Свет твоей улыбки

6

— Так что, продолжаем, Юленька? Или продолжишь выкать? — он играет. Забавляется. Полумрак ночи отступил. Солнце слепит, лучами играя на поверхностях.

Отчего внутри готова взорваться?! От противоречивости происходящего. Обнять и покусать одновременно. Как этого человека можно было пожалеть! Он же настоящий зверь. Поставил цель и ведет охоту. Вот только добыча из меня слабенькая.

— Продолжу. Отпустите меня. — вытягиваю руки и упираюсь.

— Мне не стоило бы особого труда уложить тебя в кроватку. И сделать все, что пожелаю. Ты уже поплыла моя красавица. Всего лишь согреть твои пальчики поцелуями. Прикусить мочку ушка. Губы твои терзать нежностью.

— Что? — меня трясет. Колени подкашиваются. Но Сабуров легко переключается, начинает копаться в моих ящичках. Достает пакетик чая. Включает чайник. Не кофе? Наш директор не пьет кофе? Он игнорирует стоящую турку и зерна. Это моя квартира. Здесь каждый штрих создан для моего комфорта. Это мой мир! И здесь никому не позволено хозяйничать. Между кухонным уголком и шкафом уголок для работы. Угловой столик. И на стене фотографии. Есть фото моей семьи. Есть фото, которые реставрировала, но не забрали.

— Иван Сергеевич. Вы можете просто сказать, что от меня нужно? — он видит фотографии. На стенах по периметру развешаны небольшие картины. Две моих работы. Зимний пейзаж. И морской берег. И три картины, которые нашла на мусорке. Да. У меня даже бомжи знакомые есть. И они знают, что их добыча меня не интересует. Советуют и помогают в поисках. Вот Сабуров мог бы пообщаться с людьми, живущими возле помойки? Вряд ли.

Пальцами касается резной рамки на одной из картин. Да, сама вырезала. И это могу.

— Скажу. Скажу. Юленька, ты мой телефон не видела? — берет в руки помятую рубашку, недовольно рассматривает. Чистюля. Откидывает вещь. И вопросительно бровями дергает.

— Не было телефона.

— В машине оставил. Твой одолжи. Вызову водителя. Собирайся, вместе на работу поедем. — он не спрашивает. Распоряжается. Будто это филиал его корпорации. Капец. Хозяин жизни. Берет мой гаджет с зарядки и набирает номер.

— С вами не поеду.

— Поедешь. Как миленькая. — сообщает, где находится и отключается.

— Вам переодеться не мешало бы. Душ принять.

— Водитель привезет мне переодеться. Душ у тебя приму.

А вот эта мысль прошибает, как огнем.

— Вы спятили, да? Иван…

— Юль, вот еще раз выкинешь, поцелую. Андестенд?

Выделила ему полотенце. Открыла створку шкафа. И вот тут он увидел мужскую рубашку.

Дернул бровями. Я молча закрыла обзор.

— Я же сказал, не против! Так испугалась моей реакции, словно у тебя здесь плетка и ошейник висят. — а я против! Что посторонний мужчина так просто в мою жизнь врывается. И даже если плетка и ошейник! Какого черта он заглядывает мне в душу! Пробирается по крупиночкам за высоченную стену. Я эту стену, как муравей выстраивала. Лепила! И никого не пущу! Сердце давно окаменело. Так проще. Свободнее.

— Не ваше дело.

Оправдываться не собираюсь. Это вообще моя рубашка. Покупала ее для своего особенного образа. В моих шкафах никто вещи не оставляет. Кирилл приходит и уходит. Кроме него здесь и не было никого никогда.

Сабуров отправился в душ. Слышала, как чертыхается. Потому что тесно. Ударяется. Свалил полочку с шампунем. Ну да. Хихикнула. Заснять бы такое зрелище.

В это время успела привести себя в порядок. Переоделась. Платье. Сегодня хочу быть девчонкой в ожидании лета. Мягкий кардиган. И туфли с вязаной надставкой.

В квартире воровать нечего. Поэтому, как только слышу выходящего Сабурова, выскакиваю прочь. Увидеть его голым и влажным выше моих сил.

Да. Он завел меня. Как китайскую шкатулку. И да! Он легко мог бы продолжить. И я не смогла бы остановиться.