Свадьба Эмбер

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Эмбер сидела в оцепенении. Рука Джейка соскользнула с ее плеча. Она сразу почувствовала себя беззащитной. Как он и предсказывал, он стал ей необходим.

Из кухни послышалось звяканье посуды, скрип отворяющихся створок шкафа, журчание бегущей воды. Чай! Он принесет ей чаю. То, что нужно. Чтобы отвлечься от мыслей о Винсенте Сент-Оноре, она закрыла глаза. Если сведения Джейка верны, плантатор был дурным человеком, аморальным и жестоким. Невольно она задумалась, насколько они непохожи, плантатор и Энгус Фрэзер, ее приемный отец, у которого для каждого находилась добрая улыбка. Все восхищались его открытым характером, его любовью к матери… приемной матери, поправила себя Эмбер.

Ей казалось почти предательством называть своих родителей приемными. Элизабет и Энгус были ее родителями во всем, кроме крови. А что вообще дает право считаться отцом или матерью? Набор генов, цепочка ДНК, наследственные болезни, цвет волос, строение тела? Все это элементарные вещи. Энгус и Элизабет достигли гораздо большего: они создали для нее такую атмосферу любви, что она ни на секунду не сомневалась в том, что она их дочь. И Эмбер приняла твердое решение: она не откажется от них, своих родителей. Для нее именно они были родными людьми, а не двое незнакомцев, произведших ее на свет. И менее всего ей хотелось, чтобы Винсент Сент-Оноре и мадам Сент-Оноре (или Дороти Эллиот, как она себя назвала) были этими незнакомцами. Особенно Винсент.

Вошел Джейк.

— Я приготовил тебе чай.

Эта фраза показалась ей излишней.

— Спасибо. — В ее глазах застыла просьба сесть рядом. Ей сразу стало лучше, когда он вернулся.

На мгновение воцарилось молчание. Джейк снял тяжелые золотые запонки и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Эти его действия, несмотря на напряженную обстановку, показались ей очень возбуждающими.

— Есть какие-нибудь соображения? — заботливо осведомился он.

Раздражение Эмбер вылилось в потоке слов:

— Я отказываюсь слушать об этом. Джинни счастлива, и Винсент, полагаю, тоже. И Лео, и Стюарт. Пусть все так и остается!

Он мягко дотронулся до ее щеки.

— Нет, Эмбер, так нельзя.

Но она не желала, чтобы ее вынудили принять чужой образ мыслей.

— Почему нет? Ты можешь ошибаться. Почему ты считаешь, что тот человек лгал? Какие у тебя основания?

— Скажи мне, — произнес Джейк, — каким меня знают по работе?

Да, среди журналистов Джейк славился как тонкий знаток человеческой натуры.

— Ты всегда умел разоблачить лжецов, ловя их на слове.

— Я надеялся, что ты скажешь нечто подобное. Итак, ты согласна со мной?

Она пожала плечами.

— Раз ты подозреваешь, что у этого человека были причины выдавать Джинни за дочь Винсента, мне приходится согласиться с тобой, поскольку у меня нет контрдоводов. Но все-таки почему? Ты же сказал, что он кого-то защищал. Но это же не все… чего он хотел добиться?

Его глаза были полузакрыты. Джейк поставил чашку, сел и привлек Эмбер к себе. Хотя в ее голове роились неясные страхи, тревоги и подозрения, в то же время она чувствовала себя уютно и спокойно. Она ощущала горячее тело Джейка, твердость его мускулов, и это было приятно.

— Моя интуиция и собранные сведения заставляют полагать, что у того человека большие замыслы.

— Деньги? — предположила она.

— Нет, не деньги. Он хочет чего-то другого, но, пока у меня нет доказательств, я предпочел бы об этом не говорить. В то же время, я думаю, не стоит игнорировать то, что нам известно. Может, ты и не дочь Сент-Оноре. Сомнения остаются, но ты по крайней мере должна убедить Лео, чтобы Джинни прошла генетический тест.

— Это будет такое разочарование… Я предпочла бы этого не делать.

Глаза Джейка сузились.

— Ну, тогда я сам найду доказательства, без твоей помощи.

— То есть у меня нет выбора? — возмутилась она.

— Нет, — спокойно подтвердил он.

В ее глазах вспыхнуло раздражение.

— А тебе не кажется, что это несправедливо? Разве не мне решать, продолжать расследование или нет? Почему ты так настойчив, Джейк?

— Потому что правда все равно выйдет наружу. Лео и Джинни могут привязаться к старому человеку и его плантации, потратив и время, и деньги. А потом они будут отвергнуты прямым родственником, который докажет, что Джинни не дочь Винсента. Мне говорили, у него есть сестра, которая полна амбиций насчет собственного сына. Я не думаю, чтобы она осталась стоять в стороне и позволила фамильной собственности перейти к Джинни без неопровержимых доказательств.

Эмбер поморщилась.

— Это не пришло мне в голову. Тогда я согласна.

— Вот и хорошо, — промурлыкал Джейк. Отблеск триумфа в его глазах обеспокоил ее. — Я предоставляю тебе переговорить с Лео, когда мы отправимся в Санта-Лусию.

Она вскинула голову. Несомненно, Джейк был уверен, что она поедет с ним с Санта-Лусию, и его выбор провести медовый месяц вдали не был случайным. Джейк управляет ею как хочет. Но зачем ему это?

— А что, если Джинни не дочь плантатора? — тихо спросила Эмбер.

Рука Джейка опустилась на ее плечи.

— Поживем — увидим.

Высвободившись на мгновение из его объятий, она наклонилась вперед и отпила немного чая, бережно держа чашку обеими руками. Несмотря на кажущееся спокойствие, Джейк был в большом напряжении.

— Ты разработал подробный план. Для какой цели? — спросила она.

— Ты же знаешь меня. Я узнал кое-что, и это меня заинтриговало. Теперь я хочу распутать все до конца…

— Это не все. — Его беззаботный тон не обманул ее.

Он криво улыбнулся.

— Я твердо верю в справедливость, Эмбер, может быть, даже слишком фанатично. И, — сказал он, забирая ее руку в свою, — у меня действительно есть личный интерес. Есть шанс, что ты дочь Сент-Оноре. Нужно выяснить это любым путем. Ты и твой ребенок могли бы унаследовать плантацию, а я помогу тебе этого добиться.

— Как мило с твоей стороны, — отозвалась она. — Но я не уверена, что мне нужна правда. Я думала, когда мы поженимся, у меня начнется спокойная жизнь. А вместо того попала в какой-то водоворот.

— По крайней мере пока ты можешь направлять события по своему усмотрению. Если упустишь этот случай, то можешь оказаться в гуще неприятностей. Действуя по своему усмотрению, ты остаешься хозяйкой своей судьбы. И помни, — сказал он, — я всегда с тобой.

— Правда, Джейк? — спросила она, невольно зачарованная его красноречивым взглядом.

— Обещаю тебе, — нежно сказал он. — А если ты захочешь узнать о своей настоящей матери, я переверну землю и найду ее для тебя.

Эмбер поставила чашку и повернулась к нему. Его рука скользнула к ее руке, а она смотрела на него взглядом, полным любви.

— Благодарю тебя, Джейк. Ты всегда так добр со мной, — тихим голосом произнесла она. Только бы он не лгал, Господи, только бы я могла ему доверять! — воскликнула Эмбер про себя.

— Я хочу помочь тебе. Я хочу, чтобы ты обрела наконец спокойствие.

Его темные глаза засасывали ее, какие же они были теплые и ласковые…

Она неуверенно улыбнулась ему.

— Дай себе отдохнуть. Мы поговорим об этом утром.

— Хорошо. Я так устала, что кружится голова.

Джейк нежно, кончиками пальцев разгладил морщинки на ее лбу.

— Боюсь, что в этой сумятице мы позабыли о нашей свадьбе, — грустно сказал он. Оба рассмеялись, но его глаза остались серьезными. — Не беспокойся о завтрашней поездке в Санта-Лусию, мы вернемся домой сразу же, как только ты захочешь.

— Домой? — повторила она чуть насмешливо. — Это будет Каслстоу, не так ли?

— Как ты захочешь, — повторил он. — Прости, что я воспользовался твоей любовью к дому, чтобы взбодрить тебя. Меня испугал твой вид. Я знал, что ты должна собраться с силами, чтобы выдержать правду о своих родителях. Я не нашел другого способа.

— Это было жестоко.

— Прости. Честно говоря, меня не заботит, где жить. У меня нет корней.

— И ты не любишь Кению? — с удивлением спросила Эмбер.

На минуту он замолчал и стиснул ее пальцы. Она ждала, что он объяснит ей свое состояние.

— С домом моего детства связаны очень тяжелые воспоминания. Один человек умер там, тот, кого я любил. В двадцать три года вся радость жизни куда-то исчезла, словно бы солнце погасло. Куда бы я ни шел, всюду были только воспоминания. Я не мог это выдержать. Я уехал и никогда туда не возвращался.

Эмбер захотелось коснуться его лица, на котором было написано страдание, но она промолчала. Наверное, это было настоящее чувство. Большая любовь. Это многое объясняет.

— Тогда и началась моя бродячая жизнь, — продолжал Джейк еле слышно. — Каролина… — Он не смог продолжать.

Сердце Эмбер рванулось к нему, а он не отрывал взгляда от коврика на полу.

— Ее смерть была для меня ударом. Я думал, что справлюсь со своими чувствами, но не смог.

— Понимаю.

Теперь она действительно понимала: Джейк будет любить Каролину всегда. Прежде это вызвало бы ее сочувствие, а теперь — только печаль.

— Я не уверен, что ты понимаешь все, до конца. Может быть, если я расскажу об этом, тебе станет понятно, почему твое несчастье так меня тронуло, — тихо сказал он.

Наступило молчание. Он готовился произнести то, о чем никогда никому не рассказывал.

— Когда я узнал твою историю, у меня было чувство, будто все это со мной уже происходило. Понимаешь, Каролина связалась с негодяем и забеременела.

Все до боли ясно. Эмбер сжала губы. Он женился на ней из жалости, их свадьба была данью памяти женщине, которую он любил.

— О! Я сожалею… — с трудом выдавила она, чувствуя странную опустошенность.

Джейк вдруг увидел ее побелевшую руку и принялся нежно массировать ее пальцы.

— Прости, я не хотел причинить тебе боль.

— Все в порядке, Джейк, — сказала она печально. — Теперь я больше о тебе знаю. И благодарна за то, что ты мне все рассказал.

Снова воцарилось молчание.

— Я совершенно растерялась. Внезапно все, на чем основывалась моя жизнь, оказалось под угрозой.

— Не думаю, — отозвался он. — Твое детство было таким безмятежным, и Фрэзеры так любили тебя. Ты никогда этого не забудешь, воспоминания останутся с тобой навсегда. И о доме не надо беспокоиться. Стюарт сказал, что коттедж — твой, пока ты сама этого хочешь.

Глаза ее наполнились слезами. Он был прав, она ничего не потеряет, если отправится в Санта-Лусию убеждать Джинни, что в ее же собственных интересах установить свои права на плантацию Сент-Оноре. А если тест окажется отрицательным, думала Эмбер, мне все равно не обязательно иметь дело с Винсентом.

— Спасибо, Джейк.

Эмоции переполняли ее, и, повинуясь безотчетному порыву, она поцеловала его. Ее губы так чудесно подходили к его губам, ей хотелось целовать его без конца, но, к счастью, он вовремя подался назад.

— Возьми свой чай и отправляйся в постель. Увидимся утром, — довольно резко сказал он.

Эмбер, задетая его пренебрежением, поднялась со стула.

— Доброй ночи, — пробормотала она.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Удивленная, она быстро взглянула на него и увидела искреннее беспокойство в его глазах.

— Да, все в порядке, — одарив его яркой улыбкой, ответила она и вышла прежде, чем он смог заметить слезы на ее глазах. Он действительно заботится о ней.

Несмотря на потрясения, испытанные за последние часы, настроение Эмбер поднялось. Она была почти уверена, что может доверять Джейку. Почти.

Она опустила шторы и скользнула в постель в своей новой ночной сорочке из атласа — подарок одной из подружек невесты и часть обязательного брачного приданого. Но уснуть она не могла. Ее сознание было в смятении от всего, что она сегодня узнала, и снова и снова вспоминались слова Джейка о Каролине. Эмбер долго ворочалась, считала до ста, наконец поднялась и решила спуститься вниз приготовить себе горячий шоколад. И немного бисквитов, подумала она, внезапно почувствовав голод. Во время свадебной церемонии она так нервничала, что совсем ничего не ела. Торопясь вниз, она взяла было атласный пеньюар, но засомневалась. Холодновато. Лучше теплый халат тускло-розового цвета. Набросив его, Эмбер залюбовалась своим отражением в зеркале. Нет, она не может надеть это, даже если Джейк давно спит. Но все-таки завязала поясок и отправилась вниз. Она почти бежала по ступенькам — и вдруг увидела Джейка, сидящего в гостиной перед камином. Ясно, он даже не пробовал заснуть. На нем была все та же рубашка, расстегнутая наполовину; туфли отброшены. Эмбер отвела глаза от волнующего зрелища мужской обнаженной груди. Джейк даже не заметил ее соблазнительного наряда. Отставив в сторону чашку, он улыбнулся ей.

— О Боже, — чуть смешавшись, воскликнула она, — и ты здесь!

— И я.

Было что-то удивительно интимное в его манере говорить. Она снова отвела от него взгляд и сказала:

— Я не могу уснуть.

— Ничего странного. Почему бы тебе не составить мне компанию и не выпить чего-нибудь горячего?..

Его глаза словно заглянули в ее душу.

— О, Джейк! — вскричала она в порыве чувств. — Ты так много делаешь для меня. В этой сложной ситуации ты постарался, как мог, облегчить мою боль… Я ценю твою заботу. Правда, — серьезно добавила она, вложив свою ладонь в его. — И я верю, что у нас все будет хорошо.

— Я всегда это знал, Эмбер.

И как бы по взаимному согласию она раскрыла ему свои объятия.

— Я удивляюсь, что ты не рассмеялся при моем появлении, — хмыкнула она.

— Рассмеялся? — в замешательстве переспросил Джейк. Он склонил голову набок, и она затрепетала перед сладострастной глубиной его глаз. — Ты невероятно красива, Эмбер. — Его голос звучал приглушенно, он словно обволакивал ее душу и тело.

— В розовом халате?

— В розовом халате.

Она нервно сглотнула.

— У тебя ужасный вкус, Джейк Кавендиш! Я никогда не обращусь к тебе за советом при выборе одежды.

— И не надо. Ты прекрасно справляешься самостоятельно, — сказал он с восхищением в голосе. — Во мне еще живы воспоминания о твоем платье электрик в Сараеве, где ты произвела фурор, нарушив официальную церемонию.

— Да? Я и не помню. — Голос Эмбер прервался.

Джейк рассеянно рисовал линии на ее ладони, и острые иголочки наслаждения пронзали ее всю. Она поспешно выдернула руку и отхлебнула кофе.

— Расслабься, — пробормотал он. — Я тебя не съем.

— О-о! В самом деле? — спросила она, несколько задетая его словами.

— А ты хочешь, чтобы я попробовал?

— Нет, что ты.

Джейк рассмеялся, и она тоже, хотя и не так искренне. Джейк принес одеяло и укутал ее.

— Вот так, — сказал он, явно любуясь ее лицом, выглядывающим из огромного атласного кокона. — С глаз долой — из сердца вон, по крайней мере так говорится.

Он нагнулся чмокнуть ее в нос. Его лицо было так близко, что Эмбер затрепетала, жаждая поцелуя. Губы ее приглашающе раскрылись, заставив Джейка нахмуриться.

— Друзья, — выговорил он с трудом, — и все? Просто друзья?

С несчастным видом она кивнула. Ее сердце упало от этого деликатного, но столь явного отказа. Она зашла слишком далеко и лишь навредила себе. Хуже всего было то, что ее чувства к Джейку находились в полном расстройстве. Ее тянуло к нему, и она ничего не могла с этим поделать. Но один раз она уже пострадала за желание отдаться мужчине. Будет ужасно подвергнуться унижению опять!

Чувство, которое Эмбер начинала испытывать к Джейку, было совсем другим. Она размышляла над этим. Это было какое-то фатальное влечение, нет, больше, чем влечение или симпатия. Она чувствовала себя счастливой просто оттого, что находилась рядом с ним. И так было с самого начала. Затем пришло восхищение его человеческими качествами. А теперь она ощущала в себе настоящее глубокое чувство. Каким-то образом он вернул ей внутренний покой. Но каким бы любящим он ни казался, она не должна расслабляться. Да, он жалеет ее, но не любит, и в этом ее трагедия. Ловушка брака без любви.

Он приспустил ее халат и стал покрывать поцелуями каждый открывающийся участок кожи. Нежными, любящими руками она провела по его темным волосам, обняла его и стала целовать, Она чувствовала потрясение от прикосновений его рук и губ. Дыхание Джейка учащалось по мере того, как движения делались все медленней. Материя собралась зовущими складками на ее бедрах и остановилась.

Эмбер вновь ощутила в груди какой-то жаркий удар.

Его губы прикоснулись к ее губам, сводя ее с ума. Разбуженная, возбужденная его прикосновениями, она отзывалась на них каждой клеточкой своего тела. Ее пальцы замерли, потому что Джейк, освобождая ее от халата, наконец сбросил его к ногам. Как будто демон овладел им. Он схватился за свой пояс. Ее соски прикоснулись к его груди, и она почувствовала, что тает от страсти. Это было именно то, о чем она всегда мечтала: медленное, чувственное, прекрасное погружение друг в друга… Его рот пьянил ее, его руки вызывали все новые волны желания. Он словно никогда не собирался отпускать ее, и она не возражала. Он взял ее грудь в свои ладони и ласкал ее, исторгая из Эмбер сладостные стоны.

Они были созданы друг для друга, их тела соединялись будто в ритме какого-то танца, руки и ноги переплетались, сердца бились в унисон, их желания были согласны. Его страсть была и ее страстью…

Она чувствовала, что переполняется любовью к Джейку и эта любовь отныне становится главным в ее жизни. Возможно, он увидел в ее затуманившихся глазах что-то, что не хотел увидеть, потому что остановился и отпрянул. Эмбер попыталась сесть, но движения были неловкими, тело отказывалось повиноваться.

— Что случилось?

Он молчал. Задыхаясь от волнения, она подняла халат, чтобы прикрыть свою наготу.

— Прости, я забылся, я сожалею… — отрывисто пробормотал он. — Я старался не выдать своего чувства — и думал, что мне это удается. Но как только я тебя увидел, то уже не мог остановиться, не мог не целовать тебя, это было как огонь. — И он ожег ее взглядом.

— О-о-о! — На большее у нее не хватило сил.

— Я знал, как ты умеешь глубоко чувствовать, и не должен был этого делать, это непростительно… — Казалось, он ждал от нее какого-то ответа.

— Ммм, — пробормотала Эмбер.

— Доктор велел тебе быть осторожной, сказал, что после стресса, который ты перенесла, надо особенно беречься…

Она закрыла глаза. Да, она забылась. На один восхитительный миг она снова почувствовала себя желанной женщиной.

— Я думала…

Но она не могла признаться ему, о чем она думала. Ее единственной возможностью сохранить самоуважение было скрыться за барьером извинений за свою реакцию.

— Да, — ответил он, великодушно ограждая ее от этого, — ты выглядела чертовски привлекательной, Эмбер, а я всего лишь человек.

Не такой уж человечный человек, с горечью подумала она. Все, что ей осталось, — это жестокая боль и глубокое смятение. Положение больше не было кристально ясным. Каким-то образом они должны жить вместе, и ей надо решать, хочет ли она, чтобы ее брак был нормальным, или нет. Но она предпочла бы отложить решение.

— Знаешь, что ты со мной сделал? — горько спросила она.

— Да, — ответил Джейк.

Он посмотрел на нее, на ее печальные глаза и дрожащие руки, сжимавшие одежду.

— Я причинил тебе боль и подорвал твое доверие ко мне. Тебе могло показаться, что мне от тебя нужен только секс. А это не так, Эмбер.

— Нет, не так? — переспросила она.

Все ее существо, покинутое и несчастное, взывало к нему, моля разделить ее жажду любви.

— Нет, не так. Ты для меня совсем особенная женщина.

Мягкость его тона заставила ее вновь растаять в безнадежном чувстве, и слезы навернулись ей на глаза.

— Наши отношения такие необычные, Эмбер, и нам нужно время, чтобы это чувство выросло. Ты женщина, о которой мужчина может только мечтать: нежная, пылкая…

Он опустился перед ней на колени.

— Я надеюсь, что со временем наша дружба превратится в нечто большее.

— А во что?

— Она станет действительно прочным чувством, — ответил он, окончательно ее разочаровав. — Чувством, основанным на взаимном доверии и уважении. Моим стремлением всегда было желание сделать тебя счастливой. Я думал, что, может быть, не спеша, деликатно, осторожно…

— Да. И что? — Она задержала дыхание.

— …надеясь, желая. Я думал, что, может быть, однажды мы будем жить не просто под одной крышей, что это будет чем-то большим…

Возможно, он надеялся, что в конце концов они разделят и постель. Однако он хотел от нее чего угодно, но не любви, он даже не произнес этого самого главного слова. Эмбер смотрела на него, его склоненную голову, преодолевая желание сказать, что готова разделить с ним свое сердце. Но сказала только:

— Да, я понимаю.

Он посмотрел на нее.

— Я знаю, тебе не хотелось бы об этом думать прямо сейчас. И мне кажется, что я все испортил. Я никогда не хотел быть с тобой таким жестоким, так набрасываться на тебя.

Но ведь он не был жесток. Разве что порывист. Его любовный порыв был таким естественным.

— Мы оба слишком перенервничали, — сказала она, чувствуя, что слезы снова подступают к глазам.

— Я хотел обнимать тебя…

Он поднял на нее глаза и снова опустил их.

— Есть много вещей, которые я хочу от тебя. Но ничто не может сравниться с моим желанием чувствовать, что ты доверяешь мне, что наше супружество прочно и постоянно. Я не хотел бы рисковать нашими отношениями только потому, что ты так неотразима. Ну, прости меня.

Да, это была надежда. Он хотел, чтобы их дружба и супружество были крепкими. И он находил ее неотразимой. Со временем могла бы появиться и любовь. В один прекрасный день, возможно, трагедия его прекрасной былой любви отступит и он будет счастлив полюбить вновь.

Эмбер сказала «да» в смысле «прощаю», и с этими словами почувствовала себя совершенно опустошенной. Джейк нежно взял ее за руку и поцеловал.

— Благодарю тебя, Эмбер.

Теперь комната была залита ярким солнечным светом, но ее глаза закрывались, а тело отяжелело.

— Я так устала, — сонно пробормотала она.

В каком-то полусне она почувствовала себя в объятиях Джейка.

— Спи, я разбужу тебя перед выездом в аэропорт.

Ее мысли и мечты были далеко. Она витала в воображаемом мире, где Джейк и она были близки и его любовь проявлялась в каждом его вздохе, в каждом взгляде. Мир мечты, подумалось ей. Она улыбнулась и представила прикосновение его губ к своим. Мечты иногда исполняются, думала она и готовилась сделать все, чтобы ее мечта сбылась, ради нее и ее ребенка. Уже засыпая, она чувствовала, что Джейк бережно нес ее и их сердца бились так близко. Да, она завоюет это сердце или разобьет свое.