Свобода быть

Капрал

После встречи с Тошей я более двадцати лет занимался целительством. Не могу сказать, что мне это очень нравилось. Это была тяжелая работа, кроме того, я чувствовал, что занимаюсь не своим делом. Можно сказать, что я взял карму своего учителя, ─ Тоша был прирождённый целитель. Однако, я понимал уровень своей ответственности за жизнь и здоровье обращавшихся ко мне людей и старался делать свою работу честно.

Эта профессия давала свободу. Я много ездил, менял города и страны, и заработать на жизнь лечением можно было везде. Ко мне обращалось множество самых разных людей, и это было интересно. Кроме того, самым главным, конечно, была та радость, которую испытывал, когда удавалось помочь больному человеку,

Через несколько лет практики целительства, однако, я сам начал болеть. Я работал с энергией пациентов, а это небезопасно. Негативная энергия больных аккумулируется в теле лекаря и, если он не умеет от неё избавляться и очищать себя, то начинает болеть сам. Как раз это со мной и произошло.

Я лежал с температурой и чувствовал сильную слабость. Несколькими годами позже я разработал технику защиты, чтобы не подвергаться воздействию негативной энергии пациентов. Но в то время, о котором я рассказываю, я ничего этого не знал. «Ничего страшного, ─ думал я, лежа в постели, ─ пройдёт».

Неожиданно раздался звонок в дверь. Я поднялся, пошатываясь, добрёл до двери в квартиру и открыл. Передо мной стоял мой знакомый по кличке Капрал. Он отсидел восемь лет за убийство и по своему виду и повадкам был типичным русским уркой ─ наглым, бесстрашным и отчаянным. В последнее время, Капрал, правда, устроился на работу водителем самосвала. Он и приехал на этом КАМАЗе вместе со своей любовницей Хельгой. Они ехали на шашлыки, и Капрал звал меня присоединиться. Я, естественно, отказался, сославшись на болезнь. Капрал не хотел ничего слушать. Он буквально сгрёб меня в охапку, нацепил на меня пальто, вывел на улицу и усадил в КАМАЗ.

Кроме Хельги, в кабине был букет цветов и огромная сумка с шашлыками, зеленью и водкой. Я плохо понимал, что происходит. Тем временем Капрал завел самосвал и мы поехали. Была весна. Мы ехали на берег Финского залива, где и планировалась пьянка.

Крутя баранку, Капрал распевал какие-то блатные куплеты. Он был классикой жанра ─ в наколках, со шрамом, голос у него был хриплый и весёлый. Капрал пил, кололся, дрался, орал, гулял с женщинами ─ жил на полную. И вот рядом с ним сидел я ─ бледный, больной и еле живой питерский йог и целитель,

Мне было худо и, в то же время, забавно из-за абсурдности ситуации. Я спросил Капрала:

─ Слушай, а ты когда-нибудь болеешь?

─ Не-а, ─ ответил он и выплюнул окурок беломорины в окно. Тогда я задал второй вопрос:

─ А почему? У тебя есть какой-то секрет?

Капрал взглянул на меня своим колючим взглядом, и, помолчав некоторое время, с силой выдохнул:

─ А мне все по хую!

И тут меня пробило. Это было правдой. Этому человеку в наколках действительно было наплевать на себя. И он был бесстрашен. В этом был секрет его силы.

Мы приехали на залив, развели костер, сделали шашлыки и выпили водки. Вернулся домой я здоровым. Больше Капрала я не видел, но он остался для меня учителем ─ бесшабашным русским уркой, который одной фразой вывел меня из тупика и исцелил. Я часто вспоминал потом его ответ, но, чтобы применить мудрость Капрала в жизни, правда, без наколок и без водки, у меня ушло много лет.