Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна

♡ Глава девятая, про стрессовое утро, пиранью и щуку

Андрей Воронцов

В свои покои он прошел словно под гипнозом. Всего каких-то несколько минут назад он не думал ни о чем, кроме девушки, так пылко отвечавшей на его поцелуи, и вот сейчас… Не сдержавшись, Андрей схватил с каминной полки первый попавшийся предмет, бронзовый подсвечник, и швырнул им в стену. К счастью, свеча не горела, иначе бы шелковая ткань тут же занялась пламенем. Потушить труда не составило бы. Достаточно было призвать на помощь родную стихию… Но справиться с огнем, бушевавшим в сердце, он был не в силах.

Выродок! Дрянное царское отродье!

За последние дни его сиятельство узнал наследника с совершенно другой стороны. Он и раньше не питал на его счет иллюзий, но только сейчас понял, что на самом деле представляет из себя Игорь.

Мстительный, злопамятный, завистливый…

Сложно будет служить такому верой и правдой. И еще сложнее будет защитить от него Софью, но он для этого сделает все возможное.

И невозможное.

Спускаясь к офицерам, Андрей продолжал в мыслях проклинать цесаревича. Только маячившей у подножия лестницы бледной, взволнованной матери удалось ненадолго отвлечь его от кровожадных мыслей и притушить злость в сердце.

— Андрюшенька, что случилось? Там офицеры его величества… — прошептала побелевшими губами княгиня и прижала к груди дрожащие руки.

— Не знаю, но выясню, — коротко ответил Андрей. Не теряя времени пересек холл, чтобы выйти к приехавшим за ним военным.

Ольга тенью последовала за сыном.

— Неужели мы чем-то прогневили императора? Упаси Многоликий! Он был нами доволен, и даже твое внезапное исчезновение его не задело. Я лично в этом убедилась и…

— Матушка, — Андрей обернулся, мягко коснулся ее плеч и на мгновение прижался к сухому лбу губами, — я все решу. Императору не за что на нас обижаться. Я принял навязанную мне девушку, соединил с ней свою судьбу.

— Но тогда почему за тобой послали? Да еще и сегодня!

— Я все узнаю, — повторил князь и вышел к солдатам, предчувствуя самое худшее: Игорь сумел повлиять на государя и сейчас его арестуют.

Ночь, до этого звездная и ясная, такая колдовская, пьянящая, теперь виделась ему непроглядно черной и мрачной.

Военные тут же, не успел он спуститься, отдали честь, приветствуя старшего по званию, а потом один из унтер-офицеров приблизился к князю.

— Ваше высокородие, по приказу его императорского величества мы должны срочно сопроводить вас в Пламенный дворец к государю!

— По какому вопросу? — сухо поинтересовался князь, особо не надеясь получить от офицера объяснения, но тот, как оказалось, был готов их дать.

— В поморских селениях Новохолмогорья[1] неспокойно. В водах Северского[2] моря пропадают корабли…

— О последних донесениях мне хорошо известно, — не в силах заглушить раздражение, проговорил Андрей. — Говорите по существу: что произошло?

Унтер-офицер кивнул и продолжил скороговоркой:

— Около часа назад в Пламенный приехал гонец с донесением: купеческий корабль с сокровищами и подарками для принцессы Ганноверской исчез, а селяне утверждают, что в глубинах морских пробудились чудовища.

Андрей беззвучно выругался. Вымысел или все же правда? В древности Северское море называли Заливом змей. Люди верили, что в его водах обитают страшные чудища, веками державшие в ужасе прибрежные селения и не подпускавшие к северским берегам чужаков, но многие века все было спокойно.

Никаких нападений, никаких чудовищ.

Только тонувшие в последнее время купеческие корабли вызывали беспокойство.

Новохолмогорье было стратегически важным для Российской Империи. Этот город-порт являлся символом заграничной торговли и еще при Дмитрии Справедливом подарил жизнь ряду промыслов: вожжевому, грузчицкому, бочарному и извозному.

Издревле к русским берегам шли корабли, нагруженные восточными шелками, пряностями и жемчугами, дорогой посудой и крепкими винами. Новохолмогорье они покидали с трюмами, полными всего того, что давала щедрая русская земля: хлебов и льна, пеньки и известных всему миру ценных мехов, в Европе называемых не иначе, как «русское золото».

— Говорят, это происки хаоситов, — с явным волнением в голосе добавил офицер, а потом закончил, прищелкнув шпорами: — Более мне ничего неизвестно, ваше высокородие!

— Поехали! — сказал Андрей и забрался в экипаж.

Хаоситы… Будь они прокляты! Мерзкое отродье, которое никак не получалось вырвать с корнем. Сколько бед они принесли людям! И сколько еще пострадает от их происков и жажды поживы. Неверные, почитающие только смерть и не желающие подчиняться законам Многоликого… Отрицающие саму суть жизни, умеющие управлять мёртвыми…

Их вина, что матушка стала вдовой преждевременно, а он с сёстрами наполовину сиротами. Князь и сам никогда не забудет первую с ними битву, когда от вида тварей, призванных хаоситами, кружилась голова, а сердце сжималось от страха. Андрей не был трусом, но тогда испытал почти священный ужас. Монстры не щадили, пожирали своих жертв еще живыми…

Казалось, от них нет и не будет спасения. Конечно, это было не так. Любое пришествие монстров можно прекратить, убив призывателя — вырвав его гнилое сердце. И если офицер прав, и у берегов Новохолмогорья объявились хаоситы, отправляться туда нужно немедленно. Это то, что ни в коем случае нельзя откладывать. Даже если ты новоиспечённый муж и вырвали тебя из ласковых объятий молодой и неискушенной жены.

Вот только разум никак не желал соглашаться с чувствами. Пока карета мчалась по спящим улицам столицы, Андрей возвращался мыслями к Софье, хоть и пытался заставить себя сосредоточиться на полученных от офицера сведениях.

Но стоило прикрыть глаза, как в воображении тут же появлялась она: нежная, смущенная, немного напуганная… И в то же время преступно прекрасная, яркая, чувственная. Обжигающая…

Девушка-пламя.

Князь тихо усмехнулся и подумал, что Софье пошла бы огненная стихия. Они с ней были похожи. Его жена, словно искра разгоралась в пламя. Бушующее пламя до небес…

Даже во дворце, минуя гулкие, пустынные залы, он продолжал вспоминать о мгновеньях, проведенных с ней наедине. Воистину сладкие мгновения, за которые сейчас он готов был убить. Точнее за то, что его их лишили. Андрей словно наяву чувствовал хмельную сладость губ Софьи и нежность шелковистой кожи у себя под пальцами.

Только переступив порог кабинета государя, усилием воли заставил себя собраться.

— Проходите, князь, — кивнул ему император.

Рядом с ним стоял цесаревич, а по левую сторону от императорского кресла пристроился генерал-адмирал. При виде Игоря Андрей почувствовал, как пальцы сами собой сжимаются в кулаки и изнутри поднимается темная волна гнева.

Желание врезать наследнику было все таким же сильным, едва укротимым.

— Сожалею, что пришлось прервать ваше единение с молодой супругой, князь, — проговорил Федор, откидываясь на высокую спинку кресла, — но того требуют досадные обстоятельства. — Его величество, не сдержавшись, поморщился. — Сегодняшний вечер был омрачен сразу двумя скверными известиями. Об одном из них, думаю, вам уже сообщили. Что же касается другого… — Император взглянул на старшего сына, по лицу которого привычно блуждала ядовитая ухмылка. — Нашим заморским друзьям стало известно о трагедиях в Северском море. Принцесса Бритии отказывается осчастливить нас своим появлением, если ей не будет обеспечено должное сопровождение.

Император еще не договорил, а Андрей уже понял, куда его отряжают. Непонятно было другое: почему это не могло подождать до завтра?

Впрочем, ответ на этот вопрос отыскался быстро. Стоило вглядеться в породистое и такое порочное лицо цесаревича, как стало ясно: без его вмешательства тут не обошлось. Игорь, словно обиженный капризный ребенок, лично приложил усилия, чтобы отдалить князя от молодой супруги.

— Если кто и сумеет доставить ее целой и невредимой, так только вы, князь, — польстил Воронцову генерал-адмирал, мужчина грузный и важный, привыкший выпячивать не только грудь, но и обтянутое темно-синим мундиром пивное брюхо. — Вы сильный стихийник, бесстрашный солдат. Уверен, таких, как вы, в Бритии не сыскать!

— Благодарю, ваше высокопревосходительство, — вежливо отозвался князь.

— Отправляйся немедля, Андрей, — поддакнул цесаревич с усмешкой. — Я хочу, чтобы моя ненаглядная невеста как можно скорее прибыла в Московию.

Воронцов нахмурился. Еще совсем недавно Игорь приходил в бешенство от одной лишь мысли о скорой свадьбе с принцессой Бритии. Что изменилось? Внезапно влюбился?

Сомнительно.

— В Новохолмогорье вас будут ждать корабли и люди, князь, — сказал император, продолжая хмуриться и бросать мрачные взгляды на лежащее перед ним послание. — Этот брак очень важен для нас. Но еще важнее для Империи торговые отношения с нашими заморскими друзьями. Если слух о чудовищах разлетится по миру…

Император не договорил, но в этом не было необходимости. И так было очевидно, каковы окажутся последствия для Российской Империи.

И кажется, Андрей понял, почему именно ему выпало разбираться с монстрами Северского моря: его хранитель стихий был самым настоящим чудовищем, морским змием, способным перемещаться не только по воде, но и по воздуху. В нем, как и в самом князе, были сплетены сразу две стихии: воды и воздуха.

— Будет исполнено, ваше величество. — Андрей поклонился и, получив в ответ удовлетворенный кивок от государя, покинул кабинет.

Он спешил домой, чтобы предупредить мать, отдать последние распоряжения. Пока его не будет в России, лучше, если Софья уедет в земли Воронцовых, подальше от Московии. Подальше от цесаревича. Там, за толстыми стенами родового имения, она будет под защитой и в безопасности.

Все лучше, чем оставлять ее здесь, когда рядом, так близко, кружит стервятник.

— Куда это ты так рванул? Прощаться с ненаглядной? — Игорь нагнал его, схватил за руку и чуть слышно обронил: — Нет времени, Воронцов. Тебе велено уезжать немедленно.

— Что я и намерен сделать, — холодно отозвался князь.

Цесаревич ухмыльнулся, бросил по сторонам взгляд и вкрадчиво сказал:

— Тебе, друг, желаю скорейшего возвращения. Но если вдруг моя невестушка «случайно» окажется за бортом корабля, от меня тебе будет большая, сердечная благодарность. Тогда твоя женушка станет для меня неприкосновенна. Как тебе такая сделка?

Несколько секунд Андрей смотрел наследнику в глаза, пытаясь понять, как столько времени мог терпеть рядом с собой этого человека. Так и не поняв, отступил и бросил:

— Она и так для тебя неприкосновенна. А принцессу я доставлю в Московию в полном здравии. Только жаль ее, конечно. Не заслужила она такого наказания.

Не дожидаясь ответа, князь развернулся и зашагал прочь по полутемной галерее.

Маша Семенова

Когда за Андреем закрылись двери, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Стало вдруг так страшно, словно это за мной явились, чтобы утащить Чет знает куда.

— Че-е-ет! — взвыла я, бросаясь к камину.

Но аджан появился в другом конце спальни. Уселся на туалетный столик, закинув лапу на лапу.

— И что нам теперь делать?!

— Радоваться, что не случилось непоправимого? — неуверенно предположил чертяка.

Но мне было не до радостей.

— Ты подглядывал?!

— Контролировал, — поправил он меня, а потом покачал своей рогатой башкой. — Эх, Машка, Машка…

— Что?

— Влюбчивая ты у меня. Подвластная желаньям плоти…

У меня руки зачесались швырнуть в него чем-нибудь, например, подсвечником или хотя бы подушкой. Не успела так подумать, как снаружи неожиданно громыхнуло, словно что-то увесистое врезалось в стену.

— Твой ненаглядный досадует, что консуммация не состоялась, — кивнул на затянутую узорчатыми обоями дверь чертяка.

А я… Я вроде бы и радовалась, что все так внезапно прервалось, и в то же время где-то глубоко в душе сожалела. Не хотела, но оно как-то само… сожалелось.

— А что, если они его того… арестуют? Или еще хуже… — Прижала к лицу руки, представляя самое страшное.

История помнила немало трагедией, когда из-за капризов, прихотей, зависти сильных мира сего (вернее, того, но, думаю, что и этого тоже) знатных людей лишали титулов, земель, а то и жизни. Титулы и земли меня не волновали, а вот хоронить Воронцова я точно была не готова.

И не собиралась!

Чет не отвечал, и это заставляло нервничать еще больше.

— Что ты на меня так смотришь?!

— Прикидываю, пойдет ли тебе черный.

Тут уж я не выдержала и швырнула в него подушкой. Маленькой такой, стеганой, с золотистыми кисточками. Чет ее поймал и, растянув рот в улыбке, отчего обнажились его маленькие, но, судя по виду, очень острые зубки, примирительно сказал:

— Ладно, не психуй, душа моя. Я сейчас смотаюсь в Пламенный и все узнаю. Где, что и почему. А потом тебе расскажу.

— Давай, — кивнула благодарно и добавила: — Только, пожалуйста, не задерживайся! Возвращайся как можно скорее!

Стоило хранителю исчезнуть, как я бросилась к окнам, но они, как назло, выходили не на подъездную дорогу, а во внутренний дворик. Уютный, с цветущим садом, резными скамейками и маленьким фонтаном. В любое другое время я бы полюбовалась красивыми видами, а сейчас только мазнула по пейзажу взглядом и на цыпочках поспешила к двери.

Сил не было просто сидеть и ждать возвращение аджана. Осторожно приоткрыв створки и миновав полутемную гостиную, вышла в коридор. До лестницы добежала, почти не дыша. Собиралась спуститься, услышав голос княгини, но тут следом раздался другой голос — князя, и меня словно парализовало:

— Матушка, я все решу. Императору не за что на нас обижаться. Я принял навязанную мне девушку, соединил с ней свою судьбу.

Навязанную мне девушку…

Сердце неприятно кольнуло. Один раз, другой…

Принял он.

Вдруг стало так обидно, что даже глаза запекло от слез. Это что же получается, всего каких-то несколько минут назад он через силу меня целовал? Воле императора покорно следовал, словно ведомая на привязи овечка, чтобы тот не гневался и не обижался.

Баран он!

А я тоже хороша! Знала, прекрасно понимала, что сто лет ему не нужна, а стоило Воронцову раз меня поцеловать, как все, потекла.

Овца!

Я так и не спустилась вниз. Попятилась во тьму коридора, а потом, развернувшись, побежала обратно в спальню, вытирая дурацкие слезы и напоминая себе об обстоятельствах нашего знакомства.

Меня действительно ему навязали.

Я для него что камень на шее. Да и он для меня тоже. Лишняя преграда на пути к счастью — возвращению домой. И наверное, мне стоит поблагодарить императора или, может, его сынка-урода за то, что нас так своевременно прервали.

Теперь хоть мозги на место встали.

Чет вернулся спустя где-то час. Спать я не ложилась. Сидела на мягком ковре возле камина и, обхватив руками колени, наблюдала за игрой пламени, танцующего за кованым узором решетки. Я всегда любила смотреть на огонь. Он успокаивал, возвращал в сердце мир. Бывало, не могла оторвать взгляда от лепестка пламени над свечой. А праздник Ивана Купала был одним из моих любимых. Никогда не боялась прыгать через костер. Словно знала, что огонь не обожжет и не обидит.

А вот слова мужчины, за которого вышла замуж, еще как смогли и обжечь, и обидеть.

— Машка, я вернулся! — возвестил Чет на удивление радостно. Вынырнул из огня, слегка меня напугав. Стряхнул с себя золотые искры и, перемахнув через решетку, пристроился рядом. — У меня для тебя две новости, и обе хорошие!

— Траур отменяется? — мрачно усмехнулась я.

— Что это с тобой? — удивленно вскинулся чертяка.

— Ничего, — махнула рукой. — Рассказывай.

— Отряжают нашего Андрюшеньку с важной и почетной миссией в Бритию. За невестой цесаревича.

— А сама она не доедет?

— Скорее, не доплывет, — хмыкнул аджан. — Брития требует от Империи военного сопровождения. В водах русских сейчас неспокойно, живность кровожадная завелась, вот и страхуются как могут.

— Что за кровожадная живность?

Чет передернул плечами:

— Не то кем-то пробужденная, не то откуда-то приплывшая… Главное, другое: ты теперь, моя птичка, сможешь не о муже думать, а наконец начнешь учиться.

Я кивнула, а потом, не сдержавшись, спросила, встревоженная словами о подводных хищниках.

— То есть это опасная миссия? И почему… такая внезапная?

— Цесаревич постарался. Убедил отца, что за принцессой надо отправляться вот прямо сейчас. Андрюха домой мчится, чтобы по-быстрому проститься, а потом покатит в Новохолмогорье.

Я нервно вскинулась:

— Сюда мчится?

— Насколько мне известно, другого дома и другой жены у него нет.

— Я… — задумалась на миг, а потом решительно поднялась. — Я спать! Это был ужасно сложный день, и я страшно устала.

— Да что произошло-то?! — Аджан аж подпрыгнул на месте, так его распирало от любопытства.

— Просто устала. — Забравшись под одеяло, я задула свечи и прикрыла глаза. — Спокойной ночи, Чет.

— Спокойной, Машка, — после короткой паузы ответил хранитель. — Ладно, не хочешь признаваться — не надо. Пойду-ка я… Пока князь не вернулся.

Чет исчез, растаяв в полумраке. Я тяжело вздохнула и попыталась посчитать барашков, но сон не шел, и когда за дверью раздались тихие шаги, повернулась набок, притворившись спящей.

Чуть слышно скрипнула створка, приоткрываясь. Закусила губу, стараясь лишний раз даже не дышать, и считала секунды, пока он стоял в дверях.

В спальню Андрей так и не вошел. Спустя какое-то время створки тихо сомкнулись, а вскоре за дверью стихли его шаги.

Утром меня разбудили служанки. Сначала дружное трио робко стучало, потом с минуту или две шепталось под дверью, а после, посовещавшись, приняло решение явиться пред моими заплаканными очами.

Плакать я не собиралась — вот правда! Но несмотря на все внутренние установки, проревела полночи. Вспоминала о доме, о своих любимых родителях, о дедуле с бабулей и снова, словно заколдованная, возвращалась мыслями к Воронцову. Его слова продолжали эхом звучать в голове, а перед глазами, стоило их прикрыть, появлялось красивое лицо князя, искаженное пренебрежительной гримасой. Наверное, он только так на меня и смотрит, с презрением, когда я его не вижу. А что в храме и во дворце вел себя как заботливый муж и джентльмен… Так то была игра на публику.

Мы ведь царские угодники, блин.

Подхалимы!

— Я разве разрешала входить? — Сев на постели, смерила служанок мрачным взглядом.

Они, конечно, ни в чем не виноваты, но в таком поганом настроение я едва ли смогу вести себя как ангел. А если вспомнить, кто меня окружает…

— Просим прощения, барыня, — кланяясь, пробормотала Варя. — Княгиня Ольга велела разбудить вас и помочь собраться в дорогу.

Никакого покоя, личного пространства и частной территории.

— Мы куда-то уезжаем?

— Домой в Причерноморье отправляемся, — улыбнулась Лада.

Домой в Причерноморье… Это в Крым, что ли?

— Зачем? — Я сбросила одеяло и поднялась.

— Таково распоряжение князя, барыня.

Несмотря на плохое настроение, сил во мне было море. Это в первые дни я почти все время чувствовала себя умирающим лебедем, но зарядка и прогулки на свежем воздухе хорошо влияли на эту прелестную оболочку.

— Перед тем как начнем собираться, мне нужно время для… чтения молитвы.

Вряд ли они знакомы со словом «зарядка».

— Ваше сиятельство, княгиня Ольга просила поторопиться… — несмело начала Млада.

Но я ее остановила.

— Возвращайтесь через пятнадцать минут. Я не хочу гневить Многоликого отлыниваем от утренней молитвы и вам не советую. Так и передайте княгине.

Служанки послушно кивнули.

— И, пожалуйста, впредь не входите без разрешения.

В ответ они завздыхали. Видимо, приказ был вытащить меня оперативно из спальни. Но я не марионетка Воронцовых, и меня нельзя дергать за ниточки. Чем раньше они это поймут, тем скорее в этом доме наступит хорошая погода.

— И да! В Кры… Причерноморье мне нужна будет моя служанка. Беляна. Я бы хотела, чтобы за ней кого-нибудь отправили, пока я буду молиться и собираться.

Может, эти девушки и хорошие, но они преданы Ольге. Они ее глаза и уши, а мне нужен хоть кто-нибудь, кто будет играть в моей команде. Одного Чета будет маловато. С Беляной мы отлично ладим. Она честная, открытая, милая.

Конечно, есть огромная вероятность, что Беляна подвяжется дятлом, то есть будет моему «батюшке» стучать, все ж она ему в первую очередь служит. Но это не страшно. Не думаю, Вяземский догадается дать ей какой-нибудь артефакт для получения информации. Если такие здесь вообще имеются… Скорее письма накажет слать, да только сомневаюсь, что девушка умеет писать и читать. А словесно передавать… Кому? Знакомые в Крыму у нее вряд ли имеются, а то, что будет уже по возвращении в столицу… Сомневаюсь, что несвежие новости князю чем-то помогут, плюс я рассчитываю полностью перетянуть служанку на свою сторону. Надежные люди мне пригодятся.

Поэтому я без нее никуда. К тому же жалко оставлять девочку на растерзание Татьяне.

— Все передадим, барыня.

Одна за другой служанки вышли из спальни, и я, перетянув на пол одеяло, приступила к зарядке. Пока делала растяжку, скакала и прыгала, общалась с Четом. Аджан появился сразу после ухода служанок. Уселся на подоконник и теперь сосредоточенно ковырялся у себя под когтями.

— Ты знаешь, я даже рада, что уеду отсюда, — поделилась с хранителем своими чувствами. — Куда угодно, лишь бы подальше от цесаревича. А уж в Крым…

В конце весны там всегда очень красиво. Да и в любое другое время тоже.

— Ох, Машка, ты, конечно, птичка моя гибкая, можешь радоваться — никто тебе не запрещает, — снисходительно проговорил Виньецкий, продолжая что-то старательно выковыривать из-под самого большого когтя. Фу, невоспитанный! — Но расслабляться точно не надо. Или думаешь, эта царская рожа при желании не сумеет до тебя там добраться?

Скользнув на одеяло, сложилась пополам, стараясь коснуться лбом коленей. Почти получилось! Софьино тело было полностью мне послушным, и порой даже начинало казаться, что оно обрадовалось новой хозяйке.

Возможно, глупость, но с каждым днем я чувствовала, как сил в этой хрупкой на вид оболочке становится все больше.

— Ты прав, при желании все он сможет. — Я тяжело вздохнула. — Поэтому надо как можно скорее брать быка за рога — начинать учиться. Не только ради возвращения домой, но и чтобы быть в состоянии себя защитить. Когда начнем?

— Как прибудем в поместье Воронцовых, так сразу и возьмемся за покорение магических вершин, — заверил меня лисочерт.

Задрав ноги для выполнения «ножниц», я спросила:

— И сколько будем ехать?

Это ж если в карете, то доползем не раньше, чем через неделю, а может, и того дольше будем тащиться. Целую неделю в одной карете с Анной — то еще будет испытание для моей нервной системы.

— К обеду будем в Ростове, а уже завтра в Ялите. — Приблизившись, Чет ударил меня по коленке, чтобы выпрямила. Не халтурила и выполняла упражнение как надо.

Видимо, уже начал входить в роль учителя.

— Так быстро?!

— А ты хотела, чтобы было долго? На дорогах нынче небезопасно. Опять же Игорек плешивый может активизироваться. А порталами и быстро, и надежно. Моргнуть не успеешь, как окажешься в Ростове. Красивый город!

Порталами?

Сказочный мир продолжал удивлять своими чудесами.

Когда в дверь снова постучали, я заканчивала последнее упражнение.

— Входите!

— Мы все передали, барыня, — заискивающе улыбнулась Варя. — Можно теперь начать вас собирать?

— Теперь можно и начать.

Варя тут же просияла и пригласила меня пройти в ванную. Лада ринулась к кровати, а Млада — к платяному шкафу. Чет остался на подоконнике заниматься своим маникюром, но служанки его не замечали.

Умывшись и хорошенько надраив с помощью зубного порошка зубы, я вернулась в спальню. Надела нижнее белье, из тончайшей ткани панталоны и сорочку, корсет, который попросила зашнуровать не слишком туго, а вернее, совсем не туго. После чего устроилась в кресле за туалетным столиком.

— Как княгиня восприняла мои просьбы? — спросила у Вари, приступившей к моей прическе. — За Беляной кого-нибудь отправила?

Кашлянув, служанка опустила взгляд.

— Варя-я-а-а… — Я мрачно сощурилась, уже догадываясь, что мой приказ не исполнили.

— Княгиня Ольга просила передать, что слуг в поместье достаточно и в новых нет нужды. А еще, что нет времени и…

Я едва не зарычала.

— Барыня, не гневайтесь, не гоните! — Варя бухнулась на колени, а за ней последовали остальные.

— Многоликим заклинаю, мы о вас хорошо позаботимся!

— Встаньте, — велела им и сама поднялась.

Плевать, что прическа не окончена. Кажется первый бой будет даже раньше, чем я предполагала.

— Отведите меня к княгине.

Ну свекровь! Ну щучка вяленая! Не на ту напала!

Под мрачное сопение служанок я шла по коридору и пыталась успокоиться. Мое недовольство собой (а как прикажете быть собой довольной, когда я в руках Андрея растеклась как подтопленное масло на бутерброде вместо того, чтобы быть тверже сухарика?) и злость на княгиню могли сослужить мне плохую службу. Умом-то я хорошо понимала, что права и свободы нужно отстаивать не скандалом, а аргументами и твердостью. Только эмоции бурлили, как зелье в котелке ведьмы, и от обиды на слова князя, и от несправедливого и совершенно неуважительного отношения его семьи.

Меня тут явно за мебель посчитали, ненужную, но дорогую как память о дарителе, иными словами — батюшке-императоре. Да и от той лучше со временем избавиться, отправив на чердак, а если и доставать, то только по великим праздникам.

К тому моменту, как мы остановились у дверей, что тут же передо мной услужливо распахнули, я все же задавила кровожадные порывы, подышала как следует, заставляя сердце биться ровнее, и… поняла, что моя выдержка полетела в бездну.

Я предполагала, что служанки приведут меня в покои княгини Ольги, которая спешно собирается домой. Спешно, потому что меня она торопила, как командир новобранца в армии. Но я никак не ожидала увидеть просторную столовую и расчудесное семейство за завтраком. За окончанием завтрака…

Мать Андрея сидела во главе длинного стола, Анна по правую от нее руку, а Наташа почему-то чуть в отдалении слева. И по всему выходило, что меня сегодня вовсе кормить не собирались. Только одеть, обуть, причесать…

И пинком под зад отправить в телепорт.

Прелесть какая!

Для них мое внезапное появление явно стало сюрпризом. И если Наташа мне робко улыбнулась, то княгиня Ольга едва уловимо поморщилась, Анна, хмыкнув, и вовсе отвернулась. Но на последнюю мне было начхать.

— Что вы себе позволяете? — быстро «оправилась» от удивления мать Андрея, даже не приветствовав меня как полагается. — Являться в несобранном виде — неприлично! Неужели вас ничему не обучали в доме отца?

— И вам доброе утро, матушка.

Дорогая свекровь поперхнулась воздухом и даже слегка побагровела.

— И вам дорогие сестры тоже… доброе.

Нет уж, безобразного скандала я не закачу, но и мой метод вам вряд ли понравится!

Не дав им вставить и слова, язвительно продолжила:

— А мне казалось, что неприлично — это оставить свою невестку голодной перед длительным путешествием.

На ум приходили совсем иные слова, но я сдержалась.

То, как пошла пятнами Анна и на мгновение смутилась княгиня, сказало мне куда больше!

— Мы торопимся, — не удержалась средняя сестрица Андрея. — Меньше спать надо было!

— Анна! — одернула ее мать семейства.

Вряд ли потому, что девушка гадость сказала. Просто нечего выдавать аргументы для укрощения строптивой невестки раньше времени.

План этих интриганок был прост до безобразия. Легко же указать дурочке на ее место, когда о ней вроде как проявляли заботу? Служанки разбудить пытались? Пытались. И не один раз, судя по их словам. А то, что я вовремя не встала, да еще капризничала — мои заскоки и капризы. Так что не успела вовремя встать — езжай голодной.

В назидание и в качестве дрессировки.

Вообще я сплю чутко, и, если бы они битый час стучали в дверь, Чет совершенно точно встревожился бы и разбудил меня.

Что-то мне подсказывает, что моя побудка была в один заход: робкий стук, шушуканье за дверью и наглое вторжение.

— Если бы вы отправили служанок разбудить меня раньше, то мы бы сейчас не пикировались словами и взглядами. — Я била наугад, но попала в яблочко. Анна дернулась, выдавая себя с головой. — Думаю, Андрею будет интересно узнать, какой заботой окружила семья его молодую жену.

— Да кому ты здесь нужна?! Ему? Вот уж не думаю! — Точка кипения малолетней стервы достигла нависшей отметки. — Пустышка, навязанная девица без силы! И то, что ваш брак равный…

Ась?

— Анна! — княгиня Ольга не кричала, но от ее тона даже мне сжаться захотелось.

Не сжалась — задумалась. Что означает равный брак? Мне хватило ума не спросить вслух. Но думать-то мне никто не запрещает… Если брак равный, значит, я во всем равна мужу? То есть это не мне перед его семьей прогибаться надо, а им передо мной? Спасибо тебе, Аннушка, за полезную информацию! Прям камень с души сняла!

— Я рада, что вы вспомнили о моем новом статусе, — между тем сообщила Воронцовым и прошла к столу, бегло осмотрев все, что на нем было. — Анне десерт не подавать, — отдала приказ молчаливым слугам, застывшим истуканом, а шокированной девице пояснила: — От обильного количества сладкого случаются вспышки гнева, которые мы изволили только что наблюдать. Это вредно для здоровья, дорогая сестра. Пока Андрюши нет, я должна позаботиться о вас.

А подтекстом: раз ваша маман этого сделать не в состоянии. Не в состоянии вбить в завистливую голову элементарные правила вежливости и понятия о приличиях.

И снова слугам:

— Мне, пожалуйста, принесите приборы и положите их во главе стола.

— Дак ты смеешь?! — зашипела Анна, но, вздрогнув, тут же умолкла.

Эгей, а матушка под столом, видимо, пнула дочурку.

Реагировать на выпад этой раскрасавицы я не стала. Зачем? Сейчас меня интересовала не она. Я смотрела княгине прямо в глаза. Если начнет скандалить — проиграет.

Слуги дернулись, но замерли, что, естественно, не осталось мной незамеченным.

— Матушка, мне приятно знать, что вы печетесь о моем образовании, но смею вас заверить, мой батюшка не жалел денег на учебу единственной наследницы. У меня было все только самое лучшее, и учителя тоже были лучшие из лучших, — сказала я с милой улыбкой. — Но если вы настаиваете, полагаю, мы можем вспомнить правила этикета вместе. Уверена, нам всем такие упражнения пойдут на пользу…

Княгиня дурой не была и намек на собственную оплошность поняла.

— Мне повторить приказ? Может, я тихо говорю, и меня не слышно? — обратилась я к слугам.

— Никак нет, барыня, — отреагировал самый старший из прислуги, так и не дождавшись реакции Ольги. — Мигом все исполним!

— Прекрасно! И прикажите послать экипаж в поместье Вяземских за моей служанкой Беляной.

Приборы свекрови и опустевшую тарелку споро убрали со стола, а бокал переставили по левую руку от меня. При этом вид у слуг был сожалеющий. Ну-ну…

Пауза затягивалась. Лицо Анны наливалось, как спелое яблоко: сначала порозовело, потом пошло безобразными красными пятнами. Сама же свекровь смотрела, прищурившись, но молчала. То ли была слишком удивлена моему напору, то ли пыталась сообразить, к чему бы придраться, но никак не могла зацепиться в моих словах хотя бы за что-то. И эта заминка лишь подтвердила мои догадки касаемо равного брака.

Не мне суждено быть на вторых ролях. Совсем не мне…

Наконец собравшись с мыслями, княгиня приоткрыла рот, однако произнести ничего не успела. Помощь пришла, откуда я ее совсем не ждала.

— А я говорила, маменька, что пока братишки нет, место князя за столом надлежит занимать его жене. Брак равный, самим Многоликим одобренный и благословленный, — бесхитростно и с улыбкой, лишенной лукавства, искренней, сказала Наташа. Смутившись под злыми взглядами родных, горестно вздохнула и добавила: — И мне десерт не подавайте. У меня тоже, похоже, эти самые вспышки…

Я едва подавила смешок, готовый сорваться с губ. А не так проста младшая сестренка Андрея, не так проста… Но и мне не враг, и это главное!

— Мы закончили, — холодно бросила княгиня и царственно поднялась.

За ней из-за стола поспешно подскочила Анна. Наташа же тяжко вздохнула. Она еще не доела и явно все же хотела десерта.

— А вам, милая дочь, должны были передать, что слуг в поместье достаточно, по приезду в Ялиту вы можете выбрать любую из служанок для личных нужд.

— Непременно выберу, — заверила княгиню и, улыбнувшись, сказала: — После представления меня, как хозяйки. Я не собираюсь отказываться от своих обязанностей и непременно стану для мужа поддержкой. И очень рассчитываю на вашу помощь, матушка. Ваши знания и опыт пригодятся мне при управлении поместьем в отсутствии Андрея.

Перекосило Ольгу знатно. Я даже распереживалась, как бы она так и не осталась в таком перекошенном состоянии. Вон никак не может перестать кривить губы и щурится так, словно вот прямо сейчас готова атаковать.

Нет, ну а чего она ждала? Что я забьюсь в угол и буду тихо-смирно ждать возвращения Воронцова? Увольте! Мне здесь жить, не знаю как долго, но все же!

— Если ваши намерения искренние, то вы должны понимать, что мы торопимся, и поездка за вашей служанкой — напрасная трата времени!

— Уверена, Андрей бы не только понял, но и одобрил мое желание видеть подле себя расторопную и исполнительную служанку. Уж Беляна непременно разбудила бы меня вовремя.

Ответом меня не удостоили, обратились к младшей сестре Андрея:

— Наташа, идем!

Таким голосом впору собак тренировать: сидеть! лежать! фас!

— Она еще не закончила, — не удержавшись, вмешалась я. — К тому же, мне бы хотелось послушать о Черноморье. Никогда там не бывала. И буду только рада компании Наташи, тем более нам все равно придется подождать прибытия моей служанки. Почему бы не сделать это за чашечкой чая с десертом?

Может быть, Ольга нашла бы достойный аргумент, к примеру, смена одежды, но не сложилось. Наташа поспешно заверила, что с удовольствием поболтает со мной за завтраком.

Только сейчас я заметила, что все трое были в домашних платьях! Одна я была готова к дороге, за исключением прически, но все же! А ведь мне не сразу в глаза бросилось. Софьины воспоминания подсказали, что в таких нарядах в дорогу не отправляются, да и вообще носа из дому не показывают.

Какая все-таки… щука эта княгиня! Как есть щука!

— Прошу не задерживаться, — вынужденно сказала свекровь и привела ровно тот аргумент, о котором я думала: — Наташе еще нужно будет сменить платье на дорожное.

Мне очень хотелось съязвить по этому поводу, но я все же заставила себя сдержаться, лишь с улыбкой отметила:

— Вам, матушка, с Анной тоже не помешает. — Устроилась во главе стола, и слуги тут же засуетились, неся завтрак для меня и десерт для Наташи.

Молодцы! От меня-то приказа не давать Наталье сладкое не поступало.

— Приятного аппетита, — все же вспомнила о том, что такое этикет, княгиня и плавно удалилась вместе со взбешенной Анной, не дожидаясь моего «благодарю».

Не успела я перевести дух после битвы с двумя акулами (вернее, пираньей и щукой), как была огорошена вопросом Наташи:

— Софья, а вам уже передали письмо от брата? — Девушка смотрела на меня серьезными, не по годам мудрыми глазами. — Если нет, вам непременно следует его попросить. Мне, конечно, влетит за то, что вам рассказала, но… Это ведь неправильно! И брат разгневается по возращении…

Ее сиятельство явно нарывается на продолжение банкета, а точнее — военных действий.