новую волну смеха в адрес сержанта. — Хотя может быть и от них…

Снова наведался в штабной вагон.

— Азаровский… — была фамилия майора у всех на слуху.

— Не помешаю?

— Кто мешает, того бьют, — вставился уже его командир. И незаметно подмигнул.

Азаровский всё понял — благодарит за проявленную расторопность, и злиться на беспечность союзников, в частности на проводника. Да и вообще не понимал, какой смысл было подключать третью сторону. Достаточно проинформировать о том их высшее руководство — и всё. Так нет же принцип оказался до банальности прост: всех измазать дерьмом, дабы в последствии никто не мог бы откреститься, что переброска ядерного оружия во вторую страну из первой сделана тайно от третьей. Все повязаны.

— Что думаете по данному поводу, братья славяне? — выдал начальник эшелона.

— А наш новый проводник? — вставился по заведённой традиции Азаровский.

Тот попросил карту местности.

— Вот так сюрприз!

— Азаровский…

— Я…

— Свободен, майор, — отправил его начальник эшелона восвояси.

— Иди-иди… — шёпотом попросил собственный командир и тёзка по званию того, кто не уважил майора.

— Не прощаюсь…

Командир лишь пожал плечами, поймав на себе пытливые взоры сотрудников штаба, отпущенные в его адрес из-за своевольного и словоохотливого подчинённого не сдержанного на язык.

— Что новенького, командир? — озадачили своим очередным вопросом бойцы Азаровского.

А тот в свою очередь их.

— Заблудились мы в просторах Самостийной Украины. И проводника втюхали такого, что уж лучше с Сусаниным бродить по болотам в поисках, где бы утопиться!

Снова засел за навигатор, следя за тем, как они и дальше продолжают откланяться от намеченного пути следования. Точка как уползала в сторону верхнего края экрана, так и дальше продолжала двигаться туда, пока вовсе не исчезла.

— Зараза!!! — процедил сквозь зубы Азаровский. — В Чернобыльскую зону, что ли везут нас?

Бойцы не сводили с него взоров.

— Куда уставились? Когда должны, хотя нет — отставить — обязаны следить за периметром контейнера!

— А россияне на открытых платформах с бронёй нахрена?

— У них это и спроси, умник, а не у меня! Ответ будет идентичным!

— Так может это…

— Всё что угодно, парни! И хватит!

Наступила долгожданная тишина, больше подобная на гробовое молчание.

— Нет, так тоже никуда не годится, — отшвырнул на полку-кровать Азаровский навигатор. Толку сейчас от него — прибор раздражал. И снимать показания ежесекундно было ни к чему, даже ежеминутно. Достаточно будет взглянуть через час, а то и два, да и то вряд ли ситуация изменится, а тем более проясниться. И впрямь заблудились. Или их намеренно увели с намеченного маршрута следования. — Скорее бы наступило утро!

Последовал взгляд на часы. Где там, только за полночь перевалило время, и нынче было не московское, а родное — белорусское — Украина с Беларусью находилась в одном часовом поясе. А даже если и нет, то не всё ли равно. Час ничего сейчас не решал. И кому влетит за отклонение — начальнику эшелона.

Влетело, и много раньше, да такое, что заставило содрогнуться состав.

— Взрыв?! — не поверил Азаровский тому, что услышал. Кто-то применил кумулятивный заряд.

— Все на пол! По местам! — приказал он открыть контейнер, и в случае необходимости покинуть на БМП, не взирая на начавшийся обстрел.

Мелькнула ещё одна вспышка, а затем не одна. Какой-то неведомый противник применил ручные гранатомёты.

— РШГ сволочи бьют! Нам каюк, командир! — выдал помощник.

— Слушай мою команду, — грянул в продолжение Азаровский. — Экипаж в машину! Сваливаем! Бегом! Марш-марш — вперёд!

Ещё бы добавил — на мины. Они были заложены вдоль полотна по обе стороны от железнодорожной насыпи. На такой мине и подорвались бойцы капитана с открытой платформы по соседству, опередив чуток бойцов Азаровского на БМД-1, а иная уже лупила прямо оттуда по тем налётчикам, кто мелькал во вспышках РШГ, и были все в оранжевой форме.

— Гастарбайтеры!?.. — раздался крик извне.

Из окон вагонов ударили автоматическое оружие. Военные с подвижного состава пытались отбиться при помощи него от странного вида и одеяния налётчиков. Да где там, вагоны послужили многим братской могилой. В ответ в окна влетали реактивные снаряды и взрывались, вырываясь при детонации языками пламени.

Повсюду были слышны взрывы и оголтелые вопли.

— Вниз! Под рельсы! — настоял Азаровский.

Пришлось бросить бронетехнику, иначе не сносить головы. Едва он угодил ногами на гравий, и юркнул под колёса состава за рельс, над головой прогремел оглушительной силы и мощи взрыв. БМП-3 приказало долго жить. Кто-то ещё вскрикнул.

Не все его бойцы успели ретироваться из контейнера, а те, что находились рядом с ним, даже не пытались оказывать сопротивления нападающим, и обозначать свои новые стрелковые позиции.

Налётчики не трогали их, действуя избирательно, как и не обстреливали контейнеры с ядерными боеприпасами.

— Знают гады, что делают, а творят! И такое… — едва не растрескалась эмаль на зубах у Азаровского от скрежета ими.

Говорить было тяжело, а видеть то, что творил некто руками гастарбайтеров и вовсе выше сил. На миг Азаровский зажмурился. Показалось: бой стих. Обстрел и впрямь прекратился.

— И всё?! — не поверили его бойцы.

— Нет, лиха беда начала, — ожидал майор неминуемого повторного навала.

Чутьё не подвело. Он как всегда в таких случаях оказался прав, но был не прочь ошибиться. Да где там. Показались гастарбайтеры. Все в одинаковых оранжевых комбинезонах и с автоматами в руках.

Рассматривая их оружие через оптический прицел ночного наблюдения, Азаровский подивился. Ещё бы — Азиопа вооружилась основательно — они сжимали "Абаканы", а не обычные "АК-74", распространённые у бойцов прикрытия ядерного груза. Хотя после РШГ можно было ожидать чего угодно, даже РГ-6 у каждого из них. А тут ещё и МРО применили.

Последовали автоматные очереди невпопад. Пули ложились под колёса состава.

— Ага, — живо сообразил Азаровский. — Всё-таки состав им нужен подвижным!

Следовательно, защитникам требовалось его обездвижить — устроить ответную диверсию. Но вот продержаться долго, вряд ли получиться. Нападение было организовано профессионально. Ничего лишнего. Соответственно и с потерями никто считаться не собирался со стороны налётчиков.

— Чего делать, командир? — не могли бойцы Азаровского открыть ответный огонь без его на то приказа. — Почему мы медлим?

— А куда нам торопиться? Разве что на тот свет! Так всё одно окажемся там, рано или поздно! Вот только мне спешить некуда! Поживём — увидим… и что-то ещё новое! Пока что груз в целости и сохранности!

— Как скажешь, а прикажешь, командир… — злились про себя на него его собственные бойцы, но старались не выказывать открыто чувства неприязни.

Трусом Азаровский не был, просто занял выжидательную позицию в отличие от тех, кто погибал у них на глазах, стараясь отбиться от превосходящих многократно сил противника.

На месте сваленных гастарбайтеров ровными рядами из-за лесного массива и густой кустарниковой растительности появлялись новые, и снова, как и прежние поливали железнодорожное полотно под составом автоматным огнём.

Долго так продолжаться не могло. Азаровский это подозревал, а также то, какую именно тактику предпримет враг.

Мелькнули первые всполохи длиннющими языками пламени. Противник применил ранцевые огнемёты.

— Етить их… — ударился лбом о рельс Азаровский не в силах что-либо изменить или противопоставить. — Засада! Попались, как лохи ушастые!..

Поблизости разносились душераздирающие вопли. Орали поджариваемые люди из состава сопровождения эшелона, когда нынче было очевидно: для перевозки требовался как минимум бронепоезд. А лучше бы изначально двигались колонной.

Даже после огнемётчиков не всех защитников удалось добить. Имелись разрозненные очаги сопротивления.

— Чего ещё можно ожидать от них, командир? — задался очередным вопросом помощник Азаровского.

— Только одно — крупнокалиберные пулемёты, — не сомневался майор, будь на месте противника, их и применил бы.

Снова накаркал.

В кустарниковой растительности появились прорехи с пулемётными гнёздами, и не сказать: оборудованными наспех, а более или менее сносно для отражения автоматного огня, но никак не снайперского.

— Вот теперь настал наш черёд, — взвёл в боевое положение СВУ-А Азаровский. — Где наша не пропадала! Экономить патроны! Стрелять только наверняка!

Не успели гастарбайтеры на их направлении задействовать НСВ "Утёс", как расчёт пулемёта был уничтожен в два счёта — на раз-два. Один выстрел произвёл лично Азаровский, иной из "Винтореза" его помощник. А другое гнездо напротив соседей с открытой платформы отработали иные бойцы его группы, работая "ВАЛ". И накатили. Зато по остальным защитникам короткими очередями ударили иные "Утёсы" с гастарбайтерами, взрывая насыпь.

— Гранаты… — настоял Азаровский на их применении, но не в качестве метательных зарядов по врагу, а проложили ими до пулемётных гнёзд себе дорогу по минному заграждению. — Вот теперь повоюем!

Майор ухватился за "Утёс", помощник пособил ему развернуть крупнокалиберное стрелковое оружие чуть в сторону параллельно составу, а по соседству его уловкой с аналогичным успехом воспользовались россияне, но, повернув в противоположную сторону — ударили разом, отсекая иные пулемётные расчёты, уничтожая вместе с гнёздами.

— Не задерживаться, — приказал Азаровский. — Отходим! Вглубь леса уходим! Эй, братцы!..

Он обратился к россиянам. Те и не помышляли отдаляться от состава. А зря. По ним ударили. Снова кто-то применил гранаты, и "ВОГ" из подствольников, а также револьверного гранатомёта.

— Чёрт! Проклятье!..

Защитников становилось всё меньше. А напали на них гастарбайтеры в глуши. И помощи ждать неоткуда, даже если в головном штабе сухопутных сил Союза уже в курсе. Никто не станет открывать упреждающий огонь посредством авианалёта. Про самолёты, даже вертолёты речи ни шло. Ядерное оружие не шутки, поскольку сами налётчики не спешили выбивать тех защитников, кто хоронился под контейнерами с данным видом боеприпасов.

Туда и рванул капитан с теми, кто уцелел вместе с ним. Азаровский поступил несколько разумнее. В зарослях леса проще укрыться и оставаться незамеченным, но только не тогда, когда на тебя накатывает волнами в оранжевых комбинезонах противник.

Пришлось сменить тактику, ибо нигде не укрыться, да и отлежаться, не получиться, даже на дереве в густых кронах. Везде найдут, а достанут.

— Переодеваемся! Шустрее, хлопцы… — подсказал Азаровский решение очередной насущной проблемы. Теперь им кого и стоило опасаться — своих же, поскольку никто из них не станет разбираться и верить на слово им, что они заодно с ними, а не поддельные гастарбайтеры.

— И откуда же они здесь взялись? Неужто обозлились на москалей за то, что те их кинули, депортировав из Москвы за МКАД?

— Не пори горячку, помощник, а чушь несёшь!

— Я даже согласен яйца по такому случаю, командир!

Оружие спецназа могло сыграть с ними злую шутку, так как их образца ни у кого из противников пока не было замечено.

Гастарбайтеры приближались. Они шествовали плотными рядами. И меньше их не становилось, пожалуй, только ещё больше. Можно было решить: их тут не то что полк, а целая дивизия, и все вооружены отменно.

На этот раз явились пулемётчики с ручным аналогом вооружения. Залегли, продолжая стрельбу по насыпи с контейнерами, напичканными ядерными боеприпасами. Не тот калибр чтобы пробить их плотные стенки. Что и подтвердили пули, отлетая рикошетами.

Всё-таки как стрелки гастарбайтеры оказались посредственными. По всему видать: им только недавно дали в руки оружие, показав, что жать, и куда дуло направлять.

— Мясом задавили, а продолжают валить, командир, — не унимался помощник.

— Да заткнись ты! Молчи, будь хитрым! — намекнул Азаровский ему и прочим своим бойцам на то, что противник ещё ни разу не вёл меж собой никаких переговоров посредством человеческой речи. Все гастарбайтеры без исключения выглядели как зомби, пусть и разнились на лицо. Кого тут только не было, но на наёмников явно не тянули. Благо, что приняли спецназ из Беларуси за себе подобных. Иначе бы быстро покончили с ним даже такие калеки неумеками.

Осознавать это для них было тяжело. Особенно то, что капитан продолжал держаться и, похоже, поддержки ему ждать больше не от кого и неоткуда. А боеприпасы заканчивались, поскольку он с уцелевшими бойцами перестал лупить оголтело, поливая прежде окрестность в обе стороны очередями, и перешёл на редкие, но меткие одиночные выстрелы.

— Пособить бы им, командир… — зашептал, еле ворочая губами, помощник на ухо Азаровского. — Что если нам рассредоточиться и ударить противнику в спину?

— А смысл? — последовал незамедлительно ответ.

— Эх, командир…

— Действуем, а не бездействуем! Расходимся…

И впрямь разошлись, да так, что положили порядка взвода пулемётчиков. А гастарбайтерам хоть бы хны. Появились новые на их месте, устраивая себе удобные позиции среди тел убитых пособников.

— Даже не побрезговали, — отметил Азаровский, уставившись на одного такого дурика, который пытался обустроить его телом себе бруствер. И сам лёг там вместо него.

Капитан больше не стрелял. Возможно, не осталось патронов, а если и имелись, то приберегал на случай рукопашной схватки, намереваясь подороже продать собственную жизнь.

Вот тут и появились элитные гастарбайтеры, как охарактеризовал их про себя, наблюдая со стороны Азаровский. Вместо РПК и автоматов, они держали то же, что и его люди — "Винты" и "Валы", разрезая ночную тьму тонкими красными лучами лазерных прицелов. Шарили в поисках мишеней под составом.

С их стороны следовали одиночные выстрелы. Похоже, не только добивали, но и проверяли те тела, что валялись под колёсами эшелона военного образца.

"Почему медлит капитан? — вертелся в голове у Азаровского один и тот же вопрос. — Неужели с ним всё — покончили? Или притаился?"

Ответ лежал на поверхности и был очевиден, но элитные гастарбайтеры не рисковали собственными жизнями, и даже общались меж собой доступными ему, как спецназовцу, жестами. Готовились двинуть на последний штурм защитников, если таковые ещё имелись в наличии подле эшелона.

В их исполнении последовали короткие перебежки, и выстрелы — не наобум, а наверняка. Кто-то из защитников реагировал на перемещения противника, как приманку, и сам становился ей для снайперов из числа гастробайтеров.

Азаровский и не заметил, как уже давно грызёт землю, набивая меж зубов и в рот траву. Сплюнул. Данное нестандартное действие с его стороны едва не стало последним в жизни. Один из элитных гастарбайтеров обратил на него своё внимание и получил за это пулю в лоб из СВУ-А.

Обошлось. Больше никто не заметил того, что сотворил Азаровский. Ему понравилось озорничать, и он сам присоединился вместо данного стрелка к элите, положив ещё парочку гастарбайтеров вблизи контейнера, а иные, похоже, решили: их завалил капитан, поэтому прекратили резвиться и залегли неподвижно.

Время шло, а ничего не происходило. Защитников подле подвижного состава осталось всего ничего, и налётчикам до вожделенного груза было рукой подать, а попробуй взять — не получается. Кусаются…

Заминку снова попытались устранить на раз и в этот раз те, кого узрел Азаровский впервые. Да и то вскользь тенями. Попробуй, попади в них. Движения столь резки и стремительны, что и не уследить, а уж взять в прицел и подавно не получиться, даже если очень долго мучаться и на открытом стрельбище. Не люди, а нелюди какие-то. Просто фантастика из области очевидно-невероятного. Замер сам, притворяясь убитым. Уж лучше так, чем иной контакт.

Оставалось надеяться, что кто-то подстрелит их, и не из его бойцов, да где там. Завязавшийся спонтанно бой был подобен на бойню — точно стреляли только тени, да вспышками, подобно ядерным взрывам в миниатюре — выжигали днища под контейнерами, платформами и дымящими вагонами или тем, что осталось от них.

Азаровский в суматохе присоединил к СВУ-А обойму на двадцать патронов, а в подствольнике и без того имелся "ВОГ", ожидая своего момента. И настал — час пробил — расплаты. И была близка. Он атаковал одну из теней, как только та мелькнула в прицеле оружия.

Попал — не попал? Дознаваться не стал, ожидая, что некто прихлопнет его самого. Почти так и вышло. В его сторону выстрелили наобум. Он ощутил жар. На какой-то миг показалось: очутился в пекле, а даже не пустыне.

Задымились ботинки. А пошевелиться не было никакой возможности. Дёрнется и нарвётся на большущие неприятности.

…Налётчики сломили сопротивление защитников эшелона, начав стремительную погрузку. Теперь главное не тушеваться и постараться затеряться среди них.

Азаровский подскочил, подавшись в одном направлении с остальными оранжевыми комбинезонами, нахмурив лицо. Что его могло выдать — глаза. Они бегали по сторонам, выискивая что-нибудь, что бы в дальнейшем помогло ему разобраться во всём, чего здесь произошло, а такое: не поддавалось осмыслению. Просто казалось ночным кошмаром, сродни безумства.