Свет твоей улыбки

7

На работе все как обычно. Носы в компьютер. Жужжание принтеров. Аромат утреннего кофе. И беготня по коридорам. Друзей среди коллег у меня никогда не было. А сейчас и подавно. Вчерашний день словно не со мной случился. Я же всего лишь донесла правду! Почему в этом мире ее не ценят. И сделала бы я тоже самое, не коснись эта история меня? Знала же. Многое знала. Молчала. Все мы эгоисты. Каждый. Как бы сильно добрым не казался.

По местной линии звонит Полина. Генеральный вызывает. И просит захватить копию квартального отчета. Именно я! Ну блин! Вот почему он продолжает! Разбирайся со своими проблемами! Отстань от меня! Я аж подпрыгиваю. От нервного напряжения. Бессонная ночь. И все эти волнения! Я с ума сойду скоро!

Матрена к моему столу несется. Пыхтит, как паровоз. Глаза вокруг своей оси вращаются. Она у нас девушка на выданье. Ну как девушка. Лет сорок ей точно есть. Всегда при параде. Прическа идеальная. Ни единого волоска выбившегося. На лице тонна косметики. Бровки нарисованные ползут вверх.

— Что ты ему вчера наплела? Зачем вызывает? Меркулова! Тебя спрашиваю! Зачем Иван Сергеевич приглашает младшего по должности бухгалтера?! У тебя другие обязанности!

— Если бы это касалось Вас, Матрена Васильевна, вызывали бы не меня. — не была я такой смелой раньше. Внимание вопрос. Этой смелости отчаянной мне придает заявление, оставленное вчера в кабинете генерального? Или его появление в моей квартире? Что из этого заставляет развязать язык и оскалить зубы.

Матрена выпрямляется так. Задирает нос. И с высока меня рассматривает.

— Ага. У крошки тихони прорезались коготочки. Корона не давит? Меркулова, одно удачное посещение генерального…

Не даю договорить. Тоже перед ней во весь рост выпрямляюсь. И вся бухгалтерия наблюдает эту эпическую сцену. Готовы делать ставки?! Кто из нас полетит пинком под зад. Ха.

— Не говорите того, о чем пожалеть можете, Матрена Васильевна. — поджимает яркие губы.

— Квартальный отчет зачем ему? Что происходит? Я же выясню. Лучше сама скажи. — в самом начале своей работы здесь опасалась ее. И гнобила она меня не хило. За каждый косяк, как кота бездомного носом тыкала. Но научилась обходить острые углы. Научилась быть незаметной. Но Сабуров снова перевернул все к черту!

— Может, вместе пойдем? Спросите у Сабурова лично?

Фыркнув, отходит. И ногтем по столу стучит.

— Мы еще поговорим, Меркулова. Вопрос о твоем отстранении уже поднимался на совещании.

Молчи, шепчу себе. Ну промолчи, а! Юль, ты же терпеливая девочка. Понимаешь, что эта грымза ищет повод поскандалить!

— И все же. Я пока еще здесь!

Подхватываю документами и мчусь на выход. Платье из мягкой хлопковой ткани плавно колышется по бедрам. Покрой трапеция мой любимый. Чуть прикрывает колено. И цвет мне очень идет. Вчера была роковой героиней. Сегодня нежный цветочек. Из макияжа лишь тушь и блеск на губах.

В лифте сталкиваюсь с Зукаевым. Вот как это работает? Никого раньше не видела так близко. Я же просто мелкое звено. Среди множественного персонала. С чего такие теперь совпадения! Зукаев местная звезда. Бабник беспощадный. Напоминает Адриано Челентано. Он даже ходит так же, пританцовывая. Словно пружина! Всегда улыбается. Открывая белоснежные зубы. Глазки блядские. Колоритный персонаж.

С улыбкой смотрит на меня. Я лишь поздоровалась. И его ответное привет не очень дружелюбно прозвучало. Он знает? Уже знает? Наверняка, начальник охраны его поставил перед фактом. Господи. Вот зачем мне все это надо! Уволилась бы по-тихому. И все! Ага! А ипотеку кто платить будет? А родителям помогать! А жить на что? По помойкам с бомжами тусоваться. Там хорошо. Тихо. И никто не лезет. Прикусываю губу. Что ж так лифт тащится то! Бочком к дверцам двигаюсь.

— Цветочек аленький! — Зукаев прикасается костяшками пальцев к рукаву кардигана. Не опуская своей улыбочки. — хорошо спалось, Юлия Викторовна? — знает мое имя.

— Магнитные бури, знаете ли, покоя не дают. — выдыхаю, выскакивая из лифта.

В кабинет генерального войти не успеваю. Потому что Сабуров, собственной персоной, входит в приемную позади меня! Как? И делает нечто охренительно невероятное. На глазах у офигевшей толпы! Генеральный! Директор! Меня обнимает! Целует в щеку. Ласково так. Смотрит в глаза. Улыбается. И вкладывает в руку мои, блин, ключи!

— Твои ключики, дорогая. Что же ты утром так быстро убежала? Не поцеловала на прощание? А душ у тебя очаровательный! Как и сама квартирка. Солнышко мое. Сегодня опять у тебя переночуем? — у меня один вопрос на языке вертится. Он сошел с ума? Может, пора проверить мозг? Или мне все это сниться? Зачем он делает такие закидоны? Зачем переворачивает мой собственный мирок!

Я реально онемела. Все внутри похолодело. Никогда. Понимаете, никогда в своей скучной жизни не приходилось становиться центром важнейших сплетен! Центром жалости и слезливых взглядов была! Даже до драки дело доходило. Когда родственники Николая меня в его смерти обвинили. Да. Было такое. Мама сама лично попросила меня свалить из деревни по-тихому. Чтобы им жилось спокойнее. Было все это! Но тогда был смысл! Боль от потери! Тогда реально у всех мозги вытекли от слез!

Но такого фееричного шоу играть не приходилось! А происходящее сейчас это именно шоу! Но какие причины или цели? Как играть-то! С визгом убежать прочь. Или чмокнуть негодяя в ответ!

А Зукаев и Полиночка это практически наше местное радио! Громкоговоритель новостей! Блин! Вот уж влипла по полной! Зачем?

Глаза у меня чуть из орбит не выскочили.

Иван Сергеевич заталкивает меня в свой кабинет. Со словами: Ребят, все позже! Я занят.

Прижимаюсь спиной к входной двери. По всему телу словно мерзкие змеюки ползают. Под кожей шевелятся. Так не спокойно и противно от происходящего.

— Зачем вы это сделали? Как же… ваша жена? Как я теперь вообще по коридору смогу пройтись? Да меня ваши местные дамы… — точно знаю, что среди девочек есть его любовницы! Да! Не одна! А любовницы! Бывшие, настоящие! Всегда было плевать! И вникать в это не собираюсь. Зачем он меня в это дерьмо вляпал! Прям так мощно, лицом в болото! — с женатыми я принципиально не встречаюсь. А с генеральными и подавно. Знаете ли шумиху не особо люблю.

А Сабуров как ни в чем не бывало включает свой ноут. Бумажки перебирает. Нажимает кнопку вызова: чайку нам, Полиночка. Побыстрее!

— Я кофе выпила бы. С коньяком. Или коньяк с кофе.

— В моем кабинете можно только чай. От крепких напитков еще буянить начнешь. Или приставать. Я ж не выдержу. И сам тебя на этом столе распластаю.

— Сумасшедший.

Коленки подрагивают. Хочется сползти по стеночке и спрятаться в углу. Чтоб никто не видел. Значит реально не пьет кофе. Здоровый образ жизни ведет? Под его глазами залегли тени. Еле заметные. Но они есть. Тоже не выспался на моем диванчике.

Ключи все еще прожигают ладонь.

Сабуров улыбается. И такая у него сейчас мальчишеская очаровательная улыбочка. Сердечко то мое не каменное. Екает. И тянет меня, как ниточкой к этому мужчине. Который, кажется, разыгрывает свою не понятную никому партию.

— Присаживайся, Юленька.

Он произносит ласково мое имя и входит Полина. Слышу, как звякнули чашки на подносе. Молча ставит поднос на столик и уходит. Не смотрю на нее. Пока не выходит. Рукой по лицу провожу.

— Дело о махинациях закрыто. Все виновники установлены. И вскоре будут наказаны. Сейчас возвращаем все, что было наворовано. А потом сдам их властям.

— Хорошо. Теперь я могу уволиться?

Голову на бок склоняет. Глаза прищуривает. Словно прицел ищет.

— Небольшая такая проблемка. Юленька. Дилемма. Поможешь разрешить? Ты же за правду боролась. Мошенников всех на чистую воду выводила… — сглатываю. Не нравится его тон. Вкрадчивый. Опасный. И взгляд понимающий, что говорит. Встает. И обходит стол. С листком в руке. Передо мной кладет этот лист. С моей фотографией. Резюме. При устройстве на работу. Вот черт. Я все понимаю. И он понимает, что поняла я. И такой блеск в его глазах зарождается. — даже не знаю. Тебя следом, в куче со всеми отправить. Или есть шанс на признание. — понимаю, что лицо сейчас как помидор. И в глаза ему смотреть боюсь. Но пересиливаю. Встаю. И прямо смотрю.