Свержение монголо-татарского ига

Глава 9. Народ не покорился

Формальное признание великим владимирским князем Ярославом Ярославичем и другими северо-восточными князьями зависимости от ханов Золотой Орды еще не означало установления прочного иноземного ига. На Руси еще были силы, не желавшие подчиняться завоевателям. Против власти Орды выступали города на западной и северо-западной окраине страны, уцелевшие во время «Батыева погрома»: Новгород, Псков, Смоленск, Полоцк. Продолжал сопротивление князь Даниил галицкий, который нанес завоевателям несколько серьезных поражений. И, что самое главное, народные массы не покорились, были готовы на новые битвы с ненавистными монголо-татарскими завоевателями.

В этих условиях великий князь Ярослав Ярославич, признав власть завоевателей, начал исподволь готовиться к борьбе с ними: заново собирал войско, начал переговоры с западными соседями о военном союзе (известно о посольстве Ярослава Ярославича в Лион). Видимо, это и послужило причиной гибели великого князя — его отравили в ставке монгольского хана.

Новый великий князь Андрей Ярославич уже открыто противился власти хана. Прекратились поездки русских князей в Орду, «дани и выходы» хану уплачивались «не сполна». Андрей Ярославич заключил союз с князем Даниилом галицким, цель которого не вызывает сомнений: князья объединились для выступления против монголо-татарских завоевателей. К. Маркс так оценил политику Андрея Ярославича в своих «Хронологических выписках»: «Андрей пытался противиться монголам». В летописи сохранились гордые слова этого смелого князя: «Лучше мне бежать в чужую землю, чем дружить с татарами и служить им!». Батый направил в 1252 г. на Русь большое карательное войско во главе с царевичем Нерюем. Татарские полки «под Владимиром перебродили Клязьму и пошли, таясь, к городу Переяславлю». Полки великого князя вышли навстречу ордынцам. Летописец так рассказывал о жестокой битве, разгоревшейся под стенами «отчины» Андрея Ярославича — Переяславля: «Собрав воинство свое, встретил их князь великий Андрей со своими полками, и сразились полки, и была сеча велика». Первая попытка с оружием в руках выступить против завоевателей не удалась: слишком неравны были силы, Русь еще не оправилась от «Батыева погрома». Кроме того, часть князей не поддержала выступления великого князя Андрея Ярославича, считая более выгодным для себя сговориться с монголо-татарскими завоевателями.

Несмотря на то, что открытое выступление против Орды не удалось, прошло еще несколько лет, прежде чем монголо-татарские ханы сумели наложить на Русь регулярную дань. В 1257 г. на Русь приехали монгольские переписчики — «численники» — и, по словам летописца, «изочли всю землю Суздальскую и Рязанскую а Муромскую», обложив все население ордынской данью; от дани было освобождено только духовенство. Ордынская перепись русских земель встретила сильное сопротивление — народ не хотел давать «число». Дольше всех противился переписи Новгород, не разрушенный ханом Батыем во время зимнего похода 1237/38 г. Летописный рассказ о новгородских событиях — яркий документ, показывающий антиордынские настроения народных масс. Когда в 1257 г. «пришла весть злая, что хотят татары взять тамгу и десятину с Новгорода, возмутились люди». Посадник Михалка, склонявшийся к признанию дани, был убит, а приехавшим «послам татарским», которые «начали просить дани», новгородцы не подчинились и вместо дани предложили «дары». Ордынские «численники» уехали ни с чем. В 1259 г. снова приехали ордынские послы «Беркай и Касачик и иных много». Их сопровождал с дружиной сам великий князь. И снова «был мятеж великий в Новгороде». Новгородские «низы» не испугались ни грозного имени ордынского хана, ни мечей и копий великокняжеской дружины и подняли восстание. По словам летописца, «начали окаянные (татары) бояться смерти» и «попросили у великого князя: «Дай нам стражу, потому что изобьют нас». Великий князь «повелел стеречь их сыну посадника и всем детям боярским по ночам». Основной силой этого движения была новгородская чернь, городская беднота. «Чернь не хотела дать число, — отмечал летописец, — по решила: умрем честно!». Наоборот, новгородское боярство открыто поддержало великокняжескую администрацию, и это вызвало внутренние раздоры в Новгороде. «Тогда раздвоились люди», потому что «большие велели меньшим явиться по число, а они не хотели». В конце концов ордынские послы, великокняжеская дружина и собственные бояре подавили выступление новгородской бедноты: «Пересилили бояре чернь, и явились новгородцы под число, творили бояре себе легко, а меньшим зло». Великий князь сам принимал участие в проведении переписи. «Утром съехал князь с Городища и окаянные татары с ним, и начали ездить окаянные по улицам, считая дворы». Вся Русь была обложена тяжелой ордынской данью.

Первоначально дань в русских княжествах собирали мусульманские купцы, которых на Руси называли бесерменами. Бесермены заранее выплачивали хану большие суммы денег и за это получали право собирать в свою пользу дань с определенных городов и княжеств. Злоупотребления и насилия бесерменов привели к крупному антиордынскому восстанию. В 1262 г., по сообщению летописца, «люди ростовские, не вытерпев насилий поганых, собрали вече и выгнали их из городов: из Ростова, из Владимира, из Суздаля, из Ярославля, потому что откупали те бесермены дани и оттого великую погубу творили людям». Восстание прокатилось по всей Северо-Восточной Руси, везде горожане «поднимались вечем» и изгоняли ненавистных бесерменов. Летописец отметил, что ордынские ставленники были изгнаны «из всех градов русских». Больше бесермены на Руси не появлялись. Сбор ордынской дани перешел к русским князьям, которые сами отвозили ее к хану.

Какое-то время в русских городах находились баскаки, следившие за князьями, регулярно доносившие хану о случаях неповиновения. И этих представителей хана, так же как ранее бесерменов, смели с Русской земли народные восстания. В 1289 г. восстали горожане Ростова. Летописец сообщил об этом событии так: «Тогда было много татар в Ростове, и изгнали их вечем, и ограбили их». В 1320 г. восстание повторилось: снова «были злы татары в Ростове», и «собрались люди, изгнали их из града». В 1327 г. восстали горожане Твери. В этом году в Тверь пришел с отрядом ордынских воинов посол хана Шевкал (на Руси его называли Щелканом). Тогда горожане «ударили во все колокола и стали вечем, и весь народ собрался, и начали избивать татар, где кого застали, и самого Шевкала убили, и всех других». Ордынцы жестоко расправились с восставшими, направив в Тверскую землю большое войско. Однако, напуганные размахом народного движения, ханы Золотой Орды отказались от присылки в русские города своих представителей — баскаков. Баскаки исчезли из русских городов. Так народные восстания приводили к ослаблению иноземного ига.

Стремясь удержать Русь под своей властью, ордынские ханы разжигали княжеские усобицы, неоднократно предпринимали опустошительные вторжения в русские земли. Но все чаще и чаще завоеватели встречались с открытым неповиновением. Русские князья наносили им ощутимые удары. Эти антиордынские выступления не были еще общерусскими, но они постепенно подрывали власть ханов Золотой Орды, подготавливали свержение ненавистного ига.

Первое открытое неповиновение приказам ордынского хана относилось к 1281 г. Хан передал «ярлык» на великое княжение Владимирское князю Андрею Александровичу. Но князь Андрей не смог воспользоваться ханской «милостью»: Дмитрий Александрович, бывший тогда великим князем, отказался уступить Владимир. В Орду «пришла весть из Руси, что князь великий Дмитрий Александрович собирает рать и крепит город, не хочет цареву (т. е. ханскому) слову покориться и сойти с великого княжения». Ордынцам пришлось посылать на Русь большое войско. Но не успели ордынцы возвратиться, как снова «князь великий Дмитрий Александрович пришел в город Переяславль, и начал рать собирать, и город крепить, и отовсюду начали к нему собираться люди многие». Князь Андрей поспешил пожаловаться хану: «Тебе, царю, он повиноваться не хочет, и даней твоих платить не хочет!». Хан послал на непокорного князя «рать многую, Турантемира и Алына и многих татар». Великому князю пришлось на время смириться, но в 1285 г. он снова выступил против Орды. Когда «царевич из Орды» пришел с войском в Северо-Восточную Русь и, по монгольскому обычаю, отправил во все стороны отряды своей конницы для грабежа, «князь великий Дмитрий Александрович, собрав рать многую, пошел на них, и побежал царевич в Орду». Это было первое сражение, выигранное «в поле» русскими полками против монголо-татарских завоевателей. Грозных пришельцев из степей Азии можно было побеждать.

Несколько удачных сражений с отдельными ордынскими ратями было в начале XIV столетия. В 1301 г. Даниил московский разгромил ордынский отряд, прибывший на помощь к рязанскому князю. «Осенью князь Данило московский ходил на Рязань, и бился у города Переяславля (Рязанского), и одолел князь Данило, и много татар избил». В 1310 г. с ратью татарской бился под Брянском князь Святослав, «ратью великою, в силе многой вышел против рати татарской, и сошлись на бой, и помрачили стрелы татарские воздух и были как дождь, и была сеча злая». Князь Святослав бился до конца и погиб «последним в полку», нанеся врагу большой урон. Он предпочел смерть в бою подчинению хану: татары пришли «ссаживать» его с княжения.

В 1317 г. ордынское войско потерпело серьезное поражение в Тверском княжестве. Тверской князь Михаил, «собрав своих мужей, тверичей и кашинцев, пошел против татар, и сошлись оба полка, и была сеча великая». Ордынский полководец Кавгадый, встретив сопротивление, «повелел дружине своей стяги повернуть и неволей сам побежал», причем тверские воины «многих татар поймали и повели в Тверь».

В летописях появляются записи о том, что князья не просто «отводили беду» от своих княжеств путем подарков ханам (как было раньше), но обороняли их с оружием в руках. Вот как, например, писал летописец о нижегородском князе Константине Васильевиче: «Княжил 15 лет, честно и грозно оборонял вотчину свою от сильных князей и от татар». По существу говоря, с середины XIV в. распоряжения ордынских ханов, не подкрепленные немедленной присылкой военной силы, редко выполнялись русскими князьями — характер взаимоотношений Руси с Ордой изменялся на глазах. Русские князья пользовались любыми усобицами в Орде, чтобы проводить свою самостоятельную политику. Особенно независимо стали себя вести по отношению к Орде московские князья. В 1358 г., например, московский князь Иван Красный вообще не пустил в свое княжество ханского посла, что было прямым вызовом. Создалось своеобразное положение, когда другие князья больше считались с московскими правителями, чем с золотоордынским ханом. В 1360 г. ордынский хан «давал великое княжение Владимирское князю Андрею Константиновичу суздальскому», но тот «по то не явился», боясь московского князя.

Как показали дальнейшие события, суздальский князь поступил вполне благоразумно. Брат суздальского князя попробовал воспользоваться ханским «ярлыком», но московский князь тотчас «собрал силу многую и пошел ратью на него к городу Владимиру, и выгнал его из Владимира. Он же бежал в Суздаль, просидев на великом княжении всего двенадцать дней». Этот урок, данный усилившейся Москвой неудачливому претенденту на великое княжение, не прошел даром. Когда спустя два года ханский посол снова принес суздальскому князю «ярлык» на великое княжение, тот сам «не захотел и уступил великое княжение Владимирское великому князю Дмитрию Ивановичу московскому».

Правда, в 1371 г. тверской князь Михаил Александрович попытался воспользоваться ханским «ярлыком» и «перенять» у Москвы великое княжение, но из этого ничего хорошего не получилось. Когда он с «царевым послом» поехал на Русь, то московский князь попросту «разослал на все пути заставы, хотя поймать его». Ханскому послу московский князь категорически-заявил: «К ярлыку не иду, а князя Михаила на княжение Владимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист!». Система ордынского владычества рушилась на глазах, «царево слово» перестало быть авторитетным для князей.

Следует отметить, что достаточно независимо по отношению к хану начали вести себя и другие русские князья. Так, в 1365 г., когда войско ордынского князя Тагая напало на Переяславль-Рязанский, ограбило его окрестности и «со многою тягостью пошло в поле», князья Олег рязанский, Владимир пронский и Тит козельский наголову разбили его. Русские полки настигли врага «под Шишевским лесом, на Войде, и был им бой крепок, и брань лютая, и сеча злая, и падали мертвые от обеих сторон». В результате «гордый ордынский князь Тагай в страхе и в трепете был, видя всех своих татар избиенных, и так, рыдая и плача и лицо одирая от многой скорби, едва с малой дружиной убежал». В 1367 г. хан Булат-Темирь, «собрав силу многую, пошел в землю и уезд Нижнего Новгорода, волости и села повоевал». Навстречу налетчикам вышли нижегородские полки. Булат-Темирь, по словам летописца, «прибежал в Орду с малой дружиной». В 1374 г. в Нижний Новгород пришли послы Мамая — правителя Орды — с большим татарским отрядом. Против ордынцев поднялось восстание. Сами послы и около 1500 сопровождавших их татар были убиты восставшими. Московский великий князь Дмитрий Иванович отнесся к восстанию с полным одобрением и даже направил впоследствии полки в помощь Нижнему Новгороду.

События середины XIV столетия показали, что время безнаказанных ордынских разбоев на Руси отходило в прошлое. Полки русских княжеств крепко били насильников. В 70-х годах московский князь сумел организовать надежную оборону не только южных границ своего княжества, но и соседних княжеств. На южный рубеж теперь выходили полки нескольких княжеств. Это было прямым следствием начавшегося объединения русских земель вокруг Москвы.

В 1367 г., при великом князе Дмитрии Ивановиче, были построены новые каменные стены Московского Кремля. «Москва белокаменная» стала мощной крепостью, способной выдержать самые сильные приступы врага.

В летописях рассказывается о нескольких случаях успешных военных операций московского князя по обороне южной границы. В 1373 г. ордынская рать опустошила Рязанское княжество и двинулась было к московскому рубежу. Однако «князь великий Дмитрий Иванович московский, собравшись со всей силой своей, стоял у реки Оки на берегу. И брат его Владимир Андреевич пришел к нему из Нижнего Новгорода на берег к Оке. И татар не пустили, и все лето там стояли». Спустя три года московский князь не ограничился чисто оборонительными мерами и вывел полки за Оку, чтобы встретить ордынцев на дальних подступах. По сообщению летописца, «князь великий Дмитрий Иванович московский ходил ратью за Оку-реку, остерегаясь рати татарской». Очередной ордынский поход на Русь был сорван.

Необходимо учитывать, что военные действия на южной границе осложнялись продолжавшейся междоусобной борьбой между Москвой и Тверью, а также серьезными столкновениями с Литвой. Литовский великий князь Ольгерд организовал несколько больших походов на Русь. В 1368 г. на Москву двинулось литовское войско, к которому присоединились смоленские и тверские дружины. Поход начался без объявления войны и явился полной неожиданностью для московского князя: в Москве узнали о приближении врага только тогда, когда литовцы миновали рубеж, находившийся примерно в 150 км от столицы. Собрать большое войско великий князь Дмитрий Иванович не успел. Навстречу литовцам был двинут только сторожевой полк с воеводами Дмитрием Мининым и Акинфом Шубой. Коломенские и дмитровские дружины, составляющие сторожевой полк, были немногочисленными и не смогли задержать врага. На реке Тростне сторожевой полк был разбит, воеводы погибли в сече. Путь к Москве был открыт.

Однако Москва уже подготовилась к обороне. Москвичи сожгли деревянные посады и укрепились за крепкими стенами Кремля. Три дня простоял Ольгерд под стенами Москвы, не решаясь штурмовать неприступный Кремль, а затем отступил.

Следующий поход на Москву великий литовский князь Ольгерд предпринял в 1370 г. На этот раз большое литовское войско было задержано под Волоком-Ламским, в котором было заблаговременно поставлен московский гарнизон. Три дня осаждал враг укрепления Волока-Ламского, но так и не смог их преодолеть. Затем основные литовские полки двинулись к Москве и начали осаду столицы. Между тем великий князь Дмитрий Иванович собрал значительные силы. К нему присоединились полки Рязани, Суздаля и других городов. Опасаясь удара русских полков, Ольгерд снял осаду Москвы и поспешно отступил, причем, по словам летописца, «шел со многим опасением, боясь за собой погони».

В 1372 г. литовское войско еще раз вторглось в пределы Московского княжества. На этот раз великий князь Дмитрий Иванович успел подготовиться к отпору. Навстречу врагу двинулось большое московское войско. В бою под Любутском был разбит литовский сторожевой полк. Ольгерд, получив известие об этом поражении, остановил движение своего войска на Москву. Расположив свои полки вдоль глубокого оврага, он стал ждать приближения московского войска. Войско Дмитрия Ивановича встало по другую сторону оврага. Началось «противостояние»: ни один из противников не решался штурмовать сильные позиции. Война была выиграна Москвой без битвы, так как Ольгерд в конце концов отступил, не достигнув цели своего похода. В 1375 г. литовцы пробовали прийти на помощь Твери, осажденной московскими полками, но навстречу им двинулась большая московская рать, и, по словам летописца, «убоялась Литва, побежала назад».

Литовские походы, хотя они и были неудачными для Ольгерда, отвлекали большие военные силы Руси от решения основной задачи — борьбы с монголо-татарскими завоевателями. Однако и в этих сложных условиях Русь сумела нанести Орде ряд серьезных ударов. Летом 1378 г. правитель Орды Мамай направил против великого князя Дмитрия Ивановича большое войско мурзы Бегича. Ордынская конница быстро двигалась на север через рязанские земли, рассчитывая застать великого князя врасплох. Однако сохранить поход в тайне Бегичу не удалось. За реку Оку навстречу врагу вышло московское войско. Великий князь Дмитрий Иванович занял сильную позицию «у реки Вожи, в Рязанской земле». Вскоре к реке подошли и татары и остановились на противоположном берегу. Несколько дней продолжалась перестрелка через реку. Не хватало травы для многотысячной татарской конницы, окрестности были разграблены дотла. Воины роптали на остановку. Наконец, Бегич решился на атаку. 11 августа татары перешли вброд реку Вожу и ударили на русские полки.

Московский полк, расположившийся в центре русского строя, отбил первый, самый страшный удар татарской конницы. Татарские «тысячи» остановились на берегу, смешали свой строй. Тогда запели боевые трубы, и с флангов на врага устремились полки Данилы Пронского и окольничего Тимофея Вельяминова, а прямо в лоб ударил большой полк великого князя. Ордынцы не выдержали и «побежали за реку за Вожу, побросав копья свои, и наши вслед за ними, погнавшись, их били, секли, кололи и напополам рассекали, и убили их множество, а иные в реке утонули». Мурза Бегич, любимец Мамая, тоже погиб в сече. Лагерь и обозы врага с награбленной добычей были захвачены русской конницей. Только наступившая ночь и сильный утренний туман дали возможность остаткам татар спастись: преследование разбитого врага русские полки смогли начать только на следующий день.

К. Маркс в своих «Хронологических выписках» высоко оценил победу русских полков над ордынцами на реке Воже. «Дмитрий Донской, — писал он, — совершенно разбил монголов на реке Воже (в Рязанской области). Это первое правильное сражение с монголами, выигранное русскими»[3]. Действительно, победоносное сражение на реке Воже было как бы генеральной репетицией Куликовской битвы. А сама Куликовская битва была подготовлена более чем столетней борьбой Руси против ордынского владычества. Эта борьба не была еще общерусской; она проходила то в форме народных восстаний, то выступлений отдельных князей, однако она расшатывала власть завоевателей. Только с середины XIV в. характер освободительной борьбы начал изменяться — в ней все яснее стали прослеживаться общерусские усилия. Это новое в освободительной борьбе Руси сразу привело к большим успехам. Была организована действенная оборона южных границ. Окончательно определился центр, вокруг которого объединялись военные силы русских княжеств для отпора врагу. Таким центром стала Москва.

За истекшее столетие существенно изменилось русское войско. Оно оставалось феодальным по своему характеру, но процесс политической централизации уже наложил заметный отпечаток на организацию вооруженных сил. Московский великий князь стал признанным главой Руси, с которым уже не могли соперничать другие князья ни по политическому авторитету, ни по реальной силе. Наиболее важные военные решения великий князь принимал единолично. Русское войско, несмотря на то что отдельные князья приходили на войну со своими полками, действовало по единому плану, под единым командованием. Это сыграло решающую роль в войне с Ордой. Великий князь имел возможность в случае военной опасности собрать под своими знаменами объединенное войско русских княжеств, насчитывавшее десятки тысяч воинов. Полки имели единообразную организацию, делились на десятки, сотни и тысячи. Опытные воеводы хорошо знали своего сильного и коварного врага — десятилетия битв с ордынцами не прошли бесследно, русские воины научились бить считавшуюся ранее непобедимой татарскую конницу.

Русское войско было хорошо вооружено. Великие князья накопили запасы оружия, которым перед походом вооружали тысячи людей. Отошло в прошлое то время, когда смерды-ополченцы шли в бой почти безоружными, с топорами или даже палками — киями. Русские воины имели копья, короткие прямые мечи или сабли, тяжелые булавы и чеканы, позволявшие раскроить череп татарскому коню и выбить из седла всадника, легкие метательные копья — сулицы — и дальнобойные луки с закаленными стрелами, поражающими врага на расстоянии. Далеко за пределами страны славилось русское защитное вооружение: кованые остроконечные шлемы, легкие и прочные кольчуги, крепкие щиты с металлической оковкой.

Русское войско стало более гибким и легко управляемым в бою, осуществляло сложные маневры и перестроения. Каждая часть войска имела свои определенные задачи. В составе русского войска был передовой полк, большой полк, полки правой и левой руки, засадный полк. Выделение постоянного засадного полка было новинкой в тактике. Засадный полк, наносивший удар в решающий момент, часто решал исход сражения. В походе русское войско сохраняло расположение полков, удобное для предотвращения внезапных нападений и развертывания в боевой порядок. Впереди, на расстоянии нескольких переходов, двигался передовой (сторожевой) полк, который в свою очередь высылал далеко вперед и в стороны конные сторожевые разъезды. Следом за передовым полком шли главные силы: полк правой руки, большой полк и полк левой руки. Замыкал походную колонну засадный полк.

Перед битвой впереди рассыпались воины передовой стражи с луками и стрелами, которые первыми вступали в бой. Они встречали татарскую конницу ливнем стрел, сбивали ее первый натиск. Конные лучники передовой «сторожи» соперничали с прирожденными конными воинами-татарами в уменьи владеть луками и в быстрых, стремительных атаках. Передовая «сторожа» надежно прикрывала остальные полки от неожиданного нападения.

Позади выстраивался шеренгами передовой полк. Этот полк завязывал бой и сдерживал врага, пока не определялось направление главного удара. Под прикрытием передового полка остальные полки делали последние перестроения. Засадный полк обычно до начала боя прятался в удобном месте и наносил удар в решающий момент.

Такое построение русского войска выдержало проверку в битвах с немецкими рыцарями, с литовскими феодалами, с монголо-татарскими завоевателями. Оправдало себя такое построение войска и в знаменитой Куликовской битве.

Основой вооруженных сил Руси были многочисленные и хорошо вооруженные московские полки. Московские воеводы и сам великий князь имели большой боевой опыт. Достаточно сказать, что с 1363 по 1385 г. великий князь Дмитрий Иванович провел десять больших походов. В отличие от рыцарских армий феодальной Европы в русском войске была сильная пехота, о сомкнутый строй которой разбивались атаки ордынской конницы. Тесное взаимодействие в сраженьях пехоты и конницы обеспечивало русскому войску успех — пехота ордынцев была слаба, попытки Мамая ликвидировать этот недостаток привлечением наемников не удались. Великий князь Дмитрий Иванович московский хорошо подготовил войско к решающей битве.