Свет в твоём окне

18

— Может быть, немного вина? — спросил он.

— Нет-нет, спасибо. На сегодня я выпила более чем достаточно. Если честно, я не привыкла к спиртному, и у меня уже начала кружиться голова. Это приятно, но и немного страшно. Поэтому лучше не подливай мне.

— Наверное, это то, чего мне всегда хотелось. Ты, сидящая напротив, быстро пьянеющая, являешься женщиной весьма неудобной в некотором отношении. С тобой может быть трудно…

Джойс замерла и покраснела. Хотя она и понимала, что именно имел в виду Брюс, что-то заставило ее спросить:

— Что ты хочешь этим сказать?

Голос ее звучал несколько приглушенно от испытываемого волнения.

— Тихо! Спокойствие! Не нужно возмущаться и кричать. Мне бы ни в коей мере не хотелось стать снова участником очередного скандального репортажа… А ужин удался на славу? Как ты считаешь?

— Да, — подтвердила Джойс. — Все было отменно, и мне очень понравилось.

Ей действительно понравилось все, кроме горящих глаз Брюса, который почти не отводил от нее взгляда.

За прошедший вечер Джойс неоднократно была готова подняться из-за стола и крикнуть своему визави что-нибудь обидное или разразиться рыданиями. К счастью, каждый раз ей удавалось сдерживаться.

Джойс понимала, что этому постоянно улыбающемуся и уверенному в себе и своей неотразимости молодому человеку, для которого женщина была не более чем объектом для приятного времяпровождения, этому молодому человеку удалось нечто, чего до сих пор не смог добиться никто, — он нашел прямой путь к сердцу Джойс Пауэр. Более того, он завоевал это сердце.

Но он никогда и ни за что не должен был узнать этого!

Джойс предпочла бы, чтобы Мелвин принял ее за легкомысленную и ветреную женщину, нежели явить ему образ печальной бедной влюбленной…

— А скажи мне, Джойс… — начал Брюс.

— Да?

— Ты, конечно, помнишь, что произошло той ночью в моем замке? Детали случившегося хорошо запечатлелись в твоей памяти?

Джойс удивилась, но не подала виду. Ее мысли были заняты другим, и вопрос застал ее врасплох. Она невольно насторожилась и подумала: к чему это вдруг стал клонить Брюс Мелвин? Что бы это могло значить?

— Можешь быть уверенным, мне никогда не забыть этого! — воскликнула она.

Брюс насмешливо улыбнулся.

— Ах, вот ты что имеешь в виду! Ну знаешь ли… — Джойс снова покраснела.

— Нет-нет. Это мне пришло на ум только сейчас. Я имел в виду все остальное и в первую очередь ловушку, которую мы подготовили Ригану, а также заварушку, которая разыгралась после того, как Сэм застиг их. Вот уж не думал, что в старике Ригане еще столько сил. И меньше всего я мог предположить, что Дорис владеет приемами дзюдо. Сэм по сей день еще вынужден ходить в бандаже. Он уверяет, что мисс Дорис заставила его кувыркаться в воздухе как легонький надувной шарик. Конечно, он, вне всякого сомнения, здорово преувеличивает, но и я никогда бы, со своей стороны, не поверил, что такая девушка, как Дорис, способна…

Пустые разговоры успели надоесть Джойс. Важна была суть, к которой она и собиралась перейти.

— Я прекрасно помню все, что тогда случилось, Брюс. Более того, я помню каждое слово, сказанное тобой и сэром Патриком друг другу в тот момент. Помню настолько четко, как если бы выслушала вашу перепалку только что. И особенно мне запали в память твои слова относительно того, что ты не намерен ни при каких условиях продавать свое изобретение и тем более не собираешься позволить, чтобы его похитили. Слушая, я просто восхищалась тобой. Из того, что говорилось, следовало, что тебе совершенно наплевать на деньги и известность. Просто ты хотел продавать изобретенное тобой вещество сам, продавать спокойно по приемлемым ценам, ни в коей мере не взвинчивая их. Ты говорил, что не принадлежишь к пиратам финансового мира…

— Джойс…

— Ну что?

— А тебе не приходилось читать последние газеты?

Джойс почти физически почувствовала, как напряглись ее нервы. Ей пришлось сосредоточиться, дабы не начать моргать или дрожать, или еще каким-нибудь образом не демонстрировать озабоченность или страх.

— Ну конечно. Я читаю различные газеты.

— Скажи, Джойс, может быть, ты накоротке с каким-нибудь журналистом? Тесная дружба и тому подобное?..

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. Просто я прошу познакомить меня с ним, чтобы я мог переломать ему все кости.

— Да ты с ума сошел! Что ты говоришь? — невольно содрогаясь, воскликнула Джойс.

— Ничего подобного, детка. Я далеко не сумасшедший. Я всегда избегал гласности в этом вопросе. Меньше всего мне хотелось, чтобы ребята из газет совали свои любопытные носы в мои дела и появлялись на территории моих владений. И, сознаюсь, мне до сих пор пока не совсем ясно, каким образом они умудрились собрать эти материалы… Остается только предположить, что это Сэм позволил уговорить себя и продал за изрядную сумму нечто вроде мемуаров о жизни в замке в последние дни. Но в любом случае он изъявил согласие получить приличные деньги за некоторые показания…

— Сэм собирается давать какие-то показания? — переспросила Джойс.

— Ну да.

— Это ты попросил его об этом?

— Что-то в этом духе, — подтвердил Брюс. — Хотя, точнее говоря, просьба исходила от Патрика Ригана, и лишь во вторую очередь от меня… Но в этом мы с ним сошлись. Мы объединились в борьбе с прессой.

— О господи! Ну что тебе такого сделала пресса?

— Боюсь, Джойс, ты просто не понимаешь этого… Этот проклятый газетчик оказался способным проникнуть на территорию замка и узнать о секретах, которые меньше всего касались прессы. И все это было проделано таким образом, что я был лишен возможности открыто бороться с ним. За это он должен будет заплатить мне своей собственной кровью. За все свои публикации. О-о, если бы я только мог, я бы свернул ему шею…

Джойс не выдержала и забилась в угол кресла, схватившись руками за шею. Грудь ее вздымалась от прерывистого дыхания. Она страшилась поднять на Брюса взгляд.

— Не бойся, детка. Судя по всему, этот парень довольно хитер и наверняка сделает все возможное, чтобы не попасть в мои руки.

— А ты так уверен, что речь идет о мужчине? — спросила Джойс.

— Ну если бы это была женщина, я заставил бы ее заплатить за содеянное по-другому… — помолчав, он продолжил, рассмеявшись: — Она заплатила бы за все более приятным способом, более утонченным, я бы сказал!..

В тот момент когда Брюс Мелвин еще продолжал смеяться, по всей видимости, представляя свою месть неизвестной журналистке, Джойс внезапно пришло на ум, что ее собеседник все это время просто играет с ней. Играет как кот с мышкой. От этих мыслей ей стало совсем неважно.

Джойс подумала, что сэр Брюс Мелвин с первого момента их встречи больше ничего и не делал, как забавлялся ее глупостью… Ведь до чего дошло, он позволил себе распорядиться переправить ее вещи из гостиницы в замок, даже не заручившись ее согласием!

— Брюс…

— Да, Джойс.

— Почему ты не хочешь наконец поставить точки над «i»?

— Ну что ж, ты права. Пока еще я не дошел до сути проблемы. Пока нет.

— С нетерпением жду, когда же ты наконец перейдешь к главному.

Молодой человек улыбнулся. Его руки, лежащие на столе, начали медленно скользить по его поверхности в направлении Джойс. И вот уже он держал в своих руках запястья девушки и нежно поглаживал ее руки, играя и нежно лаская каждый палец, едва касаясь, подушечкой указательного пальца прошелся по всем изгибам тыльной стороны ладони и контурам розовых ногтей. Потом он перевернул ее руки ладонями вверх и так же нежно стал гладить их.

И снова, как это было уже с нею в лаборатории Брюса, когда лишь чудо в лице внезапно появившегося «пирата» спасло ее, Джойс почувствовала, как страстно ей хочется отдаться во власть этих сильных рук, этого такого самонадеянного и в то же время такого недогадливого мужчины. Невольно вспомнились те дивные минуты, которые она пережила тогда, отдаваясь его ласкам.

Сейчас для нее важно было лишь одно — он рядом, и они снова вместе. Важно было, что он глядел на нее, что его пальцы нежно ласкали ее руку. Ах если бы только он не смотрел на нее вот так, как сейчас! От этого взгляда она просто теряла дар речи, и ей ни о чем более не хотелось думать.

В любом случае он не должен был знать это, не должен был понять… Если он почувствует, насколько для нее важно его присутствие, его доброе отношение к ней, она пропала.

Джойс отдавала себе отчет в том, насколько она беспомощна, насколько беззащитна рядом с ним. Она понимала, что, как бы она ни пыталась представить себя самостоятельной и независимой, стоит ему лишь поманить ее пальцем, как она сделает все, что он от нее потребует. Она ни за что на свете не призналась бы себе в том, что это — любовь, однако одного его присутствия было достаточно для того, чтобы у нее начинали путаться мысли, кружиться голова и замирать сердце.

Вот и теперь она чувствовала, как от его пальцев исходят некие флюиды, которые наполняют ее сердце нежностью и теплотой. Ей трудно было сдерживать охватившие ее чувства.

— О-о, Брюс!

— Послушай, милая. Тут поблизости есть клуб, где мы с тобой сможем потанцевать. Я бы предпочел говорить с тобой о делах, соединяя полезное с приятным — во время танцев.

— О каких делах?

— Действительно о делах… в известной степени. Правда, я не уверен, что ты захочешь помогать мне, так сказать, даром.

— Помогать? Что ты имеешь в виду?

— Ну… — Брюс Мелвин задумался на несколько мгновений. — Видишь ли, есть способ обмануть прессу, ввести ее в заблуждение. Я хочу сказать, что есть возможность сделать таким образом, чтобы один-единственный журналист, посмевший так насолить мне, за все свои выходки получил по заслугам. Я уверен, что смогу посадить его на скамью подсудимых за проникновение в частные владения и незаконное посягательство на личное жилище, а также за публикацию ложных сведений в открытой печати.

— Брюс… — попыталась прервать его Джойс.

Молодой человек, казалось, не слышал ее. Он продолжал говорить, поглощенный своим замыслом:

— Я так думаю — или этот человек находился там без какого-либо позволения, прячась и высматривая, или все, что он написал, является чистым вымыслом…

— Но ты же сам прекрасно знаешь, что все написанное соответствует истине!

— Я-то знаю, но откуда знать ему, что это — правда?

Ответить на этот вопрос было нечего, и Джойс молча отвела взгляд в сторону. Ей снова стало страшно. Джойс чувствовала себя не только потерянной, но и просто-напросто попавшей в безвыходное положение. Она — пропала.

Было очевидно, что Брюс в создавшейся ситуации был далеко не тем котом, который наслаждается игрой с мышью. Дело обстояло много хуже. Джойс поняла, что Брюс не намерен ограничиваться угрозами — он собирался добиться своего и наказать неизвестного ему репортера. Здесь было чего страшиться. И Джойс боялась.

Джойс боялась как журналист, которого собираются осудить, и Джойс боялась просто как женщина.

Брюс снова наклонился вперед и похлопал ее по щеке.

— Ты что задумалась, детка? Ну же, очнись. Мне хочется потанцевать.

— Но вначале скажи мне… — как бы пробуждаясь, начала Джойс.

— Нет, детка, нет. Давай потом. У нас с тобой еще будет время поговорить…