Сюрприз для попаданки

Глава 16. Дурная голова ногам покоя не дает

— За последние дни вы значительно подтянули свое мастерство, адепт Мортиш, — довольно отозвался преподаватель по физическому бою, немного болезненно похлопав меня по плечу. — Не имею понятия, чем это вызвано, но я безусловно рад вашему рвению.

Я все-таки идеально справилась с полосой препятствий для новичков. Я почти освоила подобную полосу средней сложности и в ближайшее время планировала перебраться на полосу Мастеров.

Я победила в поединке несколько адептов, посещающих вместе со мной факультатив.

И я еле стояла на ногах.

Близился конец первого месяца лета, и завтра должен был состояться бал, посвященный открытию нового сезона Межконтинентальных соревнований среди магов академий.

Близился еще один день, когда я должна была держаться и делать вид, что все нормально.

Огонь внутри бушевал, требуя свободы от подавляемых эмоций. Это неплохо помогало на поле боя, но мешало в обычное время. Поэтому с тренировок я не вылазила.

К огромной радости, занятия на факультете проходили почти круглосуточно. Даже если решил прийти не по своему расписанию, никто не попросит тебя покинуть тренировочную площадку. Хочешь работать? Вперед.

Адепты боевого факультета уже стали подшучивать, что я планирую перевестись к ним и побить еще один собственный рекорд переводов на другую специальность академии.

Но я просто хотела забыться.

— Ну что, кто рискнет пройти полосу Мастеров? — предвкушая развлечение, бросил магистр Броцелиус.

И это спустя почти три часа непростых тренировок. Знал ведь, что все выжаты.

— Я, — сделав шаг вперед, вытянулась по струнке.

Мужчина задержал на мне задумчивый взгляд, а затем хмыкнул.

— Ну давай, адепт Мортиш, коль не шутишь. Хильтон, страхуешь, — махнул он рукой стоявшему со мной в одной шеренге светловолосому старшекурснику.

— Я прохожу полосы без страховки, — уверенно отказалась, желая побыть в этом “бою” с бездушными противниками наедине.

— Знаю, а сейчас тебя будет страховать Хильтон Вайт, это не обсуждается. Вперед, — скомандовал он, уступая дорогу еще нескольким ребятам, решившим попробовать свои силы на новой полосе препятствий. — До первой крови Хильтон, и не слушай, если она будет брыкаться, сразу в медпункт.

— Слушаюсь, — бросил парень и потрусил за мной следом.

Неужели у меня настолько жалкий вид, что тренер решил, будто я упаду? Я со всем справлюсь! Я бессмертная, черт возьми.

Сжав кулаки, прыгнула на стену, что нужно было преодолеть по выступам, расположенным друг от друга на приличном расстоянии.

— Не обижайся, Мортиш, ты неплохой боец, но еще не поняла один из главных заветов боевиков, — оставшийся на земле “страховщик”, пошел вдоль полосы, контролируя мое передвижение.

Одна рука соскользнула, и я повисла на стене, грязно выругавшись. Спружинив ногами, помогла телу восстановить равновесие, и, добравшись до вершины, спрыгнула на землю, мягко приземляясь. Следующий лабиринт предстояло пройти ползком.

— И что же это за завет, Вайт? — руки после стены, да и тренировки в целом, отваливались. Хотелось прямо тут растянуться и больше не шевелиться. Но я из чистого упрямства продолжала сгребать землю пальцами и толкать себя вперед.

Пожалела ли я, что вызвалась? Да. Жалела ли я себя из-за этого? Нет. Такой дурочке, как я, стоит работать хотя бы физически, раз умственно не получается.

Доверилась, влюбилась, а он… А они!

Выбравшись из лабиринта, удовлетворенно выдохнула. Ну вот, одна пятая пути пройдена.

Впереди болтались разного размера мешки, а идти между ними предстояло по тонкой доске.

Несколько раз я чуть не улетела на землю. Но мне было так важно не проиграть, что я просто запретила себе думать о том, чтобы расслабиться и сдаться. Позволить подобное себе я не могла, нужно было продолжать держать сознание в ежовых рукавицах. Потому что ощущать себя слабой я больше не желала.

— Больше усердия, Мортиш, ты же упрямая, целеустремленная недобоевичка. Давай, ты можешь лучше! — вроде подбодрил сопровождающий, но мне показалось, будто парень издевается.

Нужно ускориться.

Столбы с вращающимися кольцами на секунду испугали. В каждом были вставлены по десятку острых палок, рискующих разодрать кожу. Они были расположены близко друг к другу, и я даже порадовалась, что учусь не на самом факультете боевиков — у них полосы еще страшнее.

Хотя…

Втянув носом воздух, вдруг поняла, что совсем не против пораниться. Подумаешь, царапины… Может, эта боль отвлечет от другой, более мучительной.

Побежав вперед, начала извиваться между кольями, избегая удар за ударом. Присесть, подпрыгнуть, отклониться, нагнуться, сменить траекторию, растянуться на земле. Выход был уже близко, когда и без того уставшее тело подвело. Я выставила ногу не в ту сторону и от пронзившей боли дернулась и остановилась. Это стало фатальной ошибкой.

Один из кольев ударил по ребрам, оставляя порез. Зашипев от весьма неприятных ощущений, дернулась к выходу, но маневренность была уже потеряна, и следующий порез пришелся на бедро. Неудачно подпрыгнув, споткнулась о поврежденную ногу и потеряла равновесие, с таким размахом падая на землю, что последний воздух из легких выбило.

Все, нет больше сил… Уронив голову в песок, тяжело дышала и не решалась подняться, чтобы продолжить свое избиение.

— Один из главных заветов любого боевика: “Всегда трезво оценивай свои силы”, Мортиш, — оказавшийся рядом Хильтон довольно хмыкнул, потянув меня за ногу и поднимая на свои руки мою разбитую тушку.

Мне казалось, я сейчас развалюсь на отдельные кусочки. Точно как мое сердце неделей ранее…

Но ничего, я все выдержу, я со всем справлюсь, так надо.

Вопреки словам тренера, я не сопротивлялась. Внутри словно разверзлась зияющая дыра, и весь путь до медпункта я молчала, удобно развалившись в руках старшекурсника. Парень же, будто занимался подобным каждым день, не причитал, не кряхтел, а бережно нес к целителю.

— Отдохни уже, Мортиш. Если кто обидел, ты ж просто пожалуйся кому-нибудь. Ты ведь девочка, а девочек принято оберегать и радовать, — аккуратно уложив меня на кушетку, Вайт тепло улыбнулся. — А если друзей нет, то скажи мне, я сам все сделаю. Договорились?

С трудом, все же согласно кивнула.

Ох, Вайт, если бы все было так просто…

Парень ушел, а я осталась с суетящимся вокруг целителем.

Ран было не много. Кровь стерли, все повреждения убрали магией и отправили отдыхать в комнату. Шагала я до своего укромного уголка непозволительно медленно. Спешащие в разные стороны студенты порой врезались в меня, тут же сетуя на малохольных девиц, но мне было все равно. Из меня словно выкачали все силы, весь воздух, абсолютно всё. Оставили только пустую оболочку.

Даже моя стихия затихла, будто огонь вовсе потух. Но я чувствовала тепло в груди, понимая, что он никогда меня не оставит. Лишь он был мне предан.

В голове то и дело всплывала улыбка Вайта и его слова о помощи. В тот момент его руки согревали, с ним было уютно. Почти так же, как в руках… Нет. Ни в чьих. Больше ни в чьих.

Сжав кулаки, добралась до своей комнаты и захлопнула дверь, забывая ее заблокировать. Теплая вода в ванной не согрела, переодевшись и забравшись под одеяло с головой, обхватила колени руками и закрыла глаза.

Просто уснуть до следующего дня.

Все задания я выполнила еще до тренировки, с друзьями я в последние дни контакты минимизировала, мотивировав это тем, что у меня накопилось много долгов по учебе. Они сопротивлялись, вызывались помочь, но сдались, когда поняли, что я не в настроении спорить и что-либо доказывать.

Внезапный и громкий звон бьющегося стекла заставил вынырнуть из-под одеяла и пойти смотреть, что же натворил Бегемот. Кроме него было некому.

Как я и думала, этот пушистый черт опять запрыгнул на мой рабочий стол и, на этот раз, сбросил вниз высокую вазу с цветами, что на днях принес мне Рион.

Он “беспокоился о моем состоянии”, “хотел взглянуть на мою улыбку”, а я не стала ему грубить. Поблагодарила за презент, поставила его на стол (букет мне предусмотрительно принесли сразу с вазой) и сообщила, что у меня много работы и я хочу спать. И плевать, что время было довольно раннее.

Видимо, на моем лице все отражалось, поэтому никто из ребят со мной в эти дни не спорил. Хотя, все как один, спрашивали, зачем же я себя так мучаю, если от такой нагрузки у меня совсем пропадает настроение.

“Тебя не узнать, Трис”, — сказала мне Аби вчера, попытавшись зайти и поговорить.

Ничего, я переварю все, что случилось, и привычная Беата вернется.

Или нет.

Вот же дрянь! Забыв включить свет, поплатилась за свою глупость, наступив босой ногой на один из осколков. Ну, Бегемот, ну, зараза лохматая.

Как же больно! Слезы брызнули из глаз, и я активировала освещение, чтобы оценить ущерб. Цветы рассыпались по полу, смешавшись с крупными и мелкими осколками. По ступне стекала кровь, и я обругала себя всеми словами за то, что так и не выучила бытовое заклинание, которое еще предстояло откопать среди горы конспектов и учебников.

Осложняло все то, что стекло было прозрачным. И хоть ваза упала на голый пол, осколки разлетелись и по ковру у стола.

Осторожно пробираясь вперед, упустила один из мелких осколков и, почувствовав острую боль в другой ноге, подпрыгнула, тут же заваливаясь на пол.

Выставив руки вперед, упала как можно аккуратнее, но одной ладонью умудрилась приземлиться точно в крупный отбитый кусок стекла.

Вот же дрянь!

Было адски больно. Заливаясь слезами, поджала под себя покалеченные ноги и руку. Кровь стремительно вытекала, пачкая ночную рубашку со штанами. И, когда внезапно дверь в мою комнату распахнулась, перед моим гостем предстала довольно пугающая картина.

В окружении осколков на полу сидела заплаканная девица, перепачканная в крови настолько, что казалось, точно себе что-то отрезала.

— Беата! — громко воскликнул Дан, кидаясь ко мне и на ходу читая бытовое заклинание. Ну, хотя бы он в ботинках… — Беата, маленькая, сильно больно?

С такой лаской и нежностью он это спрашивал. Столько в его глазах было искреннего, щемящего беспокойства, что я подавилась воздухом.

Как же мне этого не хватало все это время. И как же больно теперь было все это чувствовать и одновременно вспоминать разбивший вдребезги мое сердце разговор.

— Больно, — выдавила осипшим голосом, поднимая голову и заглядывая в глаза взявшего меня на руки и усевшегося вместе со мной прямо на пол мужчину. — Мне так сильно больно… — тоска и печаль сдавили горло, а я не могла отвести взгляда от того, кто стал мне так дорог за столь короткое время.

— Я позвал Риона, он найдет на этаже кого-нибудь из целителей, потерпи капельку, хорошо? У тебя только порезы?

Вопреки алым пятнам на моем теле, больше всего сейчас кровило мое сердце. Казалось, что оно рассыпается вновь, наперекор мыслям о том, что от него уже ничего не осталось.

И тогда я разрыдалась еще сильнее, понимая, что это бесконечный круг. Я не спрячусь от тех, кого люблю, а мое сердце не перестанет тянуться к ним, натыкаясь на меч разочарования снова и снова.

— Что за девчонка, а? Я с тобой поседею на сто лет раньше положенного срока, — шутливо запричитал Дан, успокаивающе укачивая меня руках. Его голос дрогнул, выдавая испуг. — Ну все-все, сейчас мы тебя подлечим, переставай плакать, Ветерок. Демоны, ну почему столько крови? А если бы я не сидел у “нашей” стены и не услышал грохот?

— Я упала, Дан, — не в силах остановить слезы, я даже не пыталась их стереть с лица, только уткнулась в грудь дорогого мне человека. — Я упала и разбилась, — с горечью призналась я. — И теперь мне больно, мне так сильно больно, что не хочется терпеть, — захотелось все рассказать, вывалить на друга всю свою боль, с которой ходила эти дни. Я ведь любила его, верила. — Я такая глупая, наивная идиотка. Я больше не могу это все терпеть, Даниэль, — снова всхлипнув, замолкла, а потом решилась. — Я хочу домой, — бросила я, действительно желая оказаться в квартире мамы, выслушать ее легкое: “Все это ерунда, Трис. Придет момент, и ты обретешь свои крылья”.

Дану, судя по окаменевшим рукам, переставшим меня укачивать, эта идея не пришлась по душе.

— Твой дом здесь, Беата, — тихо, но настойчиво произнес он. — Ты ведь теперь знаешь это.

— Нет, я больше не хочу оставаться здесь. Мой дом на Земле, с мамой. Я хочу домой. Так сильно хочу домой, — ударив слабым кулаком по плечу друга, почувствовала, как от слез разболелась голова. Упрямец, он не понимает, что мне не место на Вэйтане, потому что я хочу быть рядом, но не смогу видеть, как они с Рионом… Как они… — Не хочу этой боли, не хочу.

Обхватив меня за плечи, мужчина аккуратно отстранился и заглянул в мое заплаканное лицо. Взгляд у Дана был задумчивый и невероятно серьезный.

— Ты ведь уже почти неделю сама не своя, — в голубых глазах мелькнуло подозрение, что дело не только в порезах, и я дернулась, не готовая к такому повороту. Хотелось признаться, да. Но одно дело — хотеть, а другое — получить в действительности.

— До этого ты буквально порхала, болтала с девочками о бале в честь открытия Игр, а потом тебя словно подменили, — кажется, в его голове стал собираться совсем невыгодный для меня пазл истины. — Ты закрылась ото всех, стала пропадать на тренировках и… — кажется, в его голове что-то щелкнуло. Мне показалось, я наяву вдруг четко и ясно увидела, как в его сознании вспыхнула мысль.

И эта мысль не понравилась нам обоим.

Дернувшись, попыталась выбраться, но сильные руки сжали еще крепче, удерживая на месте.

— Дан, отпусти меня, — от испуга слезы высохли, но заплаканный голос звучал все так же жалко.

— О, Бессмертная! — появившийся в комнате знакомый с факультатива старшекурсник, удивленно окинул меня взглядом. — Ты как умудрилась? Это из-за сегодняшней мясорубки на полосе? Разве целители не залечили? Как умудрилась так глупо в стекло плюхнуться? — с каждым его словом я видела, как звереет мой друг, и искренне желала заткнуться оказавшемуся в комнате целителю, мысленно.

На медленно приближающегося Риона я старалась не смотреть.

— Почему Бессмертная? — поинтересовался бывший любовник, останавливаясь на расстоянии шага от нас с Даном.

— О, это веселая история, — с радостью начал Скай, я же — скривилась. — Ваша подружка ж занимается у боевиков всего ничего, первогодка. Поначалу ходила скромненько, пыхтела, что-то там старалась, ну, как все. А в последнюю неделю в нее как демон вселился, честно вам говорю. С тренировок не вылазит, я как не приду — она уже там. Я уходить — она еще там, — возбужденно делился впечатлениями парень. — Ну так, ей когда мешком в первый раз прилетело по голове, к ней, кто поблизости был, кинулись помогать вставать. Она ж мелкая, худющая, в два раза меньше этого самого мешка, как не убило, не знаю. А она подскочит, глаза блестят, и такая: “Со мной все в порядке, отстаньте, я вообще бессмертная”, и опять к этим мешкам, будто нравилось ей, что ее избивают. Ну мы посмеялись. А на следующий день уже, я узнал, что она в бою умудрилась так упасть, что у Бессмертной лучевая кость треснула. И знаете, что эта девчонка сказала, когда ее подняли и к целителю повели? — театральная пауза явно должна была подвести Дана с Рионом к определенным выводам. — “Плевать, я бессмертная, я со всем справлюсь”. Так прозвище за ней и закрепилось, хорошая девчонка она, грустная только в последнее время ходит.

Парень говорил, но работу свою делал. От рук его исходил золотой свет, и на глазах раны затягивались, а жжение сходило на нет.

Мне же хотелось провалиться сквозь землю. В одно мгновение Даниэль узнал слишком много.

Я еще тешила себя надеждой, что подумал он не о том, что явилось действительной причиной моего затворничества и случившейся истерики. Только вот ходящие на его лице желваки и очень недобрый взгляд в сторону Риона лишал последней надежды.

— Ну вот и все, как новенькая! — улыбнулся Скай, подняв на нас голову и тут же ощутив нарастающую напряженность между нашей троицей. — Пойду, пожалуй, — стушевавшись, проговорил он и, встав с пола, направился к выходу.

— Спасибо большое, Скай! Ты отличный целитель, — бросила ему вдогонку, натянув на губы самую доброжелательную улыбку.

Уж что-что, а хотя бы минимальную благодарность парень заслужил.

— Спасибо и вам, что пришли на помощь, ребят, — с тем же лицом обратилась я к друзьям, надеясь, что сейчас все дружненько сделают вид, что ничего не было. — Спокойной ночи, до свидания, увидимся завтра на балу.

Щеки свело от натянутой улыбки, а в глазах, наверняка, отражался дикий страх за то, что может произойти дальше. Внутреннее чутье просто кричало, что грядет буря.

Воздух в комнате заискрился, входная дверь с размаху захлопнулась, а конспекты и книги, лежавшие на столе, вдруг сами по себе раскрылись, зашуршав страницами.

— Что произошло? — не обращая внимание на из ниоткуда взявшийся сильный сквозняк, Рион присел на корточки и мягко прошелся костяшками пальцев по моей спине.

Позвоночник обожгло, а пламя внутри взвилось, желая растерзать и, одновременно с этим, заключить в теплый кокон мужчину.

Дернулась, тут же отпрянув от мужской руки, а затем поспешно встала на ноги, еще раз скользнув взглядом по полу и отмечая, что все осколки вместе с цветами действительно исчезли.

— Я уже легла спать, а Бегемот снес своей тушкой вазу со стола. Я была рассеяна и не сразу включила свет, вот и порезалась. Ничего страшного, я уже в порядке. Вы можете идти.

Я старалась вести себя так же, как и все эти дни. Отстраненно вежливо, иногда добродушно, но в этот раз Дан громко хмыкнул, развевая прахом любую мою попытку вернуть все в прежнее русло.

— И ты уже не хочешь сбежать в тот мир, где провела большую часть своей жизни? — зло, с явной иронией поинтересовался Даниэль.

Называть Землю моим домой он теперь, видимо, категорически отказывался.

— Что? Ты решила уйти в другой мир? — тревога, скользнувшая по лицу Риона, полоснула острием по израненому сердцу. Сам не заметив, он подался вперед, делая шаг мне навстречу.

— А вы так удивляетесь, будто изначально я планировала остаться, — нервно отмахнулась, обняв себя руками и, одновременно с этим, осознавая, что все это время стою перед парнями в одной пижаме.

Что ж, эти двое видели гораздо больше, так что не страшно.

— Ты не передумала искать путь домой? — сквозь зубы снова повторил вопрос Даниэль.

Сейчас он меня пугал своим поведением. Казался каким-то диким, злым, непредсказуемым. Такого Даниэля я не знала, не понимала, как себя с ним вести и что от него можно ожидать. Однако шестое чувство продолжало намекать — ничего хорошего.

— Нет, я хочу вернуться, — твердо ответила, покачав головой.

Как объяснить ему, что я просто не смогу жить с нашей разницей в социальном положении? Если уж они и женятся, согласно чьим-то планам, какое место в этой системе будет уготовано мне? Наблюдателя?

Так и вижу себя на свадьбе Риона, желающая его невесте детишек побольше и осыпающая их лепестками чайных роз. Конечно!

Подобные мысли разозлили, и я уже хотела вытолкать мужчин из комнаты в коридор, чтобы больше не травили душу, но тут случилось ужасное.

Ветер взметнулся по комнате с новой силой. Не успела ахнуть, как Аксэн бросился в сторону Энриона, чтобы на лету занести кулак и нанести удар по лицу друга.

Подобного не ожидал даже Остер, поэтому пропустил выпад, тут же отлетая спиной в стену. Сгруппировавшись, он призвал свою стихию и создал своеобразную воздушную подушку, не давшую врезаться позвоночником в каменную преграду.

Но Дан не успокоился. Танком пошел на противника, намереваясь если не убить, то точно покалечить.

Завязавшаяся драка шокировала. Я даже несколько раз протерла глаза, не желая верить в происходящее. Кот, сидевший на кровати шипел и орал как потерпевший, не зная, куда спрятаться от бушующей стихии и двух сошедших с ума мужчин.

Рион старался каждый раз уклониться, иногда нанося несерьезные удары, желая угомонить нападавшего друга. А Даниэль, так и норовил повалить товарища на пол. Бил резко, быстро, а затем… потоком воздуха отправил того точно в окно.

То, что решетки не заперты, я вспомнила только когда Рион со звоном бьющегося стекла вылетел спиной прямо на улицу.

А на каком этаже находится эта комната?

Мой истошный крик разрезал пространство, тут же прекращая весь этот ужас.

Сквозняк в миг исчез, Дан замер на месте, резко ко мне оборачиваясь, а я смотрела в распахнутое окно и боялась пошевелиться.

Сердце грохотало в ушах, подтверждая: “Вот оно я, да, вполне себе живое и функционирующее, рано ты меня со счетов списала”. Дрожь загудела в теле, а я пыталась вдохнуть хотя бы каплю воздуха, но легкие отказывались меня слушаться.

Небольшой шум, а затем запрыгнувший с помощью потоков воздуха в комнату Рион, заставили осесть на пол от облегчения. Взъерошенный, с разбитой губой, из которой текла кровь, он сначала диким взглядом уставился на Даниэля, а когда услышал звук удара моих коленей об пол, перевел глаза уже на меня.

Это было слишком. Чересчур.

Уронив голову в ладони, громко разрыдалась и, подвывая, выкрикивала проклятия в адрес мужчин, что напугали до смерти своей выходкой.

— Уходите, пошли вон, оба! — закричала, когда они решили подойти, чтобы успокоить. — Ненавижу вас, чертовы интриганы, манипуляторы! — бросившись на них грозной фурией, стала лупить их руками, выталкивая из комнаты. — Чтобы духу вашего здесь больше не было! Не смейте приближаться ко мне, прокляну, что ни в одном мире не снимете, будь я хоть ведьмой, хоть огневичкой, хоть простой человечкой!

Захлопнув за мужчинами дверь, облокотилась на нее спиной, замедляя дыхание и стараясь успокоиться.

Идея отыскать путь домой показалась еще разумнее, чем прежде.