Святая развратница, или Отвергнутая жена Дракона (СИ)

Глава 19. Женская слабость...

Как только Юлиан увидел меня, всякое дружелюбие мгновенно слетело с его лица. Взмахом руки он отправил мальчишку прочь, а на меня уставился так хмуро, что у меня задрожали колени.

Решимость откровенно поговорить подверглась огромным сомнениям, в душе поднялась паника.

Герцог, как никто, вызывал во мне бурю смятения. Это было уникально. Множество раз в своей жизни я попадала под прицел неудовольствия Наставницы. Меня наказывали, отчитывали, смиряли трудом, но я принимала это, как должное, и просто терпела. Меня особо сильно ничего не задевало внутри.

Даром ли это было или просто привычкой, я не знаю, но встреча с Юлианом де Армье отчетливо подкосила во мне эту черту.

От него веяло опасностью и угрозой. Он всё сделал для того, чтобы один-единственный взгляд мог пришпилить к месту, сковать по рукам и ногам, подавить всякое желание сопротивляться или противоречить...

Но… не была бы я «лозой», если бы сейчас сдалась.

Преодолев внутреннее сопротивление, вызванное его молчаливой агрессией, я выпрямилась и решительно посмотрела Юлиану в глаза - снова холодные и отстраненные...

Словно и не было только что передо мной прекрасной сцены, исполненной дружелюбия и нежности…

- Мне нужно поговорить с вами... – произнесла твёрдо, не отводя взгляда. – Прошу вас выслушать меня, милорд. Выслушать до конца.

Юлиан насупился. Он явно боролся с собой, и некое благоразумие в нём победило. Снова победило. Его гнев на Сюзанну в последнее время стал менее ярким, поэтому герцог наловчился обуздывать его.

- Говори... – бросил небрежно и переплёл руки на груди.

«Прямо, как титан с религиозных гравюр...» – подумалось мне вдруг. Я вспомнила изображения полуобнажённых гигантов, которые по легендам считались народом, некогда служившим мифическим драконам. Этакие полулюди, славящиеся своей силой и мощью, которые вошли в историю, как красивые и неприступные существа, стоящие на порядок ниже драконов, но выше человека. На данный момент их больше не существовало, по крайней мере, так принято было считать.

Юлиан тоже был сильным. Крепкие мускулы вырисовывались даже под камзолом, и я смущённо сглотнула.

Не о том думаю, не о том...

Просто… я всегда любила разглядывать гравюры и восхищалась красотой чужих тел и их пропорций. Это было эстетическое любование, хотя за такое Наставница тоже обязательно наказала бы. Но она не могла проникнуть в мои мысли, поэтому всякий раз, как нас пускали в торжественный зал Обители, где и находились эти гравюры, я рассматривала их с огромным удовольствием и тщательностью…

Выдохнула, отгоняя совершенно ненужные ассоциации, и произнесла:

- Я понимаю, что вам трудно поверить мне, милорд… - начала осторожно, на что Юлиан тут же презрительно фыркнул:

- Я бы сказал, невозможно…

- Прошу не перебивать меня, Ваша Светлость… - произнесла я резковато, хотя тут же сама испугалась собственной строгости. Но виду не подала.

Юлиан замолчал и лишь слегка приподнял брови. Потом, наверное, рассудил, что из-за своей несдержанности потеряет лицо, поэтому кивнул, поджав губы с легким недовольством.

Я мысленно пожурила себя и более спокойно произнесла:

- В нашу первую встречу я сказала вам кое-что, от чего вы предпочли отмахнуться, но я снова хочу донести это до вас: я… - голос сорвался, перед глазами вспыхнул образ Нисси, тело которой якобы безвольно валялось в яме с нечистотами. Вздрогнула, понимая, что подсознание начинает пугать меня последствиями моей откровенности, но… как я могла не попытаться? Если герцог поверит мне, возможно, он поможет Нисси! А если не поверит… мать в любом случае об этом не узнает. Это было слабое утешение, но… Боже, как же сложно это сказать!

- Я не Сюзанна де Тюрдор… – прошептала наконец, едва совладав с накатившим страхом. – Я её сестра-близнец Елизавета! Вы собираетесь жениться не на той, Ваша Светлость!!! Поверьте мне…

Замолчала, тяжело дыша. Мне казалось, что я пробежала путь от поместья до ближайшего города и обратно. Тут же пришло страшное чувство вины и страх, что своими словами я подписала подруге смертный приговор. Дыхание перехватило, и я уставилась на Юлиана в тщетной попытке разгадать его мысли.

Герцог смотрел на меня, прищурив глаза. Самоуверенная стойка, переплетённые на груди крепкие руки, величественный облик – всё это излучало холодность и неприступность человека, до которого не достучаться.

Он несколько мгновений изучал моё напряжение, после чего хмыкнул и посмотрел в сторону.

- Вообще не оригинально, - произнес он насмешливо. – Ты ходить старыми путями, дорогуша, и на сей раз я на это не поведусь…

- Но я же говорю правду! – воскликнула отчаянно, смотря на него умоляюще. – Разве вы не видите, что перед вами не Сюзанна? Я отличаюсь!!!

— Вот только не надо рассказывать мне очередные свои басни! - рыкнул Юлиан, мгновенно раздражившись. Снова смотрел на меня, но теперь ещё более сурово и непримиримо. – Ты поразительная выдумщица, и я знаю об этом не понаслышке! Некогда ты солгала мне, что девственна! Вела себя, как скромная монашка, дрожала от любого прикосновения. Я не касался тебя боясь испугать нежную, невинную душу, а в итоге что? Да тебя использовало полстолицы! Ты думала, что если я живу в провинции, то до меня никогда не дойдёт правда о твоих похождениях? – герцог очень по-плебейски сплюнул на землю, выражая своё глубокое отвращение. – Потом, когда я приехал помочь тебе, ты выдумала недомогание и притворилась потерявшей память! Играла настолько натурально, настолько умело, что я, как идиот, поверил! Искренне считал, что ты забыла и меня, и родителей, знакомился с тобой заново, начинал ухаживать так, словно мы незнакомцы... А потом оказалось, что это всего лишь наглая ложь! Ты поразительна в своей лжи… - голос Юлиана опустился до напряжённого шёпота. – Я ещё никогда не встречал людей, настолько умелых в этом, скажем так, мерзком искусстве. Ты могла обмануть кого-угодно и любому пудрила мозги. Могла предстать перед людьми нежной невинной нимфой и коварной соблазнительницей… Поэтому... я не верю тебе, Сюзанна! Ни единому твоему слову. Ты просто желаешь избавиться от этого брака, зная, что ничего хорошего тебя не ждет… Этому не бывать!

Глаза Юлиана опасно блеснули, а я, исполненная ужаса и отчаяния, отшатнулась назад. Да, мне страшно захотелось сбежать от него, от его агрессии, неверия и откровенной боли, которые он изливал на меня. Сюзанна превратила герцога де Армье в божество ярости, и обратимо ли теперь это?

Каблук зацепился за камень, и я начала стремительно терять равновесие. Взмахнула руками, с ужасом понимая, что падаю в колючие кусты и на острые сучья, но в тот же миг что-то каменное стянуло мою талию тисками и удержало на месте.

Ещё мгновение – и я оказалась сжата в стальных объятьях, а моё лицо уткнулось во вздымающуюся мужскую грудь.

Замерла, с трудом осознавая, что Юлиан меня поймал.

От его одежды исходил приятный терпкий запах хвои, но смешивался он с иным запахом, так отчаянно напоминающим мне аромат дождя. Голова закружилась – то ли от этого аромата, то ли от неудавшегося падения и этой безумной близости, но в тот же миг герцог... наклонился прямо к моей шее и сделал рваный жадный вдох.

Вздрогнул. Вздрогнул так сильно, так неистово, словно его чем-то пробрало. Руки на моей талии сжались ещё крепче, не давая вдохнуть. Его упавшие наперед волосы защекотали кожу на моём лице, и я испугалась, что моё тело сейчас переломят на двое. Однако Юлиан вдруг… коснулся кожи под моим ухом – то ли случайно, то ли намеренно, не знаю. Словно потерся щекой, но почти мгновенно отпрянул, поспешно убрал руки и молча, даже не оглядываясь, ушёл прочь, оставив после себя шлейф безумного волнения…

Я стояла на аллейке ни жива, ни мертва неизвестно сколько времени. Тело до сих пор ощущало его близость, а кожа на шее всё ещё горела от прикосновения. Было стыдно, страшно и в то же время ужасно волнительно. Я никогда ещё не ощущала мужчину так близко. Мы откровенные враги, но его руки... его аромат... это что-то сделало со мной.

Не оставило равнодушной, это точно. Да и герцог что-то слишком поспешно сбежал…

- Прости, Всевышний... – о чем-то покаялась я, хотя сама не понимала, в чём виновата. Сердце не желало успокаиваться, а мысли крутились не вокруг сокрушительного отказа мне верить, а вокруг волнующего прикосновения.

Почувствовала, что краснею.

Да что со мной не так???

Кажется, это называется позорная слабость женщины перед мужчиной. Настоятельница очень часто предупреждала, что наши тела предают нас, когда мужчины касаются неискушённых дев.

Но вот что странно: сейчас волновалось вовсе не моё тело. Это однозначно была душа.

От мысли о скором браке с этим человеком мне стало ещё страшнее…