Та-Ро

Сны стали второй реальностью, в которой злопамятный и обидчивый дракон появлялся лишь в своем крылатом облике. Пристраивался под боком и принимался философствовать. Либерия гоняла ЕГО подушкой, ОН уворачивался и возобновлял разговор не сбиваясь с мысли. Стервец длиннохвостый! Гад когтелапый! Скотина летающая!!!

-Есть одна важная мысль!

-Да, говори.

-Я больше не хочу быть одним из НИХ.

-Не поняла.

Честно сообщила Либерия. Сегодня Даниллин был размером с упитанного слона. Лежал распластавшись на песочке. В том самом (или точной копии оного) оазисе, где когда-то жестоко вылил ведро холодной правды в лицо влюбленной девушке. Как давно это было. Год назад или вечность? Либерии становилось не по себе от воспоминания о том разговоре. Она привалилась боком к сгибу ЕГО крыла. Задумалась.

-Ли! Ты меня не слушаешь.

-Извини. Чего ТЫ не хочешь?

-ОНИ считают себя всемогущими. Чуть ли не богами. А это чушь. Я понял.

-И?

-Смеяться не будешь?

-Нет.

-Я попросил прощения.

-У кого?

Дракон не стал ничего объяснять. Но до Либерии дошло. Ничего себе!

-Я попросил прощения. Больше никаких ОН, или ТЕБЯ. Или ЕМУ. Все. Я. Он. Понимаешь?

-Нет.

-я.

-Почему?

-Потому, что я так решил.

-С чего бы вдруг порыв смирения?

-Это мой личный секрет. И мой выбор.

Либерия вздохнула. Что за блажь накатила на Даниллина? И вдруг подумала с новым чувством. Что за блажь накатила на него? На него? На него? Ничего себе!

-Даня!

-Да?

-Ты не шутишь?

-Я серьезен как никогда. Ты же говоришь и думаешь о себе именно так. А мы... весим одинаково.

-?

-Мы две равные силы, дорогая. Две фигурки в чужих руках. Мним себя самостоятельными. Смешно. Боремся с предназначением. Я борюсь, во всяком случае.

Принцесса положила ладонь на золотой бок дракона.

-У тебя есть сердце? Любимый?

Он ответил после паузы, серьезно, задумчиво.

-Не знаю.

В Чивитавекья их ожидала встреча без особых ликований и пылких восторгов. Хмурые солдаты и полные надежд молодые офицеры из бедных дворянских семей. Моряки своими рассказами несколько подняли боевой дух. Небольшая, мобильная армия выступила в поход к Вечному Городу.

Их разделяло не более двух дней пути.

Либерия посмотрела на хатамото. Переспросила.

-Армия Андриана?

Ояма выглядел бесстрастным, как собственный памятник. Внимательный ясный взгляд. Ни одного лишнего жеста или слова. Вполне сдержанный барон казался рядом с молчаливым хатамото экспрессивным, суетливым. Взялся за шейный платок, затеребил узел. Воистину, все познается в сравнении. Впрочем, столь несладкие сообщения приходится слышать не каждый день. А всплеск адреналина хладнокровию не способствует.

-Примерная численность?

-Тысяч двадцать.

-?

-Или даже двадцать пять.

-???

-Да. Скорее последнее.

-Где они?

-Прямо перед нами.

-Там луг, сразу за лесом.

Пояснил один из близнецов, бесцеремонно влезая в разговор.

-На нем стоят. Развернулись, со штандартами полков, все как положено.

-Хорошо.

Собралась с духом принцесса.

-Что хорошо?

Уныло уточнил барон, отчаянный план которого, трещал по швам. Королю никак не полагалось собрать значительные силы так оперативно. (Либерия никому не рассказывала про свое особенное гадание. Она в отличии от всех остальных знала, что Андриан в курсе событий. При чем информация была почерпнута из источника не просто близкого к правительственным кругам, как любят выражаться газетчики. Пинок короля, милая драка, дивный разговорчик - что это как не сведения поступившие из первых рук!)

-Его личный флаг?

Лазутчики ответили.

-Не заметили.

-Хорошо.

-Что хорошо?

Вяло переспросил барон. Все еще пребывающий в грустной растерянности.

-Нас ждут. Полную готовность. И вперед.

-Это самоубийство. Нас впятеро меньше.

Негромко возразил Шико.

-Думаете, я не умею считать?

Либерия приподняла бровь, старясь изо всех сил - зеркала полюбоваться собой у нее не было - чтобы гримаса походила на всплеск ехидного удивления. Барона не проняло. Что ж, пока мы далеки от совершенства. Тренироваться, тренироваться и тренироваться. Шико подбросил в воздух, как мячик - короткий быстрый вопрос.

-Надеетесь на переговоры?

-Нет.

Барон развел руки демонстрируя отчаяние, вызванное таким недальновидным поведеним руководящей силы, сморщился, оглянулся, расчитывая узреть взволнованные или испуганные лица. Как бы не так. Хатамото замер ледяным изваянием. Такэда - копировал наставника с восхитительной точностью. Росские медведи постигали значение Гири, соревнуясь друг с другом, посему их варварские физиономии были освещены храбрыми улыбками. Капитан Александр Веронезе выглядел взволнованным, грыз губу, сверху вниз косился на принцессу, но молчал. Было похоже, что юный морской волк расстроен, но беспокоят его мысли о благополучии драгоценной Алентевиты-Августы-Либерии. Боже! Боже!

Барон хотел заплакать с горя, но передумал. Что ему оставалось в окружении прекраснодушных идиотов, решительно готовых по первому слову госпожи лезть к черту в пасть! Что он мог? Соответствовать моменту и только. Впрочем... Что-то в этом было. Безрассудный риск во имя... Бред собачий! Шико сердито помял худое серое лицо кожаной перчаткой, пригладил волосы и отступил на шаг назад. Вставая плечом к плечу с юным капитаном. Что ж. Будем играть до конца. С теми картами, что пришли. Повезло, называется. Принцесса ему подмигнула!!! Но голос у нее был серьезный и обращалась она к Ояме.

-Выступаем. Я впереди. Разворачиваемся в боевой порядок. Жаль у нас нет флага...

Низкий приятный голос капитана возразил торопливо.

-Как нет? Мы взяли с собой, с моего корабля. Ну, малый вымпел, с Тинэль на фоне неба: "Я на борту".

Полез за пазуху.

-Вот. Простите. Я на удачу. Себе. Положил. Простите.

Ему было неловко. Встряхнул, разворачивая скомканный шелк. Либерия порывисто и нежно, потянулась к Александру, точно собираясь чмокнуть в щеку, но спохватившись в самый распоследний момент, отпрянула, обернулась к Такэде, торопливо начиная отдавать приказания, быстро перечисляя кого и куда поставить, где держаться ее азиатским воинам.

-Сигналы как и обговаривали. Начинаем. Так? Что это? Капитан!

-Да. Ваше Высочество.

-Капитан, окажите мне любезность, отпустите вымпел. Я жду.

Он все еще удерживал в руке шелковый белый шнур... Какой дурак! Александр покраснел точно спелый помидор. Разжал пальцы. Заморгал длинными ресницами. Вытянулся в струнку под критичным взглядом барона. Опустил ладонь на рукоять тонкого меча. Шико задумался о чем-то ведомом ему одному, смерил юношу взглядом торговца живым товаром. Передумал, вздохнул, точно отметая в сторону неудачную мысль, буркнул разочарованно.

-Увы.

-?

Нет, этот вроде бы симпатичный и неглупый самец не завоюет симпатий принцессы. Он ей нравится, она на него реагирует. Но? Что ее сдерживает? Интересно. Ох, интересно. Типаж то понятен. Подобрать более мужественного? Она ведь не сахар, чтоб ее растопить теплая водичка не сгодится. Вина горячего найти? Яркого, острого, крепкого? Ага. Барон погрузился в водоворот вопросов и ответов. Если сейчас им суждено уцелеть, в чем он был не уверен, новые знания о характере и пристрастиях госпожи несомненно пригодятся. Однажды.

Либерия раз десять, не меньше, мысленно обратилась к Даниллину. Ответом ей была темная тишина. Аут. Она ведь искренне расчитывала на помощь этого... этого... этого... О, ни одного приличного слова на ум не приходит. Тьфу! Бросать свое место, выискивать Миру, вырывать у нее из рук корзинку, лезть внутрь, всхлипывая и умоляя? Спасибо. Перебьемся. Принцесса, а сейчас она была именно ей, подняла руки, вытащила шпильки из узла, позволяя косам обрушиться вниз. Перебросила их на грудь. Потом вдруг, как к живому существу, обратилась к Амэ-но охабари, положив пальцы на рукоять, сопроводив прикосновение едва слышной просьбой.

-Выручай. Пожалуйста.

В отличии от бесчувственной крылатой сволочи, небесный клинок откликнулся тотчас. Теплая волна силы накрыла с головой. Приподнимая над ямой страха, позволяя отойти в сторону, выбраться на твердую почву, ощутить под ногами землю. Землю? Этот мир замер в ожидании. Ли внезапно уловила заинтересованные всплески внимания со всех сторон. Смолкли птицы. Прислушались деревья. Мысли всего живого в округе тянулись к девушке. Она приоткрылась, показывая, что заметила, поняла. Тут из кустов выкатился под копыта коня крошечный ежик.

-Чтоб тебя!

Либерия заставила зверюгу на которой сидела, отойти в сторону. Не давить же глупыша. Лес вздохнул с грустным одобрением. Принцесса послала ему мысленную улыбку и короткое извинение.

-Прости, тут сейчас такое начнется. Прости, пожалуйста.

Дальше отвлекаться было некогда, она направила коня вперед, по короткой тропке, через десяток метров, выныривающей на широкое поле. Александр же торопливо и неловко спешился, подобрал фыркающий колючий комок, отнес с дороги.

-Вали отсюда, парень. Растопчут ведь.

Под странным взглядом барона - ну что он все время глаз не сводит - капитан вернулся к своему жеребцу. Не взлетел орлом, увы. Взгромоздился с третьей попытки, с дрыгающейся, нашаривающей стремя ногой, ох - пытка - в седло. Ну не рожден он кентавром. И что? Нельзя объять необъятное! Попробовали бы все эти конники сохранить равновесие на танцующей в шторм палубе. Интересно что бы у них получилось. Поехал следом за первыми воинами. Лизнул уколотый спасенным ежиком палец. Стараясь ровно держаться в седле, стиснул бока парнокопытного транспорта коленями. Окрысился на барона.

-В чем дело? Сударь? Что вы на меня уставились?

-Простите. Простите. Вы мне напоминаете... одного близкого человека. Мой дорогой капитан.

Александр решил, что поверить объяснению гораздо проще, чем ссориться с влиятельным вельможей. И в знак того, что все понимает, со всем согласен, не держит зла и сам в свою очередь просит его не винить за вспышку - поднес ладонь к сердцу, слегка склонил голову.

"Милый, милый юноша. Но не подходит, совершенно не подходит. Какая жалость. Казалось - чего бы проще. Увы. Увы" - продолжал размышлять Шико.

Деревья разошлись в стороны, открывая славный вид на сонное тихое поле. Низко плывущие комковатые облака покрывали его скользящей сетью теней. Выныривающее на свободу солнце заливало мягким светом все вокруг: мелкие медвяные цветы, высокую траву, золотистые доспехи гвардии короля - выстроившейся на другом конце этой шахматной доски. Вот вот начнется игра. Фигуры врагов готовы к началу сражения. Либерия привстала на стременах.

-Что день грядущий нам готовит?

Подъехал барон. Охрана его пропустила. Прокаркал коротко, вредным голосом.

-Ужель, трагический финал?

Либерия хмыкнула недовольно, какой стих испортил! Но бросать в лицо барона очередную строчку не стала. Решила отложить состязание по рифмоплетству до более подходящего момента. Ежели, таковой наступит. Когда-нибудь. Что вряд ли. Слагать стихи не умели ни Ангелина Королева, ни, собственно Либерия. Что ж, нет в жизни совершенства.

Подняла вверх правую руку, сжала кулак.

-Тинэль!!!

По рядам ее армии пролетел ответный гул. Враги тоже кричали. Первые стрелы взметнулись в небо. Поразить цель никому не светит, разумеется. Так - порядка ради. Вымпел, превращенный в флаг, реял над головами воинов принцессы. Вдали запели трубы. Либерия, в короткой тонкой кольчуге - росской работы, освободила из ножен и подняла вверх драгоценный Амэ-но охабари, тронула коня. Вперед. Время пришло. Боже, как она не хочет бойни! Все эти люди говорят, думают и ругаются одинаковыми словами. Многие воины связаны кровными узами родства. Так почему они выстроились друг против друга? Боже! Хоть иногда могут молитвы быть услышаны? А? Или только слова святых достигают ушей Творца? За спиной принцессы пролетел слитный вздох. Тягучий, полный испуга и восторга одновременно.

-О...

-Ух..

-А...

Прошелестели и короткие соленые словечки, обрамляющие единовеременный выдох потрясения рожденный в тысячах сердец, слетевший с тысяч губ.

-Ебть...

-Епрст!

-Е...

Темная громадная тень накрыла Либерию. Конь под принцессой заржал отчаянно, приседая на задние ноги, замотал головой. Заплясал в попытке сбросить всадницу и умчаться прочь, подальше от крылатого ужаса. Врассыпную брызнула немногочисленная свита. Впрочем, жутко матеряшиеся близнецы уже пытались повернуть обратно. Жеребцы под братьями не слушались. Ржали отчаянно, вставали на дыбы. Петр спешился первым, бросился назад.

Дракон был невероятно большим. Солнце танцевало и переливалось в каждой золотой чешуйке. Смотреть на него было больно. Люди щурились, прикрывались ладонями. Стараясь не отвести взгляд. Чтобы было о чем внукам рассказывать... Либерия этой радости была лишена - боролась с насмерть перепуганным животным. Наконец подоспела помощь - очумевшие близнецы. Оба. Павел догнал брата. Повисли на поводьях, удержали, помогли госпоже спешиться. Великой наездницей она не была, хотя Тинэль и научила ее прилично держаться в седле, вполне вероятно, что в следующее мгновение пришлось бы девушке лететь под копыта. Парни выглядели полумертвыми от страха, выпученные глаза, перекошенные морды - но примчались, бросились спасать госпожу. Либерия попыталась пошутить, чтобы привести ополоумевших телохранителей в чувство.

-Гири, говорите?

-А?

-Спасибо.

-Че?

Внятно ответить они еще были не способны. Ладно, ерунда. Главное, какие молодцы, пришли на выручку. Этого она не забудет. Ни за что. Спасибо просьбе Неждана, взяла ребят с собой. Отвлекаясь от нахлынувшей грусти, Либерия подняла голову, взглянула на парящее в воздухе золотое чудовище - нет, насколько огромный все же, просто невероятно! И как красив! Фантастика. Крикнула, объясняя близнецам.

-Это друг. Мой дракон.

-А?

Она бросила россов наедине с брыкающимся конем. Справятся как-нибудь. И побежала вперед, туда, где приминая траву плавными взмахами громадных крыльев, садился Повелитель, принявший свое истинное обличие. Великолепный, гордый, живое олицетворение силы. Даниллин, дурачась, выпустил в сторону армии Андриана длинную плеть огня. Фыркнул. Изогнул голову, посмотрел загадочно. В темных вертикальных зрачках отражалась тонкая фигурка девушки. Вдруг сложил крылья и медленно, грациозно, точно кошка, а не многотонная махина - склонился перед принцессой. Замер. Армия Либерии после короткой паузы завопила.

-Тинэль!!!!!!!!

-Тинэль!!!

-ТИНЭЛЬ!

Либерия смотрела в огненные глаза и грызла жестоко прикушенную губу, чтобы не разреветься. За ее спиной бушевал слитный вопль тысяч мужских глоток. Воины ударяли мечами о щиты в полном восторге от происходящего. Подпрыгивали. Обнимались. Словом, сходили с ума от радости. Вражеская армия молчала. Потом в ней вскипело трудно расшифровываемое издали движение. Мгновение, другое. Стало понятно, что часть войск снимается и уходит прочь, освобождая дорогу. Те, что остались, помедлили какое-то время и вдруг повалились на колени.

Шико, взбрыкивая счастливым жеребенком, пояснял выбитым из колеи офицерам суть происходящего.

-Они просят помилования. Сейчас придут парламентеры! Они! Они хотят встать под руку нашей госпожи!

Вспотевшее серое лицо барона было иллюстрацией к понятию Внезапного Экстаза. Возможно в первые в жизни он вдруг почувствовал себя безоговорочно, абсолютно счастливым. И благодарил, благодарил звезду Удачи, под которой вне всякого сомнения был рожден.

-Я знал! Я предвидел!

Россы, передоверившие коня слугам, топтались в десяти шагах от своей госпожи, не решаясь по вполне понятной многотонной причине, приблизиться. Но и не уходя. Вопли барона бились им в уши. Все остальные понемногу примолкли, и голос Шико царил над полем не состоявшейся битвы.

-Я знал! Пророчество сбывается! Вы все видите! Все!

Либерия ничего не слышала, гладила морду живой бронированной махины, что-то неразборчиво шептала. Дракон щурился, в зрачках колыхалось темное пламя. Хвост чуть шевелился в смятой траве. Огромные лапы с зеркальными лезвиями когтей плотно упирались в землю. Было похоже, что слова принцессы не оставляют его равнодушным. Дракон повел плечом, шумно вздохнул. Точно десяток паровозов сразу.

-Уф...

По земле прошла заметная дрожь. Кое-кто из офицеров побледнел. Даже неугомонный Шико мгновенно умолк. Точно его голос отключили, нажав на кнопочку дистанционного управления. Оп. И настала проникновенная тишина. Тысячи глаз, не мигая, уставились на принцессу и дракона, наврядли столь пристального внимания раньше удостаивалось хоть одно живое существо этого мира. Никто не косился на друзей и врагов, из страха упустить что-нибудь важное.

Солнце бросило на сладкую парочку теплый взгляд с вышины.

С Лоузонких холмов открывался чудесный вид на полуостров. Вечный Город в зеленом кружеве садов, украшенный блестящими башенками дворцов, раскинулся перед глазами во всем великолепии. Либерия грызла травинку, смотрела с высоты, выискивая знакомые приметы - Маяк, Храм, площадь святого Юлия. Вечер шнырял вокруг на мягких лапах, подкрадывался, дразнил и вот приблизился, лег на холмы. Солнце наклонило голову, отбросив со лба розовую вуаль облаков. Она, завиваясь пышными кружевами, стекла на плечи города. Цепляясь за самые высокие башни, царапающие небо, нежные алые, пронизанные глубокой синевой полосы, подсвеченные последней улыбкой уходящего светила, качались в теплом воздухе. Бледнели, смешивались с наступающей темнотой. Вдали сладко запели знаменитые на весь мир колокола. Либерия едва сдержала непрошенные слезы. Город был невероятно, фантастически прекрасен. Даже материковая, излишне правильная, четкая в планировке часть его казалась совершенной. Просто более строгой, официальной.

-Какая красота.

Негромко пробормотал, растерявший извечную сдержанность, хатамото. Точно мысли своей госпожи подслушал. Либерия тихонько шмыгнула носом и не ответила. Вспомнила вдруг, как совсем ребенком стояла на этом холме рядом с бабкой. Аэль изволила даже взять на руки. Показывая где искать взглядом дворец. Водила по воздуху сильной рукой, отмечая наиболее приметные детали. Объясняла, старательно растолковывала. Дожидаясь пока девочка узрит, радостно захлопает в ладоши.

-Да. Да. Вижу. Вот он!

Целая вечность лежала между этими мгновениями. Как и в прошлый раз, вначале взгляд принцессы зацепился за синюю башню. Там когда-то была ее спальня. Надо же, отстроили заново. Даниллин рассказывал, что обрушил пару этажей, в запоздалом отчаяньи. А вот - высится по прежнему, блестит узором на нарядной перламутровой крыше, тонкий шпиль тянется к небу. Черно-белый вымпел чуть шевелится на легком ветру. Династические цвета Тинэль.

-Как ты там, бабушка? Не сердишься на меня?

Она невольно заговорила по-русски. Барон подумал обращаются к нему.

-Простите, Ваше Высочество, не разобрал.

-Пустяки. Мысли вслух. Не важно.

Он склонился в коротком, но почтительном поклоне. Мерзавец, конечно, подумала Либерия. Но умный, старательный и не равнодушный к величию Города. Это важно. С дураками, пусть и преданными только дрова ломать сподручно. А уж страшнее романтиков и бессеребренников, вовсе не найти никого. После титанических усилий высокозабравшихся энергичных дилетантов, вгоняющих государство в коматозное состояние, приходится прибегать к шоковой терапии. Спаси нас Боже от подобных правителей.

-Ваше Высочество! Ваше Высочество!

-?

-Священники. Целая толпа священников.

-Пропустите.

Две десятки воинов с ангелоподобным Такэдой во главе сомкнулись за спиной. Чуть выдвинувшись вперед, пятеро вскинули луки, натянутые, с готовыми к полету стрелами. Остальные взялись за мечи. Что ж, все верно. Положение военное. Кто знает священники, или убийцы, обрядившиеся в рясы, ищут встречи с госпожой? Либерия ощущала на шее сдержанное дыхание одного из близнецов. Этот не дремлет. А второй? Умница какая, в пяти шагах впереди и левее. Обойди таких волкодавов, как же. Ояма натаскивает не ленится.

Либерия велела.

-Разбиваем лагерь здесь.

Всплеснулись волны деловитой суматохи. Образовалось стремительное движение вокруг пятачка на котором стояла высокая худая девушка, бдительно охраняемая иноземного вида гвардией. Осанка выдавала особу самой настоящей королевской пробы. Взгляд соответствовал. Туго заплетенные косы падают на грудь, из-за плеча видна темная рукоять меча. Ни одного украшения на тонких пальцах, уши без сережек, четки спрятаны под рукавом, знак под темным камзолом.

-Присядь, госпожа.

Павел подставил маленькое походное креслице. Либерия поблагодарила россича взглядом. Не успела устроиться, как рядом один из ребят барона воткнул в землю длинное копье, увенчанное династическим штандартом - изображение Тинэль на синем фоне, означающем небо. Замер широко расставив ноги, уткнув крепкий кулак в бедро. Налетевший, как по заказу, легкий ветерок подхватил длинную темную прядь волос. Чуть крупноватый нос с горбинкой делал лицо хищным. Не приторный красавчик, ничего не скажешь. Воин. Смуглый, стройный. Зря ли его сюда поставили? А? А!!! Не подсовывает ли барон юношу в королевские фавориты? Интриган большого полета. Выдумщик. Его мальчик хорош! Очень хорош. И, как только хитроумный Шико сумел вычислить предпочтения принцессы? Найти юношу столь похожего на Даню...

На Даню, которого он никогда не видел в человеческом облике! Столь блистательно подтвердивший реноме (внезапно вернувшейся в родные края) принцессы, Повелитель, после вчерашней демонстрации своего существования на службе у внучки Аэль, величественно скрылся с места происшествия. Взмахнул крыльями, сделал круг над головами людей, слегка пугнул уходящую часть армии короля Андриана - выпустил несколько огненных залпов в их сторону, увеличивая суматоху бегства, поднялся к солнцу и через малое время, исчез в его сиянии. Улетел. В рекордно короткие сроки опомнившаяся Мира доложила деловым шепотом, что ночью "ящерка" вернулась "маленькая, как обычно", и "дрыхнет в корзине". Судя по всему, Даниллин решил, что так будет удобнее. Дракон идущий вместе с армией? Что за нелепость. Лошадей пугать, вот и вся польза. Иное дело - вовремя появляющийся крылатый Повелитель.

Либерия вернулась мыслями к проделкам Шико. Ох непрост барон. Ох, непрост! Втрое умнее, чем она думала. Наука на будущее. Недооценила прирожденного психолога и аналитика. Он выглядел сообразительным, опытным, решительным - и только. Притворщик. Мудрый ворон в черных кружевах. Знающий цену себе, и всем остальным. Бабушка не промахнулась, выбирая барона доверенным человеком, прислушиваясь к его советам. Ведь не зря она приблизила к себе в то время еще очень молодого дипломата, произвела в министры.

Принцесса не без труда отвела взгляд от привлекательного воина. Которого ей на блюдечке с золотой каемочкой поднесли прямо к носу. Пора и к нашим баранам, прости Господи, к отцам церкви. Они как раз вскарабкались на холм. Человек восемь. Последний визит священников, как помнил хатамото, добром не закончился. Вот сейчас Ояма и вскинулся. Крикнул строго, гортанно короткий приказ - проверить с особой тщательностью. Прищурился, цепко наблюдая, как Такэда и еще несколько человек, начали обшаривать прибывших мужчин в рясах. Постольку поскольку процедура явно взбесила, перепугала, отчасти унизила священников, мудрый барон счел необходимым велеречиво извиниться за доставленные неудобства. Склонился в нижайшем поклоне, всплеснул руками, заблеял взволнованно - актер!

-Прошу прощения, Отцы! На принцессу было совершено нападение людьми вероломно обрядившимися в рясы. Прошу прощения. Мы вынуждены быть бдительными.

Один из священников не без ехидства согласился.

-Мы понимаем.

Барон опять затряс головой, осенил себя знаком, поклонился - всячески демонстрируя раскаяние смиренной овечки господней, волею случая угодившей в дурную компанию язычников.

Тем не менее сесть никому не предложили, да и некуда было. Либерия внимательно разглядывала служителей церкви, они изучали принцессу.

-Ведомо ли вам сколько самозванок уже появлялось в окрестностях города, на окраинах страны? Три смуты за последние пять лет.

Доверительно начал речь самый низенький из пришедших, седой, остроглазый человек преклонных лет. Взгляд Либерии заставил его умолкнуть. Жест - короткое похлопывание ладони по бедру - означал повеление приблизиться.

-Ваше имя, Отец мой?

-Сигизмунд.

По вытаращенным глазам барона (на сей раз гримаса выглядела абсолютно непритворной) принцесса догадалась, что перед ней не самый незаметный священник страны.

-С какой целью вы прибыли, отец Сигизмунд? Говорите прямо.

Либерия легко усмехнулась. Добавив почти весело.

-Настолько прямо, насколько сочтете возможным, разумеется.

-Нам стало известно, что церковь Порту считает вас истинной принцессой.

-Вот как?

-Они предложили королю Андриану любую помощь. Против вас.

-...

-Кроме того, мы получили известия о вчерашних событиях.

-...

-Этого не может быть.

-...

Либерия подумала, что первое явление Даниллина, несколько лет назад, было стремительным, внезапным. К тому же дело происходило ночью и свидетелей было не очень много. Их рассказы объявили бредом, наверняка.

-Все считали Повелителей красивой легендой. Не более того.

Принцесса промолчала с выражением благосклонного одобрения. Памятуя о том, что личико у нее невероятно юное, может старик купится и раскроется. Не повезло. Отец Сигизмунд оказался тертым калачом. И дальше ничего не значащих изъявлений удивления не пошел. Впрочем, когда сладкоречивые болтуны достигали высот в церковной иерархии? Воцарилась многозначительная тишина. Либерия решила, что молчание не всегда золото. Иной раз этим драгоценным металлом оказывается время. Лишних минут у нее сейчас не было, даже на самых умных и замечательных людей страны, вернее на переглядывания и перемигивания, вместо дельного разговора с вышеупомянутыми мудрецами.

-Прошу меня извинить. Я очень занята. Вы свободны.

Что означало примерно следующее - удовлетворили свое любопытство? Взглянули? Теперь валите. Достаточно. Отцы засуетились, заволновались за спиной не иначе как без пяти минут почти святого Сигизмунда. Подталкивать в спину не стали, но взялись шипеть сразу в каждое ухо что-то неразборчивое, торопливое. Ага. Имеется несогласие в рядах посланных священников. Чего они, вообще хотят? Отец Сигизмунд таки собрался с духом, силами или мыслями. Откинул с тонкого умного лица капюшон. Взглянул в глаза принцессы. Либерия подумала, что ему видно не легче, чем капитану команды знатоков из "Что? Где? Когда?". В известный момент выбора между шестью версиями ответа на крайне пакостный вопрос.

-Ваше Высочество. Если бы только я мог быть совершенно уверен в Вашем происхождении...

Либерия поняла с неудовольствием, что посланец нижайше попросит предъявить знак Династии. Дракона, которого они не видели своими собственными глазами им оказалось мало? Так и есть. Отец Сигизмунд, смущенно проскрипел, внезапно осипшим голосом.

-Мне крайне неловко злоупотреблять вашим терпением, но я умоляю о снисхождении к моей возмутительной просьбе.

-И что тогда?

Невежливо перебила принцесса поток извинений.

-?

-Что произойдет, если я предъявлю непровержимые доказательства своих прав на имя, которым горжусь?

-Церковь примет вашу сторону.

Либерия задумалась на долю секунды. Подняла ладонь к плечу, потребовала у Павла, не оборачиваясь, не глядя на верного белокурого громилу.

-Нож!

Серебристый клинок хорошей росской стали оказался в ее власти тотчас. Оп. И ладонь ощутила прохладное прикосновение металла. Принцесса буркнула.

-Теперь помоги мне.

-Че?

-Рукав отрезать.

Девушка совершенно справедливо решила, что маленький стриптиз устроенный для барона Шико - прожженного царедворца, был вполне уместен. Но отцы священники повторения того эротического шоу не дождутся! В конце концов им по долгу службы положено гнать от себя любые плотские соблазны. Так что перебьются без спектакля с обнаженкой. Надрезанный рукав затрещал обиженно, поддаваясь ножу и пальцам портных-самоучек крайне неохотно. Доброе сукно сопротивлялось. Каждый стежок стоял насмерть. Наконец, Павел рванул дурью. Хлоп! Рукав остался у него: обвисший кусок ткани. А вот то, что он столь тщательно скрывал от чужих любопытных глаз, было явлено всем. Самые разные взгляды устремились к голому плечу принцессы. Недоверчивые, полные надежды, хмурые, строгие - и каждый, прикасаясь к сияющему цветку менялся. Тинэль сверкала и переливалась на гладкой коже. Лепестки казались живыми.

Отец Сигизмунд склонился в самом торопливом поклоне, который ему позволили годы и многочисленные болячки. Остальные священники пали на колени. Возопили нестройным хором возрадовавшихся страдальцев.

-Ваше Высочество!

-Ваше Высочество!!!

Либерия, подбрасывая нож на ладони, не удержалась от сарказма.

-Да. Это я. Собственной персоной. Прошу любить и жаловать.

Принцесса думала, что не сможет заснуть. Ан нет. Отрубилась едва успев щекой коснуться подушки. И никаких выматывющих снов-пророчеств, слава Богу!

-Ваше Высочество, Ваше Высочество.

Ласковый грудной голос великанши, аромат жасминового чая - благодать. А следом - долетающие снаружи крики команд, ржание коней, перебранка часовых и одного из ближних офицеров, рвущегося внутрь с очередным делом неотложной важности. Что ж, походный шатер - он и есть походный шатер. Никакой звукоизоляции. Елки-палки. Либерия оторвала голову от плоской как блин подушки. Тинэль приучила девушку спать на жестком, укрываясь только в холода, словом - муштровала на совесть. Заботливая Мира занималась прямо противоположным делом. Норовила подсунуть кусочек послаще, прикрыть, когда госпожа отключится - перинкой, вместо колючего пледа. Либерия безжалостно выбрасывала подушки, но они точно почковались, сами собой и незаметно вползали в постель. Принцесса подозревала (не без оснований), что понемножку они начнут распухать, утолщаться, набьются лебяжьим пухом, вместо войлока. А грубые льняные простыни превратятся в батист и шелк.

-Доброе утро, Ваше Высочество. Пора вставать.

-Меня ждут великие дела.

-Что?

-Говори мне, пожалуйста так. Хорошо?

Мира не страдала тупостью, ей ничего не приходилось повторять трижды. Вот и сейчас, приосанилась, набрала полную грудь воздуха, гаркнула так, что за шелковым пологом всхрапнула испуганная лошадь.

-Вставайте, Ваше Высочество! ВАС! ЖДУТ! ВЕЛИКИЕ! ДЕЛА!

Либерия запретила себе заглядывать в корзину. Зажмуривалась, пробегала мимо с таким выражением лица, точно на сгибе локтя верная Мира носит семейство бешеных гадюк: опасных для жизни и здоровья. Принцесса боялась, что не сдержится и начнет просить Даниллина обернуться собой, вместо милой ящерки. К чему это могло привести она знала лучше всех. На глупую борьбу с больным разбитым сердцем уходило столько сил!

Либерия настояла на своем выборе - лишенный рукава камзол. Мира сопротивлялась с отчаянием. Мира даже всплакнула. Картинно потрясая нежным белым нарядом, заломила крупные руки, простонала.

-Ужасно. Ужасно. Вы похожи на мальчишку, на оборванного мальчишку! Принцесса Династии. Внучка Аэль. О, горе мне, горе!

Ей ужасно хотелось видеть госпожу красиво одетой.

-Это подождет.

Отрубила вредная девушка и вышла к своему войску. Привычным жестом вскидывая голову вверх. Расправляя спину, мимолетно касаясь перевязи с мечом - привет, Амэ-но охабари!

Ни барон Шико, ни отцы церкви не бросали слов на ветер. Город распахнул ворота. Ключи на бархатной подушке, правда, не вынесли, но девушка решила, что этот обычай видимо еще не родился. Не то подали бы всенепременно.

Ликующей толпы тоже не наблюдалось. Люди попряталиь по домам? Кортеж втянулся внутрь. Медленно продвигаясь к сердцу бывшей империи - Дворцу Династии. На перекрестках жалкими кучками замерли всклокоченные старухи, туда-сюда перебегали бесшабашные мальчишки. Вот и вся торжественная встреча? Что же здесь творилось?

Либерия обернулась к барону.

-Вы не помните это место в пророчестве?

Нахохлившийся точно ворон, одетый во все черное, барон проворчал.

-Оно опущено.

-Теперь я понимаю почему.

Грязные улицы, облупившаяся штукатурка, высокие уродливые заборы, то и дело - Либерия не поверила своим глазам - шмыгающие вдоль стен крысы! Никто не обращал на них внимания. Точно серые шустрые звери были самым обычным делом. Среди бела дня? Господи! Либерия оглядывалась, не узнавая окрестности. Ни один фонтан не действовал. Пыльные шапки неухоженных деревьев проплывали над стенами. Молчали птицы...

Старухи не двигались с места, просто провожали глазами принцессу и свиту. Некоторые, впрочем, осеняли себя знаком. В закрытых окнах мелькали быстрые тени. Город был переполнен страхом. Город ждал.

-Барон. Что здесь происходило? Вы в курсе?

-Да, Ваше Высочество. Мой отчет, конечно, не полный, готов.

-Краткую справку, пожалуйста. Прямо сейчас.

-Сумасшедшие налоги. Аресты без суда и следствия сначала самых богатых, потом всех подряд. Две проигранные войны. Одна эпидемия.

-?

-Чума. Выкосила больше половины горожан. Полный упадок торговли. Смута. Воровство. Грабежи. Расцвет сатанинских культов. В университете закрыто три четверти факультетов. Многие ремесленные цеха распущены. И...

Он замялся на мгновение.

-И Тинэль больше нет, ни одного цветка. Пожар в парке. Говорят, что предворительно луг тщательно выкосили. Чтобы уж наверняка.

Либерия невольно коснулась татуировки. Тинэль погибла. Эта горькая правда была ей давным-давно известна. Расправа учиненная над заветным лугом всго лишь отражение смерти воительницы. Только и всего...

-Только и всего???

Последние слова, она, по-видимому произнесла вслух. Барон возмутился, или испугался. Затарахтел.

-Только и всего? Только и всего?

Либерии даже показалось, что это искреннее проявление чувств - дело абсолютно неслыханное. Странно. Неужели тайной страстишкой барона, которая имеется у каждого сильного человека - является Любовь к Вечному Городу? Ух ты! Этот интриган способен страдать не только от безденежья и безвластья? Либерия смотрела на громко клокочущий в груди царедворца чайник, наслаждаясь открытием, наконец протянула руку - пора выключать.

-Не кипятитесь, мой дорогой Шико. Устанете раньше времени. Предстоит много работать. Так что поберегите силы для дела. Прошу вас.

Они скрестили взгляды. Вновь, еще раз, взвесили и оценили друг друга.

-Простите, Ваше Высочество. Видеть Город в таком состоянии - слишком больно.

-Понимаю.

-Простите.

Барон склонился в максимально низком из всех возможных для всадника поклонов, приложил руку к сердцу.

-Простите.

-Все в порядке.

Теперь, когда происхдящее наконец влилось в русло его грандиозного плана, Шико занимался привычными делами: управлял, мудрил, интриговал. Выслушивал доклады шпионов, награждал, наказывал. Все шло так, как должно было идти, хотя царедворца несколько смущала сила, изменившая течение событий. На явление грозного Повелителя он никак не расчитывал. Если бы Шико советовался с личным или придоворным астрологом, он знал бы кого назвать козлом отпущения.

-Проглядеть такое предзнаменование? Как ты мог?! Ужели звезды не сказали тебе главного? Что предания не лгут?

Увы, барон никогда и ни с кем не обсуждал своих намерений. Доклады Правящей силе в расчет не идут. Даже с Аэлью ему не приходилось быть до конца откровенным. Во избежание... Ибо отнюдь не свят: слаб и грешен. То, что пророчество на которое он бесконечно ссылалася оказалось правдой, стало для Шико изрядным сюрпризом.

-Что вы бормочете себе под нос, барон?

-Так, пустяки. Провиант, размещение армии.

-Правда?

-Да.

Взгляд его преисполнился максимальной честности, выражение морды тоже казалось откровенным. Но Либерия улыбнулась со странной миной. Ее уверенность в своей правоте была похожа на губку, которой стирают пыль с рояля: заставляя инструмент сиять, с настойчивой мягкостью отполировывая поверхность. Барон подобрался, напрягся. В темных глазах зажглись опасливые, стремительные искры удивления. Либерия с шутливой грозностью покачала перед носом хитроумца тонким пальчиком в черной перчатке.

-Лжете.

-???

-Лжете, мой дорогой.

-Ваше Высочество!

-Гнусно и пакостно обманываете свою будущую королеву. Сейчас я вас прощаю. Но предупреждаю, что не потерплю подобного впредь. Ясно?

Она опять улыбалась, но глаза светились льдистой, безжалостной силой. Барон смешался, поклонился. Госпожа похлопала его по плечу.

-Расскажите лучше, что вы думаете о короле. Вернее, что вы собираетсь мне предложить на сей счет.

Выбитый из колеи Шико начал торопливо и, с несвойственной ему откровенностью, высказывать свои бесценные подлые и не очень, соображения. А на заднем плане его ума продолжала трепыхаться мыслишка, выраженная одним словом - КАК? Как она узнала, что он солгал?

Перед Двороцовой площадью с грустной готовностью умереть застыли жалкие остатки личной гвардии короля. Либерия подумала с нахлынувшей тоской, что самые подлые и расчетливые как всегда уцелеют. Они в бегах. Бросили товарищей, а вот деньги прихватить не позабыли. Это уж как пить дать. Почему, те кто умеют исполнять свой долг - обречены? А? Обыкновенное дело. Вообще, история человечества - та еще селекция. Со знаком минус. Жаль, что лиц солдат и офицеров, разглядеть было нельзя под золотыми масками.

-Сколько их?

-Пятьдесят.

Полсотни достойных человек преграждали путь во дворец. Либерия вскинула руку и сжала пальцы в кулак. Жест, подсмотренный в дурацком фильме о спецназе. Шум за ее спиной смолк. Теперь она обращалась к гвардии свергаемого короля.

-Я прошу вас уйти.

Предложение проигнорировали. Либерия повторила громче.

-Вы можете уйти. Вы все. С оружием в руках.

Упрямцы продолжали преграждать дорогу. Смять их - дело нескольких минут. Лучники вытягивали из колчанов специальные стрелы с закаленными, как раз на такой случай, наконечниками. Против доспехов, значит.Самые меткие выходили вперед - бить по офицерам. Снайперы, блин.

-Стоять.

Движение замерло. Принцесса напряженно искала выход из тупиковой ситуации. Лить на площадь кровь этих мужчин казалось ей отвратительным. Либерия полуобернулась к Шико. Ухватила его за ворот камзола.

-Напрягите свои трижды знаменитые мозги! Как сохранить жизнь этим ослам?

-Это так важно?

-Да!

Рявкнула Либерия. И повторила спокойнее.

-Да.

Барон пожевал нижнюю губу, проворчал с сомнением.

-Сложно. Стоит ли? Они никогда не будут вам верны. Это не просто наемники. Золотые руки. Они не присягают дважды в своей жизни. Так принято.

-Мне не нужна их верность. Пусть проваливают. Куда хотят. Просто подайте решение задачки, барон! Я жду.

Шико состроил скорбную мину. Расправил отпущенный принцессой смятый ворот, облизнул губы. Либерия посмотрела с вдохновляющей надеждой. Уж если этот лис не извернется, то кто тогда? Кто? Барон посопел несколько мгновений, они растягивались липкой резиной, бесконечные, клейкие секунды, потом пробормотал негромко.

-Нет. Они не уйдут. Пропустить нас во дворец - бесчестье по их понятиям. Мне очень жаль. Если бы Андриан их освободил от присяги. И велел убираться - другое дело.

-Андриан?

-Никто кроме него. Я сожалею.

Либерия тронула коня, выезжая вперед. Близнецы попробовали ухватить за поводья. Гневное зырканье вырвало поползновения с корнем. Россы поджали лапы, точно обожженные. Выражение одинаковых лиц стало несчастным. Госпожа пересекала площадь. В совершенном одиночестве. Сто шагов до гвардии короля. Восемьдесят. Шестьдесят. Сорок. Либерия спешилась. Похлопала коня по бархатной шоколадной морде. Выпустила из пальцев поводья, перебросила на широкую спину.

-Ступай.

Замахнулась перчаткой,отгоняя в сторону. Нечего маячить под возможной стрелой. Обученный не отходить от всадника дурачок обиженно отпрыгнул, протрусил метров семь влево, там и остановился с недоумением. Чего мол хотите? Либерия склонила голову, одна коса выскользнула из-за спины. Девушка нарочно застыла полу обернувшись боком, чтобы продемонстровать Золотым гвардейцам живое украшение на плече. Лепестки Династического Цветка блестели. Что ж, она задумала глупость. Но попробовать стоит. Обязательно. Тридцать пять стремительных шагов и девушка остановилась перед самым рослым воином в центре живой цепочки, наброшенной на ворота королевского дворца.

-Приветствую тебя, капитан. Покажи мне свое лицо. Это просьба опальной принцессы. Я пришла к тебе одна.

После длинной шекочущей нервы заминки, золотая статуя ожила. Голос из-под пластин брони на лице доносился с гулким раскатом.

-Приветсвую тебя, принцесса. Ты явилась вовремя.

-?

-Король еще жив.

-Замечательно. Значит, мы сможем поговорить. Но я возвращаюсь к своей просьбе. Принцесса просит тебя, капитан. Открой лицо.

-Я лейтенант. Капитан пренебрег своим долгом.

-?

Либерия была ему по плечо и смотрела снизу вверх. С настойчивостью избалованного ребенка, вымогающего лишнюю порцию мороженого. С уверенностью невероятно привлекательной женщины, соблазняющей паренька самого затрапезного вида. С величием настоящей правительницы, рожденной для того, чтобы повелевать.

Лейтенант разглядывал поверх головы принцессы - воинов, замерших на другой стороне площади. Лейтенант молчал. Экий тугодум! Наконец рука в сверкающей броне поднялась к виску, щелкнула застежкой, другая рука медленно повторила движение. Девушка увидела квадратное, широкоскулое лицо уже не молодого мужчины. Разбитый, сплющенный нос, рассеченная бровь. Суровый взгляд готового ко всему человека.

-Спасибо.

Просто ответила принцесса. И добавила.

-Трудно говорить, когда не видишь лица.

-Разве мы будем говорить?

-Да. Я собираюсь попросить тебя пропустить во дворец... меня. Одну. Без охраны и свиты.

-Что?

-Почему бы мне лично, самой, не пройти внутрь? Вы должны защищать господина от врагов. Я его сестра. Я одна. А там, с ним, наверняка есть еще люди. Так?

-Глупая просьба.

-Так думаешь ты.

-Самоубийственная просьба.

-Может быть. Ты согласен?

-Ты похожа на бабку.

-Да. Все так говорят.

-Я пропущу тебя, принцесса. Я сам буду тебя сопровождать.

-Почему?

Он не ответил. Поднял руки, возвращая маску на место, шелкнул замочками. Прокричал несколько резких команд своим людям. Либерия обернулась к войску. Сложила руки рупором.

-Ояма!!!

Черный жеребец прыжком вылетел из рядов, пронесся через площадь. Широкоплечая фигура всадника хатамото оказалась рядом через пол минуты. Он спрыгнул, встал рядом, коротко поклонился принцессе, роняя сразу две фразы на классическом романском и синто. Последнее не иначе как от сильного волнения.

-Ваше Высочество? Госпожа моя?

-Ояма, я пройду внутрь, во дворец, чтобы побеседовать с братом. Вы ждите меня час. Если я не вернусь, ты возглавишь штурм. И вы будете следовать плану Шико. О возведении дочери моей родственницы из Пари. Покрошишь всех в капусту, и выполнишь мою волю. Ты сможешь, я знаю.

-Почтительно прошу разрешения следовать с вами во дворец, госпожа моя.

-Прости. Двоих не пропустят.

-Почтительно прошу разрешения совершить сеппуку. Как мне жить дальше, если я отпускаю вас одну в логово врага?

Теперь он встал на колени. Либерия беспомощно смотрела сверху на ритуальную воинскую прическу своего хатамото: особым образом уложенную на голове тугую косичку. В черных волосах выделялась седая прядь. Широкопалая лапа сжимала рукоять катаны. Все молчали. Золотая фигура лейтенанта ожила первой.

-Пусть этот воин пойдет с вами, но только он один.

Либерия положила ладошку на каменное плечо.

-Вставай, Ояма. Ты нас победил.

В его голосе было деловитое сосредоточение и только. Никаких эмоций. Он попросил.

-Дайте мне немного времени. Оставлю инструкции Такэде.

Ояма выпрямился в долю секунды, точно игрушечный воин в крутом боевике. Встал спиной к Золотым гвардейцам. Широко развел в стороны руки, поднял. Энергично жестикулируя, то опуская, по воздевая вверх мощные лапы, он передавал свои инструкции через площадь. Либерия и не подозревала о воинском семафоре синто. Через минуту или около того, хатамото буркнул, поправляя складки кимоно.

-Благодарю вас. Я готов.

На той стороне площади спешился и грохнулся на колени уже анегелоподобный красавчик.

-Ие! Такэда-сан!

Рявкнул Ояма, не оборачиваясь, точно у него были глаза на затылке. Отвесил своей госпоже поклон, подошел. Лейтенант Золотых рук прокричал несколько коротких команд. Шеренга позволила принцессе и ее неожиданным спутникам шагнуть внутрь, тут же четким шагом, с лязганьем металла, сомкнула ряд за спиной у троицы. Отгораживая неразумную девушку и ее отважных сопровождающих от всего мира.

Что ждало их впереди? Узорная решетка, пустые дорожки дворцового парка, печальные, покрытые пылью и голубиными какашками статуи древних богов и героев.

Лейтенант в своей броне и длинном блестящем плаще с кровавым подбоем выглядел крайне эффектно. Громадный рост еще больше усиливал впечатление. Настоящий героический типаж. Находка для Голливуда. Даже гримировать не надо. Невысокий, почти квадратный Ояма в пыльном темном кимоно, тем не менее шел абсолютно невозмутимо рядом с гвардейцем. Казалось, что он не замечает своего внушительного спутника. Пара составляла разительный контраст. Хатамото на главную роль в дорогом американском блокбастере никак не тянул. На непритязательный взгляд рядового любителя чипсов и жевачки он выглядел скромно, обыденно. Злодея если изобразить, и то второстепенного - в эпизоде.

На пути им никто не попадался, если не считать шмыгающих вдалеке шустрых теней: предусмотрительно скрывающихся в глубине многочисленных ответвлений на дорожках парка. Те, чья цель в этом мире проста - выжить, выжить любой ценой (список расширяется за счет разных пожеланий, типа стать богаче, есть сытнее и т. п.) - похожи на крыс.

На парадной лестнице у высоких, инкрустированных драгоценными камнями дверей, стояла пара гвардейцев короля. Лейтенант бросил отрывистый приказ и золотые фигуры освободили дорогу. Либерия уловила, что мысли их полны смятения и тоски. Громадный офицер излучал в том же регистре. Но эти люди умели держать себя в узде. Принцесса посмотрела на Ояму. Ожидая примерно той же гаммы эмоций. Увы. Ох и ах. Рискующий головой хатамото был сосредоточенным без всяких скрытых душераздирающих страстей. В добавок еще и выглядел довольным собой. Гири?

Нет. Чего-то самого главного в жизни Либерия еще не понимает. И поймет ли когда-нибудь?

В пустом скверно освещенном коридоре шаги троицы рождали гулкое эхо: стремительно разбегающийся вдаль, множащийся, громкий звук. Либерия решила, что большую часть вины за этот шум несет лейтенант. Громадина, с чеканным парадным видом, опускающая окованные металлом гибриды ботинок и сандалий на мраморные плиты. Бух. Бух. Бух. Вход в тронный зал тоже охраняли гвардейцы в золотых масках. Целый десяток. Просто расточительство, если учитывать размеры не покинувшей короля военной силы. Вид у них был еще более сумрачный, чем у товарищей ушедших на площадь. Резкий приказ. Дорогу освободили с равнодушным послушанием роботов. Либерия вскинула подбородок и шагнула в резную арку входа. Через весь зал на полу змеилась широкая, ветвистая золотая молния, искажающая рисунок драгоценных плит. Раньше ее не было. Она начиналась у подножия трона и тянулась к двери. Вдоль стен выстроились перепуганные придворные, часть слуг и два последних десятка Золотых рук. Лейтенант вышел вперед. Упал на одно колено. Склонил закованную в металл голову. Поневоле сровнявшись в росте с невозмутимым Оямой. Провозгласил громко с надлежащей интонацией.

-Ваше Величество! К вам прибыли парламентеры.

Либерия встретилась взглядом с королем. Андриан сидел, вцепившись в подлокотники, слегка нагнувшись вперед, опираясь ногами о смуглое тонкое тело девушки-рабыни. Черные косы красавицы стекали со ступеней, как шелковая лава.

-Вот и я.

Подтвердила Либерия доклад лейтенанта.

-Здравствуй.

Ответил король. Щелкнул пальцами, дозволяя офицеру встать. Рассматривая соперницу, явившуюся свергать его с престола, он молчал. Либерия тоже не спешила ворковать. Их последняя беседа была в самом деле примечательной. Чего уж скрывать. И судя по всему след в душе остался у обоих. Король не чинясь, пнул рабыню, девушка торопливо отползла в сторону. Поднялся. Либерия ждала.

-Зачем ты здесь? Именно ты, а не твои люди?

-Трудно объяснить. Но я надеюсь...

-Договориться по хорошему?

-Да.

-Вряд ли у нас получится.

-Что ж...

Либерия развела руки, демонстрируя сожаление. Андриан разразился натянутым злым хохотом.

-Ты. Не понимаю. Ты сама сунула голову в пасть льву. Может сошла с ума? Надеешься выйти живой отсюда?

Принцесса не ответила. Андриан продолжал злорадно и громко.

-Разучилась соображать? Не верю. Ты всегда была умницей. Какой козырь прячешь?

Он снисходительно оглядел девушку.

-Какой козырь? Туз в оторванном рукаве?

Вмешался лейтенант.

-Простите, Ваше Величество. Простите. Она отдала приказ о штурме. Он начнется вскоре, если она не вернется. С ней войско.

Андриан обернулся к офицеру гневно и стремительно, вскинул руку. Золотая вспышка сорвалась с пальцев, ударила великана в грудь. Лейтенант не успел отпрянуть, прижал ладони к вмятой, обугленной броне, кровь хлынула потоком. Повалился на колени, судорога прошла по огромному, мгновение назад полному жизни телу, с тяжелым звоном он упал лицом вперед. В полу метре от принцессы. Ояма оказался перед девушкой так быстро, как умел только он. С обнаженным мечом. Заслонил собой. Либерия взяла воина за плечо. Попросила.

-Отойди. Немедленно отойди. Это приказ.

Хатамото подчинился, сместившись вправо на метр, не больше. Взгляд его был по-прежнему прикован к фигуре короля.

-У тебя хороший телохранитель, сестрица.

-Он офицер, советник. Охрана осталась на дворцовой площади.

-Зачем ты пришла?

-Поговорить.

Андриан спрыгнул со ступеней, быстро пересекая зал, приблизился. Высокий, изящный блондин в золотистой одежде. Расшитая парча шуршала при каждом движение. Либерия подумала, что король напоминает завернутую в фольгу конфету, отравленную, разумеется.

-Зачем?

Повторил он без гнева и любопытства. Так, будто знал ответ на любой вопрос.

-Хочу сделать тебе предложение.

-Какое?

-Жизнь.

-В подземной келье отдаленного монастыря?

Либерия и Андриан смотрели друг на друга. Глаза в глаза. И каждый думал о своем. Принцесса не могла понять осознал ли крир - что он такое на самом деле. Мысли короля оставались его тайной. Внезапно блондин заорал.

-Вон!!!!! Все вон!!!! До единого человека!!!!!!!!!!!!!!!!!

В зале случилось короткое столпотворение. Давка в дверях была невероятной. Не послушались только убитый гвардеец, имени которого принцесса так и не узнала и хатамото. Либерия пояснила для коронованого психопата.

-Мой офицер плохо, очень плохо понимает классический романский. Особенно, если говорят быстро. Он учит язык всего несколько месяцев. Вернее сразу два языка. Еще и вульгарный латыньский. И он отнюдь не полиглот.

-Хорошо. Пусть просто отойдет.

-Ояма-сама, прошу вас удалиться вон к той колонне.

Хатамото послушался, но взгляд, который он бросил на короля не предвещал блондину ничего хорошего, в случае, если принцессе будет причинен вред. Буравчики его темных глаз грызли опасного врага. Обнаженный меч чуть приподнят. Воин удерживает его двумя руками, перед грудью. Ноги широко расставлены, чуть согнуты в коленях. Полная готовность. Максимальная концентрация. Он мог взорваться неостановимым потоком движения в любой момент, если потребуется. Либерия почувствовала мягкий прилив тепла. Так странно оказалось знать, что рядом есть человек, готовый не просто на риск - абсолютно на все. Ояме она верила безоговорочно. Клинок семьи Миновара серебрился в его руках. Чем иноземка заслужила преданность настоящего Воина?

Четки на запястье звякнули металлом. Андриан яростно пнул мыском сапожка лежащее тело своего офицера.

-Животное. Безмозглое животное. Собака.

-Ты убил достойного человека. Он хотел помочь тебе. Предупредить.

Возразила принцесса.

-Знаю.

Неожиданно ответил король. Согнул колени, почти упал, а не сел рядом с лежащей фигурой. Застонал, точно сдерживая боль. Поднял голову, взгляд - горячечный, жаркий.

-Как это будет?

-Что именно?

-Смерть. Тебе ведь уже приходилось, переступать порог. Скажи мне?

Либерия ответила честно.

-Навряд ли мой опыт тебе пригодится.

-Потому, что я не человек?

-Ты понял?

Он кивнул. Блестящие локоны, узкое милое лицо. Ухоженные руки, фантастической красоты перстни на пальцах. Пробормотал.

-Я не просил лепить меня, и превращать в твоего брата!

-Да.

-Это ужасно, это пакостно, это хуже всего на свете, вдруг выяснить, что тебя просто используют, как вещь, как предмет. Жуть. Согласна?

Принцесса кивнула.

-Я так и не узнал, кто и для чего мной играл. Я старался, но ничего не вышло. В голове, когда я думаю от этом просто темнота.

-Блок.

-?

-Ментальный блок.

-Поясни.

-Ты был придуман как слепая игрушка, не понимающая что она такое.

-Зачем?

-Не знаю. Но с твоим хозяином, мне вероятно еще придется познакомиться поближе.

-?

-Это не вызвает у меня энтузиазма. Но в то, что он просто отойдет в сторону и не будет мне мешать, я поверить не могу. К сожалению.

-Как ты думаешь кто он?

-Возможно один из Хранителей. Забывший свой долг.

-Кто такие Хранители?

-Трудно объяснить. Они почти бессмертны. Их немного. Они просто наблюдают за течением событий. Я не знаю цели их существования. Иногда вмешиваются, иногда нет. Могущественны. Вот и все. Взывать к ним бесполезно. Надеяться на их помощь тоже. Не знаю, что они ценят, что для них имеет значение?

Последняя фраза повисла в воздухе. Ответ на нее пришел неожиданно.

-Игра!

По залу пронеслась плотная волна воздуха. Следом другая. Над головой крира и принцессы прошелестели, хлопая точно гигантские крылья, сорванные со стены драгоценные гобелены. Натолкнувшись на противоположную стену зала, обвились вокруг колонн. Закачалась с жалобным звоном громадная люстра, теряя свечи, осыпающиеся точно диковинные горящие плоды. Взорвались зеркала, одно за другим. Вспыхнула багровым отсветом залитая золотом трещина на полу. Ветер стих, шум смолк, в наступившей тишине шмыгнула носом Либерия. Ей было страшно. Она догадывалась, кто мог подобным образом обставить свое появление. Подумай о враге и он тут, как тут. Убитый офицер зашевелился. Опираясь на руки, поднялся.

-Только игра. Все просто.

Король отшатнулся, заскулил, попытался уползти. Золотая сандалия пригвоздила его к полу. Либерия отступила на шаг. Закричала.

-Стой! Нет!

Поворачиваясь к Ояме, вскидывая руку в запретительном жесте.

-Нет! Ояма, нет!

Он не послушался. Существо в теле лейтенанта просто перевело взгляд в сторону возможной опасности. Велело тусклым негромким голосом.

-Умри.

Воин был уже рядом. Отказываясь повиноваться чужой воле, набегал с занесенным для удара клинком. Госпоже грозила опасность.

-Умри, смертный!

С пальцев явившегося в тронный зал существа слетел темный сгусток, распахнувший крылья, как хищная птица, накрыл самурая, запеленал, ломая кости. Хатамото захрипел.

-Беги, госпожа!

Рухнул в трех шагах от своей принцессы, продолжая дергаться. Тень грызла его. Либерия с невнятным ответным криком, бросилась на выручку. Поздно? В прорезях золотой маски, обращенной к принцессе, виднелась потрескивающая искрами чернота.

-Стой!

Сопротивляясь приказу, девушка сделала еще несколько шагов.

-Стой!

Упала на колени рядом с Оямой. Потянулась. Прямо под ее пальцами тень, убившая самурая, растаяла. Либерия коснулась искаженного лица погибшего воина.

-Ояма.

Враг рассмеялся.

-Ему уже все равно, помнишь ли ты его имя.

-...

-Здравствуй, принцесса-самозванка. Ты меня удивила. Да и твой человечек тоже. Занятно. Не слушаетесь...

Сначала она не могла говорить. Потом взбрыкнула.

-Скотина!

Не отреагировал. Повторил с издевкой.

-Здравствуй еще раз, принцесса-самозванка.

Прикрыла глаза погибшего воина. Коснулась мертвой руки, не выпустившей меч. Ответила негромко.

-Здравствуй, Хранитель.

-Да. Это я. Пришел посмотреть, что ты тут натворила.

Либерия облизнула губы. Дурацкая привычка.

-Нервничаешь.

-Еще бы.

Хранитель усмехнулся. Не напрягаясь, без малейших усилий, сгреб за шиворот визжащего короля, вздернул вверх. Ноги Андриана болтались в полуметре от пола.

-Трусливый щенок! Идиот! Такую игру испортил!

Из тонкой щели, в маске, прорезанной возле губ, вырвался острый язык темного огня. Лизнул сморщенное лицо короля. Плоть вскипела. Умирающий завизжал, задергался, захрипел. Хранитель разжал пальцы, уронив судорожно извивающееся тело на мраморные плиты пола. Велел бестрепетно.

-Сдохни.

Повернулся к принцессе. Иронично прокомментировал свой поступок.

-Вот он и узнал ответ на тревожащий его вопрос: какова смерть крира.

Либерия стояла уже с мечом в руке. Отбрасывя косы за спину. Молча. Все могло оказаться напрасным. Все абсолютно. Это существо внушало ей ужас. Хранитель подошел ближе. Посоветовал.

-Спрячь в ножны. Он тебе не поможет.

Либерия помотала головой.

-Старался. Бросал в землю семена, насыпал удобрения. Следил за всходами. Обрезал дурные, больные побеги. Ты хотела погубить всю мою работу? Принцесса-самозванка!

-Садовник?

-Да. Мне нравится эта роль. Обустраивать все по своему вкусу. Заниматься селекцией, выводить новые сорта, скрещивать, улучшать - разве это плохо?

Либерия молчала, заслоняясь мечом. Амэ-но охабари подрагивал в ее руках.

-Ты брала в руки ТА-РО. Моя карта выходила?

-Да. В последнем раскладе.

-Какая прелесть. Вот и не верь в магию древнего искусства.

Либерия прикусила губу. Еще одна дурацкая привычка. Хранитель осведомился.

-Почему у тебя такое выражение лица?

-Не подозревала, что Садовник настолько скверная карта.

-Шутница! Может хочешь кликнуть кого на помощь? Дозволяю. Давай.

Принцесса осознала внезапно, что в этой схватке ее шансы не более чем эфемерны. А уж втягивать Даниллина - все равно, что убивать. Увлекать за собой на дно любимого дракона? Да ни за что!

-Не сопротивляйся, детка. Опусти свой перочинный ножик. Пожалуйста.

Последнее слово прозвучало с такой грозностью, что у девушки сердце заколотилось панически, с пугающей безысходностью, как маленькая птичка в когтях у коршуна. Что? Что делать? Что делать? Тут на помощь Либерии пришел глупый, почерпнутый в одной из прочитанных в юности книжек, фатализм. Чему быть - того не миновать, а побарахтаться в любом случае стоит! Она собрала весь страх, который мешал дышать и думать, связала в узел и зашвырнула на дно реки. Той самой серой реки, на берегу которой они с Тинэль бывало, пили кофе и сплетничали о судьбах мира. Неужели она имела глупость забыть уроки божественной наставницы? Позволить себя запугать? Брякнула резко.

-В жопу такие советы.

-Что?

-Мне не нравится твоя просьба.

Хранитель покачал головой.

-Грубиянка. Вся в бабку. Пришлось с ней повозиться, не отрицаю. Но справился. Справлюсь и с тобой.

Либерия не дослушав, стремительно ткнула мечом, самым кончиком задев громадную фигуру. Удар был бы смертелен для любого человека. Да и для Повелителя тоже. Хранитель же отступил с легкой досадой. Стряхнул кровь с плеча. Рана мгновенно затянулась. Дыра на броне заросла.

-Зря ты так непочтительно со мной.

-Может быть.

Звернулся в плащ, съежился и пропал. Либерия лихорадочно оглядывалась. Так и есть. Огромная фигура возникла совсем рядом, слева. Девушка отпрыгнула. Проявившаяся тень повисла дымным прозрачным силуэтом, поменяла форму, став Минотавром. Материализовалась окончательно. Жуткая голова черного быка на устрашающего размера человеческом торсе. Голос лился изо рта чудовища, немного искажаясь: лишенный человеческих интонаций, холодный и тяжелый.

-Ты испортила мне игру.

-Прости. Так получилось.

-Остришь?

-Не рыдать же.

-Попробуй, вдруг поможет?

-Угу.

-Разводить цветочки я начал очень давно. И первым придумал черно-белый, классическое сочетание - не находишь? Тинэль.

-...

-Думаешь вру?

-Конечно.

-Нет. Но это не важно. Я имею в виду твое мнение. Веришь или нет, а правда остается правдой. Ты влезла в чужую игру, девочка. Ты должна быть наказана.

-Поставишь меня в угол?

-Тинэль всегда была очень самостоятельной. Меня это забавляло.

-...

-Ты ведь ее ученица. Значит, будешь сопротивляться до последнего вздоха.

Либерия опустила меч и поинтересовалась самым сладким голосом из всех амурных стрел, имевшихся в колчане коварной соблазнительницы. Что с того, что она никогда не была таковой? В каждой женщине дремлет актриса. Обычно это заурядная лицедейка. Но Либерия, порой, открывала в себе талант достойный гениальной Сары Бернар, не меньше. Вот и сейчас. Интонации ее вопросов, сама мелодия речи - кружились в воздухе восхитительным прозрачным покрывалом. Минотавр не без удивления завернулся в роскошные волны голоса принцессы. Оба понимали, что это притворство. Но лучше такое, чем слезы и просьбы о пощаде. Так решила Либерия. Зачем то. Поднялась, повернулась к врагу. Флирт за пол шага до смерти?

-Чего ты хотел в своей игре? Что я поломала? Ты ведь Хранитель. Неужели тебя привлекла возможность погубить то, что ты должен беречь? Не понимаю.

Враг повел чудовищными плечами, осовобождаясь от чар.

-С чего ты взяла, что я собрался распылить этот мир? Нет, конечно. Внести ряд изменений. Добавить в супчик перца. Украсить сад колючими кустами. Какое сравнение тебе больше нравится?

Спросил Минотавр не без кокетства.

-Гастрономическое.

-Думаешь, повар из меня получился бы?

-Уверена.

-Как-нибудь непременно попробую. Ха-ха.

Либерия закружилась с мечом, встречая каждый выпад врага прикосновением клинка. Понимая, что Хранитель всего лишь забавляется с ней, точно сытый кот с маленькой мышкой. Но не сдаваться же?! Еще чего не хватало.

-У тебя есть мужество.

Внезапно рассмеялся он.

-Да?

-Настоящее. Высшей пробы. Ты отчаянно трусишь. Но умеешь переступить через себя, молодец.

Принцесса сдула с лица прядь волос, выбившуюся из косы. Вытерла потное лицо темным рукавом. Хранитель промурлыкал.

-Ты мне нравишься. Развлечемся как взрослые люди?

Это называется - доигралась? Либерия подарила врагу ледяную гримаску.

-Не дождешься.

Он прошел в стороне, на ходу принимая облик высокого красивого блондина. Улыбнулся. Поправил кружевной манжет. Спросил с фривольной интонацией.

-Так лучше?

-Без разницы.

Либерии кошмарно не везло на светловолосых мужчин! Надо же иметь такую карму. Блин! Чудовище не вызывало в ней такого отвращения как эта новая маска.

-Я могу подарить тебе весь этот мир. Хочешь?

-Спасибо. Нет.

-Что?

-Нет.

-Не понял.

-Читай по буквам. Нина-Ева-Тамара. Нет!

Красавец похлопал в ладоши.

-Браво. Тебе удалось меня удивить. Я знал, что ты редкий цветочек. Мне никто не отказывал целую тысячу лет. Представляешь? Такая тоска. Получать все, что хочешь. Почему ты сопротивляешься? Никто не предложит больше. Весь мир. Тебе одной! Это хорошая цена.

-Да, наверное. Но я не товар. Цены у меня нет. Ни плохой, ни превосходной.

-Дурочка.

С этим утверждением принцесса спорить не стала. Еще бы. Разумеется, дурочка. Влезла бы умница в такую кашу? Враг вытянул руки перед собой, поманил открытыми ладонями.

-Приди. Сама. Я жду.

-Нет.

Хранитель нахмурился, поднял голову к потолку, выдохнул фонтан черного огня. Лицо исказилось. Голос сминал волю слабого человеческого существа, смеющего сопротивляться.

-Да.

-Нет.

-Да!

-Нет!

Выдавила она из себя, с таким трудом, точно слово весило тонну свинца. Хранитель пробормотал ругательство, похожее на заклинание, или заклинание похожее на ругательство. У Либерии зазвенело в ушах. Очертания стен поплыли перед глазами. Меч выпал из ослабевших пальцев, вошел в мраморный пол, как столовый нож в брикет масла, чуть под углом, одна рукоять видна. Ноги подломились. Принцесса опустилась на колени. Подняла залитое холодным потом лицо. Хранитель наклонился, высокомерно и ласково положил ладони ей на плечи.

-Бедная упрямая глупышка. Я могу сделать с тобой все, все что угодно. Стереть в порошок, сломать пополам. Выбить из тебя разум. Превратить в живую куклу. Послушную, нежную...

Либерия гнулась под его руками, но стряхнуть их не доставало сил. Слезы отвращения навернулись на глаза, задрожали на ресницах.

-Ты прекрасный цветок. Колючий. Гордый. Один единственный экземпляр в целой вселенной. Я умею ценить настоящую редкость.

-Отстань!

-Не согласна?

-Нет.

Он засмеялся. Алый язык дрожал между невероятно белыми зубами. Поднял руку вверх, точно ухватившись за невидимый угол страницы, перелистнул. Зал исчез. Либерия стояла по прежнему на коленях, только вместо мраморных плит - на песке. С вершины дюны было видно изумрудное море.

-Земля. Может, останемся здесь? Выбирай - кем хочешь быть. Я могу выполнить почти любую твою просьбу. Кинозвезда? Королева? Первая женщина - президент великой державы?

Либерия помотала головой. Хранитель усмехнулся.

-Хорошо подумала?

Вновь поднял руку, рванул резко, звездная пыль сыпалась с исчезающего вдалеке такого знакомого неба.

Где они были теперь? Подстриженная сочная травка, напоминающая ухоженный газон. От горизонта до горизонта. Хранитель удобно устроился на белой мраморной скамье. Принцесса на коленях возле его ног. Ни подняться, убежать, ни даже просто пошевелиться она не могла. Слова чугунными гирями падали на хрупкое зеркало ее сознания. Оно шло мутными, кольцевыми трещинами, крошилось, но держалось. Из последних сил.

-Ты не понимаешь. Я тебя выбрал. Ты доказала свою уникальность. Быть достойной меня не просто. Это не прихоть. Я ждал, наблюдал. Веселился и огорчался вместе с тобой. Тебе кажется, ты рождена для другого? Какая глупость. Спасти мир? Ради бога. Ты это уже сделала. Чудовище убито. Повелитель от дыхания, которого все дымится, будет изгнан обратно, на место. Пусть себе философствует. В миллионе парсеков, а еще лучше в другом временном континууме. Все! Эта роль сыграна. Ты свободна. И можешь быть моей.

-Игрушкой?

-Ну... Не глупи. Бриллиант чистейшей воды, затерявшийся между булыжников. Ветер испытаний сдул с тебя пыль и грязь. Огранить и оправить в золото. Чтобы ты засверкала. Понимаешь о чем я?

-Не хочу понимать.

-Дурочка.

Пальцы стиснули ее плечи.

-Маленькая дурочка.

Ухватил, выкручивая, руку. Как раз за тонкое запястье. Обжегся о раскалившиеся четки. Зашипел сердито. Отпустил. От толчка Либерия едва не упала навзничь.

-Что за гадость ты носишь???

Девушка не ответила. Хранитель осторожно, едва притрагиваясь, закатал единственный рукав камзола Либерии. Посмотрел на четки. Сморщился, точно уксуса глотнул. Сердито взял пыльное одеяние за ворот рванул. Еще раз. Пуговицы посыпались в траву. Вырезанный из дерева знак сиял на груди.

-Откуда? Как я проглядел? Сними сейчас же!

-Нет.

Ненависть исчезла из его голоса, сменившись приторной сладостью сахарного сиропа.

-Сними. Пожалуйста. Я тебя прошу.

-Нет.

-Зачем тебе эта мерзость?

Взял лицо принцессы двумя пальцами за подбородок, приподнял. Взгляд его был странным, не понятно укусить он собирается или поцеловать. Отпустил. Повторил с ласковой настойчивостью опытного врача, уговаривающего пациента на операцию, хоть и рискованную, но все же, дающую шанс. Пусть и призрачный.

-Милая, драгоценная моя, вот почему ты еще сопротивляешься. Как же это я сразу не догадался? Старею. Не иначе. Сейчас мы эти штучки нехорошие снимем, и все у нас наладится. Все пойдет по другому. Верно?

Голос его убаюкивал, плел паутину, окутывал, утешал. Голова Либерии клонилась врагу на грудь. Плечи горбились. Свирепая хватка его пальцев стала нежнейшим объятием.

-Милая. Милая моя. Послушайся. И все будет хорошо, даже замечательно. Подари мне свои украшения. Ведь это только украшения, правда?

Девушка промолчала, она уже не понимала кто она, где и с кем находится. Провалившись в полу сон, опутанная ласковыми речами: теряющая саму себя, тонущая в трясине чужой глубокой, всепоглощающей воли. Хранитель продолжал ворковать.

-Милая моя. Я прошу о такой малости. Подари мне эти украшения. Пожалуйста. Сними и отдай. Сама. Мне будет очень приятно. Доставь мне эту радость, моя драгоценная.

-Нет.

-Что еще за нет? Скажи - да. Это приятнее, умнее, правильнее.

-Нет.

Она цеплялась за вежливый трехбуквенный отказ с отчаянием и тоской. Перебивая дурман чужих слов постоянным.

-Нет. Нет. Нет.

Зеркало ее души рассыпалось острыми блестящими осколками. Сверкающие острые частицы расколотого сознания медленно, переворачиваясь и вспыхивая, летели вниз, в темную бездну. Не осталось ни уверенности, ни надежды. Вернулись страх и стремление обрести защиту. Девушка уткнулась лицом в твердые колени мужчины. Сильная рука нежно гладила затылок принцессы. Голос увещевал.

-Вот и умница. Все поняла. А теперь сними и отдай мне эту гадость. Я жду.

Даниллин, долгое время просто подглядывющий издали, (маленький золотой силуэт между прочих украшений на люстре) по самое не могу погрузился в очень гадкое ощущение беспомощности. Хранитель был ему не по зубам.

Зашипел, выпустил струю дыма, укусил металлическую цепочку крепления. Стиснул крошечные клыки на ней, заурчал злобно. Перекусил. Плюнул. Люстра накренилась. Дракончик взмахнул крылышками и спланировал вниз. Продолжая злобно урчать процокал коготками по мраморным плитам. Скрылся за колонной и через секунду вышел оттуда высоким темноволосым мужчиной.

Охватившее его мгновенное безразличие ко всему на свете раскрасило окружающее в серый и черный цвет. А! Пусть мир катится в тартарары. Плевать. Так? Разумеется. Он же не клинический идиот, бросаться голым и безоружным на вражеский броневик? Ни за что! Но упрямое, нарастающее изнутри, невозможное бешенство, прорвалось клокочущей яростью. Его девочку. Ладно, пусть не его. Сам отказался. Влюбленную в него девочку ухватила и уволакивает прочь какая-то чересчур уверенная в собственной безнаказанности скотина???

Да не бывать этому! Он оглядывался. Метался. Искал выход, тень надежды, паутинку на которой можно повеситься с горя! Ну? Солнечный луч, возможно последний в этом угасающем дне, влился в зал через разбитое окно громадного балкона, протанцевал по мраморному полу и остановился на темной рукояти клинка. Высветив вокруг, точно ореол, пятно мягкого света. Центром которого был...

-Амэ-но охабари!

Ну конечно! Епрст! Дракон метнулся к утопленному в мраморе мечу. Очень хорошо понимая, что произойдет, если лезвие соприкоснется с его кожей. Но! Сумасшедшая мысль поразила Даниллина в самое сердце (в существовании которого дракон вечно сомневался, упиваясь своим хладнокровием). Идея была проста как все гениальное. Какого фига Хранитель упрятал клинок в каменные ножны? А? Если Амэ-но охабари ему не страшен, пусть бы упал себе и валялся, беспризорным на полу. Даниллин видел волевой посыл Хранителя, направленный на небесный клинок. Значит?

Выглядело это полной шизофренией. Мужчина склонился к мечу, перевел дыхание и разразился короткой речью.

-В общем, так. Я твой враг - Повелитель. Один из тех, кого ты терпеть не можешь. Это правда. Но я думаю, что скотина, так с тобой поступившая, опасается тебя не напрасно. Верно?

Ободренный собственным монологом, Даниллин продолжил.

-Прошу тебя о помощи. Давай спасем Либерию, а потом я постараюсь тебе под лезвие не соваться, в следующий раз. Хорошо? А теперь, заключим союз. Пакт о ненападении. Ненадолго. Мне казалось, что девочка тебе не безразлична. Я прав?

Меч, само собой, молчал.

-Если это так. Мы сможем все. Вдвоем.

Даниллин присел на корточки. Равнодушный меч вблизи показался в тысячу раз опаснее. Что он может сотворить с ним дракон, к сожалению очень даже замечательно мог представить. Битву в башне, вернее ее следы, те, что успел разглядеть, он еще не забыл. Сотрешь такое из памяти, как же! С невероятным смирением Даниллин попросил, вкладывая в обращение всю искренность, какую смог собрать в душе.

-Пожалуйста, небесный клинок. Ради Ли. Только ради нее. Амэно-охабари. Прошу тебя, помоги!

Чувствуя в животе болезненный спазм страха, переходящего в панический ужас, дракон протянул пальцы к рукояти. Если меч будет против - не сдобровать зарвавшемуся Повелителю. Факт. Трухой расспышься, идиот. Куда лезешь? Куда?

-Пожалуйста.

Ладонь зависла над рукоятью. Голос дрогнул.

-Я тебя очень прошу, Амэ-но охабари. Я даже не помню, просил ли кого-нибудь в своей жизни хоть раз. Тем более так. Пожалуйста. Ради Либерии.

Пальцы коснулись клинка.

-Привет!

Хранитель резко приподнялся, голова Либерии соскользнула с его коленей, ударилась о мраморную скамью. Девушка повалилась в траву, боком. Щека прижалась к жестким зеленым стеблям. Как странно смотреть на мир снизу. Небо кажется перевернутой синей чашей, накрывающей бесконечный ковер травы. Линия горизонта непривычно изогнута и высока. Перед глазами крупные, размытые от близости, изумрудные полоски - травка? Неподалеку, как занавес, закрывающий собой почти всю сцену, колышется золотой, с кровавым подбоем плащ Хранителя. А чуть в стороне - опущенный вниз серебряный клинок. С кончика лезвия сорвалась похожая на бенгальский огонь вспышка. Широко расставленные ноги воина, обутого в классические ромские сандалии. Голос искрится задором.

-Привет! Невежливый какой.

-Ты?

Хранитель был, в самом деле, очень удивлен.

-Откуда ты взялся? Как ты рискнул взять в руки ЭТОТ клинок?

Даниллин усмехнулся.

-А у меня был выбор?

-Как ты смог? Я утопил его в камне!

-Я вежливо попросил о помощи.

-Он ненавидит Повелителей. Он создан для того, чтобы убивать! Убивать вас!

-И вас тоже.

-Ты спятил. Этот меч твой враг. Твоя смерть.

-Да. Но так случилось, что Амэ-но охабари неравнодушен к этой девочке. Он согласился помочь не мне, а ей. Разницу улавливаешь? Я просто рука, которая его держит. Вот и все.

-Как ты достал его?

-Просто. Взял за рукоять и вытащил наружу. Свинья ты все-таки, так обращаться с небесным клинком! Не стыдно?!

Ноги врагов затанцевали по траве. Хранитель мгновенно сменил облик... В роли Минотавра он чувствовал себя удобнее? Черные копыта глубоко погружались в траву. Рыжие сандалии Даниллина скользили то приближаясь, то удаляясь от белой скамьи и ничком лежащей принцессы. Плащ Хранителя взметнулся, он прыгнул. Еще и еще раз. Исчезал и появлялся снова за спиной дракона. Ни капли не обескураженный этими маневрами Даниллин кружился по траве. Меч рисовал в воздухе силовые линии серебряной сети.

-Не боишься пораниться о свой меч, Повелитель?

-Есть немножко.

-Почему ты решил, что Амэ-но охабари может нанести вред мне? У твоей подружки ничего не вышло.

-Я не она.

Враги соприкоснулись. Вспышка. Хранитель зарычал. Голос его вибрировал, рвался наружу из запрокинутой головы, рвал небесную чашу. Вокруг потемнело. Темная кровь лилась на траву, сжигая ее.

-О, нет! Нет! Этого не может случиться со мной. Нет...

-Ты был создан, чтобы хранить доверенный тебе мир. Хранить, а не превращать в полигон. Вот и доигрался. Такие дела.

Даниллин опустил меч. Отошел на пару шагов, освобождая место для падения громадного тела. Подождал. С лезвия небесного клинка текли голубые потрескивающие искры. В воздухе пахло грозой.

-О, нет...

Данииллин не ответил. Просто ждал.

-Добей меня.

Взмолился Хранитель.

-Так больно... Прошу тебя.

Он медленно оседал на траву. Чудовищная грудная клетка с жадными торопливыми всхлипами глотала воздух.

-Добей. Добей меня, дракон.

Даниллин промолчал. Медленно проползали минуты. Тело Минотавра дергалось на выжженной посреди бесконечного травяного ковра круглой площадке. Земля под ним запеклась, став похожей на темное стекло. Плащ набряк, скомкался. Страшные копыта били по воздуху, скребли по сожженой поверхности. Вот, собравшись с силами Хранитель взмолился в последний раз.

-Добей. Добей меня! Ты же воин, помоги мне уйти. Прошу.

Молчание Даниллина было страшным. Хранитель провалился в него, как в яму. Завизжал тонко и жалобно. Через несколько мгновений все, наконец, кончилось. И тотчас хлынул ливень. Ледяной, мощный. Такие принцесса видела давным-давно в прошлой жизни - по телевизору. В "Клубе кинопутешественников". Мокрые сандалии (при каждом шаге вода лилась из них) прошлепали по траве.

-Здравствуй.

Опустился на колени, положил меч. Похлопал коротко по рукояти, жест был полон благодарности. Точно боевого коня приласкал. По лезвию прошла череда свивающихся узорами ртутно-белых полос. Ответ? Попробуй расшифруй.

Принцесса почувствовала, что ее поднимают, берут на руки. Вода лилась по волосам, лицу, текла за шиворот, разодранные рубашка и камзол прилипли к коже. Насквозь мокрый герой держал на коленях девушку, сухую, как оброненное в бассейн полотенце. Хоть выжимай обоих. Бери и скручивай. Принцесса не могла пошевелиться, даже взгляд на любимом лице сфокусировать не удавалось. Дракон изрек негромко, слова терялись за жестким ритмичным шорохом падающего с неба потока.

-Вот и я.

-...

-Думаю полюбоваться красотой твоей груди отказался бы только слепой педераст. Какое зрелище! Фантастика. Ты уверена, что я не сплю?

Принцесса попыталась съязвить, но вышло неразборчивое сипение.

-Ладно, помолчи пока.

Велел невыносимый нахал. Начисто лишенный чувства такта крылатый негодяй. Как же принцесса обозвала его мысленно? Не важно. Ерунда какая. Прикосновение обжигающих губ к холодному лбу было мимолетным и нежным.

Принцесса вдруг дернулась. Обрела голос. Попыталась встать. Заметалась.

-О! Боже! Боже!

-Что, детка? Что такое?

-Золотые руки. Их же всех покрошат в капусту! Штурм. Я отдала приказ о штурме! Сколько времени прошло? Сколько?

Даниллин посмотрел на взъерошенную мокрую птичку: принцесса пыталась запахнуть разодранный Хранителем камзол. Сообщил спокойно.

-Ли! Мы можем вернуться в тот момент из которого ты исчезла.

-Правда? О, какое счастье!

Кинулась на шею, обняла, расцеловала в щеки. Даниллин вскинул бровь.

-Не понял, ты рада, что я спасу пол сотни идиотов?

-Да. Но и мои люди тоже могут погибнуть. Золотые руки, это воинская элита. Просто так их не сомнешь. Они продадут каждую жизнь впятеро дороже своей. Точно тебе говорю.

Вода лилась по нежному лицу. Либерия запальчиво потребовала.

-Не молчи! Ответь. Ты не пошутил, надеюсь?

Дракон любовался огнем в фиолетовых глазах. Странно чувство вызывала в нем эта девочка. Очень странное. За ее спасение он уже трижды был готов заплатить своей драгоценной шкурой. Ладно. Два первых раза можно не считать. Благодарность дурацкая, да еще магия Династического Символа. Но теперь то? Что его толкнуло хвататься за рукоять смертельно опасного клинка? Дурь? Блажь?

-А?

Он задумался, не расслышал последние слова своей девочки. Переспросил еще.

-Что? Прости отвлекся.

-Мы идем или нет? Я тебя не понимаю!

Даниллин поднялся текущим, сильным движением хищника из семейства кошачьих. Признался спокойно.

-Да. Конечно. Только не сразу.

-?

-Поцелуй меня. И без всяких мыслей о твоих людях. Не за это. Хорошо?

-У тебя крыша поехала!

-Не важно. Мы будем целоваться или нет?

Либерия нагнулась и подобрала весело нырнувший ей в руку небесный клинок. Отчеканила сухо.

-Нет.

Даниллин хотел улыбнуться. Получилось довольно паскудно. У него в животе опять родился комок страха. Отступил на шаг. Попросил как бы, между прочим.

-Ты мечом не размахивай, дорогая. А то лишишься коня.

-Кого?

-Ну, ты же на моей спине отсюда поедешь? Или как?

Либерия опустила Амэ-но ри, вздохнула, вдруг попросила тоном обиженного ребенка.

-Да, конечно. Но нельзя ли хоть какой-нибудь коврик на тебя набросить? Мокрой попой на металл - не очень приятно устраиваться.

-Придется потерпеть.

Заключил дракон из чистой вредности, отошел еще на несколько шагов, закрыл глаза и ... стал собой.

Он спикировал на площадь под застывшими взглядами тысяч людей. Тяжело клацнув металлическими когтями опустился. Вытянул в сторону крыло, чтобы принцессе было удобнее слезть. Замер, дожидаясь пока она сойдет с импровизированного трапа. Либерия удерживала меч подальше от чешуи живого транспортного средства. Берегла драгоценную шкуру дракона. Балансировала, зацепилась полой, и без того не слишком целого, камзола за шип на спине... И! О-ля-ля. Осталась голой по пояс. К великому удовольствию очень даже многих мужчин. Стриптиз в исполнении особы королевской крови - это нечто. Воины вытаращили глаза. Шоу удалось на славу. Программа превзошла самые смелые ожидания. Сначала Повелитель, потом девушка топлесс. Впрочем, в этом мире такого слова еще не придумали.

Либерия метнула в Даниллина испепеляющий взгляд. Дракон, будь он человеком, пожал бы плечами. Да и процитировал нужное место из пророчества приснопамятного Дамуса Ностра.

-Нагая по пояс принцесса на спине крылатого Повелителя.

Но человеком он как раз не был, а посему пришлось промолчать. Увы. Надеясь, что гнев милой девушки испарится, через малое время. Взгляды принцессы и дракона снова встретились. Даниллин пожалел, что владеет искусством чтения мыслей.

Либерия собралсь с духом, расправила спину и постаралась выглядеть невозмутимо. А что ей еще оставалось? После короткой паузы войско наследницы престола, приятно удивленное красотой неких соблазнительных округлостей, проревело.

-Тинэль!

-Тинэль!

-Тинэль!

Развеселившийся Даниллин предпочел исчезнуть со сцены. Мавр сделал свое дело - мавр может уходить. Рев, струя огня, взмах чудовищных крыльев, еще один, золотое тело оторвалось от поцарапанных его когтями плит и плавно устремилось в высь.

Толпа синхронно вздохнула. Задрав головы к небу, воины принцессы и гвардия покойного короля, вместе по обе стороны площади, наблюдали за улетающим драконом.

-Король мертв.

Сказала принцесса. Пришлось повторить еще раз.

-Король мертв. Я не убивала его. Надеюсь, можно отыскать свидетелей.

Шико подобравшийся слева, склонился в поклоне. Прошипел.

-Убивала, не убивала. Какая разница??? Прекратите оправдываться!

Громко заорал, не поднимаясь.

-Король умер. Да здравствует Королева!

Золотые руки остались в живых. Им было некого защищать. Стройными рядами покинули столицу. Куда? А кто знает? Они никогда не присягают дважды.

Белый наряд пригодился. В нем Алентевита-Августа-Либерия обращалась к народу с балкона. Во все дни предшествующие коронации.

Дальняя родственница из Пари была вызвана. Ее дочь - объявлена наследницей.

Такэда и еще десять человек пожелавших вернуться на родину, увезли с собой прах Оямы. Чтобы развеять его с вершины священной Футзи.

Шико из каких-то таинственных стратегических соображений отверг предложение занять пост главы кабинета министров, скромно отграничившись должностью тайного советника и прежней вотчиной - секретной полицией. Либерия решила, что позже разберется почему. Позже!

Солдаты, матросы и офицеры, получили обещанные награды.

Адмирал Арман Мари де Варди внезапно сменил курс - принес извинения, попросился на службу. Ссылался он впрочем, на кончину монарха, которому присягал. Либерия восстановила морского волка в правах. Он подарил ей полюбившуюся картину. Вид на маяк в лунную ночь. Художник, оказывается, умер давным-давно.

Мира Миранда поставила дело должным образом. За что и получила должность фрейлины. Предварительно служанку возвели в дворянское звание. Преисполнилась важности, но хуже работать не стала. Своим гербом избрала фон цвета вишневого сиропа и никому непонятную надпись: "Служу подобно Фрекен Бок."

Главная Дама Двора, вдова Агнес-Матильда де Грамши де Парти была совершенно счастлива.

Что касается бывшей принцессы, а ныне Ее Величества Алентевиты-Августы-Либерии...

-Барон, Ваша просьба неуместна. Я не намерена выходить замуж. Ни за франкского короля, ни за алийского принца.

-Но, Ваше Величество! Подданные хотят видеть свою королеву счастливой. Подпишите эту бумагу.

-Эту? Так. Так. Бал по случаю прибытия франской делегации. Как? Уже?

-Ни к чему не обязывающее знакомство.

Либерия отшвырнула перо, ухватила со стола тяжелую каменную чернильницу. Шико успел пригнуться. Снаряд просвистел над головой упрямого советника. Ударил в стену. Красной тушью щедро плеснуло на портрет молодой королевы. Ну и пусть. Придворный художник сильно польстил внучке Аэль, картина ей ни сколько не нравилась! Чуть меньшая порция кровавой жидкости милыми пятнами украсила белый напудренный парик вельможи. И чудесно. Подумают, что наглый советник получил в нос. Так ему и надо. Замечательный кружевной воротник, а вот его жаль, красивая штучная вещь, тоже пострадал от глупой выходки. Тушь из королевской чернильницы воды не боится. Ничем ее не отмоешь. Либерия часто пачкала пальцы. Пятна сходили вместе с кожей. Увы. Шико выпрямился, оглядел следы королевской вспышки, пожалел воротник, надулся. Изрек гордо.

-Благодарю вас.

-Идите на фиг!

-Мы вернемся к этому вопросу позже, с Вашего позволения.

-Вон!

-Я понимаю, вы повелеваете мне удалиться.

Развернулся на каблуках, спина оказалась сплошь заляпана красными пятнами и пошел прочь. Унося под мышкой папку с важными бумагами, а главное - сохраняя достоинство! Невероятно. Либерия была жутко зла на барона, но отказать ему в умении вести себя, было невозможно.

-Шико.

-Ваше Величество?

-Постойте.

-?

-Нет. Идите, я передумала извиняться.

Теперь она могла истолковать значение карты НЕВЕСТА-МОНАХИНЯ без чьей либо помощи. Все очень просто. Личная жизнь на нуле. Претенденты на роль фаворита наводят смертную скуку. Как ни старается барон, подсовывающий хищного вида брюнетов одного за другим. Где он только их выкапывает? Молодые дворяне, полные надежд? Увы. Короли и принцы всех держав? Увы. Политический брак ей претит. Тем не менее угроза оного так и реет над макушкой. Государи не принадлежат себе? Не дождутся! Время от времени Либерия гордо изрекала: "Сердце и рука мои не свободны. Я замужем за Вечным Городом." Не очень действовало на придворных, абсолютно не трогало Господина тайного советника - барона Шико, зато приводило в дикий восторг рядовое дворянство и простолюдинов. Каждый из них чувствовал себя живой частичкой вышеупомянутого Вечного Города, чем и гордился несказанно.

Случалось, Либерия вскакивала по ночам с воплем.

-Даня!

Верная Мира Миранда гладила по спине, поила сладким чаем, утешала и укладывала спать в шелковую с кружевами постельку. Королевские белошвейки старались от души. Не простыни - произведение искусства. Их можно в рамы вставлять и на стены в музее вывешивать. Чтоб народ любовался. Расшитые белым шелком по белому же фону диковинные цветы и узоры были необыкновенно хороши. Мира Миранда долго сидела рядом с засыпающей королевой, держа за руку, и приговаривая нежнейшую чепуху грубоватым голосом. Отгоняя кошмары самим фактом присутствия. Фрейлину-великаншу ночные страхи предпочитали обходить стороной. Либерия засыпала, бормотала невнятно и обиженно.

-Где ты, Даня?

-...

-Где ты, Дракон?

-...

-Почему ты меня оставил?

-...

Бывшие приближенные Андриана и члены их семей отбывали унизительную повинность - уборка улиц. Под охраной, разумеется. Озлобленные горожане могли не только гнилым помидором запустить, но и булыжником, вывороченным из мостовой. Чернь распевала довольно гнусные куплеты на сей счет. До тех пор пока однажды рядом с осужденными не появился Отец Сигизмунд. В простенькой заштопанной рясе, в чиненных-перечиненных сандалиях. Священника знали и уважали. Оскорбительные крики прекратились. День-другой монах смиренно работал вместе с наказанными. Мел, чистил, мыл. Стража не рисковала прогонять почти святого старца. Старушки, подвывая бродили следом. Прохожие останавливались, замолкали, уходили не сразу, с изменившимися лицами. Понемногу стали присоединяться. В конце недели на улицы выходила тысяча человек. С каждым днем число устыдившихся горожан увеличивалось. Хозяйки вновь стали соревноваться в чистоте тротуаров и блеске окон. Утром и вечером, после работы, мастеровые и лавочники деловито наводили порядок вокруг своих домов, в парках, на площадях. Вечный Город понемногу стал обретать прежний облик.

По настойтельной просьбе Отца Сигизмунда через шесть месяцев королева объявила высочайшее помилование.

Оямы не хватало отчаянно. Либерия понимала - его не удастся заменить никем и никогда. Что остается? Самой для себя выяснять значение любимого слова хатамото - гири.

Долг у каждого свой. Телохранитель - стережет принципала. Смотритель маяка - поддерживает огонь. Звонарь - извлекает сладкие песни из медного колокольного горла. А правитель? Бдит. Руководит. Мудрит. Старается предвидеть последствия принятого решения. Бесконечно выбирает. Думает. Жертвует чем-то и кем-то. К стыду своему Либерия никогда не любила шахматы. Возможностью повелевать не наслаждалась. Неизлечимая инфекция - страшная тяга к власти - прошла мимо нее.

Личной жизни не было не только у королевы. Петр и Павел всегда оказывались рядом. И в пять утра, и за полночь. Либерия пыталась их гонять, не действовало. Два киборга в черно-белой броне сопровождали ее повсюду: на балах, дипломатических переговорах, секретных совещаниях и прогулках.

-Как вы мне надоели!

-Оставили одну два разочка! В первый, прости Господи, едва уцелела. Во второй, хорошо, что рядом был Ояма. Его хлопотами, выжила. Более Оямы рядом нет. Так что, извини, Твое Величество.

Королева скисла. Пошла дальше в глубоком молчании. Тьфу. Может быть, парни и правы.

Для собственных нужд имелся у них закуток рядом с ее покоями. Не комната - ниша размером со шкафчик. Одежду бросить, да пару книг. Либерия не верила своим глазам, близнецы научились читать! У Павла короткое увлечение вскоре прошло, а вот Петр пристрастился всерьез. Какой-никакой томик непременно в кармане имеется. В редкие свободные минуты изучает. Шевелит губами, морщится. Глаза воздевает к потолку. Думает. Либерия беззлобно подшучивала. Петр не реагировал.

Ладно, что это у нее болит голова о личной жизни двух взрослых мужчин? Об их увлечениях и отдыхе? Сами выбрали такой режим работы, сами пусть и мучаются.

Под ногами петляла дорожка, выложенная булыжником. Либерия гуляла без особой цели. Просто - воздухом подышать, подумать. Слева от нее, за широкой живой изгородью, мелькнул ручеек, через который был переброшен узкий мостик. Если свернуть на него - через две минуты дойдешь до небольшого чайного домика. Оный выстроили к великому удовольствию азиатской части гвардии, этим ребятам дозволялось посещать его, в особо оговариваемое время, два раза в неделю. Дабы с королевой в дверях не толкаться.

Иной раз, случалось и такое, Либерия приглашала кого-нибудь из воинов Синто на церемонию. Петр и Павел не единожды намекали, что пора мол, отрядить в страну восходящего солнца посольство: отношения дипломатические завязать, гейш привезти. Шутники.

По правую руку мелькнула поляна, засаженная простой травкой. Некогда она была заветным королевским лугом. Теперь же, Либерия не хотела видеть на ней других цветов. Ибо Тинэль больше не существовало в природе. Нигде, кроме этого места никогда не росло ни одного черно-белого живого символа Династии. Спасти луг, вернуть ему прежнюю красоту не удалось. Королева бросила взгляд через правое, украшенное Тинэлью плечо. Остановилась.

-Свернем здесь.

Оглянулась, не видит ли кто? Подобрала юбку и пролезла в узкий промежуток между двумя кустами можжевельника. За спиной сердито зашипели близнецы. Им-то пришлось продираться. Габариты не те, знаете ли, чтобы ужами извиваться да в щелки едва заметные просачиваться.

-Придумала.

Укорили они королеву. Впрочем, негромко. Себе под нос. Выбрались следом на луг. Их госпожа уже бродила разувшись. Вон один возле другого, драгоценными сапфирами украшенные, бесценные сандалии работы господина Фабера валяются. Приминая траву босыми ногами Либерия прошлась вдаль, вернулась. Плюхнулась рядом с близнецами. Закрыла глаза. Павел вздохнул укоризненно.

-Ну чего тебе?

Спросила королева.

-Плащик мой подстелить дозвольте.

-Зачем?

-Плащик мой нате.

-Остань.

-Не могу.

Щелкнула застежка. Зашуршала ткань. Вот упрямец! Рядом на траве разложили один плащ, на него тут же спланировал второй. Ее Величество не шевелилась. Близнецы засопели сначала недовольно, затем очень недовольно. Пришлось таки, перекатиться на импровизированное покрывало. Посторонние шумы исчезли. Россы встали спиной друг к другу, озирают окресности, бдят. Тишина абсолютная. Нет их и все тут. Думать думы государственные не мешают. Либерия улыбнулась.

-Мр...

Толстый черный кот с белым носиком, гонялся за бабочкой неподалеку. Приближался, исчезал за кустами. Невзначай оказался совсем рядом. Понюхал босую ногу. Королева пошевелила пальцами.

-Мр.

-Кыш.

-Мр.

Все во дворце знали о слабости, которую королева испытывает к этим мохнатым хищникам. Кошкам при Либерии жилось вольготно. Не дай Бог какую из них обидят! С креслица спихнут, например, как несчастный посол Порту, на балу. Ну не ведал он о слабости Алентевиты-Августы-Либерии, за что и поплатился карьерой. Был выдворен за пределы страны. Даже домой зайти и собраться не дали. Прямо из дворцовой залы повезли к границе. Разъяренная королева изволила отдать распоряжение. Ее указания выполнялись без промедления. На ошибке господина посла быстро научились новому стилю все придворные без исключений. Кошки Вечного Города зажили просто чудесно. Мур-мур...

Близнецы на явление хвостатого наглеца не отреагировали.

-Мр.

Либерия похлопала ладонью по травке. Помогло. Котяра подошел, невесомо ступая мягкими лапками. Шлепнулся рядом. Подставил под пальцы горло. Гладкое горло без ошейника. Их носили все кошки во дворце без исключения. Как правило, черно-белые кожаные с именами и украшениями. Кот без ошейника? Странно.

-Ты что приблудный?

Удивилась королева. Почесывая животное, внимательно его рассмотрела. Ухоженный, красивый хищник. Совсем еще молодой.

-Мр.

-Откуда ты взялся, котяра?

Голос внутри ее головы произнес с деликатным смешком.

-С Земли, Либерия. С Земли.

-???

-Я сын своего отца. Ты звала его Рыжим.

-О, Боже!

-Что такое?

-Что?

Вскинулись близнецы. Выхватили один меч, другой новомодный пистолет - нелепое франское изделие. Больше шуму чем пользы. Заозирались встревоженно. Королева успокоила ребят коротким пояснением.

-Все в полном порядке. Просто думаю вслух.

-В самом деле?

-Точно?

Растревоженные россы угомонились не сразу. Кот деловито вылизывал лапку. Ждал. Наконец, Либерия вновь обратилась к нему, мысленно прошептав.

-Это правда?

-Мр.

-То, что ты мне сказал, правда?

-Разумеется.

-Как ты нашел меня?

-Нашел? Я ничего не терял.

-Не вредничай. Пожалуйста.

-Ладно, это очень легко. Берешь за начало любой тропы и плетешь в нужном направлении.

-?

-Кажется зря стараюсь, - игриво фыркнул гость - ты не кошка, не поймешь.

Усмехнулся, сверкнул изумрудным глазом, принялся вылизывать вторую лапку.

-Кот. Как называть тебя?

-Лена величает Романом и Мурмурычем, а ты, как хочешь.

-Лена?

-Я же котенок ее Дашки. Вникаешь?

Он сморщил мордочку. Всегда неприятно признаваться, что твоя родительница, или отец из спящих. А что делать? Се ля ви.

-Боже.

-Ага.

-Боже мой. Так Рыжий?

-Заделал Дашке пятерых котят, да и улизнул за тобой. Ленка очень переживала. Сначала пропал доверенный ей на сохранение подружкин любимец, потом сама подружка.

-Что она узнала?

-По официальной версии, а чего ты ждешь от людей? - ты утонула, дорогая.

-Блин. Верно. Что еще могло произойти?

-Ну да. Твоя спутница очень переживала. Плакала.

-Яна!

-Но ты на ее счет не беспокойся. Болгарский друг так активно утешал эту... кошечку. Мр. Что пришлось парню жениться.

-Врешь!

-Зачем? Разве я человек?

-Как ты мог узнать это?

-Все, что известно одному Коту - становится общим достоянием. Без всяких интернетов, между прочим. Мы по-другому общаемся.

Черный скорчил пренебрежительную мину. Почесал лапкой за ухом. Продолжил с хитрым выражением глаз.

-Она замужем и счастлива. Ушла в туристический бизнес. Окунулась с головой. Сделала мужа компаньоном, по-моему не раскаивается. Все к лучшему.

-Так курорт цел?

-Да.

Черный посмотрел изумленно.

-А что с ним должно было случиться?

Либерия решила принять все как есть. Солнечный Берег в порядке. Здорово. А как именно такое произошло - ей уже не узнать. Потянулась, взяла котяру на руки. Прижала к груди. Подула ласково в мордочку.

-Расскажи о моей Лене. Пожалуйста.

-Ей было хреново.

Честно начал черный.

-Она долго не могла прийти в себя. Ты и не подозревала дорогая, как сильно тебя любят!

Либерия вспомнила вышитый платочек. Сказала негромко. Опять получилось вслух. Близнецы дернулись. Заговорила то она по-русски.

-Нет, я знала. Хоть и поздно, но поняла.

Кот задумался, вслушиваясь в узор ее мыслей и чувств. Постановил через десяток секунд.

-Не врешь. В самом деле прониклась. Лена тебя любила и любит. Я, как могу, поднимаю ей настроение. Сама понимаешь, поболтать с ней нельзя. С меня Коты шкуру спустят. Увы. Но подлизаться там, мигрень полечить, поиграть, даже посидеть рядом. Я красивый, на меня приятно смотреть.

С гордостью закончил он список дел и достоинств. Либерия засмеялась. Черный не обиделся.

-Лена приходит в себя. Сокрушается, что не имеет возможности ухаживать за твоей могилкой.

-Блин. Я не могу?

-Ни в коем случае. Тебя нет. Опять равновесие порушишь, полезешь со своей силой.

-А присниться? Присниться ей?

-Попробуй. Кто ж тебе мешает?

В словах Кота угадывалась легкая укоризна. Мол, могла бы и раньше додуматься. Утешить подругу. Либерия дала себе слово заняться этим немедленно. Черный воспротивился.

-Эй, подожди. Я еще не ушел!

Королева выпустила красавца на травку.

-В самом деле. Ты еще здесь.

Он кувыркнулся через голову, точно котенок. Подскочил, опять перевернулся. Поймал свой хвост. Отпустил. Грациозно взмахнул лапкой, выгнул спинку. Выглядело все невероятно забавно. Либерия невольно хихикнула.

-Вот, видишь. Тебе тоже нравится. Я же говорил.

-Кот, глупый котяра. Ты прав. Ты в самом деле чрезвычайно красив. Лене очень повезло, что ты родился.

-А то!

Гордо согласился озорник.

-Кстати, я не сказал тебе главного. То, зачем и явился.

-?

-С Рыжего сняты все обвинения. Коты признали свою ошибку. Даже серый простил его. Видел его перед тем, как искать тебя. Он плох, готовится уйти. Но не держит зла. Хотя ему и досталось больше всех. Вы ведь спасли мир. А он, ничего не поняв, мешал. Он обладал большим талантом. Только ему и было по силе остановить Рыжего. Вот и попросили. Он не мог не согласиться. Так решили старшие Мудрецы. Жаль, что Рыжий растоптал его умения. Серому пришлось несладко. Я передам ему твою прочувствованную благодарность и восхищение его проникновением в суть вещей. Ты не против? Пусть обрадуется на последок. Мр.

Подмигнул, сделал крошечный шажок в сторону, другой и исчез! Растоворился, не прощаясь, в невесть откуда взявшейся туманной дымке. Близнецы ничего не заметили!!! Был кот и нет кота. Разве за ними уследишь? Особенно, когда настоящий хоть и юный Мудрец глаза отводит.

Либерия вновь легла на спину. Повозилась немного, устраиваясь поудобнее. Предстояло непростое дело - заснуть среди бела дня. Ей показалось, что луг, некогда принадлежавший Тинэль, лучшее место в этом мире для подобной затеи.

-Ленусик, солнышко мое, я хочу видеть тебя счастливой. Доставь мне это удовольствие, пожалуйста.

-Чем Вам не угодил маэстро Ольдермейн? Ваше Величество???

Либерия пожала плечами.

-Вы сместили его. Почему?

-Иной раз, барон, вы лезете не в свое дело? Что, я угрожаю безопасности страны? Маэстро Ольдермейн мне не угоден больше. Я решила назначить нового придворного поэта. Вопрос закрыт.

Барон поджал губы.

-Могу я почтительно осведомиться кого именно Вы хотите облагодетельствовать Вашей милостью?

-Шико, вы передергиваете карты. Это он делает мне одолжение самим фактом своего пребывания в столице. Он, понимаете? И если он согласится на мое предложение...

-Если, что, простите?

Барон был сбит с толку. Либерия нервно прижала палец к груди царедворца, чуть подталкивая во время короткой речи, точно вбивая гвоздики фраз.

-Если он не откажет мне в моей просьбе и примет должность придворного поэта, я буду пребывать на вершине блаженства. Ясно вам? А теперь убирайтесь, вас ждут более важные и насущные дела. Совершенно уверена в этом. Аудиенция закончена. Ступайте, барон.

Отняла ладонь от мундира въедливого министра. Свела брови, придавая лицу грозное выражение.

-Ну?

Оставленная, наконец, наедине со своими мыслями, влезла на подоконник. Обняла колени. Задумалась, сердито сдвинув брови. Пробормотала.

-Как же там начиналось? А? Как же начиналось? Боже мой. Ну как? Как?

Из-за драпировки выглянул капельку смущенный Петр. Хрипло, близнец был слегка простужен, продекламировал на вполне приличной вульгарной латыни.

- Я - лист, слетевший с дерева судьбы.

Случайно брошенный тебе под ноги.

Я - горький серебристый свет луны.

Я - тишина, застывшая в тревоге.

Я - капля дождевая на щеке.

И ветер, обнимающий за плечи.

Я - след, оставленный тобою на песке.

Я - неожиданность короткой встречи.

Я - песня, недопетая тобой.

Я - зеркало, разбитое некстати.

Я - сорванный - недрогнувшей рукой

Цветок.

Я - мир. А ты - его создатель.

-Спасибо. Именно это я и хотела вспомнить. Кстати, откуда ты узнал?

-Ну вы даете, Ваше Величество. Что я, идиот? Читаете стишки Рыжего Марка с утра до вечера. А я, по Вашему и капли мозгов не имею?

Обиженно засопев Петр вернулся за драпировку. Павел, открыто сидящий у двери, молчал, не принимая участия в происходящем. Наблюдал, слушал. Должен же хоть кто-нибудь делом заниматься!

Либерия спрыгнула с подоконника. Подошла к столу. Порылась в стопке государственных бумаг. Вытащила снизу маленькую книжку, распухшую от многочисленных закладок. Раскрыла. И позабыла обо всем на пару часов: подло отрезав изрядный кусок времени от государственных хлопот. И наплевать. Она читала с невероятным удовольствием, изредка отрываясь для того, чтобы вздохнуть.

-Боже мой, какой талант!

Верзила Рыжий Марк отказался принять роскошное предложение королевы. Место придворного поэта временно опустело.

Зима Мстиславна, перевооружающая свою армию на европский манер, реорганизующая всю росскую денежную систему, была чрезвычайно занята. Письма от нее тем не менее, приходили каждую неделю. Собственноручно начертанные... Короткие. Едкие. Умные. Либерия их часто перечитывала. Поражаясь насколько мощный государственный ум скрывается в голове прелестной женщины. Либерия понимала, что россам сказочно повезло. Зима Мстиславна ведала сие и не прикидывалась скромницей. За близнецов, из вредности или расчета, она стребовала от подруги королевы в княжескую казну совершенно неприличную сумму отступных - в золоте. А вопрос о том, что уж не армию ли покупать приходится в лице пары молодых остолопов, был проигнорирован. Шико бился в истерике. Так будто каждую монету лично у него отнимают. Впрочем, денег по его мнению лишался обожаемый Вечный Город.

-Эти воины того не стоят!

-Может быть.

-Глупо платить за пару бойцов такие деньги.

-Наверно вы правы, барон. Но я дала им слово.

Три с половиной годя спустя после коронации, в день рождения, Либерии приснился Даниллин... Вот такой неожиданный подарок.

Присел на краешек постели.

-Здравствуй, малышка.

-Ты!

Повисла на шее. Расплакалась. Упрекнула.

-Почему, почему, почему ты не приходишь? Я так устала. Боже, сколько дел!

-Справляешься?

Вздохнула. Ответила честно.

-По разному. Даня!

-Что, счастье мое?

-Даня.

-?

-Не хочу просыпаться.

-Прости. Мне нет места в этом мире. Забыла, кто я?

-Даня.

-Ну?

-Не могу без тебя.

-Я тоже соскучился.

Брякнул он искренне. И был вознагражден несколькими часами упоительной нежности, чередующейся со всполохами отчаянной страсти. Некоторые мгновения стоят того, чтобы жить. Несмотря ни на что.

Под утро, в налетевшей блаженной усталости, герои-любовники лежали обнявшись. Даниллин рассеянно молчал. Тонкие пальцы Либерии чертили на смуглой спине Повелителя волшебные руны.

-Не шали.

-Прости. Можешь ответить на несколько вопросов?

-Смотря на какие.

-Что будет с нами? Со мной?

-Так и быть - расскажу.

-?

-Ты будешь править. Долго и здорово. Даже бабку переплюнешь. Воспитаешь наследницу. Она окажется достойна династического трона. Вечный Город - сердце этого мира. В нем воцарится мудрость. Человеческая, разумеется. Без войн и прочей дряни не обойдется. А кому сейчас легко?

-Дальше?

-Однажды ты уснешь, но не проснешься. Шум, гам. Паника. Пышные похороны.

-Даня. Для чего все это?

-Ты погасила пожар на лестнице миров. Я не стал тебе мешать. Ты правишь. Я философствую.

-Почему я не могу быть с тобой? Просто. Рядом. Где угодно.

-Если не разлюбишь меня за пол столетия...

-Даня?

-Я приснюсь тебе в последнюю ночь. Обязательно. Мое слово.

Либерия села, путаясь в смятых простынях, спросила грозно, выделяя голосом каждое слово.

-В качестве прощального подарка?

-Нет. Что ты. Все только начнется.

-?

-Считай мой визит официальным предложением.

-Чего?

-Мы рискнем. Вдвоем. Вместе.

-Ты хочешь сказать...

-Да. Я постараюсь забрать тебя к себе. Навсегда. Или мы вспыхнем двойной звездой. Или взорвемся. Последнее, к сожалению, гораздо вероятнее.

-Даня.

-Ну?

-Ты будешь мне сниться?

-Нет.

-Почему???

-Я собираюсь вдоволь насладиться последними десятилетиями одиночества перед грядущей вечностью союза с тобой, дорогая.

-Рептилия! Сволочь крылатая! Чешуйчатая скотина!

Она била его подушкой. Долго. Потом еще дольше обнимала и плакала. Даниллин хотел бы надеяться, что от радости. Читать ее мысли он благоразумно не рискнул.

Вместо эпилога.

Три слова начертанные кровью на листе серой бумаги:

ЛЮБОВЬ,

ЛЮБОВЬ,

ЛЮБОВЬ.

1 Я люблю тебя. (Болг.)