Sword Art Online. Том 9. Алисизация. Начало

Часть 1

«Воздух пахнет», — вдруг мелькнуло ясное ощущение среди обрывочных мыслей, крутившихся в голове за миг до пробуждения.

В ноздри втекал переполненный информацией воздух. В нём был сладкий запах цветов. Сочной травы. Приятный аромат деревьев, заполняющий лёгкие. Запах воды, издевающийся над пересохшим горлом.

Я обратился в слух, и звуки хлынули в сознание. Шуршание бесчисленных листьев. Радостное щебетание птиц. Аккомпанемент из гудящего оркестра жучьих крыльев. Где-то вдали, кажется, журчание ручья.

Где я? По крайней мере, явно не у себя в комнате, ведь я не чувствую приятного запаха сухой простыни, не слышу работающего кондиционера, автомобилей на автомагистрали рядом с домом и прочих звуков, с которыми просыпаюсь каждый день. И к тому же, кажется, этот зелёный свет, скользящий по закрытым векам, вовсе не настольная лампа, которую я забыл выключить на ночь, а пробивающиеся сквозь листву лучи солнца.

Я поборол желание понежиться в остатках глубокого сна и наконец-то разлепил веки.

И тут же заморгал, когда в глаза ударило множество беспокойных лучей. Я медленно сел, вытирая проступившие слёзы тыльной стороной правой руки.

— Где я? — вырвалось у меня.

Первыми в глаза бросились светло-зелёные заросли густой травы. Местами из неё торчали пучки белых и жёлтых цветов, между которыми перелетали, блестя крыльями, голубые бабочки. Метров через пять ковёр травы заканчивался и начинался дремучий лес вековых узловатых деревьев.

Я попытался всмотреться в полутьму между стволами, но лес тянулся насколько хватало глаз. На земле и крепкой шероховатой коре рос и зеленел густой мох.

Я посмотрел направо, потом прокрутился на месте, но стволы старых деревьев окружали меня со всех сторон. Выходит, я спал на круглой полянке посреди леса. Наконец я посмотрел вверх: между раскидистыми кронами виднелось голубое небо, по которому плыли мелкие облачка.

— Где это я? — снова пробормотал я. Никто не ответил.

Я перерыл всю голову, но так и не отыскал в памяти эпизода, в котором я прихожу сюда и ложусь спать.

«Лунатизм? Амнезия?» — промелькнули в голове зловещие слова, но я тут же опомнился и вымел из головы бредовые догадки.

Меня зовут Кадзуто Киригая. Мне семнадцать лет и восемь месяцев. Я живу с матерью и младшей сестрой в городе Кавагоэ, префектура Сайтама.

Память без запинки выдала данные обо мне. Несколько успокоившись, я продолжил поиски: я учусь во втором классе старшей школы. Однако уже в первом триместре следующего года смогу выпуститься экстерном, поэтому думаю поступить в университет следующей осенью. Кстати, я помню, как с кем-то обсуждал свои планы. Был последний понедельник июня, шёл проливной дождь. После уроков я приехал в заведение Эгиля под названием Dicey Cafe, расположенное в Окатимати. Там я разговаривал о GunGale Online с подругой, которую зовут Синон, она же Сино Асада. Потом к нам присоединилась Асуна Юки. Поговорив какое-то время втроём, мы вышли из кафе.

— Асуна, — повторил я имя моей девушки и верной напарницы, всегда прикрывавшей меня с тыла.

Я ещё несколько раз посмотрел по сторонам в надежде отыскать девушку, которую так ясно помнил, но ни на полянке, ни в лесу никого не было.

Сражаясь с нахлынувшими чувствами одиночества и беспомощности, я вновь принялся раскапывать воспоминания.

Выйдя из кафе, мы с Асуной попрощались с Синон и сели на поезд. Сначала мы ехали на метро по линии Гинза до станции Сибуя, там пересели на электричку линии Сэтагая и доехали до одноимённого района, где живёт Асуна.

Когда мы выходили со станции, дождя уже не было. Мы держались за руки, шли по кирпичному тротуару и говорили о будущем. Я сознался, что собираюсь поступать в университет в США, и наглым образом позвал Асуну с собой. Она улыбнулась как всегда нежной, солнечной улыбкой и…

На этом воспоминания обрывались.

Я никак не мог вспомнить, что ответила Асуна, как мы с ней прощались, вернулся ли я на станцию, во сколько пришёл домой, в котором часу лёг.

Немного удивившись, я попытался раскопать воспоминания силой.

Но, как ни старался, улыбка Асуны всё так же растворялась, будто исчезая под водой, а следующая сцена упрямо не появлялась. Я жмурился, хмурил брови и отчаянно перекапывал гнетущую серую пустоту.

Мерцающий красный свет.

Сводящая с ума духота.

Только эти два образа всплыли на поверхность крохотными пузырьками. Я машинально набрал полную грудь сладкого воздуха. Позабытая сухость в горле вновь дала о себе знать.

Вчера вечером я однозначно был в Миясаке, что в Сэтагае. Почему же потом уснул в одиночестве посреди незнакомого леса?

Хотя вчера ли? Кожу обдувал свежий, приятный ветерок. Ничего в лесу не напоминало об удушающем зное конца июня. По спине вновь пробежали мурашки, я не на шутку испугался.

Я держался за воспоминания о вчерашнем дне, словно за спасательный круг во время шторма, но случились ли те события на самом деле? Тот ли я, кем себя считаю?

Я несколько раз ощупал лицо и подёргал себя за волосы. Наконец опустил руки и тщательно вгляделся в них. Как я и помнил, у основания большого пальца правой руки виднелась маленькая родинка, а сзади на среднем пальце левой руки — заработанный в детстве шрам. Это меня немного успокоило.

И тут я наконец заметил, что довольно странно одет.

На мне не футболка, которую я надевал вместо пижамы, и не школьная форма. У меня в гардеробе такой одежды не было; более того, она вообще не очень походила на магазинную.

Сверху на мне была грубая хлопковая, если не холщовая, рубашка голубого цвета с короткими рукавами. Шаг нити неровный, фактура грубая, рукава вроде бы подшиты вручную, а не на машинке. Воротника не было, зато был коричневый шнурок, стягивающий V-образный вырез на груди. На ощупь оказалось, что шнурок кожаный.

Штаны были из того же материала, что и рубашка, но бежевые, — видимо, просто некрашеные. Ни единого кармана, как и на рубашке. На кожаном ремне не металлическая бляха, а длинная деревянная пуговица. Обувь тоже сделана из кожи, причём вручную, в толстые подошвы вбиты заклёпки, чтобы они не скользили.

Я такую одежду никогда в жизни не видел… в реальном мире.

— Ну вот, — пробормотал я на выдохе, опуская плечи.

Бесконечно чуждая и в то же время такая привычная одежда — те самые «tunic», «cotton pants» и «leather shoes» из игр в средневеково-европейском, фэнтезийном стиле. Я оказался не в реальном мире, а в фэнтезийном. Другими словами, в родной виртуальной реальности.

— С чего бы? — вновь проговорил я и недоумённо покрутил головой.

Что же, получается, я уснул, находясь в полном погружении? Тогда почему совсем не помню, когда и в какую игру зашёл?

«Как бы там ни было, выйду — разберусь», — подумал я, взмахивая правой рукой.

Прошло несколько секунд, меню не появилось. Я взмахнул левой рукой, но это не помогло.

Над головой по-прежнему шуршала листва, заливались птицы; а я отчаянно боролся с тревогой, постепенно охватывающей всё тело.

Здесь виртуальный мир. Иначе и быть не может. Но это не родной Альвхейм. Более того, этот мир не создан амусферой и не работает на «Семени».

Почему я так решил? Потому что увидел на руках такие же родинку и шрам, как в реальности. Я не знаю ни одной виртуальной игры, которая бы так тщательно воссоздавала реальный облик игрока.

— Command… Logout, — выговорил я, теша себя слабой надеждой, но мир не откликнулся.

Я снова посмотрел на свои руки, всё ещё сидя на земле, скрестив ноги.

Спиральный узор на кончиках пальцев. Борозды на суставах. Редкие мягкие волоски. Недавно проступившие капельки холодного пота.

Я вытер руки о рубашку и снова присмотрелся к ткани, из которой она сделана. Это было грубое домотканое полотно. Я отчётливо видел даже тончайшие ворсинки на поверхности.

Если это виртуальный мир, то созданный машиной устрашающей производительности. Я посмотрел на деревья перед собой, резким движением правой руки сорвал травинку и поднёс её к глазам.

Технология фокусировки на деталях, которая используется в виртуальных мирах «Семени», не угналась бы за столь быстрым движением: подробные текстуры травинки подгрузились бы с небольшой задержкой. Я сфокусировал взгляд на травинке и в мельчайших подробностях увидел тончайшие прожилки, и зазубренные края листьев, и даже капельку, свисающую с оборванного стебля.

Другими словами, в этом мире все видимые объекты отрисовываются в реальном времени до мельчайших деталей. Да одна эта травинка должна занимать десятки мегабайтов компьютерной памяти. Возможно ли такое?

Я приглушил мысленный голос, призывавший остановиться, раздвинул траву под ногами и зачерпнул правой рукой горсть земли.

Влажный чернозём оказался на удивление мягким. В глаза бросились переплетённые корни травы. Я заметил, что внутри них что-то копошится, и аккуратно сжал пальцы.

Червяк длиной сантиметра в три. Выдворенный из тихого дома, он отчаянно извивался, его зелёная кожица блестела на солнце. Только я подумал, что открыл новый вид червяка, как тот поднял некое подобие головы и тихо запищал. Меня замутило. Я положил червяка обратно, присыпал землёй и снова посмотрел на правую руку. Ладонь перепачкалась, мелкие частички грунта забились под ногти.

Добрые полминуты я не мог собраться с мыслями и лишь затем с превеликой неохотой выжал из себя три гипотезы, способные объяснить происходящее.

Первая: я оказался в виртуальном мире, построенном на значительно улучшенной технологии полного погружения. Проснуться в одиночестве в лесу — классическое начало многих фэнтезийных RPG.

Вот только даже известные мне суперкомпьютеры не смогли бы создать такую прорву сверхдетализированных трёхмерных объектов. А значит, с тех пор как я потерял память, в реальном мире могли пройти годы, а то и десятилетия.

Вторая: я где-то в реальном мире. Другими словами, я оказался жертвой преступления, незаконного опыта или злого розыгрыша, в ходе которого меня нарядили в эту одежду и бросили в каком-то лесу — судя по климату, либо в Хоккайдо, либо где-то в Южном полушарии. Однако я не припомню, чтобы в Японии или какой-то другой стране водились пищащие черви с блестящей зелёной кожей.

Наконец, третья: я в ином измерении, параллельном мире или, чем чёрт не шутит, на том свете. Известный сюжет многих комиксов, книг и аниме. Дальше я по канонам драматургии должен спасти от монстров девушку, выполнить задания деревенского старейшины и в конце концов в образе героя — спасителя мира победить Тёмного Владыку. Притом что с пояса у меня даже завалящий «медный меч» не свисает.

Я схватился за живот, с трудом поборол внезапное желание расхохотаться в голос и без колебаний отверг третью гипотезу, решив, что упустить из виду границу между реальностью и фантазией — всё равно что сделать первый шаг к безумию.

Другими словами, вопрос стоит так: виртуальный мир или же реальный.

Опознать виртуальный мир, пускай даже самый реалистичный, не так уж трудно — достаточно вскарабкаться на ближайшее дерево и сигануть вниз головой. Если меня отключит или я очнусь на точке сохранения в каком-нибудь храме, значит, мир виртуальный.

Но если я всё-таки в реальном мире, такой эксперимент может закончиться плачевно. Давным-давно я читал один триллер, в котором некая преступная организация похитила с десяток людей, бросила в чистом поле и заставила убивать друг друга, параллельно снимая смертельную игру в реальности на камеры. Мне трудно поверить, что такое может произойти на самом деле, но ведь случившееся в SAO тоже казалось немыслимым. Если я участвую в игре, которую кто-то проводит в реальном мире, самоубийство на старте не лучший выбор.

— В этом смысле даже там было получше, — проговорил я, сам того не осознавая.

К чести Акихико Каябы, он в начале игры по крайней мере взялся подробно объяснить происходящее.

Я поднял глаза к небу и крикнул:

— Э-эй, GM! Ответьте, если слушаете!

Сколько я ни ждал, рядом не появлялось ни огромных лиц в окнах, ни фигур в капюшонах. В голову пришла ещё одна мысль, и я на всякий случай снова обшарил траву и одежду, но «Руководство для начинающего» нигде не отыскалось.

Кто бы меня сюда ни забросил, либо он не собирается отвечать на обращения в поддержку, либо у него случилось нечто непредвиденное.

Я слушал беззаботный щебет пташек и изо всех сил раздумывал над тем, как быть дальше.

Если я здесь, потому что в реальном мире произошла какая-то авария, лучше никуда не уходить. Возможно, ко мне уже в эту самую секунду приближаются спасатели.

Но с другой стороны, что за несчастный случай мог привести к такому странному результату?

С большой натяжкой можно худо-бедно предположить, что во время поездки сломался транспорт — самолёт, машина или что-то ещё, — я упал в лес, потерял сознание и от удара потерял память о том, что на самом деле произошло. Но тогда неясно, откуда на мне эта причудливая одежда и почему на теле нет ни царапины.

Возможно, какая-то авария произошла в виртуальном мире, в котором я находился. Например, меня из-за ошибки коммутации могло подключить к какому-то другому миру. Но, опять же, в этом случае непонятно, откуда здесь у объектов такая невероятная детализация.

Как ни крути, проще поверить в то, что я оказался здесь по чьему-то умыслу. И стало быть, могу проторчать тут хоть целую вечность, если что-либо не предприму.

— Но как бы там ни было… — пробормотал я.

Мне в любом случае необходимо разобраться, реальный здесь мир или всё-таки виртуальный.

Должен быть способ. Как бы ни твердили, что близкий к идеалу виртуальный мир не отличить от реального, я не могу представить, чтобы кто-то сумел со стопроцентной точностью воссоздать абсолютно все явления, присущие реальности.

Ещё минут пять я сидел на короткой траве и раздумывал, но так и не придумал, как лучше поступить. Будь у меня микроскоп, я бы выяснил, есть ли здесь микроорганизмы; будь у меня самолёт, я бы проверил, есть ли у мира граница. Увы и ах, моих собственных рук и ног хватило бы только на раскопки.

«Асуна на моём месте наверняка отличила бы реальный мир от виртуального, да так, как мне и в голову не пришло бы», — подумал я, горестно вздыхая. Уж она-то наверняка не стала бы сидеть сложа руки и уже давно перешла бы к действиям.

Я прикусил губу, вновь ощутив себя беспомощным.

Отчасти я изумлялся самому себе: это же надо так растеряться просто потому, что остался без связи с Асуной. Но в то же время понимал, что удивляться нечему. Вот уже два года почти все решения я принимаю в разговорах с ней. Без её разума мой мозг похож на процессор, у которого отключили половину ядер.

Если верить моим ощущениям, ещё вчера мы с ней несколько часов проболтали в кафе Эгиля. Знал бы, что такое случится, обсуждал бы не «Рэс» и не STL, а методы, которыми можно отличить реальный мир от подробно проработанного виртуального.

— О!

Я аж привстал. Шум леса будто притих.

Вот тебе раз. Почему эта мысль пришла в голову только сейчас?

Я ведь с самого начала знал, что есть технология, с помощью которой можно создать виртуальный мир, куда более реалистичный, чем с помощью современных устройств полного погружения. А значит, этот мир…

— Внутри «Соул Транслейтора»? Это Андерворлд? — пробормотал я, вновь не получил ответа и снова посмотрел по сторонам.

Лес старых, узловатых, совсем как настоящих деревьев. Колышущаяся трава. Порхающие бабочки.

— Так это… искусственный сон, записанный в мой флактлайт?

Когда я устроился в стартап под названием «Рэс» на подработку и впервые пришёл к ним, исследователь и по совместительству оператор по имени Такэру Хига в общих словах разъяснил принцип работы STL и расписал, точнее, даже похвастался реалистичностью мира, который он создаёт.

В ходе тестовых погружений мне волей-неволей пришлось согласиться с тем, что он нисколько не преувеличивал, однако в тот раз я видел одну только комнату. Конечно, в ней были неотличимые от настоящих стол, стул и мелкие предметы, но назвать комнату миром язык не поворачивался.

Однако сейчас лес вокруг меня простирался, пожалуй, на километры во все стороны. А если горные хребты, которые я вижу на горизонте за макушками деревьев, настоящие, граница мира может находиться в десятках, а то и сотнях километров отсюда.

Если кто-то попытается создать нечто подобное с помощью существующих технологий, ему не хватит даже объёма памяти всего интернета. Именно поэтому за этими пейзажами может стоять лишь принципиально новая технология вроде мнемовизуальных данных STL, но я и представить не мог, на что она на самом деле способна.

Кроме того, если я действительно нахожусь в Андерворлде STL, то внутри него у меня вряд ли получится разобраться, виртуальный ли это мир.

Дело в том, что с точки зрения сознания все местные объекты — вернее, сущности, — неотличимы от настоящих. Когда я срываю травинку, моему сознанию, то есть флактлайту, передают ровно ту же информацию, которую я получил бы в реальности. Заподозрить виртуальную природу мира по чему бы то ни было в принципе невозможно.

«Да уж, когда STL пойдёт в народ, по миру придётся расставить знаки “Осторожно: виртуальная реальность!”» — подумал я, поднимаясь на ноги.

Конечно, я не могу знать наверняка, но полагаю, что здесь всё-таки Андерворлд. Стало быть, в реальном мире я сейчас в районе Минато, точнее, в Роппонги. Лежу себе в прототипе STL в лаборатории «Рэс» и зарабатываю две тысячи иен[13] в час.

Но умиротворение продлилось недолго.

— Но хотя… странно как-то, — вновь проговорил я.

Оператор Хига говорил, что на время основного погружения мои воспоминания как Кадзуто Киригаи из реального мира будут подавляться во избежание порчи данных мира. А я забыл всего одни сутки, прошедшие между прощанием с Асуной и погружением в STL на следующий день. Полноценной блокировкой такое не назвать.

И да, кстати, разве я не решил пока больше не работать на «Рэс», поскольку на носу триместровые экзамены, к которым ещё готовиться надо? Конечно, за такие деньги немудрено поступиться решимостью, но я никогда не стал бы вести себя как подонок, который уже на следующий день нарушит данное Асуне обещание.

Отсюда можно сделать однозначный вывод: я участвую в очередном эксперименте с STL, но что-то всё равно идёт не так.

Я посмотрел сквозь листву в синее небо и крикнул:

— Господин Хига! Если вы за мной следите, пожалуйста, отмените погружение! Кажется, тут авария!

Я прождал секунд десять, не меньше.

Но освещённые солнцем листья всё так же шелестели, а сонные бабочки всё так же порхали. Ничего не менялось.

— Гм, а может, это… — протянул я, когда в голову пришла ещё одна мысль.

Может, это такой особый эксперимент, который проводится с моего согласия?

Другими словами, исследователям захотелось выяснить, как поступит человек, не понимающий, в реальном или виртуальном мире он находится. Чтобы удовлетворить любопытство, они стёрли только воспоминания перед погружением и забросили меня в сверхреалистичный мир STL.

Если так всё и было, мне уже хочется отвесить себе оплеуху за то, что так легкомысленно согласился на издевательский эксперимент. Если я надеялся справиться с задачей быстро и ловко, то теперь мне остаётся только отругать себя за наивность.

Я начал загибать пальцы на правой руке и перечислять возможные объяснения происходящему, на ходу выдумывая проценты:

— Итак, вероятность того, что я где-то в реальном мире, — три процента. Что это виртуальный мир на старой технологии — семь процентов. Что я дал согласие на эксперимент с STL — двадцать процентов. На аварию во время погружения остаются шестьдесят девять целых и девятьсот девяносто девять тысячных процента.

«Последняя тысячная доля процента — вероятность того, что я попал в настоящий параллельный мир», — добавил я про себя. Думаю, дальше мудрить бессмысленно. Чтобы открыть правду, мне придётся рискнуть и кого-нибудь отыскать: либо человека, либо игрока, либо тестера.

Пришло время действовать.

Но для начала я хочу пить, и сил терпеть уже нет. Я встал в самом центре полянки и прокрутился на месте. С учётом положения солнца получается, что тихое журчание доносится откуда-то с востока.

Перед тем как отправиться в путь, я запустил правую руку за спину, но не нашёл даже палки, не говоря уже про меч. Я решительно сделал шаг с правой ноги, пытаясь отделаться от чувства беспомощности. Через десять шагов полянка кончилась; я прошёл между двумя деревьями, точно между колоннами, и углубился в полумрак леса.

Внутри покрытый толстым слоем бархатистого мха лес казался чарующим и загадочным. Раскинувшиеся высоко над головой листья почти не пропускали свет — земли достигали лишь тонкие золотые лучики. На место порхавших на поляне бабочек пришли странные беззвучные насекомые, похожие не то на стрекоз, не то на комаров. Иногда непонятно откуда раздавались голоса странных существ. Лес совсем не походил на реальный мир и Землю.

«Ради всего святого, пусть передо мной не выскочит здоровый враждебный монстр», — молился я, продолжая идти вперёд. Спустя минут пятнадцать впереди забрезжил яркий свет, и мне сразу стало легче. Журчание воды доносилось уже отчётливо, я явно приближался к какому-то ручью. Жажда гнала вперёд, и я послушно ускорил шаг.

Выбравшись из дремучего леса, я увидел, как за травой, метрах в трёх от меня, прыгают на водной глади серебристые блики.

— Вода-а, — жалобно простонал я, преодолел последние метры и растянулся на траве у берега. — У-у-ух-х! — воскликнул я и лёг на живот.

До чего красивый ручей. Не особенно широкий, но вода в нём изумительно прозрачная, будто кто-то уронил всего одну капельку синей акварели в совершенно бесцветную жидкость. Сквозь чистую воду можно разглядеть белый песок на дне.

Пока я шёл сюда, пить сырую воду не очень хотел, ведь я всё ещё полагал, что могу находиться в реальном мире; но устоять перед этим ручьём, в котором вода кажется вытопленной изо льда, невозможно! Не выдержав, я опустил правую руку прямо в воду и, вскрикнув от её леденящего холода, зачерпнул и поднёс ко рту.

Вот ты какая, точно нектар. Сладковатый вкус чистой воды показался мне таким чудесным, что я чуть было не зарёкся покупать в магазинах минералку. Какое-то время я черпал воду то одной рукой, то другой, а под конец и вовсе жадно припал губами прямо к ручью.

Но, даже упиваясь водой из источника жизни, я нашёл время окончательно отвергнуть версию о попадании в виртуальный мир, созданный нынешними технологиями полного погружения.

Дело в том, что существующие машины, в том числе амусфера, не могут достоверно воспроизводить жидкости. Полигональные объекты состоят из ограниченного числа граней и вершин, они плохо подходят для изображения сложной, случайным образом меняющейся поверхности воды. Но когда я зачерпываю воду, она плещется, переливается и течёт совсем как настоящая.

«Теперь надо бы убедиться, что это не реальный мир», — подумал я, приподнимаясь с земли и оглядываясь по сторонам. Нигде на нашей планете нет таких чистых ручьёв, такого чудесного леса, который продолжается на том берегу, таких ярких и удивительных животных. И вообще, природа устроена так, что чем реже её касается рука человека, тем враждебнее к людям она становится. Вот почему меня до сих пор не кусали комары, хотя я разгуливаю налегке?

Тут мне начало казаться, что ещё немного — и STL пришлёт мне целую стаю ядовитых насекомых. Отбросив посторонние мысли, я снова встал на ноги, понизил правдоподобность версии про реальный мир до одного процента и снова осмотрелся, раздумывая, как быть дальше.

Русло ручья петляло и текло с севера на юг. Куда ни глянь — всюду непроглядный лес огромных деревьев. Однако ручей настолько чистый, холодный и узкий, что исток его наверняка где-то рядом. А если это так, то вдоль реки где-то ниже по течению должны быть дома или поселения.

Пожалев, что нет лодки, я уже собрался выдвинуться по течению, как вдруг…

Ветерок чуть сменил направление, и я услышал странный звук.

Точно удар чем-то очень твёрдым по чему-то большому и тоже твёрдому. Звук повторялся, примерно раз в четыре секунды отбивая ровный ритм.

Едва ли птицы, звери или что-то неживое способны на такие звуки. Даю девяносто девять процентов, что за ними стоит человек. Звуки напоминали удары топора дровосека. Я успел подумать, что идти на стук может быть опасно, но уже через секунду усмехнулся. Я ведь не в мире MMORPG, где поощряются грабежи и убийства. Лучшее, что я могу сейчас сделать, — это отыскать другого человека и получить от него информацию.

Я развернулся и посмотрел вверх по течению, откуда раздавались звуки.

Вдруг мне привиделась странная картина.

Справа — журчащий ручей. Слева — дремучий лес. Впереди — бесконечная зелёная тропа.

По ней шеренгой идут трое детей: с одного края — мальчик-брюнет, с другого — мальчик с золотистыми волосами, посередине — белокурая девочка в соломенной шляпке. Её длинные волосы беззаботно развевались и ослепительно блестели золотом в лучах летнего заката.

Что это? Воспоминание?..

Оставшиеся в далёком прошлом деньки, которые уже не вернуть? Момент, когда моё обещание защищать ту жизнь вечно растаяло, словно лёд под палящим солнцем…

Деньки, по которым я так скучал.

Часть 2

Стоило моргнуть, и иллюзия развеялась так же внезапно, как и появилась.

Что это было? Пусть наваждение и исчезло, похожее на тоску ощущение не хотело покидать меня и до боли сжимало сердце.

«Воспоминания из детства», — вспыхнуло в голове, когда я увидел ту троицу детей, идущих вдоль ручья. Шагавшим справа мальчиком-брюнетом был я сам.

Но меня не могло там быть. Всю сознательную жизнь я провёл в городе Кавагоэ в префектуре Сайтами. Там нет таких дремучих лесов и таких чистых рек, а среди моих друзей никогда не было девочки-блондинки и мальчика с золотистыми волосами. Не говоря уже о том, что дети из видения тоже носили фэнтезийную одежду.

«Если я внутри STL, мне сейчас померещилась сцена из воспоминаний о затяжном погружении на выходных?» — подумалось мне, но даже с учётом разгона флактлайта я провёл внутри STL от силы десять дней. Трудно представить, что я так быстро привязался к той жизни и теперь изнывал от тоски по ней.

Что-то чем дальше, тем непонятнее происходящее.

«Тот ли я, кем себя считаю?» — вновь усомнился я и опасливо заглянул в реку, но бурное течение слишком искажало черты лица.

Я решил пока не обращать внимания на отголоски покалывающей боли и вслушался в непрекращающийся стук. Теперь уже и он показался мне пришедшим из прошлого, но я до сих пор не мог сказать, действительно ли это топор стучит по дереву. Я встряхнул головой, посмотрел вверх по течению и снова пошёл.

Когда я прошагал достаточно, чтобы взять себя в руки и вновь залюбоваться пейзажем, ноги начали постепенно уводить меня влево от реки. Звуки доносились не с её берегов, а из леса слева от меня.

Я начал считать на пальцах и выяснил, что загадочные звуки раздаются не постоянно. После пятидесяти ударов наступает трёхминутное затишье, затем идут ещё пятьдесят. Поэтому я уже не сомневался, что за звуками стоит человек.

Я продолжал идти — во время трёхминутных пауз по памяти, во время ударов — на звук. Я отошёл от берега, вернулся в лес и уже снова шагал между огромными грибами в окружении причудливых стрекоз и синих ящериц.

— Сорок девять, пятьдесят, — вполголоса считал я.

Звуки прекратились точно на пятидесятом ударе, а я заметил проблеск впереди между деревьями. Выход из леса, а может, и вход в деревню. Я ускорил шаг и направился к свету.

Вскарабкался по лестнице из корней, высунулся из-за могучего ствола… и увидел поистине невероятную картину.

Ни конца леса, ни деревни, но и расстроиться я не успел. Лишь раскрыл от изумления рот, не в силах оторвать глаз.

Посреди леса была круглая поляна, куда более просторная, чем та, на которой я проснулся. Пожалуй, метров тридцать в диаметре. Землю покрывал зелёный мох, но из него не торчало ни папоротников, ни плюща, ни приземистых кустов, которые я видел в лесу.

Мой взгляд остановился на самой середине поляны.

До чего огромное дерево!

Ствол не меньше четырёх метров толщиной. Если в лесу росли только лиственные деревья с узловатыми, неровными стволами, то этот хвойный великан возвышался, точно отвесная скала. Кора у него была тёмная, почти чёрная. Высоко над землёй тянулись во все стороны и перекрывали друг друга бесчисленные ветви. Мне доводилось видеть Дзёмонский кедр Якусимы, американскую секвойю и прочие гигантские деревья на фотографиях и видеозаписях, но дерево на поляне выглядело так ошеломительно, что не верилось, будто природа способна на такое. Мне даже почудилось, что дерево излучает ауру прямо-таки императорского величия.

Задержавшийся на непроглядной кроне взгляд вновь опустился к самому его основанию. Огромные корни змеились во все стороны; их плотная сеть доходила до самой границы между поляной и лесом, в котором я остановился. Тут я понял, что дерево высасывает из земли все соки. Потому-то вокруг него образовалась поляна, на которой растёт один только мох.

Конечно, мне было боязно входить во двор императора деревьев, но желание прикоснуться к гиганту оказалось сильнее. Я пошёл, то и дело спотыкаясь о стелющиеся во мху корни, но упрямо смотрел вверх и мало-помалу двигался вперёд.

Приближаясь к стволу, я испустил несколько восторженных вздохов, но совершенно позабыл о бдительности и вспомнил о ней уже слишком поздно.

— А?!

Опустив глаза, я увидел лицо, выглядывающее из-за ствола. У меня перехватило дух. Я подскочил на месте, отступил на полшага, пригнулся и даже чуть было не потянулся правой рукой за спину, но меча у меня всё равно не было.

К счастью, во взгляде первого человека, которого я повстречал в этом мире, не было ни враждебности, ни настороженности. Он просто недоумённо крутил головой.

На вид это был парень лет семнадцати-восемнадцати с мягкими, немного вьющимися русыми волосами. Как и я, он был одет в рубаху и штаны из грубой ткани. Парень сидел на корне, будто на лавке, и держал в руке что-то круглое.

Удивительнее всего в нём было лицо. Хоть он и был светлокожим, я не мог назвать его ни европейцем, ни азиатом. Черты лица мягкие и утончённые, глаза тёмно-зелёные.

Когда я посмотрел в них, в голове и где-то глубоко в душе что-то кольнуло, но чувство испарилось до того, как мне удалось за него ухватиться. Я отмахнулся от назойливого ощущения и решил первым делом заверить парня, что я не враг. Я раскрыл рот, но не придумал, что и на каком языке сказать. Пока я глупо шлёпал губами, парень заговорил сам:

— Кто ты? И откуда?

Он говорил с почти незаметным, едва уловимым акцентом, но всё же на чистом японском.

Я изумился и растерялся не меньше, чем при виде гигантского чёрного дерева. Почему-то мне и в голову не приходило, что я услышу родную речь в этом далёком, непохожем на Японию мире. Мне даже померещилось, что я попал в дублированное западное кино — настолько неправдоподобным казалось сочетание экзотичной западноевропейской средневековой одежды и привычного языка.

Впрочем, сейчас не время недоумевать. Сейчас время думать. Я отчаянно накручивал обороты серого вещества, в последнее время несколько подусохшего.

Если предположить, что я в виртуальном мире STL, то есть в Андерворлде, этот парень может оказаться либо ещё одним тестером, сохранившим, как и я, память о реальном мире; либо опять же тестером, но не помнящим реальность и превратившимся в жителя этого мира; либо NPC, которым управляет машина. Если верна первая догадка, то дальше ничего сложного: я объясню ему, что случилась авария, и узнаю, как из этого мира выйти.

Но если подтвердится одна из других догадок, всё сильно усложнится. Если я вдруг начну распинаться перед жителем Андерворлда — неважно, человеком или NPC — про какие-то непонятные «Соул Транслейторы» и логауты, он не ровен час начнёт относиться ко мне крайне настороженно, и тогда я у него вообще ничего не узнаю.

Стало быть, нужно пока завязать диалог, выбирая наиболее безобидные слова, и попытаться выяснить, с кем я имею дело. Я вытер вспотевшие руки о штаны и нацепил на лицо некое подобие улыбки:

— Ну-у… Меня зовут… — заговорил я и на мгновение замялся.

Какими именами здесь пользуются — японскими или нет?

— …Кирито, — представился я, надеясь, что имя окажется достаточно нейтральным. — Я вон оттуда, но немного заблудился, — продолжил я, показывая пальцем за спину, в сторону предполагаемого юга.

Парень удивлённо округлил глаза, отложил свою круглую штуковину в сторонку, ловким движением поднялся и показал в ту же сторону.

— Оттуда — в смысле из Южного леса? А ты сюда из Заккарии пришёл?

— Н-нет, не оттуда, — я ни с того ни с сего столкнулся с трудным вопросом и еле сдержал судорогу, норовившую свести лицо. — Понимаешь, я… тоже не совсем понимаю, откуда пришёл. Я очнулся посреди леса.

Я искренне надеялся, что парень ответит: «О, STL глючит? Секунду, свяжусь с оператором», но он вновь изумился и внимательно вгляделся в моё лицо:

— Э-э… Ты не знаешь, откуда пришёл? В каком городе жил, тоже не помнишь?

— Н-нет, не помню. Только имя вспомнил.

— Ничего себе! Я, конечно, слышал о приблудышах Вектора, но вживую никогда их не видел.

— П-приблудыши Вектора?

— О, на твоей родине не рассказывают о людях, которые бесследно исчезают, а потом вдруг объявляются посреди леса или поля? У нас их называют приблудышами Вектора. Бог тьмы Вектор, желая подшутить над людьми, лишает их воспоминаний о том, откуда они взялись, и забрасывает в далёкие края. В моей деревне давным-давно одна бабушка так пропала.

— Н-надо же! М-может, и я из них?

«Не нравится мне это», — подумал я, соглашаясь с парнем. Что-то он всё меньше похож на тестера, отыгрывающего роль. Я почувствовал, что захожу в тупик, и решил рискнуть:

— Поскольку у меня такое неприятное положение, я хочу отсюда выйти. Но не знаю как.

«Пожалуйста, пойми намёк!» — истово молился я, но в зелёных глазах парня зажглось лишь сочувствие.

— Ага, тут дремучие леса, — согласился он. — Если дорогу не знаешь, в два счёта заблудишься. Но не волнуйся: отсюда на север есть дорога.

— Н-нет, ты не понял.

«Эх, была не была!» — решил я и выпалил ключевое слово, мой последний лучик надежды:

— Мне нужен логаут.

— Лог… чего? — переспросил парень, наклонив от изумления голову. — Что ты сказал?

Видимо, пора делать вывод.

Я не знаю, NPC этот парень или тестер, но он целиком и полностью житель этого мира, и слова «виртуальный мир» для него пустой звук.

— П-прости, видимо, этим словом только у меня на родине пользуются, — попытался я отвести удар, стараясь не выражать лицом отчаяния. — Оно означает, э-э… что мне нужен ночлег где-нибудь в городе или деревне.

Мне и самому оправдание показалось надуманным, но парень кивнул чуть ли не с восторгом в глазах.

— Ух ты, никогда такого слова не слышал. Да и чёрные волосы — редкость в наших краях. Может, ты откуда-нибудь с юга?

— М-может быть, — ответил я с нервной улыбкой.

Парень беззаботно улыбнулся в ответ, но затем сочувственно нахмурился.

— Хм, ночлег, говоришь? К северу отсюда моя деревня, но у нас не бывает путников, поэтому гостиницы нет, но… Возможно, если ты пойдёшь в церковь и расскажешь обо всём сестре Азарии, она тебе поможет.

— П-понятно. Это радует.

И правда радует. Если рядом деревня, там может быть сотрудник «Рэс» или компания может наблюдать за ней снаружи.

— Значит, туда мне и дорога. Прямо на север, значит?

Я перевёл взгляд — и действительно: прямо с противоположной стороны от поляны тянулась узкая тропа. Но я и шагу не успел ступить, как парень жестом левой руки попросил остановиться:

— А, постой. В деревне есть стражники, ты перед ними вряд ли оправдаешься, если появишься один и без предупреждения. Я пойду с тобой и объясню, что случилось.

— Это очень кстати, спасибо, — ответил я с улыбкой.

Тем временем про себя я отметил, что парень вряд ли NPC. У программ имитации личности варианты ответа ограничены, они так непринуждённо не отвечают. К тому же NPC не стал бы навязывать мне свою компанию.

Скорее всего, флактлайт, управляющий этим парнем, принадлежит хорошему человеку. Не знаю, погружается он из лаборатории «Рэс» в Роппонги или же из их штаб-квартиры где-то на побережье, но как выберусь — обязательно отблагодарю.

Пока я раздумывал, лицо парня вновь помрачнело.

— Ах да, мы не сможем пойти прямо сейчас. У меня ещё работа не кончилась.

— Работа?

— Ага. У меня перерыв на обед.

Я скользнул взглядом и заметил в свёртке под ногами парня два похожих на булочки шарика. Видимо, ещё одну он держал в руке, когда я его увидел. Кроме них в свёртке был кожаный бурдюк с водой. Нехитрый у него обед.

— А, я помешал твоему обеду? — я втянул голову в плечи.

Парень смущённо улыбнулся:

— Если ты не против подождать, я после работы схожу с тобой в церковь и попрошу сестру Азарию приютить тебя, но я ещё часа четыре провожусь.

Конечно, мне очень хотелось как можно скорее оказаться в деревне и отыскать кого-нибудь, кто объяснит, что вообще происходит, но ещё сильнее мне хотелось не вести больше таких рискованных разговоров. Четыре часа — это довольно много, но если учесть, что STL ускоряет сознание, в реальном мире пройдёт чуть больше часа.

К тому же мне по какой-то необъяснимой причине хотелось ещё поговорить с этим добрым парнем.

— Ничего страшного, я подожду, — ответил я, кивая. — Прости, что докучаю.

Парень вновь широко улыбнулся и кивнул в ответ:

— Да ничего. Ну, присаживайся куда-нибудь. А кстати, я ведь ещё не сказал, как меня зовут.

Парень протянул правую руку.

— Моё имя Юджио. Будем знакомы, господин Кирито.

Я пожал маленькую, но на удивление крепкую ладонь и несколько раз беззвучно проговорил имя парня. В памяти его не было, я не знал, к какому языку оно относится, но почему-то мне казалось, что я произносил его раньше.

Отпустив мою руку, парень по имени Юджио снова присел на корень, достал из свёртка круглые булочки и протянул одну мне.

— Д-да ладно тебе.

Я попытался отмахнуться, но он не сдавался.

— Разве ты не голоден, господин Кирито? Ты ведь наверняка ничего не ел.

Стоило ему договорить, как я почувствовал такой сильный голод, что аж живот свело. Хоть вода в ручье и была вкусной, одной ею сыт не будешь.

— Нет, но ведь… — вновь попытался я возразить, но он продолжал всучивать булочку, и мне пришлось принять угощение.

— Это ничего, — Юджио улыбнулся и пожал плечами. — Наверное, про угощение так не говорят, но они мне не очень-то нравятся.

— Хорошо, большое спасибо. А то я с голоду уже помираю.

Юджио усмехнулся, будто говоря: «Так я и думал».

Я присел на корень напротив него и добавил:

— Кстати, зови меня просто Кирито.

— Ты не против? Тогда и меня можешь звать Юджио. Да, кстати.

Когда я нетерпеливо потянул булочку ко рту, Юджио вскинул левую руку.

— Что?

— Конечно, хлеб хорош как раз тем, что долго хранится, но давай на всякий случай проверим, — Юджио взял булочку в правую руку и поднёс к ней левую, свёл вместе указательный и средний пальцы левой ладони и выпрямил, а остальные сжал в кулак. Затем нарисовал в воздухе вензель из букв S и С.

Когда на моих изумлённых глазах Юджио постучал вытянутыми пальцами по булочке, вдруг раздался странный металлический дребезг, и в воздухе появился светящийся полупрозрачный прямоугольник фиолетового цвета. В длину он был сантиметров пятнадцать, в высоту примерно восемь. Даже не приближаясь, я разглядел на прямоугольнике привычную латиницу и арабские цифры. Понятно, что это так называемое окно статуса.

«Теперь уже точно, — мысленно прошептал я, разинув рот. — Это не реальный мир, не параллельный, а виртуальный».

Сводившая живот тревога улеглась, а с души словно камень спал. Конечно, я и без этого был уверен на девяносто девять процентов, но всё равно томился от нехватки веских доказательств.

Я всё ещё не понимал, почему здесь оказался. Тем не менее выяснил, что нахожусь в родном виртуале, а значит, могу позволить себе получать удовольствие. Решив для начала тоже вызвать окно, я вытянул два пальца на левой ладони.

Я изобразил в воздухе вензель из S и С, подражая Юджио, и осторожно прикоснулся к булочке. Послышался тихий звон, всплыло фиолетовое окно. Я нагнулся к нему и всмотрелся.

Текст был предельно лаконичен: Durability: 7. Я без труда догадался, что это очки прочности булочки, и задумался, во что превратится хлеб, если цифра дойдёт до нуля, и загляделся на строку.

— Слушай, Кирито, — заговорил Юджио с подозрением в голосе. — Ты ведь не впервые видишь священное заклинание «окно Стейсии»?

Я поднял глаза и увидел недоумевающий взгляд парня. Окна возле его булочки уже не было. Всполошившись, я быстро выдавил из себя снисходительную ухмылку и наугад щёлкнул по окошку левой рукой. Оно рассыпалось на частицы света и исчезло, а я ощутил прилив облегчения.

К счастью, Юджио, видимо, перестал меня подозревать и кивнул:

— Жизни ещё много, можно есть не торопясь. Будь сейчас лето, он бы так хорошо не хранился.

Скорее всего, под жизнью Юджио имел в виду как раз показатель прочности предмета. Окно статуса, в котором оно отображается, он назвал окном Стейсии. Если прибавить к этому то, что жест вызова окна Юджио назвал «священным заклинанием», получается, он считает эти особенности мира не системными функциями, а божественным вмешательством или магическими явлениями.

Конечно, мне ещё многое предстоит осмыслить, но я решил отложить рассуждения в сторону и первым делом поесть.

— Ну ладно, приятного аппетита, — сказал я, тут же сам потащил булочку в рот и невольно заморгал, ощутив зубами твёрдость.

Конечно, выплюнуть угощение я не мог, пришлось откусывать изо всех сил. Меня невольно восхитило сопротивление, которое печёное тесто оказывало зубам, — таких тонкостей от виртуального мира точно не ожидаешь.

Булочки напоминали хлеб из цельной муки, который покупает Сугуха, только ещё твёрже. Я так проголодался, что закрыл глаза на жёсткость и изо всех сил работал челюстями, пережёвывая довольно-таки безвкусный хлеб. Вот бы засунуть в эту булочку масло и сыр. Да что там, вот бы её хотя бы поджарить, уже стало бы вкуснее. Когда я только подумал об этом, Юджио, хмуро мучившийся с булочкой, так же как и я, горько улыбнулся.

— Гадость же, да?

— Ч-что ты, вовсе нет, — я тут же замотал головой.

— Можешь не врать. Я их купил в булочной, когда выходил из деревни. Было раннее утро, продавали только вчерашние остатки. А за время, отведённое на обед, я в деревню бегать не успеваю.

— Хм. Почему бы тогда не приносить обед из дома? — не задумываясь предложил я, и Юджио потупил взгляд, не выпуская булочку из рук.

Я понял, что ляпнул что-то не к месту, и втянул голову в плечи. К счастью, уже скоро Юджио снова посмотрел на меня и слегка улыбнулся:

— Давным-давно мне приносили обед прямо сюда. Но сейчас того человека…

Зелёные глаза наполнились слезами и болью утраты. На мгновение я совершенно забыл, что этот мир искусственный и, заинтригованный, подался вперёд.

— Что с ним случилось?

Юджио молча посмотрел на далёкую от земли листву. Ответил он не сразу.

— Это была девочка, моя ровесница, мы дружили с детства. Когда были маленькие, вместе играли с утра до вечера. Даже когда ей дали Призвание, она продолжала каждый день носить мне обед. Но шесть лет назад, в то лето, когда мне исполнилось одиннадцать, в деревню прилетел рыцарь единства и забрал её в центральную столицу.

Рыцарь единства. Центральная столица.

Я не знал точного значения терминов, но предположил, что речь идёт о неких блюстителях порядка и о самом главном городе этого мира. Я молчал и ждал продолжения.

— И всё из-за меня. Мы вдвоём в нерабочий день пошли на север исследовать пещеру, а на обратном пути заблудились и случайно перешли через Краевой хребет. Слыхал ведь о королевстве тьмы, той самой земле, куда Кодекс Запретов велит ни в коем случае не ступать? Сам я из пещеры не вышел, а вот она споткнулась и ударилась о землю снаружи ладонью. Но и этого хватило, чтобы в деревню явился рыцарь единства и связал её на глазах всех жителей, — Юджио смял недоеденную булочку в ладони. — Я пытался спасти её. Мне было плевать, что меня тоже схватят, я думал схватить топор и наброситься на рыцаря, но ни руки, ни ноги не слушались. Я молча смотрел, как он уносит её прочь.

Юджио замолчал и уставился в небо пустыми глазами. Наконец на его губах появилась самоуничижительная полуулыбка. Он запихнул мятый хлеб в рот, свесил голову и принялся жевать.

Не зная, что говорить, я тоже откусил от булочки ещё кусок и начал жевать, раздумывая.

Если здесь существует окно статуса, значит, этот виртуальный мир создавался не какими-то там космическими технологиями, а современными. Возможно, Юджио видел, как кто-то проводил некий эксперимент. Но зачем было разыгрывать целую сюжетную сцену?

Я проглотил кусок и осторожно спросил:

— Ты знаешь, что с ней потом стало?

Юджио покачал головой, не поднимая глаз:

— Рыцарь сказал, что её допросят и приговорят, но я понятия не имею, к чему именно он собирался её приговорить. Как-то раз я говорил со старейшиной Гасуфтом, её отцом, он считает, что она погибла. Но знаешь, Кирито, я верю: она всё ещё жива.

Секундная пауза.

— Алиса всё ещё в столице и всё ещё жива.

Я ахнул, едва услышав имя девочки.

В глубинах сознания вновь мелькнули странные чувства. Тревога. Утрата. И самое сильное — берущая за душу тоска.

«Иллюзия» — убеждал я себя, дожидаясь, пока волна эмоций отступит. Я не должен быть лично знаком с некоей Алисой, подругой детства Юджио и, следовательно, жительницей этого мира. Наверняка я отреагировал на само имя. И да, мы ведь как раз вчера с Асуной сидели в Dicey Cafe, где она сказала, что и Андерворлд, и «Рэс» — названия этого виртуального мира и фирмы-разработчика соответственно — могут быть взяты из «Алисы в Стране чудес».

Удивительно, что имена так совпали, но вряд ли в случайности стоит искать смысл. Куда важнее другой вывод, который можно сделать из слов Юджио.

Он только что упомянул, что шесть лет назад ему было одиннадцать. Выходит, сейчас ему семнадцать, причём, судя по его речи, он накопил примерно столько же воспоминаний, сколько я.

Но этого не может быть. Даже если учесть троекратное ускорение от FLA — функции разгона флактлайтов — обработка семнадцати лет этого мира потребует почти шесть лет реального времени. Однако прототип STL включили только три месяца назад.

И как это понимать?

Возможно, тут вовсе не тот STL, что я знаю, а какой-то неизвестный аппарат полного погружения, успевший проработать не меньше семнадцати лет. Или же «Рэс» просчитались, когда говорили, что FLA даёт не более чем троекратное ускорение, и позднее довели его как минимум до тридцатикратного.

Беспокойство и любопытство переполняли меня. С одной стороны, мне хотелось как можно скорее отключиться от машины и выяснить у сотрудников, что происходит, а с другой — было интересно остаться внутри и попытаться найти ответы самостоятельно.

Я доел булочку и осторожно поинтересовался у Юджио:

— Так может, сходим в эту центральную столицу и поищем её?

Я быстро пожалел о своих словах. Юджио отреагировал на них совершенно неожиданным образом.

Он изумлённо смотрел на меня несколько секунд.

— Наша деревня Рулид находится на самом севере Северной Империи Нолангарт, — заговорил он наконец шёпотом, причём так, словно не верил в то, что я говорю серьёзно. — Центральная столица на самом юге империи, туда на самом резвом скакуне неделю ехать. Пешком даже до Заккарии, ближайшего города, два дня пути. Мы не успеем, даже если выйдем на рассвете нерабочего дня.

— Раз так, можно организовать длительное путешествие.

— Послушай, Кирито. Тебе на вид столько же, сколько мне. Наверняка ведь ты уже получил Призвание у себя на родине? Нельзя ведь просто забыть про него и уйти путешествовать.

— К-конечно нельзя, — согласился я, почёсывая затылок и тайком изучая взглядом Юджио.

Я уже понял, что этот парень не какой-то там заурядный NPC. Он не лез за словом в карман, обладал богатой мимикой и казался самым настоящим человеком.

Но при этом у меня уже сложилось впечатление, что все свои действия он совершает исключительно в рамках неких правил, с которыми по строгости не сравнятся даже законы реального мира. Этим он напоминал NPC из VRMMO, которые никогда и ни за что не отклоняются от своих установок.

Юджио сказал, что его самого не повязали только потому, что он не заступил на территорию, оговорённую в Кодексе Запретов. По всей видимости, Кодекс описывает неоспоримые запреты, наложенные прямо на флактлайты. Во всяком случае, мне трудно поверить, что Призвание, точнее, класс персонажа Юджио, какой бы он ни был, важнее жизни девочки, которую он знал с раннего детства.

Я решил проверить догадку и, тщательно выбирая слова, обратился к Юджио, который уже начал пить из бурдюка.

— Гмм, а скажи, Юджио, у вас в деревне были ещё люди, которых забирали в столицу из-за того, что они нарушили Кодекс Запретов?

Юджио вновь удивлённо уставился на меня, убрал бурдюк, вытер губы и покачал головой:

— Что ты, старина Гаритта сказал, что шесть лет назад рыцарь единства прилетел в Рулид впервые за все триста лет истории деревни.

Договорив, он перебросил мне бурдюк. Я поймал его, поблагодарил Юджио, вытащил деревянную пробку и приложил к губам. В рот полилась жидкость — пускай не холодная, зато с освежающим ароматом лимона и пряных трав. Я сделал три глотка и вернул бурдюк Юджио.

С непроницаемым лицом я вытирал губы, но внутри меня бушевала уже не знаю какая по счёту буря изумления.

Триста лет?!

Если это не заранее заложенная предыстория, если машина действительно смоделировала этот безумный срок целиком, FLA должен задавать ускорение в сотни, а то и в тысячи раз. Если предположить, что такой же множитель действовал и на выходных во время затяжного подключения, то сколько же я на самом деле провёл внутри машины? Хотя тот эксперимент уже остался позади, я всё равно вздрогнул так, что руки покрылись гусиной кожей. Впрочем, сейчас мне некогда было удивляться тому, насколько реалистично в этом мире воссоздалась реакция организма.

Чем больше я узнаю, тем меньше понимаю. Кто Юджио: человек или программа? Для чего был создан этот мир?

Сдаётся мне, ответы я узнаю только после того, как попаду в деревню Рулид и поговорю там с другими людьми. Надеюсь, там же мне удастся отыскать сотрудников «Рэс», которые понимают, что происходит.

Я кое-как выдавил из себя улыбку и снова обратился к Юджио:

— Спасибо за угощение и прости, что отобрал половину обеда.

— Да не бери в голову, я этот хлеб видеть уже не могу, — ответил Юджио с улыбкой и быстро собрал свёрток обратно. — Ну, а теперь тебе придётся подождать, прости. Пойду делать вторую половину работы.

— Кстати, Юджио, — спросил я у него. — Какая у тебя работа? Ну, то есть Призвание?

— Ах да, тебе же отсюда не видно, — Юджио вновь улыбнулся и поманил за собой.

Я недоумённо покрутил головой, но поднялся и пошёл вокруг ствола следом за ним.

И снова застыл с разинутым ртом.

В чёрном как ночь стволе зияла борозда глубиной где-то метр — примерно на четверть толщины. Внутри древесина тоже была угольно-чёрной, а прилегающие друг к другу годовые кольца блестели, словно металлические.

Я опустил взгляд и увидел под бороздой прислонённый к стволу топор. Заострённый только с одной стороны, явно небоевой, но крупный и, что самое интересное, с длинным топорищем из того же серого материала, что и само лезвие. Причудливым блеском материал напоминал нержавеющую сталь с матовым покрытием. У меня возникло чувство, что топор целиком вытесан из одного куска какого-то материала.

Юджио правой рукой взялся за топорище, обёрнутое чёрными кожаными лентами, и без труда взвалил топор на плечо. Затем он подошёл к левому краю борозды, имевшей в ширину где-то полтора метра, расставил ноги, слегка присел и сжал рукоять топора обеими руками.

Затем выгнулся, занёс топор за спину, на мгновение замер и со свистом рассёк им воздух. Тяжёлое лезвие угодило точно в середину борозды, металл издал высокий чистый звук. Несомненно, именно этот звук и привёл меня сюда. Выходит, я правильно предположил, что это стук топора дровосека.

Юджио поистине прекрасно владел своим телом: на моих восхищённых глазах он раз за разом вёл топор по одной и той же траектории. Даже машина не добилась бы такой точности. Две секунды на замах, секунда на задержку, секунда на удар. Он двигался настолько плавно, будто навыки мечника существовали и в этом мире.

Юджио наносил удары раз в четыре секунды и за двести секунд сделал ровно пятьдесят замахов. Нанеся последний удар, он медленно вытащил топор из борозды и протяжно вздохнул. Затем прислонил топор к стволу и сел на ближайший корень. Судя по тому, как часто он дышал, вытирая со лба крупные капли пота, работа топором намного тяжелее, чем мне казалось.

Я подождал, пока Юджио переведёт дух, и сказал:

— Значит, твоя работа, тьфу, Призвание — дровосек? Ты рубишь лес?

Юджио достал из кармана рубашки платок, вытер лицо, немного подумал и ответил:

— Хм, ну, можно и так сказать. Но это Призвание у меня уже семь лет, а я всё ещё не срубил ни единого дерева.

— Как?

— На священном языке это огромное дерево называется Гигас Сида. Но в деревне его чаще называют древом зла.

На священном языке? Гига-сидр?

Я недоумённо покрутил головой.

Юджио со снисходительной улыбкой указал пальцем на огромную крону:

— Его прозвали так потому, что оно без остатка высасывает благословения Террарии из почвы вокруг. Вот поэтому под ним растёт один только мох, а деревья в его тени стоят невысокие.

Я не понял, о какой ещё Террарии идёт речь, но, судя по словам Юджио, моё первое впечатление при виде этой поляны оказалось правильным. Я закивал, чтобы Юджио видел, что я его слушаю.

— Жители деревни хотят расчистить лес и расширить сюда поля, но, пока здесь это дерево, хороших урожаев не жди. Поэтому нам нужно срубить его, но оно кошмарно твёрдое — недаром его зовут древом зла. Попробуй только стукни по нему обычным железным топором — тот сразу выщербится и придёт в негодность. Поэтому мы потратили баснословную сумму, чтобы купить в центральной столице этот топор, высеченный из костей древнего дракона. Каждый день специальный человек — рубщик — берёт его и стучит по дереву. И этот человек — я.

Я ошарашенно смотрел то на беззаботно рассказывающего Юджио, то на борозду, уходившую вглубь огромного ствола на четверть толщины.

— То есть ты уже семь лет каждый день рубишь это дерево, Юджио? И прорубить тебе удалось всего вот столько?

Пришёл черёд Юджио таращить глаза.

— Что ты?! — он покачал головой. — Конечно, я был бы настоящий молодец, если бы сумел за семь лет столько прорубить, но… Видишь ли, я рубщик в седьмом поколении. Рубщики приходили сюда ежедневно все триста лет со дня основания Рулида. Скорее всего, когда я состарюсь и передам топор восьмому рубщику, борозда станет глубже… — Юджио развёл ладони сантиметров на двадцать, — где-то вот на столько.

Меня хватило только на медленный, протяжный вздох.

Конечно, в фэнтезийных ММО ценность ремесленников, шахтёров и прочих обладателей внутриигровых профессий во многом зависит от их способности терпеть унылую однообразную работу, но тратить всю жизнь на то, чтобы в конце концов не срубить даже одно-единственное дерево, — это уж слишком. Если здесь искусственный мир, то кто-то наверняка разместил здесь это дерево с определённой целью, но я совершенно не понимал, с какой именно.

Тем не менее у меня всё равно зачесались руки.

Когда после трёхминутного перерыва Юджио поднялся и вновь потянулся к топору, я неожиданно предложил:

— Слушай, Юджио, а давай я попробую?

— Что?

— Ну смотри, я ведь забрал у тебя половину обеда? Значит, помогу тебе сделать половину работы, логично?

Юджио от удивления разинул рот так, словно ему никогда в жизни никто не предлагал помощь, — кстати, возможно, так оно и было.

— Ладно, — пусть и нехотя, но всё-таки согласился он. — Нет такого правила, что нельзя помогать другим исполнять Призвание, просто… Это сложнее, чем кажется. Я поначалу вообще в цель не попадал.

— Не попробую — не узнаю, — я усмехнулся и протянул правую руку.

Даже передавая мне свой топор из драконьей кости, Юджио не прекращал волноваться.

Я не ожидал, что тот окажется таким тяжёлым. Я еле успел схватиться за обёрнутую кожей рукоять второй рукой. Затем пару раз взмахнул топором, привыкая удерживать равновесие.

Ни в SAO, ни в ALO я ни разу не держал в руках топор как основное оружие, но мне казалось, что попасть по неподвижной цели не такая уж трудная задача. Я встал слева от глубокой борозды, расставил ноги и чуть согнул колени, подражая стойке Юджио.

Он смотрел на меня с волнением и в то же время с интересом. Я убедился, что он отошёл на достаточное расстояние, и поднял топор на высоту плеч. Затем стиснул зубы, напряг руки и изо всех сил ударил топором по стволу Гигас Сида.

Лезвие издало глухой стук и ударилось о древесину в пяти сантиметрах от самой середины борозды. Высыпали оранжевые искры, в ладони ударила сильная отдача. Я не удержал топор в руках и сжал онемевшие до костей запястья ногами.

— Б-больно-о-о, — заскулил я.

Нелепый — иначе и не опишешь — удар вызвал у Юджио приступ задорного смеха. Я бросил на него укоризненный взгляд. Юджио вскинул правую руку, будто извиняясь, но смеяться не перестал.

— Ха-ха-ха, ох, прости-прости. Ты слишком напрягаешь плечи и бёдра, Кирито. Тебе нужно расслабить тело и… гм, как бы объяснить…

Глядя, как Юджио нервно дёргает руками, изображая замахи топором, я наконец-то осознал свою ошибку. Едва ли в этом мире достоверно моделируются сокращения мышц и все законы физики. Если я попал в реалистичный сон, созданный STL, важнейшую роль в нём наверняка играет сила воображения.

Онемение наконец-то покинуло руки, и я подобрал топор.

— На этот раз точно попаду, вот увидишь, — проворчал я, стараясь встать как можно устойчивее.

Я вообразил движения тела, задержал образ в сознании и медленно, но от души замахнулся. Я вкладывал всю энергию движения тела в разворот бёдер и плеч, подражая «Горизонтали» — навыку мечника рубящего типа, которым вовсю пользовался во времена SAO. Импульс перешёл из запястий в лезвие топора, оттуда в дерево…

И топор с неприятным звуком отскочил. На сей раз я даже близко по борозде не попал и стукнул по коре, зато руки у меня не онемели. Похоже, я так сосредоточился на движениях, что забыл прицелиться.

«Опять Юджио смеяться будет», — подумал я, поворачиваясь, однако он даже не улыбнулся, оценивая моё выступление:

— О! Вот теперь уже неплохо, Кирито. Только зря ты вторую половину удара на топор смотрел. Не своди глаз с середины борозды. Заруби себе на носу и пробуй ещё раз!

— А-ага.

Следующий удар тоже получился так себе. Но я продолжал слушать наставления Юджио, размахивал топором, и на сколько-то-там-дцатый раз лезвие наконец-то угодило в самую середину борозды, издав чистый металлический звон. Наружу вылетели мелкие чёрные щепки.

Сразу после этого удара мы с Юджио поменялись местами. Я посмотрел, как он исполнил пятьдесят блестящих ударов, снова взял топор и, тяжело дыша, взмахнул им ещё пятьдесят раз.

Пока мы раз за разом подменяли друг друга, солнце успело склониться к горизонту, а в его лучах появились оранжевые оттенки. Как только я допил остатки воды из бурдюка, Юджио прекратил размахивать топором и заявил:

— Отлично, тысяча есть.

— Ого, мы с тобой уже столько настучали?

— Ага. Я пятьсот, и ты пятьсот. Моё Призвание требует, чтобы я каждый день ударял Гигас Сида в общей сложности две тысячи раз. Половина до обеда, половина после.

— Две тысячи!

Я снова посмотрел на крупную борозду, вырубленную в чёрном стволе. Как ни крути, выглядела она ничуть не глубже, чем раньше.

«До чего же неблагодарная работа», — изумился я, но тут за спиной раздался жизнерадостный голос Юджио:

— А ты способный, Кирито. В самом конце два-три раза из пятидесяти топор стучал как надо. Благодаря тебе мне сегодня было намного легче.

— Да нет, ты ведь наверняка управился бы быстрее, если бы работал один. Прости. Думал помочь, а вышло наоборот, — извинился я, ёжась от неловкости.

Юджио улыбнулся и покачал головой:

— Я же говорил: это дерево за всю жизнь не срубить. Половина вырубленного за день за ночь зарастает обратно. Кстати, давай я тебе кое-что покажу. Обычно я его стараюсь не открывать, но ладно уж.

С этими словами Юджио подошёл к огромному дереву и поднял левую руку. Пальцы начертили в воздухе уже знакомый символ и постучали по чёрной коре.

«Ага! Значит, и у дерева есть очки прочности?» — подумал я и подбежал к Юджио. Послышался приятный звон, мы заглянули в окно статуса, вернее, окно Стейсии.

— У-у… — невольно протянул я, увидев в окне невообразимую цифру: двести тридцать две с чем-то тысячи.

— Мда-а, с прошлого месяца всего где-то на пятьдесят уменьшилось, — раздражённо сказал Юджио. — Как видишь, Кирито, даже если я буду весь год размахивать топором, Гигас Сида потеряет лишь шестьсот очков Жизни. То есть хорошо ещё, если я отойду от дел, оставив после себя меньше двухсот тысяч. Теперь понимаешь? То, что мы за полдня продвинулись чуть хуже обычного, в конечном счёте почти ничего не меняет. Ведь против нас не абы какое дерево, а великий кедр бога-гиганта.

Когда Юджио договорил, я наконец-то догадался, откуда растут ноги у названия дерева. Это слияние двух языков: латыни и английского. Там никакой не «сидр», a Gigas Cedar. «Кедр Гиганта».

Получается, этот парень в совершенстве владеет японским как родным, а слова на других языках считает волшебными и называет «священными». И если так, вряд ли он считает свой собственный язык японским. Язык Андерворлда? Может, язык Империи Нолангарт? Хотя, секундочку, он ведь говорил о костях «дракона», из которого сделан топор. Слово «дракон» даже не из английского, а… древнегреческого, кажется?

Пока я мычал, охваченный потоком мыслей, Юджио уже успел собрать вещички.

— Прости, что так долго, Кирито. Пойдём в деревню.

Всю дорогу Юджио оживлённо рассказывал мне обо всём на свете, вышагивая с топором на плече и пустым бурдюком на поясе. От него я услышал, насколько искусным был некий старик по имени Гаритта, предшественник Юджио; и что сам Юджио несколько недоволен ровесниками, которые считают, будто ему повезло получить лёгкое Призвание. Я поддакивал, но продолжал думать всё о том же самом.

О том, ради чего был придуман этот мир и почему его до сих пор не выключили.

Если кто-то испытывал здесь технологию мнемовизуальных данных STL, я могу сказать, что она достигла полного совершенства. Мне волей-неволей пришлось прочувствовать, что этот мир уже почти невозможно отличить от реального.

Тем не менее администраторы зачем-то смоделировали по крайней мере триста лет внутреннего времени мира. К тому же, судя по запасу прочности дерева, вернее, Гигас Сида, а также по количеству оставшейся у Юджио работы, они не собираются выключать мир как минимум ближайшую тысячу внутренних лет.

Я не знаю, до какого порога функция ускорения флактлайтов может разогнать сознание, но может статься так, что человек, погрузившийся в этот мир без воспоминаний, проведёт в нём полноценную вторую жизнь. В реальном мире ему при этом ничего не угрожает, так что, если при пробуждении ему заблокируют все воспоминания о погружении, они останутся в памяти лишь как очень долгий сон. Но что будет с его душой, с флактлайтом, пережившим этот самый сон? Есть ли у него, у пучка фотонов, своя продолжительность жизни?

Как ни крути, создатели этого мира — безответственные, безбашенные, безрассудные люди.

Неужели у них есть цель, которая стоит всего этого риска? Как я уже говорил в Dicey Cafe, едва ли они задумали просто создать реалистичный виртуальный мир — задачу, с которой справится и амусфера. Им нужно нечто, чего можно достичь, только проведя практически вечность в неотличимом от реальности виртуальном мире.

Ненароком подняв голову, я увидел, что тропа почти подвела нас к выходу из леса. Впереди виднелся оранжевый свет.

На обочине у выхода одиноко стоял сарайчик. Юджио подошёл к нему и бесцеремонно распахнул дверь. Заглянув внутрь, я увидел несколько обычных железных топоров, причудливые топорики поменьше, верёвки, вёдра и прочие инструменты. Ещё там был длинный кожаный чехол с непонятным содержимым и всякая мелочёвка.

Юджио поставил топор из драконьей кости между другими инструментами, захлопнул дверь, развернулся и пошёл обратно к тропинке.

— Э-э, ты что, а запереть? — всполошился я. — Это ведь очень важный топор?

— Запереть? Зачем? — Юджио изумлённо вытаращил глаза.

— Как зачем? Вдруг украдут? — успел спросить я и сам всё понял.

Здесь не может быть никаких воров, ведь наверняка в Кодексе Запретов есть строчка о том, что воровать не разрешается.

Стоило мне замолчать, как Юджио выдал совершенно предсказуемый ответ:

— Быть такого не может. Только мне разрешено открывать этот сарай.

И я даже собирался с ним согласиться, но тут в голову пришёл ещё один вопрос.

— А, но ведь ты же говорил, что в деревне есть стражники. Зачем они, если на вас не нападают разбойники?

— Разве не очевидно? Они защищают деревню от армии тьмы.

— От… армии тьмы?

— Смотри, видишь вон там? — Юджио поднял правую руку одновременно с тем, как мы прошли под последним деревом.

Перед глазами раскинулись бескрайние поля. На них шелестели под ветром совсем молодые, только начавшие набухать зелёные колосья. В ярких лучах клонящегося к закату солнца они напоминали морские волны. Между полями петляла дорога и вела к возвышенности, по краям которой росли деревья. Как следует приглядевшись, я увидел, что на возвышенности теснятся здания, а в самом центре — высокая башня. Видимо, там, на холме, и находится деревня Рулид, в которой живёт Юджио.

Но палец его указывал не на деревню, а ещё дальше, на заснеженные горы, с трудом различимые вдали. Похожий на зубья пилы хребет тянулся слева направо, насколько хватало глаз.

— Это Краевой хребет. За ним — королевство тьмы, не знающее лучей Солус. Даже днём чёрные тучи затягивают алое, как кровь, небо тех земель. И земля, и деревья черны, будто уголь, — голос Юджио задрожал. Должно быть, картина всплыла в воспоминаниях. — В королевстве тьмы живут проклятые полулюди вроде гоблинов и орков, множество ужасных чудовищ и тёмные рыцари — наездники на чёрных драконах. Конечно, рыцари единства не дают им перелететь через хребет, но поговаривают, что иногда враги всё же просачиваются через подземные пещеры. Я их, правда, ни разу не видел. К тому же учения Церкви Аксиом гласят, что однажды в этом тысячелетии свет Солус ослабеет и армия тьмы под предводительством тёмных рыцарей хлынет на нас через горы. Когда настанет время большой битвы, рыцари единства соберут под своими знамёнами стражников деревень, стражу городов и армию центральной столицы и возглавят сражение против чудовищ, — тут Юджио прервался, наклонил голову и посмотрел на меня недоверчиво. — У нас в деревне эти истории знают даже маленькие дети. Неужели ты и их умудрился забыть, Кирито?

— Д-да нет, вроде слышал что-то такое, но подробности были другие, — отвёл я удар, чувствуя, как душа уходит в пятки.

Юджио кивнул и улыбнулся так, словно и не было на его лице никаких подозрений.

— Ясно. Может, ты и правда не из Нолангарта, а из одной из трёх других Империй.

— М-может быть, — поддакнул я и, пытаясь уйти с опасной темы, указал пальцем на возвышенность, до которой осталось всего ничего. — Это деревня Рулид, да? А где твой дом?

— Прямо перед нами Южные врата, а мой дом возле Западных. Отсюда его не видать.

— Ясно. А вон тот шпиль — церковь сестры Азарин?

— Да, она самая.

Я присмотрелся и увидел на самой вершине шпиля символ в виде наложенных друг на друга креста и круга.

— Церковь внушительнее, чем я себе представлял. Там точно найдётся кров для бродяги вроде меня?

— Не волнуйся. Сестра Азария — хороший человек.

Конечно, я переживал, но, если Азария окажется такой же сговорчивой, как и Юджио, наверняка никаких сложностей у меня не возникнет — главное, не выйти в разговоре за рамки здравого смысла. Вот только я не представляю, что в этом мире понимается под здравым смыслом.

В самом лучшем случае сестра окажется наблюдателем «Рэс», и тогда всё решится в два счёта. Но я не думаю, что сотрудники фирмы, наблюдающие за миром, станут занимать в нём важные должности вроде настоятельницы церкви или деревенского старейшины. Вероятно, администраторы прячутся среди обыкновенных селян, и мне придётся придумать, как их разыскать.

«При условии, что в этой маленькой деревушке вообще есть наблюдатели», — неуверенно добавил я про себя, шагая вместе с Юджио по поросшим мхом камням моста через узкий канал, за которым начиналась деревня Рулид.

Часть 3

— Вот подушка и одеяло. Если станет холодно, в дальнем шкафу есть ещё. Утренняя молитва в шесть, завтрак в семь. Я, конечно, всё равно приду тебя проведать, но постарайся проснуться сам. И помни: после отбоя на улицу выходить запрещается, — прилетели в меня указания, а вместе с ними подушка и какое-то шерстяное покрывало. Я вытянул руки и поймал их.

Я сидел на краю постели, передо мной стояла девочка лет двенадцати. Она носила чёрное монашеское одеяние с белым воротником. Длинные русые волосы ниспадали по спине. Сейчас она постреливала по сторонам круглыми карими глазами, а вот перед настоятельницей вела себя кротко и послушно.

Девочку звали Селька, она жила в церкви ученицей настоятельницы и изучала священные заклинания. Также ей было поручено присматривать за другими мальчиками и девочками, жившими в церкви. Скорее всего, именно поэтому даже со мной она строила из себя старшую сестру или мать, хоть и была намного младше. Я с трудом сдержал улыбку.

— Э-э-э, вопросы есть?

— Нет, всё ясно. Спасибо за помощь, — поблагодарил я её.

Лицо Сельки на мгновение расслабилось, но уже скоро она вновь напустила на себя строгости и кивнула:

— Хорошо, спокойной ночи. Знаешь, как лампу гасить?

— Да. Спокойной ночи, Селька.

Ещё раз кивнув, Селька вышла из комнаты. Одеяние монашки было ей великовато: длинный подол волочился по земле. Я дождался, пока звуки шагов стихнут, и медленно выдохнул.

Меня поселили в свободной комнатке на втором этаже церкви. На десяти квадратных метрах здесь разместились чугунная кровать, стол, стул, небольшая книжная полка и шкаф. Я поднял подушку и одеяло с колен, бесцеремонно бросил их на кровать и лёг, сцепив ладони на затылке. Над головой чуть покачивалось и шипело пламя лампы.

— Ну и как…

«…это понимать?» — не договорил я и прокрутил в голове всё, что со мной случилось в деревне.

Первым делом Юджио повёл меня к посту стражников прямо рядом с воротами. Внутри нас встретил парень по имени Джинк, судя по виду — ровесник Юджио. Поначалу он поглядывал на меня подозрительно, но с удивительной лёгкостью поверил в рассказ о «приблудыше Вектора» и разрешил войти в деревню.

Мне, правда, весь их разговор в одно ухо влетел и из другого вылетел. Я неотрывно смотрел на простенький меч, свисавший с пояса Джинка, борясь с желанием одолжить его и проверить, есть ли здесь толк от навыков виртуального мечника Кирито.

Покинув пост, мы с Юджио пошли по главной улице деревни. Прохожие украдкой смотрели на нас, а некоторые даже спрашивали, кто я такой. Каждый раз Юджио останавливался и объяснял, поэтому до центральной площади мы добрались только спустя полчаса. По пути нам даже попалась старушка с корзинкой, которая при виде меня прослезилась и со словами «Горе-то какое!» попыталась подарить из корзинки яблоко — или некий фрукт, очень похожий на яблоко. У меня даже лёгкое чувство вины появилось.

Вершину пологого холма, на котором стояла деревня, занимала церковь. До неё мы добрались, когда солнце уже почти закатилось. На стук появилась та самая сестра Азария — монахиня, само воплощение чопорности. При первом взгляде на неё мне вспомнилась мисс Минчин из «Маленькой принцессы»[14]. Я уже успел подумать, что теперь мне крышка, но настоятельница на удивление быстро согласилась меня приютить и даже предложила кормить за счёт церкви.

Я попрощался с Юджио, пообещав встретиться с ним завтра утром, и вошёл в церковь. Внутри я познакомился с Селькой и другими детьми, помладше. После тихой, умиротворяющей трапезы из жареной рыбы, отварной картошки и овощного супа дети, как я и опасался, завалили меня вопросами. Только удалось вырваться, не сболтнув лишнего, как мне приказали мыться вместе с тремя мальчиками. Пережив кучу всевозможных испытаний, я лёг отдыхать в гостевой спальне, где сейчас и нахожусь.

Накопившаяся за день усталость разом навалилась на меня. Я мог бы уснуть, едва коснувшись головой подушки, но смятение не отпускало в царство снов.

«Вот и как это понимать?» — повторил я, теперь уже про себя.

Вывод напрашивался сам собой: во всей деревне нет так называемых NPC.

Все местные жители, которых я видел, — стражник Джинк, многочисленные прохожие, сердобольная старушка с яблоками, строгая, но добрая сестра Азария, её ученица Селька и шестеро сирот — выражали эмоции не хуже Юджио, вели естественные разговоры, и даже их движения были проработаны тщательнейшим образом. Другими словами, они ничем не отличались от настоящих людей. Во всяком случае, они точно не походили на интерактивных персонажей из обычных VRMMO.

Но ведь этого не может быть!

В настоящее время один «Соул Транслейтор» работает в лаборатории «Рэс» в Роппонги, ещё три готовятся к вводу в эксплуатацию в штаб-квартире. Итого четыре машины — об этом мне, кстати, сказал лично Хига, один из разработчиков. Даже если предположить, что компания построила ещё пару-тройку машин, она всё равно бы не смогла наполнить этот мир таким количеством живых людей. Как я успел понять, пока шёл в церковь, в Рулиде около трёхсот жителей. При этом мне не верится, что громоздкий прототип STL можно производить в больших количествах. Более того, даже если предположить, что «Рэс» потратили огромные средства и построили достаточно машин, чтобы заселить живыми людьми многочисленные населённые пункты этого мира, включая его центральную столицу, им бы никак не удалось тайно принять на работу десятки тысяч тестеров.

— А может…

Может, Юджио и все остальные всё-таки не живые игроки с ограниченными воспоминаниями? Может, они невообразимо продвинутые, близкие к идеалу интерактивные программы?

В голове промелькнул термин «искусственный интеллект».

В последние годы ИИ достиг значительных успехов. В основном он исполняет роль ассистента в компьютерах, навигаторах и другой бытовой электронике. Такой помощник появляется на экране в виде изображения человека или животного, которому можно отдавать голосовые приказы или задавать вопросы, чтобы вполне неплохо управлять системой или получать необходимую информацию. Кроме того, к ИИ можно отнести и привычных NPC в виртуальных мирах. Их главная задача — снабжать игроков информацией во время квестов и внутриигровых событий, но они способны давать и вполне связные ответы даже в беспредметных разговорах. Уже появились и «воздыхатели по NPC», которые круглые сутки разговаривают с NPC-девушками посимпатичнее.

Но нельзя сказать, что современный ИИ по-настоящему разумен. Они, грубо говоря, всего лишь наборы определённых ответов на определённые слова. Они не могут ответить на вопросы, которых нет в базе данных. Когда такое происходит, NPC, как правило, мягко улыбаются, недоумённо крутят головой и отвечают, что не поняли смысла слов.

Но разве Юджио хоть раз такое говорил?

Я задал ему уйму вопросов, но каждый раз он давал предельно логичные ответы и выражал естественные чувства: удивление, смятение, радость и так далее. И не только он: сестра Азария, Селька и остальные дети ни разу не смотрели на меня глазами, в которых читалось бы «ошибка базы: ответ не найден».

Наивысшая известная мне точка развития искусственного интеллекта — Юи, разработанная для психологической поддержки игроков в старом SAO, а ныне ставшая нам с Асуной «дочерью». Целых два года она наблюдала за разговорами бесчисленного множества игроков и собрала огромную, подробную базу ответов. Она достигла таких высот, что может служить примером границы между интерактивной программой и настоящим разумом.

Но и Юи не идеальна. Даже она иногда недоумённо крутит головой и говорит, что «таких слов нет в моей базе». Даже она иногда путается в хитросплетениях человеческих чувств и не понимает, когда человек сердится, когда дуется, чтобы не подавать виду, или что-то в этом роде. В разговорах с ней нет-нет да и всплывает искусственность.

Однако её нет у Юджио, Сельки и остальных. Если предположить, что Рулид населяют разумные программы, принявшие облик мальчиков, девочек, старушек, стариков и прочих людей, то STL — ещё более невероятная технология, чем мне казалось. С трудом верится, что «Рэс» удалось создать такой интеллект.

Закончив ломать голову, я сел на кровати и опустил ноги на пол.

К стене у изголовья крепилась чугунная масляная лампа, будто из антикварного магазина. Она испускала дрожащий оранжевый свет и лёгкий запах гари. В реальном мире я к таким лампам даже не притрагивался, однако в Альвхейме в нашей с Асуной комнате висит похожая. Поэтому я постучал пальцем по чугуну, невзначай подумав, что в этом мире лампа точно такая же.

Однако всплывающего окна не появилось.

«Ах да», — вспомнил я, поднял два пальца и сделал в воздухе управляющий жест, который здесь называли знаком Стейсии. Затем я снова постучал по лампе, и на этот раз фиолетовое светящееся окошко всё-таки появилось, но в нём виднелись лишь очки прочности лампы. Кнопки «выключить» не было.

«Вот чёрт, я ведь заверил Сельку, что смогу выключить, но не знаю как», — встревожился я, но тут наконец обнаружил на дне лампы маленькую ручку. Попробовал повернуть по часовой стрелке — ручка заскрипела, фитиль спрятался, и огонь погас, оставив после себя лишь струйку дыма. В комнате воцарилась тьма, только луна пробивалась через щель между занавесками и рисовала на полу длинную дорожку.

Справившись с неожиданно сложным заданием, я вернулся к кровати и снова лёг, на этот раз всё-таки подложив под голову подушку. Стало прохладно. Я натянул до плеч одеяло, которое дала мне Селька, и начал засыпать.

«Они не люди, но и не искусственный интеллект. Что они?» — спрашивал я себя, и ответ уже постепенно обретал очертания, но я боялся выразить его словами. Ведь если моя догадка верна, то «Рэс», разработчики этого мира, зашли на территорию бога гораздо дальше, чем я предполагал. По сравнению с этим шагом расшифровка человеческой души с помощью STL не более чем игра с ключом от ящика Пандоры.

Я проваливался в сон и слушал собственный голос, раздающийся в глубинах сознания.

У меня нет времени на праздношатание в поисках выхода из этого мира. Я должен попасть в центральную столицу и узнать, для чего был создан этот мир.

«Бом-м», — сквозь блаженный сон я услышал далёкий колокольный звон.

В следующее мгновение кто-то бесцеремонно ткнул меня в плечо.

— Мм, ещё десять минут, — протянул я, прячась под одеяло. — Хотя бы пять.

— Нет. Пора вставать.

— Три, хоть три минуточки.

Меня продолжали тыкать в плечо, постепенно просыпалась мысль: «Что-то не так». Моя сестрёнка Сугуха не стала бы будить так вяло. Она кричала бы во всё горло, дёргала бы за волосы, зажимала бы нос, а в конце концов не поленилась бы даже сорвать с меня одеяло.

Лишь тогда я вспомнил, что нахожусь не в реальном мире и не в Альвхейме. Я высунулся из-под одеяла, приоткрыл глаза и увидел Сельку, уже надевшую форму монашки.

— Уже половина шестого, — недовольно заявила ученица настоятельницы. — Дети уже проснулись и умылись. Поторопись, иначе опоздаешь на службу.

— Хорошо, сейчас встану.

Я оторвался от постели, жалея о её тепле и безмятежности сна. Посмотрел по сторонам — и точно: я всё ещё в гостевой комнате на втором этаже церкви деревни Рулид. Можно добавить, что внутри Андерворлда, виртуального мира, созданного «Соул Транслейтором». Похоже, приключения мне всё же не приснились.

— То есть это сон, но не в том смысле, — пробормотал я.

— А что? — с подозрением в голосе переспросила Селька.

— Н-ничего, — я замотал головой. — Сейчас переоденусь и приду. Идти в зал на первом этаже?

— Да. Даже гости деревни, даже приблудыши Вектора, просыпаясь в церкви, должны помолиться госпоже Стейсии. Сестра Азария всегда говорит, что мы должны быть благодарны богиням за каждый стакан воды, который выпиваем.

Я понял, что её нравоучения никогда не закончатся, и поспешил спуститься с кровати. Когда я начал снимать с себя тонкую сорочку, которую мне выдали вместо пижамы, Селька всполошилась:

— У тебя осталось всего двадцать минут, не вздумай опоздать! Обязательно выйди к колодцу и умойся!

Она добежала до выхода из комнаты, быстро хлопнула дверью и исчезла.

«Да уж, NPC так не реагируют», — подумал я, стянул с себя сорочку и снял со спинки стула синюю рубашку, моё «начальное снаряжение». Тут я догадался понюхать одежду, но запаха пота на ней не уловил. Запах создают бактерии, и их система всё-таки не моделировала. Возможно даже, что грязь, дырки и прочий износ предметов здесь объединены во всё тот же числовой показатель, известный как Жизнь.

С этой мыслью я решил на всякий случай вызвать окно рубашки. Оно показало «44/45» прочности. Пока что можно не волноваться, но, если я собираюсь задержаться в этом мире надолго, мне понадобится сменная одежда. А чтобы ею обзавестись, нужно придумать, где достать местную валюту.

Закончив переодеваться, я покинул комнату. Спустился по лестнице, вышел на улицу через заднюю дверь рядом с кухней и увидел над головой прекрасную зарю. Селька сказала, что ещё шести часов нет. Кстати, а как жители этого мира узнают время? Ни в столовой, ни в моей комнате ничего похожего на часы не было.

Я задумчиво ступал по старой каменной кладке. Уже скоро показался колодец — опять же каменный. Вся трава вокруг была мокрая — видимо, после детей. Я откинул крышку и бросил внутрь деревянное ведро, закреплённое на барабанной лебёдке; оно весело постучалось о стенки и плюхнулось в воду. Затем я потянул за верёвку, достал полное ведро прозрачной ледяной воды и перелил её в ушат.

Умывшись, я зачерпнул из ушата воду обеими руками и выпил, окончательно прогоняя остатки сонливости. Вчера я лёг, когда не было ещё девяти.

«Пускай я встал очень рано, но всё равно проспал больше восьми часов», — подумал я и озадачился.

Если я в Андерворлде, на меня наверняка действует FLA. Даже если функция настроена на троекратное ускорение, выходит, что на самом деле я спал меньше трёх часов. А если верна моя вчерашняя догадка о том, что множитель повысили аж до тысячи, от этих восьми часов и тридцати секунд не останется. Но возможно ли это, если я проснулся с такой свежей головой?

Ну что за дела, о чём ни подумаю — ничего не понимаю. Мне хотелось поскорее выбраться из этого мира и понять, что происходит, но в то же время я никак не мог забыть шёпот, который услышал вчера вечером.

Неважно, очутился я в этом мире из-за аварии или по чьей-либо задумке, но чего именно здесь должен добиться Кирито, сохранивший воспоминания Кадзуто Киригаи? Я не из тех, кто верит в судьбу, но признаю: мне частенько кажется, что во всех событиях есть какой-либо смысл. Потому что если нет, то ради чего во времена SAO погибло столько людей?

Я снова плеснул в лицо воды и усилием воли прервал ход мысли. Вариантов было два. Я мог изучать деревню в поисках сотрудника «Рэс», который знает, как отсюда выйти; или же я мог искать способ попасть в центральную столицу, чтобы там выяснить, ради чего существует этот мир.

Первый вариант видится мне достаточно простым.

Я пока точно не знаю, насколько FLA разгоняет сознание, но, если исследователи «Рэс» живут в деревне и изображают селян, они вполне могут проводить здесь за одно погружение годы, а то и десятилетия. Другими словами, достаточно найти среди селян странствующих торговцев и путешественников, и, скорее всего, наблюдатели найдутся именно среди них.

А вот как подступиться ко второму варианту — ума не приложу. Юджио сказал, что до столицы даже верхом добираться неделю; пешком, стало быть, все три. Конечно, я бы хотел поехать на коне, но понятия не имею, где его взять.

К тому же у меня нет ни снаряжения, ни денег, ни многих базовых знаний, без которых в этом мире никуда. Мне однозначно нужен проводник, и на эту роль отлично подошёл бы Юджио, но он на всю жизнь скован своим Призванием.

Может, проще и быстрее нарушить Кодекс Запретов, чтобы меня арестовал рыцарь чего-то там? Правда, так я окажусь не только в центральной столице, но и в тюрьме. Я морально не готов долгие годы терпеть тяжёлый труд в какой-нибудь каменоломне. Не говоря уже о том, что меня могут приговорить к смертной казни.

«Надо будет выяснить у Юджио, есть ли среди священных заклинаний магия отпирания замков и воскрешения», — задумался я, и тут задняя дверь в церковь резко распахнулась.

В проёме показалась Селька, увидела меня и громко отчитала:

— Сколько можно умываться, Кирито?! Служба сейчас начнётся.

— А, да, прости, сейчас приду.

Я закрыл крышку колодца, вернул ведро и ушат на место и быстрым шагом вернулся в церковь.

После торжественной службы и шумного завтрака дети принялись за уборку и стирку, а Сельку сестра Азария забрала в кабинет изучать священные заклинания. Я, будучи гостем, только ел и спал, поэтому почувствовал себя немного неловко. Выйдя через парадный вход церкви, я встал в центре площади и стал ждать Юджио.

Через считаные минуты в утреннем тумане показались знакомые светлые волосы. И почти сразу из колокольни за спиной раздался несложный, но приятный перезвон.

— Ах вот оно что! — вырвалось из меня.

Юджио удивлённо уставился на меня: он не ожидал, что сегодняшняя встреча начнётся с этих слов.

— Доброе утро, Кирито. Ты это к чему?

— И тебе доброе, Юджио. Это я так. Только сейчас заметил, что каждый час колокол звонит по-разному. Теперь я понял, как жители деревни определяют время.

— Ну конечно. Он играет гимн «Под светом Солус», разделённый на двенадцать частей. И один раз бьёт, когда полчаса проходит. Увы, до Гигас Сида звон не доносится, так что мне остаётся оценивать время по положению Солус.

— Поня-а-атно. Выходит, о часах в этом мире не слышали, — на автомате отметил я.

— Не слышали?.. — Юджио покрутил головой. — О чём ты?

Чёрт, он вообще не знает такой прибор!

В мыслях я заледенел от страха, но постарался пояснить свои слова:

— Ну, понимаешь, часы — это такой инструмент в виде диска, на котором написаны цифры. На нём крутятся стрелки и показывают, сколько времени.

Тут Юджио вдруг просиял и закивал:

— A-а! Помню, ещё ребёнком читал в одной книжке. Там говорилось, что давным-давно в самом центре столицы был божественный артефакт — счётчик времени. Но люди только и делали, что смотрели на него, вместо того чтобы работать. Богини рассердились, ниспослали молнию и уничтожили его. С тех пор только редкий колокольный звон говорит людям, который час.

— Н-надо же! Ну да, людям интересно знать, сколько времени и скоро ли можно будет уйти с работы, — вновь обронил я неосторожную реплику. Но на этот раз Юджио полностью уловил её смысл.

— А-ха-ха, это ты прав. Я, когда в церкви учился, тоже всегда держал ухо востро и ждал, когда колокола пробьют полдень, — весело ответил Юджио, поднимая глаза.

Я тоже задрал голову и уставился на колокольню. В четырёх окнах круглой башни блестело множество колоколов. Но людей я не увидел, хотя колокола только что звонили.

— А кто в них вообще звонит?

— Да уж, Кирито, ты и правда всё на свете забыл, — выговорил Юджио одновременно с усталостью и любопытством, затем прокашлялся и продолжил: — Никто их не трогает. Это ведь божественный артефакт, единственный на всю деревню. Каждый день он отмеряет время гимном, не сбиваясь ни на секунду. Разумеется, такие же артефакты есть и в Заккарии, и в других городах и деревнях. Ах да, сейчас ведь это уже не единственный наш артефакт.

Под конец ясный голос Юджио почему-то угас. Я вскинул бровь, но Юджио объясняться не собирался. Вместо этого он хлопнул в ладоши и сменил тему:

— Ну что, мне уже на работу пора. Чем сегодня займёшься, Кирито?

— Э-э-э…

Я ненадолго задумался. Мне очень хотелось обойти и изучить деревню, но, если буду бродить в одиночку, могу попасть в щекотливую ситуацию. Если я хочу выяснить, есть ли в деревне наблюдатели, можно вспомнить мои недавние рассуждения и просто уточнить у Юджио, какие из его односельчан часто покидают деревню. Ну а чтобы привлечь Юджио к поездке в центральную столицу, сначала нужно побольше разузнать о его Призвании.

— Я бы тебе опять с работой помог, если ты не против, — предложил я в итоге.

Юджио широко улыбнулся и кивнул.

— Конечно нет, только рад буду. Я даже догадывался, что ты так скажешь, поэтому взял деньги на булочки для двоих, — Юджио достал из кармана штанов две маленькие медные монетки и звякнул ими.

— Э-это ты уже слишком.

Я замахал и руками, и головой, но Юджио пожал плечами и улыбнулся:

— Не бери в голову. Мне всё равно жалование девать некуда, деньги лежат дома мёртвым грузом.

«О, это очень кстати, будет из чего путевые расходы до столицы оплачивать», — бессовестно подумал я. Осталось только как-нибудь срубить то здоровенное дерево, чтобы Юджио исполнил своё Призвание.

Пока я строил на Юджио коварные планы, он с неизменной, до боли жизнерадостной улыбкой заявил, что пора выдвигаться, и зашагал на юг. Я пристроился сзади и напоследок ещё раз обернулся, окидывая взглядом башню с самоиграющими колоколами.

Какой здесь всё-таки удивительный мир! С одной стороны — почти неотличимая от реальности картина жизни в сельской местности, а с другой — неизгладимое сходство с VRMMO-мирами. Когда я жил в летающей крепости Айнкрад, там в главном городе каждого уровня тоже были колокола, которые били каждый час.

«Священные заклинания» и «Церковь Аксиом»… Правильно ли я считаю, что оба этих термина можно с чистой совестью зачеркнуть и писать вместо них «магия» и «управляющая миром система»? Если да, то как тогда понимать существование королевства тьмы за границами мира? Как другую систему, противостоящую этой?

Пока я шёл, погружённый в раздумья, Юджио поздоровался с хозяйкой булочной, одетой в фартук, и купил четыре круглых булки, уже знакомых мне по вчерашнему дню. Я заглянул внутрь магазина и увидел, что мужчина — видимо, владелец — мелет целую гору муки. Из крупной печки доносился восхитительный аромат.

Всего через час — да что там, полчаса — мы бы смогли купить здесь свежеиспечённый хлеб, но система Призваний наверняка устроена так, что не терпит подобных задержек. Юджио должен был добраться до дерева и начать махать топором в строго определённое время, которое невозможно сдвинуть. Мне нужно уяснить, что перевернуть его жизнь вверх дном и взять с собой в затяжное путешествие — задача далеко не тривиальная.

Но в любых системах есть лазейки. Подобно той, благодаря которой я, неприкаянный бродяга, помогаю ему выполнять работу.

Мы прошли через арку Южных ворот и зашагали по дороге между зелёных полей в сторону виднеющегося вдали леса. Уже от ворот я отчётливо увидел Гигас Сида, великаном возвышающийся над другими деревьями.

Пока мы с Юджио по очереди изо всех сил размахивали топором из драконьей кости, Солус, местное солнце, добралась до самой середины небосвода.

Я заставил налившиеся свинцом руки в пятисотый раз ударить монструозный кедр по ране в боку. Чёткий, приятный звук и пролетевшие в воздухе щепки-песчинки возвестили о том, что огромное дерево потеряло крошечную часть прочности.

— А-а-а, всё, больше не могу махать, — издал я жалобный возглас, выпустил топор из рук и свалился на мох с грациозностью половой тряпки.

Затем взял из руки Юджио протянутый бурдюк и жадно отпил сладковатую жидкость, известную как сиральская вода. Не представляю, на каком это языке.

Юджио, ничуть не растерявший присутствия духа, посмотрел на меня с улыбкой и заговорил учительским тоном:

— А ты и правда способный, Кирито. Всего за два дня научился вполне пристойно попадать.

— Но до тебя мне всё ещё далеко!

Я вздохнул и сел поровнее, прислонив спину к стволу Гигас Сида.

Всё утро я размахивал тяжёлым топором и благодаря этому смог более-менее оценить характеристики, доставшиеся мне в этом мире.

Как я и подозревал, здесь у меня не было супергеройской силы и ловкости мечника Кирито из старого SAO. И всё-таки я не был слабаком, как Кадзуто Киригая из реального мира. Если бы настоящий я хоть час поработал таким топором, у меня бы так мышцы свело, что на следующий день я не встал бы с постели.

Другими словами, мне, скорее всего, достались усреднённые параметры местных парней семнадцати-восемнадцати лет. Разумеется, Юджио, работавший топором уже больше семи лет, был намного сильнее меня.

К счастью, навыки интуитивного управления аватаром и сила воображения помогали здесь не меньше, а то и больше, чем в любой известной мне VRMMO. Сотни замахов я внимательно следил за весом и траекторией топора и теперь ощущал, что более-менее научился управлять этим требовательным к показателю силы оружием.

Вообще, из раза в раз повторять одно и то же действие — одна из моих сильных сторон. Благодаря ей в Айнкраде я тренировался так, что почти не спал. Уж в чём-чём, а в решимости я точно не уступлю Юджио.

Хотя стоп. Кажется, я только что сделал важное открытие.

— Лови, Кирито, — прервал мои мысли Юджио и бросил мне булочки.

Я всполошился и поймал одной ладонью одну, второй — другую.

— Ну? О чём задумался? Что-то случилось?

— А… Да нет.

Я изо всех сил пытался схватить ускользнувшую мысль за хвост, но в сознании витало лишь туманное ощущение того, что я догадался о чём-то очень важном.

«Ладно, раз уж оно такое важное, потом обязательно вспомню», — решил я, мысленно пожав плечами, и поблагодарил Юджио:

— Спасибо. Приятного аппетита.

— Учти, хлеб, как и вчера, неважнецкий.

— Ой, да ладно тебе.

Я откусил большой кусок и разжевал. Вкус у этих булочек неплохой, но они, если честно, слишком жёсткие. Юджио, похоже, полностью разделял моё мнение: он тоже сильно морщился, пока жевал.

Через несколько минут мы оба съели по булочке, переглянулись и обменялись многозначительными ухмылками. Юджио отпил сиральской воды и вдруг посмотрел куда-то вдаль.

— Вот бы тебе довелось отведать пироги, которыми кормила меня Алиса! С хрустящей корочкой, полные сочной начинки. Съешь кусок, запьёшь парным молоком и понимаешь, что во всём мире нет еды вкуснее…

Пока он рассказывал, во рту удивительным образом появился вкус пирога, и у меня потекли слюни. Я тут же откусил от булочки, а затем опасливо спросил:

— Скажи, Юджио, Алиса ведь изучала в церкви священные заклинания и готовилась продолжить дело сестры Азарии, верно?

— Да, верно. О ней говорили, что никогда ещё в деревне не рождался настолько способный ребёнок. Уже к десяти годам она освоила множество заклинаний, — не без гордости ответил Юджио.

— Хорошо, а кто такая Селька, которая сейчас в церкви учится?

— А, она… Когда рыцарь единства увёл за собой Алису, сестра Азария тоже пала духом. Она заявила, что больше не возьмёт ни одну ученицу, но старейшина Гасуфт убедил её, что так нельзя. Спустя два года она наконец приняла в церковь Сельку на правах новой ученицы. Селька — младшая сестра Алисы.

— Младшая сестра, говоришь, — пробормотал я, вспоминая ту девочку.

Мне она показалась такой собранной и аккуратной, что ей больше подошёл бы образ старшей сестры. Раз даже Селька такая правильная, то её сестра Алиса наверняка была исключительно заботливой, возможно даже слишком. Уверен, они с Юджио были идеальной парой.

Опустив на Юджио задумчивый взгляд, я увидел, что он беспокойно хмурится.

— Я на пять лет старше Сельки, поэтому особенно с ней не играл. Когда я приходил к Алисе в гости, та всегда стеснялась и пряталась за маму или бабушку. Её отец, Гасуфт, другие взрослые и даже сестра Азария всегда возлагали на неё большие надежды. Им казалось, что младшая сестра Алисы наверняка тоже окажется талантливой заклинательницей, но…

— В общем, Селька по сравнению с Алисой не так талантлива, да? — грубовато высказался я.

Юджио натянуто улыбнулся и покачал головой:

— Я бы так не сказал. У любого на первых порах плохо получается исполнять Призвание. У меня ушло больше трёх лет, чтобы научиться хорошо размахивать топором. Каким бы ни было Призвание, достаточно отнестись к нему серьёзно, и со временем научишься исполнять его не хуже взрослых. Мне просто кажется, что Селька в свои двенадцать слишком многого от себя требует.

— Многого требует?

— Понимаешь, Алиса никогда не жила в церкви, даже когда изучала священные заклинания. Она училась только по утрам, днём носила мне обед, а вечером помогала семье по дому. Но Селька заявила, что так у неё не хватит времени на учёбу, и перестала жить с родителями. К тому же в церкви в это время появились Джейна и Альг: настоятельница остро нуждалась в помощи.

Мне сразу вспомнилось, как Селька умудрялась присматривать за всеми детьми. Она всегда делала вид, что ей ничуть не тяжело, но вряд ли двенадцатилетней девочке легко весь день учиться и ещё успевать ухаживать сразу за шестерыми детьми.

— Понятно. И тут на голову сваливаюсь я, приблудыш Вектора. Постараюсь, чтобы у Сельки хотя бы со мной проблем не было.

«Завтра встану точно в полшестого», — мысленно пообещал я и продолжил:

— А вот те дети, которые живут в церкви с Селькой, — они что, все сироты? И отцов, и матерей потеряли? Но откуда в такой мирной деревне целых шесть сирот?

Услышав вопрос, Юджио печально уставился на мох под ногами.

— Три года назад по деревне прошёл мор. Говорят, впервые за сто с лишним лет. Погибло, считая взрослых и детей, больше двадцати человек. И сестра Азария, и бабка-знахарка Ивенда испробовали всё, но так и не смогли помочь людям, у которых началась лихорадка. Дети, которые живут в церкви, осиротели именно тогда.

Я такого ответа никак не ожидал и ненадолго потерял дар речи.

Неужели инфекция? Но ведь тут виртуальный мир. Никаких бактерий и вирусов в нём нет и быть не может. Значит, жители умирали от болезни по замыслу администрации или системы. Но зачем понадобились смерти? Вероятно, кто-то хотел воспользоваться «стихийным бедствием», чтобы увеличить нагрузку на деревню, но какие последствия он пытался смоделировать?

Всё упирается в один и тот же вопрос. В смысл существования этого мира.

Не знаю, что именно разглядел Юджио в моём мрачном лице, но продолжил рассказывать подавленным голосом:

— Но мор — это ещё не всё. В последнее время мир будто с ума сошёл. То на людей нападают когтистые медведи и стаи черношкурых волков, то хлеб не уродится. Бывает даже, что до нас не доезжает ежемесячная повозка из Заккарии. Говорят, это потому, что у дороги, далеко на юге, орудуют гоблины.

— Ч-что? — я недоумённо заморгал. — Какие ещё гоблины?! Ты ведь говорил, что границы стерегут рыцари.

— Разумеется, стерегут. Они должны истреблять всех воинов тёмных рас, которые посмеют приблизиться к Краевому хребту. Не просто должны, а обязаны, ведь эти враги гораздо опаснее Алисы, которая просто нечаянно коснулась земли королевства тьмы.

— Юджио…

Я снова удивился. В спокойном голосе Юджио вдруг промелькнули нотки чувства, которое я могу описать только как невыносимую досаду. Впрочем, уже через мгновение оно исчезло, и он вновь улыбался.

— Поэтому я считаю, что это просто слухи. Но за последние два-три года за церковью появилось много новых могил, это правда. Однако дедушка рассказывал, что бывали и такие времена.

«Кстати, а ведь я сейчас могу задать один из вопросов, который не даёт мне покоя», — подумал я и спросил, стараясь звучать ненавязчиво:

— Слушай, Юджио. Среди священных заклинаний есть такое, которое может воскресить человека?

Я приготовился вновь ощутить взгляд, сомневающийся в моём благоразумии, но, к моему удивлению, Юджио принял серьёзный вид, прикусил губу и еле заметно кивнул:

— Уверен, многие в деревне никогда про это не слышали, но Алиса рассказывала, что среди высших заклинаний есть те, что способны увеличивать Жизнь.

— Увеличивать Жизнь? Это как?

— А вот так. Никто, даже мы с тобой, не можем увеличивать Жизнь людей и вещей. Скажем, Жизнь человека увеличивается, когда он взрослеет, и достигает предела примерно к двадцати пяти годам. Затем она начинает постепенно снижаться, к семидесяти-восьмидесяти годам полностью иссякает, и человека призывает Стейсия. Но ты это, конечно, помнишь, да?

— А-ага.

Я сделал серьёзное лицо и кивнул, хотя на самом деле слышал об этом впервые. Слова Юджио можно понимать так, что максимум хит-пойнтов зависит от возраста.

— Но болезни и травмы значительно уменьшают Жизнь. Серьёзная рана может даже убить. Поэтому людей лечат лекарствами и священными заклинаниями. С их помощью можно восстановить Жизнь, но нельзя сделать больше, чем было. Лекарства не вернут старику Жизнь молодости и не вылечат самые глубокие раны.

— Но это можно сделать заклинаниями?

— Алиса рассказывала, как нашла в церкви старую книгу и сильно удивилась, прочтя там об этих заклинаниях. Едва об этом услышав, сестра Азария жутко всполошилась, отобрала книгу и приказала Алисе немедленно забыть прочитанное. Так что подробностей я не знаю, но вроде бы лишь главные священники Церкви Аксиом владеют такими заклинаниями. Они якобы действуют не на раны и болезни, а прямо на Жизнь. Но я, разумеется, понятия не имею, о каких конкретно заклинаниях идёт речь.

— Надо же, главные священники, говоришь? То есть не все в Церкви их знают?

— Конечно нет. Источником силы заклинаний служит священная сила, которая милостями Солус и Террарии наполняет воздух и землю. Чем крупнее заклинание, тем больше священной силы оно тратит. Сильнейшим, вроде тех, что напрямую управляют Жизнью, может не хватить даже силы всего нашего леса. К тому же даже в Заккарии нет ни единого заклинателя, который смог бы подчинить себе столько силы, — Юджио сделал небольшую паузу и заговорил тише: — И вообще, если бы такими заклинаниями владела сестра Азария, она бы ни за что не позволила детям осиротеть, а родителям потерять своих детей.

— Ясно.

Другими словами, не стоит рассчитывать, что я после смерти воскресну на церковном алтаре под торжественную органную музыку. Скорее всего, после смерти я очнусь в реальном мире внутри STL, ведь в этой машине нет, не должно быть функции уничтожения флактлайта. В отличие от нейрошлема.

Тем не менее бегство через смерть — шаг, на который я пойду лишь в самом крайнем случае. У меня пока нет ни единого доказательства, что я нахожусь именно внутри Андерворлда, и к тому же голос в глубине души шепчет, что я не должен уходить, пока не разберусь, ради чего существует этот мир.

Мне очень хотелось сию же секунду оказаться в центральной столице, вломиться в самое главное здание Церкви Аксиом и обо всём расспросить главных священников, но возможности, увы, не было. Должен признать, отсутствие мгновенного перемещения между городами — сильнейший удар по играбельности. Даже в SAO почти в каждом городе стояли врата телепортации.

Будь я в обычной VRMMO, уже начал бы мысленно придумывать текст жалобы, которую отправлю администрации. Но раз такой возможности нет, остаётся выкручиваться в рамках разрешённого системой. Подобно тому как в Айнкраде я шёл на всяческие хитрости, чтобы побеждать боссов.

Когда я доел вторую булочку, Юджио снова протянул бурдюк. Отпивая из него, я ещё раз окинул взглядом высоченный ствол.

Если я хочу попасть в центральную столицу, мне потребуется помощь Юджио. Но он слишком серьёзный парень, чтобы предлагать ему махнуть рукой на Призвание; более того, наверняка отказ исполнять его запрещён Кодексом. И раз так, остаётся только один выход: я должен придумать, как нам расправиться с кедром-переростком.

Я опустил взгляд, как раз когда Юджио начал подниматься, стряхивая крошки со штанов.

— Ладно, пора возвращаться к работе. Я начну, подашь топор? — Юджио протянул руку.

— Ага.

Я взялся правой ладонью за середину рукояти прислонённого к стволу топора из драконьей кости.

И в голове словно лампочка зажглась. Наконец-то отыскалась та важная мысль, что ускользнула в прошлый раз. Я ухватил её за хвост и осторожно потянул.

Юджио сказал, что от удара по этому дереву обычные топоры сразу приходят в негодность. Именно поэтому они потратили огромные деньги, чтобы купить в центральной столице топор из кости дракона.

Почему бы не попробовать более мощный топор? Такой, у которого выше прочность, показатель атаки и требования к силе владельца.

— С-слушай-ка, Юджио, — взволнованно обратился я к нему. — А есть в деревне топор посильнее? Или даже не в деревне, а где-нибудь в Заккарии? Этот ведь ещё триста лет назад купили.

Но Юджио уверенно покачал головой:

— Нет и быть не может. Сильнее оружия из драконьей кости нет ничего. Этот материал крепче даже дамасской стали Южной Империи и алмазной стали Восточной. Выше только оружие рыцарей единства, другими словами — божественные артефакты.

Под конец голос Юджио дрогнул и затих. Я озадаченно склонил голову, ожидая, что будет дальше. Юджио молчал секунд пять и лишь затем продолжил заговорщическим шёпотом:

— Топора нет, но есть меч.

— Меч?!

— Помнишь, возле церкви я сказал, что «Возвещающие время колокола» не единственный артефакт нашей деревни?

— А-ага.

— Поблизости есть ещё один, но во всей деревне про него знаю только я. Я прятал его шесть лет. Хочешь посмотреть, Кирито?

— P-разумеется! Ещё как хочу! — воодушевлённо воскликнул я.

Юджио ещё какое-то время сомневался, но наконец кивнул и отдал мне топор.

— Хорошо, Кирито, тогда начинай ты. Я схожу за артефактом, но вернусь, возможно, не скоро.

— Он далеко?

— Нет, рядом, в сарайчике. Просто он… тяжёлый. Очень.

Юджио не соврал. Я как раз заканчивал наносить пятьдесят ударов, когда он вернулся весь вымотанный и вспотевший.

— Т-ты в порядке?

Юджио слабо кивнул, словно на слова не осталось сил, и уронил на землю предмет, который нёс на плече. Раздался глухой стук, в мшистом ковре образовалась вмятина. Юджио сел на землю, тяжело дыша. Я дал ему бурдюк с сиральской водой и бросил взгляд на предмет.

Я узнал его — тот самый кожаный чехол немногим больше метра в длину, который я видел вчера в сарайчике, куда Юджио зашёл занести топор.

— Можно, я открою?

— Д-да, только… будь осторожен. Уронишь на ноги — царапинами не отделаешься, — с трудом выдавил из себя Юджио.

Кивнув, я тут же потянулся к чехлу.

И у меня чуть ноги от удивления не подкосились. Будь я сейчас в реальном мире, у меня бы наверняка пара позвонков сместилась — настолько тяжёлым оказался чехол. Я взялся обеими руками, но предмет отказывался двигаться, словно пришпиленный к земле.

Моя сестрёнка Сугуха не только усердно занимается в секции кэндо, но и страшно любит качать мышцы. Из-за этого она несколько тяжелее, чем может показаться. Разумеется, я ей об этом никогда не говорил. Чехол по ощущениям оказался примерно такого же веса. Я получше упёрся ногами в землю, напряг поясницу, а затем и остальные мышцы, словно поднимал штангу.

— Фхх…

Мне показалось, у меня все суставы заскрипели. Но главное, предмет наконец-то поддался. Я повернул его узлом вверх и снова поставил на землю. Левой рукой я едва удерживал его, чтобы он не упал, а правой разматывал шнур. Наконец чехол упал на землю…

Я увидел столь прекрасный меч, что невольно вздохнул.

Рукоять его была отделана изысканной серебристой гравировкой и обмотана белой кожей. На гарде был высечен цветок на лозе. Роза. Такие же розы были выложены из сапфиров на ножнах из белой кожи и на конце рукояти.

Клинок выглядел очень древним, но на нём не было ни пятнышка. И качество, и внешний вид изделия говорили о том, что оно просто долго спало, дожидаясь хозяина.

— Что это? — спросил я, поднимая голову.

Юджио наконец-то перевёл дух и заговорил, глаза его были мечтательны и печальны.

— Меч «Голубая роза». Может, на самом деле он зовётся иначе, но в сказке его называют именно так.

— В сказке?

— Эту сказку знают все дети и взрослые Рулида. Триста лет назад, когда переселенцы основали деревню, среди них был мечник по имени Беркули. О его приключениях осталось много легенд, но самая известная — «Беркули и белый северный дракон» — Юджио посмотрел куда-то вдаль и продолжил слегка сентиментально: — Если вкратце, это сказка о том, как Беркули пошёл изучать Краевой хребет и зашёл так далеко в пещеру, что случайно попал в логово белого дракона, защитника мира людей. К счастью, дракон спал. Сначала Беркули хотел сбежать, но увидел среди сокровищ в гнезде дракона белый клинок. Он решил забрать его с собой и взял меч в руки, стараясь не издавать ни звука. Однако, когда уже собирался сбежать, под ним вдруг проросли голубые розы и обвили его своими ветвями. Он не удержался, упал и разбудил дракона.

— И-и что дальше? — увлёкшись, спросил я.

— Ну, там долго рассказывать, но суть в том, что Беркули вымолил прощение, оставил меч, умудрился вернуться в деревню и жил ещё долго и счастливо, — с усмешкой поделился Юджио сокращённой концовкой. — Безобидная небылица, сказал бы я, если бы в своё время паре детей не взбрело в голову узнать, есть ли в ней правда.

Я расслышал досаду в его голосе и сразу всё понял. Детьми были сам Юджио и его подруга детства Алиса. Других таких непосед во всей деревне не сыскать.

После недолгого молчания Юджио продолжил:

— Шесть лет назад мы с Алисой дошли до Краевого хребта в поисках белого дракона. Но его там не было. Была только груда изрезанных клинком костей.

— Э-э… То есть игро… тьфу, кто-то убил дракона? Но кто?

— Понятия не имею, но этого человека не интересовали сокровища. Под костями была гора денег и прочих ценностей, в том числе меч «Голубая роза». Конечно, мне тогда не хватило силёнок взять его с собой. Затем мы с Алисой заплутали и вышли через неправильный проход в королевство тьмы. Что было дальше — я рассказал вчера.

— Ясно, — я перевёл взгляд с Юджио на меч, который всё ещё придерживал руками. — Но тогда почему меч здесь?

— Позапрошлым летом я вновь отправился в Северную пещеру, чтобы принести его сюда. Каждый нерабочий день переносил всего на несколько килоров и прятал в лесу. Три месяца ушло у меня, чтобы дотащить меч до сарая. Если честно, я до сих пор не понимаю, зачем принёс его.

Может, не хотел забывать Алису? Или даже надеялся однажды взять меч и пойти её спасать?

В уме пронеслись несколько догадок, но нечто — вероятно, уважение к Юджио — помешало высказать их. Вместо этого я собрался с силами, вновь поднял меч, ухватился за рукоять правой рукой и попробовал вытащить клинок из ножен.

Он сопротивлялся так, словно я пытался кол из земли выдернуть, однако стоило клинку слегка сдвинуться, как дальше уже выскользнул плавно и без труда. Когда меч с приятным звоном покинул ножны, я чуть не вывихнул правую руку, но успел разжать левую и ухватиться за рукоять ещё и ею.

Даже кожаные ножны оказались невероятно тяжёлыми и воткнулись в землю, точно копьё, чуть не раздробив мне левую ногу, но я даже не подумал отпрыгнуть от них, изо всех сил пытаясь удержать в руках обнажённый клинок.

К счастью, без ножен меч стал примерно на треть легче, так что держать его пока что удавалось. Я смотрел на клинок неотрывно, будто зачарованный.

Какой удивительный материал! Полоска металла толщиной в три с половиной сантиметра блестела голубым в пробивающихся сквозь листву лучах. Приглядевшись внимательнее, я заметил, что меч не отражал лучи, а впитывал их и рассеивал наружу. Иными словами, он был полупрозрачным.

— Сам видишь, это тебе не сталь. Он не из серебра и не из драконьей кости. И уж точно не из стекла, — с оттенком благоговения в голосе пробормотал Юджио. — Мне кажется, это говорит о том, что его сделали не люди. Его создали либо могущественные заклинатели, черпавшие силу богов, либо сами боги. Все подобные изделия называют божественными артефактами. Меч «Голубая роза» — один из них.

Боги… Я уже замечал, что в разговорах с Юджио и Селькой, а также в молитвах настоятельницы частенько всплывают имена Солус и Стейсия, но до сих пор особо не задумывался о местных небожителях. Мне казалось, что они не более чем придуманные для сеттинга[15] существа, как это часто и бывает в фэнтезийных мирах.

Теперь, видимо, придётся изменить мнение, ведь оказывается, что в этом мире встречаются созданные богами предметы. Кто играет роль богов виртуального мира? Администраторы из реальности? Может, базовые программы сервера?

Кажется, это очередной вопрос из тех, которые не разгадать своим умом. Сейчас я вообще могу дойти до того, что сочту как богов, так и Церковь Аксиом частями центральных систем этого мира.

Как бы там ни было, система наверняка наделила этот меч весьма высоким приоритетом прочности. Выше ли он, чем у высокоуровнего объекта под названием Гигас Сида, мне сейчас и предстоит выяснить. От этого зависит, сможем ли мы с Юджио отправиться в центральную столицу.

— Юджио. Не посмотришь ли текущую Жизнь Гигас Сида? — спросил я, не выпуская меча из рук.

Юджио взглянул на меня с подозрением в глазах.

— Кирито, только не говори, что решил ударить по нему мечом.

— Зачем, по-твоему, я попросил принести его?

— Э-э-э… Но ведь… — Юджио покрутил головой и задумался.

Увидев, что он колеблется, я продолжал настаивать:

— Хочешь сказать, в Кодексе есть пункт «запрещается стучать по Гигас Сида мечами»?

— Нет, таких запретов там нет, но…

— Может, старейшина деревни или старина Гаритта, твой предшественник, говорили, что ты обязан работать топором из драконьей кости?

— Нет, не говорили. Знаешь, кажется, будто мы с тобой в похожем ключе уже спорили… — пробормотал Юджио, встал и подошёл к стволу.

Он нарисовал левой рукой знак, постучал по дереву и заглянул в окошко.

— Написано: «232315».

— Отлично. Запомни, пожалуйста.

— Но, Кирито, у тебя ни за что не выйдет как следует замахнуться мечом. Ты и сейчас-то на ногах еле стоишь.

— Сейчас сам всё увидишь. Главное в тяжёлых мечах — крутить ими не через силу, а через смещение центра тяжести.

Конечно, это было давно, но я ещё помню, что в SAO предпочитал мечи потяжелее. Мне не особо нравилось скоростное оружие, побеждающее врагов за счёт частоты атак. То ли дело вкладывать всю силу в один сокрушительный удар и ощущать рукой приятную отдачу. Когда рос мой уровень, а вместе с ним и показатель силы, мечи казались всё легче и легче, поэтому я постоянно менял клинки, выбирая всё тяжелее и тяжелее. И кажется, мои последние клинки того мира поначалу были не особенно легче «Голубой розы». И тем не менее в те времена я умудрялся удерживать по одному в каждой руке.

Конечно, нельзя просто так приравнивать друг к другу два в корне различающихся мира, но по крайней мере я могу воспользоваться наработанными знаниями того, как должен выглядеть удар. Я дождался, пока Юджио отойдёт, подошёл к левому краю глубокой борозды и слегка присел, приподняв меч, от тяжести которого ломило суставы, на уровень бедра, направив остриё к земле.

Не нужны мне никакие комбинации — хватит поднять остриё клинка повыше и провести рубящий удар справа налево. В SAO этот навык мечника назывался «Горизонталью» и относился к базовым приёмам, доступным с самого начала игры.

Я перевёл дух, сместил вес на правую ногу и начал замахиваться. Левая нога оторвалась от земли инерцией клинка. Я чуть не упал, но держался изо всех сил. Как только остриё клинка оказалось в нужной точке, я уверенно вжался в землю правой ногой и сместил центр тяжести на левую половину тела. Вместе с этим я начал поворачиваться всем телом. Через руки движение перешло к мечу, и удар перешёл в фазу разворота.

Меч не засиял, система не перехватила управление телом, но я всё равно воссоздавал навык мечника с безукоризненной точностью. Земля вздрогнула, когда я топнул левой ногой. Огромная масса повиновалась инерции и вращалась аккурат по траектории, на которую я надеялся.

Но образцового выступления всё-таки не получилось. Ноги не выдержали, я упал на колени, а сбившийся с курса клинок врезался в кору.

В уши ударил пронзительный звон, где-то наверху во все стороны разлетелись стаи перепуганных птиц. Правда, я бы их при всём желании не увидел: мои руки разжались, не выдержав отдачи, и я ничком упал прямо в мох.

— A-а! А ведь я говорил!

Юджио подбежал и помог подняться, я выплюнул набившуюся в рот зелень. Сильнее всего болело лицо, на которое пришёлся первый удар, но запястья, бёдра и колени тоже саднили так, что хотелось скулить. Какое-то время я сидел на корточках и стонал.

— Бесполезно, — наконец проговорил я. — У него слишком красные требования.

Когда в старом SAO персонажу не хватало очков силы, чтобы надеть оружие, в меню строчка с требованиями подсвечивалась красным. Юджио об этом не знал, поэтому не понял отсылки и встревожился ещё сильнее.

Я повернулся к нему и поспешил пояснить:

— То есть, я хотел сказать, мне немного силёнок не хватает. И вообще мне непонятно: разве эту махину хоть кто-то сможет поднять?

— Вот и я говорю, что нам с ним не справиться. Сначала нужно получить Призвание мечника и дослужиться хотя бы до городского стража.

Я опустил плечи и повернулся к дереву, потирая правое запястье. Юджио повернулся следом.

И мы оба застыли.

Меч «Голубая роза» вошёл в кору на половину ширины клинка и не падал.

Юджио неуверенно поднялся на ноги и ещё долго ошарашенно молчал, после чего хрипло пробормотал:

— Не может быть! И это за один удар?! — он осторожно провёл правой ладонью по вошедшему в кору клинку. — Нет, он не скололся, он действительно на два сана воткнулся в Гигас Сида!

Я превозмог боль и тоже поднялся на ноги.

— Вот видишь: иногда нужно попробовать, чтобы что-то узнать, — заявил я, отряхивая одежду. — По сравнению с топором из драконьей кости у «Голубой розы» выше… ну, сила атаки. Ну-ка, проверь Жизнь дерева ещё раз.

— А-ага.

Юджио кивнул, вновь начертил в воздухе знак, посту чал по коре и словно зачарованный вгляделся в окошко.

— …232314.

— Ч-чего? — пришёл мой черёд изумиться. — Меч вошёл так глубоко, но отнял всего одно очко?! Как это понимать? Неужели его можно срубить лишь топором?

— Нет, не в этом дело, — Юджио сложил руки на груди и покачал головой. — Просто меч попал не туда. Уверен, если ударить не по коре, а по борозде, можно отнять намного больше Жизни. Пожалуй, если рубить не топором из драконьей кости, а этим мечом, Гигас Сида и правда упадёт быстрее. Причём настолько, что я стану последним рубщиком. Вот только… — Юджио обернулся и прикусил губу, — сначала нужно как следует овладеть мечом. Если удары не попадают в цель и оборачиваются такими мучениями, лучше уж снова взяться за топор — быстрее выйдет.

— У меня не вышло, но как насчёт тебя? Ты вроде посильнее будешь. Попробуй ударить разок мечом, — упорствовал я.

Юджио вновь заколебался, но в конечном счёте про бормотал: «Только разок» — и повернулся к дереву.

Он взялся за рукоять «Голубой розы» обеими руками и начал вытаскивать клинок из дерева. Едва тот вырвался из плена коры, Юджио тут же потерял равновесие. Остриё с глухим стуком ударилось о землю.

— Ух, о-он и правда тяжеленный. Ничего у меня не выйдет, Кирито.

— Если смог я, сможешь и ты, Юджио. Меч от топора почти не отличается, только собственным весом нужно активнее пользоваться. Но не полагайся на силу рук, сделай из всего тела противовес.

Напрасно я боялся, что Юджио не уловит смысла слов — годы обращения с топором сделали своё дело, он мигом понял, что именно я пытался сказать. Его открытое лицо напряглось. Кивнув, он согнул колени и поднял меч.

Медленно отвёл клинок, на мгновение замер, а затем размахнулся с такой чудовищной скоростью, что в воздухе засвистело. Меня потрясло, как великолепно он смещал центр тяжести — даже носок правой ноги двигался по идеально ровной линии. Лезвие стремительно приближалось к глубокой борозде, оставляя в воздухе голубой след.

Но, увы, в последний миг левая нога, принявшая на себя основной вес, всё-таки соскользнула. Клинок подскочил, с глухим стуком ударился о верхнюю стенку клиновидного надруба и замер. В следующий миг Юджио отшвырнуло — спиной вперёд, в отличие от меня, — и он стукнулся поясницей об один из мощных корней.

— Уф… — издал он глухой стон.

— Э-эй, ты цел?

Я тут же бросился к Юджио. Тот поднял правую руку, но морщиться не прекратил. Именно тогда я с большим опозданием осознал, что в этом мире есть болевые ощущения.

В SAO, ALO и прочих увидевших свет VRMMO все болевые сигналы, которые испускает мозг при получении травм, блокируются модулем под названием «Поглотитель боли». Без него игроки вряд ли бросались бы в самоубийственные атаки, из которых выползали окровавленные и на последних хит-пойнтах.

Но этот мир, судя по всему, создавался отнюдь не с развлекательными целями. Даже у меня всё ещё тупо покалывало в запястьях и плече, хотя боль со временем уходила. Мы с Юджио отделались ушибами и растяжениями — и всё равно так страдаем. Что же за боль испытывают те, кого серьёзно ранило оружием?

Если в будущем я захочу взять в руки меч и сражаться внутри Андерворлда, от меня потребуется решимость иного сорта, нежели та, которая требовалась в других мирах. До сих пор мне никогда не доводилось даже вообразить боль от раны, нанесённой тяжёлым клинком.

Юджио оказался покрепче меня. Уже через полминуты он совладал с болью, прекратил кривиться и как ни в чём не бывало поднялся на ноги.

— Гмм, нет, Кирито, ничего у нас не выйдет. Мы быстрее наши Жизни истратим, чем научимся попадать.

Мы дружно посмотрели на ствол. Когда меч под углом попал в верхнюю стенку борозды, его отбросило. Падая, он воткнулся в землю у корней.

— А ведь у тебя почти получилось, — тоскливо протянул я, и Юджио посмотрел на меня, словно на капризного ребёнка.

Я признал поражение и поднял с земли белые кожаные ножны. Юджио вытащил «Голубую розу» из земли и осторожно поместил его внутрь ножен, пока я их держал. Затем мы накинули сверху чехол, завязали шнур, оттащили меч от дерева и положили на землю.

Выдохнув, Юджио взял прислонённый к стволу топор из драконьей кости.

— Ух ты, — воскликнул он, — он теперь кажется лёгким как пёрышко. Ладно, и так попусту кучу времени потратили. Давай возвращаться к работе.

— Ага. Бредовая была мысль, прости, что втянул.

Как только я извинился, Юджио, само воплощение искренности, беззаботно улыбнулся.

— Ничего, Кирито, мне даже понравилось. Ладно, с меня первые пятьдесят.

Топор снова ритмично застучал. Я оторвал взгляд от спины Юджио, подошёл к лежащему на земле мечу и погладил ножны через чехол.

Я уверен, что думал в правильном направлении. Несомненно, этот меч сможет срубить Гигас Сида. Но прав и Юджио, когда говорит, что недостаточно им просто размахивать, пересиливая себя.

Если в этом мире есть мечи, должны быть и люди, которые вооружаются ими и спокойно пользуются. Просто у нас с Юджио нет чего-то, что с точки зрения системы должно быть у таких людей.

Но чего? Класса? Уровня? Характеристик? Я не знал и даже не представлял, как это выяснить.

И тут меня осенило, я даже рот открыл от того, насколько всё, оказывается, просто!

Ну конечно! Достаточно ведь просто взглянуть в окно статуса, подобно тому как Юджио вчера смотрел в окна булочек и как я смотрел в окно лампы, когда пытался её выключить. И почему только эта мысль не пришла в голову раньше?

Я торопливо вытянул левую руку, нарисовал пальцами знак, на секунду задумался и постучал им по тыльной стороне правой ладони. Ожидания оправдались: послышался тихий звон, и всплыл фиолетовый прямоугольник. В него я и заглянул.

Если в окне хлеба была только одна строчка, то здесь несколько. Вначале я попытался отыскать в нём кнопку «логаут», но ничего похожего, увы, так и не нашёл.

Верхняя строчка гласила: UNIT ID: NND7—6355. Термин «юнит айди», то есть идентификатор единицы, показался мне немного зловещим, но я не стал вдумываться в его смысл. Буквы и цифры после двоеточия, вероятнее всего, означали системный номер человека этого мира.

Следующая строчка, знакомая по хлебу и Гигас Сида, отображала Durability, или Жизнь, как её называл Юджио. Числа показывали 3280/3289. По идее, левое число показывает текущее значение, правое — максимальное. Нескольких единиц не хватает, — видимо, из-за того, что я упал, когда пытался размахивать тяжёлым мечом. Я посмотрел ещё ниже.

Второй блок надписей начинался со строчки: Object Control Authority: 38. Под ней была ещё одна: System Control Authority: 1.

И всё. Не было ни опыта, ни уровней, ни характеристик, ни прочих индикаторов, без которых трудно представить какую-либо RPG.

Я прикусил губу и замычал.

— Ммм… Обжект контрол оторити… «Оторити» — это полномочия. Значит, как раз оно…

Судя по первому термину, он наверняка имеет некое отношение к предметам. Вот только непонятно: 38 — это много или мало?

Я вздохнул, поднял голову и увидел, как Юджио самозабвенно размахивает топором. Пока глядел на его спину, в голову пришла мысль. Я закрыл своё окно, решив запросить информацию о лежавшем у ног мече. Для этого я ослабил узел, вытащил на свет самый кончик рукояти, нарисовал в воздухе знак и постучал по металлу.

Индикатор прочности показал 197700 — меч не слишком уступал Гигас Сида. Но, помимо очков Жизни, была и другая строчка, которую я и надеялся увидеть. В нижней части окна виднелось Class 45 Object. Скорее всего, именно это число нужно сопоставить с моими объектными полномочиями. У меня полномочия тридцать восьмого уровня. До сорок пятого не дотягиваю.

Я закрыл окно меча, вновь завязал узел, прилёг на землю и протяжно вздохнул, высматривая среди плотных ветвей огромного дерева мелкие кусочки небесной синевы. Да, я собрал ещё немного информации, но вся польза от этих цифр свелась к одному: теперь я точно знаю, что с мечом мне не совладать. Наверняка я смогу с ним управиться, если подниму уровень полномочий до сорок пятого, но пока понятия не имею, как это делается.

Если предположить, что в целом этим миром управляют законы VRMMO, то ради повышения характеристик мне придётся либо пройти через изнурительные тренировки, либо заработать очки опыта через охоту на монстров. Для тренировок мне не хватает ни времени, ни духа; для охоты — того, что монстры пока в принципе не попадались. Как правило, когда у тебя появляется редкое оружие, на которое не хватает уровня, в душе сразу поднимается желание поскорее заработать очки опыта. Сейчас же поднималось одно только раздражение, ведь я понятия не имею, как набирать уровень.

«Как только вернусь в реальность, больше никогда не буду строить из себя матёрого ветерана и твердить, будто в MMO интереснее всего играть на запуске, когда никаких сайтов с советами нет и всё приходится выяснять самому», — мысленно поклялся я. Тем временем Юджио на моих глазах провёл пятидесятый удар, вытер со лба пот и развернулся.

— Ну что, Кирито? Сможешь поднять топор?

— Да. Боль уже ушла.

Я вскинул ноги, подскочил и протянул правую руку. Топор из драконьей кости действительно показался смехотворно лёгким по сравнению с «Голубой розой».

«Остаётся молиться, чтобы работа топором помогла набрать недостающие характеристики», — подумал я, перехватывая рукоять обеими руками и от души отводя орудие за спину.

— О-о-о… Блаженство… — невольно протянул я, погружая измученное непривычным трудом тело в горячую воду.

Зал для омовений церкви Рулида был вымощен плитками из обожжённой глины; углублённая в пол медная ванна нагревалась дровяной печью, находящейся снаружи возле стены. Ни за что не поверю, что такие ванные в самом деле существовали в средневековой Европе. Возможно, их придумали создатели мира, может, это вообще местное изобретение, появившееся за сотни лет внутреннего времени, — в любом случае это меня искренне порадовало.

Ванной в церкви пользуются после ужина. Сначала женщины — сестра Азария и Селька, — потом я и другие мальчики. Шумная детвора только-только вышла, оставив меня одного. Как ни странно, вода в огромной ванне после них нисколько не помутнела. Я набрал прозрачную жидкость в ладони, плеснул в лицо и вновь издал расслабленный, блаженный возглас.

Прошло почти тридцать три часа, с тех пор как я очутился в этом мире.

Я понятия не имею, с каким множителем FLA меня погрузили, поэтому не могу прикинуть, сколько времени прошло в реальности. Может, множитель вообще единичный, то есть время в обоих мирах течёт одинаково. В этом случае, если моя семья и Асуна не знают, куда я подевался, они уже наверняка переполошились.

Стоило задуматься об этом, как тревога тут же охватила меня: не время сейчас нежиться в ванной, нужно скорее искать отсюда выход. И тем не менее желание докопаться до тайн этого мира упрямо не сдавало позиции.

Я до сих пор не утратил воспоминания о Кадзуто Киригае из реального мира, а значит, творится что-то неладное. Любое неосторожное действие может обернуться огромными отклонениями в дальнейшем развитии мира. Уверен, исследователи не обрадуются, если я испорчу им эксперимент, длящийся не меньше трёх столетий.

Выражаясь иначе, на мою долю выпали одновременно чудовищная передряга и редчайшая удача. У меня появился первый и последний шанс выяснить, чего на самом деле добивается загадочный, безвестный, но потрясающе богатый стартап под названием «Рэс».

— Хотя это я опять оправдаться пытаюсь, — пробормотал я, пуская пузыри из погружённого в воду рта.

Возможно, на самом деле мной движет банальная жадность, присущая игрокам в VRMMO. Дурацкое мальчишеское желание победить этот мир, в котором мне никто ничего не объясняет; пройти его от края до края с помощью ума и интуиции; отточить владение мечом, сразить множество могучих воинов и стать здесь самым сильным.

Мне столько раз приходилось на собственной шкуре осознавать, что сила внутри виртуального мира лишь иллюзия, созданная числами значений характеристик. Когда Хитклиф расправился с моим высшим навыком для двух клинков, когда король фей Оберон вынудил пресмыкаться у его ног, когда я, сверкая пятками, улепётывал от Дес Гана, я горько каялся и клялся больше не повторять таких ошибок.

Но в то же время я упрямо не давал погаснуть огоньку, тлеющему в глубине души. Есть ли в этом мире те, кто играючи поднимут не поддавшийся мне меч «Голубая роза»? Насколько сильны поборники закона, известные как рыцари единства, а также тёмные рыцари королевства тьмы? Кто стоит во главе Церкви Аксиом, повелевающей миром?

Я внезапно с размаху ударил по спокойной воде, и брызги тихо застучали по дальней стене.

— Ой, там кто-то есть? — вдруг раздался голос из раздевалки.

Я опомнился, узнал по голосу Сельку и в спешке высунулся из воды.

— А, да-да, тут я, Кирито. Прости, я сейчас выйду.

— Н-не надо, не торопись. Просто, как будешь выходить, выдерни пробку и погаси свет. А я пойду к себе в комнату. Спокойной ночи.

Я услышал, как она уходит, но тут в голову пришла мысль.

— Селька, — позвал я девочку. — У меня к тебе вопрос, можно с тобой сегодня поговорить?

Шаги остановились. Какое-то время девочка молча думала и наконец ответила так тихо, что я едва расслышал её через дверь:

— Да, если недолго. У меня в комнате уже дети спят, так что буду ждать у тебя.

Не дождавшись ответа, она ушла, оставив лишь звуки тихих шагов. Я тут же выскочил из ванны, выдернул деревянную пробку, погасил все лампы на стенах и вышел в раздевалку. К счастью, в этом мире можно не вытираться: капли исчезают сами по себе. Спешно одевшись в домашнее, я вышел в тихий коридор и поднялся по лестнице.

Открыв дверь комнаты, я увидел, что Селька сидит на кровати и болтает ногами. Едва я вошёл, она подняла голову. Сегодня на ней, в отличие от вчерашнего вечера, была простая хлопковая сорочка. Длинные каштановые волосы рассыпались по плечам. Она взяла со стола большой стакан и протянула мне.

— О, спасибо.

Приняв стакан, я сел рядом с Селькой и залпом выпил холодную колодезную воду.

— Ух, нектар богов, — невольно протянул я, ощущая, как вода растекается по всем уголкам изведённого жаждой тела.

— Нектар? Что это такое? — вдруг удивилась Селька.

Я всполошился. Видимо, случайно произнёс слово, которого в этом мире нет.

— Э-э-э… Нектар — это очень вкусная вода. Пьёшь её и чувствуешь, как оживаешь.

— Хмм… Видимо, это то же, что и эликсир.

— А-а что такое эликсир?

— Святая вода, благословлённая святителями церкви. Я никогда не видела эликсир вживую, но говорят, что и маленькой склянки хватает, чтобы восстановить Жизнь, потерянную из-за ран или болезни.

— Ого!

«Но если у вас есть чудо-лекарства, то почему люди от мора умирали?» — захотелось спросить мне, но я промолчал. Что-то подсказало, что этот вопрос поднимать не стоит. Во всяком случае, я уже уяснил, что моё первое впечатление оказалось обманчивым: этот мир, находящийся во власти организации с громким именем Церковь Аксиом, далеко не райские кущи.

Селька забрала у меня пустой стакан и поторопила:

— Если есть вопросы, задавай скорее. Мне запрещено заходить в комнаты мальчиков после ванны. Конечно, сестра Азария ничего не говорила о гостевой комнате, но она наверняка отчитает меня, если узнает.

— П-понял, прости. Тогда сразу к делу. Я хотел спросить о твоей старшей сестре.

Девочка вздрогнула.

— У меня нет старшей сестры.

— Сейчас нет, но ведь была? Юджио рассказывал о твоей сестре, об Алисе.

Не успел я договорить, как Селька, к моему удивлению, резко вскинула голову:

— Юджио? Он говорил с тобой об Алисе? Сколько он рассказал?

— Г-говорил. Он… рассказал, что Алиса ходила в эту церковь учить священные заклинания. И что шесть лет назад рыцарь единства забрал её в центральную столицу.

— Ясно, — Селька выдохнула, опустила взгляд и продолжила: — Значит, Юджио не забыл про Алису.

— Что?!

— Во всей деревне никто, даже отец, мать и сестра Азария, — никто и слова не говорит про Алису. В её комнате много лет подряд идеальная чистота и порядок, будто она там никогда не жила. Поэтому я думала, что про неё все забыли, и Юджио тоже.

— Какое там забыл, Юджио за неё так волнуется, что места себе не находит. Если бы не Призвание, он бы сию же секунду отправился в центральную столицу на поиски.

После моего ответа Селька ненадолго замолкла.

— Ясно, — наконец тихо пробормотала она. — Так это из-за Алисы Юджио перестал улыбаться.

— Перестал улыбаться?

— Да. Когда сестра жила в деревне, он улыбался постоянно. Чтобы застать Юджио без улыбки — это надо было постараться. Конечно, я была маленькая и плохо помню те времена. Но всё равно я заметила, что после исчезновения сестры Юджио почти не улыбается. А ещё даже в нерабочие дни он либо сидит дома, либо уходит в лес, причём всегда один.

Я слушал её и про себя недоумевал. Да, Юджио — тихий парень, но он никогда не казался мне бесчувственным. Мы общаемся в перерывах между работой, много разговариваем по пути в лес и обратно, и при мне он даже смеялся, притом неоднократно.

Но если он не улыбается Сельке и другим жителям деревни, то что за этим стоит? Может, чувство вины? Юджио участвовал в походе, из-за которого арестовали всеобщую любимицу. Он не уберёг от наказания надежду деревни, будущую настоятельницу. Уж не чувствует ли он себя виноватым до сих пор?.. Я единственный не знаю о тех событиях — не потому ли только передо мной Юджио перестаёт винить себя?

Если я прав, то душа Юджио далеко не просто программа. У него, как и у меня, есть настоящее сознание, настоящий дух… настоящий флактлайт. Который вот уже шесть полных лет глубоко страдает и мучается от душевной раны.

Я вновь ощутил, что должен попасть в центральную столицу. Причём не только ради себя самого. Я должен всеми правдами и неправдами взять с собой Юджио и отыскать Алису. Я не успокоюсь, пока они не воссоединятся. Но для этого сначала нужно каким-то способом срубить Гигас Сида.

— О чём задумался? — голос Сельки выдернул меня из раздумий.

— Да так, мне тут показалось… — я поднял голову, — что Юджио, как ты и говоришь, даже сейчас ценит Алису больше всего на свете.

Только я проговорил это, как Селька едва заметно поморщилась. Её ровные брови и большие глаза покрыла едва заметная тень печали.

— Значит, я была права, — прошептала она и поникла.

Конечно, я тугодум, но после такого и сам обо всём догадался.

— Селька, ты… любишь Юджио?

— Чт… вовсе нет! — возразила она, прищурившись, но тут же покраснела до ушей и отвернулась. Затем продолжила чуть напряжённым голосом, не глядя на меня: — Просто я устала терпеть. Отец и мать ничего не говорят вслух, но постоянно вздыхают, как будто всё равно сравнивают меня с сестрой. Поэтому я сбежала из дома и поселилась в церкви, но… Даже сестра Азария во время занятий сидит и думает: «А ведь её сестра всё на лету схватывала, ни разу повторяться не приходилось». Юджио не похож на них, но он избегает меня, ведь я волей-неволей напоминаю ему об Алисе. Разве… разве это моя вина?! Я уже и не помню, как она выглядит, но они…

Я увидел, как дрожит маленькая спина под тонкой тканью сорочки, и меня, если честно, будто громом поразило. Не потому ли, что где-то на задворках сознания я всё ещё считал, что этот мир всего лишь эксперимент, а Селька и прочие его обитатели — либо программы, либо какие-то другие, но всё же виртуальные сущности? Я оторопел, не понимая, как должен ответить плачущей двенадцатилетней девочке. Наконец Селька вытерла слёзы.

— Прости, что расклеилась.

— Д-да что ты. Слёзы в себе лучше не держать.

Я и сам подумал, что фразочка слишком избитая, но, к счастью, пагубное влияние японской медиаиндустрии XXI века до Сельки не докатилось.

— Да, ты прав, — она слегка улыбнулась и кивнула. — Мне и правда стало полегче. Я так давно не плакала у кого-то на глазах.

— Ну ты даёшь, Селька. Я в твои годы только и делал, что на глазах других рыдал, — проговорил я, а в памяти одна за другой всплывали сцены, в которых я плакал перед Асуной, Сугухой и другими.

— Ой, Кирито, к тебе вернулась память?! — Селька удивлённо вгляделась в моё лицо.

— А… н-нет, не вернулась, просто мне… показалось, что так и было. К-короче говоря, ты — это только ты. Ты не можешь стать кем-то ещё, Селька, поэтому делай только то, что у тебя получается. Этого достаточно.

Опять меня потянуло на бессовестное цитирование. Тем не менее Селька после недолгих раздумий согласно кивнула.

— Ты прав. Возможно, я никогда особо не обращала внимания ни на себя, ни на Алису, — трогательно пробормотала девочка.

Мне даже неловко стало, ведь я собирался в ближайшее время отобрать у неё Юджио. Размышления прервал плотный, гармоничный звон, раздавшийся прямо над головой.

— Ох, уже девять пробило. Пора бы мне уже уходить. Ах да, так всё-таки, Кирито, какой у тебя был вопрос?

— Уже никакой, я всё понял, — ответил я вопросительно смотрящей Сельке.

— Хорошо. Тогда я пошла к себе.

Девочка спрыгнула с кровати, сделала несколько шагов в сторону двери, но остановилась и обернулась.

— Кстати, Кирито, ты знаешь, почему рыцарь единства забрал мою сестру с собой?

— А… Да. А что?

— А вот я не знаю. Отец и остальные ничего не рассказывают. Однажды я спросила прямо у Юджио, но и он не ответил. Что же произошло?

Я ощутил нерешительность, но ответил ещё до того, как успел разобраться в её причинах:

— Ну-у, если я правильно понял, она пошла вверх по реке до пещеры, прошла через неё Краевой хребет и притронулась ладонью к земле королевства тьмы.

— Ясно. Значит, перешла через хребет, — Селька о чём-то задумалась, но тут же кивнула. — Завтра нерабочий день, но с утра всё равно будет молитва, так что не проспи. Больше приходить и будить не буду.

— П-постараюсь проснуться.

Одарив меня на прощание улыбкой, Селька открыла дверь и скрылась в коридоре.

Я плюхнулся на постель, краем уха слушая, как затихают звуки шагов. Я надеялся поговорить о загадочной девочке по имени Алиса, но Сельке на то время было лет пять-шесть, и она, кажется, ничего не помнит. Удалось понять лишь глубину чувств, которые Юджио питает к Алисе.

Я закрыл глаза и попытался представить себе Алису.

Разумеется, я совсем не вспомнил чудесным образом её портрет, но на мгновение за закрытыми веками мелькнула золотистая вспышка.

Всю необдуманность моего ответа я в полной мере понял лишь на следующее утро.

Часть 4

Я проснулся одновременно с тем, как колокол пробил половину шестого.

«Могу же, когда захочу», — похвалил я себя, мужественно выбираясь из постели.

Я распахнул окно на восточной стене, от души потянулся и набрал полную грудь свежего, окрашенного зарёй воздуха. Всего несколько вдохов — и засевшие в затылке остатки сонливости бесследно исчезли.

Навострив уши, я услышал, как в комнатах с другой стороны коридора потихоньку встают дети. Я тут же начал переодеваться, чтобы успеть к колодцу первым.

Хлопковая рубашка и штаны — моё стартовое снаряжение — ещё не успели покрыться заметными пятнами, но Юджио упоминал, что Жизнь одежды иссякает быстрее, если её не стирать. Раз так, в ближайшее время придётся поискать сменную одежду.

«Надо бы сегодня об этом с Юджио поговорить», — подумал я, выходя к колодцу через заднюю дверь.

Когда я набрал в ушат воды и ополоснул лицо, за спиной послышались быстрые шаги. Я выпрямился, стряхнул с рук воду и обернулся, ожидая увидеть Сельку.

— А… Доброе утро, сестра Азария.

Передо мной стояла настоятельница, одетая, как всегда, в безупречную рясу. Я опомнился и поклонился.

— Доброе утро, — настоятельница поклонилась в ответ.

Я заметил, что её строгие губы поджаты крепче обычного, и мысленно поёжился.

— Э-э… Что-то случилось? — робко спросил я.

Настоятельница молча моргнула, но быстро поборола нерешительность.

— Мы не можем найти Сельку, — коротко ответила она.

— Что?!

— Вам что-нибудь известно, уважаемый Кирито? Я замечала, что она к вам привязалась…

«Неужели она думает, что это я с ней что-то сделал?» — растерялся было я, но быстро взял себя в руки. О подозрениях не может быть и речи: благодаря непреложному Кодексу Запретов в этом мире нет преступников, наверняка настоятельница даже не учитывает, что кто-то мог совершить тяжелейшее преступление и похитить маленькую девочку. Стало быть, она полагает, что Селька отлучилась по своей воле, и просто пытается выяснить, не знаю ли я, куда она подевалась.

— Э-э… Нет, она мне ничего не говорила, но… сегодня ведь нерабочий день. Может, она домой пошла? — высказал я лучшую догадку, которая только могла прийти в мою голову с утра.

Однако настоятельница тут же покачала головой:

— Селька прожила в церкви два года, ни разу не возвращаясь домой. К тому же я не верю, что она пошла бы навещать родителей, не сказав ни слова и не отстояв утреннюю службу. Конечно, я не запрещала ей, но…

— Может, она ушла за покупками? Откуда берутся продукты на завтрак?

— Она закупилась вчера вечером сразу на два дня, ведь сегодня деревенские торговцы не работают.

— A-а, понятно, — на этом моё скудное воображение иссякло. — Уверен, она ушла по какому-нибудь срочному делу и уже скоро вернётся.

— Надеюсь, вы правы, — сестра Азария обеспокоенно нахмурилась, но затем расслабилась и выдохнула. — Хорошо, я подожду до обеда. Если не вернётся, пойду разбираться в управу. Прошу прощения, что помешала. Что же, пойду обратно, готовиться к службе.

— Что вы, ничего страшного. Я потом и сам попробую её поискать.

Обменявшись с настоятельницей поклонами, я проводил её взглядом и вылил воду из ушата, чувствуя, как в груди потихоньку нарастает тревога. Я припомнил, что ощутил лёгкие опасения ещё накануне, во время нашего разговора, но никак не мог вытащить из памяти, чего именно боялся. Неужели я ляпнул что-то такое, из-за чего Селька могла сбежать из церкви?

Всю утреннюю молитву я никак не мог справиться с волнением. За завтраком пришлось успокаивать детишек: они без конца спрашивали, куда подевалась Селька. Не появилась она и после завтрака. Я помог убрать со столов и направился к парадному входу в церковь.

Мы с Юджио не договаривались о встрече, но я увидел его светлую шевелюру на северной стороне площади, когда колокола пробили восемь. Я невольно ощутил облегчение и побежал навстречу.

— О, Кирито, доброе утро.

— Привет, Юджио.

Юджио улыбался в точности как вчера. Мы обменялись приветствиями, а затем я спросил:

— Ты же сегодня весь день свободен?

— Да, весь, поэтому вот собирался показать тебе деревню.

— Спасибо, конечно, но сначала мне от тебя нужна кое-какая помощь. Мы с утра не видели Сельку. Поэтому я решил её поискать.

— Что? — от удивления Юджио широко раскрыл зелёные глаза и вздёрнул брови. — Она вышла из церкви, ничего не сказав сестре Азарии?

— Судя по всему, да. Настоятельница сказала, что раньше такого не случалось. Не знаешь, куда она могла пойти?

— Могла-то много куда…

— Вечером я немного поговорил с ней об Алисе. Если у них на двоих было памятное место, она могла пойти туда, — произнося эти слова, я наконец-то понял, чем обусловлена моя тревога, хоть и было уже слишком поздно. — А!..

— Что такое, Кирито?!

— Неужели она… Юджио. Давным-давно Селька спрашивала тебя, почему рыцарь единства забрал Алису. Правда, что ты ей не ответил? Почему?

Юджио ошалело заморгал, но пришёл в себя и кивнул:

— Да, было такое. Почему не ответил? Вообще, мне незачем было что-то от неё скрывать, просто я… волновался, что ли. Боялся, что Селька захочет пойти по следам Алисы.

— Ты был прав, — буркнул я. — Вчера я рассказал Сельке, что Алиса коснулась земли королевства тьмы. Уверен, она пошла к Краевому хребту.

— Что?! — Юджио вмиг побледнел. — Это очень плохо. Мы должны догнать и вернуть её, пока никто не заметил. Когда она сбежала?

— Не знаю. Я проснулся в полшестого, когда её уже не было.

— Сейчас лето, светать начинает где-то в пять. Если выйти затемно, через лес не пройти. Значит, она вышла три часа назад, — Юджио ненадолго уставился в небо. — Мы с Алисой ходили в пещеру ещё детьми и потратили на путь туда примерно пять часов. Думаю, Селька уже прошла больше половины. Не знаю даже, успеем ли мы её догнать.

— Нужно спешить. Выдвигаемся немедленно, — поторопил я Юджио.

— Да уж, собираться некогда, — он кивнул. — К счастью, дорога идёт вдоль реки, вода у нас будет. Ладно, нам туда.

Мы с Юджио зашагали в сторону Северных ворот — быстро, но стараясь не вызывать у прохожих подозрений.

Поредели магазины, истончились потоки людей, а мощёная дорога пошла под гору. Минут через пять мы добрались до моста, перекинутого через ров. Дождавшись, пока стражник на посту отвернётся, перешагнули границу деревни.

Если на юге деревни раскинулись бескрайние поля, то с севера к ней почти вплотную примыкал дремучий лес. Ров, опоясывающий холм деревни, соединялся неподалёку с рекой, которая протекала с севера на юг и делила лес на две части. У берега шла тропинка, поросшая низкой травой.

Юджио даже по сторонам не посмотрел — тут же побежал по тропинке у берега и остановился спустя где-то десять шагов. Взмахом левой руки он попросил меня остановиться, присел и потрогал пучок высокого сорняка.

— На него… кто-то наступил, — пробормотал он, быстро начертил в воздухе знак и вызвал окно травы. — Жизнь чуть-чуть уменьшилась. Если бы наступил взрослый, сейчас её бы было меньше, значит, здесь недавно проходил ребёнок. Поспешим.

— А-ага.

Я кивнул и поспешил за Юджио.

Мы всё шли и шли, но справа была одна и та же река, а слева — один и тот же лес. Всё, что нам встретилось, — один крупный пруд и один пологий, едва заметный холм. Я даже задумался, а не попали ли мы в зацикленный коридор — классическую ловушку во многих RPG. Звон деревенских колоколов до нас не доносился, время приходилось узнавать по неспешно поднимающемуся солнцу.

Двигались мы против течения реки, то и дело сбиваясь на бег. В реальном мире я бы уже за полчаса полностью выдохся. К счастью, среднестатистические парни этого мира были довольно выносливыми. Я не уставал, даже, наоборот, чувствовал, что мне приятно бежать. По пути я предложил Юджио ускориться, но тот ответил, что от быстрого бега теряется Жизнь и, если не будем делать долгие перерывы, потом вообще сдвинуться не сможем.

Часа два мы продвигались трусцой, но никаких девочек по пути не попадалось. Оно и понятно: времени прошло столько, что Селька уже могла подобраться к пещере. Тревога и волнение разливались во рту металлическим привкусом.

— Слушай, Юджио, — обратился я, стараясь не сбить дыхание.

Бежавший справа и чуть впереди меня Юджио обернулся:

— Что?

— Хочу на всякий случай спросить: если Селька войдёт в королевство тьмы, рыцарь единства арестует её прямо там?

Юджио забегал глазами, пускаясь в воспоминания.

— Нет, — быстро нашёл он ответ. — Скорее всего, он прилетит в деревню на следующее утро. Так было шесть лет назад.

— Ясно. Тогда у нас даже в худшем случае будет возможность спасти её.

— Что ты задумал?

— Всё просто. Если мы сегодня же уведём Сельку подальше от деревни, ей, возможно, удастся сбежать от рыцаря единства.

Юджио вновь посмотрел вперёд и ненадолго затих.

— У нас… — наконец пробормотал он, — ничего не выйдет. У меня ведь Призвание.

— А я и не требую, чтобы ты пошёл с нами, — нарочито дерзко парировал я. — Я убегу вместе с Селькой. Это я проговорился, значит, и ответственность на мне.

— Кирито!

Даже сбоку я увидел по лицу Юджио, что он задет. В груди кольнуло. В очередной раз я пытался расшатать его покорность. Конечно, совестно было пользоваться случаем с Селькой в корыстных целях, но пришла пора выяснить суть Кодекса Запретов. Что это — моральные табу или жёсткие, неумолимые ограничения?

Спустя несколько секунд Юджио покачал головой:

— Нет, Кирито, это бесполезно. У Сельки тоже есть Призвание. Она не пойдёт с тобой, даже если будет знать, что за ней прилетит рыцарь единства. И более того, я не думаю, что до этого дойдёт. Коснуться земли королевства тьмы — страшный грех. Селька так ни за что не поступит.

— Но ведь Алиса поступила, — быстро возразил я.

Юджио поджал губы и снова мотнул головой.

— Алиса… Алиса была особенной. Она отличалась от всех. Даже от меня. И конечно, от Сельки.

Договорив, Юджио чуть ускорился, словно не желая развивать тему. Я побежал следом, а в мыслях вновь обратился к девочке, о которой знал одно только имя:

«Алиса… кто ты такая?»

Как я понял, ни Юджио, ни Селька, ни остальные жители деревни при всём желании не могут нарушить Кодекс Запретов, подобно тому как живущие в реальности люди не могут летать назло законам физики. Можно даже сказать, я нашёл подтверждение своим догадкам о том, что у местных обитателей настоящие флактлайты, но при этом они, в отличие от меня, ненастоящие люди.

Но кем же тогда была та маленькая девочка по имени Алиса, раз она сумела нарушить такой строгий запрет? Либо таким же тестером, как и я, погрузившимся в этот мир через STL, либо…

Я на автомате переставлял ноги, тем временем пытаясь связать в голове воедино обрывки мыслей. В следующий раз тишину нарушил уже Юджио:

— Нам туда, Кирито.

Я опомнился, поднял глаза. И правда, впереди лес заканчивался, а вдалеке виднелась гряда серых скал.

Последние сотни метров мы бежали, словно по финишной прямой, и остановились, едва траву под ногами сменил галечник. Конечно, после такой пробежки я тяжело дышал, но это не помешало ошеломлённо уставиться на картину, раскинувшуюся перед глазами.

«Прям как в виртуальном мире», — чуть не ляпнул я — настолько резко сменился пейзаж. Лишь тоненькая полоска галечника отделяла плотные ряды пышных деревьев от практически отвесных скал. Что самое удивительное, до первых кучек снега было рукой подать. В километрах отсюда, у вершин, снега было столько, что от его блеска глаза слезились.

Заснеженные вершины тянулись справа налево, насколько хватало глаз. Эти горы будто проводили чёткую границу между миром «здесь» и миром «там». Мне даже захотелось пожаловаться дизайнеру этого мира, если таковой вообще есть, на излишнюю безыскусность границы.

— Так это… Краевой хребет? — пробормотал я, не веря своим глазам.

— Я, когда в первый раз его увидел, тоже удивился, — Юджио кивнул, — что граница мира…

— …настолько близко, — вздохнув, подхватил я окончание фразы, а сам озадачился.

Прямая дорога, никаких препятствий, всего два с половиной часа пути. Кто-то будто нарочно провоцировал жителей деревни, подталкивал их к тому, чтобы они ступили на запретные земли. Или, наоборот, кто-то соблазнял обитателей королевства тьмы на вторжение.

Я застыл, погружённый в мысли, но тут меня поторопил Юджио:

— Давай поспешим. Наверняка Селька пришла сюда ещё полчаса назад. Если не будем мешкать и сразу поведём её обратно, вернёмся засветло.

— А, да, точно.

Юджио показал пальцем вдоль реки, рядом с которой мы шли. Она уходила в… точнее, вытекала из крупной пещеры прямо в склоне горы.

— Она там?

Мы трусцой приблизились к пещере, высокой и широкой. Слева от быстрого ручья вдаль уходил выступ, ширины которого нам двоим вполне бы хватило. Тьма скрывала глубины, из которых вырывался пробирающий до костей ветер.

— Кстати, Юджио, чем мы светить-то будем? — встревоженно спросил я, вспомнив, что мы не взяли с собой никаких факелов, без которых по пещерам не погуляешь.

Юджио обнадёживающе кивнул и поднял перед собой неизвестно как оказавшийся у него высокий колосок. Пока я недоумённо смотрел на травинку и гадал, что будет дальше, он с совершенно серьёзным лицом проговорил:

— Систем колл! Лит смолл род!

«Систем колл?!» — удивился я, и тут…

На конце колоска зажёгся голубой огонёк, достаточно яркий, чтобы отгонять им тьму на несколько метров. Юджио поднял свет повыше и уверенно шагнул внутрь пещеры.

Я пошёл следом, всё ещё не успев оправиться от удивления.

— Ч-что это было, Юджио? — спросил я, поравнявшись с парнем.

Хотя Юджио не прекращал морщиться, на его губах мелькнула самодовольная улыбка.

— Священное заклинание, пусть и очень простое, — ответил он. — Я с большим трудом освоил его в позапрошлом году, когда твёрдо решил перетащить меч «Голубая роза».

— Священное заклинание? Ты… понимаешь, что означают все эти слова: «систем», «лит» и так далее?

— Означают? Ничего они не означают, это ведь слова заклинания. Это просто обращение к богам, чтобы они ниспослали чудо. У сложных заклинаний тексты в разы длиннее.

«Ага, значит, они не видят смысла в словах и считают их частями заклинаний», — понял я. С другой стороны, я подивился тому, насколько у заклинаний прямолинейные тексты. Стало быть, этот мир всё-таки разработали люди из реального мира.

— Кстати, а я… смогу его применить? — спросил я не к месту возбуждённо.

Юджио задумчиво покрутил головой.

— Я два месяца занимался в перерывах между работой, чтобы освоить это заклинание. Как говорила Алиса, способный человек может освоить его за день, а неспособному и всей жизни не хватит. Не знаю, есть ли способности у тебя, но вряд ли ты сможешь применить его прямо сейчас.

Выходит, использовать магию, вернее, священные заклинания можно только после раскачки навыка постоянными упражнениями? Если да, то за день-другой я их действительно не освою. Отложив задумку до лучших времён, я вгляделся во тьму перед нами.

Коридор из влажного серого камня заворачивал то влево, то вправо и никак не заканчивался. Холодный, колючий ветер не прекращался ни на секунду. При мне не было ни меча, ни даже палки, без оружия я чувствовал себя очень неуютно, хотя и шагал рядом с Юджио.

— Слушай, неужели Селька действительно полезла сюда? — пробормотал я.

Юджио молча посветил колоском себе под ноги.

— А…

В круг голубого света попала замёрзшая лужица. В центре у неё был пролом, от которого расходились трещины.

Я попробовал наступить. Лёд захрустел и потрескался ещё сильнее. Выходит, до меня по луже прошёл кто-то полегче меня.

— Понял. Значит, мы не ошиблись. Да уж, она или безрассудная, или бесстрашная, — не сдержавшись, проворчал я.

— Но здесь нечего бояться, — удивлённо возразил Юджио. — Белого дракона больше нет, в пещере не живут ни крысы, ни летучие мыши.

— П-понятно.

В очередной раз пришлось напомнить себе, что животные в этом мире есть, но нет агрессивных монстров. Все земли по эту сторону Краевого хребта можно считать аналогом безопасной зоны из VRMMO.

Но как только моя напряжённая спина наконец-то расслабилась…

Ветер вынес из тьмы странный скрипучий звук, похожий на голос зверя или птицы. Мы с Юджио переглянулись.

— Что… это было?

— Не знаю, я ничего не слышал… А!

— Ч-что такое?

— Ты… чуешь этот запах, Кирито?

Я послушно вдохнул дуновение ветра.

— И правда, пахнет горелым… а ещё…

Я нахмурился, различив в воздухе запах горелой смолы и едва уловимый запах зверя. Спокойнее от этих ароматов мне точно не стало.

— Что же это так пахнет? — сказал я и затаил дыхание, услышав ещё один звук.

Протяжное, затухающее «А-а-а-а!» — визг маленькой девочки.

— Чёрт!

— Селька!

Дружно воскликнули мы с Юджио и кинулись вперёд со всех ног, спотыкаясь о промёрзшие камни.

Такого сильного чувства опасности у меня не было с тех самых пор, как я попал в этот мир. Даже не понимая, где нахожусь, я не чувствовал себя так тревожно. Руки и ноги отнимались, словно кровь смешалась со льдом.

Как я и думал, Андерворлд не райские кущи. Под тонким слоем покоя скрывалась чёрная злоба. И теперь всё встало на свои места. Этот мир — гигантские тиски, в которых зажаты все его обитатели. Вот уже сотни лет некто постепенно сжимает их, чтобы выяснить, как поступят обитатели: будут сопротивляться или покорно позволят смять себя.

Деревня Рулид, судя по всему, одно из тех мест, которому не повезло оказаться у самой пластины тисков. По мере того как приближается «конец времён», в деревне будет всё больше и больше исчезнувших, не выдержавших давления душ.

Но я не собирался мириться с тем, что на роль первой жертвы выбрана Селька. Это я привёл её в пещеру.

Я вмешался в её жизнь и теперь обязан вернуть домой в целости и сохранности.

Мы бежали как могли, полагаясь лишь на слабый свет колоска. Дыхание сбилось, грудь изнывала и молила о воздухе. Я постоянно поскальзывался и бился о стену локтями и запястьями, которые уже начали ныть. Но хоть мы с Юджио и понимали, что теряем Жизнь, сбавить скорость всё равно не могли.

Постепенно запах горелого дерева и затхлая вонь зверя становились сильнее. К скрипучим голосам частенько примешивался лязг металла. Не знаю, что ждёт нас впереди, но вряд ли там некто дружелюбный.

«У тебя даже кинжала нет, вы должны обговорить план и двигаться осторожно», — шептал мне внутренний геймер, но куда громче звучал голос эмоций, твердивший, что медлить нельзя. К тому же Юджио мчался с перекошенным лицом ещё быстрее меня, никакие слова его бы уже не остановили.

Вдруг по дальней каменной стене скользнул оранжевый огонёк. Судя по тому, как он отражался, впереди нас ждал просторный купол. По телу мурашки бежали: я чуял неподалёку враждебных существ. Враг не один, их очень много. Изо всех сил молясь за Сельку, я вбежал в подземный купол почти одновременно с Юджио.

«Гляди в оба, не совершай ошибок и действуй как можно быстрее», — напомнила давным-давно вызубренная формула. Я открыл глаза пошире и, словно фотограф с широкоугольным объективом, попытался охватить взглядом весь зал целиком.

Идеально круглый пол под куполом имел в диаметре метров пятьдесят и был покрыт толстой ледяной коркой, однако в центре зияла огромная полынья, полная тёмно-синей воды.

Источником оранжевого света оказались две железные клетки рядом с этим «прудом». В них горели, потрескивая, дрова.

Рядом с огнями сидели кучками создания. Хотя их очертания напоминали человеческие, они явно не относились ни к людям, ни к животным. Всего их было чуть больше тридцати.

Ростом существа похвастаться не могли. Стоя они были бы мне примерно по грудь. Зато их сутулые тела были широкими и мускулистыми, а длиннющие руки заканчивались мощными когтями, способными, казалось, растерзать что угодно. Существа носили блестящие кожаные нагрудники, с поясов свисали какие-то шкуры, кости, мешочки, и… грубо отлитые, но всё равно грозные на вид ножи-мачете.

На пепельно-зелёной коже существ росла редкая щетина. Головы у них были обриты налысо, только рядом с ушами торчали жёсткие длинные волоски. Под выступающим лбом не было бровей, зато виднелись непропорционально крупные глаза грязного жёлтого цвета.

Существа бесконечно странные… и уже много лет как известные.

Гоблины — слабые монстры, которые встречались мне почти в каждой RPG. Опознав их, я чуть расслабил плечи. Гоблины в большинстве своём играют роль монстров, на которых новички отрабатывают навыки и набирают опыт. Характеристики у них, как правило, довольно низкие.

Но как только ближайший гоблин заметил нас, облегчение моё улетучилось. Я распознал чувства, которые увидел в жёлтых глазах, и страх сковал меня до мозга костей. Сначала во взгляде виднелись изумление и лёгкое недоверие, следом появились хищная радость и неутолимый голод. Я увидел в глазах существа столько злобы, что оцепенел, словно муха, попавшая в сети огромного паука.

«Они не программы», — отчётливо ощутил я сквозь накинувшийся ужас.

У этих гоблинов тоже настоящие души. У них, как у меня и Юджио, есть флактлайты, а значит, и разум похож на наш.

Но почему? Зачем?!

За два дня, проведённые в этом мире, у меня уже появилось предположение относительно того, ради чего создавались Юджио, Селька и прочие местные жители. Вероятно, все они этакие искусственные флактлайты, которые существуют не в головах настоящих людей, а в придуманных человеком хранилищах данных. Я даже представить не могу, что за хранилище способно вместить в себя душу, но если STL способен считать её, наверняка можно и копию как-нибудь сделать.

Страшно даже подумать, но, возможно, исходником для копирования послужил флактлайт новорождённого младенца. С его, так сказать, «образцовой души» сняли бесчисленное множество копий и получили множество младенцев, которых вырастили внутри этого мира. Во всяком случае, я не знаю, как ещё объяснить, что у обитателей Андерворлда есть настоящий разум, при этом их намного больше, чем рабочих машин STL. Когда в первую ночь я испугался, что «Рэс» собрались бросить вызов богу, я имел в виду именно то, что они захотели создать настоящий искусственный разум. Причём взяв за образец человеческую душу.

Сейчас они уже процентов на девяносто приблизились к цели. Юджио ничуть не глупее меня и испытывает глубокие, сложные чувства. Другими словами, грандиозный, исключительно дерзкий эксперимент «Рэс» уже можно считать завершённым.

Но поскольку он всё ещё продолжается, «Рэс» пока недовольны достижениями. Остаётся лишь строить догадки о том, чего именно им не хватает. Возможно, эксперимент имеет какое-то отношение к Кодексу Запретов, который Юджио и прочие обитатели мира ни при каких условиях не могут нарушить.

Как бы там ни было, моя теория более-менее объясняет, что за люди живут в этом мире. Хотя мы с ними отличаемся на физическом уровне, их тоже можно называть людьми, ведь у нас одинаковые души.

Но раз так, то кто такие гоблины? Что за злоба исходит из их ярких жёлтых глаз?

Не могу и даже не хочу думать о том, что и их души созданы на основе человеческих. «Может, “Рэс” нашли гоблина где-нибудь в реальном мире и засунули его в STL?» — мелькали в голове бредовые мысли.

Не прошло и секунды после того, как мы с гоблином встретились взглядами, но я уже полностью оцепенел и стоял столбом, не зная, как поступить. Гоблин тем временем издал скрипучий звук — возможно, это был смех — и поднялся на ноги.

А затем заговорил.

— Эй, смотрите! Ну и денёк сегодня, ещё два отродья белых иумов!

Пространство тут же наполнилось скрипучими возгласами. Гоблины вставали один за другим, хватались за мачете и сверлили нас голодными глазами.

— Ну что, этих тоже в плен? — крикнул гоблин, увидевший нас первым.

Из глубины зала раздался зычный рык, и хохот мигом стих. Толпа расступилась, и к нам вышел особенно крупный гоблин, — видимо, их командир.

Он, в отличие от остальных, был одет в чешуйчатый доспех. На лбу виднелась повязка, из которой торчали пёстрые перья. Налитые кровью глаза светились холодным, как лёд, разумом и такой ненавистью, что я чуть в обморок не упал. Вожак ухмыльнулся, показав кривые жёлтые зубы, и хрипло заговорил.

— Иумских самцов ни за какие гроши не продать. Нечего с ними возиться — убьём прямо здесь и сожрём.

«Убьём».

На мгновение я растерялся, не зная, что понимать под этим словом.

Скорее всего, вариант с ранением настоящего тела и смертью взаправду можно отметать сразу. Гоблинам ни за что не навредить моему настоящему телу, которое лежит в STL где-то в реальности.

В то же время мне не верится, что смерть в этом мире просто одна из заурядных неприятностей, как это принято в большинстве VRMMO, ведь здесь нет воскрешающих предметов и заклинаний, если не принимать в расчёт верхушку Церкви Аксиом. Если меня здесь убьют, на этом жизнь этого Кирито действительно закончится.

Но что после смерти будет со мной, с хозяином сознания?

Я очнусь в лаборатории «Рэс» в Роппонги и увижу оператора по имени Такэру Хига, который похвалит меня за работу и предложит воды? Может, снова проснусь в одиночестве где-то в лесу и начну сначала? Или стану бесплотным призраком, который будет безучастно смотреть, к чему придёт этот мир?

А Юджио и Селька? Какая судьба уготована им, если они погибнут здесь вместе со мной?

Их флактлайты хранятся не в мозгу, который играет роль специализированного хранилища, а внутри некоего объёмного накопителя данных. Могут ли их флактлайты полностью стереть, когда владельцы умрут?

И кстати, где Селька?

Я прервал размышления и сосредоточился на картине перед глазами.

По приказу вожака к нам шагали четверо гоблинов, каждый небрежно держал мачете. Они шли не торопясь, издевательски улыбались и скалили зубы. Казалось, им уже не терпится прикончить нас со всей жестокостью.

Нетерпением светились и глаза двадцати с лишним глумящихся гоблинов, оставшихся возле пруда. Именно среди них я наконец отыскал её. Во тьме еле-еле виднелась телега, на которой лежала Селька, одетая в чёрную рясу и обвязанная грубыми верёвками. Её глаза были закрыты, но, судя по цвету лица, она просто потеряла сознание.

Мне вспомнились слова вожака гоблинов. Он заявил, что «иумских» — видимо, человеческих — самцов не продать, поэтому нас убьют прямо здесь.

Иными словами, девочку продать можно. Гоблины задумали похитить Сельку и продать её в королевстве тьмы, словно товар. Если мы ничего не сделаем, нас с Юджио убьют, а Сельку будет ждать ещё более ужасная участь. Я не могу махнуть на неё рукой и сказать, что это всего лишь часть эксперимента. Просто не могу. Ведь она тоже человек, причём двенадцатилетняя девочка.

Поэтому сейчас у нас…

— …только один выход, — тихо пробормотал я.

Юджио, тоже стоявший истуканом, вздрогнул.

Я спасу Сельку во что бы то ни стало. Пусть даже ради этого мне придётся расплатиться виртуальной жизнью.

Конечно, освободить её будет непросто. Между нами и врагами огромная разница в силе. С их стороны тридцать гоблинов в доспехах и с мачете, а у нас на двоих даже завалящей палки нет. И всё равно я не могу отступить, ведь Селька попала в беду из-за моих неосторожных слов.

— Юджио, — быстро прошептал я, не сводя глаз с врагов. — Мы спасём Сельку. Ты готов? Двигаться можешь?

— Угу, — тут же услышал ответ.

Как я и предполагал, за простодушием Юджио скрывалась стальная воля.

— На счёт «три» бежим напролом через эту четвёрку. Мы тяжелее, у нас обязательно получится, если не струсим. Затем сбрасываем в пруд их костры — я левый, ты правый. Не вздумай потерять свою травинку. Как только потухнет огонь, подбирай с пола клинок и прикрывай мою спину. На рожон лезть не надо. Я тем временем займусь самым здоровым.

— Но я никогда не сражался мечом.

— Маши, как топором. Приготовились… один, два, три!

Мы с Юджио стояли на льду, но не поскользнулись и рванули со всей возможной скоростью. Помолившись о том, чтобы фортуна и дальше не отворачивалась от нас, я издал утробный рёв:

— Уо-о-о-о-о!

— Ва-а-а-а-а! — через мгновение подхватил мой клич Юджио.

Его возглас показался мне немного похожим на вопль, но на гоблинов он всё равно подействовал: вся четвёрка застыла на месте, выпучив жёлто-зелёные глаза. Впрочем, их могли ошарашить не столько крики, сколько самоубийственный рывок «отродий белых иумов».

Ровно на десятом шаге я пригнулся, нацелил правое плечо на щель между левыми гоблинами и толкнул их что было сил. Внезапность и разница в весе сделали своё дело: оба гоблина опрокинулись на лёд и заскользили, суматошно размахивая всеми конечностями. Скосив взгляд, я увидел, что и у Юджио таран вышел на славу: его гоблины тоже скользили вдаль, напоминая перевёрнутых черепашек.

Я не стал мешкать, взял курс прямо на толпу гоблинов и ускорился. К счастью, реакцией враги похвастаться не могли. Все они, даже вожак, стояли столбами и таращили на нас глаза.

«Правильно, тупите дальше», — с издёвкой обратился я к ним мысленно, просочился сквозь строй и промчался последние несколько метров.

Тут уже раздался полный гнева рык вожака гоблинов, — видимо, ума у него всё-таки было побольше, чем у остальных:

— Не подпускайте их к огню!

Но он слегка опоздал. Мы с Юджио подлетели к кострам и столкнули их в воду. Огни опрокинулись, высыпав снопы искр, ушли под чёрную воду и мигом погасли, издав громкие пшики и испустив белый пар.

Купол мигом наполнился тьмой, которую разгоняло слабое голубое свечение колоска в левой руке Юджио.

Тут фортуна снова улыбнулась нам.

Все копошившиеся у полыньи гоблины дружно завопили. Некоторые закрыли лица ладонями, другие вовсе отвернулись от нас и свернулись калачиками. Даже вожак по ту сторону пруда отшатнулся и прикрыл глаза левой ладонью.

— Кирито, что с ними?! — прошептал ошарашенный Юджио.

— Скорее всего, они не переносят этот свет, — быстро ответил я. — Это наш шанс!

Я отыскал в разбросанном у пруда хламе грубый прямой меч, похожий на крупную стальную полосу. Подобрав его, я тут же поднял ещё один, с огромным изогнутым клинком, который всучил Юджио.

— Этим мечом можно работать как топором. Пугай врагов колоском, отгоняй только тех, кто приблизится, понял?

— А-а ты?

— А я займусь главарём, — бросил я в ответ и шагнул в сторону вожака, смотревшего на нас промеж пальцев полным гнева взглядом.

Я взял рукоять меча обеими руками и попробовал помахать орудием. Несмотря на грозную внешность, клинок оказался неприятно лёгким. Но лучше уж так, чем неподъёмный тяжеловес вроде «Голубой розы».

— Гроа-а, иумское отродье! Вы пришли сразиться с Пробивалой, Истребителем Ящериц?! — проревел вожак, одним глазом следя за тем, как я постепенно сокращаю расстояние.

Одновременно со звуком его голоса звякнуло огромное мачете, которое он снял с пояса и взял в правую руку. Блёклый, покрытый запёкшейся кровью металл клинка производил грозное впечатление.

Смогу ли я победить?!

Несмотря на почти одинаковый рост, противник был куда тяжелее и мускулистее меня. На миг я оробел, но тут же стиснул зубы и снова пошёл вперёд. Если я не одолею вожака и не смогу спасти Сельку, получится, что я появился в этом мире лишь затем, чтобы худшим образом сломать судьбу этой девочки. Размер врага не имеет значения. В Старом Айнкраде я много раз побеждал монстров, которые были и втрое, и вчетверо больше меня. И это при том, что там всего одно поражение обернулось бы настоящей смертью.

— Нет! Не сразиться, а победить! — прокричал я, обращаясь отчасти к вожаку, а отчасти к самому себе, и резко преодолел оставшееся расстояние.

Вдавив левую ногу в лёд, я ударил мечом по диагонали по левому плечу врага.

Я, конечно, не надеялся, что враг окажется слабаком, но он всё равно отреагировал быстрее, чем я ожидал. Не обратив на мой натиск никакого внимания, он взмахнул клинком параллельно земле. Я еле успел пригнуться, как мачете пронеслось над головой, и почувствовал, как оно вырвало несколько волосков. Мой собственный удар попал в цель, но лишь раздробил врагу металлический наплечник.

Я понял, что, если остановлюсь, меня задавят силой. Не выпрямляясь, шмыгнул в сторону и полоснул по незащищённому боку. Снова попал в цель, но не смог пробить грубую чешуйчатую броню и лишь содрал с неё пять-шесть пластинок.

«Наточил бы как следует!» — мысленно отругал я владельца меча и в последний миг уклонился от рубящего удара сверху. Мощное мачете глубоко вонзилось в лёд, а я вновь содрогнулся перед силой вождя гоблинов.

Поняв, что одиночные атаки не помогут, я вновь шагнул к противнику, намереваясь успеть до того, как он оправится от промаха. Тело двигалось почти на автомате, повторяя комбинацию движений навыка мечника — смертоносного удара, который я бесчисленное множество раз исполнял в другом мире.

И тут случилось нечто, чего я никак не ожидал.

Мой меч испустил едва заметное, но всё же видное невооружённым глазом красное свечение; тело вдруг обрело скорость, нарушающую законы физики этого мира. Меня словно направляла чья-то незримая рука.

Первый удар начался почти у пола, пошёл по диагонали вверх и влево и оцарапал левую ногу врага.

Остановившись, я взмахнул мечом слева направо. Второй удар рассёк нагрудник и даже немного ранил плоть.

Я резко опустил занесённый вверх и вправо клинок. Противник попытался защититься левой рукой, и третий удар с глухим звуком отрубил её почти по локоть.

Из культи хлынула кровь — алая, но в голубом свете казавшаяся чёрной. Отрубленная рука сделала в воздухе несколько оборотов и гулко свалилась в пруд слева от меня.

«Победа за мной!» — изумлённо и в то же время уверенно подумал я.

Я не просто изобразил подобие «Острого ногтя»[16], трёхударного навыка для одноручного меча. Это и был самый настоящий навык мечника: клинок оставлял в воздухе тусклый красный след, а тело двигалось с невероятной скоростью, будто ему помогала незримая сила. Выражаясь иначе, я видел спецэффекты и ощущал поддержку системы.

Другими словами, в Андерворлде существуют навыки мечника. Они встроены в систему, управляющую миром. Нельзя сказать, что я просто воссоздал навык по мысленному образу, ведь я почти не думал о том, какой именно навык собираюсь использовать. Выходит, система распознала начальное движение, запустила навык мечника и помогла исполнить его. Иного объяснения нет.

Однако тогда возникает новый вопрос.

Вчера я, пытаясь срубить дьявольский Гигас Сида, попробовал применить «Горизонталь», навык для одноручного меча. Этот новичковый навык ещё проще «Острого ногтя» — обычный горизонтальный взмах. Однако в тот раз система мне не помогла. Меч не засветился, тело не ускорилось, лезвие прошло мимо цели, и я неуклюже шлёпнулся на землю.

Почему же сейчас навык мечника сработал? Потому что это настоящий бой? Но как система определила, что я сражаюсь не на шутку?

Размышления заняли всего одно мгновение. В SAO оно не сыграло бы никакой роли, ведь это мгновение я всё равно стоял бы в принудительном ступоре, которым заканчиваются любые комбинации, а противник не мог бы ответить из-за эффекта отталкивания, который включается после значительного урона.

Но по глупости я забыл, что, хоть здесь и существуют навыки мечника, Андерворлд не VRMMO-игра.

Потеряв левую руку, вождь гоблинов отнюдь не замер, как поступил бы на его месте сделанный из полигонов монстр. В горящих жёлтых глазах не было страха одна только чудовищная ненависть.

— Гр-руа-а-а-а-а! — взревел он, истекая чёрной кровью, и яростно взмахнул мачете.

Мощный клинок со свистом приблизился сбоку, и мне не удалось увернуться до конца.

Остриё задело левое плечо. Силы удара хватило, чтоб я пролетел больше двух метров и стукнулся спиной о лёд.

Только после этого вождь гоблинов сгорбился, взял мачете в зубы и зажал правой рукой обрубок левой. Послышались жуткие звуки истязаемой плоти. Похоже, вождь изо всех сил сдавливал культю, пытаясь остановить кровь. Заурядный искусственный интеллект так бы ни за что не поступил. Я должен был всё понять, ещё когда гоблин назвался Пробивалой: наше сражение — не битва между игроком и монстром, а смертельный поединок двух вооружённых бойцов.

— Он задел тебя, Кирито?! — крикнул оставшийся поодаль Юджио, всё ещё сдерживая рядовых гоблинов с помощью изогнутого клинка в правой руке и светящегося колоска в левой.

«Просто царапина», — хотел ответить я, но язык заплетался и не слушался. Мне удалось лишь выдавить из себя хрипящий звук и кивнуть. Я вжался рукой в лёд, чтобы подняться, и вдруг…

От левого плеча по телу пронеслась волна такой обжигающей боли, что искры из глаз посыпались. Невольно брызнули слёзы, а сквозь горло пробился стон.

Какая адская боль!

Терпеть чудовищные муки не было никаких сил. Всё, что я мог, — сидеть на льду, свернувшись в клубочек, и часто дышать. Кое-как повернув голову, я увидел, что у рубашки оторван левый рукав, а на плече зияет огромная рана. Она не походила на надрез — скорее, на след от огромного когтя. Срезана была и кожа, и часть мяса; алая кровь хлестала без остановки. Левая рука словно превратилась в онемевший сгусток жара. Пальцы будто вовсе не принадлежали мне и отказывались слушаться.

«Кто такие виртуальные миры придумывает?!» — пронеслось на задворках сознания.

Разве сама суть виртуальной реальности не в том, чтобы создать приятные, стерильные условия, свободные от боли, страданий и мерзости реального мира? Какой смысл в том, чтобы так прилежно воссоздавать раны и страдания? Да что там, мне даже показалось, что боль здесь ещё сильнее, чем в реальном мире, ведь там мозг при серьёзных ранениях впрыскивает в кровь вещества, отключает сознание и использует прочие защитные механизмы. Нет в мире людей, способных вынести такие муки.

«Кажется… я опять немного ошибаюсь», — усмехнулся я, изо всех сил стараясь не думать о боли.

Правда в том, что я, Кадзуто Киригая, совсем не привык к настоящей боли. В сознательном возрасте я никогда не получал серьёзных травм. Даже когда дед заставил записаться на кэндо, я быстро бросил секцию. Конечно, была тяжёлая реабилитация после возвращения из SAO, но я пользовался самыми современными тренажёрами и принимал вспомогательные лекарства, поэтому особенной боли не испытывал.

А уж о виртуальных мирах и говорить нечего. Поглотители нейрошлема и амусферы так рьяно опекали меня и ограждали от всякой боли, что все боевые ранения сводились лишь к уменьшению хит-пойнтов. Будь такая боль в Айнкраде, я наверняка и шагу бы не смог ступить за стены Стартового города.

Андерворлд — это не только искусственный сон, но и вторая реальность.

Лишь теперь я в полной мере осознал смысл слов, которые сам же несколько дней назад произнёс в кафе Эгиля. Реальность — это мир, в котором существуют настоящие боль, страдание и печаль. В реальности сильным становится только тот, кто терпит удары судьбы и двигается дальше. Вождь гоблинов, Пробивала, давно понял правду, а мне она даже в голову не приходила.

Сквозь слёзы я увидел, как Пробивала остановил кровь, вытекавшую из левой руки, и тут же перевёл взгляд на меня. Воздух дрожал от неистовой ярости в его глазах. Мачете перекочевало из зубов в правую руку и с гулом описало в воздухе круг.

— После такого унижения я могу и не успокоиться, просто растерзав и сожрав тебя, но попробую, чем чёрт не шутит.

Пробивала приближался, размахивая мачете над головой. Я отвёл взгляд и посмотрел на лежавшую вдали Сельку. Понимал, что должен встать и сражаться, но тело не слушалось, будто скованное кандалами по рукам и ногам.

Тяжёлые шаги остановились рядом со мной, всё ещё лежащим, свернувшись калачиком. По движению воздуха я понял, что враг занёс огромный клинок. Я не мог ни увернуться, ни нанести ответный удар. Оставалось стиснуть зубы и ждать, пока меня не вышвырнет из этого мира.

Но я всё ждал, а гильотина не опускалась. Зато за спиной послышался топот по льду, а за ним — знакомый голос:

— Кирито-о-о-о-о!!!

Я широко открыл глаза и увидел, как Юджио прыгает через меня и набрасывается на Пробивалу. Он как мог размахивал изогнутым клинком в правой руке и вынудил врага отступить на пару-тройку шагов.

Гоблин поначалу тоже опешил, но быстро пришёл в себя и ловко замахал мачете, отводя удары Юджио налево и направо.

— Нет, Юджио! — воскликнул я, на секунду позабыв о боли. — Беги, скорее!!!

Но Юджио продолжал натиск, не обращая внимания на мои истошные вопли. Он размахивал клинком с умопомрачительной скоростью — сказывались долгие годы работы тяжёлым топором, — но нападал до примитивного ритмично. Пробивала с лёгкостью защищался, будто наслаждаясь сопротивлением добычи. Наконец он рявкнул и подсёк противника носком. Ведущая нога лишилась опоры. Пока Юджио пытался восстановить равновесие, Пробивала хладнокровно занёс мачете…

— Не-е-е-е-ет!

И бесцеремонно взмахнул им параллельно земле ещё до того, как завершился мой вопль.

Удар пришёлся по животу. Юджио отлетел и глухо ударился о лёд рядом со мной. Я машинально повернулся. В левом плече вспыхнула боль, но мне удалось пересилить её и подползти к Юджио.

Его рана была в разы хуже моей. Клинок вспорол верхнюю часть живота, кровь лилась из рваной раны ужасным потоком. Левой рукой он всё ещё держал колосок; в его голубом свете я волей-неволей увидел внутренности, ворочающиеся в глубине раны.

Кровавая пена с бульканьем выплеснулась изо рта. Зелёные глаза померкли и уставились в пустоту.

Тем не менее Юджио не оставлял попыток подняться. Он выдыхал алый туман и вжимался в пол дрожащими руками.

— Хватит, Юджио, ты уже… — невольно обронил я.

Он мучился от такой боли, что мне и не снилась. Я не верил, что можно терпеть такие муки и сохранять ясный рассудок.

Вдруг Юджио сфокусировал взгляд прямо на мне. Сквозь кровь послышались слова:

— К-когда мы были детьми… мы все… я, ты… и Алиса… пообещали друг другу, что вместе родились и вместе умрём… На этот раз я… сдержу… обещание…

Но тут силы покинули его руки. Я подхватил его тело; и как только ощутил вес худого, но крепкого парня…

Перед глазами несколько раз вспыхнул свет, на котором, будто на экране, виднелись образы.

Алый закат, тропинка сквозь поля. По ней шагаю я и держу правой рукой ладонь мальчика с соломенными волосами, а левой рукой — ладонь длинноволосой белокурой девочки.

Я верил, что наш мир не изменится. Верил, что мы всегда будем втроём. Но я не смог их защитить. Я ничего не смог. И разве могу я забыть ощущение отчаяния и бессилия? На этот раз… на этот раз я непременно…

Я уже не ощущал боль в плече. Осторожно уложив потерявшего сознание Юджио на лёд, я вытянул правую руку и схватился за рукоять моего меча.

Затем поднял голову и быстрым взмахом отбил мачете, которое Пробивала уже опускал на мою голову.

— Гр-ра!.. — недоумённо воскликнул тот, на мгновение утратив равновесие.

Поднимаясь, я боднул врага куда-то в бок. Тот накренился и отступил на пару шагов.

Направив остриё клинка на самую середину вражеской фигуры, я глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Да, я совсем не привык к физической боли. Но мне известны такие мучения, перед которыми она меркнет. С болью от потери дорогого человека не сравнятся никакие раны. Боль утраты настолько сильна, что никакая машина не сможет стереть её из моих воспоминаний.

Пробивала громогласно взревел, словно устав ждать. Скрипучие голоса рядовых гоблинов мигом стихли.

— Ты слишком много о себе возомнил, белый иум!!!

Пробивала яростно кинулся вперёд, а я сосредоточил всё внимание на острие мачете. В ушах послышался тихий звук, ненужные детали расплывались и покидали поле зрения. Я уже успел подзабыть это чувство ускорения и ощущения раскалившегося мозга. Хотя нет, в этом мире правильнее говорить, что пылает не мозг, а душа.

Враг опустил мачете по диагонали, но я избежал атаки, шагнув навстречу, и взмахом снизу слева отрубил гоблину правую руку почти по самое плечо. Огромная рука, сжимающая мачете, сделала в воздухе несколько оборотов и приземлилась среди рядовых гоблинов. Раздалось несколько воплей.

В жёлтых глазах потерявшего обе руки Пробивалы проглядывала ярость, а ещё отчётливее — изумление. Он пятился назад. Из раны хлестала чёрная кровь, падала на лёд и испускала клубы пара.

— Не может быть… крохотному иуму меня… — задыхаясь, бормотал он.

Я не стал дожидаться конца фразы и кинулся вперёд.

— Меня зовут не Иум! — выкрикнул я на автомате.

В следующий миг моё тело резко разогнулось, словно пружина, тянувшаяся из левой ноги через правую руку до самого кончика меча. Лезвие вновь зажглось и испустило светло-зелёное свечение. Невидимая рука подтолкнула в спину. «Сверхзвуковой прыжок», навык для одноручного меча, включающий в себя рывок к врагу.

— Я мечник Кирито!!!

Свист разрезанного воздуха достиг моих ушей уже после того, как голова Пробивалы отлетела от тела.

Голова взлетела точно вверх, сделала несколько оборотов и упала мне в левую руку. Я вцепился в торчавшие гребнем волосы, поднял окровавленную голову вожака повыше и крикнул:

— У меня башка вашего главаря! Кто ещё хочет сражаться — пусть нападает! Остальные — прочь в королевство тьмы!

«Юджио, продержись ещё чуть-чуть», — мысленно умолял я, обводя взглядом гоблинов и стараясь выглядеть как можно более грозно.

Подручных гибель вожака не на шутку встревожила. После моих слов они начали переглядываться и без конца кудахтать.

Наконец из первого ряда гоблинов вышел боец с дубинкой на плече:

— Гхе… Короче, победив тебя, я, Обжигала, сам стану…

Я не нашёл в себе терпения дождаться конца речи. Не выпуская головы из левой руки, я молнией метнулся к гоблину и тем же самым навыком разрубил его от правого бока до левого плеча. Хлынул фонтан крови, а после небольшой паузы верхняя половина тела сползла по нижней и упала на лёд.

Это зрелище побудило остальных гоблинов всё-таки определиться. Они дружно завопили и наперегонки побежали в сторону, противоположную той, откуда пришли мы с Юджио. Две дюжины гоблинов толкали, пинали друг друга и быстро исчезали в проходе. Уже скоро все они пропали с глаз. Топот и голоса постепенно утихли. Жар, наполнявший ледяной купол, исчез без следа и уступил место холодной тишине.

Боль в левом плече попыталась напомнить о себе, но я прогнал её глубоким вздохом и отшвырнул меч и голову в разные стороны. Затем обернулся и побежал к лежащему на льду приятелю.

— Юджио!!! Держись!!! — крикнул я, но бледные веки не дрогнули.

Через приоткрытые губы просачивалось слабое дыхание, но и оно, казалось, могло прекратиться в любую секунду. Ужасная рана на животе всё ещё кровоточила. Я знал, что должен остановить кровь, но не понимал как.

Напряжённая правая рука быстро начертила в воздухе знак и постучала Юджио по плечу. Помолившись, я заглянул во всплывшее окошко.

Жизненной энергии, или очков прочности, оставалось 244/3425. Что самое страшное — где-то раз в две секунды левое число уменьшалось на единицу. Другими словами, такими темпами Жизнь Юджио иссякнет уже через четыреста восемьдесят секунд, то есть восемь минут.

— Держись, сейчас я вернусь и помогу! Не умирай!!! — ещё раз крикнул я, поднялся и побежал уже к телеге, брошенной у стены купола.

Телега была нагружена бочками и ящиками с непонятным содержимым, а также всяким хламом, среди которого лежала связанная Селька. В одном из ящиков нашёлся нож, и я быстро перерезал им верёвки.

Я поднял маленькое тело на руки, уложил на пол и бегло осмотрел, но никаких травм или ран не увидел. Дышала она, в отличие от Юджио, ровно и спокойно. Я потряс Сельку за сокрытые под рясой плечи со всей силой, которую смог себе позволить.

— Селька, Селька! Очнись!

Длинные ресницы вздрогнули, и карие глаза мигом распахнулись. Селька не сразу узнала меня в тусклом свете колоска, оставшегося в руке Юджио, и испустила сдавленный крик:

— Нет, не-е-ет!

Замахала руками и попыталась отпихнуть меня, но я прижал её к полу и громко заявил:

— Селька, это я! Кирито! Не бойся, я прогнал гоблинов!

Селька замерла, едва услышав мой голос. Она опасливо протянула руку и коснулась моей щеки.

— Кирито, это ты?

— Да, я пришёл спасти тебя. Как ты? Не ранена?

— Н-нет, я в порядке, — Селька шмыгнула, а в следующее мгновение бросилась мне на шею. — Кирито! Я… я!

Она шумно втянула воздух, собираясь разрыдаться, но я снова поднял её на руки, развернулся и побежал.

— Прости, со слезами придётся повременить! Юджио серьёзно ранен!

— Что?!

Маленькое тело в руках напряглось. Я бежал, распинывая колотый лёд и брошенный гоблинами мусор. Вернувшись к Юджио, я опустил Сельку.

— Обычными методами его не вылечить. Умоляю, Селька, спаси его священными заклинаниями! — быстро попросил я.

Селька не дыша встала на колени и робко вытянула правую руку, но отдёрнула, едва пальцы коснулись края раны Юджио. Затем замотала головой так резко, что её косичка закачалась.

— Я не смогу… Он так сильно ранен, что мои священные заклинания здесь бессильны, — пальцы коснулись бледного как смерть лба Юджио. — Юджио, ты же… шутишь, да? Ты ведь… из-за меня…

Слеза прокатилась по щеке Сельки и капнула в разлитую на льду кровь. Она спрятала лицо в ладонях и зарыдала. Но я, хоть и понимал, что поступаю жестоко, закричал:

— Слезами Юджио не поможешь! Плевать, что не сможешь, попробуй! Ты — будущая настоятельница! Не забыла, что унаследовала титул Алисы?!

Плечи Сельки вздрогнули, но вновь опустились.

— Мне… не стать такой, как сестра. Она учила заклинания за три дня, а мне и месяца не хватает. Моих сил хватает лишь на самые простые раны.

— Но Юджио, — отчаянно настаивал я. — Юджио пришёл тебе на помощь, Селька! Он рисковал жизнью, чтобы спасти именно тебя, не Алису!

Плечи Сельки вновь вздрогнули, на этот раз сильнее.

Пока мы разговаривали, Юджио быстро терял остатки Жизни. У него оставалась пара минут, если не одна. Повисло молчание — всего на миг, мучительно долгий миг.

Вдруг Селька подняла голову. В её глазах уже не было ни страха, ни сомнений, которые я видел ещё несколько секунд назад.

— Обычные исцеляющие заклинания уже не помогут. Придётся использовать опасное, сложное заклинание. Понадобится твоя помощь, Кирито.

— Х-хорошо. Я всё сделаю, только скажи.

— Дай левую руку.

Я протянул ладонь, и Селька тут же сжала её правой рукой, а левой подняла со льда правую ладонь Юджио.

— Если у меня не выйдет, мы с тобой оба можем погибнуть. Ты готов?

— Себя мне не жалко, но ты постарайся выжить. Начинай!

Горящие уверенностью глаза Сельки посмотрели прямо на меня. Девочка кивнула, сомкнула веки и глубоко вдохнула.

— Систем колл! — высокий, звонкий голос наполнил ледяной купол. — Трансфер хьюман-юнит дюрабилити: райт ту лефт!!!

На смену затухающему эху слов пришёл резкий, чистый звук. Какое-то время он нарастал, и вдруг из-под Сельки к потолку устремился столб голубого света.

Невыносимо ослепительный, он мигом затмил огонёк колоска. Голубым окрасились даже самые дальние края огромного купола. Я прищурился, но ненадолго. В ладони, которую сжимала Селька, появилось странное ощущение, и я снова открыл глаза.

Казалось, будто всё моё тело тает в свет и утекает через ладонь.

Пригляделся — и действительно: на теле проступали частицы света, двигались к левой ладони и уходили в руку Сельки. Я непонимающим взглядом смотрел, как поток проходит сквозь её тело, становится ярче и впитывается в ладонь Юджио.

Судя по словам «трансфер» и «дюрабилити», это священное заклинание переносит Жизнь от одного человека к другому. Бьюсь об заклад, что, если бы открыл собственное окно, увидел бы, как моя собственная Жизнь сокращается с умопомрачительной скоростью.

«Не жалко, забирай хоть всю», — мысленно обратился я к Сельке и сжал её ладонь ещё крепче. Девочка взяла на себя роль проводника и усилителя потока. Должно быть, ей тоже было тяжело. Я в очередной раз проникся тем, насколько сильны муки, которыми этот мир взимает суровую плату.

Боль, страдания, скорбь — все они не нужны виртуальным мирам, и все они здесь сознательно подчёркнуты. Несомненно, они глубоко связаны со смыслом, который кроется за созданием Андерворлда. Истязая флактлайты обитателей этого мира, исследователи «Рэс» надеются добиться какого-то прорыва. Моё непредвиденное вторжение и попытки спасти Юджио, несомненно, мешают их замыслам.

Но знаете, что я скажу? Пусть катятся ко всем чертям. Пускай Юджио — бестелесная душа, он всё равно мой друг, и я не дам ему умереть.

По мере того как заклинание перекачивало Жизнь, я начал ощущать сильнейший холод. Перед глазами темнело, но я всё равно старался смотреть на Юджио. Рана на его животе стала гораздо меньше, но опасность ещё не миновала. Кровь продолжала вытекать.

— К-кирито, ты в порядке? — прерывисто процедила Селька, сражаясь с болью.

— Да, продолжай лечить Юджио!

Я ответил без промедления, но мои глаза уже почти ничего не видели. Я не чувствовал правую руку и правую ногу. Лишь в левой ладони, которую сжимала Селька, всё так же пульсировал жар.

Может, тут моя жизнь в этом мире и закончится, но мне было всё равно. Ради спасения Юджио я готов стерпеть муки в разы более сильные, чем недавние. Обидно только, что я так и не узнаю, к чему этот мир придёт. Что, если гоблины только начало? Что, если следующие вторжения слуг тьмы будут масштабнее? Мысль о том, что в первую очередь в опасности окажется Рулид, не давала мне покоя. Выходя из мира, я наверняка потеряю все воспоминания. Вернуться сюда вряд ли смогу.

Но даже если я исчезну…

Юджио увидел гоблинов своими глазами и сражался с ними мечом. Наверняка он что-нибудь сделает. Он предупредит старейшину деревни. Появятся новые стражники, об угрозе узнают окрестные города и сёла.

И это ещё одна причина, по которой ему нельзя здесь умереть.

Но с другой стороны… моя собственная жизнь уже почти иссякла. Не знаю как, но я ощущал это совершенно точно. Юджио до сих пор не открыл глаза. Может, всего моего здоровья не хватит, чтобы исцелить его раны и оттащить с порога смерти?

— Больше нельзя! Если я продолжу, твоя Жизнь… — послышался вопль Сельки, будто где-то вдалеке.

«Не останавливайся, продолжай», — пытался сказать я, но губы не слушались. Даже думал я уже с трудом.

Вот ты какая, смерть? Вот как изображает смерть души Андерворлд? Меня окутывал такой холод, что невольно закрадывалась мысль: может, смерть души убивает и настоящее тело? Мне было до ужаса одиноко.

Но тут на плечи легли чьи-то руки.

Их тепло постепенно просачивалось в тело и топило лёд, что сковал меня.

Я… знал эти руки. Хрупкие, словно крылья пташки, но державшиеся за будущее крепче, чем кто-либо.

«Неужели это ты?» — беззвучно спросил я.

Левое ухо ощутило мягкий выдох.

— Кирито, Юджио, — расслышал я голос, по которому истосковался так, что хотелось плакать. — Я жду вас. И буду ждать на вершине Центрального собора вечно.

Пульсирующий золотистый свет наполнил меня изнутри. Сильнейший поток энергии разлился по всему телу. Когда ему не осталось места, он хлынул из левой ладони.

Часть 5

Чистые, ритмичные звуки разносились по небу, затянутому весенней дымкой.

Нанеся пятьдесят ударов топором, Юджио вытер со лба пот и повернулся ко мне.

— Как твои раны? — спросил я, бросая бурдюк с сиральской водой. — Не болят?

— Нет. Я целые сутки пролежал, они уже зажили. Только шрам остался, и всё. Зато… не знаю почему, но топор теперь кажется намного легче.

— Кажется — не то слово. Ты сейчас идеально попал сорок два раза из пятидесяти.

Юджио вздёрнул брови, а через секунду расплылся в улыбке.

— Правда? Значит, сегодня победа будет за мной.

— Это мы ещё посмотрим, — с усмешкой ответил я, взял топор из кости дракона правой рукой и играючи взмахнул им.

Оружие действительно казалось намного легче, чем раньше.

Прошло два дня после тех кошмарных событий, произошедших в пещере под Краевым хребтом.

Священное заклинание Сельки чудом вернуло Юджио к жизни. Всю обратную дорогу я подставлял ему правое плечо и нёс голову вожака гоблинов в левой руке. Мы вернулись, когда солнце давно уже село, и добрались до площади, где взрослые уже обсуждали, не собрать ли поисковый отряд. Увидев нас, они испустили дружный вздох облегчения, после которого старейшина Гасуфт и сестра Азария громогласно отчитали нас. Возможно, в первую очередь их переполошила сама неслыханность скандала: это же надо, чтобы сразу трое подростков нарушили деревенский уклад!

Впрочем, буря негодования прекратилась, стоило мне поднять отрубленную голову и показать её взрослым. Огромная, больше человеческой, башка Пробивалы, его жёлто-зелёные глаза, кривые зубы и суровая морда мигом утихомирили всю площадь, а затем вызвали волну таких воплей, что предыдущие показались пустяком.

От меня больше ничего не требовалось. Я просто ждал, пока Юджио и Селька расскажут о гоблинах — вероятно, разведчиках королевства тьмы, — поселившихся в Северной пещере. Старейшине очень хотелось расхохотаться и обозвать их рассказ детскими фантазиями, но лежащая на камнях голова вожака гоблинов красноречиво доказывала правдивость ситуации. Разговоры на площади быстро перетекли в обсуждение защиты деревни, нас помиловали, и мы устало разошлись по домам.

В церкви Селька подлатала моё плечо, и я рухнул спать как убитый. На следующий день Юджио разрешили не работать, чем я воспользовался и весь день бездельничал. Ещё ночь — и от боли в плече не осталось и следа, как и от усталости.

После завтрака я встретился с таким же бодрым Юджио. Мы пришли в лес, и Юджио как раз закончил первый подход из пятидесяти ударов.

Я окинул топор взглядом, затем посмотрел на Юджио, присевшего на корень неподалёку.

— Слушай, Юджио, ты ещё помнишь, как тебя срубил гоблин в пещере? Ты тогда сказал очень странную вещь. Будто мы с тобой и Алисой всегда были друзьями.

Он ответил не сразу. Его тихий голос послышался, лишь когда начал стихать шелест колышущихся на ветру листьев:

— Помню. Знаю, что это чушь, но почему-то в тот миг я ничуть не сомневался, что мы втроём родились в деревне, с самого детства росли вместе и были рядом даже в тот день, когда рыцарь забрал Алису.

— Ясно, — я кивнул и задумался.

Конечно, можно всё списать на то, что у него из-за экстремальных условий помутился рассудок. Если сознание и личность Юджио — такой же флактлайт, как и у меня, на пороге смерти в нём могли неправильно соединиться разные воспоминания.

Но если так, выходит, что и мой рассудок помутился тем же самым образом. При виде умирающего Юджио мне тоже почудилось, что мы с ним росли в Рулиде вместе. Я даже вспомнил длинноволосую блондинку Алису, которую никогда в жизни не видел.

Но ведь этого не может быть. Я, Кадзуто Киригая, отчётливо помню, как до сегодняшнего дня, по крайней мере до пробуждения в этом мире, жил в городе Кавагоэ префектуры Сайтама вместе с Сугухой, моей младшей сестрой. Не могу представить и не хочу даже задумываться о том, что все воспоминания о ней поддельные.

Может, нас с Юджио просто посетила общая на двоих галлюцинация?

Но даже в этом случае не всё сходится. Когда Селька пыталась спасти Юджио за счёт моей Жизни, моё затухающее сознание ощутило присутствие четвёртого человека, который сказал: «Буду ждать на вершине Центрального собора».

Слабо верится, что и этот голос — наваждение, родившееся в помутившемся сознании, ведь я никогда в жизни не слышал названия «Центральный собор». Ни в реальном мире, ни в известных мне виртуальных мирах строения с таким названием не было. В этом я уверен точно.

Получается, что ко мне действительно обратился некто — не Юджио и не Селька. Не хочу делать скоропалительных выводов, но что, если это была Алиса, которую забрали из деревни шесть лет назад? Если да, то значит ли это, что её, меня и Юджио всё-таки связывают прожитые в деревне годы, которых попросту не может быть?

Я прервал мысли, крутившиеся у меня в голове ещё со вчерашнего утра, и снова заговорил:

— Юджио. Ты не слышал никаких голосов, когда Селька использовала священное заклинание?

— Нет, я ведь без сознания валялся, — без промедления ответил он. — А что, ты что-то слышал?

— Да так, забудь, просто померещилось. Ладно, пора бы поработать. Попробую взять планку в сорок пять удачных.

Прогнав мешавшиеся мысли, я повернулся к Гигас Сида и крепко сжал топор. И попробовал представить всем телом, куда его направлять.

Занесённый топор пролетел аккурат по траектории, которую я вообразил, и угодил точно в середину похожей на полумесяц борозды.

Утреннюю норму — тысячу ударов на двоих — мы выполнили на полчаса раньше обычного, потому что почти не уставали и работали без перерывов. Удачных ударов по сравнению с предыдущей неделей стало намного больше. Мне даже померещилось, что борозда в огромном стволе заметно углубилась.

— Рановато, конечно, но давай пообедаем, — сладко потягиваясь, произнёс Юджио и уселся на тот же корень, что и всегда.

Как только я сел рядом, он достал из свёртка знакомые булочки. Две он бросил мне.

Поймав по одной в каждую руку, я кисло улыбнулся. Булки и сегодня были твёрдыми, как камни.

— Раз уж топор стал полегче, могли бы и булочки стать помягче.

— А-ха-ха-ха, — радостно засмеялся Юджио, откусил большой кусок и пожал плечами. — Увы, хлеб ничуть не изменился. И всё-таки, почему вдруг сегодня топор такой лёгкий?

— Кто б знал, — сказал я, хотя на самом деле предвидел этот поворот ещё с вечера.

Накануне я, открыв окно, обнаружил, что у меня заметно выросли не только пресловутые объектные полномочия, но и системные, а также максимальный запас Жизни.

Я даже догадывался, откуда взялись прибавки. Обратив в бегство крупный отряд гоблинов — или успешно пройдя сложный квест, — мы, говоря языком VRMMO, подняли себе уровни. Конечно, ещё раз в такое пекло я бы ни за что не полез, но, по крайней мере, тяжёлая битва принесла плоды.

С утра я между делом задал Сельке пару вопросов. Оказалось, у неё тоже вроде как стали хорошо получаться сложные священные заклинания, которые ещё на прошлой неделе никак не поддавались. Она не принимала участия в битве, но повышение уровня коснулось и её. Вероятно, система решила, что она состояла с нами в одной группе, и начислила очки опыта всем троим.

Скорее всего, уровень объектных полномочий Юджио вырос одновременно с моим и теперь тоже стал равным 48 или около того. И раз так, стоит сделать ещё одну попытку.

Я быстро доел булочки, встал с корня и на глазах медленно жующего Юджио подошёл к огромному дуплу в стволе Гигас Сида. Именно в нём мы оставили меч «Голубая роза». Я потянул руки к свёртку, одновременно и молясь, и не сомневаясь в успехе. Взявшись за чехол, я напряг поясницу.

— Ух!..

Я еле успел отвести ногу назад, чтобы не грохнуться на спину. Память утверждала, что меч должен быть весом с увешанную блинами штангу, но оружие стало настолько легче, что сравнение напрашивалось разве что с толстой железной трубой.

Меч по-прежнему оттягивал запястья, но теперь его тяжесть казалась приятной. Мне вспомнилось, что именно столько весили клинки, которыми я сражался в последние дни Айнкрада.

Взяв свёрток в левую руку, я развязал шнур и схватил изысканно оформленную рукоять правой ладонью. Юджио смотрел на меня круглыми глазами, не выпуская булочки изо рта. Я улыбнулся ему и расчехлил меч с таким звоном, что по спине мурашки пробежали.

Капризный характер меча «Голубая роза» изменился до неузнаваемости: в руке он вёл себя чинно и спокойно, словно благовоспитанная принцесса. Чем больше я смотрел на него, тем сильнее восхищался. Полигональным моделям, к которым я так привык, ни за что не воссоздать ни текстуру белой кожи, словно не желающей расставаться с ладонью, ни сложную полупрозрачность клинка и запертый внутри него свет, ни тщательно проработанную отделку в виде лоз. Я начал понимать, почему легендарный Беркули попытался украсть этот меч у дракона.

— Кирито, ты что, смог поднять его? — удивлённо проговорил Юджио, и на его глазах я пару раз взмахнул клинком из стороны в сторону.

— Булочки мягче не стали, зато меч теперь куда легче. В общем, смотри.

Я вновь встал рядом с бороздой и присел. Отводя назад правую ногу, чтобы встать в пол-оборота, я занёс и правую руку с мечом. Когда я выдержал секундную паузу, лезвие зажглось голубым.

— С-сэй! — выдохнул я, отталкиваясь от земли.

Мысленный образ слился воедино с поддержкой системы, движения ускорились, клинок обрёл невероятную скорость и устремился точно в цель. «Горизонталь», навык для одноручного меча.

Меч «Голубая роза» промелькнул передо мной горизонтальной молнией и угодил прямо в середину борозды. Раздался неистовый грохот, Гигас Сида содрогнулся, щебечущие птахи дружно покинули все окрестные деревья.

Впервые за долгое время меня наполнило ощущение единства с клинком. Упиваясь им, я скользнул взглядом вдоль правой руки. Сверкающий голубой клинок более чем наполовину углубился в чёрную древесину, блестевшую, словно металл.

Затем мои глаза увидели, как из руки застывшего с разинутым ртом Юджио выпала на мшистую подстилку недоеденная булочка. Но парень, которому выпало Призвание рубщика, не заметил потери.

— Кирито, — дрожащим голосом спросил он. — Ты что, применил искусство меча?

О! Судя по словам Юджио, о техниках с участием меча в этом мире наслышаны. Правда, я пока не знаю, соответствует ли искусству меча системный термин «навык мечника». Я вернул клинок в ножны, которые держал левой рукой, и ответил аккуратно:

— Ну, видимо, да.

— То есть, пока тебя не похитил бог тьмы, по Призванию ты наверняка был деревенским стражником, а может, даже городским стражем. Только их по-настоящему учат искусствам меча, — на редкость торопливо проговорил Юджио и поднялся с корня.

Увидев, как ярко горят его зелёные глаза, я всё понял. Шесть лет Юджио день ото дня безропотно размахивал топором, исполняя пожизненное Призвание рубщика, но в душе всегда оставался истинным мечником. Глубоко внутри он всегда восхищался мечами и жаждал свободно обращаться с ними.

Юджио приблизился на пару шагов, остановился точно напротив меня и дрожащим голосом спросил, глядя мне в глаза:

— Кирито, к какому стилю принадлежит это искусство? Ты не забыл, как он называется?

Я на мгновение задумался и замотал головой:

— Нет, я помню. Это айнкрадский стиль.

Разумеется, имя я придумал на ходу, но мне сразу показалось, что иначе его не назвать, ведь все свои умения я действительно обрёл и отточил именно в стенах летающей крепости.

— Айн… крадский стиль, — медленно повторил Юджио и кивнул. — Какое интересное имя. Я никогда не слышал о нём, но, может, Айнкрадом звали твоего учителя или даже твой родной город. Так вот, Кирито, ты не мог бы…

Вдруг Юджио потупил взор и притих. Впрочем, уже через несколько секунд он снова взглянул на меня, в глазах вновь загорелся яркий, уверенный свет.

— …научить меня айнкрадскому стилю? Конечно, я не страж, даже не деревенский стражник, поэтому, если это против правил…

— Разве в Кодексе Запретов или имперском законе сказано, что нельзя учить людей искусствам меча, если они не стражи? — тихо переспросил я, и Юджио ненадолго прикусил губу.

— Нет, таких пунктов там нет, но исполнять несколько Призваний одновременно запрещено. Как правило, обращаться с мечом учатся только те, чьё Призвание — стражник или страж. Возможно, если я начну учиться… вроде как получится пренебрежение Призванием…

Плечи Юджио бессильно опустились, но кулаки он сжал аж до дрожи.

Я почти видел битву, которая разворачивалась внутри его души. У всех обитателей Андерворлда, у всех искусственных флактлайтов, каким-то образом созданных усилиями «Рэс», есть одна особенность, которая отличает их от людей из реального мира.

По всей видимости, они ни при каких условиях не могут ослушаться указаний, полученных свыше. Речь не только о Кодексе Запретов, который распространяет руководящая миром Церковь Аксиом, не только об основном законе Империи Нолангарт — непосредственных правителях этой земли, но и об укладе деревни Рулид, передающемся из поколения в поколение. Жители этого мира не нарушают никакие законы. Они просто не могут.

Именно поэтому Юджио вот уже шесть лет борется с невыносимым желанием отправиться на поиски Алисы, подруги детства, которую забрали в центральную столицу. Он заглушил зов сердца и день за днём стучит топором по гигантскому дереву, для победы над которым не хватит всей его жизни.

Однако сейчас он впервые в жизни пытается взять судьбу в свои руки. Попросив научить искусствам меча, он выразил не только давнее восхищение этим оружием, но и погребённую в глубине души сокровенную мечту: он всегда хотел научиться сражаться, чтобы спасти похищенную Алису.

Я молча смотрел, как дрожит опустивший голову Юджио.

«Давай, Юджио, — мысленно обращался я к нему. — Не сдавайся. Борись со своими оковами. Пора… Пора сделать первый шаг. Ведь ты мечник».

И тут…

Он поднял голову, словно откликаясь на мои слова. Меня точно пронзил взгляд его ярко-зелёных глаз. Сквозь стиснутые зубы пробился прерывистый голос:

— Но… Но я хочу стать сильнее. Я не хочу повторить ту же ошибку. И хочу вернуть то, что потерял. Пожалуйста, Кирито, научи меня сражаться.

В горле у меня засвербило, я с трудом проглотил ком, изобразил ухмылку и кивнул.

— Хорошо. Я научу тебя всем приёмам, которыми владею. Но знай: это будет непросто, — ответил я, улыбнулся ещё шире и протянул правую ладонь.

Губы Юджио наконец-то расслабились, и он уверенно пожал мою руку.

— Я готов ко всему. Ты знаешь, на самом деле я… мечтал об этом очень, очень давно.

Юджио снова опустил голову, и к земле полетела пара прозрачных капель, блестящих в пробившихся сквозь листву лучах. Не успел я удивиться, как Юджио приблизился ещё на шаг и уткнулся лбом мне в правое плечо.

— Теперь я… понял, — расслышал я шёпот, уходящий в моё тело. — Именно тебя я ждал всё это время, Кирито. Шесть лет я провёл в этом лесу, ожидая, пока ты появишься.

— Это точно, — еле слышно ответил я и мягко похлопал Юджио по спине левой рукой, которая всё ещё сжимала меч. — Наверное, и я проснулся в этом лесу затем, чтобы повстречать тебя, Юджио.

Эти слова родились в голове сами собой, но я ни секунды не сомневался, что сказал чистую правду.

Долгожданная — хоть и на удивление лёгкая — победа над Гигас Сида, известным как древо зла, владыка всея леса и железный великан, состоялась уже через пять дней после того, как мы с Юджио при помощи меча «Голубая роза» приступили к освоению искусств меча айнкрадского стиля.

Причина успеха совершенно проста: огромный ствол оказался идеальной площадкой для отработки навыков. Каждый раз, когда я показывал, как проводить горизонтальный удар, и каждый раз, когда Юджио подражал мне, борозда в стволе становилась всё глубже. И наконец, когда мы прорубились примерно на четыре пятых всей толщины…

— С-сэа-а!

Юджио попал по огромному дереву изумительным горизонтальным ударом, и ствол издал зловещий скрежет. Ничего подобного мы раньше не слышали.

Мы недоумённо переглянулись, задрали повыше головы и ошарашенно застыли. Огромное дерево медленно валилось прямо на нас.

В первую секунду мне даже почудилось, что это не дерево падает, а земля под ногами поворачивается: глаза не верили, что ствол четырёхметровой толщины может клониться к земле под действием силы тяжести.

От ствола уцелело ещё около восьмидесяти сантиметров, которые в этом мире называют санами, однако они не выдержали веса дерева и треснули, выбросив наружу чёрные, как уголь, щепки. Предсмертный вопль дерева прогремел как десять раскатов грома. Как мы узнали уже потом, грохот докатился не только до центральной площади деревни, но и до северного сторожевого поста.

Мы с Юджио с воплями побежали в разные стороны. Чёрный ствол Гигас Сида неспешно проплыл на фоне закатного неба и наконец коснулся кроной земли. Удар подбросил нас обоих. На землю мы плюхнулись так, что потеряли примерно по пятьдесят очков Жизни.

— Ничего себе! Я и не знал, что в деревне живёт столько народа, — тихо сказал я, принимая у Юджио протянутую кружку сидра.

Красные огни ярко освещали всю центральную площадь Рулида и лица собравшихся людей. Рядом с фонтаном исполнял вальсы наспех собранный оркестр, состоящий из какого-то подобия волынки, на редкость длинной флейты и обтянутых звериной кожей барабанов. В ночи слышалось, как танцующие селяне топают и хлопают в ладоши.

Я выбрал столик вдали от шума и отбивал ногами ритм, ощущая странное желание ворваться в круг танцоров и тоже начать отплясывать.

— Я и сам впервые вижу, чтобы вся деревня собиралась в одном месте. Готов поспорить, сюда пришло больше людей, чем на великую новогоднюю молитву, — сказал Юджио, улыбаясь.

Мы чокнулись кружками уже не помню в какой раз и выпили. Шипучий сидр считался самым слабым алкоголем во всей деревне, но от выпитой залпом кружки в голову всё равно ударил жар.

Из-за гибели Гигас Сида старейшине деревни и прочим работникам управы пришлось опять собирать жителей. Нас самих не пригласили, но я слышал, что они очень много спорили о судьбе рубщика Юджио… и о моей.

Что самое ужасное, некоторые даже предложили наказать нас, вменяя в вину чуть-чуть преждевременную, на девять столетий, победу над деревом. Однако последнее слово осталось за старейшиной Гасуфтом, и он заключил, что по этому поводу будет проведён вседеревенский праздник, а судьба Юджио решится в соответствии с законом.

Поскольку я не представлял, что говорит по этому поводу закон, то попытался выведать у Юджио, но тот лишь улыбнулся и бросил: «Всё равно скоро сам увидишь».

Впрочем, по его лицу я догадался, что ни о каком порицании речи не идёт. Осушив кружку, я взял со стола шпажку и вцепился в сочный кусок мяса.

Вообще, с самого пробуждения в этом мире я питался лишь сидящими в печёнках булочками и постной церковной едой. Мясо впервые удалось попробовать лишь сейчас. Мягкая говядина — или её близкое подобие — сочилась густым соком и могла похвастаться невероятным по меркам виртуального мира ароматом. По-моему, помучиться и срубить Гигас Сида стоило уже ради этого вкуса.

Но я, разумеется, не ожидал, что впереди нас ждёт счастливая жизнь. Скорее, наоборот, мы только-только дошли до начала трудной дороги. Я покосился на меч «Голубая роза», который Юджио с гордостью носил на поясе.

Пять дней я заставлял его отрабатывать на дереве простейший из приёмов для одноручного меча — «Горизонталь».

Название «айнкрадский стиль» я придумал неспроста. На самом деле приём «Горизонталь» был навыком мечника, зашитым внутрь VRMMO-игры под названием Sword Art Online.

Если бы я просто сумел в точности повторить движения, то не стал бы удивляться. Когда я пришёл в виртуальный мир GunGale Online, где игроки сражаются в основном огнестрелом, мне удавалось одерживать непростые победы как раз при помощи навыков мечника. Однако, выполняя их, я лишь воссоздавал движения аватара по памяти. Не было ни спецэффектов, ни системного ускорения. Ничего удивительного, ведь системы той игры навыки мечника не признавали.

Но здесь, в Андерворлде, навыки мечника полностью рабочие. Если исполнить специальное ключевое движение и уверенно вообразить все остальные, клинок засветится, а тело ускорится. В первый день тренировок в голову пришла тревожная мысль: а что, если навыки мечника могу применять только я? Однако уже на второй день после обеда Юджио успешно включил «Горизонталь». Так я узнал, что навыки мечника доступны и простым жителям этого мира, которые выполнили все условия.

Но главный вопрос в том, почему навыки вообще работают. Виртуальный мир «Андерворлд» опирается на технологию STL, разработанную инженерами «Рэс». Казалось бы, у этого мира нет ничего общего с игрой SAO, выпущенной ныне не существующей корпорацией «Аргус». А если и есть, то эта связь наверняка имеет отношение к тому самому человеку, который и предложил мне сомнительную подработку. К некогда члену государственной комиссии, созданной для расследования «Дела SAO».

— Нет, вряд ли, — пробормотал я, кусая мясо на ещё одной шпажке.

Если моя догадка верна, тот человек не просто посредник — он бесконечно близок к самой сути происходящего. Но мне нечем подкрепить предположения. Если я хочу узнать что-то ещё, мне придётся покинуть Рулид и отправиться далеко на юг, в центральную столицу.

Главной помехой путешествию был Гигас Сида, но его мы срубили. Значит, остался всего один шаг.

Доев всё мясо на шпажках и все овощи, я обратился к Юджио, засмотревшемуся на танцующих односельчан.

— Послушай…

— М?.. Что?

— Что ты теперь…

Но мне не дал договорить звонкий голос, вдруг раздавшийся над головой.

— Ага, вот вы где! Чего расселись, герои дня?

Я увидел девочку, уперевшую руки в боки и выпятившую грудь, но не сразу признал в ней Сельку. Ещё бы: обычно заплетённые в косу волосы были распущены и украшены ободом; вместо чёрной рясы она нарядилась в красный жакет и зелёную юбку.

— А, я просто… плохо танцую, — виновато пробурчал Юджио.

Я тоже покачал головой:

— И я, у меня память отшибло!

— Главное — начать танцевать, остальное само придёт!

Селька схватила нас с Юджио за руки и заставила подняться со стульев. Не слушая никаких возражений, она привела нас в центр площади и бодро толкнула. Со всех сторон раздались радостные возгласы, и толпа танцоров мигом поглотила нас.

Танец, к счастью, оказался простым, на уровне школьного праздника. Где-то на третьей партнёрше я уже более-менее выучил движения. Стоило освоиться, как оказалось, что двигать телом под примитивный ритм очень весело; ноги пустились в пляс сами собой.

Танцуя, я держался за руки с розовощёкими, улыбчивыми девушками не то европейской, не то азиатской внешности. Меня посетило странное чувство, будто я и правда просто бродяга, потерявший память.

Кстати, а ведь я не впервые танцую в виртуальном мире. В тот раз партнёршей была сильфида Лифа, воплощение моей сестрёнки Сугухи в Альвхейме. Она невольно померещилась мне вместо девушки, с которой я танцевал. Где-то глубоко в горле у меня засвербило, и неожиданная тоска по дому разлилась внутри.

Но тут музыка начала ускоряться, нарастать… и неожиданно стихла. Я посмотрел на оркестр и увидел, как на сцену рядом с инструментами поднимается крепкий мужчина с роскошными усами. Гасуфт — старейшина деревни и отец Сельки.

Старейшина хлопнул в ладоши и заговорил громким баритоном:

— Простите, что отвлекаю от праздника, но попрошу минуту внимания!

В воздух поднялись кружки с элем и сидром, которыми жители остужали разгорячённые тела. Приветственные голоса утихли, воцарилось молчание.

Старейшина обвёл всех взглядом и продолжил:

— Наконец-то сбылась мечта наших предков, основателей деревни! Пало древо зла, лишавшее плодородные южные земли благословений Солус и Террарии! Мы засеем их хлебом и бобами, будем пасти там овец и коров!

Прекрасный голос Гасуфта потонул в новой волне ликований. Но он поднял руки, утихомирил толпу и снова заговорил:

— Пусть на сцену поднимется юноша, которому мы обязаны этим праздником, — Юджио, сын Орика!

Старейшина указал на уголок площади, где стоял напряжённый Юджио. Рядом с ним я заметил невысокого пожилого мужчину. Это и есть Орик, его отец? Они не походили друг на друга ничем, кроме цвета волос. На лице мужчины смешались гордость и смущение.

Отец не стал подталкивать Юджио, с этим справились и остальные жители. Он поднялся к старейшине, повернулся к толпе, и по площади уже в третий раз прокатилась волна аплодисментов. Я тоже захлопал изо всех сил.

— В соответствии с укладом… — раздался голос старейшины; вся деревня притихла и слушала, — Юджио, успешно исполнивший Призвание, наделяется правом выбрать следующее Призвание самостоятельно! Он может и дальше рубить лес, может работать на поле отца, может пасти коров, может варить пиво, может открыть магазин. Ты сам выберешь свой путь!

«Что-о?!»

Эйфория от танца мигом улетучилась.

Зря я забылся и выплясывал, держась за девушек. Надо было сразу сделать Юджио решающее внушение. Если он сейчас скажет: «Подаюсь в крестьяне», я уже ничего не смогу сделать.

Я не дыша смотрел на Юджио. Он опустил голову, почесал затылок правой рукой, а левую несколько раз сжал в кулак. Мне уже захотелось вскочить на сцену, схватить его за плечи и крикнуть: «Мы идём в центральную столицу!», но тут раздался тихий голос:

— Юджио… хочет покинуть деревню.

Я и не заметил, как Селька очутилась рядом со мной. Улыбка на её губах выражала одновременно и радость, и тоску.

— Т-ты думаешь?

— Да, я уверена. Иначе бы он не стал колебаться.

Будто услышав её слова, Юджио схватился за рукоять меча левой рукой. Он поднял голову и посмотрел сначала на старейшину, потом на жителей деревни.

— Я стану мечником, — уверенно объявил он. — Стану городским стражем Заккарии, отточу мастерство и доберусь до центральной столицы.

Воцарившуюся было тишину нарушили взбудораженные голоса людей. Мне показалось, что они не особенно обрадовались. Взрослые хмурились и о чём-то шептались друг с другом. У Орика и стоявших рядом с ним юношей — видимо, братьев Юджио — перекосило лица.

Но толпу вновь успокоил старейшина Гасуфт: он поднял руку и дождался, когда все замолчат. Затем сурово сказал:

— Юджио. Неужели ты… — но тут прервался и почесал бороду. — Хотя выбор следующего Призвания — право, дарованное Церковью, так что спрашивать не стану. Хорошо. Как старейшина Рулида я признаю, что новое Призвание Юджио, сына Орика, — быть мечником. Ты волен покинуть деревню, чтобы учиться.

Из меня вырвался долгий вздох.

Теперь я наконец-то смогу своими глазами увидеть всю суть этого мира. Конечно, если бы Юджио предпочёл возделывать землю, я бы отправился в центральную столицу один, но дорога без знаний и денег заняла бы месяцы, если не годы. Я понял, что старания последних дней не были напрасны, и выдохнул.

Жители деревни тоже согласились с решением из уважения к Гасуфту и лениво захлопали. Но хлопки не переросли в полноценные аплодисменты, поскольку в сумерках вдруг раздался резкий крик:

— Секунду!

К сцене, прорвавшись через толпу, выбежал крупный парень.

Я узнал русые волосы, грубые черты лица и простой меч на левом бедре. Деревенский стражник, день ото дня стоящий на южном посту.

Парень выпятил грудь, подражая Юджио, и крикнул зычным голосом:

— За мной — право первым попытаться стать городским стражем Заккарии! Почему это Юджио получает право покинуть деревню до меня?!

— Да, именно! — раздалось вслед, и из толпы вышел несколько обрюзгший мужчина средних лет с точно такими же волосами и чертами лица, как у парня.

— Кто это? — спросил я, наклоняясь к Сельке.

— Дойк и его сын Джинк — бывший и нынешний капитаны деревенских стражников, — поморщившись, ответила та. — Лучшие бойцы в деревне, но грубияны.

— Понятно.

Пока я раздумывал, как поступить, старейшина Гасуфт поднял руку, призывая Джинка с отцом к сдержанности, и ответил:

— Но, Джинк, ты получил Призвание стражника всего шесть лет назад. Уклад гласит, что ты ещё четыре года не можешь принимать участие в турнире мечников Заккарии.

— Тогда пусть и Юджио ждёт четыре года! Если он всё равно слабее, в чём смысл отправлять его на турнир без меня?!

— Хм. Но как ты собираешься доказать, что Юджио слабее тебя?

— Что?!

Лица Джинка и его отца побагровели на глазах.

— Такие слова я не спущу с рук даже старейшине Рулида! — насел на Гасуфта отец Джинка. Мне казалось, у него сейчас пар из ушей повалит. — Если ты смеешь утверждать, что мой сын сражается хуже, чем какой-то там рубщик, я требую, чтобы они сразились здесь и сейчас!

После его слов из толпы селян послышались безответственные одобрительные возгласы. Люди поняли, что к программе праздника добавилось интересное зрелище, подняли в воздух кружки, затопали и начали скандировать.

Я ошалело смотрел, как Джинк вызывает Юджио на бой, пользуясь суматохой. Тот и ответить не успел, как уже стоял перед сценой напротив противника на специально расчищенной площадке. Не веря своим глазам, я обратился к Сельке:

— Жди здесь, я сейчас.

— Ч-что ты задумал?

Я не стал отвечать, кое-как протиснулся через людей к фонтану, а от него кинулся к Юджио. Если Джинк выглядел, словно разъярённый бык, то Юджио стоял в растерянности. Увидев меня, он с облегчением выдохнул.

— К-как же так, Кирито? — прошептал он. — Такая шумиха поднялась.

— Да, и извинениями ты уже не отделаешься. Но лучше скажи: вы будете сражаться по-настоящему?

— Что ты. На мечах, но без ранений.

— Хм… Я просто к тому, что, если ты вдруг не остановишь удар и попадёшь по Джинку этим клинком, он и умереть может. Запомни: бей по мечу, а не по самому врагу. Одна «Горизонталь» по боковине его клинка — и победа за тобой.

— Т-ты уверен?

— Да. Ручаюсь.

Я похлопал Юджио по спине, поклонился недоверчиво глядевшим в нашу сторону Джинку и Дойку и отступил к зрителям.

Старейшина Гасуфт хлопнул в ладоши со сцены и призвал народ к тишине:

— Что же, сейчас состоится незапланированная битва капитана стражников Джинка и рубщика… вернее, мечника Юджио! Помните: нельзя задевать противника клинком и так или иначе уменьшать его Жизнь!

Едва Гасуфт договорил, как Джинк звонко выхватил меч. Юджио расчехлил клинок медленно и после небольшой паузы. Прекрасная «Голубая роза» заблестела в свете огней. Увидев её, зрители издали несколько восхищённых возгласов.

Похоже, клинок Юджио произвёл неизгладимое впечатление и на Джинка — тот слегка подался назад, но быстро собрался с силами и вновь встал в стойку. Отвращение буквально заливало лицо стражника.

— Юджио! — вдруг крикнул он, указывая на противника левой рукой. — Это точно твой клинок?! Если он принадлежит другому, я имею право запретить тебе им…

Однако Джинк не успел договорить. Его перебил решительный голос Юджио:

— Я нашёл этот меч в Северной пещере, поэтому сейчас он принадлежит мне!

Толпа глухо загудела; Джинк будто не знал, что отвечать. Я полагал, он сейчас упрётся и начнёт требовать от Юджио доказательств, но не тут-то было. Возможно, в этом не знающем воровства мире достаточно заявить, что вещь принадлежит тебе, и других доказательств не потребуется. Более того, попытки оспорить право собственности вполне могут быть вне закона.

Не знаю, правильно ли я всё понял, но Джинк промолчал, плюнул себе в ладони и занёс меч над головой.

Юджио в ответ взял клинок в правую руку, направил остриё точно на противника, левую половину тела отвёл назад и слегка присел.

На глазах сотен затаивших дыхание зрителей Гасуфт поднял правую руку, объявил: «Начали!» — и резко опустил.

— Уо-о-о-о!!!

Как я и думал, в первый же миг Джинк с неистовым кличем бросился вперёд. Парень так разогнался, что я даже засомневался, успеет ли он остановить клинок. Добежав до Юджио, он начал резко опускать меч…

Я шумно вдохнул, увидев, как клинок Джинка резко сменил траекторию. Рубящий удар сверху вниз оказался обманкой и превратился в горизонтальный взмах справа налево. Да, уловка примитивная, но применил он её как нельзя вовремя. Я посоветовал Юджио ударить по мечу Джинка горизонтальным ударом, но этим навыком почти невозможно отбить удар, приближающийся сбоку. А если Юджио промахнётся, победа может достаться противнику.

— Ий… яа-а-а!

Краткие размышления прервал клич Юджио — куда более тихий, чем у Джинка.

Он применил навык мечника, но не «Горизонталь».

В качестве ключевого движения Юджио направил меч назад и занёс над правым плечом. Клинок окутал глубокий синий свет. Юджио шагнул так резко, что земля содрогнулась, и в мгновение ока нарисовал клинком наклонную дугу. «Косой удар». Навык, про который я ему не рассказывал.

Миг — и промелькнувший молнией клинок Юджио попал по приближающемуся сбоку мечу Джинка. Я заворожённо смотрел, как рассыпается железный клинок, и задавал вопросы самому себе.

Должно быть, Юджио даже дома брал в руки палку, продолжал заниматься и случайно открыл для себя «Косой удар». Но если обычно выученные наспех приёмы кажутся неуклюжими, сейчас Юджио не допустил ни малейшей ошибки. Он словно слился с мечом в единое целое и двигался так, что дух захватывало.

Каким же великим мечником он станет, когда отточит навыки, освоит множество других приёмов и отработает их в битвах? Если однажды мне придётся сразиться против него, смогу ли я победить?

Дуэль закончилась неожиданно, но блестяще. Толпа взревела и разразилась аплодисментами. Я присоединился к ней, но чувствовал, как по спине стекает холодный пот.

Джинк с отцом удалились в полной прострации, вновь заиграла музыка. Празднование вспыхнуло с новой силой и завершилось, лишь когда церковные колокола пробили десять вечера.

После ещё трёх кружек сидра я наконец-то сумел забыть безосновательные опасения и вновь бросился танцевать во власти пьяного куража. В конце концов Селька лично поймала меня и отвела в церковь. Юджио сокрушённо улыбался, глядя на моё состояние. Мы расстались у ворот церкви, договорившись отправиться в путь завтра с утра. Кое-как доковыляв до комнаты, я без сил опустился на постель.

— Хоть сегодня и праздник, но нельзя же так напиваться, Кирито! Вот, выпей воды.

Я залпом осушил чашку ледяной колодезной воды, которую протянула Селька. Голова остыла, я медленно выдохнул. В Айнкраде и Альвхейме от алкоголя можно опьянеть только понарошку, зато в Андерворлде он, видимо, настоящий. Пообещав себе в следующий раз быть осмотрительнее, я поднял глаза на обеспокоенную девочку.

— Ч-что такое?

Может, я как-то не так посмотрел, но Селька уставилась на меня с подозрением в глазах.

— Это самое… прости, — я снова опустил голову. — Ты ведь наверняка хочешь говорить не со мной, а с Юджио.

Щёки до сих пор не снявшей праздничный наряд Сельки порозовели.

— Что на тебя нашло?

— Так ведь уже завтра утром он… Хотя первым делом я должен извиниться. Прости, что увожу Юджио из деревни. Если бы он всю жизнь рубил дерево и никуда не уходил, у вас с ним… могла бы быть семья…

Селька испустила картинный вздох и присела рядом со мной.

— Всё-таки ты и правда… даже не знаю, как описать, — Селька устало покачала головой. — Ладно, неважно. Да, мне и правда немного грустно, что Юджио уходит, но я рада. С того самого дня, когда исчезла Алиса, Юджио словно разочаровался во всём и жил по инерции, но теперь так радостно улыбается. Он сам захотел отправиться на её поиски. Хотя мой отец не подаёт вида, но я уверена: он тоже счастлив, что Юджио не забыл Алису.

— Ты правда так думаешь?

Селька кивнула и посмотрела на полную луну за окном.

— Ты знаешь, я отправилась в ту пещеру не потому, что хотела притронуться к земле королевства тьмы, как это сделала сестра. Я знала, что мне никогда в жизни не хватит на это духа. Знала, но всё равно хоть немного хотела пройти по её стопам, зайти как можно дальше, подойти к той самой черте, которую не смогу переступить… Чтобы окончательно убедиться, что я никогда не смогу заменить Алису.

Какое-то время я молча обдумывал смысл её слов, а затем покачал головой:

— Нет, ты молодец. Обычная девочка на твоём месте сдалась бы уже у моста рядом с деревней, посреди лесной дороги или у входа в пещеру. Но ты зашла в её самые тёмные глубины и нашла лагерь гоблинов-разведчиков. Никто другой не смог бы так поступить.

— Никто другой не смог бы? — Селька сделала большие глаза.

Я кивнул:

— Не думай, что ты просто замена Алисе. У тебя есть талант, которого нет больше ни у кого. Тебе просто нужно постепенно развить его.

На самом деле я не сомневался, что Селька и впредь будет осваивать священные заклинания ускоренными темпами, ведь она прогнала гоблинов вместе с нами и подняла себе уровень системных полномочий.

Но главное даже не это. Она спросила себя, кем хочет быть на самом деле, и нашла ответ. Именно он придаёт ей больше энергии, чем всё остальное, ведь вера в себя — самая могущественная сила, которая только может родиться в душе человека.

Поэтому скоро и мне придётся задать себе вопрос, который я столько времени откладывал на потом.

Кто я? Что это за сознание, которое я называю «Кирито» и «Кадзуто Киригая»? Это мой настоящий флактлайт, который живёт в мозгу? Или же копия, которую STL снял с моего тела и сохранил на каком-то носителе?

Узнать ответ можно только одним способом.

Юджио, Селька и все прочие обитатели Андерворлда, обладающие искусственными флактлайтами, в принципе не могут нарушить Кодекс Запретов и закон Империи. Сам я могу нарушать запреты, но это всё равно не доказывает, искусственный я или настоящий, ведь я понятия не имею, в чём эти запреты состоят. Иначе говоря, местные правила не записаны в мою душу.

Поэтому вместо этого я должен проверить, смогу ли нарушить собственные моральные устои — те правила, которые свято соблюдал всю жизнь. Задумка вертелась в голове уже несколько дней, но претворить её в жизнь оказалось непросто. О том, чтобы грабить жителей деревни или ранить их мечом, не может быть и речи, а клевета слишком мелкий проступок, чтобы делать однозначные выводы. Поэтому на ум пришло только одно.

— Чего тебе?

Я потянулся к щекам недоумённо моргающей девочки, в мыслях прося прощения у Асуны и Юи.

— Прости, — сказал я теперь уже Сельке, подался вперёд и коснулся губами бледного лба под украшенными ободом волосами.

Селька вздрогнула, но и только. Целых три секунды она сидела неподвижно, но, когда я отпрянул, налилась краской до ушей и впилась в меня взглядом.

— Что… ты сейчас…

— Это, так сказать, «обет мечника», — не слишком правдоподобно оправдался я, в мыслях проникаясь важным открытием.

У меня получилось сделать то, чего не сделал бы настоящий я. А значит, я и есть настоящий: копия флактлайта не приблизилась бы ко лбу Сельки.

Пока я раздумывал, Селька подняла правую руку и потрогала свой лоб, не сводя с меня глаз.

— Обет… — прошептала она на выдохе. — Не знаю, какие порядки приняты у вас в стране, но если бы ты поцеловал меня не в лоб, а в… сюда сейчас же прилетел бы рыцарь единства, ведь это нарушение Кодекса Запретов.

Одно слово она прошептала так тихо, что я его не расслышал, но решил не переспрашивать.

Селька мотнула головой, изобразила губами усталую улыбку и спросила:

— И в чём… суть обета?

— Будто неясно. Я поклялся, что мы вместе с Юджио спасём Алису и приведём её сюда, — ответил я и после небольшой паузы добавил: — Ведь я — мечник Кирито.

Часть 6

Утро было изумительно ясным.

Правую руку приятно оттягивал обед, который Селька собрала нам в дорогу. Мы с Юджио шагали на юг по дороге, понимая, что в следующий раз пройдём по ней очень нескоро.

Рядом с развилкой, от которой к Гигас Сида уходила узкая тропинка, нас поджидал старик. Несмотря на седые волосы и морщинистое лицо, он нисколько не сутулился, а глаза его горели ярким светом.

Увидев старика, Юджио радостно улыбнулся и побежал к нему.

— Старина Гаритта! Я всё жалел, что вчера с тобой не повидался. Как хорошо, что ты пришёл!

Мне уже доводилось слышать это имя. Если я правильно помню, так звали предыдущего рубщика.

Старик по имени Гаритта улыбнулся в седую бороду и взял Юджио за плечи.

— Ох, Юджио, я углубил борозду в Гигас Сида лишь на палец и не думал, что ты сумеешь его срубить. Не расскажешь ли, как у тебя получилось?

— Мне помог этот меч…

Юджио потянул за рукоять, чтобы показать часть клинка «Голубой розы». Звонко вернув его в ножны, Юджио повернулся и посмотрел на меня.

— …но этот человек, мой друг, помог ещё больше. Его зовут Кирито, и от него можно ожидать всего.

«Ничего себе представил меня!» — подумал я, поспешно кланяясь.

Гаритта подошёл ко мне, окинул живым проницательным взглядом и улыбнулся:

— Так это ты подкидыш Вектора, о котором все говорят? Значит, вот как выглядит воплощение перемен.

Так меня ещё никто никогда не называл. Пока я раздумывал, как реагировать, старик показал пальцем на лес и продолжил:

— Так что, сходите со мной к дереву? Простите, что отвлекаю от путешествия, но много времени не отниму, поверьте.

— Х-хорошо. Ты ведь не против, Кирито?

Я кивнул — почему бы и нет? Старик ещё раз улыбнулся и шагнул на тропу, приглашая за собой.

Пользоваться этой дорогой мне довелось всего неделю, но я всё равно привязался к ней настолько, что ощутил странную тоску. Минут через двадцать дорога привела нас к просторной поляне.

Сотни лет из её середины тянулся в небо владыка леса, но сейчас его чёрный ствол лежал замертво, а тонкие плющи уже начали обвивать его. Уже скоро древесина сгниёт, и великан вернётся в землю, из которой вышел.

— Зачем ты привёл нас к Гигас Сида, старина Гаритта? — спросил Юджио, но старик молча ушёл к стволу, и нам пришлось поспешить, чтобы не отстать.

Ближе к середине поляна напоминала лабиринт, составленный из веток Гигас Сида и поваленных им деревьев. Ни одна, даже самая тонкая чёрная ветка так и не сломалась — все они вошли в землю и камни, будто копья. Прочность чудесной древесины вновь изумила меня.

Выглядывающие из коротких рукавов руки покрывались царапинами, но мы упрямо пробирались через ветви и наконец поравнялись с Гариттой — тот сильно обогнал нас, но будто бы нисколько не устал.

— Зачем мы пришли сюда? — проворчал Юджио, вытирая со лба пот.

— За этим.

Старик указал на самую что ни на есть верхушку ствола — на длинный шип без сучков и веточек, ближе к концу острый, как шпага.

— И что в этой ветке такого? — спросил уже я.

Старик протянул заскорузлую руку и погладил шип. Там, где коснулись его пальцы, диаметр шипа был сантиметров пять.

— Эта ветвь Гигас Сида впитала больше милости Солус, чем какая-либо другая. Отруби её вот здесь, Юджио. Ты должен справиться за один удар, иначе она может треснуть.

Старик ребром ладони отмерил чуть больше метра от вершины и отошёл.

Мы с Юджио переглянулись и кивнули, молча согласившись выполнить странную просьбу. Я забрал у Юджио обед и тоже отступил.

Меч «Голубая роза» покинул ножны и заблестел голубым в утренних лучах. Старик испустил тихий вздох, в котором будто бы слышалось: «Будь у меня этот меч в молодые годы, всё сложилось бы иначе». Я покосился на старика, но его лицо оставалось безмятежным. Никаких эмоций разглядеть не удалось.

Юджио встал в стойку, но никак не решался ударить. Остриё слегка подрагивало, словно выражая его сомнения. Неужели он не верит, что сможет за один удар отрубить ветку толщиной с запястье?

— Давай я, Юджио, — подошёл я и протянул руку.

Он сразу кивнул и вложил рукоять меча в мою ладонь. Затем забрал обед и встал рядом со стариком.

Я не колебался ни секунды: посмотрел на чёрный шип, занёс меч и резко опустил. Раздался чистый звук, рука ощутила лёгкую отдачу, лезвие прошло сквозь ветку. Через мгновение падающий шип ударился о клинок и отскочил, вращаясь в воздухе. Я поймал его левой рукой и немного пошатнулся, ощутив неожиданно внушительный вес и леденящий холод дерева.

Отдав «Голубую розу» Юджио, я взял чёрную ветку обеими руками и протянул старику.

— Подержи пока, — сказал он, достал из кармана плотную ткань и аккуратно обмотал шип. Затем ещё и перевязал кожаным шнуром. — Замечательно. Когда доберётесь до Центории, отнесите ветку в седьмой северный район ювелиру Садоре. Уверен, он сделает из неё сильный меч, который ничем не уступит этому голубому красавцу.

— Т-ты не шутишь, старина Гаритта?! Это очень кстати, а то я уже боялся, что в будущем нам с одним клинком на двоих придётся тяжко. Так ведь, Кирито? — обратился ко мне радостный Юджио.

В ответ я улыбнулся и кивнул. Хотел бы от радости руки вскинуть, но помешал вес чёрной ветки.

Мы дружно поклонились старику, и его лицо озарилось великодушной улыбкой.

— Что вы, это всего лишь скромный прощальный подарок. В пути будьте осторожны: сейчас этим миром правят не только милостивые богини. А я пока побуду здесь и полюбуюсь на дерево. Счастливого пути, Юджио и юный странник.

Мы вышли по тропинке на дорогу и увидели, как с востока на ясное небо надвигается чёрная туча.

— Ветер влажный, к дождю. Надо поторапливаться, а то далеко не уйдём.

— Ты прав, поспешим, — согласился я со словами Юджио и повесил свёрток с веткой за спину.

Тяжёлая ноша дрогнула, когда вдалеке послышались раскаты грома. Дрогнуло и моё сердце.

Два клинка. Две противоположности.

Может, это судьба даёт знак, предупреждая о будущем?

На мгновение я замер, охваченный мыслью, что лучше бы закопать этот свёрток в глубинах леса, но так и не смог объяснить себе, почему и чего именно я боюсь.

— Ну, пошли уже, Кирито!

Я поднял голову и увидел сияющее, предвкушающее встречу с неизведанным лицо Юджио.

— Ага, пошли.

Я поравнялся с человеком, которого повстречал всего неделю назад, но которого уже считал чуть ли не другом на всю жизнь. Мы быстро зашагали на юг, в центр Андерворлда, где меня наверняка ждут ответы на все вопросы.