Та-Ро

-Твое это. Только твое.

Девушка как раз ощутила под пальцем выемку. Надавила, потянула. Коробочка открылась без щелчка, тихо. Внутри, на льняной салфетке, лежали небольшие, по виду деревянные четки. Нанизанные на желтую шелковую нить маленькие шарики. Одна бусина вдвое крупнее прочих, из нее и торчит хвостик узла. Ли вежливо поблагодарила бабку.

-Спасибо. Очень милая вещица.

Вынула четки из берестяной коробочки. Покрутила в пальцах, молиться она не умела. Пристроила на запястье вместо браслета. Повторила безмятежно.

-Спасибо, бабушка Авдотья. Мне очень нравится. Футляр тоже симпатичный.

Лицо у старухи было невероятно торжественным и блаженно счастливым. Она не вникала в слова девушки. Тянулась в струнку, едва заметно раскачиваясь, точно под сладкую музыку, слышную ей одной. Пробормотала задумчиво.

-Все. Теперь и помереть можно. Сбылось.

Ли (с удивившей ее саму нежностью) погладила замершую на столе морщинистую темную кисть руки бабки Авдотьи. Поднялась. Спросила.

-Как там наш юноша, поел?

Пришлось еще три раза повторить. Старушенция улыбалась себе, ни на что не реагируя, и улыбалась. Потом, точно через силу очнулась. Переспросила.

-Ась?

-Юноша наш поел уже, наверное.

-Может и так.

Вздохнула, поднялась.

-Ой, деточка! Знатный сегодня день! Наизнатнейший в жизни моей. Только что ж это я рассиропилась, глупая старуха? Балакаю о себе? Ум теряю понемножку, не иначе. Пошли глянем на птенца нашего, проглотил он хлебово, али нет.

Неждан, привалившись к стене сидел, щурил длинные блестящие глаза. Худые колени торчали из под одеяла двумя острыми холмами. Запавшие щеки делали еще заметней и без того выдающийся нос. Ли рассеянно подумала, что зря считала свой собственный таким уж безобразно большим. Вон парень, блин, украшен настоящим рубильником, и ничего. Не урод. Финальным аккордом ее размышлений явился голос бывшего узника. Неждан спросил у знахарки с ошеломляющей почтительностью.

-Как вы думаете, уважаемая, скоро ли я обрету силы, достаточные для долгого путешествия?

Бабка Авдотья, само собой, неожиданную вежливость проигнорировала. Пробурчала в прежнем тоне, грубовато.

-Крылышками не размахивай, сокол, рано еще. Глазищами не хлопай, все едино, дырочки лишней во мне не просверлишь. Ешь-пей, что дают. Где положили, там и валяйся. Побольше помалкивай.

Воздела сухую руку к потолку.

-Не перечь!

Обернулась к принцессе. Поманила к себе, понизила голос.

-Забыла сказать тебе, детонька. Ведаешь, что юноши твои - боярские послухи?

Ли покачала головой.

-Зиме они опасны. Две змеи сразу. Сребролюбцы. Не смотри, что глазки ясные, что голоса сладкие. Не верь!

Ли стало холодно и противно. Неужели правда? Она потерла пальцами виски. Досадливо буркнула.

-Княгиня знает про это?

-Нет.

Ли подумала, промолчать ей, или сразу пойти к Зиме. Вдруг, костоправка права? Но сказать ничего не успела. Авдотья горько вздохнула.

-На бабку глупую сошлешься? На сны ее вещие? Поверит тебе Мстиславна?

-Спасибо, что предупредила.

Авдотья усмехнулась.

-Не надо меня благодарить. Ну, иди теперь. Поздно уже.

Мать, обретенного принцессой толмача, убедившись, что опасность миновала и мальчик пошел на поправку - решила уехать вместе с Зимой Мстиславной. Княгине вскоре могли понадобиться ее услуги. Отомстившей за ее поруганную юность, за самоубийство сестренки, вызволившей названного сына из узилища Зиме Мстиславне она была обязана всем. Как можно отказать благодетельнице? Оттолкнуть ладонь, которая вознесла тебя со дна колодца беды к спасительному солнечному теплу? Клавдия ходила гордо расправив спину. Точно с плеч у нее сняли немалый груз. Россы, как и многие другие народы издавна считали, что некоторые оскорбления смыть с уничтоженного достоинства жертвы может только кровь врага. Немудреная, но действенная психотерапия. Неизвестные бабы (как в таких случаях говорят - народ) выцарапали прикованному к позорному столбу воеводе глаза, отгрызли одно ухо, отрезали другое, переломали пальцы, но скончался Савва Игнатьич от стыдной раны, чья-то рука самым обычным крестьянским серпом (брошенным тут же) оскопила приговоренного. Он истек кровью и был тихо, без прочего поругания, похоронен на кладбище. Полу пьяный попик, путаясь в словах свершил положенный обряд. Клавдии смерть насильника точно вернула молодость. Но жестокая радость, горящая в глазах женщины отчего то была неприятна принцессе. Она твердила про себя: "Это не твоя страна, Ли. Россы живут по росским законам. Око за око и все такое. Их право - казнить преступников, их право - миловать. У них и тюрем то нет, чтобы к заключению приговаривать. И не факт, что их подход хуже, чем привычный тебе."

Клавдия провела у Неждана ночь, перед отъездом. Пришла с вечера, поблагодарила Авдотью. Поклонилась даже не в пояс, а полным земным поклоном, долгим до невозможности. Выпрямилась, по-родственному обняла старушку. Та расчувствоваться отказалась, грубовато, не чинясь, вырвалась, пояснила как идут дела у названного сына Клавдии. Да и вымелась из лекарни, чтобы не мешать. Ей во многих домах были рады. Дружинники княгини разнесли по городу славу о великих талантах костоправки. Ли поняла, что ей тоже пора откланяться. Никто не удерживал. О чем и как беседовали Клавдия с Нежданом осталось их тайной.

Ночь подступала на мягких лапах, осторожно. Сумерки медленно обретали силу. Воздух доносил из леса горьковатый запах хвои. Близнецы за спиной принцессы не шумели, не топали, можно было даже представить, что гуляешь в полном одиночестве. В тереме Ли попробовала их отпустить. Как бы не так. Пристроились у двери, снаружи.

-Уходить дядькой Хмуром не велено.

Ли пожала плечами и закрыла дверь. Вот и гадай теперь, соврала бабка, просто ошиблась, или не дай Бог, права. Что теперь делать? Молчать? Нет? Принцесса свершила положенное воинское правило. Не спеша, отметая прочь суетные мысли. После хотела выпить чая с Зимой. Как бы не так.. Княгиня оказалась фатально занята. Такова государева жизнь. Это плохой правитель скучать изволит, мечтать, развлекаться и чревоугодничать. А стоящий, умный - весь в заботах, аки хлопотливая пчелка, с утра до ночи. Лишний час выкроить - проблема нешуточная. Власть развращает недостойных. Достойным развращаться некогда.

Вышла пройтись. Думала на часочек. Но уж больно хороша оказалась едва начавшаяся ночь. Ли пила вкусный воздух и размышляла на ходу. Ей всегда, во всех своих столь непохожих ипостасях, нравилось бродить, задумавшись, бормоча себе под нос разные мысли. И умные, и не очень. Вернулась в терем заполночь. Притомившееся сопровождение, (как только их близнецов сменили) торопливо слиняло отсыпаться. Ли посмотрела им вслед. Все таки - ошибается бабка или нет? Не получится, что она оговорит ни в чем не повинных ребят?

Особо трогательного прощания с Зимой не получилось. Посидели рядышком, вот и все. Княгиня задерживаться долее не могла. Очередное грозное послание от князя прибыло.

-Рвет и мечет. Как только бумага не запылала от слов его?! Увы, нынче же еду в Моску. Надо.

Вдруг лукаво уточнила, лаская растянувшуюся у ног Лютую.

-Только другой дорогой. Загляну все ж, в пару мест. Обязательно. Грамоты мои прибрала?

Ли кивнула.

-Хорошо. С ними надежнее. А воинов, точно ли хватит тебе?

Ли опять кивнула.

-Ладно. Отпустишь, как сможешь. Надеюсь, все выйдет как ты хочешь. Удачно. Не передумала?

Потянулась, взяла принцессу за руку. Произнесла с шутливой укоризной.

-Лапы ледяные, как у лягухи. Приглянется хлопец какой, станешь обнимать - заморозишь! Закричит, караул! И поминай, как звали.

Ли отмахнулась. Заговорила о другом.

-Спасибо тебе, Зима. За все! Может, свидимся еще?

-Может.

Не стала отказываться княгиня.

-Мир тесен. А все пути ведут в твой Вечный Город. Ладно. Пойду одеваться. Думаю, через пару часов тронемся. Выйдешь ручкой помахать?

Принцесса попросила.

-Привет от меня отцу Филарету передай, пожалуйста. Низкий поклон. Скажи, что просьбу его я выполню непременно.

Зима поднялась, зевнула.

-Страсть сколько дел. Опять заполночь легла. Спать хочется.

Пошутила.

-Реквизирую лишнюю телегу, накидать велю сена, бухнусь и закрою глазки. Дрыхнуть буду до самой Моски! Веришь?

Принцесса покачала головой.

-Зря.

Пошутила княгиня. Вздохнула негромко. Как то буднично, точно на день расставались произнесла.

-Ладно, пошла я. Добудь свою корону. Пусть тебе повезет. Мозгов хватит. Денег, ты говоришь тоже. Добавь к этому удачи побольше. Вот чего я тебе желаю.

-До свидания, Зима.

Но красавица уже не ответила. То ли недосып сказался, посему и не расслышала. То ли сочла излишним.

Вечером накануне своего отъезда (на третий после отбытия княгини) Ли залезла на дозорную башню, потревожив часовых нежданным визитом, подставила лицо горькому неласковому солнцу. Долго молчала, прищурившись глазела по сторонам. Ей никто не мешал. Новый воевода лишь подтвердил распоряжение Зимы Мстиславны - заморской принцессе всяческое содействие оказывать. Часовые, назначаемые из числа самых зорких, недовольно примолкли, насупились. Что творится? Баба на дозорной вышке! Не сидится ей в тереме! (Ли не обладала ослепляющей красотой княгини. И не могла заслониться, как щитом, легкой улыбкой.) Из лекарни выбралась костоправка, с многочисленными охами и охами, тяжело опираясь на руку, посланного за ней мальчика.

-Придуряется бабка.

Процедил сквозь зубы один из дозорных.

-Шастает через этот порог, не всякая молодая угонится. Эдак споро подол задерет, только ее и видели. А тут развалиной прикинулась. Не иначе как воевода к себе требует.

Ли молча согласилась с воином. Взаимная антипатия Авдотьи и дядьки Хмура достигла апогея и не была секретом даже для самых скудоумных.

-А дело свое она туго знает. Моего кума скрючило давечи, не согнуться, не разогнуться, он сразу вниз потопал. К бабке. Так мол и так, помоги Бога ради.

-И что костоправка?

Заинтересовался напарник рассказчика. Ли слушала молча.

-Под горячую руку верно попал. Без разговоров подкатилась, да как вытянет кума своей палкой по хребту. Пару раз. Он с перепугу и увернуться не успел. Костоправка как рявкнет. Пшел прочь, олух!!! Такой-сякой-немазанный!!! Туды-растуды!!! Живо!!! Кум осерчал, взлетел ко мне и фыркает, бабку матюкает. Шустро так скачет по вышке. Забыл вовсе про свою спину. Ага. Еще как помогла. Я ему говорю, ты не ори, дурень, а сходи отблагодари старуху! Ну и что, что палкой??? Главное - вылечила ведь!

Воины перебросились немудреными шутками, продолжая цепко оглядывать окрестности. Ли спустилась во двор. История про Авдотью и ее изрядно развеселила. На днях они пили чай, втроем: Неждан, принцесса и костоправка. Бабка была почти мила. Постоянные любезности толмача дали всходы, или по какой иной причине, но только за весь вечер выздоравливающий и девушка не были ни разу обруганы, и даже выслушали по одному ласковому слову. "Касатики мои". Ли обсуждала планы компании. Куда двигаться да как. Синто оставалось страной загадочной. Надежных троп торговых туда еще не проторили. Неждан давал дельные советы. Костоправка подливала чаю, подкладывала ржаных сухариков и вздыхала потихоньку. Ли пробовала предложить ей денег.

-Давай я куплю тебе домик. Заживешь оседло.

Бабка осенила себя знаком. Отказалась просто.

-Обет у меня. Бродить по всей Росской земле. Разным городам и деревням кланяться. Умереть хочу в дороге, под ракитовым кустом. И не встревайте, касатики, то не ваша печаль! То мой выбор!

Сказала как отрезала. Прикоснулась к ладони девушки, вздохнула.

-Тяжко тебе, но справишься. Знаю.

Ли испытывала в ее присутствии невнятную мягкую расслабленность. Хотелось свернуться калачиком и вздремнуть. Страхи отступали. Точно шуршание подола старухи выметало их прочь. Все начинало казаться иным. Самые наглые мечты приобретали вид скромной уверенности в том, что сбудутся непременно. Сами по себе! Успокаиваясь и зевая принцесса уходила к себе. Бабка долго стояла в дверях, слушала, как удаляются легкие шаги. Шептала ей одной ведомые заговоры и молитвы. Это было непривычно и приятно. Только странно. Свирепый и злой облик бабки с ласковой заботой о девушке и Неждане никак не сочетался.

-До чего же вы грозная, уважаемая Авдотья.

Высказался в том же духе бывший узник.

-Смотрю на вас, и дивлюсь. Величие вашего духа внушает мне трепет.

Костоправка отмахнулась половником, отшутилась грубо.

-Оклемываться начал, паршивец! Ишь, раскукарекался.

С тем Неждан и остался. С бабкой не поспоришь. Не на диспуте.

Авдотья покинула Чуек накануне отъезда принцессы. Подвязала седые лохмы чистым платочком, поправила прикрывающую глаза повязку, забросила на спину котомку. Да и была такова. Вслед костоправке увязался один из сыновей кухарки. Ей бабка вправила грыжу. Вот женщина и надоумила меньшого озорника проведать дядю в деревне. А заодно - проводить старушку. Пацан приплясывал возле бабки, грыз сухарики. Чирикал о чем-то своем, задорно размахивая загорелыми руками. Вскоре дорога принялась вилять между холмами и дозорные на вышке потеряли путников из виду.

Первые недели пути, Неждан потихоньку валялся в телеге, непременно с книжкой в руках. Если он ничего не читал, значит делал записи. Пристроит на колене легкую доску с особым углублением для чернильницы, расправит лист плотной, дорогой бумаги и выводит украшенные витиеватыми завитками закорючки. Иногда поднимет темную голову, встретится взглядом с принцессой, улыбнется непонятно чему и вновь примется строчить путевые заметки. Во всяком случае Ли считала, что он записывает дорожные впечатления. Пять дней назад покинули Россь. Прогостили двое суток в небольшом гарнизоне, да и въехали в удивительную страну - Сян. Въедливые, невероятно вежливые чиновники в шелковых халатах долго препирались между собой, прежде чем позволили небольшому отряду проследовать дальше - к побережью. К удивлению принцессы положительную роль сыграли вовсе не грамоты, подписанные Зимой Мстиславной, а длинное почтительное письмо к местным властям, сочиненное отцом Филаретом. (Он вручил Ли несколько подобных, на разные случаи.) Просьбу, изложенную ровными рядами красных иероглифов, согласились выполнить. Особенно после того, как вставший на ноги Неждан, раздал таможенникам изрядное количество золотых монет, сопроводив каждую подходящим к случаю стихотворением! Чиновники растаяли от невероятного сочетания: богатые и культурные варвары, направляются в Страну Восходящего Солнца. Выдали, наконец необходимые документы. Ли успела за время задержки: выпить целую бочку превосходного зеленого чая, научиться - с должной сноровкой - орудовать палочками для еды, и главное, сбросила ненавистные: слишком длинные, слишком тяжелые юбки! Обрядившись в превосходную шелковую хламиду - легкую, не стесняющую движений. Что за прелесть!

Неждан же только головой покачал от удивления, когда девушка вышла из модной лавки, в сопровождении низко кланяющегося купца. Длинный черный халат, расшитый белыми журавлями и цветами жасмина не показался толмачу более удобным, чем росская одежда. Выглядывающие из-под него широченные шальвары были заправлены в мягкие сапожки. Ужасное сочетание. Ни с чем несообразное. Жуть. Безвкусица абсолютная. Но свое мнение неглупый парень предусмотрительно скрыл. Никто ведь не просил его совета. А портить женщине удовольствие от покупки весьма чревато, при чем величина опасности прямо пропорциональна сумме, истраченных денег. Неждан хоть и был весьма юн годами, но вырос среди названых сестер, бесчисленных нянюшек, наложниц и неплохо разбирался в странном душевном устройстве Евиных дочерей. Купец ему плотоядно подмигнул. Очевидно счел любовником взбалмошной богатой покупательницы.

Позже Ли была приятно удивлена, когда Неждан сообщил ей свое маленькое лингвистическое открытие.

-Ли по-сянски значит Дракон.

-Не может быть!

-Да, если произносить это так.

Он старательно промяукал.

-А если подняться тоном выше...

-Ой, избавь меня, пожалуйста от подобных тонкостей.

Отрезала девушка.

-Будет вполне достаточно, если я выучу тысячу самых общеупотребительных слов, не сянских, а синто. И этим замечательно обойдусь. Для значимых разговоров у меня есть ты - бесценный толмач. А попросить чаю погорячее - научишь.

У нее были дела поважнее. Ли обнаружила, что с момента ее смерти, здесь прошло всего шесть лет. Значит, принцессе должно исполниться семнадцать? Подходящий момент, совершеннолетие. Ей, субъективно прожившей уже пол века! Притворяться девочкой?

-Сколько мне лет, Неждан?

Почти гневно обернулась она к толмачу, продолжая считать про себя. Десять лет Ли - плюс тридцать два Ангелина Королева, плюс одиннадцать под чутким руководством благословенной Тинэль, плюс еще три месяца...

-Сколько мне лет, Неждан? Ты что, оглох?

Этот велеречивый грустный клоун точно чернил в рот набрал.

-Отвечай!

-Что именно хочет услышать госпожа? Правду? Она может быть опасной. Когда речь заходит о столь деликатном предмете. Все равно правду? Ну, что ж. У вас юное личико и древние глаза. Походка боевого ангела господня. И царские манеры. Я не знаю сколько лет вам на самом деле. Такие персиковые щечки не бывают у двадцатилетних девушек. Подобный нежный оттенок кожи пропадает к семнадцати-восемнадцати годам. Но взгляд, ваш взгляд... Так может смотреть только много повидавшая старуха.

-По твоему я ровесница бабушки Авдотьи?

-Она моложе в тысячу раз. Или больше.

-Сумасшедший!

-Конечно. Раз поехал с вами.

Ли перешла на романский. Замурлыкала ласково.

-В самом деле. Неждан, зачем тебе лезть со мной на вершину Футзи? Чего ради ты признался, что знаешь синто и отправился в такую даль? Ума не приложу.

Он запахнул полу верхнего шелкового халата. Расправил складки. Длинные золотистые пальцы, узкие запястья. Сутулый, худой и смешной книжник.

-Может быть позже, когда-нибудь, я смогу объяснить вам, госпожа.

Ли уже знала, что переупрямить Неждана невозможно. Его нет было всегда нет. Стрелка весов не склонялась к отметке - да, через малое, потраченное на уговоры, время. Оставалось выбрать предложенный им вариант, то есть отцепиться.

Тридцать два года на Земле Ангелина Королева прожила в свирепой бедности. В каждодневной борьбе за кусок хлеба насущного. Сажала картошку, окучивала ее, собирала стремительно размножающихся американских жуков, выкапывала урожай и носила в мешках на собственной многострадальной спине. Штопала порванные капроновые колготки (пригодятся надеть под брюки), мыла окна газетами.

Стирала белье вручную. (Машинка вечно барахлила а в последнее время принялась бить током.) Подводила глаза уворованным у сына подруги черным карандашом "Искусство". (Ничего, если хорошенько поплевать - рисует как миленький!) Мыла голову едким хвойным шампунем. (Максимально низкая цена за литровую бутыль.) Красила ногти дешевым лаком, (он норовил облупиться уже к вечеру) искренне считая, что это и есть маникюр. Зажмурившись брела мимо соблазнительно освещенных витрин. Передвигалась по городу исключительно на троллейбусах, выгадывая несколько лишних рублей на заблаговременной покупке проездного билета. Стаканчик мороженого, простого молочного мороженого, был почти непозволительной роскошью. А походы в спортзал (плохонький подвальчик) сжирали существенную часть скудного бюджета.

Пользовалась кремом для лица "Балет" (не слишком плохим, кстати) и детским "Алиса", для рук. Покупала кошмарные антисексуальные трусы рузаевской трикотажной фабрики. Иногда баловала себя парочкой бананов, или горстью кураги. Изредка пролистывала в гостях у более обеспеченных девчонок старый номер "Космополитена" или "Бурды" с чувством отвращения к себе и неизбежно убогому существованию. А что делать? Училок в провинциальных гимназиях никто не осыпает дождем банкнот. Она любила свою дурацкую, выматывающую нервы работу. И не имела за спиной добрых родителей, подбрасывающих птенчику лакомство в жадно раскрытый клювик. Муж был только рад, что у жены более, чем просто скромные потребности. За несколько лет совместной жизни подарил Ангелине джинсы (на два размера больше чем нужно, случайно завалялись из старых спортивных запасов) и китайский розовый зонтик (благополучно переживший один дождливый сезон). На букет цветов он раскошелился только для похода в загс. Ангелина понимала, что ее любитель дорогих сигарет прокуривает в месяц изрядную сумму, да и в баню, попить пивка с приятелями ездит каждую неделю, а это тоже не пустяк. Сама и виновата, как объяснил чудо-психолог. (Ангелина была с Сергеем Константиновичем абсолютно откровенна и абсолютно согласна!) Надо меняться, идти в новую жизнь. Только - тридцать два года, проведенные в напряженной битве за лишнюю копейку, не сотрешь из памяти запросто, легким волевым усилием. Спасибо, что Тинэль выбила из своей подопечной немалое количество дури. Заметно полегчало. Но стать принцессой, извините, это не просто перепрыгнуть ступень-другую на социальной лестнице.

Знать своих предков до тридцатого колена. Лишиться права на уединение. Руководствоваться в важных делах исключительно государственными интересами. Пусть подданные весело распевают: "Все могут короли! Все могут короли!" У них, у подданных, превратные представления о жизни монархов. Сплошь лукулловы пиры, парча и кружева, охота да невиданный сладкий разврат. Что ж, не без всего перечисленного конечно. Случаются и среди правителей ничтожные бездельники, да глупцы со слабаками. Только стране это крайне дорого обходится. Обязательно. Живет она в ожидании настоящего монарха. Сильного и умного. Таковому, обретя его, многое прощает. Взять хотя бы Аэль. Ли знала, что бабка не была святой. И мятежи подавляла, и на каторгу ссылала. И фаворитов осыпала золотым дождем. Тем не менее ее портреты всегда пользовались спросом. Некоторые набившие руку живописцы, одну только государыню изображали. В профиль и анфас. Стоя при параде, да на боевом коне в доспехах. И ничего, не голодали. Портреты в мастерских не залеживались. Аэль любили. Она смогла остановить мчащихся к пропасти коней. Вечный Город выстоял. Свеи получили крутой укорот. Степь присмирела. Оживилась торговля. Бабушка у Ли была личностью колоритной. Тинэль начинала мягко улыбаться, рассказывая принцессе разные случаи, истории и приключения. В заключение обычно звучало весомое: "Ты очень похожа на бабку! Только выглядишь как помоечная кошка. Ну, ничего. Дело поправимое". Осанку и манеры божественная наставница безжалостно вколотила в девушку. Заново научила дышать, сидеть, ходить. Но мысли, осевшие в глубине души, притаившиеся в темных закоулках воспоминания, что делать с ними? Что?

В порту на богатую путешественницу косились с острым любопытством. Варвары такой удивительный народ! Все у них не как у людей. Молодая дама в шелковом халате была очень высокой, непростительно высокой для женщины. Каштановые с золотым отливом волосы, заплетены в мужскую (чрезмерно длинную и толстую) косу! Лицо не накрашено! Голос властный, громкий, полный силы. Нарядный веер держит так, что любому кули понятно, в этой ручке боевой нож, или даже меч не просто украшением окажутся. Самурайская дочь? Ну и что, что варварка. Амитофо. (Неисповедимы пути человеческие. Загадочны пересечения судеб.) Ее спутник, смуглый, носатый не выпускающий из рук чернильницу и бумагу, по всему видно - ученый человек. Возможно, варварский чиновник. Ходит с достоинством, говорит вежливо, смотрит ласково - ясное дело, обучен взыскивать налоги в казну. Слуг у них с собой нет... Амитофо. Зато охраны - восемь человек. Что за женщины рожают таких великанов? Ноги как столбы, руки толщиной с человеческое бедро, грудные мышцы выпирают из под рубах - точно каменные плиты. У каждого при себе странный меч, короткий и толстый, в кожаных ножнах. У пятерых на поясе еще пара ножей. У двоих - за спиной луки и набитые стрелами колчаны. Один и вовсе с лютней, али сямисеном (в чехле не больно то разглядишь). Глаза чудовищного синего цвета. Только у чиновника человеческие, темные. Но тоже непривычно большие. У мужчин-воинов короткие светлые бородки. И ни одной косички! Хотя лучники собрали волосы в гладкие хвостики. А музыкант, выбрит налысо, точно странствующий монах. Вещей при себе имеют немного. Не в кожаных коробах, как приличные путешественники. А в небольших деревянных ящиках с коваными ручками. Еще малое количество мешков из грубой серой ткани. Амитофо. Чего только не увидишь в порту! Чужеземцы негромко переговаривались между собой. Охрана глаз не спускала с дамы. Двое воинов несли немаленький с замками, окованный металлом сундучок. Явно с казной. Лихие люди облизывались издали. Приблизиться не решился никто. Походка и манеры воинов не располагали к попыткам кражи или ограбления. Не у каждого пса кость из пасти можно выманить, выхватить, а тем более грубо отнять.

Вот еще странность. Разве может женщина из порядочной семьи ездить одна? Без служанок? Мужа или отца? Неправильно это, что ни говори. Неприлично. Варвары они и есть варвары. Никаких понятий о сообразности. Все же самый дорогой шелковый халат еще не делает тебя достойным человеком! Кули были недовольны. Чиновники были недовольны. Лихие люди, промышляющие в порту (где купцы там и разбойники) были недовольны вдвойне.

После злосчастной схватки с пожирателем силы, Ли долго скользила по поверхности своего "Я". Избегая глубины. Это не было прежней ограниченной ущербностью несчастной Ангелины Королевой. Просто сейчас, растрепанная (уход Даниила был таким внезапным и жестоким) она предпочитала быть исключительно человеком. Без всяких магических штучек и манипуляций. Почему? Умудренного жизнью Сергея Константиновича бы расспросить. С ним рядом, вместе, посидеть, разобраться в мотивах, да намерениях. Увы! Психотерапевт на Земле остался, в провинциальном неласковом Заранске. Ли послала ему мысленный привет. И пожелание удачи в делах.

Корабли в Синто ходили нечасто. Островная империя свято блюла уединение, ни торговцев, ни путешественников особо не привечая. Как правило прибывшим велели немедленно убираться. Истории о гостеприимных дальних странах не про Синто сложены.

Ли забавлялась с веером. Училась пользоваться дорогой нарядной игрушкой. Неждан углубился в свои таинственные, справа налево - начертанные записки. Склонится над дощечкой, придерживая лист бумаги левой рукой и строчит, строчит. Изредка оторвет туманный взгляд, поднимет, вперит в потолок и шевелит губами. Не иначе - метафорическое выражение обдумывает. Забавный парень. Ли не доводилось раньше иметь дела с поэтами и писателями. Повадки Неждана ее несказанно удивляли. Комментируя какое-нибудь событие, или историю, он имел обыкновение говорить о гармонии и целесообразности, а также - о красоте. Уважая веру Ли (знак, подаренный отцом Филаретом она носила открыто) он не цитировал священные мусульманские книги, и молиться (раз пять в день, не меньше) уходил в уединенное место. Уши как у кошки, навострит, выражение лица задумчиво-сосредоточенное. Вроде о своем размышляет. Брякнет кто из воинов невзначай очередную поговорку, али выражение какое, тут же точно из под палубы выскочит Неждан с бумагой и чернильницей.

-Соблаговолите повторить, уважаемый. Очень интересное высказывание.

Воины к нему привыкли быстро. Они были людьми дружинными, толмачей всяких разных навидались. Удивляться странным повадкам Неждана долго не стали. Краснеет как девушка? Молод еще. Говорит как пописанному? Так он толмач, а не конюх. Молится чересчур усердно? Его право. Пусть хоть вовсе лоб отшибет. Кому какое дело? Пишет себе и пишет целыми днями? Ну и правильно. Каждому свое. Они вон с мечами скачут, да кулаками машут. Ясен перец - человек серьезный, старательный. Давеча сам капитан приходил с поклоном. У него оказывается завалялась любопытная бумага, то ли краденная, то ли купленная. Нужная. Ан, никто прочесть не может! Не понять на каком языке. Неждан пергамент в тонких пальцах покрутил, глаза (огромные, точно у теленка) поднимает и говорит.

-Шифр это, франкский. Перевести?

Капитан аж подпрыгнул.

-Сможешь?

Толмач молча кивает. А капитан прямо слюной исходит, просит умилительным тоном. На вы именовать начинает. Любопытный тип этот капитан. Калач тертый, перцем посыпанный.

-Не бесплатно, само собой. Какую цену назначите, ту и заплачу.

Мальчишка начинает по бумаге чиркать, к небесам глаза возводить, шевелить губами - подсчитывать. Вписывает неторопливо строчек пять. Через час, али два. И капитану подает.

-Держите, сударь.

Тот начинает читать. Подскакивает, как ужаленный. Рушится обратно. Морда багрянцем наливается. Не сразу в себя приходит. Оклемывается только после трех стаканчиков горючей настойки. Интересуется вежливо.

-Сколько я должен?

Толмач улыбается и сообщает.

-Партию в шахматы. Видел у вас коробочку. А среди спутников моей госпожи любителей нет. Тем более знатоков. Вы как? Играете? Или просто держите на всякий случай?

Капитан ухмыляется. Видно крайне важные сведения из расшифрованного пергамента получил. Изрекает торжественно.

-Действительно, держал на случай. Только не всякий, а подходящий. Вроде этого. Они древние, из слоновой кости резаные. В стране Индусской великим мастером. Примите в дар. С бутылкой дорогого вина из моих личных запасов.

Толмач вежливо от выпивки отказывается. Капитан настаивает. Он еще плохо знает юношу. Даже споить пытается. Дохлый номер. Неждан спиртного вовсе в рот не берет.

-Мне вера не позволяет. А за шахматы благодарю. Только очень дорог ваш подарок. Жалеть не будете? Нет?

Ходит капитан теперь слегка озадаченный. На Неждана короткие испытующие взгляды бросает. А парню хоть бы хны.

Принцессе удалось купить лишь две крошечные каюты. Освобождая их изрядно потеснилась команда. Ну не нашлось ни сантиметра незанятого товарами места на борту маленького кораблика, носящего гордое имя - "Летящее облако". Двухмачтовый, быстрый и легкий, выкрашенный поверх ватерлинии в бледно розовый цвет. На носу вместо традиционной европской русалки почему-то красовалась оскаленная морда дракона. Ли захотелось ее погладить. Глупое желание!

Команда поддерживала просто невероятный порядок. Ни пылинки в самом темном закоулке. Всюду пахло чаем и пряностями. "Облако" пропиталось ароматами восточных товаров. В узкой кормовой надстройке размещался камбуз, дальше боцман и капитан, а в угловых закутках: часть команды (некоторые матросы вынужденно ночевали в трюме) и росские путешественники, замыслившие попасть в Синто. (Имелась у россов поговорка на подобный случай: в тесноте, да не в обиде.) Команда не роптала. Из денег, заплаченных принцессой, капитан посулил матросам щедрую надбавку к жалованью. Что касаемо россов - следующий корабль на далекие острова отправится неизвестно когда. Стоило ли искушать судьбу, дожидаясь более вместительного судна? В подвешенных (в три ряда) гамаках кое-как устроились дружинники. На полу спали самые рослые - близнецы Петр и Павел вместе с музыкантом Скворцом. Вытянуть ноги они не могли. Гнездились с поджатыми лапами. Это изрядно всех доставало. Среди ночи то один, то другой богатырь пристраивался спать сидя, с блаженно прямыми ногами. Потом сползал на спину и все повторялось через какое-то время. В каюте принцессы она сама устроилась за куцей занавеской. Здесь же, на скрипучем дощатом полу, укладывались Неждан и Тарас. А по бокам, опять же в гамаках лучники. Каюта принцессы была капельку больше второй, но назвать ее просторной не смог бы и философ-стоик, привыкший жить в бочке. Что уж говорить про относительно разбалованных росскими вместительными избами и теремами княжеских дружинников? Парни старательно терпели неудобства пути. Но было им несладко. С непривычки все тело ныло. По утрам воины мяли друг другу спины и бока, да обливались на палубе вытянутой из-за борта соленой водичкой. Скулить и жаловаться они были не приучены, обходились гримасами и вздохами. Занятые своими делами моряки косились на богатырского вида молодых мужчин исправно отдающих долг ратным трудам. На носу имелось небольшое местечко, пятачок. С разрешения капитана дружинники оккупировали его днем. Ли и та удивлялась усердию с которым россичи махали кулаками, приседали и прыгали. Больше всех старались близнецы...

Ли все таки поговорила с Зимой...

Подруга призадумалась на мгновение и постановила.

-Забирай с собой. Злоумышлять против меня в мое отсутствие весьма затруднительно. А я буду иметь в виду. Может и вытяну правду в Моске, за какой хвостик. Не пойманы - не воры. Наказывать не за что. Приглядись к ним повнимательнее. Подумай.

Удружила, называется. Подсунула надежных людей в дальнюю дорогу. Подруга золотая!!! Ли внимательно посмотрела на Петра, разминающего спину брату. Пока на близнецов жалиться - грех. Может статься, ошиблась бабка. И никакие они не соглядатаи боярские. Парни летом летают. Исполнительны. Нравятся остальным. Великое дело в дальней дороге компанейский нрав. Еще хорошо, (вот здесь Зима не поскупилась) что Скворец с ними. Музыка пришлась очень кстати. Для поднятия настроения в рядах. Оказалось (ну это для принцессы была новость, остальные знали давно), что Скворец замечательный кашевар. Помешивая крупу в котелке он мурлыкал себе под нос, уверяя, что так вкуснее выходит. Не врал, затейник. Сянский повар, из команды "Облака" причмокивая пробовал его гречку, нахваливал. Питаться россы решили странным образом, то вместе с командой, то отдельно. Ибо вера их требовала неукоснительного соблюдения постных дней. А европским людям (капитан алиец, боцман франк, моряки сброд разномастный) сие было не по нутру. За камбузом в легком бамбуковом курятнике кудахтали будущие бульоны и наваристые супы. Случайно снесенные яйца попадали прямиком на стол капитана, обожавшего глазунью с луком. Отказываться от скоромной пищи в угоду пассажирам моряки не собирались. С какой стати? Так что два раза в неделю Скворец с мешочком крупы и пакетиком специй отправлялся на камбуз. Постная росская каша веселила команду. Европцы высказывались в том духе, что на подобном питании воины лапы протянут. Россы отшучивались, или отмалчивались. Неждан переводил словесные перепалки. Наконец Тарас в качестве живого аргумента предложил себя. Потягаться на кулаках с курносым крепышом решился только боцман. Авторитет, покрытого шрамами старого хитреца не мог поколебать один случайный проигрыш. Зато в случае победы можно было всласть позубоскалить. Команде не повезло. Положить на выскобленный добела деревянный стол руку Тараса боцман не смог. Ли заметила, что ее курносый защитник незаметно пощадил старого забияку. Вполне достоверно изобразив крайне долгую и достойную возню, почти ничью, короче. Вот еще, философ от армреслинга! Главное - участие?

По случаю состязания присутствовал капитан. Выставивший на кон приз от своего имени - четверть ведерный бочонок сладкой настойки. Тарас мужественно провозгласил.

-Угощаю всех!

Емкость опустошили в несколько минут.

В последнюю неделю плавания "Летящее Облако" угодило в затяжной шторм. С неба извергалось такое количество воды, точно океану ее отчаянно не доставало. И щедрая судьба с чудовищным ковшом в руке взялась исправить досадное недоразумение: долить таз до верху! Стена воды пляшущая на палубе, фонтаны хлещущие за борт из кингстонов... Ли подумала, что сейчас во всем мире не отыскать ничего более мокрого, чем маленький корабль (болтающийся в относительной близости берегов Синто). Дружинники, естественно, предложили команде помощь. Оказалось, что и для сухопутных крыс есть работенка. Ли на битву со стихией не допускали. Глупость какая. Она и не рвалась особенно. Бороться с мокрыми снастями, скользить по брыкающейся палубе, выслушивать забористую ругань усталых и испуганных мужчин - не самое большое удовольствие на свете. В самом деле - перебьются без нее. Принцесса сидела на узкой койке, перебирала пальцами струны. (Скворца смыло за борт в самый первый день...) И уже не винила себя. Отстраненно размышляла о судьбе гибнущего мира, что с того, что никто не знал жуткой правды? Смерть музыканта была лишь слабым аккордом, растаявшей тенью мелодии в грядущем апокалиптическом финале.

Под косо срезанным низким потолком каюты темнело узкое оконце. Ли мысленно потянулась к нему, выглянула. Картина без сомнения обрадовала бы господина Айвазовского. Ему удавались подобные сюжеты.

Желтый лунный глаз свысока посматривал, сквозь прорехи в серых пенящихся тучах на крошечный, лишенный парусов кораблик. Когда гигантская волна подбрасывала судно вверх, оно яростно царапало голыми мачтами мохнатое звездное вымя. Для того лишь, чтобы в следующее мгновение перевалиться через вершину многотонной водяной горы, и ухнуть вниз, к самому дну. Эта бесконечно опасная игра, чудовищные качели - могла оборваться в любую минуту. Кораблик был похож на скорлупку грецкого ореха в великанской лапе владыки океана. Пока сердитый старец лишь забавляется, но стоит ему чуть покрепче сжать пальцы...

Ли зажмурилась. Простенькие деревянные четки на ее запястье ощутимо потеплели. Нырнула внутрь себя. Глубже. Глубже. Еще глубже. Темнота и неясные блики перед мысленным взором, сменились сначала синим небом, позже в нем появилось золотистое пятно, окантованное фиолетовым огнем. Приблизилось, становясь течением реки силы. Ли стремительно окунулась в сердцевину потока, пронизывающего все ее существо. Охваченная всполохами пламени, тающая и растущая одновременно она уже не летела и не падала. В плавно расширяющееся сознание вливались вспышки живого и бесконечного понимания, полного единения с миром, прошлым и будущим. Ли испытывала ни с чем не сравнимую радость обретения Себя. Оказалось, что раствориться в вечности, упасть в Океан одной малой каплей - не страшно. Все грани ее личности, выворачивались и менялись, текли принимая новую форму. Тайна жизни оказалась весьма любопытной. Океан становился ею. Она - океаном. Если смерть лишь возврат обратно - зачем ее бояться?

Ли не помнила своих имен и воплощений. Забыла, что от ее усердия, от силы ее желаний, помноженных на удачу, зависит судьба целого мира. Она блаженствовала и поток нес ее все дальше. К берегам с которых невозможно вернуться.

Далекий всполох боли, нестерпимо резкий, короткая алая вспышка на фоне жемчужной завесы спокойствия, отделяющей ее улетающее, танцующее сознание от тела. Еще один толчок, а дальше точно грубая лапа (почудилось даже, что это неукротимая бабка Авдотья) сгребла за шкирку и поволокла к исходной точке. Ли трепыхаясь, и протестуя, скользя уже не самостоятельно, а по силовой линии, натянутой от далекой материальной основы, приближалась к ней. Вот и каюта, лежащее на узкой койке женское тело, косы свесились на пол.

-Доигралась!

Рявкнула невидимая и несуществующая сила, встряхивая Ли. Дальнейшее больше всего походило на ментальную оплеуху. Ли рассвирепела и очнулась. Толчком садясь на койке и открывая глаза. В нависающее над ней окно вливалось пупырчатое, губчатое щупальце. Присоски - каждая размером с суповую тарелку, острый запах дыма, паленой плоти.

-А что горит то?

Некстати, коротко и стремительно удивилась принцесса. Поднимая руку навстречу чудовищу. Четки на ее запястье зазвенели точно стекло. Они раскалились добела, налились изнутри алым светом, как переспелые ягоды на солнце. Удивительно, что руку не сожгло до кости. Парочка-другая пузырей, да краснота. Сущий пустяк.

Впрочем, все потом. Самовоспламеняющиеся четки, меняющие структуру (деревянными же были, без обмана) не самая большая проблема из обозначившихся. Наглое щупальце ухватилось за кровать (Ли непроизвольно поджала ноги) и оторвало ее от стены. Принцесса соскользнула на пол, упала на колени, прижимаясь спиной к стене. Лицо изменилось, взгляд поплыл, (расфокусировка, обретение боевого духа там или сосредоточение на точке дань-тянь, обзывайте кто и как хотите) потемнел губы непроизвольно сложились в легкую полуулыбку. С четким, мягко и протяжно прозвучавшим выдохом, Ли перешла на уровень недоступной человеческому существу гармонии. Очертания ее тела чуть размылись, потеряли четкость. Энергия, которой так восхищался погибший рыжий Кот, переливаясь текла уже не внутри границ громадного кокона, она струилась наружу, в никуда, и такие же сверкающие волны вплывали внутрь, из неведомых источников, пронизывая едва ли не всю вселенную. Огромный эллипс, в центре которого находилась девушка, одновременно терял и приобретал, отдавал и получал. Едва заметно пульсируя в такт биения сердца Ли.

Она увидела корабль со стороны, точно находилась прямо над ним, в кабине вертолета. И весь тот кошмар, который ей сейчас пришлось лицезреть стал отчасти напоминать съемки блокбастера-ужастика. Тварь, тело которой было в глубине прямо под кораблем, оплетала и ломала его дно щупальцами. Сладострастно, как паук парализованную ядом муху, стискивая в объятиях, раскачиваясь, будто убаюкивая. Щупальца бушевали на палубе, сметая в море без разбора моряков, дружинников, оцепеневшего боцмана, так и не выпустившего из угла рта сигнальный свисток. Люди дрыгали ногами, страшно кричали, и исчезали в темной воде. Шторм как-то сразу прекратился, точно по мановению волшебной палочки. Челюсти твари перемалывали еще живую человеческую плоть. Которую щупальца доносили прямо до рта. Монстр, поднявшийся из глубины моря... (Ли подумала, что это, увы, не крир. И взорвать его простым волевым посылом не получится. Придется повозиться. Сам он всплыл пообедать, или его разбудили, велели напасть - осталось загадкой.) Неведомо откуда взявшийся враг, не суетясь, спокойно ел. Девушка в узкой, как пенал каюте была лишь очередным лакомым кусочком. Не больше и не меньше. Щупальце дотянулось, сомкнулось на талии жертвы. И отдернулось, так торопливо, что сокрушило не только оконце, но и часть стены вокруг. Обожженное, обугливающееся, беспомощно извивающееся, оно дергалось в воздухе над палубой. Что ж, за неимением другой стратегии. По крайней мере пока... Почему сие происходило, чем именно было вызвано? (Девушка от себя родной столь мощного воздействия не ожидала. Приятный сюрприз, да и только.) Не до научных изысканий, совсем. Вперед. А там разберемся, если успеем.

Ли следила сверху за собой. Как поднялась и вышла на сильно накренившуюся палубу. Чудовище под кораблем заволновалось, перестало жадно глотать, вцепилось в киль, обхватывая днище, притягивая к себе. Нос "Облака" поднялся из воды на метр, не меньше. Ли методично и быстро лягнула одно щупальце, дотянулась до другого. Оба раза эффект повторился. Через три шага она повернула за кормовую надстройку. Застав колоритную сцену. Близнец, уже почти утянутый за борт, что есть сил (парень не смотря на возраст был настоящим богатырем) цеплялся за рею. А пока еще свободный от объятий чудовища брат отчаянно тыкал ножом в щупальце, уносящее двойняшку. Он резал, колол, снова резал и колол, с почти нечеловеческой силой и сноровкой. Ли приблизилась, прицелилась и старательно пнула ту часть, которая лежала на краю борта. Щупальце выронило добычу, замельтешило извиваясь от боли. Отброшенный близнец повис в воздухе, по-прежнему держась за рею. Ли отправилась дальше, надеясь, что теперь эта парочка получила шанс уцелеть. Тварь наконец сообразила, что происходит. В десяти метрах от корабля море вспенилось, забурлило и над водой показалась половина огромного шара. Раскрытая пасть, усеянная мелкими зубами, тускло светящиеся овальные пятна вокруг.

Ли и тварь смотрели друг на друга. Пристально. Голодный мозг кошмарного жителя глубины, (удивительно, как это существо могло подниматься к поверхности, а тем более всплывать, какой перепад давления!) представлял из себя очень просто организованную материю. Хочу есть. Хочу спать. И никаких сантиментов. Чудовище не рычало лишь потому, что не умело. Ему это было не нужно - издавать звуки, устращающие врага. Так что беседа шла мысленно.

-Уйди. Уйди прочь.

-Уйти придется тебе.

-Еда. Много еды.

-Ты уже сыта.

-Разве?

Ли послала образ невероятной, тошнотворной наполненности. Ласковой и теплой тяжести, стремления лечь и отключиться.

-Разве?

Теперь вопросительный знак был маленьким. Неуверенным. А может и в самом деле? Того? Погрузиться да и вздремнуть. Ли стояла на палубе, напряженные побелевшие губы дергались, ладонь протянутая в сторону головы монстра плавно поглаживала воздух.

-Уходи. Ты сыта.

-Да.

Наконец согласилась тварь. Забыв совершенно про обожженные щупальца.

-Уходи. Ты хочешь спать.

-Да.

Беззвучно и незаметно исчезла в глубине куполообразная кошмарная голова. Отпущенное врагом "Облако" подскочило на воде. Задрожало на волне, как испуганная лошадь.Ли закрыла глаза, медленно возвращаясь сама к себе. Помассировала кулаками виски. Голова враз точно свинцом налилась. В макушке ухала боль. Шея онемела. Во рту пересохло. Губы растрескались. Пришлось повозиться. Хорошо, что получилось. Могла бы и на закуску пойти, как была - непричесанная, босая.

-Господа! Судари!

Прокаркал кто-то снизу, из холодных объятий темной ночной воды.

-Кто-нибудь. Помогите выбраться, пожалуйста!

Неестественно вежливым в момент катастрофы мог оставаться только один человек. Ли, забыв про головную боль рванула к борту.

-Неждан!!! Держись!

Огляделась. Что ему бросить? Взгляд обшарил поле битвы в которое превратилась чистенькая палуба ухоженного корабля. По всюду щепки, обрывки снастей.

-Неждан, держись!

Не самой же сигать за борт?! Елки-палки! Толку то этого? Вплавь до берега добираться? Ли бессмысленно кинулась влево. Растерялась как последняя идиотка. Вправо. Наступила на весло. Подхватила, взвесила, метнула на голос, уповая на удачу. Авось рядом, не по лбу. Еще одно весло улетело вслед.

-Неждан?

-Я здесь. Прости меня, госпожа, очень плохо плаваю.

-Там должны быть весла! Ты не можешь ухватиться за любое?

-Да. Я...

Ли свесилась за борт. Заставляя себя сосредоточиться. Выйти за грань человеческих возможностей. Наконец, в странном зыбком серо-красном свете, хорошо хоть так удалось, точно прибор ночного видения (Ангелина иногда смотрела боевики) барахлил - принцесса разглядела мокрую голову в каких-то трех метрах от борта. Тонкие пальцы стискивали весло. Над водой едва виднелась верхняя половина лица. Утонет ведь! Ли рванула пояс, затем второй с нижнего халата, скручивая две шелковые полосы, привязала, как смогла. До воды не достает? Наплевать. Рыбкой сиганула в воду. Неждан, в отличии от большинства утопающих не пытался мертвой хваткой ухватить спасительницу. Он стучал зубами от холода и страха и почти не шевелился. Ли подталкивая толмача, додрейфовала с ним до борта. Потянулась. Как звезда синхронного плавания поднялась над водой почти по пояс. Взялась. Правой рукой она держала Неждана за шиворот. О, блин. Не получалось лезть вдвоем, хоть тресни! А парень пока висел точно груз. Ли отпустила шелковый пояс. Пребольно ущипнула юношу, отвесила оплеуху. Рявкнула.

-Ну? Очнись! Давай!

Неждан глупо моргал и не шевелился. Икнул, правда. Это вселяло некую слабую надежду. Ли потрепала его еще немножко, продолжая громко ругаться. Тут сверху спросили.

-Эй, кто там?

-Неждан и я. Он осоловел. Мне одной его не вытащить! Помогите.

Мужская голова пропала. Ли к своему удивлению (ужасаться она уже перестала) расслышала короткий бешеный спор между близнецами.

-Нет! Туда и дорога ведьме! Нет!

-Из ума выжил? Пусти?

Кто из них пытался помочь, а кто мешал, было не понятно.

-Пусти говорю!

Звук толчка.

-Нет! Так и надо. Это к лучшему. Утопнет и хрен с ней.

Снова шум короткой возни. Тут Ли несколько отвлеклась, Неждан пошел ко дну. Она сграбастала его за длинные волосы, вытягивая голову из воды. Парень фыркая и отплевываясь, вдохнул.

-Держись же, горе мое! Держись!

Если бы она могла бросить его здесь на минутку! Всего на минутку! Взлететь по мокрому борту точно кошка по стене. Пустяк для человека ее уровня тренированности. Для человека... Она опять была человеком... Ли даже зашипела от злости. Но ничего предпринять не успела. Сверху, почти ей на макушку, солдатиком шагнул мужчина. Глубоко ушел под воду. Всплыл чуть в стороне. Приблизился двумя мощными гребками. Солидно скомандовал брату, оставшемуся наверху.

-Сначала вытянешь Неждана и ее, меня последним.

С палубы долетело заковыристое ругательство. Ли посмотрела в глаза парня, уже подхватившего толмача с другой стороны, помогая ей. Попыталась угадать кто это, не смогла. Петр или Павел звонко крикнул вдругорядь.

-Ну так как? Братец?

После короткого молчания показалась голова. Вернее силуэт мужской растрепанной головы.

-Сейчас. Как вы только мне его подадите, интересно? Осоловевшего вашего?

-Да уж подадим, как-нибудь!

Близнец бултыхавшийся в море рядом с Ли, сохранял самое боевое состояние духа. Бесшабашная юность относится к возможности своей смерти весьма пренебрежительно. С палубы долетело гораздо более грязное и долгое выражение и звуки ударов. Переборку он там пинает что ли? Второй близнец натурально бесился. Принцесса поморщилась. И тут голос обрел Неждан. Прокаркал хрипло.

-Стыдитесь, благородный воин! Здесь дама!

Внизу не стали смеяться, хотя очень и очень обрадовались. Вверху, вот странность, прекратилась ругань и вымещение зла на корабле (ни в чем не повинном, кстати). Толмач смотрел вполне осмысленно. Проскрипел вопросительно (голос его еще не вполне слушался).

-Может вас, госпожа, сначала?

Ли объяснила свой отказ.

-Мы вдвоем будем тебя подсаживать. Ты же не воин. А мы и без помощи выкарабкаемся. Хватайся за пояса. Лезь вверх, не жужжи.

Близнец, поддерживающий Неждана с правого бока хохотнул.

-Давай, толмач, прикинься человеком, поработой ручками.

Ли подтвердила.

-Другой дороги нет. Трап, увы, не подан!

Близнец обратился к принцессе, игнорируя спасаемого.

-Все. Давай, госпожа. На счет три.

-Хорошо.

Снова к Неждану. Подпустив в голос изрядную порцию негодования.

-Ты уж только расстарайся, толмач. Зря я мокну, что ли?!

Ли не к месту подумала, что у близнеца очень красивые зубы. Улыбка невероятно очаровательная. Девушка все еще неплохо видела в темноте. По команде, слитным мощным движением, нечаянные спасатели, упираясь ногами в круто уходящий вниз борт, подсадили неумеху. Не мог плавать научиться! Небось времени и желания десять языков изучить нашел. Блин.

Вышло с первого же раза. Неждан, как хорошая пиявка в упитанное тело, вцепился в скрученные пояса. Перебирая по стене коленками начал подниматься. Сверху с кряхтением, его стали тянуть. Метр, другой, третий. Вот крепкая рука ухватила мокрого толмача за загривок.

-Тяжелый, гад! У тебя кости золотые, что ли? С виду мосол, мослом.

Послышался шорох двойного падения на палубу. Ли, обеспокоенно, крикнула.

-Неждан! Что там у вас?

-Все в порядке. Выбирайтесь, госпожа!

Две головы, растрепанная и прилизанная, возникли над бортом. Ли посмотрела вправо, на безымянного близнеца. Тот пошутил. Вот ведь юморист выискался.

-Вот и представился повод, госпожа, похватать тебя, за разные места! Только не лягайся!

Ли не сдержала глупый смешок. Пообещала.

-Буду обязательно. Как раз пяткой по лбу и получишь. Страшно?

-Видать такова моя участь.

Крепкие руки парня и в самом деле, подталкивали ее пониже поясницы. Фривольно, ничего не скажешь. А что делать? Ли изогнулась, и шустро выбралась на палубу. С мокрого борта могло соскользнуть чье угодно колено, кроме ее. Точная копия оставшегося внизу защитника, ничуть не виноватясь, стоял на палубе. Другое сейчас занимало мысли взъерошенного блондина (нет, на светловолосых Ли фатально не везло!!!). Перегнувшись через перила парень заорал.

-Не копайся там!

Снизу долетело ехидное.

-Уже взлетаю. Крылья только расправлю.

Ли присоединилась к близнецу, смотрящему в темную воду. Свесилась рядом. Плечо к плечу с человеком, желавшем ее смерти. (Почему интересно?) Спросила.

-Не можешь дотянуться? Отвечай же!

-Чуть-чуть!

Вмешался Неждан. Уже разматывающий свой пояс.

-Он у меня вдвое шире вашего, госпожа. Должен выдержать.

Застывшие мокрые пальцы его не слушались. И принцесса с близнецом ухватились за халат толмача одновременно. В две руки распутали тугой узел, втянули на борт уже послужившие скрученные пояса. Связали. Сбросили вниз. Вновь, сталкиваясь плечами, перегнулись.

-Ну?

-Как?

-Как-как... Тяните, уж. Вопросы они задавать изволят. Вовремя очень.

Через полминуты, россич наконец оказался на твердой поверхности. На сильно накренившейся палубе. С напускной бодростью, с трудом унимая стук зубов, уж очень замерз, попытался лихо присвистнуть. Пустил петуха. Булькнул. Никого это не рассмешило.

-Какого хрена вы меня вытаскивали? Благодетели? Все равно тонем.

Ли осмотрелась и поняла, что он прав. Искренне ответила.

-Не знаю.

Пожала плечами. Но до конца разочароваться никто не успел. Раздался мягкий голос толмача.

-Я очень извиняюсь, но на борту есть шлюпка. Если она уцелела, конечно. Все же, шанс...

Принцесса скомандовала.

-Все туда. По дороге посмотрите, может есть еще кто живой...

Бросилась в противоположном направлении. В свою разгромленную каюту. За письмами отца Филарета. Один из близнецов громогласно спохватился.

-Сундук, с казной! Пригодится же?

Второй добавил.

-Очень! К шее привяжешь, когда надумаешь топиться.

Ернический диалог прервал короткий выкрик.

-Господи! Нет Бога кроме Тебя!!! И нет пророков, кроме твоего пророка.

Это взметнулся Неждан. Всплеснул руками. Пал на колени. Стукнулся лбом о скользкую палубу.

-Хвала Всевышнему, что образумил! Мои записи! Мои бумаги! Чернила! Шахматы!!!

Белобрысые братья синхронно вздохнули. Расшифровать это можно было как - на кой фиг мы спасали явного помешанного? Неждан шустро вскочил, едва не выскользнув из халата, лишенного пояса. Смутился, запахнулся, и понесся в каюту, обогнав принцессу. Повторяя как заведенный.

-Книги!!! Записи!!! Шахматы!

Последовавшие его примеру, шустро поспешающие вслед близнецы восклицали.

-Вода! Оружие! Хоть сухарей еще каких... Одеяла... Принцесса, надеюсь, не все весла за борт побросала? Парус бы еще.

"И что самое поучительное, а отчасти даже обидное - автор многажды в различных трудах путешественников древнейших времен читал истории, напоминающие приключившееся с ним и достославной госпожой. Но не верил, полагая сии описания глупой выдумкой, наподобие тех изрядно занимательных и неправдоподобных рассказов, кои до нынешней поры ходят по всему подлунному миру о драконах, именовавшихся во многих старых книгах не иначе как Повелители..." Мощный толчок отвлек писателя, склонившегося над драгоценными его сердцу записями, самым возмутительным образом прервав благородное течение мысли. Неждан поморщился, манеры у варваров были самыми примитивными, переспросил вежливо, хоть и с явной неохотой.

-Что случилось?

В ответ прозвучало несообразно резкое.

-Хватит бумагу марать. Твоя очередь грести.

Петр или Павел? (Неждан их не просто путал, вовсе не мог различать.) Стоял над ним широко расставив ноги. Смотрел весьма нелюбезно. Ах, варвар, варвар... Неждан аккуратно посыпал песком свежую запись, прикрыл крышку чернильницы, закрыл любимое дорожное перо колпачком, убрал принадлежности в кожаный мешочек. Помахал в воздухе бумагой, стряхивая песок с подсушенных строк. Свернул листы в трубку, перевязал тонкой атласной ленточкой... Неждан предпочитал благородный багряный цвет... Второй, несколько более грубый толчок едва не сбросил писателя со скамьи.

-Пошевеливайся, червяк книжный! Сколько можно копаться?!

Неждан все понимал. Нервы у дружинника, были крайне напряжены. Как настоящий военный он гораздо лучше никчемного писателя представлял себе грозные опасности и наиболее вероятный исход сомнительного мероприятия - выжить в океане, пребывая на маленькой шлюпке и не имея в команде ни одного моряка. Сиречь, зрелище открытое его внутреннему взору было гораздо более устрашающее, чем мог себе вообразить далекий от ратных подвигов толмач. К тому же, увы, человеком близнец был невоспитанным. И, вероятно, искренне полагал, что поступает правильно. Бережно спрятав свернутые записи, Неждан встал. Поправляя полы халата, с некоторых пор самым неподобающим образом подпоясанного разлохмаченным обрывком веревки. Сказал примирительно.

-Прости, уважаемый. Я задумался над своей работой.

Близнец пренебрежительно фыркнул. Но сдержал гнев, обзываться (самое распространенное занятие для вспыльчивых натур) не стал. Сие весьма удивило толмача. Успевшего привыкнуть, что с ним церемонятся только, если принцесса не спит. А она час, или побольше (за рукописью он терял чувство времени) как легла отдохнуть. Близнец уже вооружился веслом, поджидая высокоученого напарника. Неждан, перешагивая через ноги уютно свернувшейся на дне шлюпки девушки, огляделся. Невольно вскрикнул, тут же указывая направление рукой.

-Там!

-Что там?

Вскочили оба близнеца. Один от весла, другой с лавки.

-Что там?

-Берег.

Белобрысые парни прищурившись жадно всматривались в ту часть горизонта, на которую нацелил тонкий палец (изрядно выпачканный чернилами) Неждан. Наконец вскинулись зло.

-Брешешь!

Толмач покачал темной головой.

-Вероятно, мое зрение острее. Там берег. Очень далеко, но я различаю горы.

Близнецы переглянулись. Недоверие сменилось надеждой. Тот, что стоял ближе к толмачу проворчал одобрительно, даже пошутил.

-Ладно. Будь по-твоему, степной орел. Гребем туда.

Второй добавил.

-Не очень то и отличается от направления, госпожой указанного. Самый чуток левее, возьмем, вот и все.

Неждан устроился на своем месте, взялся за весло. Его ладони вздулись багровыми полосами после первого же знакомства с работой гребца. Теперь он старательно обматывал кисти рук тряпками, утешая себя, что пророку в его многотрудной судьбе гораздо хуже приходилось, а он не роптал. Ох!

Близнец греб - загляденье. Крепкие ноги упираются в дно шлюпки, движения слитные, плавные, одно так и вытекает из другого. Дышит размеренно, спокойно. Вот что значит дружинник. Молод, а опытен. Тело привычное к ратным трудам, умное, легко подстроилось под новое дело. Мышцы выпуклые, грудь широкая. Красавец. Красавцы, вернее. Потому, как совершенно одинаковы с виду. Что одного из них описывай, что другого. Пушистые, белобрысые верзилы. Пока принцессы поблизости нет различить кто есть кто - невозможно. А встанет рядом Ли: один сразу насупится, зафыркает недовольно, другой - засияет, как начищенный бронзовый щит.

Во время нападения морского чудища Неждан пропустил самое главное. Был пойман и утащен за борт, почти успел захлебнуться. Как всплыл назад (хватка щупальца внезапно, непонятно почему ослабла, от верхнего халата намертво прилипшего к присоскам, толмач смог судорожно извиваясь, освободиться) он не помнил. Как звал на помощь - тоже. Память прояснилась с чудесного мгновения - руки принцессы поддерживают его голову на плаву, не давая наглотаться воды. А сверху доносится, нельзя же не испортить столь дивного впечатления (госпожа спасает ему жизнь) мерзкая ругань! Сам факт вступления в битву с монстром принцессы толмач пропустил. По вине отвратительного, похожего на гигантского спрута из страшных книг, чудовища. Близнецы же старательно молчали. И косились на госпожу: один с восторгом и надеждой, другой с испугом и отвращением. Попробуй, в таких условиях, разберись и проясни картину. Что произошло на самом деле?

Через два часа усердной гребли в направлении, подсказанном зорким толмачом, тот из близнецов, что стоял на носу, завопил истошно.

-Земля! Прав темноглазый, прав! Земля!!!

Второй близнец бросил весло. Обнявшись, парни принялись радостно орать на два голоса.

-Земля!!! Вижу берег!!!

Неждан вздохнул. Как его обозвали? Темноглазый?

Пошевелилась и присела, опираясь о скамью, принцесса. Стянула с головы платок, которым прикрывалась от солнца. Толмач видел ее резкий и прекрасный профиль на фоне серой воды. Поправила выскользнувшую из косы прядку. Зябко поежилась. Поднялась таким плавным, текущим движением, исполненным силы и легкости, что Неждан восхищенно покачал головой. Кошка. Она грациознее кошки! Драный халат самым бесстыжим образом обнажал правое плечо и... Толмач не выдержал, отвел глаза. Кто он такой, чтобы бессовестно пользуясь обстоятельствами, в которые они попали, пялиться на госпожу? Нечестивец невоспитанный.

-Что за шум?

Промурлыкала принцесса, еще сонным, но сладким и веселым голосом. Уставший, замученный юноша вновь ощутил, как что-то дергается в груди, теплое и трепещущее. Сжимается, растет, опять съеживается. Такие чувства были ему внове. От соприкосновения с неведомым, пугающим и прекрасным одновременно он растерялся. Вновь неприлично пристально уставился на принцессу. Может ли человеческое существо быть таким изящным и сильным, храбрым и нежным?

-Земля. Показалась земля, госпожа!

Торжественно объявил один из блондинов. Второй привычно нахмурился. Ли всмотрелась, просияла, подтвердила с радостной уверенностью.

-Синто. Это Синто. Слава Богу.

Из бездонной небесной синевы к шлюпке соскользнула белая тень. Прошлась на бреющем полете над головами людей. Расправленные крылья с черными точками на концах, прижатые к брюшку лапки. Резкий грубый крик полоснул по ушам. Чайка была недовольна. Эти люди вовсе не ловили рыбу. Значит, надеяться на легкую пищу не приходилось. Громко ругаясь, птица по крутой дуге ушла в сторону и вверх. Направляясь к берегу.

-За весла!

Скомандовала принцесса.

-А то не успеем добраться к ночи.

Неждан лежал на берегу. Все четверо были людьми сухопутными, и встреча с землей обрадовала их чрезвычайно. Близнецы присели рядом. Соприкасаясь плечами. Все еще не до конца осознав, что спасены. Пучина не проглотила крошечную шлюпку. Жизнь улыбнулась. Это надо было отметить. Вот шумные близнецы и примолкли. Хотя обыкновенно их языки мололи беспрерывно. Принцесса отошла влево, влезла на валун. Замерла на нем, раскинув руки в стороны. Легкий ветерок едва заметно играл с оборванной полой шелкового халата. Длинная, невероятно толстая коса, свисала вдоль спины. Неждан знал толк в женских достоинствах. На востоке, где он вырос, и каковой искренне полагал родиной, красавицей никогда не назвали бы ту, чьи волосы не соответствуют определенным канонам. Длина - до талии и ниже, лучше ежели до попы достают. Косы должны быть тяжелыми. И, обязательно, блестеть. А на ощупь, распущенными - скользить между пальцев шелком. Цвета они бывали, конечно темного. Чаще глянцево черного. Точно ночь. Ли щеголяла каштановой, с золотым отливом гривой. Свисала ее коса - до коленей. Удивительное зрелище. Редкое и прекрасное. Неждан вздохнул. Близнецы повернулись к нему.

-Что, толмач? Сильно устал?

Он промолчал, не ожидая ничего кроме обычной грубой шутки.

-Замучили мы тебя, книжный человек. Извини уж. Надо было все время грести. А то течением снесет незнамо куда. А мы хоть и двужильные, но не до такой степени, чтоб и не поспать совсем.

Близнец зевнул. Второй продолжил.

-Не серчай, вообщем. Не со зла ругались, для общей пользы. Стер лапки то? Ну ниче, потихоньку подживут. Ты молодец, толмач. Не ныл, не жаловался. А ведь мы не знали, выгребем, али нет.

-Человек он так и проверяется. Кто на что годен. Страшно ж было. А ты не скулил! Уважаем.

Неждан даже головой встряхнул. Что за наваждение. А близнецы уже встали, подошли к нему. Ближний протянул руку.

-Давай мириться.

Белые зубы ярко и влажно блестели в открытой улыбке. Грязные шапка светлых кудрей торчала растрепанными сальными прядями во все стороны. Неждан уяснил для себя, что крепко ошибся в спутниках. Ему стало стыдно.

-Я не сержусь, нисколько, уважаемый. Ты Петр?

-Павел.

Хохотнул близнец. Осторожно взял ладонь, обернутую окровавленной тряпкой. Встряхнул.

-Не, ты в самом деле, молодец, толмач. Я не ожидал.

Второй шутливо стал его оттирать.

-Хватит! Точно красну девку за белу ручку поймал и удерживаешь. Смотреть противно.

Теперь Неждан понял, что над ним не издеваются. Просто шутят, как привыкли, как умеют. Неловко вступил в диалог.

-Вовсе не так, уважаемый Петр. Брат твой ко мне не пристает. Это я его руку не отпускаю, да глазки строю. Так у вас говорят?

Близнецы расплылись в широких улыбках.

-Ага.

С камня спрыгнула принцесса. Пошла навстречу смеющейся троице. Знак, подаренный отцом Филаретом, подпрыгивал на груди. Тесьма потемнела от пота. Халат и вовсе имел непотребный вид. Самую стыдную дыру прикрывал платок, наброшенный на плечо. Только крепкие кожаные сандалии с честью вышли из испытания.

-По какому поводу веселье.

Первым ответил Павел. Он стоял по левую руку от толмача. А Неждан еще не успел опять запутаться в близнецах.

-Да вот, прощения просили.

-И как, Неждан? Согласен принять извинения?

-Я и не был обижен, госпожа.

-Вот и славно. Пора устраиваться на ночлег, разногласия в команде ни к чему.

Она круто обернулась вправо.

-Петр!

От неожиданности близнец дернулся.

-Петр! Ты зря считаешь меня исчадьем ада. Отец Филарет знал о том, что я очень ОСОБЕННАЯ. И тем не менее - подарил мне свой знак.

Ли бережно поднесла к губам священный символ. Поцеловала. Спрятала на груди под халатом. От движения платок слетел наземь. Неждан сглотнул и отвернулся. Кожа. Нежная кожа почти светилась в прорехе.

-Петр!

Близнец дернулся молча, но с выражением протеста на лице. Принцесса (все же она понемногу становилась настоящей принцессой) спросила сухо.

-Я тебя не убедила?

Парень мужественно покачал головой. Ли вздохнула.

-Хорошо. Тогда принеси сюда мой ящик. Возьми денег, сколько тебе может понадобиться и уходи, один, или вместе с братом. Я хочу спать спокойно. И не думать каждый раз - вцепишься ты мне в горло, или нет. Уходи.

-Ты околдовала Павла. Он не захочет оставить тебя!

-Петр, как думаешь, могла я не спасать тебя, а просто пробежать мимо?

Неждан превратился в слух. Упрямый близнец молча ощетинился. Ли подобрала округлую гальку, взвесила на ладони, сжала в руке с ничего не говорящим выражением лица. Так она могла бы стиснуть резиновый мячик. Или, более понятное для россов сравнение - тряпочную игрушку. Без малейшего усилия. Не напрягаясь, легко. На берег с мягким шуршанием посыпалось каменное крошево. Близнецы синхронно охнули. Неждан вскинул брови. Ли встряхнула пустой ладонью. Поправила обрывки халата. Сверкающая татуировка мелькнула в прорехе на плече.

-Мне нужны рядом верные люди. Поэтому - ты уйдешь. Деньги помогут тебе вернуться обратно.

Петр взвыл отчаянно.

-Ты не человек! Кем же еще ты можешь быть? Как не...

-Господи Боже! Как мне вразумить этого строптивца?

Прошлась мимо застывшей троицы. Круто свернула. Встала спиной к шлюпке, лицом к юношам. Отчеканивая каждое слово громко произнесла.

-Сейчас ко мне подойдет тот, кто останется со мной. Кто полезет на вершину Футзи. Кто согласен разделить со мной этот кусок жизни. Если такового не найдется... Отпущу всех. Вернетесь в Россь так скоро, как сможете. Это ваше право. И ваш выбор. Тот кто захочет служить мне - просто подойдет. Вот и все. Это очень легко. Время пошло. Я жду одну минуту.

Четки на ее запястье светились в подступающей темноте. Горло Неждана перехватило точно судорогой. "Она ангел" - понял он. "Ниспосланный в этот мир Создателем." Толмач шагнул. Первым. Ли улыбнулась ему, ласково, но грустно.

-Хорошо подумал?

-Я ведь поехал с тобой в Синто, госпожа. Поеду и в твой Вечный Город. Куда скажешь.

-Хорошо.

Ответила принцесса. Но прежде, чем она успела обратиться к близнецам вперед вылетел все тот же Петр.

-Докажи!

Заорал он, брызгая слюной.

-Докажи, что ты не продала душу! Докажи мне!

-Как?

Устало выговорила Ли и переспросила.

-Как? Обрасти белыми крыльями и сделать круг над вашими головами?

Павел хотел пройти мимо брата. Но Петр схватил его за руку. Продолжая кричать принцессе.

-Буду с тобой, стану верно служить! Только докажи.

Ли грустно усмехнулась. Попросила.

-Уходите оба. Когда вернетесь в Россь. Больше не берите боярских денег. Не предавайте княгиню. Служите верно. Она достойна этого.

Близнецы ошеломленно отшатнулись. Посмотрели друг на друга. Замерли. Принцесса сказала спокойно.

-Тащите сюда сундук, открою.

Павел выдернул руку у брата. Быстро шагнул вперед.

-Возьми меня с собой, госпожа. Я не предам тебя. Никогда. И прости моего брата.

Во взгляде принцессы была скорбь.

-Не хочу, чтобы между вами была война. Вы близнецы. Это очень важно. Разрывать вас, значит поступать скверно. Останься с Петром.

Павел упрямо повторил.

-Хочу служить тебе.

Не оборачиваясь вымолвил.

-Прости меня, брат. Я должен пойти с госпожой.

-Должен??? Да почему же???

В голосе Павла звучала настоящая мука. Точно парня рвали пополам. Он смотрел с отчаянной решимостью. Сделал выбор, и не пытался оправдываться. Скорее хотел объяснить, что подвигло его на разлуку. Теперь уже сам подошел, взял за руку, заглянул в глаза. Петр отпрянул, брат не стал его удерживать. Опустил голову. Вес иного решения может раздавить. Сдерживаемая боль звенела в его словах, не льющихся легким потоком, как обычно. С трудом, через силу вырывающихся, тяжелых точно кандалы, приговоренного к пожизненной каторге.

-Когда морская тварь волокла тебя за борт... Я очень был и зол, и напуган. Но я, я просто кричал, хоть и не вслух. Я кричал - Господи!!! Пошли мне помощь! Какую угодно! Господи! Ты знаешь, я в храм и не ходил ни разу. Младенцем глупым мать водила, вот и все. Я и молитв не знаю ни одной. А тут... Нахлынуло. И тебя спасли, брат. Я знаю, что должен служить Госпоже. Это был как ответ Бога. Мне. Трудно объяснить. Не могу подобрать слов. Просто знаю. Мое место рядом с госпожой. Вот и все. Прости, брат. Без тебя мне будет очень хреново.

В тишине было слышно, что Петр заплакал.

"Сердце мое преисполнилось горечи. Ибо мужские слезы подобны кислоте. Они разъедают душу. Как стереть с листа жизни случившееся? Исправить содеянное? Я пребывал в тягостной растерянности. Горе воина было искренним и беспредельным. Он терял не просто брата, а себя самого. И склонял голову к холодным камням. Плечи его сотрясались. Зрелище раздирало мне сердце. Ведь в яму полную злых скорпионов страдания угодил достойный человек. Тот, кому я не мог и не хотел пожелать подобной участи. Я невольно начал молиться. Ибо не видел выхода, кроме смерти. И приготовился к худшему. Но Господь в неизбывной мудрости своей послал озарение моей повелительнице. Госпожа вернула лицо плачущему воину. Подошла. Опустилась рядом с ним на колени. Попросила прощения. За то, что требует невозможного... И слова ее были подобны бесценным жемчужинам. Голос ласкал слух. А поза полна благородной сдержанности. Она сложила руки на коленях и начала свою удивительную повесть. В которой было место для подлого предательства, коварных хитроумных врагов и отважных друзей. Жертвы принесенные во имя спасения Вечного Города были уже безмерны. И госпожа не знала, в праве ли она продолжать путь, политый кровью героев."

Неждан отложил перо. Покрутил затекшей шеей. Почему именно ему, юному, не сведущему во многом, не умеющему читать людские души, выпало стать слугой Госпожи? Не по заслугам, лишь милостью Божьей, дарованная награда. Быть полезным Ей?

-Неждан!

Он вскочил торопливо. Едва не ступил в угасающий костер. Взметнулись искры, захлопали драные полы прежде очень красивого халата. Пошел на голос, призывающей его судьбы. Хотел, чтоб вышло грациозно, увы. Левая нога затекла, прихрамывая он ругался про себя.

-Звала меня, Госпожа?

-Да. Хочу спросить.

Медлила, не решаясь вымолвить в чем дело. Чертила веточкой, один конец которой был обуглен, на плоском камне кривой круг. Смотрела на рисунок пристально. Точно надеясь разглядеть невесть что, но крайне важное. Вздохнув, стерла ладонью. Перепачкав и руку и халат. Обернула к толмачу лицо, неровно, наполовину освещенное отблесками огня.

-Мне кажется, я бьюсь как рыбка, вытащенная на песок. Я и на шаг не приблизилась к цели. И даже не знаю уже нужна ли мне она? Эта дорога к трону. Я не хочу ничего. Такая тоска... Ты мне веришь, я вижу. Ты готов идти со мной. Но куда? Я не понимаю самого важного. Зачем? Что я изменю, если влезу на трон? Почему я должна была потерять уже стольких людей? Может быть все обман? И я морочу голову тебе, близнецам, себе самой? Добыть меч...

"Какой меч?" - удивился Неждан. А принцесса продолжала горячо, сумбурно.

-Навербовать солдат... Хорошо. А дальше? Поливать кровью дорогу? Смысл?

Неждан понял, что его ни о чем не спрашивают. Принцесса говорила сама с собой. Позвала его, повинуясь безотчетному импульсу. Желанию видеть рядом глаза человека уверенного в ней. Потому что сейчас она тонула в сомнениях. Они как зыбучий песок, глотают и тянут вниз с каждым новым вопросом, рывком, метанием.

-Неждан!

-Да, Госпожа.

-Почему ты пошел со мной?

Он встал на колени. Поклонился и тихо прочитал свой корявый перевод на росский, стихов великого древнего мудреца.

-Ты просто есть, и в этом тишина.

Блаженная и светлая, простая.

Шум хаоса вокруг преобладает.

Ему противодействовать должна.

Молчание на крик. И свет на тьму.

Меняя в круговерти тысяч лет.

Мир существует только потому,

Что ты живешь. Пусть в этом смысла нет...

Ли улыбнулась, попросила неожиданно мягко.

-Прости. Помешала тебе спать.

Неждан поднялся, побрел на свое место, полный недоумения. Что такого она расслышала в его нескладном переводе? Какая мысль вернула пусть и грустную улыбку на лицо Госпожи? Близнецы возились во сне, сопели, тесно соприкасаясь спинами. Неждан вновь удивился как невероятно они похожи.

"Господин Акино, отвечающий перед лицом своего повелителя..."

-Неждан!

Он оторвался от записей с неохотой. Поднял голову и невольно вздохнул. Опять. Опять начинается. Близнец не может обойтись без услуг толмача...

-Иду.

Испачканные чернилами пальцы (так и есть, неаккуратно взмахнул пером) были не самой большой бедой. Свежая россыпь капель украсила полы бледно голубого халата. Положил перо на подставочку. Отодвинул рукопись. Поднялся с колен. Пробегающая по своим делам служанка поклонилась, мило улыбнулась. Неждан кашлянул, прикрывая лицо рукавом халата. Толмач был уже несколько раз удостоен ночной благосклонности хорошенькой девушки, днем оба крайне смущались. Вернее испытывал неловкость только один Неждан, служанке он, по неведению, приписывал свои чувства. Гостиница, где они жили, отличалась, как все прочие виденные россами и Нежданом дома, невероятной чистотой. Во дворе бесконечно возился старик-садовник. Сейчас занимался кустами у входа. Обрывая сухие листья. Иногда толмачу казалось, что дед вовсе не ложится спать. Его можно было застать во дворе в любой момент. Всегда хлопочущего, занятого. То с граблями наперевес - выравнивает и без этого безупречный рисунок гравия на дорожках и под деревьями, то моет (особыми щетками) камни, ведущие к уютному чайному домику, прячущемуся в глубине сада, неподалеку от крошечного искусственного пруда. Неждан улыбнулся старику. Он уважал профессионалов. Особенно таких трудолюбивых. Собственная усидчивость и стремление совершенствоваться были им переоценены (понижены на порядок) в свете новых, полученных в Синто впечатлений. "Расти мне еще и расти..." Подумал он обуваясь. На крыльце стоял близнец. Неждан осведомился сдержанно.

-Чем могу быть полезен?

Кстати, манеры и любезность, которые постоянно демонстрировали местные жители, также были предметом его восхищения. Близнеца подобные рассуждения нисколько не колыхали.

-Пошли, переводить будешь.

Вот ведь грубиян, даже не сказал - "пожалуйста". Казалось бы, это так просто: завернуть просьбу, а тем более требование в несколько вежливых слов. Дождешься от близнецов, как же. Неудивительно, что жители этой маленькой рыбацкой деревушки, за глаза именуют светловолосых братьев громогласными варварами. Неждан спустился с крыльца. Петр объяснял, размахивая руками, что собрался пройтись вдоль берега. Всего-то.

-Узкоглазые не пускают. Прямо под ноги лечь норовят, за штаны хватают! Что за бред?

Навстречу торопливо и легко шел местный староста. Неждан остановился поджидая его. Обычно улыбчивый Ватаки выглядел обеспокоенным. Придерживая руки вдоль бедер, точно приклеенные, он быстро поклонился обоим чужеземцам. Неждан старательно копируя движение старосты, ответил. Тут же Ватаки засыпал его скороговоркой. Толмач прикусил губу, вслушиваясь. Задал несколько уточняющих вопросов. Наконец, тоже нахмурился, повернулся к Петру. Тот проворчал с недовольной миной..

-Ну, чего он лепечет?

-Староста Ватаки объяснил мне, что вчера было получена новая инструкция от господина Акино, которому принадлежит деревня. Он повелевает нам никуда не отлучаться, ожидать его прибытия. Староста просит извинить его, но нарушить приказ он не может ни в коем случае. Абсолютно ни в коем случае! Понимаешь?

Петр сплюнул под ноги. Скривился с недовольным видом.

-С какой стати я должен повиноваться их господину?

Неждан сдержал первый порыв ответить грубостью. Близнецы были неплохими воинами. Но очень молодыми, вспыльчивыми. Чтобы держать в узде горячих жеребцов требуется рука властная, сильная. Книжника Петр воспринимает равным себе, не более. И он, ученый червяк, может лишь уговаривать. Как же ему надоела эта роль! А особенно этот неотесанный болван! Мышцами кичиться любой дурак сумеет... Переведя дыхание толмач заговорил почти ласково.

-Петр, пойми. Жители не виноваты. Но если ты уйдешь из деревни господин Акино сочтет, что его приказы нарушаются. Мне рассказывали, что наказанием может быть только смерть. Ты хочешь обречь старосту на гибель из-за прихоти? А может быть и не только старосту. Их обезглавят, пойми.

Петр зарылся пятерней в затылок. Этот жест у него означал крайнее мысленное напряжение.

-Да ты че?!

-Таковы их обычаи. Полное повиновение.

-И Госпожи нет...

Сказал Петр почти тоскливо. Неждан внутренне просиял. Но ни чем не выдал, что обратил внимание на слова близнеца. Тот обычно сокрушался лишь о том, что Ли взяла с собой одного Павла. Неждан продолжал уговаривать.

-Дождемся господина Акино и нашу госпожу.

-Ладно.

Петр взмахнул рукой, не прощаясь отвернулся, пошел в гору. Огромный, широкоплечий буйвол! Ужасные манеры. Ужасные. Ватаки и Неждан молча проводили взглядом удаляющуюся фигуру росса. Деревенька лепилась на крутом холме, возле моря. Воин шел быстро. Даже по спине его, по резким взмахам руки, была заметна злость. Слава Богу все обошлось! Неждан вытер вспотевший лоб. Честное слово, сидеть на бочке с зажженным фитилем, намного спокойнее, чем удерживать Петра от глупостей. Вздохнул, вернул на лицо вежливую улыбку, обратился к терпеливо дожидающемуся ответа старосте.

-Уважаемый Ватаки, я приношу вам извинения за поведение моего друга. Он очень обеспокоен долгим отсутствием нашей госпожи. Мы не имеем никаких известий уже три недели. Я извиняюсь, что мы нарушили гармонию деревни.

Ватаки склонился в поклоне, сообщил, что принимает извинения, но гармония деревни, право же, совсем не пострадала. При чем доводы его удивили Неждана. Староста пояснял свое заявление доверительно усмехаясь.

-Вы почти совсем цивилизованные люди. Доставляете не так много беспокойства. При чем всегда это господин Петр. Лично вы, Неждан-сан демонстрируете очень, очень хорошие манеры. Я понимаю, в вашей стране другие обычаи. Вы привыкли жить иначе. В прошлом году с господином Акино приезжали трое чужеземцев. Купцы...

Последнее слово Ватаки почти выплюнул. Неждан знал, что в Синто купцов презирают. Даже самый бедный крестьянин считает себя гораздо более высшим существом.

-Франки. Ужасные, ужасные люди. Они...

Ватаки понизил голос. Неждан невольно подошел ближе и наклонился. Староста был значительно ниже ростом, для того, чтобы прошептать толмачу на ухо сведения о крамольном поведении франских купцов, ему пришлось встать на цыпочки и вытянуть шею.

-Они не мылись!!! Совсем!

Неждан вытаращил глаза.

-Они пахли так плохо, что люди в деревне падали в обморок с непривычки... Служанки отказывались подавать еду. А разделить с ними постель... Не согласилась ни одна женщина. Господин Акино купил им гейшу... Бедняжка не смогла ослушаться. Исполнила свой долг. Ублажила этих мерзких, вонючек и... Совершила сеппуку.

-Ох!

Посетовал Неждан.

-Она была очень красивой, умной и хорошо подготовленной. Все считали, что она достойна более высокого ранга. Ждали счастливых перемен в ее судьбе. Но после такого позора, что еще ей оставалось? Мы все ее очень жалели. Перед смертью она написала стихотворение.

Ватаки потупился.

-Вам интересно?

Неждан пробормотал.

-Да, да, конечно. Если вы не забыли.

Староста прочитал с выражением.

-Что может быть прекрасней облаков?

Плывущих вдаль в блаженной синеве?

Им сверху не видна моя печаль.

Как грустно...

Неждан невольно и шумно вздохнул, повторив точно эхо.

-Как грустно.

После надлежащей паузы. Староста вернулся к началу повествования.

-Вы принимаете горячие ванны, меняете одежду. И пахнете, как цивилизованные люди! Это очень приятно. После той, прошлогодней истории, мы очень рады вашему обществу, досточтимый Неждан-сан. К тому же, вы можете говорить на нашем языке!

Толмач поклонился, поблагодарил. Продекламировал неожиданно даже для самого себя, только что рожденное стихотворение: первое, что он придумал на языке Синто.

-Тоскливо бабочке, чьи крылья ветер смял;

И дереву, надломленному бурей.

Цветок, попавший под сандалию купца...

Раздавлен.

Староста прикрыл рукой рот. Покачал головой. С оторопелым видом.

-Вы пишете стихи?!

-Немного.

Скромно потупился толмач. А староста так и лучился восторженным удивлением.

-Они прекрасны, эти строки. С вашего позволения я хочу их запомнить. Не прочтете ли еще раз? Очень прошу.

Расстались толмач и староста крайне довольные друг другом. В тишине своего домика, торопливо внося в путевые заметки печальную историю о гейше, Неждан думал о том, как жесток может быть этот мир. Ватаки, в свою очередь, пил саке (совсем немножко, чтобы отдохнуть от утренних волнений) с вдовой младшего брата, читал ей удивительные стихи, сочиненные образованным чужеземцем и размышял вслух.

-Как прекрасен может быть этот мир! Даже сердце варвара раскрывается навстречу истинной поэзии.

Вдова молча кивала.

Выкрашенная в ярко красный цвет галера господина Акино подошла к деревне, когда солнечный диск уже коснулся воды. Жители выстроились на прибрежном песке, возле перевернутых лодок. Пришли даже древние старухи и женщины с грудными детьми. Староста суетился, бегал, отдавал последние распоряжения. Петр и Неждан стояли чуть поодаль, неприлично возвышаясь надо всеми. Точно жираф и слон рядом со стадом робких антилоп. Худой толмач старательно вытягивал тонкую шею, искал взглядом на палубе знакомый силуэт госпожи. Его монументальный спутник, вертел головой по сторонам. Он уже знал, что ни по чем не разглядит брата, или принцессу раньше зоркого книжника. Вот и предоставил Неждану должность впередсмотрящего. А сам сосредоточился на моменте. Интересно откуда взялся десяток воинов, вооруженных мечами? Еще в полдень их не было в деревне. Странные же обычаи у местных жителей. Нижестоящие беспрерывно кланяются. Старосте, воинам, любому начальству. При этом вовсе не чувствуют себя униженными. Каждый шаг превращен в ритуал. Предписано почти все. Как вставать, сидеть, молчать, отвечать и спрашивать. Не дай Бог влезть поперек. Сразу переполох. Несется староста. Извиняется. Бьет поклоны, а узкие глаза мечут молнии. И читается в них отчетливое - что б ты провалился, варвар неотесанный. Ну невозможно так жить. Одно хорошо - порядок образцовый. Чистота прямо сказочная. Жаль языка не знает, по душам ни с кем не поболтать. Неждан не в счет. Все время строчит и строчит. Изводит чернила ведрами. И чай беспрерывно хлещет. Горький, жасминовый. И кланяется не хуже здешних уроженцев. Тоже, блин, выискался мастер церемоний. "Синто великая страна. Просто ты, Петр, не проникся..." То ли издевается, то ли всерьез. Его, чертяку, бумагомарателя разве разберешь? "В ритуалах есть суть. Особенная. Непонятная тебе." Может и правда? Решил вникнуть. Посетил (по приглашению старосты) неделю назад чайную церемонию. Сподобился, называется. Угостили густой бурдой невнятного цвета. Ни тебе сушки, рогалика, или хоть щедрой горсти сухариков. На мед Петр уже не надеялся. Не видел, чтобы его здесь ели. Все сидят на пятках, чурбаны-чурбанами. Нет чтобы, хоть спели... Или саке тяпнули по маленькой. Все так чинно, вежливо, сдержанно. И длится эта тягомотина добрых три часа. Хорошо еще, что он воин, приучен ждать. В чем там особый смысл и скрытая красота не понял, конечно. Высидел и ладно. Неждану жалиться не стал. Сказал с толикой ехидства.

-Очень замечательно провел время. Спасибо за совет.

А тот обрадовался, как пчела севшая на хлеб, намазанный вареньем, заулыбался.

-Видишь, - говорит - все очень просто. Я рад, что тебе понравилось.

Ой, дурень книжный. Голова набитая разными чужими умностями. Беда с ним. Зарежут идиота доверчивого, он и не заметит. Его же приятель староста и удружит, чиркнет ножиком. Петра поклонами и улыбочками не одурачить. Староста? Крестьянин потомственный? Держи карман шире. Ноги он ставит мягко, дышит медленно, размеренно. Смотрит зорко. В смуглую лапку - ихний (в Синто оружие не такое, как у россов) серой стали меч так и просится. Но о своих наблюдениях Петр молчок. Зачем? Не его это дело в конце концов. Помяни черта и он тут, как тут. Ватаки прошелестел светлым кимоно мимо. За ним трое помощников. Он им короткие приказы отдает. Зыркнул глазками цепкими, озабочен очень, господин знать крутоват, да и понесся дальше. Галера уже близко. Неждан пошевелился, наконец. Вымолвил.

-Вижу обоих. Вон там!

Петр прищурился старательно и узрел тоже.

-Ага!

Вскинул голову. Хотелось заорать от радости. Но в здешней торжественной тишине это было бы глупо. Тьфу! Сдержался. Прошептал товарищу. (Хоть он и книжник, а толковый малый. Не слизняк. Храбр. Терпелив. Стоящий спутник, одно слово. Хлипкий только. Пальцем можно шею перешибить.)

-Слава Богу. Дождались!

Скосив глаза увидел, как Неждан, ох чувствительная душа, тонкая!!! Смахивает со щеки слезинку. Ладно. Дело житейское. Праздник, как никак. Вернулись путешественники. Слава тебе Господи!

"Госпожа была довольна поездкой. Семья для которой у нее было поручение оказалась очень влиятельной. Выяснилось также, что Синто немного торгует с Порту, еще реже с франками, при чем стороны общаются между собой на древней ромской речи! Вот он - язык науки, искусства и, как выяснилось - денежных сделок. А переводчика для принцессы нашли среди священников..."

-Умен, как шелудивая крыса. Как зовут его? Отец Михаил.

Рассказывал Павел.

-Пытался, вот ведь пакостник, сначала хитрить. Не все переводит. Неправильно получается. Но госпожу не проведешь. Она догадалась. Я, признаюсь, струхнул. А она встает и на плохом синто говорит, что перевод не точен... Что толмач лжет. Главный узкоглазый рассвирепел. Настращал церковника, дальше легче пошло. Столковались с этим толстым жестоким чертом, да, я об Акино.

(Неждан, свалился сразу же по прибытии в деревню в жестокой горячке. Три дня бредил. Только потом стал оклемываться понемногу. Из-за телесной слабости, накатившей не вовремя, был оставлен для излечения. Пришлось принцессе ехать без него. Господин Акино и помыслить не мог о том, чтобы менять свои планы из-за болезни переводчика.) Неждан мимолетно обрадовался, что успел на корабле впихнуть в памятливую госпожу (вот у кого способности!) несколько сотен самых простых слов. Пригодилось таки! Петр сидел возле брата, близнецы соприкасались бедрами, слушал приоткрыв рот.

-Наездились мы по стране. Всякого насмотрелись.

-А Футзи? Пожалуйста, расскажите о ней.

Встрял любопытный Неждан.

-Гора и есть гора. Чего госпоже приспичило, не возьму в толк. Влезли, как же... Прынцесса наша изволила на вершине несколько часов простоять в размышлениях. В каких? Мне ничего не доложила. Устал я подниматься, высокая зараза эта их Футзи. Чего она всем сдалась? Зачем на нее столько народу взбирается, не понимаю.

Отмахнулся Павел. Продолжил, уже для одного брата (Неждан занялся своими записками) любопытное повествование.

-А женщины...

Слегка потупился.

-Они, конечно, продажные, ну вроде того... Ой, не кривись, Петя. С нашими гулящими девками не сравнишь. Гейши называются. Одна из них. В душу запала зараза. Пахнет сладко. До сих пор мерещится. Футзико зовут. Дорогая, конечно... Все, что госпожа дала просадил...

Павел закатил глаза.

-Не могу тебе объяснить словами. Нет слов. Ну, как дева из сказок. Веришь?

Петр шумно сглотнул слюну. Брат безжалостно продолжал.

-Кожа шелковая. Ни пятнышка, ни прыщика. Ножки крошечные, ручки, как у ребенка. Щебечет чего-то, смеется, пантомимы разные изображает. А за дело примется... Так думал - каждый раз, что сейчас помру от счастья. От радости невозможной. Господи, и как я теперь буду? Дальше? Без гейш этих? Без милой Футзико, особенно? А?

Озадачился он похоже всерьез. Даже брови сдвинул. Неждан поднял голову от записи. Хотел пошутить, но вовремя сдержался. Инстинкт самосохранения сработал, не иначе. Захлопнул рот, чуть язык не прикусил.

-А вы тут как жили?

Петр молча махнул рукой. Неждан сделал вид, что погружен в свои записи и не слышит ничегошеньки.

Ну абсолютно. Вообще.

"Госпожа не перемолвилась со мной и тремя фразами. Кивнула, поздоровалась. Вот и все. Она сошла на берег не одна. Господин Акино, прибытие которого наделало в деревне столько шуму, со свитой из десяти человек, да еще в сопровождении сотни воинов. Священник из Порту, по имени отец Михаил..."

-Неждан!

Он отложил в сторону перо. Как же Ватаки говорит в таких случаях? Ах, да - карма! Карма, просто карма иметь под боком близнецов. Ни тебе тишины, ни должной сосредоточенности. Чума на них. Безмерно надоели.

-Да?

Раздвинув бумажные перегородки в комнату ввалились оба молодых медведя. Высокие, мощные, веселые, как всегда лохматые. Неждан знал, что это вызывает недоумение у жителей. Здешние воины носили гладкие прически, укладывая на голове туго заплетенную косичку. Слава Богу, парни любят мыться. Одной проблемой меньше.

-Я слушаю.

-Неждан!

Он наконец то научился их различать. Хотя и абсолютно интуитивно. Внутренним чутьем исключительно пользуясь. Просто взглянет и знает, кто есть кто. Логическому анализу это приобретенное чудесное явление не поддавалось. Неждан решил не мучиться сомнениями, а извлекать из странной способности выгоду. Кашлянул, расправил спину. Ответил с видимым удовольствием.

-Что привело вас ко мне так поздно, Павел?

Близнец подтолкнул брата локтем.

-Слова в простоте не скажет. Как ты с ним тут выдержал столько времени? Не понимаю!

Неждан задохнулся от возмущения. Хотел разразиться гневной тирадой. Но увидел, что Петр ему коротко подмигнул. Промолчал. В самом деле обижаться на грубиянов не резонно. Павел же продолжил.

-Мы только что узнали главную новость. Уезжаем! Уезжаем! С купцами из Порту. Их корабль отходит через месяц. Так что... Пора по гейшам.

-По каким гейшам?

Слабо пропищал Неждан.

-Из города прикатили. По случаю приезда господина Акино. Все второго класса. Но есть одна первого. Она, само собой, не про нашу честь. Ну и не страшно. Посидим, послушаем, как она мурлычет и пищит. Они ж по-нашему не поют. Визжат, да и только. Но чудно выходит. Мне даже нравиться стало.

Неждан зажмурился и покачал головой.

-Ни за что.

-Так и помрешь над книжками своими. Главных жизненных наук не освоив!

Это уже Павел вступил в беседу.

-Понял?

Неждан стоял насмерть. Так медведи его подхватили под локти, оторвали от футона, и повлекли в гнездо разврата силой.

"Я все время вспоминал историю, поведанную старостой Ватаки. Глядя на юные лица, раскрашенные замысловатым образом, так что девушки больше напоминали оживших кукол, я думал об их нелегкой участи. И мне хотелось плакать..."

"Сямисен, так называется аналог европской лютни, в ее маленьких ручках стонал и смеялся..."

"Чай был очень хорош..."

"Какая жалость, что столь совершенные существа принуждены торговать собой..."

"Забавный факт, об этом я узнал сегодня, (девушки поведали) что над веселым кварталом в Ки-ото, есть надпись - "Страсти не надо сдерживать. Их надо удовлетворять." Думаю в этом изречении содержится глубокий философский смысл..."

"Я счастлив..."

Отец Михаил, с большим ехидством, сообщил Ли, где провела ночь ее маленькая свита.

-Говорят, шлюхи остались очень довольны. Ваши воины и переводчик были щедры.

-Это их право, тратить жалованье. Сообразуясь со своими прихотями. Не так ли?

Улыбнулась принцесса. Добавила лукаво.

-Кроме того, гейши не шлюхи.

-Они занимаются развратом за деньги!

Ли догадалась, что в этом споре истине родиться не суждено. И промолчала. Господин Акино увы, задерживался. Неизвестно сколько его придется ждать. А компания церковника могла оказаться не самой скверной. Главное, что бы он не проповедовал и не клеймил пороки. Оставалось мягко сменить тему.

-Кстати. Как сказать это на языке Синто, святой отец?

-Что?

-Гейши занимаются развратом за деньги. Как это будет звучать?

Отец Михаил нахмурился. Заговорил странно искривляя губы. Чужой язык давался ему с видимым трудом. Ли, пользуясь несложными методиками, которым ее научила Тинэль, впитывала новое знание легко, почти с удовольствием. Она была великолепным слушателем. Время, проведенное за импровизированными уроками языка не пропадало даром. Поблагодарила она почти без акцента.

-Аригато годзиемасито.

-Не стоит. Заниматься с вами - очень приятно. У вас исключительные способности.

Ли было немного жаль, что они почти враги. Вечный Город, пребывающий в нынешнем незавидном положении, для Порту гораздо удобнее, чем сильный. За несколько последних лет слабость соседа предоставила изрядное количество новых возможностей. Намерение Ли вернуть себе трон. (А отец Михаил переводил ее беседы с сановниками Синто, дураком не был, два и два сложил.) Стремление Ли разрушить сложившийся статус кво не могло не беспокоить священника. Политика развела их по разные стороны. Конечно, отец Михаил не преминет сообщить руководству в специальной секретной депеше о визите ромской принцессы (самозванка она или нет, это пусть другие разбираются) на острова, которые Порту уже привыкла считать исключительно своей зоной торговли.

А покидать страну Восходящего Солнца, как ни крути, придется на купеческом корабле, принадлежащем родине отца Михаила. Ли вспомнила знакомство с господином Акино. Его неверие.

-Нет. Хоть я и чужестранка, но не денежные дела привели меня в Синто. Я воин, не торговец.

Общее веселье. Почему, кстати? Внимательные глаза толстяка в коричневом кимоно. Ли отвесила ритуальный поклон. Повторила уже сама, без переводчика, почти не коверкая слова.

-Воин. Не купец, понимаете?

Позже она узнает, что варвары, чтущие прибыль - существа презираемые. Позже она поймет, что настоящий мужчина в Синто редко берет деньги в руки. А тогда она могла лишь выпрямиться и попросить с вежливой улыбкой. Дожидаясь пока священник переведет.

-Мои слова очень легко проверить. Прошу вас, господин Акино. Выбрать достойного воина из числа ваших вассалов. Истина только в звоне мечей, в серебряное песне клинков.

-Что?

-Это строчка из стихотворения, господин Акино. Сын умершего воина просил меня привезти в вашу страну весть о том, что он сполна исполнил долг.

Снова с трудом произнесло всего одно слово на чужом языке.

-Гири.

Последовала пауза.

-Гири, понимаете?

-Из какой семьи был тот человек?

-Нох Миновара. У меня с собой письма от его сына.

-Хорошо, чужеземка, чье имя невозможно произнести. Мой младший сын к твоим услугам. Бунтаро!

Юноша прелестный как лепестки цветущей сакуры отвесил отцу короткий поклон, сошел с помоста вниз. В его походке читались бесконечные часы тренировок. В его взгляде были видны долгие занятия с хорошим учителем.

-Могу я почтительно попросить себе меч? Мое оружие погибло вместе с кораблем.

Снова повелительный кивок господина Акино. Один из его пожилых спутников вытащил из-за пояса меч с короткой прямой, обмотанной узкими полосками кожи рукояткой. Ли вежливо поблагодарила. Бережно приняла оружие. Взвесила в руке. Несколько раз медленно очертила в воздухе дугу, круг, восьмерку. Эта серебристая полоска стали была чужой, равнодушной, непривычно короткой и очень настоящей. Сразу стало ясно, что вкус крови оружию прекрасно знаком. Ли наклонила голову, приветствуя юношу. Со стороны они выглядели ровесниками. Очень миловидный противник пошел навстречу упруго ставя узкие стопы. Ли подмигнула ему. Она не собиралась поить песок алой молодой кровью сына господина Акино. Выпад, один, другой. Мечи пели о великих битвах, о смысле существования, о карме и долге. Мальчику противник был явно не по зубам. Все осознали это уже через мгновение. Но воины двигались с таким изяществом и красотой, что поединок продолжался еще несколько минут. Мальчик начал злиться. Он тоже понял, что им играют, могут убить в любую секунду. Юное личико исказила гримаса ярости. Господин Акино, наконец остановил бессмысленную пляску, демонстрирующую тотальное превосходство одной стороны.

-Хватит!

Юноша подчинился неохотно. Кровь его кипела от бешенства. Было невыразимо обидно оказаться слабее варварки. Перед лицом отца и его советников. Стыд какой! Ли поняла, что приобрела врага. Жаль. Мальчик был приятным. Что ж, такова жизнь. Нравится всем без исключения невозможно. А господин Акино, напротив - проникся. Помог осуществить ее миссию. Ли не погружалась в подводные течения сложных взаимоотношений двух могущественных кланов. Почему они враждуют столько лет, почему сейчас временно заключили хрупкое перемирие. Она просто передала письма отца Филарета. Ответила на вопросы. Вот и все... Некстати нахлынувшее воспоминание о знакомстве с господином Акино было прервано бурчанием стоящего рядом с девушкой священника. Ли переспросила.

-Вы что-то сказали отец Михаил?

-Я пошутил, что ваше имя, как и мое содержит звук "Л". И это делает его совершенно непроизносимым. Для многих жителей этой страны.

-Значит между нами есть общее.

Ли адресовала священнику улыбку, полную лукавых огоньков. Он не принял игры.

-В ваших жилах кровь владык. Вы похожи на драгоценность, но...

-Но вам хочется, чтобы я никогда не заняла трон? Вам жаль, что я не просто дворянка из Вечного Города? Верно?

Отец Михаил вздохнул. Не ответил. А зачем? И так все понятно. Ли продолжала легко, без смутных интонаций неуверенности или огорчения.

-Мне тоже жаль. Вы мне симпатичны. Не глупы. Люблю умных людей. Вы искренне верите в Бога. На самом деле. Я это чувствую. Вы молитесь от всей души. Истово. И ваша душа раскрывается навстречу ЕГО взгляду. Свет есть в вашем сердце. Вы особенный человек, отец Михаил.

Потупила глаза. Отвернулась, на секунду, поправить пояс, подглядывая сквозь ресницы. Как отреагировал на правду? Принял за лесть. Губы священника шевелились. Но слова остались непроизнесенными. Прежде всего он был слугой Церкви. А эта девушка угрожала, пусть не сейчас, а в будущем (сколько в ней силы, так похожа на бабку) могуществу его страны.

-Жаль, что мы не можем стать друзьями.

-Ли...

-?

-Не могу пожелать вам удачи. Простите.

Седзи раздвинулись пропуская красивого младшего сына и еще трех воинов. Следом появился и хозяин этих мест, собственной персоной.

-Господин Акино, добрый день!

Ли и священник отвели глаза друг от друга, синхронно согнулись в ритуально движении. Поклон девушки был в два раза более глубоким и плавным.

"Жители этой странной земли умеют ценить жизнь и не боятся смерти. Я разговаривал с воинами и священниками, слугами и крестьянами. Они считают долг, служение господину - самым главным в своем существовании. Я так и не понял до конца смысл слова - гири..."

"Их лучники божественны. Не в человеческих силах подобная меткость..."

"Скорость с какой они выхватывают мечи превосходит мое понимание. Взгляд не способен уследить за движением. Только что воин стоял с пустыми руками, миг и он уже разит врага. Говорят, что воины тренируются всю жизнь с самого детства..."

"В чайной церемонии все глубоко продумано. И отшлифовано веками. Приглашенные равны. Даже если простой крестьянин окажется сидящим напротив владык... Особая дорожка ведет к домику, который выстроен специально для проведения тя-но-ю. Вход очень низкий, чтобы человек согнулся в поклоне, отринул гордыню, настраиваясь подобающим образом... Беседа может вестись лишь на строго определенные темы: искусство, поэзия, красота природы... Чай совсем не тот, привычный европцам напиток. Странного вида зеленая пудра, которую заваривают особым образом... "

"Их стихи трудны для восприятия. Но полны невыразимой прелести..."

-Неждан!

Господи, Боже! Это уже традиция... Стоит только по-настоящему сосредоточиться! И немедленно раздается чрезмерно громкий голос одного из близнецов. Сущее наказание. Грехи мои тяжкие! Рука дрогнула. Безобразная черная клякса расплылась по листу драгоценной шелковой бумаги. Карма... Просто карма. Моя и близнецов. Сколь далек я от совершенства. Нет во мне внутренней гармонии. С тяжелый вздохом Неждан приподнял за уголок испорченный прямоугольник безумно дорогой бумаги. Наблюдая как причудливо растекается тушь. Что же ему напоминает пятно? Профиль чудовища, не иначе. Длинная зубастая морда, а сразу за ней? Горб? Или сложенные крылья?

-Привет!

Два крепких силуэта загородили свет. Неждан проворковал любезно.

-Добрый день. Я весь внимание. Чем могу быть полезен?

Парни заржали с непотребной веселостью. Чем она вызвана, интересно?! Неждан сдвинул брови. Но парни захохотали громче. Наконец один из них произнес, обращаясь к брату.

-Вот что думаю. Петр, скажи, пошлет он нас? По-росски, с матерком, али нет? Хоть когда-нибудь. А? Или так и будет из себя умника строить?

-Не дождемся. Он вежливый. Не то, что мы с тобой.

-Ладно, не злись, толмач. Тебя госпожа ищет.

Сегодня переводил Неждан. Хоть он и говорил в два раза медленнее христианского священника. Господин Акино решил воспользоваться услугами человека абсолютно преданного принцессе...

-Не советую вам отправляться без свиты.

Ли пристально уставилась в глаза толстяка. Господин Акино с первой встречи показался ей опасным, умным, волевым и абсолютно не сентиментальным человеком. В том, что он помог ей выполнить миссию, Ли усматривала лишь одно объяснение. Это было ему выгодно. Вероятно давало на руки лишние козыри в общении с семьей Миновара. И только то. Вдруг забота о ней? Моря горят, леса текут...Скольких человек он послал на смерть за те недели, что они общаются? Сто? Двести? Ли видела и парочку самоубийств, совершенных по приказу господина Акино.

Он повторил настойчиво и строго.

-На корабле варваров примерно сто пятьдесят человек команды... Ваша пара великанов прекрасна. Но их сомнут количеством. Бессмысленная гибель в море... Зачем?

Ли прикусила губу.

-Вы очень молоды. Это извиняет подобную неосмотрительность. Думаю, что полсотни опытных воинов будет достаточно...

Слегка отвислые щеки, точно брыли у бульдога. Мягкие щеки в которых тонут узкие глазки. Пухлый двойной подбородок. Обширный живот любителя плотно поесть. И голос не согласующийся с обликом. Голос властный, полный силы, гулкий, глубокий - интригующий. Когда господин Акино обращался к ней, Ли с удивлением обнаруживала россыпь мурашек на теле. То есть буквально, шерсть вставала дыбом. Чудны дела твои, Господи.

-Господин Акино, вы предлагаете мне своих вассалов?

Он показал мелкие блестящие зубы в быстрой волчьей улыбке.

-Ни в коем случае. Сгодятся ронины.

-?

-Приговоренные к смерти бродяги, оставшиеся без хозяина. Среди них есть очень неплохие воины. Вы подарите им жизнь, они примут присягу. Все так просто. За каждого придется уплатить. Но деньги у вас есть.

Ли быстро обдумала его предложение. Прокрутила в голове. Решила, что момент достоин поэтического жеста. Накануне она случайно обнаружила одно крайне удачное обстоятельство. В этом мире шахматы были распространены отнюдь не повсеместно. В Синто о них не ведали. Вот и замечательно. Для талантливого полководца и политика они станут подходящим забавным развлечением. Будет фигурки двигать, тренировать умение стратегически мыслить. На несколько ходов вперед.

-Хочу отблагодарить за щедрость и вовремя данный совет. Позвольте подарить вам игру. Она в ходу во многих странах. И особенно ценится владыками, военными руководителями. Говорят, что ее придумали пять тысяч лет назад в Индостане.

Неждан вдруг сбился с речи, понял, что его лишают драгоценных шахмат. С укоризной взглянул на госпожу. Кулак ему не показали, но зыркнули свирепо. А попросили сухо.

-Принеси. Живее.

Он подчинился, как порядочный, без тяжких вздохов и охов. Надо так надо. Жаль, конечно. С тонущего корабля все же спасал, вместе с рукописью и несколькими книгами. И насладиться то не успел. Все было недосуг. Теперь и вовсе отбирают. Несовершенен этот мир. Очень! Вскоре мысли его приняли другое течение. Карма. Это просто карма. Пришли неожиданным подарком и уходят не задержавшись. Обернулся он за десять минут. Вошел, поклонился, протянул принцессе прямоугольную коробочку. Она поблагодарила улыбкой. Обратилась к господину Акино.

-Видела вас с шашками.

-Го.

-Да. Но эта игра интереснее и сложнее. Шахматы. Ее не напрасно так сильно любят ученые мужи, философы и правители.

Господин Акино чуть подался вперед. Потребовал.

-Покажите!

Ли аккуратно открыла коробочку. Невольно залюбовавшись прекрасно вырезанными фигурками, стала называть их, вынимая по одной и протягивая собеседнику. Неждан переводил. Первый сеанс обучения затянулся до ночи... Оставив господина Акино в несвойственном ему состоянии благодушной удовлетворенности принцесса и переводчик скромно удалились к себе. Ли бросила коротко, сопроводив слегка смущенной улыбкой, три слова.

-Прости. Получилось нечестно.

Толмач мгновенно растаял, рассиропился, захлопал длинными ресницами. Глупыш, хоть и умница. Близнецы ждали у выхода. Один дремал, другой смотрел на небо.

-Знаешь, госпожа. В местном любовании луной что-то такое есть. Непривычно правда.

Неждан не преминул съязвить.

-Осторожнее! Это может стать опасным для вас. Втянетесь, стихи захочется слушать. Думать начнете, философствовать. Небезопасное это дело - на луну засматриваться.

-Да ладно тебе.

Улыбнулся близнец.

-Ты же не думаешь, что я пялиться на нее каждую ночь буду. А от разочка мне не поплохеет.

И подмигнул шельма.

"Госпожа тренируется каждый день. С таким тщанием, что восхищает самых опытных воинов. Она поднимается в четыре утра. Отдает упражнениям с мечом не менее трех часов. Иногда больше. Потом идет в сад, там расположена маленькая баня. Купается. Одевается в новое кимоно. Появляется свежей и благоухающей. Еще час, или полтора учит язык, разговаривая со мной. Потом читает стихи классических поэтов Синто. Решила, что будет гораздо удобнее объясняться со своими воинами без помощи толмача. Приставленные к ней служанки в недоумении. Они и боятся варварку, (здесь нас, увы именуют так) и гордятся ею. Им лестно, что господин Акино, который имеет полную власть над жизнью каждого человека в этих местах, столь много внимания уделяет их временной хозяйке. Я слышал, что они похвалялись особым положением принцессы."

Неждан покрутил затекшей шеей. Она хрустела. Вечная болезнь любого примерного книжника. Помассировал сам себе затылок, немного помял левой рукой плечо и кисть правой.. Пошевелил пальцами. Поднял обе руки вверх, рукава халата соскользнули вниз. С тощими лапками, задранными к потолку вид у него был весьма дурацкий. Разумеется, в таком виде его застала служанка... Та самая с которой... Вообщем он покраснел, опустил руки, поправил одежду. И ласково поздоровался с девушкой. Нежджан не знал, что она вдова с тремя детьми и вдвое старше чем он сам. Миленькое личико без единой морщинки сбивало с толку и более опытных людей. К тому же она была такой маленькой и хрупкой! Вообщем, он считал ее своей ровесницей и оставался в этом заблуждении до самого отъезда. Ачико забралась в постель к толмачу по прямому приказу своего свекра. Не задавая себе лишних вопросов. Сам главный повар господина Акино придумал этот ловкий ход, или лишь передал волю своего повелителя? Ачико послушалась в первый раз через силу.

-Мне? Лечь с юнцом-варваром? Чем могла я вас столь сильно огорчить? Дозвольте совершить сеппуку, чтобы не осквернять память моего мужа, вашего сына! Мои дети законные наследники, ваши внуки! О, горе мне, горе!!!

То есть ее буквально принудили. Ослушаться жестокого старого свекра она не решилась. Хоть и скулила очень жалобно. Что касается второго и всех последующих разов, Ачико стала проявлять неожиданное рвение.

-Да, я понимаю. То, что я могу узнать может оказаться крайне важным...

Опускала глаза, притворяясь с грустным видом, что поручение свекра делает ее прямо-таки совершенно несчастной. А на самом деле сердце выпрыгивало из груди от восторга. Опять. Опять будет ночь, наполненная светлой, упоительной нежностью. Юный варвар оказался абсолютно неопытным, но продемонстрировал недюжинное желание постигнуть науку плотских удовольствий как можно скорее. Ачико было очень жаль, что он вскоре покинет Синто. Она уже привыкла вдыхать запах здорового, юного тела, чувствовать внутри себя жаркий нефритовый стержень пылкого любовника.

-Варвары устроены иначе, чем мы...

Сплетничала она недавно с младшей наложницей свекра.

-Его кипящий стебель. Вот такого размера.

Развела в стороны ладошки, для большей наглядности. Глаза ее подружки округлились.

-Не может быть!

-Да. Вот такого. И потом, он так молод. Может всходить на вершину облаков и дождей пять раз за ночь.

-О?!

-Да. Почти каждый раз я бываю там вместе с ним.