Сволочь [СИ]

Единственный выход 4. Неуловимый Джо

Кобайк — не флайер. Даже у самых мощных и навороченных пассажирское сиденье всегда расположено позади пилотского, словно бы сразу расставляя точки над всеми нужными буквами и определяя раз и навсегда, кто тут главный, а кто просто груз. Не из-за того, что так удобнее, потому что это не так. Да и никакого выигрыша в скорости подобное расположение кресел тоже не дает.

Просто традиция.

Если ты пилот — тебе ни к чему оборачиваться на пассажира, твое дело вести машину. А если ты груз — твое дело охать и взвизгивать. Ну, если ты груз подходящего пола, конечно. Или общаться с затылком.

— Почему?

— Что почему?

— Почему этот срущий на золоте придурок отдал тебе свою лучшую машину?

Селд досадливо дернул плечом. Пояснил с досадой, как о чем-то само собой разумеющемся:

— Потому что мне было надо.

Очень трудно разговаривать с затылком.

— Но почему именно эту? Она же вошла в легенду! Городской музей предлагал за нее три миллиона, он не согласился, а тебе дал просто так! Причем ты даже не пообещал ее вернуть в целости! Почему?

— Потому что мне было надо. Действительно надо. Будешь спорить?

— Я — нет. Но этому придурку златому откуда было знать, что тебе действительно надо?

— Ну так я же попросил.

Стена. Вернее — затылок.

— И что?!

— И то. Ни один кобайкер не будет просить, если ему не надо.

— Дурдом «ромашка»… А почему ты не сказал ему хотя бы спасибо?

— Кобайкеры не благодарят. Во всяком случае — не за то, что действительно надо.

И что ответишь на такое? Детский садик, ей-бо.

И, однако, результат этого детского садика налицо — вернее, вокруг и под задницей. Скрипящее сиденье, обтянутое натуральной кожей асфальтового варана, удобные подлокотники, над головой тонированный обтекатель. Скорость сто двадцать — над городом это предел, — и стрелка спидометра дрожит в левом углу циферблата, ненавязчиво поясняя, насколько же для этой машинки оскорбительна подобная неторопливость.

Не то чтобы «Санта-Фе» относилось к высокостатусным ресторациям, куда не пускают без смокинга или там с косо повязанной бабочкой, но золота-зеркал-хрусталя в ее внутреннем интерьере с избытком хватило бы на три столичных заведения класса люкс. А гонора владельца — пожалуй что и на все четыре. Пальмы, аквариумы с золотыми карпами и пятнистыми прилипами, шеф-повар с талантом, ничуть не уступающим по размерам хозяйскому гонору.

Два киборга на входе, одетые под швейцаров. Два в зале — замаскированные под официантов. Разумеется, DEX'ы. «Шестерки», правда, — но прокачанные и апгрейдженные аж до «восьмерок». Во всяком случае, по словам продавшего их авшура (исключительно себе в убыток и из почтения к запредельной могучести ваших суровых друзей, многократно таки уважаемый, ви же меня без ножа режете своей вибропилой, чтобы вашей мамочке никогда не знать таких неприятностей от собственных внуков!).

Те, что стояли снаружи, мониторили приближение подозрительной личности к охраняемому объекту. Личность слегка прихрамывала и выглядела подозрительной крайне — недавние травматические повреждения мягких тканей лица разной степени тяжести, сбитые костяшки пальцев обеих рук (на правой выраженнее), полицейская форма помята, испачкана, повреждена. К тому же смотрела личность на киборгов как-то странно, одновременно с вызовом и веселым раздражением, словно бы чего-то от них ожидала и была почти уверена, что не дождется.

Личность однозначно нельзя было пускать внутрь. Но в тот миг, когда оба киборга собирались синхронно заступить дорогу потенциальной проблеме, та взмахнула правой рукой, на секунду зафиксировав перед глазами обоих DEX'ов зажатый между пальцами полицейский жетон. После чего сразу перешла из категории подозрительных личностей в подкаталог лиц с преимущественным правом управления.

Киборги остались неподвижно стоять слева и справа от зеркальных дверей. Личность смерила их досадливым взглядом, хмыкнула и вошла в «Санта-Фе».

Последовавший за этим разговор по кибер-связи длился менее секунды и в переводе на интерлингву выглядел бы приблизительно так:

— Что будем делать?

— Ничего не будем делать.

— Причина? Это ведь тот самый, о котором говорили на полицейской волне. И они ошибаются — его жетон настоящий. Потенциально ценные сведения.

— Мы не должны были слушать полицейскую волну. Наказуемое деяние.

— Необязательно сообщать о том, что мы ее слушали. Можем доложить просто о подозрительном полицейском. Ценные сведения. Потенциальная благодарность хозяина. Повышение статуса полезности.

— Ты тут новенький. А это не просто коп. Это Ларт Рентон. Мы ничего не будем делать.

— Причина?

— Месяц назад в «Сказке» он вступился за сорванного. Отменил вызов ликвидаторов. На четком срыве, без вариантов. Видел. Знал. Сказал, что никакого срыва не было, а был приказ. Его.

Пауза была на долю нано-секунды длиннее, чем раньше.

— Стереть всю информацию за последние сутки?

— А ты этого еще не сделал?

— Теперь сделал.

— Вот и молодец. Конец связи.

Киборги стояли, не шелохнувшись. Внутри ресторана с жалобным звоном разбилось первое зеркало.

— У этого маньяка, походу, везение до плюс пятисот прокачано.

Дживс промолчал, хотя и склонен был согласиться. Полицейскую рацию они оставили включенной на громкую связь — пока не покинули город, полезно знать, где и что творится. Хотя бы для того, чтобы случайно не вляпаться в плановый рейд или внеплановую пробку. Но пока служебный эфир заполняли только экспрессивные и красочные переговоры по поводу ресторанного террориста, которого какой-то зубоскал почти сразу окрестил «Неуловимым Джо».

Уже было известно, что действует он один — или же с помощником-пилотом, который в самих эксах не засветился ни разу. Действовал террорист крайне нагло — охрану на входе каждый раз нейтрализовывал при помощи фальшивого полицейского жетона и сообщения о секретной операции, после чего без лишних слов бил морду одному из посетителей (жертву выбирал, похоже, рандомно, хотя некоторые закономерности и прослеживались — все пострадавшие были мужчинами от тридцати пяти до сорока пяти лет, все красномордые брюнеты крупного телосложения), наносил умеренные разрушения интерьеру и уходил ровно за минуту до прибытия полиции.

— Задержись он хоть где-то на минуту-другую… да что там, на полминуты — парни бы как раз успели! Даже обидно… Даже помочь хочется!

Селду было скучно лететь по правилам, и он комментировал ведущийся по рации диалог. Предусмотрительно отключив трансляцию, разумеется. Все развлечение. Дживс молчал. Ну, во всяком случае — какое-то время. Довольно долгое, если на то пошло.

У него была возможность кое о чем подумать — пока бывшие кобайкеры мерялись друг с другом длиной и крепостью понтов. И потом, пока Селд аккуратно (ну, в применении этого понятия к селдовской системе вождения) выруливал на кольцевую. Даже удивительно, насколько же быстрее работают мозги, подстегнутые адреналином. Дживс уже успел пройти через стадии первичного осознания, ужаса, неприятия, паники, обреченности и вернуться к «а если снова подумать…». И сейчас, похоже, пришло время поделиться с другими своею догадкою, постепенно перерастающей в уверенность.

— Или же он просто знает полицейский протокол.

— Что? Откуда?!

— А ты до сих пор не понял? Это же Ларт.

Кобайк… не вильнул, нет — Селд был асом, у таких чувство единения с машиной зашито в рефлексах, они не дернут штурвал, даже если им грохнуть петардой в самое ухо. Ощущение было такое, словно кобайк слегка вздрогнул. Почти незаметно, самую чуть.

— О черт… он что, совсем свихнулся?!

Селд поверил сразу, просто пока еще не понял. Дживс ведь тоже догадался не с полтычка.

— Наоборот, он куда разумнее нас с тобой — он позаботился о прикрытии.

— Ты о чем?

— А ты что, этого тоже так и не понял? Он дает нам время. Устраивает шоу, путает карты, оттягивает на себя всех полицейских города. Пока за ним гоняются только свои — думаю, они уже поняли, кто это, но до начальства не довели, чтобы не объявлять желтый сектор. Просто пытаются по-тихому отловить дурящего по пьяни коллегу, пока он не натворил чего серьезнее разбитых носов и витрин. Но еще один-два таких вот экса — и за него возьмутся всерьез. И тогда он сам им сдастся — но так, чтобы им казалось, что это они его поймали.

— Но зачем?

Над этим у Дживса тоже было время подумать.

— Это же Ларт, он голова! Сразу все просчитал, в первые же секунды, не то что мы. И про Маньяка, и про чип, и что у нас не будет иного выхода. Это единственный, и он это понял куда раньше нас. Он же с Маньяком дружил, не то что я, я-то просто через него уже… наверняка знал, где тот сейчас. И про удаленку тоже, это же Ларт! И про чип. Больше тебе скажу — он и про твое кобайкерство тоже все заранее просчитал, зуб даю! И понял, что может помочь только так, внимание отвлекая. Чтобы мы успели, понимаешь, да? Чтобы никакая полицейская зараза нам помешать не смогла, даже случайно.

— Сволочь он все-таки! — выдохнул Селд с обиженным восхищением. — Мог бы прямо сказать… А вдруг бы мы сами не догадались?

— Ха! Это же Ларт. Он же нас как облупленных… Он знал, что мы не сможем не догадаться. Он в нас верит, понимаешь?

Неуловимый Джо, твою ж мать! Все еще неуловимый, мать его, и все еще безымянный, его же мать, Джо!

Ларт скрипнул зубами и с трудом удержался от того, чтобы садануть кулаком по приборной панели. Они там что, совсем мышей не ловят?! Киборги, называется! Он же светился по полной и жетоном размахивал, где только мог! Человек мог не запомнить номер, человек, да — но не DEX! А он же специально в последние разы выбирал заведения с киберохраной, сразу должны были пробить по базе, после первого же! Ну ладно, пусть не после первого, мало ли, но после второго точно! А уж тем более после четырех! Подряд!

Однако вот вам, извольте радоваться — тревога по-прежнему не выходила за рамки синего сектора. И значить подобная колеровка могла только одно — они по-прежнему считают, что хулиган оперирует фальшивым жетоном.

Да что ж теперь Ларту — потерять его на самом видном месте, что ли, этот трижды гребаный жетон, чтобы эти идиоты убедились в его подлинности?! Ларт бы и потерял — да только вот это сведет на нет всю подготовку и желтый сектор точно не объявят. Зачем, если у преступника больше нет доступа. Да и Ларту жетон был нужен, если что-то пойдет не так, вся надежда останется только на него…

Рация разразилась оглушительным треском, перекрывшим перебранку диспетчеров. А потом новый голос, властный и жесткий, объявил:

— Внимание всем постам! Код 1-3-7. Желтый сектор. Повторяю — желтый сектор по всем каналам.

И наступила тишина. Благословенная долгожданная тишина. Шорох и потрескивания не в счет. Ну слава яйцам, наконец-то дошло до кого-то.

Губы саднило, но удержаться от медленной довольной улыбки Ларт не смог. Желтый сектор, чего и требовалось. Отлично. Теперь копы будут шарахаться от каждой малознакомой тени в форме — ведь раз жетон настоящий, значит, предатель окопался внутри. Прикидывался своим. Оборотни в погонах — наверняка кто-нибудь обязательно вспомнит про тот инцидент на Таруке. Скандал тогда удалось замять, но слухи, слухи…

Желтый сектор предполагает блокировку служебных каналов связи. Всех. Их ведь теперь может подслушать враг. Даже просто таки обязан подслушивать, не зря же завладел ценным жетоном.

На более цивилизованных планетах не сработало бы, там протокол перехода на аварийный закрытый режим отлажен и занимает считанные минуты. Но не на Ферне — тихой, милой, провинциальной Ферне. Здесь никто никогда не готовился ни к чему подобному всерьез. Да здесь даже хакеров нормальных не было, если верить Маньяку, а кому верить, как не ему. А значит — на перенастройку понадобится не менее двух-трех часов. И это только работы, без предварительных воплей и поисков виноватых. Три часа тишины, слухов и паранойи, нарастающей по экспоненте.

Отлично.

Теперь можно и домой заглянуть. Захватить нужное. Переодеться и даже, наверное, умыться времени хватит. Потому что теперь время работает на Ларта.