Свидание с тенью

Глава 2

Вооружившись фонариком, Линн отправилась на кухню. Слава богу, здесь есть электроплита! Она повернула ручку с надписью «Духовка», но… все осталось по-прежнему. Видимо, что-то перегорело. Была здесь и маленькая дровяная плита, но без дров она тоже оказалась бесполезной.

Линн решила занести купленные в дороге продукты и сделать себе сандвич. Это навело на мысль о том, что неплохо выпить чего-нибудь горяченького. Она поспешно подошла к водопроводному крану. По крайней мере, он действовал, хотя горячей воды не было.

А может, лучше лечь спать? Она взяла с собой постельное белье. Упаковка прибыла из Лос-Анджелеса в машине по доставке грузов. Но, проверив матрасы, Линн решила, что спать на них — верный способ заработать двустороннее воспаление легких, настолько сырыми они оказались. Выйдя из дома, неподалеку девушка заметила свет и сердито зашагала в ту сторону.

Она-то надеялась устроиться потихоньку и подольше ни с кем не встречаться. А теперь соседи, кем бы они ни были, вправе рассчитывать на радушный прием с ее стороны, раз выручили новую соседку в трудную минуту. Она проехала чуть ли не три тысячи миль ради того, чтобы обрести бесценное уединение, и в первую же ночь, в самую первую ночь…

От ее стука дверь распахнулась, и на фоне яркого света возникла фигура человека.

— С какой стати вы тут барабаните? — требовательно провозгласил мужчина. — Если бы я составлял годовой бухгалтерский отчет, так вы бы небось не посмели меня тревожить! Никто бы не посмел! Но… я не бухгалтер. Я — писатель. Сегодня уже четырнадцатый раз принимаюсь продумывать сюжет и характеры моих героев, и каждый раз меня прерывает какой-нибудь идиот вроде вас. Приходится начинать все заново! — Голос его стал похож на рычание.

— Я только хотела…

— Ах, вы хотели! А я хочу, чтобы меня оставили в тишине и покое! Ради этого я покинул родных и друзей, приехал сюда — и что же? Ответьте мне, что происходит?

— Надо было повесить на дверях табличку, — огрызнулась Линн.

— Табличку! — Голос у него сорвался. — Да у меня их была не одна дюжина! Но что поделать! Картонные размокают от дождя. Я попробовал деревянные, так проклятые охотники из соседнего дома пользовались ими для растопки.

— Сейчас я поступила бы точно так же, — отозвалась Линн. — У меня нет дров.

— Нет дров! Вы ничуть не лучше этих охотников. Я истратил последние деньги на то, чтобы установить печку на мазуте. Знаете зачем? Чтобы не отрываться от работы для растопки!

— Был бы у меня топор, — удрученно пробормотала Линн.

— Скажите своему мужу…

Она устало улыбнулась:

— В такой ситуации муж был бы очень кстати.

— Извините. Просто сегодня я должен закончить книгу. Если бы вам хоть когда-нибудь приходилось делать работу к определенному сроку, вы бы поняли, что я отказываюсь помочь вовсе не из эгоизма. Если я не сдам рукопись вовремя, то подведу множество людей.

Девушка вздохнула, повернулась и пошла прочь, съежившись, чтобы унять дрожь.

Нервный мужчина крикнул ей вслед:

— Если вы остановились в доме Уоттсов, идите вверх по тропинке к большому дому на вершине холма. Сид пользуется дровами, но его тоже подпирают сроки.

— Ладно, ладно, — пробормотала Линн и зашагала дальше.

Подойдя к автомобилю, она обнаружила, что тот почти исчез под снегом. Линн еще раз вздохнула, мужественно выпрямилась и принялась за разгрузку машины. Перетаскав пакеты и пакетики в дом, она немного согрелась. И даже разгорячилась, загоняя автомобиль под навес.

Закончив нелегкий труд, она застыла в нерешительности. Что же делать? Возвращаться в ужасный холодный и сырой дом или идти за помощью, как советовал нервный писатель?

Поколебавшись, она решительно расправила плечи.

— Сид, — обратилась девушка к сплошной стене стремительно падающих снежных хлопьев, — мне жаль тебя беспокоить, но если к утру я навсегда окоченею, то пожалею еще больше.

Спотыкаясь, она начала взбираться по пологому склону и вскоре увидела тусклый свет, пробивающийся сквозь снежную пелену. Этот дом попросторнее, подумала Линн. Похоже, здесь живут постоянно. Она отыскала ступени и крыльцо и, постояв в нерешительности, наконец постучала. Картина повторилась — вновь отворилась дверь, и в дверном проеме возник мужской силуэт.

— В такую ночь выйти из дома можно только от отчаяния, — произнес мужчина спокойным голосом. — Господи, да заходите же, пока еще держитесь на ногах. Вы совсем посинели.

Хозяин дома быстро провел девушку в большую комнату, где в огромном камине — на мгновение Линн показалось, что он занимает всю стену, — пылал спасительно добрый огонь.

— Садитесь, — несколько запоздало велел мужчина, поскольку ноги у Линн невольно подогнулись сами, когда из комнаты дохнуло теплом. — Я принесу кофе.

Какое-то время девушка пребывала в растерянности. Так готовилась к сражению, а оно не состоялось.

— Вы обедали? — послышался голос из соседней комнаты.

— Нет, — удрученно ответила она. — Электроплита не работает, а дров в доме не оказалось.

— Снимайте пальто. Если руки у вас такие же черные, как и лицо, — то дверь в ванную из прихожей направо.

Линн протестующе выпрямилась, но потом взглянула на руки. В одну секунду она миновала прихожую и подлетела к зеркалу. Как это ей удалось настолько извозиться в саже?

Медленно, словно пейзаж из тумана, сквозь сажу проступили черты ее лица: белые щеки, поразительно черные ресницы, серые глаза, чуть покрасневшие от холода. Несколько раз она провела по волосам смоченной в воде расческой, и темная шевелюра распушилась мелкими завитками.

— Хм-м-м. — Появившийся с подносом в руках Сид увидел ее уютно свернувшейся на диване. — Оказывается, вы молоды, да еще и очень неплохо выглядите. Любопытно, что привело вас сюда в такое время?

— Я сняла домик Уоттсов.

Линн приготовилась услышать раздраженную отповедь, но он не торопился выразить свое отношение к ее словам.

— Стало быть, вы никак не связаны с охотниками, которые жили в их домике осенью? Они заявили, что арендовали его.

— Думаю, это неправда. Билл и Люсиль уехали на Ближний Восток в конце сентября. Они говорили, что летом домиком пользовались только родственники и знакомые. Но даже родственники вряд ли оставили бы его в таком безобразном состоянии.

Сид присел рядом и пододвинул к ней тарелку с тушеным мясом и картошкой.

— К зиме мы бы обязательно привели дом в порядок, но эти люди утверждали, что сняли его. Мы и решили оставить все как есть, чтобы преподать Уоттсам хороший урок. Уж больно не понравились нам охотнички.

— Что, очень буянили?

— В городе такие состоят в лучших клубах. Важные персоны. Поразительно, до какого состояния могут довести некоторых несколько дней охоты и беспробудная пьянка. Знаете что, работы у меня осталось примерно на час. Не возражаете, если я пока примусь за нее? Потом мы нагрузим тележку дровами и постараемся подсушить ваш домик, чтобы можно было рискнуть остаться там на ночь. Договорились?

Линн внимательно глядела на него, пока он не повернулся к двери. Цвет бисквитного фарфора, подумала она. Волосы, одежда, даже кожа мужчины были светло-коричневыми, цвета бисквитного неглазированного фарфора. И глаза. Он славный. Сид. Свою фамилию радушный хозяин забыл назвать.

Тушеная картошка с мясом оказалась необыкновенно вкусной, так же как печеное яблоко, начиненное изюмом и орехами. И конечно, кофе, хотя и после него веки остались такими же тяжелыми. Надо бы отнести тарелки на кухню, но хозяин дома предупредил, чтобы она туда даже не заходила. Вероятно, это означало накопившуюся за неделю груду грязной посуды.

Пока он не закончит срочную работу, сонно подумала Линн.

Она ждала стука пишущей машинки, но было только слышно, как время от времени кто-то усаживается поудобнее. Проснувшись, Линн обнаружила, что человек по имени Сид стоит рядом с ней, зажав под мышкой что-то большое и плоское, завернутое в плотную бумагу. На рукопись не похоже, подумала она.

— Простите, я причиняю вам столько хлопот, — смущенно улыбнулась девушка. — Уоттсы уверяли, дрова здесь не проблема. Я хотела только позвонить, чтобы их завезли сюда.

— Летом, в сезон, дрова действительно были. Впрочем, я запасся ими в избытке. А теперь скажите, что еще вам понадобится.

— Лампочки.

— Охотники тренировались на них в стрельбе, — кивнул Сид. — Пожалуй, лучше прихватить и картон, чтобы заделать окна с выбитыми стеклами. Стрелками они были паршивыми. — И добавил: — Ах да, нужно взять газеты. Иначе как развести огонь? Еды-то у вас достаточно?

Линн кивнула и благодарно улыбнулась. Сид велел ей оставаться на месте, пока он выведет из гаража джип с грузовым прицепом, и передал ей пакет:

— Подержите. Я помогу вам устроиться, а потом отвезу пакет в магазин.

— В магазин? — непонимающе уставилась на него девушка.

— В такое время года это и магазин, и транспортная контора, и почта, и междугородний телефон — словом, все, что угодно. Завтра обязательно зайдите туда, — добавил Сид. — Пусть запишут ваше имя. Они проследят, чтобы ни один ваш срочный звонок не затерялся.

Сид направился к двери. Линн автоматически взглянула на пакет и тут же пожалела об этом. Он был адресован в одно из крупнейших агентств печати. В левом верхнем углу были написаны полностью имя и фамилия Сида. Сид Страйкер.

«Ну вот, один из лучших карикатуристов страны бегает у меня по поручениям», — расстроилась Линн. Впрочем, она уже усвоила: чем талантливее человек, тем он проще в обращении и внимательнее к другим.

Загудела машина. Линн вышла на крыльцо и поразилась, как она раньше шла по такому морозу? Вдобавок в воздухе чувствовалась промозглая сырость, какой дома ей не приходилось испытывать даже в самые холодные зимы.

— Сильная влажность, — пояснил Сид, когда машина тронулась с места, — а мы к ней не привыкли. Снегопад в начале зимы — явление необычное. Видимо, поэтому Уоттсы вас и не предупредили. Обычно они уезжают раньше, чем погода начинает портиться.

У домика, где остановилась Линн, свет фар выхватил из темноты сгорбившуюся человеческую фигуру.

— Боже! — воскликнула девушка. — Да ведь это тот самый человек, который набросился на меня, когда я попросила у него дров.

— Многие из нас сегодня в таком настроении, — извинился Сид. — Этот буран застал нас врасплох. За одну ночь мы пытаемся выполнить двухнедельную работу. Привет, Кент. — Он затормозил перед домиком.

— Ночевать здесь нельзя, — проворчал Кент Тейбор. — Сыро, как в подземелье, да еще и грязно. Можно отвезти ее к Фло.

— Не выйдет. Фло заперлась. Заявила, что не откроет двери самому архангелу Гавриилу. Днем отсюда пойдет вездеход, и ей нужно отослать с ним свой детектив.

— Она могла бы переночевать у меня.

Тут Линн не выдержала.

— Может, хватит говорить обо мне в третьем лице? — возмутилась она. — Я попросила у вас всего лишь несколько поленьев. Ни от кого не хочу никакой помощи по чисто эгоистическим соображениям. Не желаю чувствовать себя обязанной. Я приехала сюда работать. Просто разгрузите дрова — и все!

На мгновение замешкавшись, она выскочила из джипа, сунула Сиду пакет и направилась к прицепу.

Сид тут же догнал ее.

— А ну-ка, марш в дом, — скомандовал он. — Если сляжешь с двусторонним воспалением легких, это не облегчит жизнь никому из нас. Ты уже трясешься.

Так оно и было, и Линн ничего не оставалось, как признать его правоту. Кент отыскал стул посуше, она завернулась в собственное одеяло и, усевшись, принялась наблюдать за действиями мужчин.

Сначала они вычистили камин и развели огонь. Затем ввинтили в люстру и настольную лампу стоваттные лампочки. Теперь в полной мере стали видны все следы повреждений.

— Вы, мисс…

— Деннисон, — пробормотала Линн.

— Мисс Деннисон, возьмите все на заметку. Мы отправим этим важным персонам счет за все. Для растопки они расщепили даже внутреннюю дверь! Ох уж эти мне поклонники Всемогущего Доллара!

Как громом пораженная, Линн резко выпрямилась на стуле. Именно так звучало черновое название ее книги. Заметив, что мужчины с любопытством глядят на нее, девушка постаралась скрыть изумление.

— Виноват не столько доллар, сколько любовь к нему, — быстро заговорила она, — и вера в то, что деньги освобождают своего владельца от соблюдения всех юридических и моральных законов.

— Кстати, о Всемогущих Долларах, — вздохнул Тейбор. — Если я не примусь опять за работу, то у меня их вообще не останется. А ведь в Портленде Кэти сейчас делает покупки в долг в расчете на деньги за этот роман…

— Еще много осталось?

— Только последняя глава, да еще нужно проверить напечатанное.

— Может, я могу вам помочь? — предложила Линн.

Мужчины повернулись к ней одновременно.

— Вы что, можете отредактировать рукопись и поставить корректурные знаки? — с подозрением поинтересовался Тейбор.

— Могу, но не буду. Редакторы всегда предпочитают собственные. Я возьму мягкий, легко стираемый карандаш. Если вы и впрямь так устали, как это кажется, то я, вероятно, обнаружу ошибки быстрее.

Две руки торжественно указали в ее сторону, и мужчины хором воскликнули:

— Писательница!

— У меня только-только начинают отрастать перышки, — покачала головой Линн. — Билл и Люсиль предоставили мне этот домик, чтобы я могла опериться вдали от городской суеты. Поэтому мне так неприятно прибегать к чьей-то помощи. Не хочется терять время на прием гостей. Я приехала сюда работать.

— Погодите, вот услышит об этом Линн Дин, — хохотнул Тейбор.

В первое мгновение Линн лениво подумала, что им говорили о ней Уоттсы, но… потом с чувством растущего недоверия она слушала, как Тейбор продолжает:

— Неужто не слыхали о великой Линн Дин? Журналистке, которая опубликовала статьи о деле с наркотиками в Лос-Анджелесе? Мисс Деннисон, вы много потеряли. Но вы с ней еще встретитесь. Сейчас она в отъезде, но скоро вернется. Вы это сразу поймете. Она за версту чует запах жаркого или рагу.

Совершенно потрясенная, Линн только и нашлась, что спросить:

— Вы хотите сказать, что здесь, на Озере, живет Линн Дин? Та, которая…

Кто-то явно пустил слух, будто она, Линн, все еще живет прежним успехом: дело о наркотиках слушалось три года назад.

Линн непонимающе смотрела на обоих мужчин. Видимо, она застряла в дороге и замерзла до смерти или до того к ней близка, что попала в какой-то искаженный мир. Она сама и есть Линн Дин! Вот именно. И никогда в жизни ей не удавалось отличить жаркое по запаху.

Полусгоревшее полено с громким треском развалилось пополам, и множество искр посыпалось на одеяло, свалившееся на пол, когда она резко вскочила.

Нет, она жива, безусловно, жива. Сид с Тейбором говорили не о ней, а о какой-то особе, присвоившей себе ее имя и ее заслуги в журналистике. Ладно, она наведет здесь порядок. Или?..