Sword Art Online. Том 10. Алисизация. Запуск

Часть 1

Она подняла взгляд и увидела полную голубую луну, разделённую на четверти крестовиной оконной рамы.

Ночь плотным покрывалом окутала Сильвиан — столицу сильфов, обитателей юго-запада Альвхейма. Почти все магазины были закрыты; игроки не гуляли даже по главной городской улице. Четыре часа утра — самое безлюдное время.

Асуна вновь посмотрела на стол и подняла дымящуюся чашку. Пригубила мутный зелёный чай, и по языку разлился виртуальный жар. Спать не хотелось, хотя она уже трое суток почти не смыкала глаз. Возможно, поэтому голова казалась тяжелее обычного.

Асуна прикрыла глаза и помассировала виски пальцами.

— Как ты, Асуна? — участливо спросила сильфида, сидевшая рядом с ней. — Ты же давно не спала.

— Нет, я в порядке. Лифа, а ты сама разве не устала от всей этой беготни?

— Моё настоящее тело сейчас отдыхает на кровати, не волнуйся.

Обе девушки кисло улыбнулись: вялыми, безжизненными голосами они уверяли друг друга, что с ними всё хорошо.

Сейчас они находились в доме Лифы — аватара Сугухи Киригаи в игре ALfheim Online. Стены круглой комнаты поблёскивали перламутром в тусклом свете медленно переливающейся всеми цветами лампы. Посреди этой сказочной красоты стояли жемчужно-белый стол и четыре стула. Заняты были три.

К разговору присоединилась третья девушка, с треугольными ушами, торчащими над бледно-голубыми волосами:

— Будете над собой издеваться — не сможете включить голову, когда понадобится, — проговорила она, складывая пальцы домиком. — Это вам только сейчас кажется, что вы спать не хотите, но попробуйте закрыть глаза и прилечь.

Этот спокойный голос принадлежал Сино Асаде. Полгода назад она создала в этом мире кат ши и назвала её Синон в честь аватара из её родного GunGale Online.

— Угу… — Асуна повернулась к ней и кивнула. — Пожалуй, я прямо тут и прилягу, как договорим. Вот бы меня ещё кто-нибудь магией усыпил.

— Когда братик дремал в кресле-качалке, он нас всех в сон вгонял… — тихо проговорила Лифа.

Асуна и Синон слабо улыбнулись. Лифа поставила на стол свою чашку, глубоко вдохнула и серьёзно сказала:

— Что же… давайте я начну с доклада о сегодняшних… вернее, уже вчерашних новостях. Сразу скажу, что я так и не смогла найти никаких конкретных доказательств того, что брата перевезли в больницу Минобороны[1] в Токородзаве. В базе-то он есть: якобы лежит на двадцать третьем этаже в нейрохирургическом отделении; но палата, да и вообще весь этаж строго закрыты для посетителей. К тому же во время его поступления машины скорой помощи не приезжали. Это может подтвердить Юи, она взломала сеть видеонаблюдения больницы и проверила архив.

— Другими словами… скорее всего, Кирито на самом деле не там?.. — уточнила Синон.

Лифа коротко кивнула.

— Мне трудно в это поверить, но… как ни крути, мне как члену семьи должны были хотя бы позволить взглянуть на него, не то что поговорить с ним… Поэтому я думаю, что…

Не договорив, Лифа покачала головой. На пару секунд в комнате повисло тяжёлое молчание.

Два дня тому назад, двадцать девятого июня, на брата Лифы Кадзуто Киригаю — Кирито — напал разыскиваемый преступник из «дела Дес Гана» Ацуси Канамото, также известный как Джонни Блэк.

Во время прогулки от дома Асуны в районе Сэтагая Ацуси вколол Кадзуто миорелаксант под названием сукцинилхолин, который вызвал остановку дыхания. В машине скорой помощи ему сделали искусственную вентиляцию лёгких, однако сердце всё равно остановилось, не выдержав нехватки кислорода. До районной больницы Сэтагаи Кадзуто довезли уже в состоянии клинической смерти.

Не ясно, что именно могло оказать решающее значение: мастерство дежурных реаниматологов, живучесть Кадзуто, а может, даже благоволение звёзд, однако его сердце удалось запустить вновь. Вскоре препарат разрушился в организме и Кадзуто вновь начал дышать самостоятельно, чудом вырвавшись из лап смерти. Когда Асуна услышала новость от вышедшего из операционной врача, она едва не потеряла сознание от нахлынувшего облегчения, однако ей помешали дальнейшие его слова.

Как сообщил врач, остановка сердца Кадзуто продолжалась более пяти минут и это могло привести к поражению головного мозга. Нельзя исключать, что у него необратимо повреждены когнитивные и моторные функции, и стоит даже готовиться к худшему: что он уже никогда не придёт в сознание…

Напоследок реаниматолог заявил, что точный диагноз можно будет поставить только после МРТ, однако в больнице этого аппарата нет, поэтому Кадзуто необходимо в кратчайшие сроки перевезти в другое учреждение. Асуна связалась с Сугухой, младшей сестрой Кадзуто, и рассказала ей обо всём, едва сдерживая волнение. Долго крепиться она не смогла: увидев примчавшуюся Сугуху, Асуна разрыдалась у неё на глазах.

Вскоре к ним присоединилась Мидори Киригая — мать Кадзуто, немедленно отпросившаяся с работы в районе Иидабаси. Всю ночь они провели на скамейке у дверей реанимации.

Утром тридцатого июня медсестра сообщила, что опасность миновала. Девушки наконец-то позволили себе отлучиться домой к Асуне, благо она жила неподалёку. Мидори же отправилась к себе домой, в Кавагоэ, за страховым полисом.

Подруги по очереди приняли душ, сообщили в свои школы, что не смогут прийти, и постарались отдохнуть. Несколько часов они провели в беспокойной дрёме, прерываемой тихими разговорами, а где-то в час дня их разбудил звонок Мидори Киригаи.

Асуна вскочила и тут же схватила телефон. Мидори объяснила, что Кадзуто, увы, пока не пришёл в сознание, и сейчас его готовят к перевозке в больницу Минобороны недалеко от Кавагоэ, где ему смогут поставить точный диагноз и оказать квалифицированную помощь. Сама Мидори на момент звонка заполняла бумаги в больнице. Кадзуто скоро должна была забрать машина скорой помощи, а она собиралась доехать до новой больницы на такси, как только освободится. Асуна ответила, что и они с Сугухой немедленно выдвигаются в сторону больницы Минобороны.

Тридцатого июня примерно без двадцати четырнадцать находящийся в коме Кадзуто покинул районную больницу Сэтагаи на машине скорой помощи. Что, по словам Юи, действительно записано на больничных камерах видеонаблюдения.

По бумагам эта же машина приехала в больницу Минобороны города Токородзава, префектура Саитама, в четырнадцать сорок пять того же дня. Кадзуто немедленно поместили в отделение нейрохирургии на двадцать третьем этаже. По словам врачей, его уже обследовали и сейчас он находится под наблюдением. Асуна верила им… пока позавчера вечером ей не отказали в просьбе увидеть Кадзуто даже на экране монитора.

Обдумав слова Лифы, Асуна кивнула и ответила:

— Мы совершенно точно знаем, что Кирито вывезли из больницы в Сэтагае на машине скорой помощи. В больнице Минобороны числится пациент по имени Кадзуто Киригая… но никто из нас с тех пор не видел Кирито, и нет записей с камер, доказывающих, что он доехал до больницы. Если предположить, что на машине его отвезли в какое-то другое место… то в больницах не просто по ошибке перепутали данные пациента, а…

— …Получили от кого-то ложные сведения. Другими словами, кто-то… похитил его, — закончила Синон тихим голосом, и её длинные треугольные уши заметно дёрнулись.

— Но настоящая скорая помощь так бы не поступила. Выходит, это была поддельная машина? — продолжила Асуна. — Раздобыть форму врача скорой помощи и переодеться в неё — это одно, но можно ли подделать машину?

На этот вопрос ответила Лифа:

— Рекон обожает машины, я уже его расспросила. По его словам, дилетанту ни за что не сделать фальшивую скорую помощь, которая сможет обмануть даже больничных работников. Профессионал бы смог, но на это уйдёт уйма денег и времени. Никто не мог заранее знать, что Канамото нападёт на Кирито, из-за чего тот окажется в больнице, а в Сэтагае он пробыл всего восемнадцать часов…

— Иными словами, никто в принципе не успел бы подготовить фальшивую скорую за такой короткий срок, — подытожила Асуна.

— Но что, если, — взяла слово Синон, — кто-то заранее собирался похитить какого-нибудь пациента и держал наготове фальшивую скорую помощь, а на Кирито выбор пал совершенно случайно?

— Нет, это тоже исключено, — Лифа покачала головой и длинным хвостом волос, а затем пустилась в объяснения: — Для транспортировки пациента больница связывается по телефону с районным диспетчером и запрашивает машину. Однако, как выяснила Юи, в тот день из больницы звонков не поступало. При этом скорая помощь всё равно приехала вовремя. Похоже, все работники больницы уверены, что машину вызвал кто-то из их коллег. Их можно понять, ведь, по словам медсестры, с которой мы общались, экипаж машины знал и имя брата, и больницу, в которую его надо везти.

— То есть это всё-таки организованное похищение, и их целью был именно Кирито… — протянула Синон.

— Причём похититель — некто, способный разузнать о том, что Кирито положили в больницу, и отправить за ним настоящую машину скорой помощи, — закончила за неё Асуна.

Остальные девушки согласно кивнули, но не сразу. Они будто боялись выводов, которые следовали из этих слов. Асуна разделяла их чувства, ведь если она попала в точку, то похититель Кадзуто обладает достаточным влиянием на Департамент чрезвычайных ситуаций — государственный орган, подчиняющийся самому МВД! — чтобы отдавать приказы машинам скорой помощи.

Вот бы все их выводы оказались пустыми домыслами! Вот бы Кадзуто действительно лежал в больнице Минобороны, вот бы отсутствие камеры в его палате объяснялось конфликтом со сложным медицинским оборудованием, а отсутствие машины скорой помощи на записи — простым аппаратным сбоем… Пожалуй, рядовой обыватель на их месте так бы и решил. Например, Мидори наверняка нисколько не сомневается в словах больничного персонала. Похищение, ложные данные — просто коллективная фантазия трёх взволнованных девочек. На самом деле никакого преступления и в помине не было, Кадзуто идёт на поправку и им вот-вот сообщат, что он пришёл в сознание…

Но той частью мозга, где не властвовали логика и здравый смысл, Асуна отчётливо понимала, что творится неладное. Видимо, такое же чутьё выработалось и у его сестры Лифы, и у Синон, в своё время чуть не погибшей вместе с Кадзуто.

Очень трудно поверить, что всё было спланировано от начала и до конца, включая нападение вооружённого смертоносным шприцем Канамото из «дела Дес Гана».

Тем не менее кто-то воспользовался этим случаем и успешно похитил Кадзуто.

— Не знаю, человек за этим стоит или организация, но отныне я буду называть похитителя врагом, — решительно объявила Асуна.

Синон изумлённо моргнула и слабо улыбнулась.

— Пока мы не встретились, я так переживала… думала, вы обе совсем раскисли. Для тебя он настоящий старший брат, а для тебя, ну… парень. А ведь он теперь мало того что без сознания, так ещё и неизвестно где.

Её слова застали Асуну врасплох. «Действительно, — подумала она, что-то я на удивление хорошо держусь, а ведь в первую ночь столько плакала». Пока она изумлялась этому факту, Лифа сжала руки в кулачки перед грудью и заговорила:

— Нет, ну… конечно, я волнуюсь. Просто, когда я услышала, что брат в больнице, я сквозь тревогу невольно подумала о том, что ждала этого. Я как знала, что он опять ввяжется в какую-нибудь невероятную историю и провернёт такое, что мне бы и в голову не взбрело. Так было с SAO, так было с Дес Ганом, поэтому наверняка и на этот раз он…

— Скорее всего, — согласилась Асуна, мысленно вздыхая о том, что с Лифой ей не тягаться. — Наверняка он сейчас где-то сражается. Поэтому и мы должны сражаться ради него, — Асуна покосилась на Синон. — Кстати, Синон, ты, по-моему, тоже не особо расстроена.

— А… ну да. Но у меня другой случай: я уверена, что никто, кроме меня, не сможет одолеть Кирито.

Под конец Синон перешла на совсем невнятное бормотание. Бросив на неё мимолётный многозначительный взгляд, Асуна решила сменить тему:

— В любом случае, кажется, враг обладает недюжинной властью.

— Может, обратимся в полицию? — предложила Синон. — Если мы придём в больницу с полицейским, им придётся показать нам запись камеры внутри палаты.

Хотя мысль могла показаться здравой, Асуна покачала головой.

— На сервере больницы Минобороны чётко зафиксировано время приезда Кирито и время поступления в отделение нейрохирургии. Записи однозначно указывают на то, что он у них. Полиция палец о палец не ударит без веских доказательств того, что его похитили, и ерунды вроде «нет записи приезда скорой» тут недостаточно. И даже про запись мы знаем только потому…

— …Что Юи взломала камеры, ага, — с невесёлой улыбкой пробормотала Синон, но внезапно её словно осенило. — А! Но если она проникла в сеть внешнего видеонаблюдения, почему бы ей не сделать то же самое с внутренним? Если она получит кадры палаты, в которой должен лежать Кирито…

— Не получит, потому что внешние и внутренние сети отделены друг от друга, — мрачно перебила Лифа, качая головой. — Внутренняя сеть надёжно защищена, Юи такое не под силу.

Ещё днём ранее Лифа самым тщательным образом изучила как больницу в Сэтагае, так и больницу Минобороны. Безусловно, через смартфон ей помогал искусственный интеллект по имени Юи, но побегать всё равно пришлось немало. Асуна очень хотела присоединиться, но поскольку состояние Кирито стабилизировалось, в школе ей не позволили прогуливать второй день подряд. Пытаясь помочь хоть чем-то, она перевела Лифе все деньги со своего электронного кошелька, чтобы та могла оплатить такси. Тем не менее Асуна весь день не находила себе места и не могла собраться с мыслями на уроках.

В школе считали, что Кирито отсутствует из-за внезапной болезни. Ни одноклассники, ни даже лучшие подруги Асуны — Рика Синодзаки и Кэико Аяно, они же Лизбет и Силика, — не знали о нападении Канамото. У Асуны сердце кровью обливалось при мысли о том, что она не рассказала верным подругам даже половины всей правды.

Однако вчера утром они с Лифой твёрдо решили сохранить все страхи и подозрения между собой и Синон, пока не станет ясно, где Кадзуто находится сейчас. С Синон они связались по двум причинам: во-первых, в день нападения она тоже приходила в Dicey Cafe, а во-вторых, она имеет самое непосредственное отношение к «делу Дес Гана». Сейчас Асуна назвала бы и третью причину: даже узнав обо всём, Синон оставалась спокойной и рассудительной, вселяя уверенность в сердца подруг. Мельком глянув на профиль девушки, которая даже в ALO выбрала призвание снайпера, Асуна вновь заговорила:

— По-моему, наше главное оружие — то, что мы знаем Кирито лучше, чем кто-либо другой. Поэтому давайте вернёмся к тому, что враг нарочно похитил именно его. Как думаете, почему?

— Не обижайтесь, но вряд ли ради выкупа, — для этого надо было Асуну сцапать. Преступник ведь не выходил на связь? — спросила Синон.

— Ни звонков, ни писем, ни электронок, — Лифа покачала головой. — Но главное, я не думаю, что они окупят столь сложную аферу. Мой брат — не такая важная персона, чтобы похищать его из больницы при помощи фальшивой машины скорой помощи.

— Это тоже верно, — согласилась Синон. — Значит, страшно подумать, кто-то затаил на него обиду? Кто знает, у Кирито были враги?

На этот раз головой покачала Асуна.

— Да, среди выживших игроков в SAO есть обиженные на него за то, что он затолкал их в тюрьму в игре. Кто-то, может быть, завидует тому, что это он прошёл игру. Но если попытаться вспомнить, были ли среди них богатые и влиятельные люди…

В памяти Асуны промелькнул образ Нобуюки Суго. В своё время этот человек превратил игроков SAO в подопытных кроликов, на которых ставил ужасающие эксперименты. Но его планам не суждено было сбыться: Кирито сдал его полиции, и сейчас Суго сидит в тюрьме. Когда выяснилось, что он планировал бежать за границу, его отказались отпускать под залог.

— Нет… не могу припомнить никого, кто пошёл бы на такое.

— Не деньги и не месть… хм… — Синон уставилась в стол. Через некоторое время она продолжила неуверенным голосом, теребя пальцами кончик уха: — Знаете, у меня есть одна ничем не подтверждённая догадка. Если враг похитил Кирито не ради денег и не ради мести, значит, тот ему зачем-то срочно понадобился. Точнее, ему понадобилось что-то, чем обладает Кирито. Что вам приходит на ум, когда речь заходит о… выражаясь игровым сленгом, «характеристиках» Кирито?

— Владение мечом, — безо всякого промедления ответила Асуна.

Когда она закрывала глаза и пыталась представить себе Кирито, в самую первую очередь ей виделся образ облачённого в чёрное мечника из старого SAO, который бушующим смерчем истреблял врагов при помощи двух мечей. Лифа, бродившая вместе с ним по миру ALO, тоже, видимо, вообразила себе нечто похожее.

— Скорость реакции, — немедленно подхватила она.

— Понимание игровых систем.

— Анализ обстановки.

— Выживаемость… ой, — замолкла Асуна, когда они с Лифой по очереди перечислили ещё несколько «характеристик».

— Видите? — Синон самодовольно кивнула. — Вы обе говорите только про VRMMO, про виртуальные миры.

Поняв, что невольно подыграла ей, Асуна слабо улыбнулась и попыталась возразить:

— Но о реальном Кирито тоже можно много хорошего сказать.

— Да уж, можно. Например, он нас часто угощает, — шутливо согласилась Синон. — Но для всех остальных в реальности он, увы, просто заурядный школьник. Другими словами, наш враг мог пойти на такие отчаянные шаги только из-за способностей, которыми Кирито обладает в виртуальных мирах, согласны?

— Неужели его… хотят заставить пройти какую-то виртуальную игру? Но ведь он сейчас без сознания. Его даже толком не диагностировали, не говоря уже о лечении. Зачем похищать человека, который ничего не может?.. — Лифа вспомнила, в каком состоянии сейчас Кирито, и вновь сжала кулачки.

Синон уставилась на стол голубыми со стальным отливом глазами и прищурилась так, словно глядела в прицел.

— Он без сознания… — медленно проговорила она, — только для тех, кто смотрит на него снаружи. Если воспользоваться машиной, которая подключается даже не к мозгу, а к душе…

— А!.. — воскликнула Асуна, одновременно недоумевая, как эта мысль не пришла в её голову раньше.

— Дошло? — продолжила Синон. — Мы как раз знаем одну организацию, подходящую на роль врага. У них есть единственная в мире машина, которая может подключаться напрямую к душе, к тому же всего несколько дней назад они ставили на Кирито опыты с проверочными погружениями.

Выслушав её, Асуна кивнула.

— То есть Кирито похитила «Рэс», разработчик «Соул Транслейтора»? А ведь и правда, если им хватило финансов на разработку такого невероятного прибора, они могут позволить себе машину скорой помощи.

— «Рэс»?.. Это не та компания, на которую работал братик? — переспросила Лифа.

— Лифа, ты знаешь, кто это такие? — уточнила Асуна, подаваясь вперёд.

— А, нет, почти не знаю… Слышала только, что это компания где-то в Роппонги, здесь, в Токио.

— Кстати, и я про это слышала, — подхватила Синон и закусила губу. — Но Роппонги — большой район. Мы не можем просто обратиться в полицию и сказать, что у какой-то компании где-то там лаборатория, в которой, возможно, держат Кирито.

— Знаешь, — обратилась Асуна к Лифе, нервно сверлящей взглядом стол, — на самом деле у меня есть ниточка, которая связывает с Кирито. Я не хотела упоминать о ней, пока мы не выясним хоть что-то. Скорее всего, этот след оборвётся где-то на полпути, но…

— О чём ты, Асуна?

— Тебе, Синон, я уже рассказывала. Я об этом, — ответила Асуна и постучала пальцами правой руки себя по груди.

— Ах да, у него ведь… датчик сердцебиения. Он ещё отправлял на твой смартфон данные в реальном времени, да?

— Сигнал уже давным-давно не поступает, но если мы проследим, откуда он шёл, пока его увозили на фальшивой скорой помощи, может, удастся прояснить, где он сейчас. Поэтому я попросила её изучить данные.

— Её?

Вместо ответа Асуна посмотрела в воздух и спросила:

— Как успехи, Юи?

Вдруг в нескольких сантиметрах над столом появились светящиеся частицы и сложились в фигуру маленького человечка. Они на секунду ярко вспыхнули — и погасли. На их месте осталась маленькая виртуальная девочка — ростом сантиметров десять, не больше. Длинные чёрные волосы, белое платье, четыре тонких радужных крыла, трепещущих за спиной. Маленькая фея подняла длинные ресницы. Её круглые очаровательные глаза посмотрели сначала на Асуну, затем на Лифу и наконец на Синон. Решив, что с ней следует поздороваться в первую очередь, фея вежливо поклонилась, всё ещё держась над столом.

— Давно не виделись, уважаемая Синон, — произнесла она певучим голосом, похожим на перебор серебряных струн.

— Добрый вечер, Юи, — ответила Синон, кивая и едва заметно улыбаясь. — Точнее, уже доброе утро.

— Сейчас четыре часа тридцать две минуты, солнце взошло в четыре двадцать девять, так что сейчас действительно утро. Доброе утро, уважаемая Лифа и мама.

Юи — искусственный интеллект, родившийся на основе системы психологической поддержки игроков, существовавшей в старом SAO. Сделав пол-оборота, она поздоровалась по очереди со всеми тремя девушками, а затем зависла перед Асуной.

— На данный момент я на девяносто восемь процентов закончила обработку пакетов, посланных монитором сердцебиения папы на смартфон мамы.

— Теперь понятно, — сказала Синон. — Если какие-то макеты поступали из Роппонги, наша догадка станет намного правдоподобнее, так?

Асуна решительно кивнула, и девушки с надеждой посмотрели на Юи.

— Хорошо, оглашаю текущие результаты анализа. Базовые станции сотовой связи защищены не так крепко, как сеть больницы Минобороны, но всё же достаточно надёжно. Увы, я смогла определить источники лишь трёх пакетов данных.

Прервавшись, Юи взмахнула правой рукой, и на столе под её ногами появилась детальная голубая голограмма центральных районов Токио. Движения крыльев замедлились, и фея плавно опустилась на стол. Затем она сделала несколько шагов и вытянула палец. Там, куда она указывала, тут же зажглась красная точка.

— Это больница в Сэтагае, куда папу увезли в первую очередь, — она сделала несколько шагов, и появилась вторая красная точка. — А вот источник первого пакета. Это третий квартал Аобадай, район Мэгуро. Сигнал поступил в четырнадцать часов пятнадцать минут тридцатого июня. Строю предполагаемый маршрут.

Между двумя точками протянулась белая светящаяся линия. Юи сделала несколько шагов на юго-запад и показала на третью красную точку. Линия вытянулась и соединилась с ней.

— Это второй источник: первый квартал Сироканэдай, район Минато. Время: пятнадцать часов того же дня.

«Это, как и Роппонги, к востоку от Сэтагаи, но гораздо южнее. Не очень похоже на крюк», — слегка встревожилась Асуна, но промолчала.

— И наконец… третий источник.

Увы, их ожидания не оправдались: палец Юи указал на точку намного восточнее Роппонги, на одном из искусственных островов Токийского залива.

— Четвёртый квартал Синкибы, район Кото, двадцать один час пятьдесят минут того же дня. С тех пор в течение тридцати часов никаких сигналов от папы не было.

— Синкибы?! — невольно воскликнула Асуна, но быстро вспомнила, что недавно на этих островах появился целый лес новейших «умных» высоток. Уж не там ли притаилась вторая площадка «Рэс»?

— Юи, какое здание находится по адресу, с которого поступил сигнал? — спросила она, чувствуя, как сердце забилось чаще.

Но и на этот раз ожидания Асуны не оправдались.

— По этому адресу располагается центральный токийский гелипорт.

— Э-э… но ведь гелипорт — это аэропорт для вертолётов, — потрясённо проговорила Синон.

— Вертолётов?! — Лифа тоже переменилась в лице. — Выходит, оттуда Кирито увезли ещё дальше?

— Но ведь… секунду, — возразила Асуна, изо всех сил стараясь упорядочить путающиеся мысли. — Юи, ты только что сказала, что никаких сигналов после этого не было, так?

— Да… — лишь сейчас на очаровательном лице феечки появилась печаль. — Я изучила базовые станции на территории всей Японии, но ни одна из них не засекала сигналов от монитора папы.

— Выходит, когда вертолёт увёз братика из Синкибы, он приземлился там, где не ловит сеть? Где-то в горах или на пустыре? — предположила Лифа.

— Неважно, где он приземлился, им всё равно нужно было занести Кирито в какое-нибудь здание, — Синон покачала головой. — Трудно представить, что у высокотехнологичного стартапа в офисе не ловит сеть. Его могли поместить в отрезанный от сети изолятор, но хотя бы по пути туда датчик должен был поймать сигнал.

— Что, если он… не в Японии, а за границей?.. — дрожащим голосом спросила Асуна.

Ответ раздался не сразу. Повисшую тишину нарушил голос Юи, одновременно звонкий и спокойный:

— Лишь немногие армейские транспортные вертолёты способны проделать путь от того гелипорта до государственной границы без посадки. Конечно, мне пока не хватает данных и я не могу судить с уверенностью, но я полагаю, что папа до сих пор где-то в Японии.

— Согласна, — поддержала её Синон. — Исследования, которые проводит «Рэс», — настоящий прорыв в отрасли технологий виртуальной реальности. Вряд ли они спрятали свой офис и свои самые охраняемые секреты за пределами страны.

Асуна понимающе кивнула. Её собственный отец — владелец компании «Ректо», крупного производителя электроники, настолько боялся промышленного шпионажа, что распорядился проводить все важнейшие исследования в строго охраняемом комплексе в холмах Тама[2]. Хотя у «Ректо» есть и зарубежные офисы, с утечками информации всё же проще бороться внутри страны.

— Получается… — Лифа задумчиво опустила взгляд, — он где-то в Японии, но вдали от цивилизации. Возможно ли в современной Японии построить по-настоящему секретную лабораторию?

— Да ещё и огромную, — поддакнула Асуна. — Юи, ты что-нибудь разузнала про «Рэс»?

Юи вновь оторвалась от стола и зависла на уровне глаз девушек.

— Я пыталась искать в двенадцати открытых и трёх закрытых поисковиках, но поиски по названию компании, адресам и даже проектам в области виртуальной реальности не дали ни одного подходящего результата. Более того, я не нашла ни выданных, ни запрошенных патентов на технологию Soul Translation.

— Технология чтения и записи душ — великое изобретение, но они не стали его патентовать. Даже странно: зачем такая секретность? — Асуна вздохнула, понимая, что со стороны «Рэс» всё тщательно закрыто.

— Что-то я уже сомневаюсь, существует ли эта компания на самом деле, — Синон удручённо покачала головой. — Зря мы Кирито получше о ней не расспросили. Он точно не сказал во время последней встречи ничего, за что можно ухватиться?

— Хм…

Асуна нахмурилась и старательно переворошила воспоминания. Нападение Канамото и похищение Кадзуто настолько потрясли её, что разговор в Dicey Cafe уже окутала дымка, словно он остался в далёком прошлом.

— Он так долго говорил о том, как устроен «Соул Транслейтор», что начало темнеть. Помимо этого мы… пытались разобраться, что значит Rath в названии компании.

— Ага, вроде как это мюмзик — не то свинья, не то черепашка из «Алисы в Стране чудес». Вообще, конечно, странное дело. У свиней и черепах ведь нет ничего общего.

— Льюис Кэрролл, создатель этого слова, нигде не объяснил, что оно значит. За него додумали уже литературоведы, когда изучали «Алису…» — Асуна умолкла. Словно нашла какую-то зацепку. — Алису… Кирито ничего не говорил про Алису, когда мы выходили из кафе?

— О чём ты? — изумилась Синон.

Молчавшая до этого момента Лифа недоумённо вскинула брови:

— Чтобы брат говорил об «Алисе в Стране чудес»?

— Нет, не о ней, он… якобы слышал в лаборатории слово… нет, сокращение «Алиса». Ну, бывает ведь, когда из слов во фразе берут первые буквы, и получается новое слово?

— Это называется «аббревиатура». Правительство США обожает с их помощью сокращать названия министерств, — уточнила Синон.

— То есть… — забормотала Лифа, покачивая собранными в хвост волосами, — нужно взять слово и разбить его по буквам: A, L, I, С, Е, так?

— Да, правильно. И, кажется, Кирито расшифровал его как… — Асуна пустила в ход все умственные силы и оживила в памяти далёкий голос Кирито — голос, который она знала лучше, чем кто-либо, — Артифишл… Лейбиль… Интеллижент… — осторожно повторила она за ним. — Я не слышала, как он расшифровал С и Е, только первые три буквы.

У Асуны разболелась голова: она выжимала своё сознание как губку и, кажется, перестаралась. Но слова, которые она выдавила из себя, вызвали у её подруг недоумение.

— Artificial — это вроде бы «искусственный». Насчёт — «интеллижент» не знаю, но intelligence — это «разум»… только вот что такое «лейбиль»? — спросила Синон, и ей тут же ответила висящая в воздухе Юи:

— Судя по произношению, речь о слове «labile». Это прилагательное, оно означает «хорошо адаптирующийся», «хорошо приспосабливающийся» и так далее, — она выдержала небольшую паузу. — Если грубо перевести «artificial labile intelligence», получится «адаптивный искусственный разум».

— Искусственный разум? — Асуна растерянно моргнула, не ожидая такого поворота. — Ах, точно же… Artificial Intelligence — это ведь «искусственный интеллект», прямо как Юи. Но какое отношение ИИ имеет к компании, которая занимается машинно-мозговым взаимодействием?

— Может, речь о персонажах, которые самостоятельно передвигаются по виртуальному миру? О таких же NPC, как здесь? — предположила Синон, вытягивая правую руку и указывая пальцем на магазины за окном.

Асуна поджала губы. Ей показалось, что не всё так просто.

— Слушайте, вам не кажется странным, — снова заговорила она, — что сотрудники «Рэс», — компании, названной в честь «Алисы в Стране чудес», используют термин «ALICE», который обозначает искусственный интеллект? Складывается ощущение, что они разрабатывают не столько машину виртуальной реальности следующего поколения, сколько искусственный интеллект для этой самой реальности.

— Хм, может, ты и права, но ведь NPC в играх — не такая уж и редкость, к тому же на рынке продаются всевозможные ИИ для домашних компьютеров, — возразила Синон. — Разве для работы над ИИ нужно скрывать существование компании и похищать людей?

Асуна не смогла ответить сразу же. Ею овладело неприятное ощущение того, что с каждым шагом они упираются во всё новые стены, — может, они вообще размышляют не о том? Тем не менее она подняла голову и обратилась к Юи, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.

— Скажи, Юи, что вообще такое искусственный интеллект?

На лице Юи появилась наигранная улыбка — большая редкость. Она плавно опустилась на стол.

— Ты уверена, что хочешь спросить об этом именно меня, мама? Это как если бы я спросила тебя: «Что такое человек?»

— К-кстати, а ведь и правда.

— Строго говоря, нельзя дать чёткое определение тому, что можно считать искусственным интеллектом, а что нельзя. Дело в том, что настоящий искусственный интеллект ещё никто и никогда не создавал, — объяснила Юи, присаживаясь на край чайника.

Девушки дружно моргнули.

— Э-э… Но ведь… разве ты не ИИ, Юи? — запинаясь, переспросила Лифа. — И наоборот, искусственный интеллект — это как ты, да?

Юи чуть наклонила голову и замолчала, прямо как учительница, которая пытается подобрать для учеников объяснение попроще. Наконец она кивнула и ответила:

— Хорошо. Для начала я расскажу о том, что принято понимать под ИИ в настоящее время. В прошлом веке разработчики систем искусственного интеллекта пытались решить одну и ту же задачу двумя методами. Первый — это разработка ИИ «сверху вниз», а второй, соответственно, «снизу вверх».

Асуна вся обратилась в слух, пытаясь разобрать смысл слов, которые произносила эта очаровательная девочка.

— Суть подхода «сверху вниз» в том, что под уже существующие компьютеры создаётся несложная интерактивная программа, которая затем приближается к порогу разума через обучение, то есть накопление опыта и знаний. Все существующие искусственные интеллекты, в том числе и я, созданы именно по этому методу. Другими словами, я только кажусь настолько же разумной, насколько и вы, однако мой разум устроен совершенно по-другому. Строго говоря, я не более чем сборник программ, которые на вопрос X дают ответ Y.

По бледному лицу Юи словно пробежала тень печали, но Асуна убедила себя, что ей просто показалось.

— Например, мама, когда ты спросила меня, «что вообще такое искусственный интеллект», я изобразила эмоцию, которая записана у меня как «наигранная улыбка». Я узнала эту эмоцию из собственного опыта: видела, что папа часто её проявляет, когда ему задают личные вопросы. В принципе, я не очень отличаюсь от функции автозамены в твоём смартфоне, мама. Как известно, если начать набирать незнакомые этой функции слова, она не сможет предложить ни одного варианта. Именно поэтому я вынуждена признать, что современные искусственные интеллекты, созданные по методу «сверху вниз», нельзя назвать по-настоящему разумными. Это только «так называемые ИИ»; именно их имела в виду Лифа.

Юи прервалась и посмотрела в окно на далёкую яркую луну. Затем продолжила:

— Теперь что касается создания искусственного интеллекта по принципу «снизу вверх». Этот подход основывается на том, что сначала создаётся электронная копия человеческого разума — скопления миллиардов мозговых клеток, и уже затем полученную систему пытаются наделить разумом.

— Э-э… но ведь это невозможно, — пробормотала Асуна, пытаясь представить, как должна выглядеть эта до абсурда грандиозная система.

— Верно, — тут же подтвердила Юи. — Насколько мне известно, подход «снизу вверх» никогда не переходил границы мысленных экспериментов. Однако если воплотить его в реальность, этот искусственный интеллект будет в корне отличаться от меня. Только он может действительно сравниться с человеческим разумом.

Взгляд Юи вновь вернулся в комнату. Она вздохнула и подытожила:

— Таким образом, в настоящее время термин «искусственный интеллект» имеет два значения. Первое — псевдоразумы вроде меня, автомобильных навигаторов и NPC в онлайн-играх. Второе — истинный искусственный разум, способный творить и адаптироваться как настоящий человек, но существующий лишь как концепция.

— Адаптироваться… — машинально повторила Асуна. — Адаптивный искусственный разум…

Все посмотрели на Асуну. Она взглянула в глаза каждой из подруг и Юи и начала размышлять вслух:

— Что, если «Рэс» разработала STL не как цель, а как средство? Кстати, а ведь и Кирито задавался тем же вопросом. Он думал о том, не пытаются ли они чего-то добиться при помощи STL. Что, если анализ человеческой души поможет им создать настоящий, первый в мире искусственный интеллект, построенный «снизу вверх»?..

— Получается, ALICE — кодовое имя этого интеллекта?! — прошептала Лифа.

— Другими словами, — подхватила Синон, изумлённая не меньше неё, — «Рэс» занимается разработкой не машины виртуальной реальности следующего поколения, а искусственного интеллекта?

Чем больше они разговаривали, тем сильнее размывались образ и размеры «врага». Девушки невольно замолчали. Даже Юи нахмурилась, словно не справившись с таким объёмом информации.

Асуна коснулась кружки рукой, с помощью меню вновь наполнила её горячим чаем и залпом осушила. Медленно выдохнув, она попыталась ещё раз оценить могущество противника:

— Мы полагаем, что «Рэс» и есть наш враг, но эта компания — явно не какой-то там обычный стартап. В их распоряжении фальшивые машины скорой помощи и вертолёты, они похищают людей, тщательно скрывают свою лабораторию, в которой находится поистине чудовищный агрегат под названием STL, и, кроме всего этого, на самом деле пытаются создать искусственный интеллект, равный человеческому. Работу в «Рэс» Кирито предложил Крисхайт — Кикуока из Министерства внутренних дел. И, кажется, совсем не потому, что у него множество связей в этой индустрии. Возможно, «Рэс» имеет какое-то отношение к правительству.

— Ты про Сэйдзиро Кикуоку? — Синон поморщилась. — Я всегда считала, что он не тот безобидный очкарик, за которого себя выдаёт. Связи с ним, я так понимаю, нет?

Асуна вяло кивнула.

— Позавчера он перестал отвечать на письма и брать трубку. Конечно, мы можем обратиться прямо в Виртуальный отдел МВД, но, думаю, ничего у нас не выйдет.

— Это точно. Кирито как-то говорил, что пытался его выследить, но быстро потерял след.

Четыре года назад, сразу после начала трагедии SAO, в рамках МВД был создан Отдел по противодействию чрезвычайному происшествию с SAO. После прохождения игры он остался в составе министерства, однако превратился в отдел, занимающийся различными инцидентами в виртуальных мирах. Как раз в нём и состоит Сэйдзиро Кикуока — государственный чиновник и обладатель очков в чёрной оправе. Он вышел на связь с Кадзуто практически сразу после его возвращения в реальный мир. По неизвестной причине он вскоре предложил ему, на первый взгляд заурядному школьнику, большие деньги за помощь в расследовании «дела Дес Гана».

Асуна и сама несколько раз видела Кикуоку в реальном мире, а в ALO не раз состояла в одной группе с его персонажем, магом по имени Крисхайт из расы ундин. По этим встречам она знала, что за его улыбающимся, добродушным лицом прячутся непостижимые тайны. Из-за этого Асуна никогда не позволяла себе расслабляться в его присутствии. Кикуока обычно не стеснялся называть себя «ленивым офисным планктоном на государственном обеспечении», но Кадзуто подозревал, что на самом деле он работает на какой-то другой отдел.

Именно Кикуока предложил Кадзуто поработать на загадочную компанию «Рэс». Поэтому, когда Кадзуто исчез, Асуна несколько раз пыталась выйти с ним на связь, но каждый раз механический голос отвечал ей, что «абонент вне зоны действия сети».

Потеряв терпение, она попыталась дозвониться в министерство, но там ей сказали, что Кикуока сейчас находится в командировке за границей, поэтому в его недоступности нет ничего странного. Асуна согласилась бы с этим доводом, но Кикуока исчез слишком вовремя, — уж не причастен ли этот человек к исчезновению Кирито?

— Но я не понимаю… — тихо обронила Лифа, по очереди глядя на напряжённые лица Асуны и Синон. — Если этот ваш Кикуока — связующее звено между «Рэс» и государством, то для чего ему так скрываться? Компании, может, и нужно хранить секреты, чтобы получать прибыль, но государство, как правило, открыто афиширует своё участие в таких масштабных проектах, разве нет?

— Кстати, хорошее замечание. — Синон умудрилась кивнуть, продолжая задумчиво крутить головой.

В последние годы в мире не только обострилась конкуренция за технологии виртуальной реальности, но и вновь разгорелась космическая гонка. Америка, Россия, Китай и даже Япония наперебой анонсируют проекты то космического корабля без ракеты-носителя, то лунной базы, то космического лифта. Новость о разработке настоящего искусственного интеллекта произведет не меньший, а то и больший фурор. Асуна не могла даже предположить, почему государство так тщательно скрывает свою причастность к этому проекту.

И вместе с этим она задалась вопросом: если похищение Кирито связано с каким-то секретным государственным проектом, то разве смогут они, обычные японские школьницы, сделать хоть что-то? Есть ли смысл обращаться за помощью к полиции, или даже там беспомощно разведут руками? Ощущение бессилия навалилось на Асуну. Её плечи поникли, но, опустив глаза, она неожиданно встретилась со взглядом стоящей на столе феи.

— Юи?

— Пожалуйста, не унывай, мама. Когда папа искал тебя в Альвхейме, он ни разу не падал духом.

— Но… но ведь… что мне…

— Теперь твой черёд искать его, мама! — заявила Юи. Хотя она назвала себя плодом обучения несложной интерактивной программы, её нежная, тёплая улыбка заставляла усомниться в правдивости тех слов. — Должна быть нить, которая связывает вас друг с другом. Я верю, что даже правительству Японии не под силу разорвать ваши узы.

— Спасибо, Юи. Нет, я не сдалась. Если против нас государство, то я готова ворваться в парламент и припереть к стенке премьер-министра.

— Так держать!

Асуна и её дочь дружно рассмеялись. Синон смотрела на них и улыбалась. Но вдруг она нахмурилась.

— А? Что-то не так, Синон?

— Нет, просто… возвращаясь к теме: если «Рэс» — действительно некое государственное исследовательское учреждение, это вовсе не значит, что правительство и даже парламент в курсе всех исследований, которые там проводятся.

— Да, возможно, но что с того?

— Однако даже если это сверхсекретный проект какого-то отдела или департамента, кое-что они не смогут скрыть от государства при всём желании.

— Что именно?

— Бюджет! Очевидно, и лаборатория, и STL требуют огромных денег. Речь о сотнях миллионов, миллиардах иен, если не больше. Не думаю, что можно выписать себе такую сумму из государственной казны, из карманов налогоплательщиков незаметно для правительства. Иными словами, эта строка расходов должна значиться в государственном бюджете под тем или иным названием.

— Гм, но Юи не нашла информации о крупнобюджетных проектах, связанных с виртуальной реальностью… Ах да! Что, если вместо «виртуальной реальности» запросить «искусственный интеллект»?

Асуна перевела взгляд на Юи. Та кивнула, подняла руки, и её пальчики замигали фиолетовым. Она подключилась к сети из мира ALO. На несколько секунд повисла напряжённая тишина. Наконец Юи открыла глаза и заговорила тем же монотонным голосом, что и несколько секунд назад, — вот уж действительно, на такое способна только виртуальная фея.

— Я запросила открытые данные о бюджетных запросах всех министерств за прошлый год. Начинаю поиск по сорока родственным ключевым фразам, включая «искусственный интеллект» и «ИИ»… Восемнадцать университетов и семь компаний с госучастием получили одобрение на соответствующие проекты, но среди них нет крупнобюджетных. Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологии продолжает разработку робота-сиделки с искусственным интеллектом — проект не имеет отношения к теме разговора… Министерство земли, инфраструктуры, транспорта и туризма разрабатывает судно для исследования недр океана… и беспилотный автомобиль… оба проекта не имеют отношения к теме разговора…

Юи перечислила ещё несколько министерств и проектов с труднопроизносимыми названиями, добавляя после каждого, что все они не подходят. Наконец она покачала головой.

— Я не обнаружила аномально крупных сумм, подходящих под заданные критерии, ни в общих, ни в специальных статьях бюджета. Возможно, проект финансируется тайно, через распыление суммы на множество мелких статей. В таком случае получить о нём информацию из открытых источников будет затруднительно.

— Хм… — протянула Синон, скрещивая руки на груди. — Как я и думала, очевидных дыр они не оставили.

В отчаянии, готовая схватиться за любую соломинку, Асуна возразила ей:

— «Рэс» могла замаскировать свой проект под один из тех, которые Юи только что перечислила. Мы должны найти тот, который подходит больше всего. Думаю, судно для исследования недр отпадает сразу… кстати, как оно вообще оказалось в этом списке?

— Сейчас… — Юи вновь сомкнула веки, подключаясь к какой-то базе данных, и снова подняла голову: — В ходе этого исследования планируется создать небольшие подводные зонды, которые самостоятельно исследовали бы морское дно в поисках нефти и залежей редких металлов. Финансирование направлено на разработку искусственного интеллекта, который будет управлять этими зондами. Сумма заложена довольно крупная, поэтому проект прошёл через мой фильтр.

— Ого… даже сюда роботизация дошла… И где оно разрабатывается?

— Место разработки проекта… «Оушн Тёртл»[3]. Это самодвижущаяся сверхкрупная плавучая платформа, построенная для исследования океана. Спущена на воду в феврале этого года.

— А, она в новостях была! — вставила Лифа. — Она больше даже не на корабль похожа, а на плавающую пирамиду.

— Кстати, и я о ней что-то слышала. «Оушн Тёртл»… — Асуна ненадолго притихла, свела брови, опустила глаза и задумалась. — Слушай, Юи… — обратилась она к фее, подняв голову. — Можешь достать изображение этого корабля?

— Да, сейчас.

Юи взмахнула правой рукой и расстелила по столу экран — точно так же, как недавно карту. На этот раз она превратила его в объёмное изображение поверхности моря. В центре появился сложный каркас. Затем он покрылся текстурами.

Посреди миниатюрного моря выросло нечто, на первый взгляд действительно похожее на какую-то чёрную пирамиду. Однако, увидев пирамиду сверху, Асуна заметила, что основание у неё не квадратное, а прямоугольное: одна сторона где-то в полтора раза длиннее другой. Высота пирамиды была примерно такая же, как длина короткой стороны. Высокие узкие окна перемежались с блестящими тёмно-серыми солнечными панелями — шестиугольными, как выяснилось при ближайшем рассмотрении.

Из нижних углов пирамиды торчали какие-то выступы — видимо, рулевые системы корабля. На одной из коротких сторон прямоугольника высилась башня капитанского мостика, на крыше которой виднелась буква «Н» — скорее всего, вертолётная площадка. Увидев, какая она маленькая, Асуна посмотрела на индикатор масштаба и с изумлением поняла, что длина этого судна — не меньше четырёхсот метров.

— Теперь понятно… четыре лапы, угловатая голова, узор панелей как у панциря — действительно, почти черепаха. И до чего огромная… — восхищённо высказалась Синон.

Бросив на неё короткий взгляд, Асуна вскинула правую руку и указала пальцем на капитанский мостик гигантского судна под названием «Оушн Тёртл».

— Но смотрите… вот тут у неё голова слегка приплюснутая. Ничего не напоминает?

— А, и правда. Прямо как свиной пятачок. Водоплавающая черепахосвинья! — беззаботно воскликнула Лифа…

И через мгновение вытаращила глаза: до неё дошло, что она только что сказала. Губы её задрожали…

— Не то черепаха… не то свинья… — просочился через них хриплый голос.

Асуна, Синон и Лифа молча переглянулись и дружно воскликнули:

— Мюмзик!

Часть 2

Когда вертолёт модели ЕС-135 пролетел сквозь густой туман, в окне показалась бесконечная синева. Отсюда море выглядело совсем не так, как из иллюминатора пассажирского лайнера, летящего на огромной высоте. Ринко Кодзиро почти видела, как разбивается в пену каждая из волн.

«Когда я в последний раз плавала?» — вдруг подумала она, засмотревшись на блеск водной глади. Из инженерного колледжа в Калифорнии, где она сейчас работала, всего час езды на машине до побережья бухты Санта-Моника. Казалось бы, в таких условиях можно загорать хоть каждые выходные, но за все два года работы в колледже ноги Ринко ни разу не касались пляжного песка. Она не могла сказать, что ненавидит морской бриз или яркое солнце, но чувствовала, что пройдёт ещё немало времени, прежде чем она будет морально готова искренне наслаждаться отдыхом. На то, чтобы окончательно забыть прошлое, могут уйти годы и десятилетия — даже в чужой стране, даже среди незнакомых людей. Ринко была готова ждать.

Именно поэтому сейчас она немного поражалась самой себе: ведь она не просто согласилась вновь ступить на землю Японии, которую уже не надеялась когда-либо увидеть, но летела прямиком в место, неразрывно связанное с её прошлым. Тем самым прошлым, с которым так надеялась порвать.

Четыре дня назад она получила длинное электронное письмо и не поверила своим глазам, когда узнала, кто отправитель. Ринко могла немедленно стереть и забыть его, но почему-то не стала. Промаявшись в раздумьях целый вечер, она написала ответ, в котором согласилась выполнить просьбу. Она понимала, что таким образом перечеркнёт два года попыток не думать и не вспоминать, но её это не остановило.

Что же подвигло её на этот шаг? Что заставило направиться в место, с которым связаны столь мрачные воспоминания?

Она задавалась этими вопросами и во время перелёта из Лос-Анджелеса в Токио, и во время остановки в отеле Нариты[4], и даже сейчас, во время путешествия на этом небольшом вертолёте. Ринко выдохнула и постаралась не думать. Она решила, что ответ придёт к ней сам, когда она увидит и услышит всё, что должна.

Как бы там ни было, последний раз она купалась в море целых десять лет назад, ещё будучи беззаботной первокурсницей. Именно тогда она чуть ли не силой вытащила третьекурсника по имени Акихико Каяба на Эносиму[5] на только что купленном в кредит кей-каре[6]. Наивная восемнадцатилетняя девушка, даже близко не представляющая, насколько судьбоносным окажется это путешествие…

Ринко уже почти забылась в воспоминаниях, когда в ушах, заглушая шум винта, послышался звонкий голос ещё одной пассажирки:

— Вон она!

Пассажирка откинула с лица золотистые волосы и вгляделась в лобовое окно сквозь линзы солнцезащитных очков. Ринко последовала её примеру и увидела по ту сторону изогнутого стекла бескрайнюю водную гладь — и маленький чёрный квадратик.

— Это… и есть «Оушн Тёртл»?.. — пробормотала Ринко, в то время как солнце подсветило одну из чёрных солнечных панелей всеми цветами радуги.

— Верно, — ответил мужчина в тёмном костюме, сидевший в кресле второго пилота. Это было первое слово, произнесённое им за весь полёт. — Мы сядем примерно через десять минут.

В общей сложности после взлёта в Синкибе вертолёт пролетел где-то двести пятьдесят километров. Завершая долгий перелёт, он сделал кружок вокруг огромной плавучей платформы для исследования океана под названием «Оушн Тёртл» — видимо, стараясь угодить пассажиркам, — и начал заходить на посадку.

Ринко почти не моргала: настолько её впечатлили масштабы платформы. Слова «судно» решительно не хватало. Огромная, высотой не меньше двадцатипятиэтажного дома, пирамида прочно обосновалась прямо посреди моря. Даже крупнейшие в мире авианосцы класса «Нимиц» раза в полтора короче неё. Хотя Ринко изучила габариты платформы заранее, её представления были так же далеки от реальности, как Луна от Земли.

Снаружи прямоугольная пирамида с основанием двести пятьдесят на четыреста метров почти целиком, точно черепашьим панцирем, была покрыта блестящими чёрными панелями. Каждая панель была примерно размером с вертолёт, на котором они летели. Ринко даже представить не могла, сколько денег ушло на постройку этой громадины. Ходили слухи, что на её строительство пустили все доходы от добычи редких металлов, залежи которых недавно открыли в бухте Сагами[7]. Судя по размерам плавучей платформы, слухи не были слишком преувеличены.

Как сообщалось, в первую очередь эту гигантскую платформу строили затем, чтобы искать новые подводные месторождения металлов и нефти, однако неделю назад в письме Ринко сообщили о том, что именно здесь может разрабатываться устройство виртуальной реальности следующего поколения — прибор под названием «Соул Транслейтор», способный расшифровывать человеческие души. Поначалу Ринко не так уж и верила, но теперь, увидев платформу своими глазами, уже не могла сомневаться.

Почему? Почему исследования нужно проводить именно здесь, в акватории почти безлюдного архипелага Идзу?[8] Почему они исследуют именно связь мозга с машиной? Ринко не знала ответа. Она знала лишь то, что внутри этой чёрной пирамиды прячется аппарат, созданный на основе придуманного Акихико Каябой нейрошлема и доработанного ею самой «Медикубоида».

Два года, проведённые за границей, лишь притупили боль от ран, но не излечили их. Внутри этого гигантского корабля её ждало нечто, что либо окончательно исцелит их, либо вскроет вновь.

Когда вертолёт пошёл на снижение, Ринко глубоко вдохнула, посмотрела на свою спутницу, спрятавшую глаза за солнцезащитными очками, и кивнула. Пилот им попался на редкость опытный: тряски почти не было. Как только вертолёт успешно сел на посадочную площадку на крыше башни, служащей «Оушн Тёртл» капитанским мостиком, их проводник — тот самый человек в тёмном костюме — грациозно выскользнул наружу и отдал честь мужчине в точно таком же костюме, который в этот момент подбежал к вертолёту.

Когда Ринко подошла к люку, мужчина галантно протянул ей руку, но она покачала головой и сама спрыгнула с сорокасантиметровой высоты — не зря решила сегодня надеть джинсы! Подошвы кроссовок коснулись искусственной поверхности. Качки не было — даже не верилось, что они на корабле.

Следом вертолёт покинула спутница Ринко, ослепительно сверкая длинными золотистыми волосами. Первым делом она повернулась лицом к солнцу и сладко потянулась, не снимая очков. Ринко тоже размяла руки и глубоко вдохнула воздух, пахнущий морской солью.

Мужчина, ждавший их на вертолётной площадке, повернул загорелое серьёзное лицо к Ринко и отсалютовал.

— Добро пожаловать на борт «Оушн Тёртл», профессор Кодзиро. А это, должно быть…

Ринко увидела, как мужчина перевёл взгляд на её спутницу, кивнула и представила девушку:

— Маюми Рейнольдс, мой ассистент.

— Nice to meet you, — на идеальном английском выговорила девушка и протянула руку.

Мужчина неуклюже пожал её и представился сам:

— Я капитан-лейтенант Наканиси. Мне приказано сопровождать вас. Ваш багаж доставят прямиком в каюту, а пока попрошу за мной, — правой рукой он указал на лестницу, видневшуюся на краю площадки. — Вас ждёт подполковник Кикуока.

Внутри башни капитанского мостика летнее тепло и солёная свежесть океанского воздуха ещё ощущались, но когда Ринко спустилась на лифте, преодолела длинный коридор и прошла через мощные стальные двери чёрной пирамиды, в лицо ей тут же ударил поток сухого прохладного воздуха.

— Кондиционеры работают на всём корабле? — не удержавшись, спросила она у шагавшего чуть впереди Наканиси.

— Да, — молодой капитан-лейтенант обернулся на ходу. — У нас много точного оборудования, поэтому внутри всегда двадцать три градуса и не больше пятидесяти процентов влажности.

— Неужели вам хватает мощности солнечных панелей?

— Что вы! Они не покрывают и десятой части потребления. Главный источник питания «Оушн Тёртл» — водоводяной ядерный реактор.

— Ясно…

«Чем дальше, тем удивительнее», — подумала Ринко и покачала головой.

— В отделанном светло-серыми панелями коридоре кроме них не было ни души. Из документов Ринко знала, что здесь одновременно ведётся работа над сотней исследовательских проектов, но места внутри огромной лаборатории каждому хватало с лихвой.

Они прошли метров двести, то и дело поворачивая, пока коридор не упёрся в дверь, перед которой стоял мужчина в синей форме. На первый взгляд он напоминал сотрудника частного охранного предприятия, однако при виде капитан-лейтенанта Наканиси немедленно отдал честь — значит, всё-таки не гражданский.

Отсалютовав в ответ, Наканиси бегло проговорил:

— Приглашённые исследователи — профессор Кодзиро и ассистент Рейнольдс — направляются в отсек S3.

— Сейчас проверю.

Охранник раскрыл металлический гаджет, который держал в руках, и цепким взглядом сравнил лицо Ринко с изображением на экране. Когда он кивнул и перевёл взгляд на ассистента, его подбородок, покрытый идеально ровной щетиной, вновь шевельнулся:

— Прошу прощения, можете снять очки?

— I see.

Ассистент приподняла большие рэй-бэны, и охранник чуть прищурился, будто ослеплённый не то золотистыми волосами, не то белой кожей.

— Проверка окончена, — кивнул он ещё раз. — Входите.

Ринко выдохнула, выдавила из себя улыбку и обратилась к Наканиси:

— Как у вас всё строго. И это посреди океана.

— Это мы ещё опустили личный досмотр и прочее. Зато уже трижды провели вас через металлодетекторы.

Не переставая говорить, Наканиси достал из нагрудного кармана пиджака карточку и вставил её в щель рядом с дверью, а затем прижал большой палец правой руки к сенсорной панели. Через секунду заработал тихий мотор и дверь отъехала в сторону, открывая путь к центральным отсекам «Оушн Тёртл».

По ту сторону на редкость толстой двери их ждал ещё более холодный воздух, оранжевое освещение и тихий гул машин. Размеренные звуки шагов трёх человек раздавались по коридору. Да уж, не так она представляла себе прогулку по южным морям! Пройдя метров тридцать, Наканиси остановился возле одной из дверей. Ринко подняла взгляд и увидела простую табличку с надписью «Первый зал управления».

Наконец-то она пришла туда, где живёт и дышит последнее творение Акихико Каябы. Ринко, затаив дыхание, смотрела в спину военного, сражавшегося с очередной системой безопасности. Два года она блуждала, будто не приходя в сознание. Что ждёт её теперь — конец пути? Или всё же начало нового?

Дверь с трудом отъехала в сторону, явив такую кромешную тьму, что Ринко застыла в нерешительности — уж не намёк ли это? Тьма не отторгала её и не звала к себе. Она молча требовала от неё сделать выбор.

— Профессор, — подтолкнул её в спину голос ассистента, и Ринко опомнилась.

Наканиси уже углубился на полшага в тёмный коридор и выжидающе смотрел через плечо. Только теперь Ринко обратила внимание, что внутри Первого зала управления не совсем кромешная тьма: на полу горели оранжевые огоньки-указатели, а вдали был виден тусклый голубой свет. Глубоко вдохнув, Ринко решилась и переступила порог. Как только она вошла, ассистент с ней поравнялась, и дверь за ними закрылась.

Огоньки на полу провели их между огромных стоек с серверами и сетевым оборудованием.

— Что это?! — ошарашенно воскликнула Ринко, когда стойки с аппаратурой остались позади.

Всю стену перед ними занимало огромное окно, за которым виднелось нечто невероятное.

Город, нет — мегаполис. Но точно не японский: все здания белоснежные и с причудливыми круглыми крышами. Почти все — двухэтажные или немного выше, но кажутся миниатюрными из-за корней и раскидистых ветвей огромных деревьев, которые растут рядом с ними. Дороги тоже выложены белым камнем. По ним, по бесконечным лестницам, между арками и деревьями, разгуливают толпы прохожих. Но все они совсем не похожи на современных людей.

Среди них не было ни одного мужчины в костюме пли девушки в мини-юбке. Повсюду свободные платья, кожаные жилеты, волочащиеся по земле балахоны — сплошное Средневековье. На улицах можно было увидеть и блондинов, и брюнетов, и шатенов, но сколько Ринко ни вглядывалась в лица этих людей, она никак не могла понять, к восточным или западным национальностям они относятся.

Где они? Как их вдруг занесло из лаборатории в какой-то подземный мир? Ринко ошалело водила головой, пока не увидела на горизонте бесконечного городского пейзажа ослепительный блеск огромной белоснежной башни, окружённой четырьмя другими, поменьше. Вершина главной башни уходила в небо, за раму окна.

Ринко пошла вперёд, пытаясь всё-таки увидеть вершину башни, но, уже сделав несколько шагов, поняла, что это никакое не окно, а экран огромного монитора. В следующую секунду на потолке зажёгся свет, развеявший темноту комнаты.

— Добро пожаловать в «Оушн Тёртл»! — вдруг послышался голос справа.

Ринко тут же оглянулась. Напротив огромного монитора, похожего на экран в кинотеатре, тянулись ряды терминалов с клавиатурами и мониторами поменьше. Она увидела двоих мужчин. Один остервенело стучал по клавиатуре, сидя на стуле спиной к ним. Второй примостился на краю терминала и из-под очков смотрел на Ринко. Их взгляды встретились, и он улыбнулся.

Уже не раз она видела это лицо — приветливое, но совершенно непроницаемое. Офицер сил самообороны, откомандированный в Министерство внутренних дел, подполковник Сэйдзиро Кикуока. Вот только…

— Что это за вид? — нахмурившись, первым делом спросила Ринко, даже не поприветствовав человека, которого не видела два года.

Капитан-лейтенант Наканиси и подполковник Кикуока отсалютовали друг другу, но если первый был одет в безупречный костюм, то на втором была синяя юката[9] с белым узором, широкий пояс из цумуги[10] и гэта[11] на босую ногу.

— Что же, я вас оставляю.

Наканиси отдал Ринко честь и удалился. После того как дверь вновь открылась и закрылась, Кикуока снова прислонился к терминалу и начал оправдываться мягким хрипловатым голосом:

— Так ведь я уже целый месяц торчу тут посреди моря. Не могу же я каждый день форму носить, — Кикуока развёл руками и снова улыбнулся. — Итак, профессор Кодзиро, ассистент Рейнольдс, спасибо, что проделали такой долгий путь. Мы безмерно рады, что вы почтили «Рэс» визитом. Похоже, не зря мы вас столько приглашали.

— Ну что же. Я здесь, и останусь у вас на какое-то время. Правда, не обещаю, что смогу принести пользу.

Ринко кивнула, и ассистентка последовала её примеру. Кикуока приподнял бровь и остановил взгляд на роскошных волосах девушки, но тут же вновь улыбнулся.

— Вы последняя из трёх человек, без которых, на мой взгляд, этому проекту никак не обойтись. Наконец-то брюхо морской черепахи собрало всех троих.

— Ага, понятно… Первый — это, стало быть, ты, Хига? — обратилась Ринко ко второму мужчине, до сих пор сидевшему к ней спиной.

Руки мужчины замерли, и он прокрутился на стуле. В сравнении с высоким Кикуокой он выглядел коротышкой. Обесцвеченные волосы зачёсаны назад, на носу грубоватые очки с круглыми линзами. На нём были блёклая футболка, джинсы до щиколоток и кроссовки. Точно так же он одевался, будучи студентом. Ринко не видела мальчишеское лицо Такэру Хиги пять или даже шесть лет.

— Естественно, кто ж ещё, — смущённо улыбаясь, заговорил Хига. — Я ведь последний студент кафедры Сигэмуры, так что всё наследие на мне.

— Эх, ты… нисколечко не изменился.

Хига всегда казался незаметным на фоне Акихико Каябы и Нобуюки Суго — двух гигантов кафедры Сигэмуры факультета электричества и электроники технического университета Тото[12]. Кто бы мог подумать, что он умудрится ввязаться в работу над таким грандиозным секретным проектом? Ринко восхищённо пожала руку парня, который уже достиг потрясающих успехов, хоть и поступил в университет позже неё.

— Так, а где третий и кто он? — спросила Ринко, вновь поворачиваясь к Кикуоке.

Подполковник, как всегда, загадочно улыбнулся и мягко покачал головой.

— Увы, пока я не могу вас познакомить. Но если выдастся шанс, в течение нескольких дней…

— Тогда давайте его имя назову я, господин Кикуока, — произнесла не Ринко, а её ассистент, всё это время тенью прятавшаяся у неё за спиной.

— Что?!

Ринко самодовольно посмотрела в раскрытые от изумления глаза Кикуоки и шагнула в сторону, уступая девушке место. «Ассистент» мигом выскочила вперёд, схватилась правой рукой за парик, а левой за солнцезащитные очки и сорвала с себя и то и другое. Карие глаза уставились точно на Кикуоку.

— Где вы прячете Кирито?

Какое-то время не привыкший изумляться подполковник молча хватал ртом воздух. Наконец он сумел выдавить из себя шёпот:

— Но ведь мы несколько раз сверили личность ассистента с фотографией из базы данных студентов Калифорнийского технического университета…

— О да, меня и профессора столько раз сверлили глазами разные люди, что аж противно стало, — ответила Молния, она же Асуна Юки, успешно проникшая в самое сердце «Оушн Тёртл» под видом и по документам Маюми Рейнольдс, ассистента Ринко. Асуна говорила, расправив плечи и глядя Кикуоке прямо в глаза. — Но фотографию в базе данных заранее подменили на мою. У меня есть знакомая, которая отлично взламывает такие хранилища.

— Кстати, настоящая Маюми сейчас нежится на солнышке где-то в Сан-Диего, — с улыбкой добавила Ринко. — Надеюсь, теперь вам понятно, с чего я вдруг решила ответить на ваше предложение, глубокоуважаемый Кикуока?

— Да уж… понятнее некуда, — Кикуока свесил голову, массируя виски пальцами.

Вдруг послышался смех Хиги, следившего за разговором с потерянным видом.

— Видите, Кикусан? А я говорил. Говорил, что этот парень — самая серьёзная брешь во всём проекте.

Первого июля, четыре дня назад, на личный почтовый ящик Ринко пришло письмо от отправителя «Асуна Юки». Написанное в нём до глубины души потрясло женщину, давно уже не выходившую из дома дальше университетских корпусов.

Перед тем как покинуть Японию, Ринко передала в Министерство здоровья и труда проект «Медикубоида» — медицинского устройства полного погружения. В письме говорилось о том, что загадочное агентство «Рэс» разрабатывает на его основе чудовищную машину под названием «Соул Транслейтор», способную напрямую обращаться к человеческой душе. Также там было сказано, что с помощью этой машины разработчики, скорее всего, надеются создать первый в мире искусственный интеллект, построенный по принципу «снизу вверх». Далее было написано такое, во что верилось с трудом: во время экспериментов им помогал подросток по имени Кадзуто Киригая, которого недавно в коматозном состоянии похитили из больницы и увезли на «Оушн Тёртл», огромную плавучую платформу для исследования океана. В организации преступления автор письма подозревала Сэйдзиро Кикуоку, государственного чиновника, всерьёз занимавшегося делом SAO с самых первых дней катастрофы.

Последний абзац гласил: «Я нашла ваш почтовый адрес в контактах Кирито, когда проверяла его компьютер. Вы — моя единственная возможность проникнуть в “Рэс” и встретиться с ним. Умоляю, мне нужна ваша помощь».

Придя в себя после недолгого потрясения, Ринко поняла, что Асуна Юки не лжёт. Ведь всего год назад подполковник Сэйдзиро Кикуока трижды просил профессора о «помощи в разработке устройства нового поколения для связи мозга с машиной».

Ринко оторвала взгляд от монитора и выглянула в окно кондоминиума на ночную Пасадену. Она вспоминала лицо Киригаи — мальчика, с которым виделась всего один раз, незадолго до того, как покинула Японию. Он рассказал ей о незаконных экспериментах над людьми, которые ставил Нобуюки Суго, а затем, поборов сомнения, добавил ещё кое-что. Он поведал, как встречался в виртуальном мире с призраком Акихико Каябы и как этот призрак непонятно зачем доверил ему урезанную копию системы «Кардинал».

Если вспомнить, что мощный сканер мозга, которым Акихико Каяба оборвал собственную жизнь, — по своей сути прототип «Медикубоида» и, следовательно, «Соул Транслейтора», то получится, что все события связаны с друг другом и их цепь продолжается до сих пор. И раз так, то подобное письмо было лишь вопросом времени.

Обдумав всё за вечер, она написала ответ, в котором согласилась на предложение Асуны.

Ринко улыбнулась. Да, она сильно рискнула, но пересечь Тихий океан стоило хотя бы ради того, чтобы увидеть изумление на лице Сэйдзиро Кикуоки. Этот мужчина с самого окончания дела SAO вёл себя так, будто у него всё под контролем, и только сейчас Ринко удалось наконец застать его врасплох. Впрочем, расслабляться было рано.

— Пожалуй, теперь тебе всё-таки придётся во всем признаться, не так ли, Кикуока? Зачем офицеру сил самообороны впутываться в дела виртуальных миров под личиной ленивого чиновника из МВД? Чем именно ты занимаешься в брюхе морской черепахи? И наконец… для чего ты похитил Киригаю?

Ринко постаралась завалить его вопросами, но Кикуока медленно покачал головой, протяжно вздохнул и вновь изобразил непроницаемую улыбку.

— Не хочу, чтобы меня неправильно поняли, поэтому первым делом я… прошу прощения за то, что привёл Кирито в «Рэс» несколько нетрадиционным методом. На самом деле я пытался таким образом спасти его.

— В смысле? — Асуна шагнула вперёд, словно готовая схватиться за невидимый клинок на поясе.

— Мне доложили о коме Кирито ещё в день нападения. Мне сообщили и то, что гипоксия повредила головной мозг Кирито настолько, что современная медицина ему не поможет.

— Медицина… не поможет? — Асуна напряглась.

— Некоторые из важнейших участков его нервной системы погибли. Даже врачи не знают, сколько времени он провёл бы без сознания, оставаясь в больнице. Возможно, он спал бы вечно… ох, Асуна, не надо на меня так смотреть. Я ведь не забыл уточнить, что бессильна «современная» медицина? — Кикуока впервые в разговоре принял действительно серьёзный вид. — Во всём мире только у «Рэс» есть технологии, которые могут помочь Кирито. Речь идёт об уже известном вам STL, «Соул Транслейторе». Конечно, он не воскрешает погибшие клетки, но прямое влияние на флактлайт может помочь восстановлению нервной системы. Правда, на это уйдёт время, — мускулистой рукой он показал на потолок. — Прямо сейчас Кирито находится в полноценном STL, который установлен в верхней части Стержня — центра всего комплекса. В нашем филиале в Роппонги стоят усечённые машины, которые не могут проводить точные операции; именно поэтому нам пришлось доставить его сюда. Мы собирались вернуть его в Токио и рассказать обо всём тебе и его семье, как только он придёт в сознание.

Асуна покачнулась, но Ринко помогла ей устоять на ногах. Девушка проявила недюжинную смекалку и проницательность, чтобы вынести все преграды на пути к возлюбленному. Всё это время она не давала себе расслабиться, но теперь не выдержала и расслабилась, по её щеке скатилась одинокая крупная слеза. Асуна мужественно смахнула её и заставила себя вновь встать на обе ноги.

— То есть с Кирито всё хорошо? Он поправится?

— Да, обещаю. Мы лечим его так, как лечат в лучших больницах. У него есть даже личная медсестра.

Ещё несколько секунд Асуна тщательно вглядывалась в глаза Кикуоки, как будто стараясь разглядеть его мысли.

— Хорошо… — наконец кивнула она. — Пока что я вам верю.

Кикуока с облегчением опустил плечи: ответ его явно успокоил. Ринко шагнула в его сторону и задала свой вопрос:

— Но с какой стати разработка STL не может обойтись без Киригаи? Зачем сверхсекретному проекту, который ведётся прямо посреди океана, помощь старшеклассника?

Кикуока переглянулся с Хигой и вновь приподнял плечи.

— Чтобы всё объяснить, понадобится очень много времени.

— Ничего страшного, времени у нас предостаточно.

— Пообещайте, что поможете нам с разработкой, когда я всё расскажу, профессор Кодзиро.

— Я решу, когда выслушаю.

Офицер сил самообороны немного скривился, затем картинно вздохнул, пошарил по рукавам юкаты и выудил из них какую-то трубочку. К своему удивлению, Ринко узнала в ней упаковку дешёвых конфет «Рамунэ». Кикуока забросил в рот несколько конфеток, после чего предложил трубку Ринко.

— Будете?

— Нет, спасибо.

— Зря, они вкусные. Ну ладно… полагаю, вы уже представляете в общих чертах, что такое STL?

Асуна кивнула и ответила:

— Это машина, которая считывает человеческую душу… известную как флактлайт, и позволяет погружаться в виртуальные миры, неотличимые от реальных.

— Хорошо. А что вы знаете о нашем проекте?

— Разработка адаптивного искусственного интеллекта по принципу «снизу вверх».

Хига присвистнул и покачал головой. Его глаза за круглыми очками сверкнули от восхищения.

— Ни-и-чего себе. Кирито об этом знать не мог. Где вы это пронюхали?

Асуна, уже забывшая про Хигу, перевела на него взгляд и сухо ответила:

— Я услышала, как Кирито сказал: «Artificial labile intelligence»…

— Ха-ха-ха, вот оно что! Кажется, пришло время устроить проверку охраны данных ещё и в Роппонги, Кикусан, — с улыбкой предложил Хига.

— Я заранее знал, что часть информации утечёт через Кирито, — парировал Кикуока с хмурым лицом. — Я пошёл на этот риск, потому что мы не могли обойтись без его помощи, и ты, как я помню, со мной согласился… Так, на чём мы остановились? Ах да, на адаптирующемся искусственном интеллекте.

Подполковник подбросил в воздух ещё одну конфету, ловко поймал её ртом и заговорил тоном профессора литературы:

— Долгое время разработка интеллекта по принципу «снизу вверх» — то есть полностью воссоздающего строение нашего разума — считалась невыполнимой задачей. Никто ведь даже не знал, как и из чего построен наш разум. Однако благодаря данным, любезно предоставленным профессором Кодзиро, и «Соул Транслейтору», над точностью сканирования которого денно и нощно работал Хига, мы наконец-то успешно засекли человеческую душу — вернее, пучок квантов, известный как флактлайт. Мы решили, что это и есть успех, что задача построения искусственного интеллекта «снизу вверх» уже выполнена. Догадываетесь почему?

— Потому что если вы можете считать человеческую душу, то вам остаётся просто скопировать её?.. — предположила Ринко, содрогаясь от этой мысли. — Конечно, вам нужно было придумать, на каком носителе хранить копию души, но…

— Да, вы совершенно правы. Логических элементов, которые использовались в квантовых вычислениях до нас, оказалось совершенно недостаточно. На разработку вновь пришлось потратить огромные средства, но мы придумали фотонный логический кристалл… который назвали лайткубом. Это празеодимовый куб со стороной пять сантиметров, на котором можно хранить десять миллиардов кубитов данных — примерно такой же объём содержится в мозгу человека. Другими словами, мы уже научились успешно клонировать человеческие души.

Ринко засунула руки в передние карманы джинсов, пытаясь согреть заледеневшие пальцы. Асуна тоже бледнела на глазах.

— То есть вы… уже успешно завершили все исследования? Тогда зачем вам я? — спросила Ринко, стараясь не выдать голосом страх.

Кикуока вновь переглянулся с Хигой, наигранно ухмыльнулся и медленно кивнул.

— Да, мы достигли успеха в деле клонирования душ. Но мы, дураки, совершенно не понимали, что между копией человека и настоящим искусственным интеллектом есть огромная, непреодолимая пропасть… Хига, покажи им. Ты знаешь, о чём я.

— Ну-у, давайте не будем. От этого же потом жить не хочется, — Хига с отвращением покачал головой, но затем вздохнул и с великой неохотой провёл пальцами по клавиатуре. Экран, показывавший сказочный мегаполис, вдруг погас. — Загружаю копию HG001.

Как только палец Хиги стукнул по клавише «Enter», на экране появились сложные полосы света, сходящиеся в его центре. Белые у общего истока и красные у краёв световые «шипы» беспокойно возились, то сокращаясь, то удлиняясь.

— Всё, образец снялся? — раздался голос из динамика над головой.

Ринко и Асуна вздрогнули от неожиданности. Голос отдалённо напоминал Хигу, но имел металлический отзвук, а каждая фраза заканчивалась шуршанием. Не вставая со стула, Хига взял микрофон и согнул его гибкую ножку к себе.

— Да, образец флактлайта успешно снялся, — ответил он своему голосу.

— Ага, это радует. Только вот… почему вокруг темно? Не могу пошевелиться. Что-то не так с STL? Вытащите меня из машины, а?

— Нет… прости, но я не могу тебя вытащить.

— Погоди-ка, что? Что это значит? Кто ты? Не узнаю по голосу.

Спина Хиги напряглась. Он выждал где-то секунду и медленно, по слогам ответил:

— Я — Хига. Хи-га. Та-кэ-ру Хи-га.

Красные шипы резко сократились. После недолгого молчания они резко выстрелили во все стороны, словно возмущённые этими словами.

— Что ты несёшь? Хига — это я! Вытащи меня из машины, и сам увидишь!

— Успокойся и не нервничай. Это на тебя не похоже.

Только сейчас Ринко наконец поняла, что вообще происходит. Хига разговаривал с копией собственной души.

— Так, а теперь хорошенько подумай. Вспомни. Твои воспоминания обрываются ровно на том, как ты забрался в STL, чтобы с твоего флактлайта сняли копию, так?

— Да, ну и что с того?.. Очевидно, я был без сознания, пока меня сканировали.

— Помнишь, как ты сказал себе одну вещь перед тем, как лечь в STL? Ты решил, что если очнёшься во тьме, не ощущая собственного тела, то сохранишь рассудок и смиришься с тем, что ты — просто копия Такэру Хиги, сохранённая в лайткубе.

Пучок света вновь дёрнулся медузой и надолго затих. Наконец робко вытянулись два щупальца.

— Ты врёшь… этого не может быть. Я не копия, я настоящий Такэру Хига. Я… я всё помню. Детский сад, университет, как попал на «Оушн Тёртл». Я помню все подробности…

— Хорошо, но в этом нет ничего удивительного, ведь мы скопировали все воспоминания, которые содержались во флактлайте… Да, ты копия, но ты однозначно Такэру Хига. И раз так, то по уровню интеллекта с тобой никто не сравнится. Успокойся и смирись с тем, кто ты и что ты. А затем мы с тобой вместе будем работать во имя общей цели.

— Мы?.. Мы?

Как только Ринко расслышала в металлическом голосе отзвук эмоций, её руки покрылась гусиной кожей. Никогда ещё ей не приходилось видеть такой жестокий, такой отвратительный эксперимент.

— Нет… нет, я отказываюсь в это верить. Я — настоящий Такэру Хига. Это ведь просто проверка, да? Хватит, поиграли — и всё, выпустите меня отсюда. Кикусан?.. Вы меня слышите? Хватит этих шуточек, вытаскивайте меня.

Кикуока принял мрачный вид и нагнулся к микрофону.

— Это я, Хига… точнее, тебя следует называть HG001. Мне жаль, но ты действительно копия. Перед сканированием с тобой несколько раз беседовали психологи, другие исследователи и я сам. Ты готовился смириться с осознанием того, что ты копия. Ты верил, что справишься, и именно поэтому лёг в STL.

— Но… но никто… никто не говорил мне, что будет вот так! — раздался по Первому залу управления вопль копии. — Я… я ничуть не изменился! Если я копия, то дайте мне это почувствовать! Это… это слишком жестоко… Нет! Выпустите меня! Вытащите меня отсюда!

— Успокойся, возьми себя в руки. Автокоррекция ошибок в лайткубе не такая совершенная, как в настоящем мозге. Ты должен понимать, что произойдёт, если ты потеряешь рассудок.

— Я его не терял, мать вашу! Я, мать вашу, Такэру Хига! Дайте мне разобраться с этим самозванцем: посмотрим, кто помнит больше цифр числа «пи»! Начали! 3,1415926535897932, три, восемь, четырь, шсть, дв, шсть, дв, дв, дв-дв-дв, др-др-др-др-др-др-р-р-р-р-р…

Свет будто взорвался, и весь экран залило красным. Затем из центра к краям разлилась кромешная тьма. Какое-то время динамик издавал белый шум, но вскоре затих.

Такэру Хига испустил ещё один протяжный вздох и вяло щёлкнул по клавиатуре.

— Развалился. Четыре минуты двадцать семь секунд.

Ринко услышала рядом с собой сдавленный возглас и разжала кулаки, — она даже не помнила, когда успела их сжать. Её ладони покрывал холодный пот.

Посмотрев вбок, она увидела, как Асуна зажимает рот правой ладонью. Когда это заметил Кикуока, он взялся за один из стульев на колёсиках, стоявших рядом с компьютерами, и толкнул его в сторону Асуны. Бледная как смерть девушка поймала его и присела.

— Как ты? — спросила Ринко, положив руки ей на плечи.

Девушка подняла глаза и отважно кивнула:

— Я… в порядке. Уже успокоилась.

— Пожалей себя. Посиди пока с закрытыми глазами.

Плечи под руками наконец расслабились. Ринко зыркнула в лицо Кикуоки.

— Извращённость ваших увлечений не знает границ, Кикуока.

— Простите. Но я надеюсь, вы уже поняли, зачем я так поступил. Вы должны были увидеть это сами, по-другому бы я не объяснил, — подполковник покачал головой, вздохнул и продолжил: — Хига — гений, у него IQ сто сорок. Но даже его копия не может вытерпеть мысль о том, что она копия. Мы пробовали на мне, делали копии флактлайтов дюжины других человек, но результат всегда, без исключения, один и тот же: примерно через три минуты разум выходит из-под контроля и разваливается.

— Обычно я так не кричу и «мать вашу» почти не говорю. Думаю, вы это помните, профессор Кодзиро, — выговорил Хига с подавленным видом. — Поэтому мы считаем, что дело не в уровне интеллекта образца для копирования и не в психологической подготовке перед началом процесса. Это недостаток самого подхода, самого копирования в лайткуб полной копии флактлайта. Возможно, мы наблюдаем… профессор Кодзиро, вам знаком термин «резонанс мозга»?

— Что? Резонанс мозга? По-моему, этот термин имеет какое-то отношение к клонированию, но я о нём подробно не…

— Не страшно, это всего лишь околонаучный бред. Суть в том, что когда создаётся клон — точная копия оригинала, магнитные поля их мозгов входят в резонанс, как у микрофона, и уничтожают друг друга. Да, это чушь собачья… но вдруг наше сознание изначально устроено так, что не может смириться с мыслью о том, что не уникально?.. О, вижу ваш скептический взгляд. Хотите, мы снимем копию с вас, профессор Кодзиро?

— Определённо не хочу, — немедленно отказалась Ринко, содрогаясь от ужаса.

Когда трое взрослых замолкли, голос подала Асуна, всё это время сидевшая с закрытыми глазами:

— Господин Кикуока, вы наверняка помните созданный по методу «сверху вниз» искусственный интеллект по имени Юи — вы несколько раз встречались в ALO… Так вот, даже она, при том что в корне отличается от людей, до ужаса боится того, что появится её копия. По её словам, если из-за какого-нибудь несчастного случая вдруг разархивируется и запустится её резервная копия, они, скорее всего, будут сражаться друг с другом, пока обе не погибнут…

— О-о. Любопытно. Крайне любопытно, — Хига поправил очки и подался вперёд. — Нечестно, что её видел только Кикусан. В следующий раз познакомьте с ней и меня. Хм… в общем, уже сформировавшийся разум клонировать всё-таки невозможно, да?.. Вероятно, одна из аксиом существования как раз в том, что разум должен быть уникальным…

— Но раз так… — Ринко ненадолго задумалась, затем повернулась к Кикуоке и развела руками: — Хотя я обеими руками за то, чтобы считать успешное копирование души великим достижением, выходит, ваши исследования всё-таки завершились неудачей? Вы потратили бог знает сколько государственных денег, но добились только этого?..

— Нет-нет-нет, — Кикуока покачал головой, натянуто улыбаясь. — Если бы этим всё закончилось, мной бы уже выстрелили из пушки в стратосферу… Да так, чтобы я, упав, пришиб нескольких важных шишек из Объединённого штаба сил самообороны.

Кикуока вновь перевернул трубку над ладонью, но «Рамунэ» уже закончились. Подполковник машинально достал из рукава упаковку белых карамелек и забросил одну в рот.

— На самом деле я бы сказал, что наш проект начался именно с осознания того, что готовую душу клонировать невозможно… Что бы вы посоветовали, профессор, зная, что полностью копировать разум нельзя?

— Можно мне одну?

Кикуока обрадованно протянул карамель. Ринко взяла её левой рукой, развернула и положила в рот. Кисло-сладкий йогуртовый вкус — в Америке такой ещё поискать надо. Ринко почувствовала, как сахар поступает в уставший мозг, и привела мысли в порядок.

— Что, если ограничить воспоминания? Например… убрать все личные — имя, память о взрослении и так далее. Возможно, приступа паники удастся избежать, если клон не будет знать, кто он…

— Блестяще, профессор! Я знал, что вы мигом придёте к этой мысли! — воскликнул Хига таким тоном, словно на пару секунд вновь стал студентом. — Нам она тоже пришла в голову — где-то через неделю напряжённых раздумий. Мы попробовали воплотить её в жизнь, но… это только в компьютерах файлы лежат в папках, подпапках и так далее, а в человеческих флактлайтах такого порядка нет. Если не ходить вокруг да около: сложность в том, что воспоминания тесно связаны с умениями. Это, в принципе, логично: мы не рождаемся с предустановленными способностями, а разучиваем их. Обучение — это и есть запоминание, — Хига взял со стола листок-записку, изобразил пальцами правой руки ножницы и «разрезал» его. — Если стереть из головы человека память о том, как он впервые разрезал бумажку, он разучится пользоваться ножницами… Другими словами, потерянные воспоминания о взрослении утянут за собой все связанные умения. На выходе получается такое, что трагедия полностью клонированного разума и близко не стояла. Хотите посмотреть?

— Н… нет, спасибо, — поспешила остановить его Ринко. — Значит… проще стереть всю память, все умения и обучить интеллект с чистого листа? Хотя нет… это нереально — слишком долго…

— Да, именно. Более того, у взрослых людей вроде нас с вами голова уже не развивается, поэтому нам крайне сложно освоить с нуля базовые навыки — арифметику или язык. Например, я уже очень долго пытаюсь выучить корейский. Это логичный, систематизированный язык, и всё равно я много лет мучаюсь… В конечном счёте обучение — это процесс развития квантового компьютера, который мы называем нейронной сетью мозга… и это, по сути, означает, что эффективным обучение бывает, только когда оно происходит вместе с развитием новорождённого.

— Тогда что, если блокировать не только память… то есть не только область данных, но и область, отвечающую за мышление? STL способен на такое?

— Способен, было бы желание. Однако потребуется куча времени на то, чтобы проанализировать весь флактлайт и разобраться, где и как обрабатывается каждый из миллиардов кубитов, которые в нём содержатся. Не представляю, сколько лет… даже десятилетий на это уйдёт. Но… но потом вот этот дядька придумал другой метод — намного проще и намного эффективнее. Нам, учёным, такое бы никогда и в голову не пришло…

Ринко моргнула и перевела взгляд на Кикуоку в юкате и всё ещё сидящего на терминале. Его глаза казались добрыми, но пресекали любые попытки разглядеть, что скрывается в их глубине.

— Намного проще?..

Ринко покрутила головой, но не смогла догадаться сама. Когда она уже собиралась признать поражение, скрипнули ножки стула: отдыхавшая Асуна вскочила как ужаленная.

— Не может быть… неужели вы посмели пойти на такое?..

Румянец пока не вернулся к её прекрасному, словно у западной модели, лицу, зато в глазах уже зажёгся огонь лютого негодования.

— Вы скопировали… душу новорождённого младенца? — Асуна впилась взглядом в подполковника. — Вот где вы решили найти чистый, ничего не знающий флактлайт?

— Твоя проницательность поражает меня всё сильнее и сильнее. Хотя с моей стороны было неправильно смотреть на тебя свысока… ведь вы на пару с Кирито — герои, прошедшие SAO и обыгравшие самого Акихико Каябу.

Кикуока улыбнулся, не скрывая восхищения. У Ринко кольнуло в груди: она не ожидала, что кто-то упомянет Каябу.

Всего за несколько дней Ринко успела проникнуться симпатией к Асуне Юки, однако она всегда считала, что Асуна вправе критиковать и порицать её. Запутанные обстоятельства не меняют того факта, что Ринко поддержала ужасный план Акихико Каябы и два года держала Асуну в плену кошмарной смертельной игры.

Тем не менее Асуна ни в чём не обвинила её — как и Кадзуто Киригая, с которым Ринко увиделась намного раньше. Оба словно полагали, что этого нельзя было избежать. Может, Асуна и это происшествие считает чем-то неизбежным?.. Ринко невольно попыталась прочитать ответ на лице девушки, и та у неё на глазах сделала шаг навстречу Кикуоке.

— Неужели вы думаете… что если на вашей стороне силы самообороны и правительство, то вам дозволено всё? Неужели вы поступитесь всем ради ваших целей?

— Что ты, — Кикуока так картинно покачал головой, будто и впрямь оскорбился. — Да, я перегнул палку, когда похитил Кирито. Но пойми, я не мог сначала взять и раскрыть государственные тайны тебе и его семье. Поднять связи с больницей Минобороны и перевезти Кирито в «Оушн Тёртл» мне пришлось исключительно потому, что я хотел как можно скорее вылечить его при помощи STL. Я пошёл на чрезвычайные меры, потому что дорожу им.

Подполковник прервался и изобразил беззаботную улыбку.

— Во всех остальных вопросах… — продолжил он, поправляя очки, — я считаю себя исключительно дотошным поборником закона и этики. Особенно в сравнении с некоторыми корпорациями и странами, которые занимаются похожими исследованиями. Возвращаясь к вопросу, который ты подняла: сканирование мозга новорождённых проводилось с согласия родителей и за солидное вознаграждение. Собственно, офис в Роппонги мы открыли именно для этого: рядом с ним роддом.

— Но ведь вы не рассказали родителям всего, правда? Вы скрыли от них, на что способен STL.

— Да, это так… мы сказали им, что снимем образец мозговых волн… но при этом ничуть не наврали. Флактлайт — это и есть электромагнитные волны внутри мозга.

— Чушь. Это как без предупреждения взять у младенца пробу ДНК и создать с её помощью клон.

Вдруг в разговор вмешался на какое-то время затихший Хига.

— Вам её не переспорить, Кикусан, — сказал он, изображая двумя руками большой крест. — Даже я согласен, что тайно считывать флактлайты новорождённых младенцев в некотором смысле аморально. Но, с другой стороны… как вас там, Юки? Вы тоже немного заблуждаетесь. Флактлайты разных людей различаются не так сильно, как гены. Особенно у новорождённых.

Хига поправил очки, будто подражая своему начальнику. Его глаза забегали — видимо, он тщательно выбирал слова.

— Так… как бы вам объяснить-то. Допустим, взять два компьютера от одного производителя. Когда их только-только собрали, они ничем не отличаются: ни внешностью, ни функционалом. Но в руках пользователей они уже через полгода-год обрастут новым «железом» и софтом, в конце концов превращаясь в две совершенно разные машины. С флактлайтами то же самое. В конечном счёте мы скопировали флактлайты двенадцати младенцев, сравнили между собой и обнаружили, что они совпадают на 99,98 процента, причём размер головного мозга не играет никакой роли. Две сотых процента разницы — это, видимо, информация, полученная сразу после рождения или ещё в утробе. Другими словами, интеллектуальные способности и характер человека целиком и полностью определяются в ходе развития уже после рождения. Мы полностью опровергли теорию о том, что привычки передаются по наследству. Вот бы затолкать эти факты в задницы всем приверженцам евгеники!..

— Доделай проект и заталкивай сколько хочешь, — с усталостью в голосе подхватил Кикуока. — В общем, как только что сказал Хига, мы пришли к выводу, что во флактлайтах новорождённых нет данных, которые передавали бы индивидуальные особенности. Мы взяли образцы, осторожно разгладили те две сотых процента, в которых были различия, и придумали, как назвать наше детище, — Кикуока свёл ладони так, будто взял в них что-то крупное. — Soul Archetype… Архетип души.

— Вымучили из себя очередной пафосный термин? Иными словами, вы обнаружили так называемое эго из психологии Юнга? — спросила Ринко.

Кикуока неловко улыбнулся и пожал плечами:

— Что вы, я не собирался вдаваться в философские измышления, я говорю только с технической точки зрения. Думаю… я бы назвал архетип души центральным процессором, который дан каждому человеку от рождения. Когда люди растут, у них появляются сопроцессоры и память, а в конечном счёте центральный процессор начинает перестраиваться… Как мы уже показали, недостаточно просто скопировать в лайткуб готовую систему, чтобы получить адаптивный искусственный интеллект. Так мы пришли к мысли: а что, если с самого начала выращивать архетип души внутри лайткуба… то есть внутри виртуального мира?

— Но… — вмешалась Асуна, готовая вновь возмутиться, но на её плечи легли руки Ринко и вновь усадили на стул.

— Выращивать — сильно сказано, — заговорила Ринко, — это ведь не растение и не питомец. Этот ваш архетип души не отличается от человеческого младенца, так? Значит, вы должны создать для него огромный виртуальный мир, проработанный не хуже современной цивилизации… Разве это возможно?

— К сожалению, нет, — со вздохом подтвердил Кикуока. — Хотя STL, в отличие от современных виртуальных миров, не ограничен трёхмерными моделями, даже ему непросто воссоздать современную цивилизацию со всеми её нюансами и причудами. Знаете один фильм, его сняли ещё до рождения Асуны, в котором вся жизнь одного мужчины была телевизионным шоу? Внутри огромного купола был построен целый город, по которому расставили несколько сотен актёров, и только главный герой ни о чём не подозревал… Но когда он вырос и начал изучать мир, вскрылись нестыковки, и в конце концов он всё понял.

— Да, я смотрела. Кстати, мне этот фильм очень нравится, — отозвалась Ринко. Асуна тоже кивнула.

Кикуока качнул головой в ответ и продолжил:

— Другими словами, мы столкнулись с дилеммой… Если делать достоверный симулятор нашего мира, в него должны быть заложены данные о том, что Земля — огромный шар, что существует великое множество государств и так далее. Как бы мы ни старались, эти знания будут вызывать подозрения у человека, который растёт внутри симулятора, ведь даже STL не может создать полную виртуальную копию всей Земли.

— Что, если внутри симулятора откатить уровень развития цивилизации во времена, когда люди ещё не создали физику и философию, когда они жили и умирали на небольшом клочке земли?.. Разве нельзя выращивать архетипы в таких условиях?

— Можно. Это окольный, долгий путь, но времени у нас… у обитателей STL полно. Как бы там ни было, профессор Кодзиро, мы поступили именно так, как вы и предложили. Мы решили воспитать первое поколение искусственных интеллектов в условной ограниченной среде. Если говорить конкретнее, мы взяли за образец японскую деревушку века шестнадцатого. Однако…

Кикуока прервался и пожал плечами. Речь перехватил Хига:

— Задача оказалась намного сложнее, чем мы думали. Никто из нас не разбирается в обычаях и структуре общества того времени. Мы схватились за головы, ещё когда представили, сколько исследований потребуется всего на один домишко. А потом нас осенило! Мы поняли, что воссоздавать настоящее Средневековье совсем не обязательно. Ещё до нас придумали огромное количество ограниченных миров со слепленной на коленке культурой и вездесущей магией, на которую списываются любые нестыковки. Юки и Киригая в этих сетевых мирах прекрасно разбираются.

— VRMMO?.. — хрипло пробормотала Асуна.

Хига повернулся к ней и щёлкнул пальцами.

— Я ими тоже в своё время заигрывался, поэтому сразу вспомнил и понял: это нам и нужно. И, что кстати, недавно ведь появился неизвестно кем сделанный бесплатный пакет для разработки таких миров.

Ринко шумно вдохнула.

Хига говорил о «Семени» — уменьшенной, общедоступной копии системы «Кардинал». Акихико Каяба создал её, а Кадзуто Киригая распространил по миру, но Хига… и даже Кикуока не знали, кто именно за ней стоит. Ринко мигом решила до поры до времени сохранить правду в тайне, сделала безразличное лицо и легонько ткнула Асуну в плечо. Та молча кивнула — видимо, поняла смысл жеста.

Хига ничего не замечал и продолжал увлечённо рассказывать:

— В принципе, если создавать виртуальный мир только внутри мейнфрейма[13] STL, можно вообще обойтись без трёхмерных объектов, но тогда на мониторе будут видны только чистые данные, а это скучно. Поэтому я придумал скачать это так называемое «Семя», создать во встроенном редакторе деревушку и небольшую зону вокруг неё, а затем преобразовать в мнемонические визуальные данные для STL.

— Хм… То есть мир получился двухслойным? На «нижнем» сервере работает VR-мир, сделанный из обычных данных, а на «верхнем» мейнфрейме запущен особый виртуальный мир, совместимый с STL. Данные этих миров преобразуются в обе стороны в реальном времени… так?

— Yes-s! — Хига закивал.

— А значит… — Ринко решила озвучить вопрос, который как раз пришёл ей в голову. — На нижний сервер можно погрузиться и без STL, с помощью обычной «Амусферы»?

— Э-э-э… ну, в теории-то можно, но сначала нужно понизить множитель скорости до единицы… да и вряд ли мнемонические данные будут полностью совпадать с полигональными…

Хига самозабвенно забормотал. Кикуока потёр руки и присоединился к разговору вместо него.

— В общем, пройдя через все тернии, мы наконец-то построили нашу первую песочницу, — глаза подполковника заволокло дымкой, словно он вспоминал далёкое прошлое. — В самой первой деревне было шестнадцать архетипов душ — искусственных новорождённых. Мы поселили их в двух домах и выращивали до возраста восемнадцати лет.

— П-погодите. Выращивали? Кем были родители? Неужели существующие ИИ?

— Мы подумывали поручить эту работу ИИ, на котором работают NPC «Семени», но он, при всех его достоинствах, всё-таки не способен воспитывать детей. В первом поколении родителями были живые люди. Четверо мужчин и женщин из нашего персонала восемнадцать лет внутреннего времени STL отыгрывали семейные крестьянские пары. В конце концов мы заблокировали им память о тех событиях, но эксперимент потребовал от них невероятного терпения. Никаких премий не хватит, чтобы полностью с ними расплатиться.

— Да что вы, мне казалось, им там было весело, — беззаботно вмешался Хига.

Ринко окинула мужчин потрясённым взглядом.

— Восемнадцать лет?.. — кое-как выдавила она из себя. — Да, я слышала, что внутри «Соул Транслейтора» по ощущениям проходит больше времени, чем на самом деле… но сколько за эти годы прошло в реальности?

— Одна неделя, плюс-минус, — не раздумывая ответил Хига, чем вновь потряс Ринко.

Восемнадцать лет — это примерно девятьсот сорок недель. Получается, что множитель времени STL может достигать тысячи.

— Т… то есть вы хотите сказать, что их мозги без каких-либо проблем работали в тысячу раз быстрее, чем обычно?

— STL ускоряет не сам мозг, а напрямую фотоны, из которых состоит сознание. Мы действуем в обход всех физиологических процессов: нет электрических импульсов, которые заставляют нейроны вырабатывать нейромедиаторы. Теоретически сознанию можно выставлять какую угодно частоту — мозг таким образом повредить невозможно.

— Получается, предела нет?..

FLA — функция ускорения времени — вкратце описывалась в справке о «Соул Транслейторе», которую Ринко прочитала перед визитом, однако числа, которые она услышала сейчас, всё равно лишили её дара речи. До сих пор она считала, что величайшее достижение STL — успешное копирование человеческой души, но ускорение сознания — прорыв не меньших масштабов. С его помощью любая работа, которую можно выполнять в виртуальном мире, становится бесконечно эффективной.

— Однако… мы пока не знаем, вскроются ли какие-нибудь другие сложности, поэтому пока что не поднимаем множитель выше полутора тысяч, — охладил потрясённую Ринко немного подавленный голос Такэру Хиги.

— Другие сложности?

— Есть мнение, что у души есть своя, отдельная продолжительность жизни, не связанная с жизнью мозга…

Ринко не поняла, о чём речь, и недоумённо наклонила голову. Хига посмотрел на Кикуоку, будто спрашивая, можно ли развивать эту тему. Подполковник поморщился так, словно в конфете попалась кислинка.

— Это пока только гипотезы, — пояснил Кикуока. — Если вкратце, их суть в том, что у наших с вами флактлайтов есть информационный предел вместимости. Если его перейти, структура начнёт разрушаться. Проверить и доказать это мы никак не можем, но, чтобы не рисковать, ограничиваем множитель FLA.

— Иначе говоря, даже за неделю реального времени душа может состариться на все те десятки лет, которые она провела внутри машины? Это ведь на корню убивает всю пользу от ускорения. Разве нет никакого решения? — спросила Ринко, поддавшись привычкам исследователя.

— Э-э-э… ну-у, теоретическое… — на этот раз поморщился Хита. — Или, точнее, предполагаемое решение есть. Если носить на себе этакий портативный STL, то через него можно сохранять все накопленные под ускорением воспоминания на внешнем носителе, не расходуя ресурсы собственного флактлайта. Однако на сегодняшний день уменьшить STL до таких размеров невозможно, к тому же у этого метода есть огромный недостаток: если устройство снять, все воспоминания об ускорении мигом исчезнут.

— Это уже не «предполагаемое» решение, а что-то из области фантастики. Разгон мозга, память на внешнем носителе… где всё это было, когда я экзамены сдавала? — проворчала Ринко, качая головой. Затем она поймала отклонившуюся от курса мысль и вернулась к теме. — Короче говоря, прямо сейчас избежать переполнения флактлайта невозможно. А значит… т-так, погодите. Уважаемый Кикуока, вы, кажется, только что говорили о том, что некоторые ваши сотрудники восемнадцать лет провели внутри STL, воспитывая архетипы душ. Что насчёт их флактлайтов? Их интеллект начнёт деградировать на восемнадцать лет раньше срока?

— Нет-нет-нет, такого не будет… надеюсь.

«Надеюсь?!»

Ринко вперила взгляд в Кикуоку, но тот даже бровью не повёл, продолжая объяснять:

— Измерив объём флактлайта и скорость его заполнения, мы оценили продолжительность жизни души примерно в сто пятьдесят лет. Другими словами, если каким-то образом поддерживать идеальное здоровье и чудом избежать заболеваний мозга, можно сохранять ясность мышления до столь преклонного возраста. Но мы, понятное дело, столько не живём. Если взять верхнюю границу продолжительности жизни, даже тридцать лет внутри STL ничего не испортят.

— Если только на нашем веку не изобретут эликсир вечной молодости, — язвительно вставила Ринко.

— Даже если его придумают, нам, обывателям, он не достанется, — ответил Кикуока как ни в чём не бывало. — Правда, к STL это, наверное, тоже относится… В общем, раз вы уяснили, что души, возможно, вечно не живут, давайте двигаться дальше. Усилиями четырёх наших сотрудников появилось шестнадцать молодых людей, которых мы для удобства называем искусственными флактлайтами. Должен признать, я был очень рад их успехам. Они освоили язык — разумеется, японский, — несложную математику и другие виды мышления. Они уже достигли того уровня, на котором могли успешно жить в созданном нами виртуальном мире. Славные были детки… хорошо слушались родителей, по утрам ходили за водой, кололи дрова, возделывали землю… Некоторые из них были тихие, другие — с характером, но в целом все послушные и добрые.

Сквозь улыбку на лице Кикуоки проступил оттенок боли — а может, Ринко просто обманули очки.

— В каждой семье росло по четыре парня и четыре девушки. Повзрослев, все они нашли любовь в соседнем доме. Мы решили, что теперь они готовы воспитывать детей сами, и завершили первую фазу эксперимента. Шестнадцать молодых людей разделились на восемь независимых семей, каждая со своим домом и участком. Четверо наших сотрудников, изображавших родителей, вскоре «захворали» и по очереди «умерли», покинув STL. При этом мы заблокировали им воспоминания о тех годах, которые они провели внутри. Однако то, что они вернулись точно такими же, какими неделю назад ложились в STL, не помешало им прослезиться, когда на мониторах показались их собственные похороны, организованные плачущими детьми.

— О да, та сцена прямо за душу взяла…

Кикуока и Хига проникновенно закивали. Ринко пришлось деликатно кашлянуть, чтобы вытащить их из воспоминаний.

— Так вот… после того, как все сотрудники ушли из того мира, ограничивать множитель FLA стало незачем и мы сразу подняли его до пяти тысяч, резко ускорив внутреннее время. Каждая из восьми семей воспитывала примерно по десять детей — то есть новых архетипов душ. Дети быстро повзрослели и построили себе новые дома. Мало-помалу мы начали убирать NPC, отыгрывавших сельских жителей, и в конце концов у нас получилась деревня из одних только искусственных флактлайтов. Поколения сменяли друг друга, детей и внуков становилось всё больше… Спустя три недели реального времени и триста лет внутреннего у нас уже было крупное общество на восемьдесят тысяч человек.

— Восемьдесят тысяч?! — невольно воскликнула Ринко. Она ловила ртом воздух ещё несколько секунд, прежде чем смогла выдавить из себя: — Вы, получается… не просто сделали искусственный интеллект… Вы смоделировали целую цивилизацию?

— Так и есть. Но, в принципе, в этом нет ничего удивительного. Человек — животное социальное, он может развиваться только через контакт с другими людьми. За триста лет флактлайты покинули ту маленькую деревушку и расселились по всей огромной территории, которую мы им выделили. Они совсем без кровопролития придумали замечательную систему централизованной власти и основали религию. Религия, правда, возникла не на пустом месте — нам пришлось внедрить в тот мир веру в богов: только через неё мы могли объяснить детям всяческие системные команды, которые использовались в начале эксперимента. Хига, выведи карту на монитор.

Хига кивнул и быстренько пробежал пальцами по клавиатуре. Не показывавший с самого окончания кошмарного опыта экран вновь засветился, и на нём появилась подробная карта, похожая на фотографию со спутника. Разумеется, она не напоминала ни Японию, ни какую-либо другую страну реального мира.

Морей и океанов на карте не было — только круглая равнина, опоясанная высокими горами. Многочисленные леса, луга, реки и озёра говорили о том, что почва здесь весьма плодородна. Ринко посмотрела на указатель масштаба в углу карты и увидела, что диаметр равнины — около полутора тысяч километров. Выходит, по площади она раз в восемь больше всего острова Хонсю.

— Восемьдесят тысяч на такой территории? Не очень-то плотно они живут.

— Скорее, это в Японии плотность зашкаливает, — усмехнулся Хига, взялся за мышку и поводил курсором в самом центре карты. — Вот тут у них столица. Там живут двадцать тысяч — в нашем понимании это немного, но этот город вполне достоин звания столицы. Там находится главный политический орган, который флактлайты называют Церковь Аксиом. Миром правит узкая прослойка священников, и они достигли потрясающих успехов в деле управления. Несмотря на его огромные размеры, в этом мире не бывает войн. Нам показалось, что базовый эксперимент можно считать успешным: искусственные флактлайты, населяющие виртуальный мир, вполне могут сравниться по интеллектуальному развитию с людьми. Сначала мы очень обрадовались и сгоряча чуть было не решили, что пора переходить к работе над искусственным адаптирующимся интеллектом, к которому мы стремимся. Однако…

— Именно тогда мы поняли, что столкнулись с огромной проблемой, — перехватил инициативу Кикуока, не сводя глаз с монитора.

— Какой ещё проблемой? Вы так рассказывали, будто в этом мире их нет.

— Нет… и в этом вся проблема. Этот мир, так сказать, слишком мирный. Жизнь в нём протекает слишком правильно, слишком красиво. По-хорошему, надо было заподозрить неладное, ещё когда первые шестнадцать детей стали вести себя на удивление послушно… Для людей естественно идти на конфликт. Более того, это одна из неотъемлемых граней нашей природы. Но в этом мире нет конфликтов. В нём ни разу не было не то что войны — даже убийства. Вот чем объясняется резкий рост населения. Мы настроили мир так, что эпидемии и стихийные бедствия почти не происходят, а с учётом того, что почти все его обитатели умирают естественной смертью…

— Да вы построили утопию, — вставила Ринко.

— Знаете ли вы хоть один сюжет утопии, где в стране действительно всё было бы благополучно? — спросил Хига, цинично улыбаясь.

— Это издержки искусства — иначе какой же в этом сюжет, — парировала Ринко. — Но вам ведь не нужно, чтобы ваш виртуальный мир был зрелищным.

— Зрелищным — нет, зато реалистичным — да, — ответил Кикуока, спускаясь с терминала на пол и поворачиваясь к экрану. — У искусственных флактлайтов должны быть такие же желания, как и у нас. Почему же тогда нет конфликтов? Мы тщательно изучили быт того мира и узнали, что у них действует суровый закон. Огромный том под названием Кодекс Запретов, написанный священниками Церкви Аксиом. В частности, он строго запрещает убивать людей. Безусловно, в нашем мире такие законы тоже есть. Но новости каждый день наглядно показывают нам, как часто их нарушают. В свою очередь, флактлайты соблюдают законы строго… слишком строго. Можно сказать иначе: они в принципе не могут нарушить закон. Это у них врождённое.

— Разве это плохо? — недоумённо спросила Ринко, глядя на хмурое лицо Кикуоки. — Вас послушать, так они получше нас будут.

— Ну… это смотря с какой стороны подойти. Хига, переключи опять на Центорию.

— Сейчас.

Хига постучал по клавиатуре, и огромный экран вновь показал столицу загадочной страны — именно её увидели Ринко и Асуна, когда только пришли сюда. По улицам среди раскидистых корней и белых зданий прогуливались люди в нехитрых одеяниях.

— А… так это они? — спросила Ринко, невольно засматриваясь на изображение.

— Ага, — Хига самодовольно кивнул. — Это Центория, столица мира искусственных флактлайтов. Точнее, это переработанное под наши глаза полигональное изображение с нижнего сервера. На самом деле качество картинки в этом мире на порядок выше, а время течёт в тысячу раз быстрее.

— Центория… подумать только, какое имя придумали. А у самого мира имени нет? — спросила Ринко из праздного интереса.

— Хм… — Кикуока почему-то слегка смутился. — Вообще-то есть… но его придумали не флактлайты. На этапе проектирования мы пользовались кодовым именем, да так и зашили его внутрь мира. Он называется Андерворлд.

— Андер… ворлд.

Ринко уже слышала от Асуны, что это имя они вроде бы взяли из «Алисы в Стране чудес», но она не знала, что это слово используется и внутри мира. Скорее всего, Хига и Кикуока понимали под ним не «подземный мир», а «мир под реальностью», однако на экран выводилась столица такой неземной красоты, что больше напоминала небесные кущи.

— Да, это очень красивый город, — Кикуока будто прочитал мысли Ринко. — Я тоже поражаюсь тому, как крестьяне, которых мы оставили в грубо сделанных домах, сумели настолько развить архитектуру. Но… лично я бы сказал, что этот город слишком красивый и слишком правильный. На этих улицах не найти ни мусора, ни воришек, ни, разумеется, убийц. Никто не смеет нарушать суровые законы Церкви Аксиом, которую вы видите вон там, вдалеке.

— Ещё раз: что в этом плохого? — вновь с хмурым видом спросила Ринко.

Однако Кикуока почему-то замялся, словно не в силах подобрать слова. Хига тоже зачем-то отвёл взгляд и продолжал молчать.

Наконец повисшую в Первом зале управления тишину нарушила Асуна:

— Вы ставите Кикуоку и Хигу в неловкое положение, профессор Кодзиро, — полушёпотом пояснила Асуна. — Они ведь не просто так пытаются создать адаптивный искусственный интеллект… Они работают над ИИ, который убивал бы вражеских солдат на войне.

— Чт…

Ринко, Кику ока и Хига дружно потеряли дар речи. Асуна по очереди посмотрела им в глаза и вновь заговорила:

— Перед тем как прийти сюда, я много думала, зачем Кикуока… и стоящие за ним силы самообороны работают над мощным искусственным интеллектом. Долгое время мы с Кирито полагали, что они интересуются VRMMO, потому что эта технология может пригодиться для тренировок полицейских и солдат. Поначалу я думала, что искусственный интеллект — не более чем развитие этой мысли, что он будет просто отыгрывать на тренировках вражеских солдат… Но, если подумать, виртуальные тренировки совершенно безопасны. Никто не мешает разделить людей на две команды, чтобы они сражались между собой. В конце концов, мы и сами часто устраиваем такие схватки.

Асуна ненадолго прервалась, пробежалась взглядом по оборудованию и огромному экрану и продолжила:

— К тому же зачем городить столь масштабный проект ради какой-то тренировочной программы? Признайтесь, Кикуока: вы уже думаете о следующей фазе проекта. На каком этапе вы задумали использовать ИИ, выращенные в виртуальном мире, в настоящих войнах?

Под пристальным взором ясных глаз Асуны на лице офицера вооружённых сил промелькнуло изумление, которое быстро спряталось под маской безразличия.

— С самого начала, — Кикуока слегка улыбнулся, но голос его звучал твёрдо. — Разработки в области использования виртуальной реальности для тренировок солдат вовсю велись задолго до изобретения полного погружения, ещё в эпоху шлемов с дисплеями и сенсоров движения. Антиквариат тех времён, разработанный армией США, до сих пор лежит в техническом проектно-конструкторском институте[14] в Итихаре. Пять лет назад, одновременно с анонсом нейрошлема, силы самообороны совместно с армией США начали разработку тренировочной программы на основе нового устройства. Однако уже скоро начался бета-тест SAO, и я, приняв в нём участие, изменил своё мнение. Я понял, что этот мир и эта технология способны на большее. Они способны в корне перевернуть все наши представления о войне. Когда в конце того же года случилась трагедия SAO, я попросил направить меня в Министерство внутренних дел. Там я примкнул к оперативному штабу и пристально следил за развитием событий — очередной шаг, на который я пошёл, чтобы положить начало этому проекту. Прошло ещё пять лет — и вот как далеко мы продвинулись.

Ринко не ожидала, что разговор вдруг перейдёт на такую тему, и не сразу придумала, что ответить. Наконец она распутала клубок сбившихся в кучу мыслей и выдавила из пересохшего горла:

— Когда началась война в Ираке, я училась в младших классах, но помню всё хорошо. В новостях постоянно показывали, как армия США ведёт боевые действия при помощи беспилотных самолётов и танков. Вот что вам нужно? Вы хотите установить на беспилотники ИИ, чтобы получить автономное оружие?

— Не только я. Такие исследования ведутся во многих странах, особенно в США, уже многие годы. Заранее прошу прощения у Асуны на случай, если потревожу не самые приятные воспоминания… — Кикуока мельком глянул на Асуну, увидел, что та нисколько не нервничает, и продолжил: — Вы ещё помните, что Нобуюки Суго, заточивший Асуну в виртуальном мире и проводивший эксперименты над игроками SAO, хотел продать результаты своих исследований американской корпорации? Он пытался наладить связь с Growgen Microelectronics. Это одна из крупнейших компаний в отрасли VR-технологий, но даже они не побрезговали нарушить закон, пытаясь вести с ним дела, — настолько огромные деньги крутятся в военном применении полного погружения. И, как правильно заметила профессор Кодзиро, больше всего внимания в оборонзаказе США уделяется именно беспилотному оружию. В первую очередь речь идёт об unmanned air vehicle, или UAV, — беспилотных летательных аппаратах.

Хига взялся за мышку и услужливо переключил изображение. На экране появился узкий беспилотник с несколькими парами крыльев, под которыми виднелись пусковые трубы с ракетами. Окон не было.

— Это боевой разведчик-беспилотник, состоящий на вооружении армии США. Ему не нужна кабина, поэтому он такой компактный, а благодаря стелс-форме фюзеляжа он почти не ловится радаром. Аппарат предыдущего поколения управлялся оператором при помощи джойстика и педалей, в отличие от этого.

Как только он договорил, на экране появилась фотография солдата-оператора. Он сидел в откидном кресле, а его руки покоились на подлокотниках. На голове — до боли знакомый обтекаемый корпус нейрошлема. Да, шлем отличался некоторыми деталями и цветом, но это явно был именно он.

Ринко покосилась на Асуну. Та смотрела во все глаза с каменным выражением лица. Ринко вновь перевела взгляд на Кикуоку, и тот продолжил рассказывать:

— При помощи этой технологии оператора можно усадить в виртуальную кабину, из которой он будет управлять аппаратом как настоящий пилот, выискивать вражеские войска и обстреливать их ракетами. Минус в том, что дистанционное управление полагается на электромагнитные волны, поэтому беспилотники очень уязвимы для радиоэлектронного подавления. Десять лет назад был случай: американский беспилотник вторгся на территорию одного среднеазиатского государства, нарвался на подавление, совершил аварийную посадку и был похищен. Я так перепугался — думал, война вспыхнет.

— Поэтому нужен искусственный интеллект? Чтобы летательные аппараты могли действовать автономно?

Кикуока оторвал взгляд от монитора и посмотрел на Ринко и Асуну.

— В конечном счёте мы стремимся к тому, чтобы ИИ научился сбивать пилотируемые истребители в воздушных боях. Скорее всего, созданные нами искусственные флактлайты уже способны на это — нужно только подготовить правильные обучающие программы. Но есть серьёзная загвоздка. Как объяснить бестелесным солдатам, что такое война? Они не смогут свыкнуться с противоречивой мыслью о том, что убивать людей плохо, но на войне приходится уничтожать врагов. В их понимании никакие исключения в законах невозможны, — подполковник поправил очки и нахмурился. — Мы провели своего рода стресс-тест, чтобы изучить законопослушность обитателей Андерворлда. Для этого мы выбрали глухую лесную деревню и уничтожили в ней две трети урожая и скота. Деревня не могла перезимовать без потерь. Чтобы выжить, они должны были кормить только часть жителей, а от остальных избавиться, нарушив тем самым прописанный в Кодексе запрет на убийство. Но они поступили иначе: раздали скудные запасы еды всем, даже старикам и младенцам. И к весне вся деревня вымерла от голода. Даже настолько ужасные последствия не заставили их пойти против закона и правил. Другими словами, чтобы прямо сейчас сделать из них пилотов истребителей, им придётся внушить, что «людей нужно убивать». Мне нетрудно представить, к чему это приведёт…

Подполковник сложил крепкие руки на груди и устало покачал головой.

Ринко тоже невольно представила себе, как звенья причудливых беспилотников, непохожих на современные истребители, без разбора расстреливают и солдат, и мирных жителей. Ринко обхватила себя руками, почувствовав, как по коже пробежали мурашки.

— Вы не понимаете, как это серьёзно. Зачем так рисковать ради ИИ на беспилотниках? Может, у дистанционного управления и есть недостатки, но чем вам оно не угодило? Сказать по правде… мне сложно смириться даже с тем, что беспилотное вооружение вообще существует.

— Ну, отчасти я вас понимаю. Мне тоже стало не по себе, когда я впервые увидел американский беспилотный танк, оснащённый крупнокалиберной снайперской винтовкой… Однако беспилотное оружие — веяние времени, и в мире — во всяком случае, в развитых странах — ему вынуждены следовать, — Кикуока назидательно выставил палец, будто превратившись в профессора истории. — Возьмём в качестве примера американскую сверхдержаву, обладающую крупнейшей армией в мире. Во Второй мировой они потеряли четыреста тысяч солдат. Несмотря на чудовищные потери, президент Рузвельт пользовался огромной поддержкой населения и стоял во главе страны тринадцать лет. Он продержался бы четыре полных срока, если бы не инсульт. При всей моей нелюбви к термину «дух времени», восемьдесят лет назад этот самый дух гласил, что главное — победа, неважно какой ценой.

Из внушительного кулака отогнулся второй палец.

— Во время Вьетнамской войны с подачи студентов распространилось пацифистское движение, а президент Джонсон был вынужден отказаться от выдвижения своей кандидатуры на второй срок, однако к этому времени страна уже успела потерять шестьдесят тысяч солдат. Одного за другим американцы посылали своих ребят на смерть, всё во имя борьбы с коммунизмом, однако во время затяжного перемирия, которое мы называем холодной войной, настроения в обществе понемногу менялись… А затем эпоха подошла к концу вместе с развалом Советского Союза. Америка потеряла своего заклятого врага — коммунизм, и им пришлось немедленно объявить войну терроризму, чтобы поддержать военно-промышленный комплекс.

Кикуока отогнул третий палец и бегло продолжил:

— Но на этой войне у них уже не получалось оправдывать смерти солдат перед простыми американцами. Когда в начале нового столетия развязалась война в Ираке, США потеряли всего четыре тысячи солдат, но даже эта цифра расшатала власть Буша. Безусловно, дело не только в войне, однако к концу президентского срока Буш добрался с рекордным антирейтингом. Стоит ли удивляться тому, что на следующих выборах республиканец Маккейн, поддерживавший политику Буша, проиграл демократу Обаме, выступавшему за полный вывод войск из Ирака? В общем, что я хочу сказать…

Кикуока опустил руку, перевёл дух и подытожил:

— В наше время уже нельзя бросать на войну живых людей. С другой стороны, США не могут отказаться от войн — точнее, от огромного бюджета на оборону. Соответственно, в будущем войны будут вестись беспилотниками против живых людей или даже беспилотниками против беспилотников.

— Хорошо, суть американской политики я поняла. Не скажу, что согласна с ней, но поняла, — Ринко быстро кивнула, в очередной раз проникаясь ужасом при мысли о беспилотниках, разработанных для ведения «чистых» войн. Затем вновь вперилась взглядом в Кикуоку и спросила: — Но зачем офицеру сил самообороны Японии участвовать в этой дурацкой гонке вооружений? Или «Рэс» проводит исследования по заказу армии США?

— Что вы! — воскликнул Кикуока излишне громким голосом. Через мгновение он вновь улыбнулся и картинно развёл руками: — Правильнее будет сказать, что мы дрейфуем в открытом море именно ради того, чтобы спрятаться от американской армии. Сами понимаете, все наземные базы у них как на ладони. А вот на вопрос о том, зачем я трачу столько сил на разработку автономного беспилотного оружия… ответить не так-то просто. Можно, я скажу, что это всё равно что спрашивать Каябу о том, зачем он создал SAO?

— Конечно, нельзя, — безжалостно ответила Ринко.

Кикуока выдавил из себя улыбку и пожал плечами.

— Простите, опрометчиво вышло. Что же… пожалуй, главная причина состоит в том, что в настоящее время Японии страшно не хватает собственной оборонной технологической базы.

— Оборонной… технологической базы?

— Выражаясь иначе, способности с нуля разрабатывать и производить собственное оружие. Но это в определённом смысле закономерно, ведь Японии строго запрещено экспортировать оружие. Производителям невыгодно тратить огромные деньги на разработку оружия, которое можно продавать только силам самообороны. Как результат — всё современное вооружение либо закупается у США, либо в лучшем случае разрабатывается в сотрудничестве с ними. Вот только, как бы лучше выразиться… «сотрудничество» всегда оказывается сугубо односторонним, — Кикуока поправил воротник юкаты, сложил руки на груди и продолжил чуточку помрачневшим голосом: — Например, состоящие на вооружении вспомогательные истребители были разработаны совместно с США, однако на деле американцы не раскрывали своих карт и только утягивали технологии наших компаний. Да и с покупным оружием творится такое, что слов нет. Недавно мы закупили у Америки новейшие истребители, а их привезли без управляющего программного обеспечения — грубо говоря, без «мозгов». США заявили, что мы, мол, ещё радоваться должны, что нам достаются крохи от технологий, которые мы им сами и предоставили… Простите, что-то у меня рассказ в нытьё превратился.

Кикуока вновь заставил себя улыбнуться, сел на терминал, закинул ногу на ногу и принялся болтать носком в воздухе.

— Из-за этого нескольких офицеров, в том числе меня, а также некоторых молодых исследователей средней руки, работающих на оборонку, уже давно охватила тревога. Сколько можно доверять США ядро нашей обороноспособности? Именно эта тревога побудила нас основать «Рэс». Мы всего лишь хотим, чтобы у Японии появилась своя технология.

«Говорит-то он с пафосом, но можно ли верить ему на слово?» — раздумывала Ринко, внимательно вглядываясь в раскосые глаза подполковника за очками в чёрной оправе. Увы, они по-прежнему напоминали непроницаемые чёрные зеркала.

Поэтому Ринко перевела взгляд на Такэру Хигу, сидящего рядом с Кикуокой.

— Ты тоже поэтому решил поучаствовать в проекте, Хига? Никогда не думала, что ты такой патриот.

— Ну-у… — Такэру Хига смущённо почесал затылок, — у меня, так сказать, личные интересы. Студентом я дружил с одним парнем, который учился в Корее. Его призвали в армию, отправили в Ирак, а там его убил смертник. Вот поэтому я здесь… если уж мир нельзя избавить от войн, то пусть в них хотя бы не гибнут люди… наивная, конечно, мечта.

— Но ты ведь слышал, что подполковник не хочет отдавать технологии беспилотного оружия другим странам.

— Мне, конечно, неловко говорить об этом перед Кикусаном, но технологии — такая вещь, что надолго они уникальными не останутся. Уверен, он и сам это прекрасно понимает. Его цель — не присвоить технологии, а разработать их быстрее остальных. Я ведь прав?

Хига высказался настолько откровенно, что Кикуоке пришлось в очередной раз растянуть губы в фальшивой улыбке. Вдруг раздался прекрасный, но холодный голос молча слушавшей их разговор Асуны:

— Но с Кирито вы ваши благородные цели не обсуждали, да?

— Почему ты так решила? — переспросил Кикуока, чуть наклоняя голову.

— Потому что если бы он знал, то ни за что не согласился вам помочь, — Асуна продолжала смотреть на него непоколебимым взглядом. — В вашем замысле не хватает важнейшей детали.

— И какой же?

— Прав искусственного интеллекта, — ответила Асуна.

Кикуока вздёрнул брови.

— Действительно, я не сказал Кирито всей правды, но только потому, что у меня не было возможности. Разве он не прагматик до мозга костей? Иначе как он сумел пройти SAO?

— Вы не понимаете. Если бы Кирито узнал истинную суть Андерворлда, он бы очень рассердился на тех, кто управляет тем миром. Он считает реальностью тот мир, в котором находится. Для него не бывает виртуальных миров и виртуальной жизни. Вот почему он смог пройти SAO.

— Я тебя не понимаю. У искусственных флактлайтов нет тел. Что это, как не виртуальные жизни?

Асуна посмотрела на окружающих её взрослых с печалью… и даже жалостью в глазах.

— Возможно, вы не поймёте, что я пытаюсь сказать, но… — медленно продолжила она: — В своё время на пятьдесят шестом уровне Айнкрада я высказалась при нём в том же ключе. Мы никак не могли победить одного босса, поэтому я предложила использовать в качестве наживки NPC — ИИ, которые населяли город. Я придумала затащить босса в город, чтобы мы дружно напали на него, пока он будет занят жителями. Но Кирито строго запретил так делать. Он сказал, что NPC тоже живые и что должен быть другой способ. Вся моя гильдия смеялась над ним, но… но он был прав. Пускай искусственные флактлайты — всего лишь подделки под людей, выращенные внутри штампованных хранилищ данных, — Кирито ни за что и никогда не поддержал бы ваши попытки превратить их в орудия, которые убивают друг друга на войне.

— Да, я понимаю, к чему ты клонишь. Действительно, искусственные флактлайты обладают таким же разумом, как и живые люди. В этом смысле они и правда живые. Но мы упираемся в вопрос иерархии. Лично мне жизнь одного офицера дороже ста тысяч искусственных флактлайтов.

«Этот спор может длиться вечно», — подумала Ринко. После того, как об успешном создании ИИ по принципу «снизу вверх» заявят во всеуслышание, вопрос о правах искусственного интеллекта будет обсуждаться годами по всему миру — и всё равно не факт, что на него найдётся однозначный ответ.

Ринко не могла даже сказать, какую позицию занимает сама. Как прагматичному учёному, ей хотелось заявить, что копию души нельзя назвать живой. Но, с другой стороны, она невольно спрашивала себя, как бы подумал он. Что сказал бы человек, который всегда мечтал о других мирах, создал свой и ушёл в него навсегда?..

— Кстати, зачем вам вообще понадобился Киригая? — решила нарушить тишину Ринко, пока прошлое не завладело её мыслями окончательно. — Чем он заставил вас закрыть глаза на возможные утечки информации?

— Ах да, мы ведь начали говорить именно затем, чтобы ответить на этот вопрос. Мы так часто отклонялись от темы, что я уже забыл, — Кикуока улыбнулся, словно пытаясь хоть как-то сбросить с себя навязчивый взгляд Асуны. — Хм… Итак, мы задались вопросом: почему именно жители Андерворлда не могут нарушить Кодекс Запретов? Может, это особенность флактлайтов, записанных в лайткубы? Может, виновато воспитание? Если верна первая догадка, то нам придётся переработать носитель информации, но если верна вторая, то сложившуюся ситуацию ещё можно исправить. Поэтому я придумал эксперимент. Наши сотрудники — то есть живые люди — отправятся в Андерворлд маленькими детьми с полностью подавленными воспоминаниями и вырастут в нём. А мы посмотрим, начнут они вести себя как искусственные флактлайты или всё-таки нет.

— Но… но разве мозг человека такое выдержит? Хватит ли свободного места в воспоминаниях на ещё одну жизнь?

— Ничего страшного. Помните, я говорил, что флактлайты способны хранить примерно сто пятьдесят лет воспоминаний? Даже не знаю, зачем им такой запас… Вспоминается Библия, согласно которой во времена Ноя люди жили многие века. Как бы там ни было, мы собирались вытащить их, когда им исполнится десять, — к этому времени уже должно было стать понятно, нарушают они Кодекс или нет. Разумеется, при выходе мы блокировали все внутренние воспоминания, так что возвращались они из STL теми же людьми, которыми погружались.

— И чем всё кончилось?..

— Мы набрали восемь добровольцев и поселили их в Андерворлде. Подопытные росли в совершенно разных условиях и в конце концов… к нашему удивлению, ни разу не нарушили Кодекс Запретов. Более того, вопреки всем нашим прогнозам, вели они себя меланхоличнее детей искусственных флактлайтов: не хотели выходить на улицу и словно никак не могли привыкнуть к обстановке. Мы предполагаем, что сказалось чувство дискомфорта.

— Дискомфорта?

— Мы заблокировали им воспоминания начиная с рождения, но не стёрли, — иначе мы не смогли бы вернуть их в реальность как ни в чём не бывало. Другими словами, привыкнуть к Андерворлду им мешали не знания, а инстинкты, впитавшиеся в тело. Несмотря на всю реалистичность, Андерворлд — всего лишь виртуальный мир, созданный на платформе «Семени». Если погрузиться в него, то нетрудно заметить, что ощущения немного отличаются от реальных. Точно такой же дискомфорт я испытал, когда впервые надел нейрошлем и зашёл в бета-версию SAO.

— Виновата сила тяжести, — вдруг коротко вставила Асуна.

— Тяжести?..

— У людей есть врождённые чувства равновесия и силы тяжести, но исследования этих ощущений продвигаются намного медленнее, чем расшифровка зрительных и слуховых сигналов. Многие управляющие телом сигналы полагаются на ощущение силы тяжести, которое опирается на зрение. Поэтому люди, не привыкшие к виртуальным мирам, двигаются в них неуклюже.

— Да, вся соль в привычке, — согласился Кикуока, щёлкая пальцами. — После многочисленных экспериментов я понял, что нам нужен человек, привыкший жить в виртуальных мирах. Причём от него потребуются не недели, не месяцы, а годы опыта. Теперь понимаете, почему я попросил помощи у самого совместимого с виртуальными мирами человека во всей Японии?

— Секунду, — сухо перебила Асуна Кикуоку. — Неужели вы имеете в виду трёхдневное погружение, о котором рассказывал Кирито? Но, по его словам, FLA была настроена на тройное ускорение, поэтому он якобы провёл внутри не больше десяти дней. Выходит, вы наврали ему? Он пробыл там десять лет?..

Под строгим взглядом Асуны Кикуока с Хигой скисли и дружно опустили головы.

— Прости, но это ошибка сотрудников Роппонги. Я просил, чтобы они вообще не называли множитель…

— Это ещё хуже! Вы уже отобрали у души Кирито десять лет жизни. Если из-за этого у вас не получится его вылечить, я вас никогда не прощу.

— Не подумай, что я оправдываюсь, но мы с Хигой оба провели в Андерворлде лет по двадцать, не меньше. К тому же те десять лет, которые отдал нам Кирито, принесли больше пользы, чем годы всех остальных подопытных вместе взятых.

— Вы хотите сказать, что за время жизни в Андерворлде он нарушал Кодекс Запретов? — невольно уточнила Ринко.

Кикуока широко улыбнулся и покачал головой:

— Строго говоря, нет. Но результаты всё равно превзошли все наши ожидания. С самого детства Кирито был активнее и любопытнее других подопытных и несколько раз нарывался на наказания, когда чуть было не нарушал Кодекс Запретов. Конечно, если бы он нарушил его, мы бы не очень обрадовались: всё-таки это означало бы, что ошибка кроется в самой структуре искусственных флактлайтов. Тем не менее мы пристально следили за приключениями Кирито. И вот, спустя примерно семь лет внутреннего времени, Хига заметил кое-что любопытное.

Кикуока прервался, и рассказ подхватил Хига:

— Ага. Поначалу я был против участия Киригаи из соображений этики и безопасности, но потом увидел одну поразительную вещь и восхитился прозорливостью Кикусана. Мы оцифровали вес запретов Кодекса и постоянно замеряли, насколько каждый обитатель Андерворлда приблизился к тому, чтобы нарушить закон. Наконец я заметил, что эти показатели начали расти у мальчика и девочки — двух искусственных флактлайтов, которые постоянно гуляли вместе с Киригаей… правда, в том мире его звали Кирито.

— Э-э, и что это значит?..

— Это значит, что Кирито, даже лишённый воспоминаний и характера из реального мира, сильно влиял на искусственные флактлайты рядом с собой. Если выражаться проще, его дерзость заразила других детей.

Ринко заметила, что после слов Хиги на губах Асуны появилась слабая улыбка. Скорее всего, она легко представила, о чём речь.

— Даже сейчас мы не до конца понимаем, почему искусственные флактлайты не пытаются нарушать правила, которые их связывают. Скорее всего, причина кроется в структуре лайткуба, но сейчас этот вопрос отошёл на второй план. Нам уже не нужно полное решение, хватит всего одного исключения. Как только мы найдём всего один адаптивный искусственный интеллект, умеющий ставить одни правила выше других, мы просто снимем с него копии — их должно хватить, чтобы добиться каких-никаких результатов.

— Мне не очень нравится ваш подход… Но, видимо, в прорывных исследованиях без подобных методов не обойтись, — Ринко печально выдохнула и поторопила Хигу: — И как, вы нашли исключение?

— Одно мы действительно чуть не поймали. Та самая девочка, всегда находившаяся рядом с Кирито, нарушила Кодекс Запретов перед самым окончанием эксперимента. Более того, нарушила очень важный пункт — проникла в запрещённую область. Когда я проверил логи[15], оказалось, что на её глазах в запрещённой области погиб другой искусственный флактлайт. Вероятно, она попыталась спасти его. Понимаете? Эта девочка решила, что жизнь другого человека важнее Кодекса Запретов. Это и есть адаптивный интеллект, который мы искали. Правда, чтобы сделать из него оружие, интеллект должен, наоборот, убивать, невзирая на мораль. По иронии судьбы девочка поступила с точностью до наоборот.

— Ты сказал, что вы чуть не поймали её.

— Ах да. Стыдно признаваться, но мы… упустили самородок, который упал нам прямо в руки, — Хига понурился и покачал головой. — Как я уже объяснил, время в Андерворлде течёт с невероятной скоростью — в тысячу раз быстрее, чем в реальности. Со своей стороны мы не можем наблюдать за экспериментом в реальном времени. Приходится нарезать записи событий, замедлять воспроизведение и отдавать на просмотр нескольким операторам. Из-за этого новости того мира всегда доходят до нас с большой задержкой. Узнав, что девочка нарушила Кодекс Запретов, мы немедленно остановили сервер, чтобы физически извлечь лайткуб с её флактлайтом… но к тому моменту прошло уже двое суток внутреннего времени. К нашему изумлению, Церковь Аксиом за это время успела привезти девочку в столицу и внести кое-какие правки в её флактлайт.

— П… правки? Неужели вы наделили их такими правами?

— Разумеется, нет… Точнее, мы готовы были поклясться, что нет. Чтобы в Андерворлде был порядок, мы назначили всем его обитателям уровни полномочий. Те, у кого они повыше, могут обращаться к системе и использовать то, что они называют священными заклинаниями. Но даже священники Церкви Аксиом, обладающие наивысшими полномочиями, способны в лучшем случае управлять продолжительностью жизни, не больше. Однако кто-то нашёл в системе лазейку и… Ладно, подробности я вам покажу потом. Вы сами увидите в наших данных прежний и нынешний уровни непокорности Алисы.

— Алисы?.. — шёпотом переспросила Асуна, поднимая голову.

Ринко тоже вспомнила, что слышала это слово совсем недавно. Вроде бы именно так назывался тот самый «адаптивный искусственный интеллект», к которому стремились Кикуока и Хига.

Кикуока мигом понял, чем вызван вопрос, и кивнул.

— Да, именно так звали девочку, которая постоянно гуляла вместе с Кирито и ещё одним мальчиком. Надо сказать, имена в Андерворлде, как правило, очень странные: они похожи на сочетания случайных звуков. Я очень удивился, узнав, что девочку зовут Алиса. Это поразительное совпадение, ведь с этим именем неразрывно связан замысел, который лежит в основе не только всего проекта, но и самой компании «Рэс».

— Замысел?

— Искусственная адаптирующаяся разумная самоуправляющаяся сущность — Artificial Labile Intelligent Cybernated Existence. Аббревиатура: ALICE. Наша окончательная цель — превратить запертое в лайткубе облако фотонов в эту самую «Алису». Между собой мы называем эту задачу «алисизацией».

Раскрыв ещё одну тайну, подполковник Сэйдзиро Кикуока загадочно улыбнулся:

— Добро пожаловать в проект «Алисизация»!

Часть 3

«Просто невероятно, что они построили такое чудо», — невольно восхитилась профессор Кодзиро, несмотря на то, что машина по ту сторону толстой стеклянной стены строилась по тем самым данным, которые она сама им и передала.

Внутри комнаты за стеклом виднелись два огромных, от пола до потолка, куба. Снаружи они были обшиты алюминием, тусклый серебристый блеск которого подчёркивал механическую сущность приборов. Кубы были в разы крупнее не только нейрошлема, но и высокопроизводительного «Медикубоида».

Никаких логотипов на корпусах не было — одни только надписи «Soul Translator» на боковых сторонах и крупные цифры: на левом «4», на правом «5». Секунд десять Ринко изучала неподвижным взглядом воплощённые в реальность «переводчики душ».

— Четыре… — наконец пробормотала она, сведя брови. — Это четвёртый и пятый, так, что ли?..

Ничего иного цифры обозначать не могли, но в стерильной комнате за окном было всего два аппарата. Сбоку от Ринко послышался поясняющий шёпот:

— Первый, он же прототип, находится в Роппонги, у нас с ним связь через спутник. Второй и третий здесь, на «Оушн Тёртл», но они ничем не отличаются от этих, поэтому для экономии места установлены в нижнем Стержне. Точнее было бы сказать, что двум новым машинам не хватило места внизу, поэтому четвёртый и пятый пришлось разместить в верхнем Стержне.

Голос принадлежал проводнику Ринко и Асуны, но провожал их не Кикуока, не Хига, не капитан-лейтенант Наканиси и вообще не мужчина. Высокая хоженная, в белоснежной форме, тапочках на тонкой подошве и шапочке — да, это была медсестра.

Ринко немного удивилась, узнав, что здесь есть медсестра; с другой стороны, корабль ведь огромный. Разумеется, на нём должны быть медкабинет и медперсонал.

Медсестра — в очках без оправы и с длинной косой — повернула планшет экраном к Ринко и постучала по нему. На дисплее появилась объёмная карта «Оушн Тёртл». Медсестра провела ногтем вертикальную линию по самому центру корабля.

— В самом центре пирамиды находится Стержень — это крепкая труба высотой сто метров и диаметром двадцать. Стержень играет роль колонны, на которой держатся все этажи, и сейфа, защищающего важное оборудование. Внутри Стержня прячутся системы управления кораблём, ядро проекта «Алисизация», то есть четыре STL, а также мейнфрейм, который мы называем кластером лайткубов.

— Хм… а что такое верхний и нижний Стержни?

— Стержень разделён на две половины. Прямо посередине у него мощная перегородка из того же титанового сплава, что и стены. Всё, что выше, называется верхним Стержнем, остальное — нижним. Сейчас мы находимся во Втором зале управления в верхнем Стержне. Сотрудники обычно называют его Вторзалом.

— Понятно. А как тогда называется Первый зал управления в нижнем Стержне? Главзал?

— Блестящая догадка, профессор Кодзиро, — с улыбкой ответила медсестра.

Заставив себя улыбнуться в ответ, Ринко развернулась и посмотрела налево.

Рядом с ней молча стояла Асуна Юки. Она прижимала обе ладони к стеклянной стене и не сводила глаз с четвёртой машины. Точнее, с юноши, лежавшего на гелевой кровати в нижней части устройства.

Он лежал в белой больничной рубахе, под которую к электродам уходили провода медицинских мониторов. Из левой руки торчал микроинъектор капельницы. Плечи и голова были внутри STL, поэтому Асуна не видела лица, но она всё равно знала, что этот тот самый Кадзуто Киригая, которого она так упорно искала.

Долгое время Асуна смотрела на него, даже не замечая взгляда Ринко. Наконец длинные ресницы девушки плавно опустились, а губы что-то беззвучно прошептали. Слезинки появились в уголках глаз и мелко задрожали, готовясь скатиться.

Ринко хотела ей что-нибудь сказать, но её опередили.

— Всё будет хорошо, Асуна. Киригая обязательно вернётся.

Ринко слегка удивилась, когда медсестра вдруг обратилась к Асуне. Она уступила ей место, и та попыталась положить левую руку на плечо девушки. Однако Асуна развернулась на месте, стряхивая её ладонь, и смахнула слёзы рукой.

— Разумеется, — ответила она, отчего-то перейдя на вызывающий тон. — Но вы-то что здесь делаете, уважаемая Аки?

— Что?.. Вы знакомы? — растерянно спросила Ринко.

— Да, — Асуна коротко кивнула. — Аки — медсестра из больницы в Тиёде, Токио. Не понимаю, что она делает в акватории архипелага Идзу.

— Разумеется, я ухаживаю за Киригаей.

— Но как же ваша работа? Или вы, как и Кикуока, просто изображали медсестру?

Медсестра по имени Аки нисколько не смутилась под строгим взглядом Асуны.

— Что ты, — она с улыбкой пожала плечами, — в отличие от того дядьки, я не обманщица. Я настоящая медсестра с государственным дипломом. Правда, получила я его в сестринской школе Центральной больницы сил самообороны Японии.

— Ага, теперь мне всё понятно, — Асуна кивнула.

— Э-э-э, — неуверенно обратилась к ней Ринко, — а вот мне нет… Можешь всё-таки объяснить, кто такая Аки?

— По всей видимости, настоящая медсестра. Но не только, — Асуна мельком взглянула на Ринко и продолжила: — Медсёстры, которых выпускает школа при Центральной больнице сил самообороны, как правило, работают в той же самой больнице. Однако вместо этого Аки работала в больнице в Тиёде, где занималась пострадавшими от SAO. Я правильно понимаю, что здесь не обошлось без усилий Кикуоки?

— Блестящая догадка, Асуна, — с улыбкой похвалила её Аки теми же словами, которые недавно адресовала Ринко.

Асуна вновь присмотрелась к высокой медсестре и добавила:

— И это ещё не всё. В справочниках для поступающих я читала, что поступление в сестринскую школу при больнице сил самообороны считается вступлением в ряды вооружённых сил. Другими словами, Аки — не только медсестра, но и…

Похоже, Аки очень не хотела, чтобы Асуна договорила эту фразу. Она быстро перебила её взмахом руки, затем поднесла ладонь ко лбу, по всем правилам отсалютовала и…

— Разрешите представиться: сержант Нацуки Аки! Я отвечаю за здоровье и жизнь Киригаи!.. Сойдёт?

На последнем слове сержант-медсестра хитро подмигнула им. На какое-то время на лице Асуны застыла смесь подозрения и удивления. Наконец девушка медленно выдохнула и поклонилась:

— Рада знакомству.

Затем Асуна вновь повернулась к стеклянной стене, отделявшей их от четвёртого STL, и постаралась вложить всю свою душу во взгляд, обращённый к юноше на кровати.

— Ты ведь правда вернёшься, Кирито? — тихо обронила она.

Аки уверенно кивнула и на этот раз всё-таки положила левую руку на плечо Асуны.

— Конечно вернётся. Даже сейчас его флактлайт энергично трудится внутри лечебной программы. Его нервная система постепенно восстанавливается, и уже скоро он очнётся. И вообще, разве не он тот самый герой, который прошёл SAO?

В груди Ринко что-то кольнуло. Она заглушила боль глубоким вдохом, встала рядом с Асуной и ещё раз окинула взглядом машину по ту сторону стекла.

Восемь вечера.

Ринко оторвала взгляд от часов на левой руке, решилась, подняла правую руку и нажала на металлическую кнопку с надписью «Звонок». Через несколько секунд в динамике рядом с дверью послышался голос:

— Да?

— Это я, Кодзиро. Можно с тобой поговорить?

— Конечно, сейчас открою.

Индикатор возле динамика сменил цвет с красного на синий, и дверь с тихим звуком отъехала в сторону.

Когда Ринко вошла в комнату, стоящая возле кровати Асуна поклонилась ей, а затем нажала на кнопку пульта в правой руке. Дверь закрылась, щёлкнул замок.

Каюта Асуны мало отличалась от той, которую дали Ринко. Десять квадратных метров, обшитые светло-серой фанерой стены, прибитые к полу кровать, столик и диванчик, небольшой терминал для связи с корабельной сетью — и всё. Когда капитан-лейтенант Наканиси пообещал им каюты первого класса, Ринко вообразила себе люксовые покои, как на круизном лайнере, но оказалось, что «первый класс» означает только наличие маленькой личной ванной.

Лишь одно отличало каюту Асуны — высокое узкое окно на стене рядом с кроватью. Другими словами, её поселили у внешней стены «Оушн Тёртл», рядом с солнечными панелями. Асуна жила почти на самом верху корабля, поэтому по вечерам через это выходящее на юг окно виднелся роскошный закат, но сейчас за ним царила кромешная тьма. Увы, все звёзды были скрыты плотными тучами.

— Проходите, присаживайтесь, — пригласила Асуна.

Ринко поставила на стол две пластиковые бутылки с улуном, которые купила в автомате, и опустилась на жёсткий диван. Она чуть не обронила «Во блин!» и лишь чудом успела закрыть рот. Хотя она до сих пор считала себя молодой, ослепительная красота Асуны, одетой в футболку и шорты, заставила Ринко вспомнить о неумолимо приближающемся тридцатнике.

— Пей, если хочешь, — предложила она Асуне одну из бутылок.

— Спасибо, — та кивнула, улыбаясь, — у меня как раз в горле пересохло.

— Что, уже попробовала воду из крана? — спросила Ринко, издевательски улыбаясь.

— В Токио водопроводная вода куда вкуснее, — Асуна закатила глаза.

— Ну, морскую воду обязательно фильтруют и опресняют, так что тригалометанов[16] в ней точно нет. Вполне возможно, эта вода полезнее, чем та, которую продают в магазинах. Правда, я больше глотка выпить не могу.

Ринко открутила крышку бутылки и от души глотнула холодного улуна. На самом деле ей хотелось пива, но она передумала, когда поняла, что за ним придётся спускаться на нижние этажи, в столовую.

Ринко медленно выдохнула и снова посмотрела на Асуну.

— Жаль, что тебе не удалось увидеть его лицо.

— Мне всё равно показалось, что с ним всё хорошо. Он будто смотрит приятные сны, — с улыбкой ответила Асуна. Казалось, что тревога, терзавшая девушку последние несколько дней, наконец-то отступила.

— Какой у тебя трудный парень. Не просто исчез, а отправился в круиз по южным морям. В следующий раз води его на поводке.

— Я подумаю, — Асуна слабо улыбнулась, но затем поджала губы и опустила голову. — Спасибо вам от всего сердца, профессор Кодзиро. Мне никакими словами не выразить благодарность за то, что вы согласились исполнить мою сумасшедшую просьбу…

— Ну хватит тебе, хватит, зови меня просто Ринко. И вообще, это меньшее, что я могу сделать, чтобы искупить вину перед тобой и Киригаей, — Ринко покачала головой, собралась с духом и посмотрела Асуне в глаза. — Я должна тебе кое-что сказать. Нет, не так… я должна кое в чём сознаться перед всеми игроками старого SAO…

Асуна молча посмотрела на неё, и Ринко изо всех сил постаралась не отвести глаза. Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и расстегнула две верхние пуговицы хлопковой рубашки. Затем распахнула воротник и приподняла тонкую серебристую цепочку, обнажая диагональный надрез чуть левее грудины.

— Ты ведь знаешь… что это за шрам?

Асуна молча сосредоточила взгляд чуть выше сердца Ринко. Наконец она кивнула.

— Да. Это туда лидер… то есть Акихико Каяба зашил микробомбочку с дистанционным взрывателем, чтобы с её помощью два года угрожать вам, профессор… то есть Ринко.

— Верно… угрозами он заставил меня принять участие в его кошмарном проекте и два года ухаживать за его телом во время затяжного погружения. Все считают, что так всё и было. Именно поэтому на меня не завели дело, моё имя осталось в тайне и я легко сбежала в Америку… — Ринко вернула цепочку на место, застегнула рубашку и усилием воли заставила себя продолжить: — Но это неправда. Да, в полицейской медчасти из меня достали настоящую бомбочку, которая действительно могла взорваться. Но я знала, что она не сдетонирует. Бомбочка была всего лишь прикрытием — орудием обмана, которое он вживил мне, чтобы меня ни в чём не обвинили. Единственным подарком, который я от него получила.

Даже после этих слов Асуна не изменилась в лице. Глаза не дрогнули: их взгляд всё так же пронизывал Ринко насквозь.

— Мы с Каябой начали встречаться, как только я поступила в университет. Мы были вместе шесть лет, до окончания магистратуры… И всё это время я не знала, что мои чувства безответны. Ты сейчас младше, чем я была тогда, но уже намного мудрее. Я совершенно не замечала, что на самом деле творится в душе у Каябы. Я не видела его единственную страсть…

Ринко перевела взгляд на бескрайнее море, раскинувшееся за окном, и начала рассказывать то, что держала в себе четыре года. Обычно даже звуки его имени вызывали в её груди острую боль, но сейчас слова как будто находились сами собой.

Когда Акихико Каяба с первого раза сдал вступительные экзамены в один из престижнейших технических университетов Японии, он уже занимал пост начальника третьего отдела разработки компании «Аргус». Ещё будучи старшеклассником, он написал несколько игр и заключил с этой компанией договор об их издании. Именно с их помощью «Аргус» превратился из крохотной безвестной компании в крупнейшего разработчика, известного на весь мир. Поэтому нет ничего удивительного в том, что этот абитуриент вдруг получил должность начальника.

Поговаривали, что уже в восемнадцать лет он получал больше ста миллионов иен[17] в год, а уж с учётом лицензионных отчислений доходы Каябы наверняка достигали поистине колоссальных размеров. Как нетрудно догадаться, его всеми мыслимыми способами осаждали студентки, но ни одна не выдержала холодного, словно жидкий азот, взгляда, которым Каяба смотрел на всё, что ему безразлично.

Поэтому Ринко до сих пор не понимала, почему он не отверг заурядную провинциальную девушку на год младше себя. Может, дело в том, что она не подозревала о его славе? Или в том, что она была достаточно умна, чтобы всего за год заслужить право посещать семинары кафедры Сигэмуры? Во всяком случае, внешностью она его привлечь точно не могла.

Во время первой встречи Каяба показался ей похожим на недокормленный росток фасоли. Вечно бледный, вечно в мятом халате, вечно прикованный к лабораторному оборудованию, будто какой-нибудь внешний модуль. Ринко казалось, что только вчера она умудрилась затолкать его в салон старенького кей-кара и вывезти в Сёнан[18].

— Надо хоть иногда смотреть на солнышко, а то башка опустеет! — отчитывала она его, выдавая свой провинциальный акцент.

Она ещё долго наблюдала, как Каяба с потерянным видом смотрит в окно; наконец, к её неприятному удивлению, он прошептал, что надо бы поработать над эмуляцией ощущений кожи, на которую падает солнечный свет.

Уже скоро Ринко узнала, что на самом деле Каяба — знаменитый молодой человек, но она, простая девушка, не могла просто взять и перестать с ним встречаться. В её глазах он так и остался недокормленным домашним мальчиком, поэтому каждый раз, приходя к нему в гости, Ринко ругала его и потчевала едой, приготовленной по семейным рецептам.

«Неужели он не отверг меня потому, что хотел моей помощи? Неужели я просто не замечала правды?» — постоянно спрашивала она себя и каждый раз приходила к одному и тому же ответу: нет. Акихико Каяба до самой последней секунды полагался только на себя. Он грезил лишь о другом мире — о двери, через которую не пройти простым смертным.

В постели Каяба несколько раз говорил об огромной летающей крепости. Он рассказал о том, что она разделена на множество уровней, на каждом из которых раскинулись города, леса и поля. И если пройти все этажи, поднимаясь по длинным лестницам, можно добраться до сказочно прекрасного дворца…

— Кто там, во дворце? — спросила Ринко.

— Не знаю, — с улыбкой ответил Каяба. — Когда я был маленьким, я гулял по крепости во сне. Каждую ночь я поднимался по очередной лестнице и постепенно приближался к вершине. Но однажды я перестал туда попадать. Я уже почти забыл те глупые сны.

На следующий день после того, как Ринко дописала диссертацию магистра, Каяба отправился в летающую крепость и больше не вернулся. Он построил её собственными руками и взял с собой десять тысяч игроков, оставив Ринко в прошлом…

— Даже услышав новости о SAO, даже увидев на экране фотографию Каябы, я не могла поверить, что всё это правда. Но потом примчалась на машине к нему домой, увидела массу полицейских автомобилей и всё поняла, — продолжала рассказывать Ринко, чувствуя, как у неё начинает саднить горло: она уже давно не говорила так долго. — Он до самого конца ничего мне не рассказывал. Даже не написал мне, что уходит навсегда. Хотя это я была дурой… Я участвовала в разработке нейрошлема на начальных этапах; ведь знала, что он разрабатывает в стенах «Аргуса» какую-то игру, но совершенно не понимала, о чём он думает… Когда Каяба исчез и вся Япония бросилась его искать, я каким-то чудом вспомнила, что смотрела историю навигатора у него в машине и, к своему удивлению, увидела в ней координаты какой-то глуши в префектуре Нагано. Я вспомнила о них и чутьём поняла, что это оно. Возможно, если бы я рассказала о своей догадке полиции, дело SAO закончилось бы иначе…

«Возможно, когда полиция вошла бы в тот дом, Каяба сдержал бы слово и разом прикончил всех игроков», — хотела уточнить Ринко, но поняла, что просто не может позволить себе это сказать.

— Я отбилась от полицейской слежки и поехала в Нагано. У меня ушло три дня, чтобы найти по памяти тот лесной домик. Добралась до него вся в грязи, но пробираться через лес меня толкало вовсе не желание стать сообщницей. Я… собиралась убить Каябу.

Он выглядел таким же растерянным, как в день первой встречи. Ринко хорошо запомнила холод и вес охотничьего ножа, который она держала обратным хватом.

— Но я… прости меня, Асуна. Я не смогла убить его, — Ринко не сдержала дрожь в голосе, но усилием воли умудрилась не заплакать. — Никакие слова не могут правдиво описать то, что случилось потом. Когда Каяба увидел меня с ножом в руке, он, как обычно, буркнул: «Как же с тобой сложно», снова надел нейрошлем и погрузился в Айнкрад. Он не покидал тот мир до самого моего появления: весь оброс, на руке несколько следов от капельницы. Я… я…

Ринко уже не могла ничего говорить, только шумно дышала. Наконец послышался тихий голос Асуны:

— Ни я, ни Кирито никогда не держали на вас зла.

Ринко резко подняла голову и увидела мягкую улыбку на лице юной девушки.

— Более того… не буду говорить за Кирито, но лично я уже не знаю, ненавижу ли лидера… в смысле, Акихико Каябу.

Ринко вспомнила, что в том мире Асуна состояла в гильдии, основанной Каябой.

— Да, из-за SAO погибли четыре тысячи человек. Когда я представляю, в каком страхе и отчаянии они умирали, я понимаю, что преступления лидера невозможно оправдать, но… Возможно, это прозвучит эгоистично, но, по-моему, те короткие дни, которые мы с Кирито провели вместе в том мире, — самое лучшее время в моей жизни, — левой рукой Асуна будто попыталась ухватиться за что-то, подвешенное к поясу. — Грехи есть не только у лидера, но и у меня, и у Кирито, и у вас… и я не думаю, что их можно искупить, приняв наказание от кого-то другого. Возможно, мы никогда не заслужим прощения. И раз так, мы должны жить с нашими грехами день за днём.

Позднее той же ночью Ринко впервые за долгое время увидела сон о тех временах, когда была наивной студенткой. В нём беспокойно спавший Каяба, как обычно, вылез из кровати раньше неё и читал утреннюю газету, попивая кофе. Когда солнце окончательно взошло и разбудило Ринко, Каяба с усмешкой посмотрел на соню и пожелал ей доброго утра.

— С тобой и правда так сложно!.. Не думал, что ты доберёшься сюда.

Чей-то мягкий голос разбудил Ринко, и она приоткрыла глаза. Рядом с кроватью ей померещился высокий силуэт.

— Не буди, ещё ночь… — с улыбкой прошептала Ринко и вновь сомкнула веки.

Лёгкое дуновение ветра, звук удаляющихся шагов, открывшейся и закрывшейся двери. И лишь когда Ринко вновь уже почти провалилась в пучину сна…

Она вскочила, ахая.

Приятная полудрёма мигом развеялась; сердце бешено колотилось. Не понимая, где кончается сон и начинается явь, она нащупала пульт и включила свет.

Разумеется, в закрытой каюте никого не было, но Ринко почудилось, что она ощущает в воздухе аромат недавнего гостя.

Она спрыгнула с кровати, босиком добежала до двери и стукнула по панели. Замок открылся, дверь отъехала в сторону, и Ринко выскочила в коридор, оглядываясь по сторонам. В оранжевом полумраке корабля никого не было.

«Приснилось?..» — подумала она, но в ушах до сих пор оставалось эхо низкого мягкого голоса. Правая рука невольно сжала медальон, свисающий с серебряной цепочки.

Намертво запаянный, он хранил внутри себя ту самую бомбочку, которая пряталась над сердцем Ринко. Медальон словно излучал тепло и слегка обжигал ладонь.