Сыщик из Мурома. Дело об Идолище (СИ)

9. Дело закончилось

— Зря, наверно, я его выгнал, — задумчиво сказал Муромец, когда старосты след простыл. — Надо было сначала про Идолище спросить. Я примерно понял, что это за придумка, но хорошо бы уточнить.

— И что это? — Василиса снова села на лавку.

— Думаю, это собирательный образ злых сил из Степи, — спокойно сказал Илья. — Слово-то, слово! «Идолище» почти как «идол», но как звучит! Три года назад степники на нас в набеги ходили, а сейчас у них новый хан, они торговать собрались. Мосты налаживать! Но не всем это понравилось, конечно. Думаю, отвадить так их решили. Поэтому тебя-то Добромил и втянул, у тебя же с ними личные счеты.

— Нет у меня никаких счетов! — зло сказала Василиса, но потом смягчилась. — Провели нас как дураков! Что делать-то будем?

— Здесь, Василисушка, мы уже ничего не сделаем. Жить дальше будем. Отцу-то я все расскажу, как приедет, ничего не утаю. Может, и доложит куда следует, может, и выйдет чего. Постой, или ты про себя?

Илья быстро взглянул на нее, и она вдруг вспомнила Петрушу с его предложениями. Но Муромец ничего не сказал, только спросил:

— А что ты сама-то хочешь? Реши, и мы с папенькой и маменькой подсобим. Хочешь, здесь останешься, хочешь, в город уедешь, хочешь, жрицей, или в обучение. Подумай.

— Я хочу… — выбирать Василисе было странно, всегда за нее все решали. — Я подумаю, хорошо?

— Добро.

Девица торопливо распрощалась с Муромцем. Теперь, когда их не связывало общее дело, находиться у него в горнице казалось ей неуместным. К тому же у нее было столько хлопот по хозяйству! И Петрушу, опять же, надо было дождаться. Когда он там приедет со своей живой и мертвой водой?

Полтора дня Василиса ждала. За это время она ни раз думала про Идолище, про мертвого жреца и про Илью Муромца.

Слишком много во всем этом было странного, недосказанного! Для чего она сама, Василиса, понадобилась жрецу? Чего в ней было такого ценного, что он ради нее решился набег степняков на родную землю пустить? Сила? Так ведь что ведьмы от горя могут силу колдовскую на пару лет потерять, жрецу точно было известно. Значит, он был готов ждать?

С убийством тоже не все было гладко. Убил, допустим, Златослава тот половец, а расчленил его кто? А перед идолами тело разбросали зачем? Половцу это без надобности, а Добромил бы не успел, он же в это время еще в деревне был.

Странно все это, странно.

Хотела Василиса сходить с этими вопросами к Илье, но что-то каждый раз ее останавливало. Вернее, не «что-то», а то, что он был для нее еще одной, третьей проблемой. Негоже молодой девке, хоть она и ведьма, к доброму молодцу бегать, если она ему не невеста! Стыдно!

Когда они делом занимались, Василисе стыдно не было. Но теперь стало неловко, вот она и оттягивала визит.

А потом Петрушка пришел, и ей вовсе не до того стало.

— Радуйся, Василиса, я тебе приблуды колдовские приблуды принес! — заявил служка прямо с порога. — Под честное слово в Киеве-граде взял!

— Да? — девица даже растерялась.

И от того, что сама после слов Ильи в эту воду не очень-то верила, и от того, что про слово никакого уговора у них с Петрушей раньше не было.

— Честное слово, что ты Муромца водой вылечишь, а потом к жрецам киевским в услуженье уйдешь. Ну а чего тут, в деревне, сидеть-то? Ни кола, ни двора! А там при деле будешь. Чего молчишь, Василиса? Что скажешь-то?