Суррогаты

Запись N6 — ЖОПА —

Было тесно, гастарбайтеры заполонили собой все имеющиеся вагоны, контейнеры и платформы. Те, что находились внутри замкнутого пространства — стояли, иные — на открытых платформах — сидели. Но были ещё и те, кто лежал, занимая удобные стрелковые позиции сверху на контейнерах с ядерным вооружением.

Азаровский подмечал всё, мотая на ус, старясь не выделяться из общей массы субъектов больше подобных по своей манере поведения на зомби. Хотя и не сказать — мутанты. Выглядели они ничуть не хуже его, но вот реакция была заторможенной, а в глазах ничего кроме пустоты. Благо разрешалось смотреть или наблюдать, уставившись в одну точку. И те, кто находился на открытой платформе или снаружи иным образом, неустанно следили за периметром во избежание подобных нападок на военный эшелон извне.

Изучение гастарбайтеров продолжалось. Азаровский не мог ни применить на оранжевых комбинезонах пометки буквами. И если на каске была начертана "П", то на груди и спине "Ж". Чего означали они, оставалось догадываться или строить предположения, да вряд ли докопаешься до сути истины. Поскольку те, кто занимал господствующее положение у них над головами в лежачем положении, также имели на строительных касках букву "П", а вот на груди со спиной иную "М".

И опять же не сказать: те, кто прячет своё тело под комбинезоном с буквой "Ж" — женщины. Отнюдь — ничуть. Тут нечто другое — и кроется. Но "М" — смущало Азаровского.

"Му-у-удаки", — мысленно промычал он про себя. Вслух не старался, притом, что хотелось орать. Да никто не услышит его в этой глуши, коль и после настоящей бойни с применением тяжёлого пехотного вооружения никто не отреагировал на гастарбайтеров.

На хохлов, как союзников надежды никакой — разбегутся первыми. И стоило подключать их?

Ответ пришёл сам собой. На глаза попалась до боли знакомая физиономия и принадлежала…

"Не может быть! — зажмурился Азаровский. — Мираж! Бред! Блеф!"

Не тут-то было. При открытии глаз картина не изменилась, тот, кого он приметил, также в свою очередь его и не сводил взгляда.

У Азаровского округлились глаза, чуть подавшись наружу из орбит. Реакция была молниеносно идентифицирована хохлом и повторена в точности. Капитан даже открыл рот, а майор выставил ему зубы напоказ в оскале, нежели приветственной улыбке. Опасался, чтобы тот ненароком не выдал их обоих.

Обошлось. Хохол, на то и он по национальности — не дурак. Подтверждением тому пословица: "Когда родился хохол, еврей заплакал!"

Раз сумел подобным образом Азаровскому затесаться в ряды противника, значит, хватило ума не подставлять лоб под пули. Не заодно же он с ними, иначе бы не сидел тут с "дровами" сродни чурок-болванок на открытой платформе, а катил себе далее в машинном отделении с тенями. Вот кто был главным и руководил захватом эшелона. А соответственно стоило в будущем держаться ближе друг к другу. И рассчитывать им больше не на кого как на самих себя и собственные силы. Но в одиночку чревато. Как говориться: одна голова хорошо, а две — хуже некуда — и для противника.

Пока они переглядывались, произошли скрытые перемены. Состав расцепили на ходу, отделяя контейнеры с ядерными боеголовками, и вскоре скорость движения значительно упала, пока вовсе не стали, отстав от укатившего уже довольно далеко головной части эшелона.

Азаровский с Москаленко оказались при деле. Те, кто располагался наверху контейнеров, заставили покинуть "жмуриков" платформы.

— Мудаки… — не сдержался майор.

Капитан СБУ недовольно качнул головой, присоединившись поспешно к соратнику по несчастью, нежели оружиию. Им, как и тем, кто обладал на комбинезоне буквой "Ж", пришлось толкать далее неподвижный состав вручную.

Почему? Куда они его так медленно волокут, точно бурлаки на Волге позапрошлого столетия. Труд рабский и одновременно адский. И не отлынишь, подвох тут же будет раскрыт теми, кто неустанно и неотступно следит сверху за каждым их действием и шагом. Попробуй, отойди в сторонку и…

Некто так и попытался сделать, то ли на самом деле "жмурик" из числа зомби, то ли один из таких, как хохол и бульбаш. Выяснить не удалось. Выстрел прогремел за спиной. И обернись кто из них, следующая пуля их. Неминуемо!

Но вот кто-то и перед ними отвалился от толпы. По-видимому, гастарбайтера покинули силы. Снова грянул выстрел, и пуля раскроила ему череп до неузнаваемости.

Шаг влево, шаг вправо или прыжок на месте карался "мудаками" без предупреждения с плачевными последствиями для "жмуриков".

Одно Азаровский чётко уяснил: предстоит сменить прикид. Участь "жмурика" не прельщала его, уж лучше заделаться на время "мудаком". Хотя бы будет позволительно вертеть безнаказанно головой.

Раз не выдержал и закричал, а хохол так вовсе закряхтел и застонал. В их направлении скользнули лазерные лучи, отражаясь красными точками на затылках иных гастарбайтеров. Проявление слабости у гастарбайтеров не приветствовалось. Предпосылки уже были. Оба помнили, чем это закончилось для парочки "жмуриков". Дашь сбой и пойдёшь в расход. "Жмурики" — расходный материал — бесправные овечки. "Мудаки" — пастухи блеющей отары, а, по сути — волки. Так что "шашлык" — обычное дело в таких случаях. И без жертв не обойтись. Потери и не считали — и вовсе ни с чем. Загадка на загадке. И ни одна тайна ближе не становилась.

Наконец зашевелились "мудаки", получив какой-то сигнал. И не факт, что для "жмуриков" всё обойдётся. Азаровский считал: их как свидетелей ждёт массовый расстрел. Но не угадал. Похоже, они по-прежнему нуждались в них — толпе — пушечном мясе. А раз так, то в любом случае гнали на заклание.

Оружие находилось у Азаровского под рукой — на ремне за спиной, как у любого "жмурика" — и пока спешил хвататься за него. Все явно ожидали подобного приказа, а без него, проще застрелиться, если раньше не подстрелят "мудаки".

— И как добраться до них — хотя бы одного… — не удержался Азаровский, шепнув на ухо Москаленко — заодно проверял того, как хохол поведёт себя в данной ситуации. Очко не сыграло, и подставлять его Тарас не стал — возможно, побоялся привлекать внимание "мудаков" к собственной персоне. Иначе возьмут на заметку и не дадут спуску, а если и да, то он будет сродни нажатия на спусковой механизм перед выстрелом со снайперской точностью по очередному "жмурику".

В ответ тот одобрительно подмигнул, давая понять: я с тобой — до конца. А какого — не факт. Оставалось надеяться на лучшее, но, не забывая о худшем. Хотя хуже в их случае уже ничто быть не могло. Но сюрприз — и очередной…

Последовало вскрытие контейнеров и разгрузка ящиков, которые пришлось тащить на себе всё тем же "жмурикам". Теперь "мудаки" шествовали с ними бок о бок, и опять же держались на небольшом удалении, контролируя всё и всех, а заодно и окружающую местность. Казалось, видели и слышали много больше, чем лесная живность — ничто не ускользало от них. Набили дичи, но никто из них не удосужился прихватить с собой в качестве пропитания.

Что с них взять — "мудаки". За это и злился на них Азаровский. Чего уже было отмечать про пухлого капитана. На Москаленко без жалости не взглянешь.

— Держись, браток… — выдал едва уловимо на слух для напарника майор.

Тот даже не стал выдавать ему в ответ коронную фразу любого украинца: "Москаль мини не брат". Сдался. Но не поддался. Всё ещё держался на ногах, а точнее Азаровский помогал ему удерживаться на них, в то время как самому не помешал бы небольшой отдых.

О передышке лучше и речи не заводить, как и о привале. Можно отвалиться и больше не подняться, а остаться прозябать на сырой земле.

Почва под ногами стала зыбкой, напоминая хлябь, а некоторое время спустя по округе и вовсе стало разноситься хлюпанье вкупе со всплесками воды. Это был шанс — гастарбайтеры забрели в болотистую местность, преодолевая непролазную преграду пешком. Значит, потери у гастарбайтеров в любом случае неизбежны. Что если стоит попытаться утопить ящик с ядерной боеголовкой в разобранном виде, дабы она не досталась врагу, так ещё появиться шанс вступить в перестрелку с "мудаками".

Рука Азаровского нащупала приклад СВУ-А. И как сразу никто из "мудаков" не заметил не только странного поведения "жмурика", но и того: у него в наличии оружие неположенное ему по статусу, как простому пеху — пушечному мясу. Выходит, что "мудаки" такие же простаки и болваны подобно чуркам из числа "жмуриков". А соответственно есть резон перехитрить их. Во всяком случае, риск оправдан на все 100 % — тем паче здесь и сейчас.

— Пора… — шепнул майор КГБ в очередной раз на ухо капитану СБУ.

Тот даже не успел что-либо предпринять в ответ. Азаровский опередил его по мысли и в действии — толкнул. Хохол оступился, и не сразу упал. Навал пришлось повторить — ударить ногой в мягкую часть тела, и попутно огреть прикладом соседа со спины. А самому остаться при ящике.

Удержать его не получилось. Силы вкупе с равновесием окончательно покинули "жмуриков", и они уронили его, подняв волну грязи. Ей как завесой и воспользовался Азаровский, дав короткую очередь по одному из "мудаков" по соседству.

В ответ стрельбы не последовало. Расчёт майора оправдался. "Жмурики" тащили контейнер с ядерным оружием, и детонируй оно под выстрелами какого-нибудь "мудака" трагедии не избежать.

Всё-таки получили соответствующие инструкции от тех, кто руководил ими. И пока никто из мрачных типов не появился на месте эксцесса "мудаков" со "жмуриками", Азаровский успел совершить то, на что пошёл изначально.

Его действия были столь стремительными и неожиданными, что даже Москаленко не сразу признал его в новом обличии…

— Му-у-дак… — проговорился Тарас.

— Т-с-с… — подмигнул Валера, красуясь в комбинезоне, испачканном пятнами грязи с плохо проглядывающейся буквой "М".

Радость была недолго. Подле них возникла тень. Появился один из тех, кто руководил захватом эшелона союзных сил. Разбираться мрачный тип смахивающий на призрака не стал, как и выяснять причину, и так всё было очевидно: "жмурики" не справились с поставленной задачей и какой-то "мудак" пустил одного из них в расход, нарушив запрет не применять оружие в их адрес при переноске ядерных боеголовок вручную.

Грянул ещё один выстрел. И на этот раз вспышкой из атомного оружия. "Мудак" по соседству с Азаровским приказал долго жить, превратившись в жаркое.

Нейтрон в назидание "мудакам" произвёл показательную казнь. Майор едва совладал с эмоциями, загораживая собой капитана.

Обошлось. И в этот раз для них обоих. Но лиха беда начала — впереди топи и меньше их площадь не становилось. Даже "жмурики" не выдерживали, поэтому приходилось делать частые привалы на небольших островках отдельным группам.

Хохол раз предложил бульбашу заблудиться невзначай. Тот отказал ему, намекнув: толку, если сбегут — всё одно далеко не убегут. Он нисколько не сомневался: ядерные боеголовки нужны гастарбайтерам для подрыва иных атомных объектов. А соответственно — АЭС на Украине. Но для этого необходимо соответствующее вооружение — САУ, такие как 240-мм миномёт "Тюльпан" или 203-мм "Пион". Отсюда и вывод: одним пушечным мясом противник не ограничится. Это начало какой-то грандиозной диверсии направленной против союзников России. И выбор сделан в пользу создания буферной зоны из Украины с Беларусью и Прибалтикой, если учесть, что в Литве находится Игналинская АЭС с двумя остановленными блоками атомных реакторов. Но радиоактивный плутоний никуда не делся — там же и находится в законсервированном состоянии. А под носом Чернобыльская АЭС с четырьмя блоками. Да 30-километровая зона отчуждения. С неё и начнут, а закончат как минимум тремя-четырьмя АЭС в Западной России. На ум Азаровскому сразу пришли — Смоленская, Воронежская, Курская и Ленинградская. А и на Украине помимо Чернобыльской АЭС имелись в наличии четыре иных — Хмельницкая, Ровненская, Запорожская и Южно-Украинская.

Беда! Они сами вооружили противника. Но пока что не до конца. Оставалось выяснить мимоходом у Москаленко, как у сотрудника СБУ — нет ли поблизости военных баз с самоходными установками.

Ответ последовал незамедлительно и неутешительный. И охрана там вряд ли долго продержится, навались на них все здешние "жмурики" разом под командованием "мудаков".

Азаровскому предстояло вывести их, случись нечто подобное, а до того момента лучше не светиться и не привлекать к себе ненужного внимания, поэтому обособился от Москаленко. В отличие от Валеры Тарасу пришлось испытать все тяготы "жмурика". И раз, когда он по собственной инициативе отвалился, майор выручил его, навалившись с прикладом на иного "жмурика", а его подхватил и кинул на контейнер со словами:

— Не может нести, так хотя бы держись за него!

И то верно, а дело — отметил в дальнейшем про себя хохол. Не знал, как и благодарить бульбаша. Да было слишком рано и пока толком не за что. Азаровский в первую очередь выгораживал себя, стараясь приметить среди иных групп "жмуриков" солдат с эшелона подобно им самим, затесавшихся по собственной инициативе в ряды гастарбайтеров. Но пока нигде и никто особо не выделялся как они с Москаленко.

В какой-то миг взгляд Азароского уставился на ручные часы. Чутьё не подвело. За мгновение до сигнала будильника он вспомнил выключить их, иначе…

Обошлось. Еле успел, разбив их, поскольку жать кнопки — себе дороже. В дальнейшем мог полагаться на световосприятие, определяя время по небу.

Тьма сменилась сумерками. Рассвет был близок, когда "жмурики" под конвоем "мудаков" выбрались из болотистой местности. Контейнеры составлялись аккуратно один к одному. Москаленко надеялся на короткий привал. Отдых никто так и не объявил. "Жмуриков" погнали дальше, оставив часть "мудаков" охранять ядерный боезапас.

Азаровский оказался среди тех, кто сопровождал "жмуриков". Им приказали ускориться — тёмные личности. Все перешли с быстрого шага на бег. На хохла было страшно смотреть — он то и дело пропускал вперёд себя "жмуриков", плёлся в хвосте.

"Только бы не упал — не споткнулся", — надеялся Азаровский на выносливость Москаленко. Даже у такого рахита как хохол должны были появиться силы и открыться второе дыхание, иначе остановка в его случае сейчас означает неминуемую смерть. Стрелять, правда, по-прежнему было запрещено, но это не значит: избежит погибели — забьют до смерти прикладами или штыками.

Сомнения отпали, когда на пути мелькнула колючая проволока. И ни те никаких предупреждающих знаков с надписями типа: "Осторожно, мины!" или "Стой, проход воспрещён! Объект под охраной!"

Даже часовых нигде не было. Они попросту отсутствовали.

— Хохлы… — пожурил их про себя Азаровский. В Беларуси не так, там, если что — часовой и посреди бела дня имеет право открывать огонь — и пускай сначала в воздух, но затем обязательно последует пальба на поражение, если и дальше будет всё не так — нарушитель не остановится.

А тут они попросту смели колючее заграждение и двинули далее прямым ходом к ангарам безо всякого бетонного окружения забором трёхметровой высоты. Собак и тех не слышно и не видно. Словно их пожрали волки.

Кругом ни одной живой души. Гастарбайтеры ни в счёт, их Азаровский не брал в расчёт. А может это даже хорошо — пострадает меньше народа. Он силился вспомнить какой сегодня день недели — случаем, не выходной ли — суббота там или воскресенье. Но нет, какое там — середина — среда. Всем насрать на них, а им на тех, кто попадётся и пойдёт в расход.

До ангаров с боксами было рукой подать, когда кто-то окликнул гастарбайтеров. Зря. Надо было сразу стрелять, поскольку последовала ответная реакция. Какой-то "мудак" точным выстрелом из бесшумного оружия в руках, снял часового. И тот уже сам при падении наделал шуму. И хоть бы хны. Никто больше из солдат военной части не откликнулся. Либо перетрухали, либо попросту не замечали того, что творилось под носом.

Лишь когда последовали удары прикладов по замкам на воротах многочисленных боксов, и выстрелы, а также подрывы гранатами, в воинской части воцарилась на какое-то время жизнь, грозясь вновь обернуться мёртвым царством вместо сонного.

Словно из небытия возник какой-то заспанный офицер. Зевая, он ничего толком не успел осмыслить, не говоря уже спросить, что здесь происходит — его убили.

— Мудаки… — не сдержался Валера. Но стрелять наобум не стал, дождался удобного момента, оказавшись подле техники. Первым забрался в то, что подвернулось ему — БМД.

На ревущий мотор откликнулись иные бойцы сонного царства. Поднялся переполох. "Жмурики" занялись ими, а Азаровский в свою очередь ими и "мудаками" — всеми теми, кто попадался на пути под гусеницы. Очень надеясь: Москаленко не окажется среди тех, кого покалечил.

Заминка дорого обошлась майору КГБ. Им в последующее мгновение занялся мрачный тип, применив против него своё атомное оружие. И благо стрелковое.

Реагируя на вспышку, Азаровский успел избежать точного попадания атомной пулей в лоб, подставляя бок. Быстро осознал: ему изначально следовало забраться в танк.

Из БМД повалил дым. Техника оказалась подбита. Соответственно экипаж внутри погиб. Но даже если и не так, всё равно никто больше не обращал внимания на БМД и тех, кто там мог находиться. Всё-таки выжить после ядерной вспышки — нереально.

— Буль…баш… — выдал, запинаясь Москаленко.

Хохол решил: потерял напарника по несчастью, нежели по оружию. Не тут-то было. Азаровский вновь организовал сопротивление, очутившись под днищем БМД — вёл планомерный отстрел "мудаков".

СВУ-А в крепкий руках опытного стрелка поражал одну подвижную мишень за другой со 100 % точностью. Хотя порой приходилось добивать "мудака" и не раз — обычно со второго, а то и третьего выстрела. Они не люди — нелюди, отсюда и не дюжая сила, которой их наделили нейтроны.

Азаровский положил уже порядка десятка "мудаков" и толку — всё без толку. Те, кто руководил ими и "жмуриками" по-прежнему игнорировали любые потери. Главная цель — добыча бронетехники. И не та, на которую рассчитывали, но всё же лучше, чем бродить по бездорожью пешком, таская контейнеры с ядерными боеголовками.

— С паршивый овцы хошь шерсти клок, — решил про себя Азаровский, вновь присоединяясь, как ни в чём не бывало к гастарбайтерам, выискивая хохла среди "жмуриков".

И нигде знакомого лица, пока оно само не нашло его, уставившись на него в образе…

— Му-у-удак… — отплатил любезностью майор КГБ капитану СБУ, когда тот также уважил его при смене обличия. — Ты ранен?

— Это не моя кровь — мудака!

— А я уже решил: ты — жмурик!

Никто не обратил внимания на их переговоры, поскольку оба сидели верхом на броне в окружении "жмуриков". Всё-таки были выше их, являясь командирами. А поблизости никого равного им. Иные "мудаки" на броне в расчёт не брались ими. В грохоте ревущих двигателей колонны бронетехники порой не было слышно соседа орущего в ухо в былые времена военной славы майора. Поэтому он ничего не опасался, общаясь подобным образом с капитаном. Они обсуждали детали своего дальнейшего существования в стане гастарбайтеров.

Деваться было некуда — смысл угонять БМП. И уже говорили о том, что им обоим придётся идти до конечного пути с теми, кто скрывался под мрачными личинами. И так просто не подобраться к ним — не подпускали, пресекая все попытки провокаций на корню.

— И всё-таки, откуда они берут этих уродов? Как создают? — не удержался Азаровский, осматривая "жмурика" по соседству, стараясь на пару с Москаленко найти изъян у того. Поднял очки на лоб, затем опустил респиратор на шею — и нигде ничего.

— В чём подвох? — заглянул Москаленко в ухо. А после ощупал волосы. И сам не понял сразу: на что наткнулся, оцарапав пальцы — пришлось снять обычные строительные перчатки. — Сюда взгляни!

Азаровский прищурился, освещая целеуказателем некую металлическую бородавку, вживлённую под кожу гастарбайтера.

— Микрочип…

Опасения при его повреждении подтвердились. Человек не очнулся ото "сна", напротив погрузился в него, словно его отключили от питания, как какого-то биоробота.

— Незадача… — отметили диверсанты про себя, не спешили избавляться от "балласта" — вдруг скоро очнётся, а даже если и нескоро, то всё равно им кататься ещё долго придётся.

Они по-прежнему неслись куда-то, не помышляя возвращаться к месту сброса ядерных боеголовок в контейнерах. Значит, мрачным типам требовались самоходные установки. А если так — нового столкновения с мирным населением не избежать — военными с иной базы — вне всякого сомнения.

— Предупредить бы… — отметил ненароком Азаровский.

— Каким образом и кого, когда не знаем ничего?! — озадачил Москаленко.

— Ты ж из нас двоих хохол — тебе и карты в руки! Должен ориентироваться на местности!

— Ага, ща — как бы не так! Я сам из Севастополя! С Крыма я!.. А тут Киевская волость!

— Намекаешь на столичный гарнизон?

— Ой-ё-о…

— Что такое?

— Хреново…

— Если нарвёмся?

— Ага, как бы не так! Сам видел, на что способны эти "жмурики", а "мудаки" и подавно! Их там никому не остановить! Слишком много… нас таких тут у этих мрачных типов! Да и бронетехникой разжились!..

— И не говори…

— Сам заткнись!.. — выпалил Москаленко, стараясь прикинуть каковы шансы у гарнизона очередной военной базы на пути следования гастарбайтеров. — Должны же понять, что мы не на учении — в строительных комбинезонах! Это же очевидно даже для мирного населения! Будем надеяться: им хватит ума сообщить куда надо!

— То-то и оно — ментам лучше не попадаться нам на пути… — подхватил Азаровский.

Накаркали. Те уже заждались их на столичной трассе. А тут такое и видели впервые. На парад непохоже. Но в то же самое время попахивало второй подряд "оранжевой" революцией, а при новой власти — смене президента — их зажимали.

— Не тормози! — взыграло самолюбие у старшего наряда ДАИ. — Тормози их!

У напарника выпал свисток из открытого рта от удивления, и жезл опустился, как у импотента то самое, что всегда должно стоять у нормального мужика при виде голой бабы. Опешил. А точнее растерялся. Зато его оппонент ничуть — выскочил на дорогу, перегораживая её собой. Так на ней и остался там, в виде кровавой кляксы, угодив под гусеницу.

Напарник слишком поздно опомнился, потянувшись иной свободной рукой к кобуре.

— Нет, не делай этого… — шептали про себя два "мудака". — Беги, пока можешь! Не тупи…

Тщетно. Тот не уловил их мысленного посыла, и его самого срезала автоматная очередь. Стрелял "мудак" не "жмурик". Сейчас они контролировали ситуацию на марше, а "жмурики" использовались ими там, где требовалось задавить силы противника мясом. Здесь же просто обычная пристрелка оружия — не более. Стрельба — одно удовольствие для таких маньяков, как гастарбайтеры. Притом, что не излучали никаких эмоций. Убийство для них было такой же обыденной рутиной, как повседневная работа для тех, под кого они маскировались. Но никак не военных.

На пути колонны гастарбайтеров чуть в удалении показалось первое поселение.

— Только бы туда не сунулись, намереваясь переждать светлое время суток, — запаниковал Азаровский. — Беды не избежать!

А лоб понапрасну не хотелось подставлять. И снова накаркал. Головная машина свернула туда и следом иная, затем ещё одна и не одна. Они вошли в пределы населённого пункта без опознавательных знаков. Похоже, знак пошёл на сдачу металлолома — и в незапамятные времена.

Надежда на благоприятный исход для мирного населения ещё оставалась и теплилась у Москаленко с Азаровским, они почему-то верили: гастарбайтеры всё-таки люди по своему происхождению, а раз так, то должны питаться, и соответственно пополнить запасы пищи, которые у них были на нуле. И снова просчёт — дали маху. Им как "мудакам" пришлось командовать "жмуриками", а, по сути, — карательной операцией — ощутили себя в полной мере оккупантами, сгоняющими народ на лобное место для расправы. Всё ещё тешили себя надеждой: стрельбы не последует. Но для чего-то же пленят — и не просто так от нечего делать, поскольку прикрываться, как заложниками, не помышляли. И к чему, когда не к чему.

— Будь начеку, — взялся за чеку от ручной гранаты Азаровский, неизвестно где и когда раздобыв данное взрывное устройство.

— Токмо не суетись, браток… — изменил к нему своё отношение Москаленко. — Вдруг всё ещё обойдётся!

Не обошлось, но и стрелять им в людей не пришлось. Беззащитным населением занялись мрачные типы. Они в открытую подходили к мирным гражданам, выстроенным в одну большую шеренгу, и, поднося оружие, производили бесшумный и беспламенный выстрел в затылок. Человек падал и больше не вставал. Но и крови не было видно.

Кто-то попытался закричать. Такого человека сразу пристукнули прикладами. Но также не убили — просто проучили. И его также постигла участь встречи с нейтроном. Он стал одним из носителей микрочипов.

От "палачей" последовала незримая команда, неуловимая на слух двум "мудакам". Ей они превратили некогда мирное население в зомби подобно гастарбайтерам.

— Хорошо хоть детей не тронули, — отметил Москаленко. Рано и зря. То, что произошло далее, повергло в шок его на пару с Азаровским.

Новым "жмурикам" выдали стрелковое оружие, захваченное в воинской части мотострелков и… те сами по новому незримому приказу мрачных типов расстреляли своих же отпрысков.

Дети так и не поняли, что произошло. Не они одни. Азаровский с Москаленко сейчас сами пребывали в полной прострации: родители, обращённые незнакомцами в нелюдей собственными руками уничтожили то, ради чего жили, создавая семьи.

— Мудаки… — выдал Азаровский.

— Кто? — едва отошёл вслед за ним от чудовищного зрелища Москаленко.

— Мы с тобой, Тарас…

Вспомнилась классика по Гоголю: "Я тебя породил, я тебя и убью!"

Она никак не укладывалась у них в голове.

— Жопа…

— При этом полная… — утвердительно кивнул капитан СБУ.

Теперь пути назад у них не было даже при всём их желании. И цель изначально определена — добраться до мрачных типов, пока те не добрались до САУ. А вновь восполнили потери.

Облачить новобранцев в оранжевые цвета оказалось нечем — отсутствовали не только дополнительные комплекты комбинезонов, но и жилетов. Нейтронам пришлось проявить смекалку — на головы новоявленных гастарбайтеров вязались повязки того же цвета из сопутствующего материала, отрезаемых от одежды старых "жмуриков". И на всех чёрным маркером "мудаками" выводились одна и та же буква "Ж", без иной "П".

Это же пришлось делать собственноручно и Азаровскому с Москаленко, из-за чего ещё больше стали ненавидеть себя, благо, пока не друг друга — и не передрались. В их случае это было равнозначно тому, если бы заявились явились оккупантами времён Отечественной войны, и вешали на предателей родины полицейские повязками в качестве награды за верность Рейху, готовя геноцид всему славянскому населению. Когда что и хотелось сделать — как минимум плюнуть в рожу "жмурикам", а максимум пределом их мечтаний — выстрелить. Да проще самим застрелиться, дабы не мучиться. Но уж такова их судьба — злодейка — и сыграла с ними очередную злую шутку.

Покончив с мародёрством в поселении, гастарбайтеры быстро погрузились с новым пополнением на броню, продолжая стремительный марш-бросок по дороге в направлении очередной военной части.

Азаровский молчал, потупив взор в дорожное полотно, боясь поднять глаза на тех людей, что попадались им иной раз в удалении. Гастарбайтеры не трогали их, и даже не стреляли, обычно стараясь обучать новичков точности. В то время как Москаленко украдкой суетился не по делу. Пришлось его приструнить…

Подняв глаза на сотоварища, Валера едва не накинулся на Тараса с кулаками. Зло выдал:

— Хохол!..

Тот поедал кусок сала без всякого хлеба, и даже не давился. Хотя мог бы по такому случаю и поделиться. Однако вряд ли бы Азаровскому полез кусок в рот после того случая с детьми. Они до сих пор стояли у него перед глазами — картина их расстрела родителями. А так ничего и не предпринял. И это офицер — боевой! Отныне ему грош цена — пуля дороже стоит!

— Ну, будя… — решил поделиться Тарас. — Держи, а не дерзи…

— Сам жри, сука!..

— Так я не обиделся…

— Скотина!

— И чё? А сам?

— И сам — животное! Живодёры мы!..

— Не — мудаки!

— Лучше бы остались жмуриками…

— Ими что ли? — кивнул хохол на новобранца по соседству.

— Там у места бойни с ними сдохли.

— Кто знал, что позавидуем тем, кто остался на железке. Точно бы застрелился тогда…

— И сейчас ещё не поздно! — намекнул Азаровский на оружие у Москаленко.

— Тю — толку!

— Что — не прошибить из него твою бестолковку!

— Я ж говорю: толку нам ща стреляться! Кого и надо — сам в курсе!

Вскинув СВУ-А, Валера припал лицом к оптическому прицелу. Нигде ни одного мрачного типа — все попрятались внутри. И диверсию — если на то пошло — лучше устроить при налёте на очередную военную базу. Да калибр не тот — у них пушка 30-мм. А незнакомцы облюбовали танки и на марше носу не казали из Т-72. И снаряды к орудиям были только у них — подстраховались. Иная техника в колонне скорее предназначалась в качестве транспорта для суррогатов-наймитов.

— Сколько это ещё будет продолжаться? Я так больше не могу! — снова вывел хохол из себя бульбаша.

— Чё те на этот раз, а надо от меня?

— Я до ветра хочу-у-у…

— Обожрался, скотина! А терь ещё и обосрался — от страха?

— Нет, это естественная реакция организма после приёма пищи!

— Сиди и не пищи! Терпи! Ты же военный человек — при погонах!

— Засранцы мы с тобой, браток, как ни крути!

— Ща я кого-то сам и на том самом сделаю! Умолкни!

В ответ раздался внутриутробный звук предательской направленности.

— Я не специально… — выдал Тарас. — Само вырвалось!

— Вот говнюк!

— Выручай, Валера-А-А…

Тот открыл крышку люка.

— Чем тебе не "очко"?

— Но там же люди!?

— Нелюди они! Вали на них или отсюда…

Деваться некуда.

— Прикрой, а… от греха подальше, — опасался Москаленко: "жмурики" внутри башни выстрелять ему в задницу, когда он начнёт гадить на них сверху на головы. Ему казалось: они не смогут стерпеть такое даже от "мудака". — Ща лопну — взорвусь! Ей-ей…

Но взорвался Азаровский, грозя Тарасу выстрелить вперёд "жмуриков".

— А чтоб вас всех… порвало… — прорвало его самого.

Сделав своё грязное дело, он поспешно закрыл за собой люк.

— Всё, каюк подлюкам! Ща сдохнут! Задохнуться…

Не тут-то было. Им хоть бы хны. Бронетехника под парочкой "мудаков", как шла в колонне, не сбиваясь с пути, так и дальше продолжала следовать тем же курсом.

— О дают, а я сам! И как могут?

Ответа Москаленко на свой некомпетентный вопрос от Азаровского не требовал. Тот даже повеселел в лице.

— Чё уставился на меня? Я испачкался — сам? — оглядел себя Тарас. И не найдя ничего, выдал на-гора: — Неужто твоё внимание привлёк мой зад? Ты случаем не…

— Что?! — перекосилось лицо у Валеры.

— Забудь! Не было ничего — и я не говорил тебе этого! А ты не видел ничего такого, чего я… Ну мы поняли друг друга!

— Друг!..

— Брат… — ответил любезностью Тарас. — На данной родственной связи и остановимся как наиболее приемлемой для нас обоих…

И снова предательская улыбка от Азаровского в его адрес.

— Да ну тя! Одно слово — бульбаш! Тю, аки москаль!

Валера перестал скалиться, и не по причине заявления Тараса. Он чуть ранее уловил изменения в колонне. Бронетехника гастарбайтеров покинула дорогу, начав выстраиваться клином, а затем и вовсе перестроилась в цепь при приближении к бетонному забору с колючей проволокой наверху.

— Твою… — уяснил Москаленко. — То ж зона! Они попутали её дегенераты с военной базой!

И легко — оба объекта находились по соседству. Что было очень выгодно в целях экономии бюджетных средств. Бойцы и являлись вертухаями в колонии. Чему несказанно были рады их командиры, имея свои бонусы от такого выгодного соседства.

— Только не это! Хана! Жопа… — уяснил Азаровский.