Своя география

Дух противоречия

У меня как у среднестатистического жителя России с праздником Новый год ассоциации вполне определённые: снег, ёлка, Дед Мороз, детский вкус мандаринов… Наверное, из-за любви к противоречиям родилась достаточно спонтанная идея: а почему бы не поехать на этот праздник на юг?…где вместо ёлок растут пальмы, а мандарины можно срывать прямо с деревьев… и мороза не было, нет и не ожидается. Плюс способствующие факторы — отказ испанского посольства в визах (куда мы планировали изначально ехать) и месяц свободного времени. Я, Таня, четырёхлетняя Саша.

В Москве снегопад, люди суетятся и готовятся к праздникам. Конец декабря. Наряженные ёлки сияют гирляндами, на дорогах пробки, снегоуборочные машины пытаются расширить быстро сужающиеся дороги. Самая настоящая зима, российская, снежная, с небольшим морозом, зима, которую мы начали «таять» своим упрямым передвижением в сторону юга. Ну вот. Дорога. Четырёхлетней Саше обещано море и растущие на деревьях мандарины. Рюкзаки собраны с тем расчётом, чтобы в них можно было упаковать ненужные в тёплых странах зимние вещи. Дорога, автобусы, множество удивлённых водителей («Куда ребёнка-то потащили?»), машины, машины, заснеженная зимняя дорога…

Первые следы таяния появились в Саратове — лужи, небольшой дождик, плюсовая температура. И дальше, как и планировалось, по мере движения на юг зима ещё больше сдавалась, отступала. Тёплый Волгоград, Махачкала с уже зелёной травой, новогодний Баку, с фонтанами рядом с праздничной ёлкой, очень красивый Тбилиси, с волшебными гирляндами, феерической иллюминацией, продавцы киви и мандаринов вдоль дороги, и пальмовый курортный Батуми…

Правда, пару раз зима пыталась вернуться. В Турции, например, мы ползли на грузовике по обледеневшим перевалам в районе Эрзурума. Но это уже не воспринималось как должное. Скорее, было чем-то удивительным, из ряда вон выходящим («Bay, в Турции столько снега!»). Мы сразу очень охотно поверили в то, что зима отступила. И уже не удивляли нас январские купания в Красном и Мёртвом морях, а удивляло, что на обратном пути в Краснодаре был снег и лёгкий морозец. К теплу быстро привыкаешь, как и ко всему хорошему.

Путешествие шести морей

Обещанное Сашке море в первый раз появилось в Дагестане — Каспийское, мы вместе кидали камни в пенистые волны, спорили с шумом прибоя громкостью своего голоса, собирали ракушки. Купаться, правда, в этот раз желания не появилось, ну, ничего, не последнее вроде…

Следующее море — Чёрное. Дочь удивлённо смотрела на лилово-голубую воду, в которой отражался розовый закат, и никак не могла поверить, что это море — чёрное. И вовсе оно не чёрное! Не чёрное! Потом горные хребты Турции и вновь побережье — в темноте тихо плескалось уже Средиземное, или как его называют турки, Белое море (Ак Дениз). Огоньки стоящих на рейде судов, светящиеся портовые конструкции, отражающаяся в спокойной воде Луна. Дорога петляла по берегу, постепенно приближая нас к сирийской границе. Удивительное южное гостеприимство, штампы в паспортах с арабской вязью, прямой как стрела автобан, последовательно проходящий города Алеппо — Дамаск — Амман — Акаба.

Дорога не торопясь привела нас к Красному и Мёртвому морям в Иордании. Если первое походило по всем параметрам под название «море» — и ракушки, и пляж, волны, проплывающие мимо корабли, то второе — это вообще чудо света — самый солёный в мире водоём со всеми вытекающими последствиями. Вода — что-то среднее между раствором едкого натра в школьном кабинете химии, мыльным раствором и прозрачным стеклоподобным киселём.

Купаться в Красном море было обычно, если не считать большого количества кораллов под ногами и отсутствия других купающихся, а в Мёртвом купание — это аттракцион: вода абсолютно не давала в неё погрузиться, всё время пыталась вытолкнуть. Лежишь на поверхности воды, как поплавок, шевелишь руками-ногами, ссадины, царапины на теле зудят, цвет вокруг то ли бирюзовый, то ли лиловый, на дне отложения кристаллов соли. В общем, чудо да и только.

Потом опять Сирия, гостеприимная, нежная, дешёвая и расслабленная. Дороги через Турцию и ещё добавка — Мраморное море. Море? Пожалуйста, вам какое? Выбирай из шести.

И всю дорогу ко всем шести морям нас сопровождали обещанные мандарины на деревьях и достаточно тёплая не по-январски погода. Что-то в этом есть фантастическое, когда в привычные для себя месяцы оказываешься в непривычном для себя климате, да ещё и отдых на море для меня всегда был чисто летней забавой.

Я тебя люблю

Самые главные слова на русском языке звучат примерно так: «Я тебя люблю». У соседней Грузии эти слова гораздо хитрее, и русскому человеку их труднее выговорить: «Me шен миквархар». Может быть, поэтому у президентов наших некогда близких стран сейчас достаточно напряжённые отношения.

Азербайджанское «мен сени севирем» гораздо понятнее туркам с их «бен сени севьёрум». Эти две страны очень хорошо друг друга понимают. Чего не скажешь о соседней Армении, в которой принято говорить «серим ем кьез» и при этом не любить турков и азербайджанцев. Да-да, даже пограничные переходы между этими странами закрыты.

В Турецком Курдистане говорят «ез те пир хиздиким», по-другому, чем во всей остальной Турции. Наверное, поэтому здесь полно военных, постов, на которых у всех проезжающих проверяют документы, совсем не так, как в привычной для туристов Западной Турции. Правительство Турции волнуется: а вдруг курды начнут отделяться в самостоятельную страну?

Южнее всё вроде проще. Кругом властвует арабский язык, и жители Сирии, Ливана, Иордании, Саудовской Аравии, Египта и Ирака сказанные друг другу и звучащие примерно так слова «ана ахэбок» легко воспринимают, но и тут среди своих суровых соседей затесалось государство Израиль, которое здесь принято ругать самопровозглашённым, называть «Фалестын» и считать территорией Палестины. И «ани огэв ота», сказанное на иврите, лучше лишний раз в исламских странах не произносить, чтобы не попасть под подозрение в шпионаже.

В богатом королевстве Иордания есть особенность: очень многие из её жителей могут признаваться в любви, кроме родного арабского, ещё и на заморском английском «ай лав ю», что вообще редкость для стран Азии.

А в Сирии есть место, где слова «я тебя люблю» говорят на совсем особенном языке — арамейском. Сейчас слова «эн рахим лишь» можно услышать, наверное, только здесь, в Маалюле, и ещё, может, в паре деревень близ Дамаска, а ведь ранее на этом красивом языке разговаривал почти весь Ближний Восток, даже Иисус Христос, наверное, говорил своим ученикам: «Эн рахим лишь, добрый человек». Странно так. Вот такая любовь.

Успеть до застолья

Главной задачей на 31-е декабря было успеть проскочить границу России и Азербайджана до того момента, пока движение на дороге парализуется новогодним похмельем. Много раз нас звали гостеприимные жители Дагестана, практически каждая подвозившая машина была готова увезти нас прямо к новогоднему застолью, но мы упрямо отнекивались, так как знали, что задержись мы на празднование 31-го, то непременно зависнем ещё дня на три, передвижение автостопом в южные страны могло сильно замедлиться. Поэтому мы успели подъехать к пограничному переходу Самур и оказались на территории Азербайджана примерно в 18 часов вечера.

Движение изрядно уменьшилось, в кашей братской советской республике хоть и отмечают Новый год по российским меркам очень слабо, но всё равно предпочитают активно не работать в праздничную ночь. Мы немного заскучали. Количество машин на дороге стремительно уменьшалось, а время наступления 2011 года очень быстро приближалось. Но всё равно была вера в то, что если мы вышли на дорогу в это время, то обязательно найдётся ещё хотя бы один человек, который поступил так же. Да, так оно и получилось. И вот мы уже отмечаем с Эхтирамом, водителем фуры, наступление Нового года мандаринами и прекрасным видом на бакинские праздничные фейерверки. Потом сквозь всю страну, к границе с Грузией, к единственному переходу, где нам, жителям России, пока ещё свободно выдают визу. По пути запомнилась фраза: «Если в твоём доме нет гостей, значит что-то с тобой не так».

Сашка

Она вызывала разные эмоции у подвозивших нас людей. Кто-то восторгался и говорил, какие мы молодцы, что путешествуем вместе с ребёнком, а кто-то начинал причитать на тему «издевательства над девочкой». Мы же думаем так: чем больше человек получает разнообразного опыта в начале своей жизни, тем развитей, интереснее и счастливее он станет впоследствии. Путешествие — это концентрат жизни. Самая эффективная и быстрая школа, позволяющая изучать мир такой, какой он для тебя есть на самом деле, без призмы телевизора и слухов.

Ещё, это мнение самой Саши, ей всегда почему-то хочется отправляться в путешествия вместе со взрослыми, в противовес садику и сидению дома. Не знаю, почему. И наконец, ребёнок чувствует, что переживают родители: если родителям интересно и комфортно в дороге, то и ему, скорее всего, будет хорошо, за компанию. А если взрослые страдают и каждую секунду в путешествии думают, как бы поскорее вернуться домой, то тут рассчитывать на ребёнка, легко переносящего дорогу, явно не стоит.

Мне кажется, что за одно только путешествие на Ближний Восток Сашка так наобщалась с разными людьми, столько получила впечатлений, столько всего нового познала, что выросла сразу на несколько лет, с таким ускорением, которое её домоседским сверстникам и не снилось. Один минус в путешествиях с ребёнком — все попутчики считали своим долгом накормить Сашку сладостями. Столько сладкого, как в это путешествие, мне кажется, мы не съели за всю жизнь все трое вместе взятые.

Ревнивая Россия

Наш попутный паром из Турции причалил в городе Новороссийске. За последний месяц у нас это был уже 16-й пограничный пост. Комиссия из пограничников и таможенников поднялась на борт для проверки документов. Нас позвали, осмотрели, позадавали каких-то вопросов, а потом сказали, чтобы мы ждали в каюте, пока не разрешат выгрузку. Мы пошли в каюту и по пути думали: «Такое впечатление, что мы что-то сделали плохое, но нас Родина простила и разрешает вернуться в своё чрево». Это была первая граница, на которой нам не улыбнулись. Добро пожаловать в Россию!

Ну, а потом, был уникально медленный автостоп до Ростова, мы сильно замерзали в лёгкой одежде и, смотря на проезжающие мимо машины, думали о тёплой и гостеприимной Сирии, где для остановки машины часто даже не нужно поднимать руки. А потом ещё в довеску мне довелось поругаться с сотрудниками ростовской милиции, которые не восприняли мой заграничный паспорт как документ, удостоверяющий личность. Вот так нас ревниво встречала Родина.

2010–2011

Мой друг, вернувшись из путешествия по Индии, рассказывал, что почувствовал себя в дороге «белым мистером». И в шутку просил его называть «сэр», потому что в Индии он к этому привык и теперь согласен только на такое обращение. Я думал о его словах всё свое путешествие по Ирану. В этой стране я чувствовал себя не «мистером», не «сэром», а человеком. Просто человеком. Здесь это оказалось очень просто. И очень ценно.

Из письма домой:

«Иранцы — классные, с ними я понимаю, как это быть человеком. Если спросишь на улице у прохожего, как пройти куда-нибудь, тебя проводят. Если спрашиваешь человека, который ест пирожок, то он отломит тебе половину перед тем, как объяснит дорогу. Вчера возле Тегерана искал место для ночлега, подошёл к станции красного полумесяца — это местная «скорая помощь» — говорю: «Можно в палатке спать?» — кивая на стоящий рядом шатёр. Они говорят: «Холодно». А я говорю: «У меня спальник есть». Они: «Хорошо, не вопрос — спи!» А потом принесли мне в придачу одеяло и полноценный ужин.

В Тегеране спросил, как дойти до трассы. Парень говорит: «Погоди, объяснить трудно, сейчас поедем». Поймал такси, отвёз меня на трассу, пожелал удачи и уехал обратно. Вот так везде. В метро, например, девушка водила меня по переходам, чтобы я не заблудился и нашёл нужную линию.

Иранцы — очень расслабленная нация. Много улыбающихся людей. Очень приветливые, разговорчивые и сообразительные. Правда, количество улыбающихся людей на единицу населения тут гораздо выше, чем в тех местах, где я был до этого».

Расслабленность иранцев хорошо наблюдать в уличном потоке. Тут абсолютно сумасшедшее движение (особенно в период Наврузной суеты): машины, люди, велосипеды, мотоциклы. Направление — хаотичное, скорость — дикая. Но при этом никто особо не нервничает. Даже если две машины впереди встали и их водители стали разговаривать, так как давно не виделись. И даже если водитель машины впереди вдруг понял, что он пропустил четыреста метров назад свой поворот, и вдруг начинает пятиться задом все эти четыреста метров… Всё равно никто не побьёт этого водителя тут. Все просто будут продолжать двигаться по своим делам.

Про иранский Новый год

Сколько символов Нового года в России? Ёлка с игрушками. Дед Мороз со Снегурочкой. Салат «Оливье» и кино «Ирония судьбы». В Иране всё сложнее: символов тут гораздо больше. Да и вообще с Новым годом тут не всё так просто. Попробую рассказать, что сам понял.

Ну, во-первых, это календарь. Он отличается от привычного нам европейского, григорианского, и применяется тут, в Иране, да ещё в Афганистане. Разрабатывался ещё при участии Омара Хайяма, которого мы знаем по стихотворениям рубаям. Мало того, что летоисчисление начинается от хиджры — переселения Мухаммеда из Мекки в Медину, как и принято в исламских странах, да ещё и Новый год — тут время плавающее. Каждый год — по-своему: то утром, то вечером. Как мудрецы-астрономы посчитают. Первый день первого месяца тут случается в марте, в день весеннего равноденствия, примерно 21 марта, в Навруз.

Во-вторых, это набор символов. Так называемый хафт син — семь предметов, начинающихся на букву «sin». Эти предметы и являются главным набором, который хорошо иметь всем иранцам на этот праздник.

Итак, что же это за предметы:

1) яблоко (sib) — символ красоты и здоровья;

2) трава (просто небольшой горшочек с молодой травкой) (sabze) — символ возрождения;

3) уксус (serke) — символ мудрости и терпения;

4) чеснок (sir) — символ медицины;

5) саману (сладкая паста из зародышей пшеницы) (samanu) — символ достатка;

6) сумах (специя такая для шашлыка) (somagh) — символ восхода солнца (по цвету);

7) сушёные плоды лоха (senjed) — символ любви.

Помимо семи «sin» присутствуют ещё монеты — символ процветания и богатства, а также Коран (видимо, для придания исламской окраски всей языческой атрибутике да и всему празднику), зеркало, золотая рыбка в аквариуме (говорят, что по её поведению предсказывают наступление Нового года — в этот момент рыбка как бы замирает), цветы, разноцветные яйца, свечи, ленты.

В-третьих, это ритуалы. Естественно, с зороастрийских времён у иранцев много чего осталось. Помимо названий месяцев в году это ещё и уважение к огню. И перед Новым годом есть целый специальный ритуал, в котором, собравшись всей семьёй, иранцы прыгают через костёр… Ну чем не языческая традиция? Чем не Иван-Купала?

Ещё, всё-таки есть разница — Новый год зимой или весной. Весной теплее. Это время хорошо для путешествий.

А так — всё, как у нас. Собравшись семьёй у стола, да вокруг ёлки, ой, то есть вокруг хафт син, люди кушают и поздравляют друг друга, даря подарки.

Что мы знаем про эту страну? Мне кажется, что для многих россиян сейчас часто весь мусульманский мир Азии — это что-то террористически-пугающее с автоматом Калашникова на перевес, в чалме и с криком: «Аллаху Акбар!»

А про Иран есть как будто два стереотипа, которые между собой абсолютно не связаны: первый — это волшебная страна Персия, с коврами, древними мудрецами да сказками про принцев, а второй — это стереотип про ядерную программу и проблемы с Израилем и Америкой. Вот и все познания. Ну да, может быть, ещё знают некоторых выходцев из первого стереотипа — Омара Хайяма, Руми, Фирдоуси…

Хотя немного радует, что встреченные мною иранцы про Россию тоже знали не так уж и много. Думаю, что вы знаете первую ассоциацию, которая приходит всем на ум? Холод. Вторая — Путин. И далее по убывающей: от медведей и большой территории к Достоевскому и Толстому.

Как-то и раньше я заочно любил Иран. А сейчас люблю Иран очно.

2012

Один из самых распространённых вопросов, который мне задают относительно заграничных путешествий, это вопрос о языке: мол, как вы с ними общаетесь? (Особенно, когда я описываю какие-то диалоги.) «Вы, наверное, много языков знаете?» — догадываются собеседники. Отвечаю здесь: языков я знаю мало и специально их никогда не изучал. Всегда было лень.

На изучение немецкого языка во время получения мной официального образования было потрачено примерно девять лет, в памяти осталось пять твёрдых слов из фразы «К сожалению, у меня нет времени» (как впоследствии скажут знакомые немцы, это очень немецкая фраза).

Английский на бытовом уровне с плохой грамматикой и произношением появился как-то сам, без специального обучения, после общения с англоговорящими людьми на международных фестивалях. Но вопреки распространённому мнению в путешествиях английский мной используется не так уж часто, так как простое население его знает хорошо лишь в англоговорящих странах да в туристических местах.

Ещё один язык мне нравится идеологически — это эсперанто, созданный более ста лет назад как искусственный международный язык. Достаточно простой для изучения, имеющий логичную структуру и простое произношение, используется мной для общения в эсперантском сообществе, что иногда может упростить путешествие, но является явно необязательным, к сожалению, я ещё ни разу случайно не встречал эсперантиста, всё только по специальной договорённости.

№ 1. Турецкий порт

Для отплытия в Россию на попутном пароме нужно было проникнуть на территорию одного из турецких портов. Охранники на проходной владели только турецким языком и, скорее всего, ничего не знали о существовании международного гидростопа.

Я подошёл к турникету, здороваюсь кивком с охраной, со мной здороваются в ответ. Я показываю своё намерение проникнуть в порт, толкая животом перекладину турникета. Охранник что-то меня спрашивает на турецком (предположительно: «Куда идёшь?»). Я делаю серьёзный вид и говорю: «Паспорт! Паспорт!» (не знаю, почему, но мне кажется, что слово «паспорт» должно вселять покой и уверенность во всех представителей охранного мира). Охранник что-то серьёзное спрашивает, я киваю, соглашаюсь, охранники переговариваются между собой, потом задают мне ещё вопрос, я опять киваю, охранники удовлетворяются и пропускают меня на территорию порта. Что они меня спрашивали, я не знаю, ясно только, что они гораздо лучше меня осведомлены, зачем я могу проходить на охраняемую ими территорию. Они сами нашли легальные причины и сами же ими удовлетворились. Я знал только одно, мне нужно пройти на территорию порта.

Мораль: люди сами знают лучше нас, чего они от нас хотят.

№ 2. Афганские строители дороги

В год, когда мы были в Афганистане, дорогу Кандагар — Герат активно строили. Большой участок уже блестел новеньким асфальтом, но в эксплуатацию его ещё не пустили. По новой дороге имели право ездить только очень важные люди, все остальные же пока довольствовались очень пыльной и разбитой пустынной колеёй. На въездах на хорошую дорогу сидели скучающие товарищи и охраняли несколько бочек, которые заменяли шлагбаум.

На смеси языков и жестов мы спросили водителя, который нас подвозил о том, почему нам приходится трястись по пыли, если рядом есть нормальная дорога. Он пояснил, что тот путь закрыт, мы предложили подъехать к охранникам и поговорить.

Вот уже наш водитель разговаривает со «шлагбаумщиками». Что-то объясняет, кивает на нас: мол, иностранцев везу. Но охранники непреклонны, пускать на хорошую дорогу не хотят. Вышел я. Без особых предисловий и не утруждая себя иностранными словами, я сообщил людям на чисто русском языке примерно следующее: «Здравствуйте, друзья! У нас международная экспедиция и очень важное путешествие по вашей стране. У нас очень долгий путь и, если вы нас пустите на хорошую дорогу, мы будем очень вам благодарны. Пожалуйста!»

Охранники прониклись моими словами и откатили бочки, преграждающие нам путь. Вот вам и иностранные языки.

Мораль: не знаешь чужого языка, говори на своём, вдруг тебя поймут.

№ 3. Великий и могучий (осторожно содержит ненормативную лексику)

Опять же по Афганистану мы вчетвером ехали в грузовике, прямо в кузове. Проезжали небольшое поселение, вдоль дороги располагался маленький рынок. Местные жители продавали продукты своего земледелия. Наш грузовик остановился возле персиковых рядов — ящики персиков так и манили. Дешёвые, сочные. Настоящие персики. Мы высунулись из кузова, изрядно удивив продавцов: мало того что иностранцы, да ещё и едут в кузове, совсем как местные. Сразу началась торговля, все предлагают свой товар. Оранжевые, красные, жёлтые, зелёные, цена такая, такая, такая, большие, маленькие. Килограмм, ящик, вот штуку попробуй бесплатно. Один из продавцов догадался спросить нашу национальность, когда узнал, что мы «шурави», очень обрадовался и призвал всех продавцов к тишине (мол, смотрите и слушайте, учитесь, как русским надо персики продавать). Взял один персик, разорвал его пополам и протянул нам две капающие соком половинки со словами: «Зае*ись, пи*датый персик!» Мы упали в обморок от культурного шока, а все продавцы уже усвоили урок культуры и приговаривали, показывая на свой товар: «Зае*ись пи*дато!» Пришлось купить персики у знатока русской культуры.

А если серьёзно, то во многих странах (особенно в Азии и Африке) есть люди, которые нам «достались в наследство» от нашей большой советской родины. Это врачи, инженеры, и представители других специальностей, которые ещё давным-давно учились в Советском Союзе, и которые ещё до сих пор помнят русский язык и с радостью вспоминают о СССР как о детской стране своего счастья.

Мораль: гордимся своей культурой, историей и в разных отдалённых местах находим советских людей, с которыми можно поговорить на великом и могучем русском языке.

№ 4. Как реклама помогла

Китай — страна особенная, и я не устану это повторять. И в смысле языка не исключение. За три недели пребывания в Поднебесной нам удалось выучить только 2–3 слова, да и те не удавалось сказать с первого раза — не все собеседники нас понимали. Вроде ясные для других народностей жесты для китайцев оказались труднейшим ребусом, а интернационализмы вроде «километра» и вовсе не понятны. Общение с представителями этой страны стало для нас удивительным приключением, и остановить машину в первый день путешествия было непонятным чудом. Научиться голосовать на китайских автобанах нам помогла местная реклама. Быстрые мелкие яркие вспышки, смена цветных картинок на высокой скорости. Отсюда появилась техника голосования — мелкие быстрые интенсивные движения, совсем по-другому, чем в России, где движения крупные, чаще плавные, более размашистые.

Жесты при попытках что-то объяснить мы тоже модернизировали, общаться стало легче.

Отсюда мораль: не получается общаться — начинаем наблюдать за жизнью местных людей, и всё станет понятно (особенности жестикуляции, нюансы восприятия).

№ 5. Разные люди

Мы сталкивались с разными людьми, с теми, с кем очень легко удавалось наладить коммуникацию, и с теми, с кем удавалось помучиться, попадались даже такие, с кем было проще не общаться вообще, чем пытаться что-то наладить. И дело вовсе даже не в языке. С представителями ростовской милиции (которые вроде бы прекрасно владели русским) мне гораздо было труднее разговаривать, чем с Магометом из посёлка Сармада в Сирии, который кроме арабского не знал иного языка, или же с румынским дяденькой, который вёз сою в Бухарест, мы всю дорогу непринуждённо болтали: он на румынском, а я на русском. Вот и языковой барьер. Сразу вспоминается фильм «Особенности национальной рыбалки», в котором один персонаж после долгой беседы с финном искренне удивляется: «Кто по-фински говорит?»

В Сирии мы заметили, что люди, пытающиеся что-то объяснить, делятся на несколько категорий. Одна группа, понимая, что мы говорим на разных языках, перестаёт даже пытаться что-либо объяснять — непонятно ведь ничего! Другие люди, пытаясь что-то объяснить, начинают говорить громче и быстрее, к сожалению, это часто не улучшает понимания. Третья группа людей — самая продвинутая, когда они что-то объясняют, они говорят медленно, артикулировано, начинают использовать очень простые слова и большое количество наглядных примеров, жестов и мимики. Таких собеседников понять проще всего.

Мораль: последуем же их примеру.