Табор уходит в землю

ГЛАВА 3

Как только утихла стрельба, Жора первым делом сменил штаны и только после этого освободил из заточения стонущего и хнычущего Артура. В особняке Папы толпились пожарные и милиция. Во дворе особняка суетились медики.

Жора потянул Артура за собой.

— Едем в больницу, Папа велел.

Артур моментально завел свой "чероки", оставленный им в гараже. Сейчас он мечтал об одном — лишь бы убраться с Чертова Табора как можно дальше и скорее. Только когда крыша папиного дома скрылась за деревьями, он смог перевести дух.

— Ну, кажется порядок. Сейчас найдем эту сучку и заткнем ей пасть.

Жора не согласился.

— Папа не велел ее пока трогать. Он приказал узнать, куда положили Петрола, если тот еще живой.

Артур прямо на глазах стал краснеть от праведного гнева.

— А мне плевать! Я в этом гребаном шкафу только потому и не сдох, что представлял как петроловой суке шею сверну! И Папа мне не указ.

— Полегче насчет Папы. Узнает про твои базары, Ибрагиму отдаст.

— А откуда узнает, если ты не скажешь? — подозрительно прищурился толстый Артур. — Ты, Жорик, определись — со мной ты или с кем?

Теперь и Жора почувствовал себя неуютно. Во всяком случае ссориться с сынком всесильного мэра он не собирался.

— А чего определяться? — нарочито бодрым тоном заявил он. — Мы с тобой до конца. Одну дырку по братски делили, от одной пули чуть не погибли. Если Папа что и узнает, то не от меня, будь уверен.

До больницы они доехали быстро. Здесь друзья разделились. Жора направился в приемный покой узнать куда поместили Олега, а Артур прямым ходом двинулся в гинекологическое отделение. Когда Жора разыскал его, тому явно требовалась помощь. Рослый охранник прижал толстяка к стене и готовился отходить по бокам резиновой дубинкой.

Жора пришел другу на помощь. Он уже собрался врезать больничному стражу ногой по почкам, когда за спиной услышал строгий женский голос.

— Что здесь происходит?

Все обернулись. Перед ними стояла молодая красивая женщина в белом халате.

— Я заведую этим отделением. Зовут меня Светлана Павловна, — представилась она. — Что вам здесь надо?

— Он сеструху проведать хочет, а его не пускают, — нашелся Жора.

— Сестру? — переспросила докторша. — Как ее зовут?

Жора и Артур растерянно переглянулись. Свою жертву они иначе как "петроловой сучкой" не величали.

— Ну не сеструху, а знакомую, — постарался выкрутиться Жора. — Она недавно к вам поступила.

Ничем не могу помочь, — строго сказала докторша. — Немедленно освободите отделение, иначе у вас будут крупные неприятности!

Тут у Артура наконец прорезался голос.

— Это у тебя сейчас будут неприятности, мышь белая! Ты знаешь, кто мой отец? Про мэра Горкина слышала? Так вот, если сейчас нас не пропустят в палату, завтра тебя уволят! И в нашем районе работу ты не найдешь, это я тебе обещаю.

Докторша, похоже, испугалась и пошла на попятный.

— Может быть я смогу вам помочь, если вы объясните, что хотите.

Жора подмигнул приятелю.

— Мы ничего особенного не хотим, только поглядеть, в какой палате лежит наша знакомая.

Он повернул голову к Артуру и прошептал сквозь зубы.

— Не возникай, мы ее потом грохнем, вместе с Петролом.

Артур поворчал и нехотя согласился. Но путешествие по палатам отделения прошло даром. Ни в одной из них искомой больной не было.

— А здесь точно все? Может кто отлучился? — Допытывался Жора.

Артур только возмущенно сопел. На всякий случай он заглянул и в женский туалет, но там было пусто.

— Молодой человек, это не бордель, а больница, — сурово проговорила докторша. — Вы осмотрели все палаты, включая подсобные помещения. Может быть вам мой кабинет показать? Кстати, в отдельной палате, куда вы влезли, лежит жена начальника милиции Афиногенова. Не знаю как ваш отец, но полковник будет очень недоволен. Я обязана буду сообщить ему о вашем… визите.

Жора потянул Артура за рукав.

— Ладно, сваливаем. Нет ее здесь.

— Как нет? А где же она тогда? — не унимался толстяк.

Ему трудно было смириться с неудачей, когда добыча казалась так близка.

— А я почем знаю?! — разозлился Жора. — Может дома сидит, может на даче! Кто тебе сказал, что она должна быть здесь? Это же только версия. Гипотеза, блин! Погнали к Папе, я ему насчет Петрола стукнуть должен.

Когда они вышли на улицу, доктор Светлана Павловна прошла в свой кабинет.

— Это я, — предупредила она.

За дверью стояла Юлька. Трясущимися руками она сжимала огромный прозекторский скальпель. Светлана Михайловна забрала у нее грозное оружие и положила на стол.

— Останешься пока здесь, — сказала она. — А там посмотрим.

Юлька посмотрела на нее тревожным взглядом.

— Надо отца спрятать. Они его убьют.

— Ладно, что-нибудь придумаем, — обнадежила ее Светлана Михайловна. — Сейчас, пока он в реанимации, его все равно еще нельзя трогать.

Выслушав доклад Жоры, Папа задумался.

— Говоришь, Петрол в реанимации, а его девчонки нет в больнице? Это странно, а я не люблю непоняток. Ее надо немедленно найти. Ты, Жорик, бери Артура и двигай на квартиру к Петролу. Посмотрите там аккуратно, ничего не ломайте. Если она дома, тут же звони мне.

После этого Папа вызвал к себе одного из бригадиров. Парень был из цыган и отличался гигантским мясистым носом, за что и получил свою кличку.

— Слушай, Нос, — приказал Папа, — ты знаешь, где находится загородная резиденция Петрола? Да, бывшая база отдыха "Пищевик". Возьмешь с собой Амбала, Пенька и этого, новенького рома. Его Яшкой зовут. Пацан проверенный. Это он Умара Керимбаева завалил. Но особо с ним не откровенничай. Все-таки он у нас человек новый. И вот еще что. В тех краях бригада Циклопа должна ошиваться. Они там децал буржуев потрясти собирались, но куда-то пропали. На голосовую не отзываются, может мобилу потеряли? Если встретишь, задействуй их по полной программе.

— Сделаем в лучшем виде, — Нос обнажил в ухмылке кривые редкие зубы и отправился исполнять приказ шефа.

С прогулки в деревню Крюков вернулся на заимку если и не встревоженным, то, во всяком случае, слегка обеспокоенным. Олег на звонки не отвечал, Юлька так и не показалась. Домашний телефон Петрова тоже молчал.

Крюкову в тихом городке Вяземске с каждой минутой нравилось все меньше и меньше. Судьба снова ткнула его носом в кровавый след Папы. Сыщик уже почти жалел, что не позаимствовал у Ермака половину его арсенала. Из трофеев, захваченных в доме любителей китайского антиквариата, он не взял ничего. Пистолет и обрез оставил хозяевам для самообороны.

Крюков проверил свой боезапас к "перначу". Три магазина по восемнадцать патронов и еще около сотни россыпью. Из багажника он извлек подарок старого друга, американского полицейского Мерфи — пуленепробиваемую куртку из тварона, материала, на вид и на ощупь неотличимого от обычной плотной ткани.

Крюков решил ждать до следующего дня и, если Олег или Юлька не появятся, самому наведаться в город. Но события заставили его изменить планы.

Гости появились неожиданно. Если бы не предыдущая стычка, Крюков наверняка проморгал бы их. Но теперь он был начеку. Их "девятка" забуксовала на лесной дороге и натужный рев ее двигателя заставил опера насторожиться.

Первым делом Крюков попытался предупредить Максимыча, он опасался, что старик может попасть под пулю. Но тот куда-то запропастился. Оставалось одно — выяснить, зачем приехали незваные гости. Но что не гуманитарную помощь привезли — в этом Крюков не сомневался.

Он направился на шум двигателя, стараясь держаться за деревьями. Вишневая "девятка" села капитально. Водитель и трое пассажиров пытались вытолкнуть ее из большой грязной лужи. Совместный труд сблизил из — дальше некуда. Поэтому они не стеснялись в выражениях и не таили друг от друга секретов.

— Еканые бабаи, Артур с Жорой! — ругался на чем свет стоит брюнет с носом, похожим цветом и размерами на баклажан. — Они петролову дочку трахать будут, а мы в тут грязи пачкайся!

— Слышь, Нос, а я в непонятке, чо мы ваще сюда забурились, — поддержал его напарник с головой в форме древесного обрубка. — Может она в больнице прячется, в той, куда Петрола отвезли, а мы тут напрасно в грязи валандаемся.

— Ты, Пенек, меньше думай, а то Амбалу одному толкать приходится, — носатый кивнул на молчавшего до тех пор гориллоподобного братка.

Но даже такому гиганту оказалось не под силу справиться с трудной задачей. Да, не оскудела земля русская на ямы и рытвины. В таких вот колеях вязли целые вражеские нашествия, а не то что наезд какой-то мелкой бандитской шелупони.

— Эй, Яша, тебе там за рулем не скучно? — обратился к водителю носатый. — А то иди, разомнись.

Но тут совместными усилиями Амбала и Пенька машина, наконец, вырвалась на сухое место. Чтобы гости не уехали, Крюков решил им показаться. Он вышел из-за кустов и помахал им.

— Привет, пацаны! Вы местные? А я из милиции. У вас закурить не будет?

Хорошо в лесу! Это вам не в городе. Тут сначала стреляют, потом спрашивают. Пенек по совету бригадира не стал думать, а сразу потянул ствол из-за ремня. Крюков всадил ему пулю в его странную голову, которой тот так и не научился работать. Нос успел выхватить новенький "ТТ", получил пулю в плечо, вторую в горло и рухнул на тело товарища.

Амбал, при его могучей комплекции, двигался на редкость быстро. Крюкова спасло то, что свой автомат здоровяк снял с плеча и положил на травку. Чтобы не мешал толкать тачку. Амбал успел подхватить его с земли и даже начать стрельбу.

Оружие у него всегда было на боевом взводе, а патрон в патроннике. Нос, при жизни, не раз орал на него, типа: "Ты так нас всех, блин, замочишь!" Амбал в ответ только ухмылялся: "Не боись, сама не выстрелит. Я вам этим еще жизнь спасу". Не спас, не успел. Крюков перечеркнул его двумя короткими очередями из своего "пернача".

Тем временем водитель, молодой цыган, дал газ. "Девятка" рванулась вперед и запрыгала по ухабам лесной дороги. Машина уходила в сторону заимки. Неожиданно с той стороны, куда скрылась, послышалась длинная автоматная очередь. Крюков готов был поклясться, что стреляли не из "калашника". Он галопом бросился вслед за исчезнувшей за деревьями машиной.

Пробежав метров двести, Крюков заметил впереди вишневый кузов. Он перешел на осторожную рысь. Возле машины кто-то стоял. Когда Крюков подошел ближе, то с удивлением узнал в человеке Максимыча. Старик чесал затылок. В руке он сжимал старый фронтовой автомат "ППШ". Весь правый бок "девятки" был прошит аккуратной строчкой пуль.

— Дед, ты живой? — поинтересовался Крюков.

— Дык, что мне сделается? — он сам, в свою очередь, с интересном оглядел опера. — Я слышу — стрельба. Ну, вышел поглядеть. А тут этот прямо на меня летит. Я маленько в сторону отошел, да и стрельнул раз. Для острастки, значит. А оно вон как вышло.

— Хороша острастка, — покачал головой Крюков. — Интересно, как же ты на поражение стреляешь. А водила-то где?

И сыщик пошарил глазами вокруг в поисках трупа.

— Дык, я же говорю, стрелил для острастки, — снова как бестолковому пояснил Максимыч. — А водила, знамо дело, утек. Я же не варвар-вандал какой, чтобы человека убивать.

Крюков подивился начитанности старика и усмехнулся.

— Вандалы, отец, они не столько людей убивали, сколько вещи портили. Выт примерно как ты сейчас. Взял, и поломал хорошую машину.

Максимыч обиженно надулся. Потом любопытство взяло верх и он спросил.

— А что там, значит, за стрельба была?

Крюков нахмурился.

— А это я там тоже кое-что попортил. Тут, говорят, где-то овражек есть, куда все испорченное спрятать можно. Машину там, людей пару-тройку…

Максимыч испытующе посмотрел на сыщика.

— Знаю я тот овражек. Не твоя об энтом печаль. Ты не тяни, говори. С Олегом Иванычем что-то случилось?

Крюков пожал плечами.

— Я толком не понял, о чем они базарили, но похоже, что он и Юлька в больнице. Ты адрес знаешь?

— Как не знать? — Максимыч покачал головой. — Папины это дела. Я от него давно подлости ждал. Ты давай, двигай в больницу, там, может, что выяснишь. А я твоих крестников приберу. Да и машину эту оприходую. Только будь осторожен, тут менты и мэр, все с Папой в одну дуду дудят.

Несмотря на полученные повреждения, "девятка" еще могла двигаться своим ходом. Крюков помог Максимычу затолкать в нее убитых. После того как старик укатил в сторону заповедного оврага, Крюков собрался ехать в город. Поскольку ему предстояла разведка на незнакомой местности, свой пистолет с боекомплектом он закопал на лесной поляне, с собой же прихватил "ТТшник" Носа. В магазине было только семь патронов. Аккуратный Нос нарочно не снаряжал его полностью, чтобы не сажать подающую пружину.

Остальное оружие Крюков оставил Максимычу, на случай, если его антикварный раритет даст осечку. Затем опер вывел из гаража свою "рябуху" и двинулся по направлению к городу.

Партнер Олега по бизнесу Илья Осин нервничал. События последнего дня перепугали его больше, чем известие об очередном дефолте. Он уже знал, что Олег находится в больнице, в тяжелом состоянии. С какой стати его понесло разбираться с Папой, да еще устраивать погром в его особняке?

Шум в вестибюле заставил его вздрогнуть. Он рассердился на себя. С чего вдруг паниковать? К тому же второй день как перед кабинетом дежурили охранники-каратисты, присланные Петрову из его ветеранской ассоциации.

Осин хотел было узнать в чем дело, но тут дверь открылась и в кабинет вошел новый охранник. Он был подозрительно бледноват. За ним следовал молодой цыган с золотой фиксой во рту. В руке фиксатого чернел пистолет.

Охранник виновато посмотрел на Илью и развел руками. Каратэ вещь хорошая, но на пулемет с голой пяткой не попрешь. И против пистолета кулаками не пофехтуешь.

— Что, не ждал?

За фиксатым в кабинет вошел — какая честь — сам Папа. Шествие замыкал весело скалящийся бритоголовый кавказец. Он прямо-таки навис над бизнесменом, поигрывая жутким кинжалом.

Папа без приглашения уселся в кресло и требовательно заявил.

— Ты уже, конечно, слышал, что твой партнер в припадке безумия напал на мой дом и нанес мне серьезный ущерб. В суд я подавать не собираюсь. Хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Нанесенный мне ущерб будет покрыт, как ты сам догадался, за счет вашей фирмы, которая принадлежала тебе и Петролу. Петрол из бизнеса, понятное дело, вылетает. Ты же можешь сохранить свою долю, если будешь мне помогать. Если нет, скатертью дорога, вылетишь вслед за своим напарником. Даю сутки на размышление. Определись на будущее, с кем ты — с ним или со мной.

Илья заметно струхнул, хотя и пытался бодриться.

— Не пугай… — начал было он.

Но Папа тут же перебил его.

— А я не пугаю. Только ты на ветеранский союз особо не надейся. До сих пор сильно они вам помогли? То-то и оно. У них своих проблем хватает. К тому же без Петрола ты для них никто. Лох для стрижки. Они ведь благотворительностью не занимаются, из них дед Мороз такой же как и из меня. А я тебе предлагаю сотрудничество. Партнерство на равных.

Осин скис. Перспектива получить Папу в партнеры не радовала. Это было сотрудничество волка с ягненком. Но и терять все за просто так не хотелось. По крайней мере предложение Папы позволяло выиграть время.

— Хорошо, я подумаю, — буркнул Осин. — О решении завтра сообщу.

Ибрагим резко приподнял его голову, уколов снизу в подбородок концом огромного кавказского кинжала. Папа заглянул бизнесмену в глаза с невыразимым презрением, спасибо не плюнул, и глумливо произнес.

— Интересно, каким же будет твое решение?

Осину было больно и обидно. Хотелось разрыдаться, но он сдержался.

Больницу Крюков нашел быстро, но самого Олега обнаружить в ней оказалось не просто. Из реанимации его перевели в отдельную палату платного отделения. Крюков нашел это отделение по запаху. Здесь можно было дышать. Ему сразу бросился в глаза контраст с переполненными палатами и коридорами остальной больницы.

Но Олега не было и в частном секторе. С помощью красной книжицы Крюков обошел дважды все платное отделение, и все без результата. Оставался старый проверенный способ — подобрать стукача из персонала и получить у него, а скорее у нее, нужную информацию.

Неожиданно двери в отделение распахнулись и в коридоре показались старые знакомые Крюкова. Высокий бритоголовый кавказец, а с ним толстяк и кучерявый цыган с золотым зубом, которых опер немного погонял на заправке. В опущенных руках цыган и толстяк держали пластиковые пакеты, чуть ли не надев их на руку как перчатки. Сквозь пакет угадывались очертания пистолетов. Кавказец поигрывал рукояткой кинжала.

Крюков припомнил разговор бандитов в лесу. Похоже, толстяк и фиксатый имели отношение к исчезновению Юльки. Фиксатый тащил за руку молодую женщину в белом халате, вероятно врача.

— Давай, курва, колись! — орал он на нее. — Ты нам сегодня уже второй раз пургу гонишь! Девчонки, может, и не было, но Петрол-то у вас в реанимации лежал. Показывай, куда вы его заныкали!

Женщина упиралась и твердила.

— Прекратите хулиганство! Имейте в виду, я уже вызвала милицию!

О цели их визита можно было не гадать. Крюков отвернулся к окну, чтобы его не сразу узнали, и приготовил трофейный "ТТ".

Кавказец прошел мимо, внимательно ощупав его взглядом с головы до ног. Крюков ему не понравился, но сейчас он искал Петрола.

Учитывая, что Кавказец уже прошел и сыщик у него в тылу, а фиксатый цыган занят пленницей, Крюков начал с толстяка. Тот как раз начал приглядываться к подозрительному незнакомцу и даже подошел поближе.

— Эй, мужик, а я тебя зна… — окликнул Артур сыщика.

На беду Артура тот обернулся. С разворота Крюков заехал ему рукояткой пистолета прямо в солнечное сплетение. А еще жалуются, что у "ТТ" рукоятка слишком маленькая! В другое время толстяк и до ширинки-то толком не мог дотянуться, а тут согнулся пополам так, что носом уткнулся в коленки. Сложился как перочинный ножик. Падая, он непроизвольно нажал на спусковой крючок своего пистолета и с грохотом засадил в пол три пули подряд.

Под шумок Крюков догнал ребром подошвы затылок кавказца. Связки захрустели, но выдержали. Резкий удар в основание черепа способен вызвать нокаут. От удара тот упал носом вперед, прямо на свой страшный ножик.

"Не порезался бы, — машинально отметил про себя Крюков. — А то будет фальцетом петь".

Фиксатый цыган, как и ожидалось, замешкался и не справился со своей обузой. Докторша от выстрелов шарахнулась в сторону и целиком отвлекла его внимание. Крюков ни на секунду не выпускал из виду его руку с пистолетом. Как только опер увидел, что пакет, внутри которого топорщился пистолет, разворачивается в его сторону, он выстрелил сам. При этом главной целью его было не задеть докторшу. Та же, вырываясь и бросаясь из стороны в сторону, казалось, делала все, чтобы попасть под его пулю.

Вероятно Крюков все-таки подстрелил бы докторшу, если бы снизу по лестнице не затопали тяжелые башмаки.

— Всем на пол, бросай оружие! Милиция!

Парни с автоматами в шапках-масках заполнили коридор. За мгновение до их появления Крюков успел выбросить свой пистолет в форточку. У толстяка Артура и фиксатого Жоры изъяли стволы, у кавказца громадный кинжал. Тем не менее всех троих после недолгого разбирательства отпустили, а Крюкова окольцевали наручниками и вывели из здания больницы.

Когда Крюкова уводили, дверь кабинета завотделением приоткрылась и оттуда выглянула Юлька. Она внимательно проследила за тем, как ругаясь и озираясь из больницы вышли трое бандитов. После этого Юлька сказала что-то доктору Светлане Павловне и выскользнула следом за ними.

Светлана Павловна разыскала полковника Афиногенова. Тот был явно испуган. Только убедившись, что его жена не пострадала, он немного успокоился.

Светлане Павловне не пришлось долго уговаривать полковника, чтобы тот оставил в больнице усиленный наряд милиции. Теперь пару дней за жизнь Олега можно было не беспокоиться.

Тем временем Афиногенов вызвал к себе дознавателя Зимина.

— Вот что, Зимин. Прокуратура весь материал передала нам. Это не больница, а пиратский бордель. У меня жена тут лежит, жалуется, что никакого покоя. Какие-то уголовные морды все время крутятся. По стрельбе напишешь отказную. Учить тебя, что ли?

Но дознаватель почему-то заартачился.

— Нет, я должен разобраться. Что эти уголовные морды ищут в больнице? К тому же наши ребята кого-то задержали…

— Кого надо, того и задержали, — перебил его Афиногенов. — С ним без тебя разберутся. Твоя задача — дело закрыть.

Зимин покачал головой и направился к выходу. Афиногенов с подозрением посмотрел ему вслед. Зимину он не доверял. Считал, что тот корчит из себя слишком умного и честного. Но выбирать не приходилось. Надежные люди — кто болел, кто был в отпуске. Афиногенов решил лично проконтролировать Зимина.

Перед тем как отправить Крюкова в камеру, дежурный посмотрел на него с нескрываемым сочувствием. Так смотрят неопытные доктора на безнадежно больных пациентов.

Крюков не сразу понял причину его грусти. Озарение пришло позже, когда сыщик увидел загоревшиеся детским счастьем глаза своего старого знакомца — сержанта Красномырдина.

— Ну вот и свиделись, — обрадовался тот. — Не забыл как предлагал мне попрыгать? Ща ты у меня и попрыгаешь, и побегаешь.

Крюков прикинул шансы. Оказаться в крепких руках сержанта или быть придушенным ночью в камере отморозками, а возможно оба варианта вместе. Как говорили древние мудрецы времен перестройки: "Другой альтернативы нет".

— Эй, Кряч! — позвал Красномырдин.

Из боковой двери вышел совершенно квадратный тип в расстегнутом милицейском мундире. Невысокий, но очень широкий. Такого легче перепрыгнуть, чем обходить.

— Слушай, Крячкин, подбери моему другу камеру потеплее, — расплылся в улыбке Красномырдин. — А я с ним пока потолкую за наши незабываемые встречи.

Крюков догадался, что терять ему больше нечего. Стало до слез обидно, что мало успел. И он решил поспешить. Красномырдин никак не ожидал, что обидчик снова воспользуется привычным, оскорбительно- болезнным ударом в пах. Но тут в Крюкова вцепились доставившие его патрульные и оттащили от жертвы.

Кое-как оправившись, Красномырдин призвал в помощники Кряча. Вдвоем они так отходили сыщика дубиналом, что у того каждая клеточка в организме застонала от малейшего движения или прикосновения. И в то же время никаких следов. Хоть сейчас вези на осмотр в комиссию по правам человека.

После этого Крюкова отволокли в пустую камеру. По многообещающей прощальной улыбке Красномырдина Крюков понял, что пока он получил цветочки. Пришла очередь и ягодок.

Ночью он не спал, обдумывая свое безрадостное и безвыходное положение, поэтому услышал как открылась дверь. К нему в камеру осторожно вошел человек. Он прошел к свободным нарам и опустился на них.

Подождав немного, Крюков медленно повернул голову в его сторону. В свете дежурной лампочки он разглядел новосела. Это был сутулый тип с перебитым носом. Один из налетчиков, которых он так знатно отоварил в шашлычной возле рынка.

"Куда ни плюнь, попадешь в знакомого. В этом и есть специфика маленьких городков," — философски отметил про себя Крюков.

Сутулый тоже разглядывал опера. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом гость проговорил.

— Не спишь? Правильно делаешь. Знаешь, зачем меня на эту хату подняли? Чтобы я тебя замочил.

Превозмогая боль во всем организме, Крюков сел. Драться сейчас было для него равносильно мучительному самоубийству. Он не был мазохистом и предпочел бы быструю смерть от удавки.

— Только я тебя валить не буду, — сообщил сутулый.

— Почему? — удивился Крюков. — Принципы не позволяют?

— Какие, на хер, принципы! — хрипло рассмеялся сутулый. — Я же помню как ты нам в шашлычной всю малину обломал. За такие примочки я бы тебя в лучшем виде завалил, да вот братишка мой за тебя слово замолвил. Маляву подогнал, просит тебе помочь, если что. Ты по каким делам его знаешь? Его Морозенком дразнят. А мое погоняло — Отмороз. Может слышал?

— Может и слышал, — уклончиво ответил Крюков. — А вот с братом твоим точно не пересекался.

— Не хочешь, не говори, — пожал плечами Отмороз. — Тут, в камере, чем меньше базарить будешь, тем раньше выйдешь. Если вообще выйдешь.

Отмороз он растянулся на нарах и с хрустом потянулся.

— Что дальше делать будем? — спросил Крюков.

— А что делать? Спать, — отозвался Отмороз.

Он принялся укладываться поудобнее и при этом тихо ворчал.

— Зря ты на нас тогда наехал. Мы с пацанами — честные бандиты. А все остальные у Папы на подсосе сидят. В рот ему смотрят. У него тут и менты все куплены, а мэр без его разрешения и срать не сядет. Видно крепко ты его достал, если за тебя бабки нехилые обещают.

— Много?

— Не так, чтобы очень. Но Папу знать надо, он за копейку удавится. Ты вот что, если я раньше тебя выйду, может передать чего?

— Благодарю, не надо.

— Ну гляди.

И они заснули сном невинных младенцев.

Наутро Крюкова выдернули на допрос. За столом следователя сидел невысокий худощавый человек, ровесник Крюкова.

— Присаживайтесь, — предложил он. — Моя фамилия Зимин. Вы задержаны по подозрению в незаконном ношении огнестрельного оружия.

— Я являюсь действующим сотрудником оперативного подразделения, поэтому имею разрешение на ношение огнестрельного оружия. Можете прокачать по учетам, — сказал Крюков и сел на предложенный стул.

Честного мента Крюков определял интуитивно. У него и уши не торчат, и глаза не бегают. Одного взгляда на Зимина было достаточно, чтобы поставить диагноз — это честный мент и тут уже ничем не поможешь.

Поэтому Крюков не стал ходить вокруг да около, а рассказал почти все, что знал по поводу конфликта, случившегося между бывшим ротным командиром Олегом Петровым и криминальным авторитетом Папой. Зимин выслушал все это очень внимательно. При этом он делал карандашом какие-то записи или пометки, но не в протоколе допроса, а на отдельном листке.

Наконец дознаватель потер лицо ладонью, словно стирая с него невероятную усталость.

— Я постараюсь вам помочь, — сказал он. — Но вы должны помочь мне.

— Отсюда? Из камеры? — усмехнулся Крюков.

— Я закрываю дело по причине отсутствия события преступления, — принял решение Зимин. — Никто ни в кого не стрелял. Но вам необходимо срочно исчезнуть. Здесь вашей жизни угрожает опасность.

— Спасибо, я уже в курсе, — улыбнулся Крюков.

— И что? — напрягся Зимин.

— Пока живой. Вы-то понимаете, где работаете? У вас здесь не городская власть, а организованная преступная группировка. И милиция — ее составная часть.

— Знаю, — помрачнел Зимин. — Я знаю гораздо больше. Я знаю пути перевозки и места хранения наркотиков, знаю кто и когда будет их передавать. Но сделать ничего не могу. Поэтому и прошу вашей помощи.

Крюков понизил голос и перешел на "ты".

— Слушай, Зимин, здесь не место обсуждать такие темы. Если у тебя есть какие-то доказательства, тащи. Оставь мне свой номер телефона, как окопаюсь, позвоню.

— Договорились, — Зимин пожал Крюкову руку. — А теперь быстро уходи.

Крюков расслабленным, но быстрым шагом удалялся от милиции. Хвост он заметил сразу. В привычной обстановке он сбросил бы его в пять секунд, но здесь все было чужим и незнакомым.

Крюков понимал, что его выход на свободу — это результат плохой информированности и несогласованной работы разных звеньев подчиненной Папе преступной организации. Ребята мало знают, но быстро учатся. Пока они только пасли его, но в любой момент могли получить команду на задержание.

Крюков прибавил шаг. Преследователи тоже заторопились. Теперь они уже не прятались. Значит команда "фас" прозвучала, дело за исполнением.

Крюков свернул за угол и почувствовал сильный рывок за руку. Реакция не подвела. Он автоматически прыгнул в ту сторону, откуда пришла опасность и оказался в щели между двумя киосками. Перед ним была девчонка лет пятнадцати.

— Дуй за мной, — прошипела она и протиснулась дальше в щель.

Крюков автоматически двигался за ней следом. Девчонка открыла дверцу одной из палаток, затащила Крюкова внутрь и захлопнула дверь за ним. Потом сдвинула в сторону большую коробку.

— Поднимай!

— Что? — не сразу понял он.

Но тут же догадался. Палатка стояла над люком канализационного колодца. Крюков откинул его крышку, девчонка скользнула вниз. Ну прямо радистка-пианистка Кэт. Он последовал за ней. Спускаясь по скобам колодца, он услышал как крышку сверху поставили на место.

Внизу оказался сухой коридор, вдоль которого тянулись трубы и кабели. Потолок был достаточно высок, чтобы идти не горбясь.

— Система гражданской обороны, — объяснила девчонка.

Она уверенно вела сыщика по лабиринту ходов. Потом также уверенно остановилась и указала вверх.

— Лезь, открывай.

Крюков подчинился.

— Надеюсь мы вылезем не посреди проезжей части? — поинтересовался он сам у себя.

Похоже было, что девчонка знала, что делает. Так и оказалось. Они выбрались из люка в глубине тенистого дворика. Опер воодрузил люк на место и перевел дух. Девчонка тоже, видимо, устала. Она уселась на штабель забытых строителями труб. Теперь Крюков смог рассмотреть ее.

— Ты Юлька? — спросил он.

— Да. А откуда вы меня знаете?

— Встречались когда-то. Ты была вот такой, — опер развел большой и указательный пальцы, обозначив вершок. — С тех пор ты немного выросла. Я тебя сразу не узнал. Как ты меня нашла?

— Я пряталась в больнице у Светланы Павловны.

— Это не та молодая красивая докторша, которую я чуть не подстрелил? — уточнил Крюков.

— Она самая. Мы с ней вместе отца прятали.

— И где он теперь?

— В гинекологии. В отдельной палате.

— А его там не найдут?

Юлька отрицательно покрутила головой.

— Исключено. Они там еще раньше все перерыли. А потом рядом с ним в соседней палате жена нашего главного мента лежит. Тот возле нее милицейский пост поставил. Хватит сидеть, пошли. Вас…

— Давай на "ты". Не люблю неточных формулировок, — поправил ее Крюков.

— Хорошо. Тебя везде ищут. Я нарочно возле ментовки околачивалась. Когда вас… тебя увели из больницы, я дозвонилась до Морозенка и заставила его кинуть маляву брату. Тот как раз в ментовке парился. Это помогло?

— Я тебе жизнью обязан, — признался Крюков, но Юлька, похоже, не поверила. — А куда мы сейчас идем? — спросил опер.

— Есть тут одно тихое место.

Тихим место поразило Крюкова вонью мочи и уксуса. Наметанным глазом он сразу определил, что за дверью Скутера скрывается притон наркоманов.

Дверь открыл хозяин. Юлька не видела его с тех пор, когда оставила бездыханным на полу. Отсюда и начались ее злоключения.

— Ты живой? — поинтересовалась она.

— Хрена ли мне будет, — проворчал Скутер. — Я бессмертный. А это кто с тобой?

— Друг, — отрезала Юлька. — Ему пару дней перекантоваться надо. Морозенок все еще у тебя?

Скутер отодвинулся в сторону, освобождая проход.

— Здесь он, куда денется. Третий день зависает. Кумарит его сейчас. Слышь, друг, у тебя как с бабками? А то мы сухие как две жопы младенцев в памперсах.

Крюков полез в карман.

— На марафет не даю принципиально, только на выпивку.

— Бычий кайф, понимал бы что-нибудь, — презрительно скривился Скутер, но деньги взял, ушел в комнату и там принялся орать.

— Подъем, Морозило, тебе идти за "Клинским"! Возьмешь литр "Мэрской" и пожрать. У нас гости.

Юлька провела Крюкова в дальнюю комнату. Здесь было почище, на обшарпанной полке чудом сохранились книги — "Мать" Горького, "Приключения Карика и Вали" и восемнадцатый том из собрания сочинений Ленина.

Юлька вышла в коридор и вполголоса давала инструкции Морозенку. Крюков полистал труды "самого человечного человека": "Успехи американских рабочих", "Обновленный Китай", "Русские и негры", "Свободная наличность". За девяносто лет ничего не изменилось.

Проинструктировав Морозенка, Юлька вернулась в комнату и оторвала сыщика от статьи, в которой вождь мирового пролетариата доказывал, что в русских больше рабства, чем в неграх. Крюков отложил книгу.

— А теперь рассказывай все подробно, — велел он.

И Юлька рассказала. Начала с того, что знала, потом перешла на несчастья, которые приключились с ней самой. Рассказывать почему-то было легко. Крюков слушал внимательно, иногда переспрашивал. Скутер не показывался. Вскоре вернулся Морозенок. Он принес выпивку и новости.

— Вас ищут, — сообщил он. — Тебя, Юлька, твоего пахана и этого, — он кивнул на Крюкова. — Большие бабки предлагают. Неделю зависать можно.

— И ты не заложил? Презрительно прищурилась Юлька.

— Да пошла ты! — обиделся Морозенок и ушел к Скутеру пить водку.

На столе он оставил колбасу и батон хлеба. Крюков разломал все пополам и они с Юлькой принялись жевать.

— Мне надо увидеться с твоим отцом, — сказал сыщик.

— А что толку? Он больной и нам сейчас не помощник. Мы же в бегах, а людям в бегах нужно много денег, — Юлька поразила Крюкова своей несокрушимой логикой. — Нам поможет Илья Осин.

— Кто это?

— Компаньон отца. Потом следует связаться с "Союзом ветеранов".

Через некоторое время к ним в комнату ввалился Морозенок. Водка немного облегчила его болезненное состояние, но с каждой минутой его потребность в дозе все увеличивалась.

- А где Скутер? — поинтересовалась у друга Юлька.

— Пошел за товаром, — буркнул Морозенок.

Про свое желание завязать с наркотой он больше не упоминал.

— У Скутера кончился товар? — удивилась Юлька. — Никогда бы не поверила.

— А зачем, по-твоему, он сорвался? Его кроме как дозой ничем из дома не вытянешь.

Крюков задумчиво крутил в пальцах бумажку с номером телефона Зимина.

— Отсюда можно позвонить? — спросил он.

— Телефон в коридоре, — ответил Морозенок.

И Крюков отправился звонить Зимину.

Зимин назначил встречу в скверике неподалеку от отдела милиции.

— Я понимаю, что для тебя это опасно. Но меня опекают и я не смогу надолго оторваться с работы, — сообщил он.

У Скутера на стене нашлась прожженная окурками и местами рваная карта города. На месте сквера как раз была большая дыра, но Крюкову и этого было достаточно.

Он вышел заранее, чтобы иметь возможность попетлять и хотя бы немного познакомиться с городом. Для начала он обошел вокруг сквера, оглядывая издалека пути подхода и отхода.

Сквер оперу понравился. Он напоминал заброшенный пустырь. На его периферии маячили редкие фигуры, в основном по трое. Крюков прикинул — нет ли среди них бойцов из группы захвата. Вроде не было. Конечно, опытных наружников-профессионалов он бы не смог вычислить. Но откуда в сраном Вяземске взяться опытным наружникам?

Зимина тоже не было видно. Не мог же он зашифроваться до неузнаваемости? Оказалось мог.

Крюков нашел его за мусорной кучей. Узнать Зимина было трудно. Почти невозможно. Он неподвижно лежал на спине и слепо таращился в небо пустыми черными глазницами.

Сыщик как ни в чем не бывало прошел мимо тела и удалился в направлении, противоположном дому Скутера. По дороге он несколько раз проверился. За ним никто не шел и это было подозрительнее всего.

Ответ он нашел, вернувшись на кайфхату. Подойдя к обшарпанной двери Скутера, опер понял, что в квартире гости.

Присутствие гостей Яшка определил, когда вернулся на Чертов Табор с заимки Петрола один из всей группы Носа. Возле особняка Папы он заметил сверкающую черным лаком "ауди". Похожая тачка была у младшего брата барона и убитого Яшкой Степана. Звали его, кажется, Семеном.

Он не ошибся. Семен и двое его шестерок сидели в это время в мраморной раззолоченной гостиной Папы и пили коньяк из больших подогретых бокалов. Ибрагим молча стоял в стороне и поигрывал своим кинжалом.

— Тебя, Папа, все знают и уважают, — говорил Семен. — И все знают, что ромалы, которые нуждаются в защите, всегда могут найти у тебя приют. И это, наверно, хорошо.

— А ты сомневаешься? — гневно прищурился Папа.

— Нет, что ты! — засуетился Семен. — Я так не говорил. Конечно, каждый человек имеет право на защиту. Но иногда можно сделать исключение.

— И кто это решает? — снова сдвинул брови Папа.

— Решать можешь только ты сам. Но бывают случаи, когда один уважаемый человек может попросить другого уважаемого человека. И отказать ему было бы неразумно.

— Слушай, ты, мальчишка! Ты меня в моем доме собираешься уму-разуму учить? Да я не вышвырнул тебя за порог только из уважения к твоему брату и потому, что чту обычай гостеприимства. Говори, о чем ты меня хочешь попросить и убирайся.

Смуглое лицо Семена посерело. Он понял, что наговорил глупостей и за это придется ответить. Поэтому проговорил быстро.

— Яшка и Кармен убили моего брата, брата барона. Говорят, их здесь видели. Отдай их или убей сам. Мой брат, барон, просит тебя оказать ему это уважение.

Папа задумался, встал из кресла и подошел к окну. Внизу он увидел бредущего через двор Яшку. Он сразу понял, что с бригадой Носа что-то случилось. Что ж, дальнейшая судьба Яшки будет зависеть от него самого. И от его подруги.

Папа повернулся к Семену.

— Передай своему брату, что я его уважаю и постараюсь помочь. Остаться не приглашаю, меня могут неправильно понять. Если будут новости, позвоню на мобильный.

Посланцы барона поднялись и молча направились к выходу. Папа с ненавистью смотрел им вслед. Ибрагим ухмылялся, поигрывая кинжалом.

Отправив брата барона, Папа вызвал к себе Яшку. Он внимательно выслушал его сбивчивый рассказ о том как на лесной дороге их расстрелял неизвестный.

— Группа Циклопа тоже исчезла, — размышлял вслух Папа. Не его ли рук и это дело? А может это тот ковбой, что устроил шум в больнице? Он что, хочет меня совсем без людей оставить?

Ибрагим вышел из кабинета, чтобы ответить на звонок мобильника. Вернулся через минуту.

— Папа, только что звонил Скутер. Дочка Петрола сейчас у него на хате. С ней какой-то фраер. Не наш ли это ковбой?

Папа напрягся.

— Хорошо. Сделаем так. Ты, Яша, с бригадой Рыжего поедешь на хату к Скутеру. Постарайся убить этого ковбоя. Ты его должен был хорошо запомнить. Дочку Петрола привезешь ко мне. И запомни, от твоих успехов будет зависеть твое будущее.

Яшка спустился вниз. В особняке вовсю шел ремонт, но еще пованивало гарью. Братва уже рассаживалась по машинам. Яшка едва успел заскочить на сиденье, как три "девятки" сорвались с места и помчались по улице, наводя страх на встречных водителей.

Дверь им открыл сам Скутер. Из-за его спины доносились звуки тяжелого металлического рока.

— Что у тебя за тусня? — спросил Рыжий.

— Да так, народ зависает.

— Сколько вас?

— Семь человек.

— А дочка Петрола?

— Она с Морозенком в дальней комнате, — Скутер криво усмехнулся. — Между прочим, за мои сведения премия полагается. Вы бабло подогнали?

— А как же? Получи!

Рыжий щелкнул клинком выкидного ножа и наискось, снизу вверх ударил Скутера в живот. Тот растерянно опустился на пол, придерживая руками выползающие наружу кишки. На лице у него была написана не боль, а, скорее, недоумение.

Рыжий, а за ним и его братва, ворвались в квартиру. У двоих были стволы с глушителями, остальные действовали бейсбольными битами, ножами и арматурой. Через минуту в большой комнате хрипели умирающие.

Рыжий и Яшка прошли к двери в маленькую комнату. Дверь распахнулась, видимо на шум, и из нее выскочил Морозенок. Он успел покурить травки и действовал на автопилоте. В руках он держал обрез. Грохнул залп. Первый заряд картечи достался Рыжему. Второй просвистел мимо плеча Яшки и проредил братву. Послышались стоны и проклятья.

В ту же секунду над ухом Яшки шлепнули два выстрела из пистолета с глушителем, а следом за ними просвистел заточенный арматурный прут.

Морозенок не упал только потому, что стальной дротик пригвоздил его к дверному косяку. Во лбу его чернели два отверстия от пуль.

Яшка бросился мимо него в комнату и выволок оттуда Юльку.

— Ковбоя нет? — спросил он у пацанов, все еще не пришедших в себя после короткой стычки.

— Вроде нет, — ответил кто-то. — Подождем?

— Сдурели? Тут через пять минут менты будут. У Папы бабок не хватит всех с кичи выдернуть. Забираем Рыжего, девку и уходим. Помогите раненым!

Крюков подошел к дверям квартиры Скутера ровно через десять минут после отъезда папиных быков. Вопреки их опасениям, соседи и не думали вызывать милицию. Они давно привыкли к шуму и грохоту, доносившемуся из скутерова притона.

Сыщик осторожно толкнул дверь. Она медленно открылась. В нос ударила крепкая смесь знакомых запахов — крови и пороха. Крюков быстро прошел по квартире, заглянул во все комнаты. У нормального человека волосы встали бы дыбом при виде картины кровавого побоища, но Крюков только недовольно повел носом. Привык. Профессиональная деформация. Его сейчас интересовало только одно — где Юлька. Не обнаружив ее в квартире, он вздохнул с облегчением. Значит пока ничего непоправимого для него не случилось. Следовало немедленно разыскать олегова компаньона Илью Осина.

Яшка доставил Юльку к Папе. Тот лишь мельком глянул на нее и с нетерпением спросил.

— А что с ковбоем?

— Его там не было, — доложил Яшка.

— А засаду не оставили?

— Морозенок устроил шум. Выстрелил из обреза. Рыжему живот разворотил, несколько пацанов поцарапал. Пришлось срочно уходить.

Папа был недоволен. Собственно, Юлька была ему не особенно нужна. Но раз уж ее привезли…

— Куда нам ее девать? — спросил себя Папа.

— Может в подал закроем? — предложил Ибрагим.

Папа перехватил его похотливый взгляд.

— С Артуром и Жорой породниться хочешь? Перебьешься. Некуда ее тут прятать. У меня и так полдома из-за ваших подвигов разнесли. Знаешь что, Яша? Отвези-ка ее к Горкину. У него на даче места много и подвалы надежные. К тому же им обоим так спокойнее будет. Они же почти родственники. Может скоро внук или внучка родится. А может подфартит и двойню. Только вот знать бы от кого — от Артурчика или от Жоры? Ха-ха!

Яшка ушел, подталкивая впереди себя Юльку. Папа пристально посмотрел на Ибрагима.

— У тебя нет чувства, что все мы катимся в пропасть?

— У меня такого чувства нэт, — поигрывая по привычке кинжалом ответил Ибрагим.

— А мне временами кажется, будто на меня уже накинули петлю и медленно ее затягивают.

Папа зябко передернул плечами.

— Приведи сюда Кармен и катись отсюда до утра, — распорядился он.

С непроницаемым лицом Ибрагим вышел и вернулся через пару минут. Он пропустил в комнату красавицу Кармен, а сам бесшумно скрылся в коридоре.

Папа прямо-таки источал радушие.

— Присаживайся, девочка, — пригласил он. — Что будешь пить?

Не дожидаясь ответа, он плеснул ей коньяка в подогретый бокал.

— Как вы устроились? Может быть тебе чего-то не хватает?

— Я бы хотела иметь возможность бывать в городе, — ответила Кармен и сделала глоток.

— О чем речь? Ты же не в тюрьме! Можешь выходить и входить в этот дом в любой час дня и ночи. Просто я беспокоюсь о тебе. Ты знаешь, что в городе появился Семен, брат барона и убитого вами Степана?

— Нет! — она всерьез испугалась.

— Не бойся, в этом доме и в этом городе ты находишься под моей защитой. К тому же Яшка твой — парень толковый. Если так и дальше будет работать, глядишь, в люди выбьется. Вместо Носа бригадиром его сделаю. Но это будет зависеть не только от него, но и от тебя. Поняла?

Рука Папы скользнула по колену Кармен. Та вспыхнула и автоматически занесла руку, чтобы отвесить ему пощечину. Но удержалась. Только вскочила с дивана, опрокинув бокал, и отбежала к двери.

— Отстань! — Кармен резко обернулась в ожидании взрыва.

Но Папа не рассердился. Ему понравилась ее строптивость. В том, что он овладеет красавицей, Папа ни на грамм не сомневался. Гордая, горячая, а не ударила, потому что боится. Он уже давно встречал в глазах женщин только угодливую покорность и это стало надоедать. Вот о такой подруге, в меру упрямой, в меру разумной, он и мечтал.

— Куда ты? — усмехнулся он.

— В город. Прогуляться.

— Ха-ха! Кто же гуляет без денег?

И Папа небрежно бросил ей три зеленые сотенные купюры с портретом Франклина. Кармен замялась на мгновение, но тут же подобрала деньги и исчезла за дверью. Папа и это принял за хороший признак. Зачем уговаривать или подстегивать красавицу? Сама прибежит. Но и совсем пускать дело на самотек он не собирался. Немножко попугать ее не мешало.

Папа поглядел ей вслед и облизнул враз пересохшие от похотливого желания губы. Потом взял трубку мобильника и набрал номер, оставленный бароновым братцем.

— Семен? Здравствуй, рома. Хорошую новость для тебя имею. Видел я ту сучку. И хахеля ее тоже. Если поймаешь, они твои. Советую поискать по кабакам в районе центра. Удачи тебе!

Крюков договорился с Осиным встретился в ресторане "Центральный". Он подъехал к нему на своей "рябухе". С радостным удивлением сыщик обнаружил, что все такси в городе выкрашены в "тот самый цвет" салатовой краской, какой некогда красили такси в столице. То ли в Вяземске ее выпускали, то ли просто здесь сохранились ее стратегические запасы. Но, как бы то ни было, его "рябуха" совершенно терялась на улицах города среди местных таксомотров.

Крюков и Осин уселись за угловой столик в общем зале. От банкетного у опера остались не самые лучшие воспоминания.

Сыщик вкратце рассказал партнеру Олега о последних событиях. Тот слушал его с убитым выражением лица.

— Нужны деньги, — закончил свою историю Крюков.

Осин покачал головой.

— У меня сейчас серьезные проблемы. Из-за этих дел с Олегом на меня наехал Папа. Натравил милицию — ОБЭП — и налоговую инспекцию. Я, конечно, постараюсь тебе помочь, но мне потребуется время.

— Помочь нужно не мне, а Олегу, — поправил Крюков. — Мне бы ты помог, если бы подыскал приличное жилье на несколько дней.

— Жилье? Ах, ну да, конечно… — бизнесмен порылся в кармане и достал ключи. — Это от квартиры Олега. Он ее на всякий случай купил. Ну, мальчишник там устроить, оттянуться. Сам понимаешь. Я тут брал, но раз тебе нужно…

— Адрес.

— Что? Ах, адрес?

Осин назвал сыщику адрес квартиры. Крюков запомнил. Илья стал суетливо собираться.

— Я пойду, мне пора. Ты не волнуйся, столик оплачен. Ешь, пей. Ты наш гость. А я пойду.

И он исчез. Нет, не понравился Крюкову деловой партнер его старого друга. Бздиловатый какой-то.

От нечего делать сыщик по профессиональной привычке принялся осматривать зал. Пить одному было скучновато. Подраться, что ли? Подходящие кандидатуры нашлись неподалеку, буквально через столик. Трое цыган приставали к настоящей красавице-брюнетке. Кажется, тоже цыганке. Но красота, как и хамство, национальности не имеют.

К тому моменту, когда Крюков заметил хулиганов, они чуть ли не силой выволакивали брюнетку из зала. После того, что опер уже натворил в городе, возможность отбить красивую девчонку у троих подонков показалась ему забавной детской шалостью.

— Эй, козлы! — позвал хулиганов сыщик. — Отстаньте от барышни. Не то рога поотшибаю!

— Что сказал? Сам ты козел!

Хулиганы, казалось, даже обрадовались. Может быть им скучно было возиться с одной девчонкой и они тоже искали противника в своей весовой категории?

- Господа хулиганы, — обратился к ним Крюков. — Предупреждаю, что против вас могут быть применены спецприемы борьбы баритсу!

— Что сказал, козел? — повторил один, тот что помоложе.

То ли хулиганы попались тупые, то ли просто неразговорчивые. Сильные и молчаливые.

"Сейчас проверим", — решил Крюков.

Один из парней остался держать девушку, двое других с угрожающим видом двинулись к столику Крюкова. Он продолжал сидеть, небрежно поигрывая вилкой.

— Что, обоссался? — участливо поинтересовался косматый и толстый как медведь мужик. — Сейчас на лапшу тебя раскатаем.

Крюков легко уклонился от его размашистого удара. Зазвенела бьющаяся посуда. Но ведь Илья сказал, что за все "уплочено". Значит и за драку тоже.

Медведь ударил снова. На этот раз Крюков решил не допускать битья посуды. Он перехватил его толстую как корневище лапу на замахе и заломил за шею, ударив одновременно локтем в челюсть. Медведь стоял неколебимо. Сыщик ударил его ногой в подколенный сгиб. На этот раз гиганта повело в сторону и он завалился как небоскреб. И, конечно, прямо на столик.

Его приятель с щегольскими усиками сунул руку в карман и извлек узкий изящный ножичек с клинком длиной в полруки.

— Все, биздец, — сообщил он Крюкову. — Сейчас я тебе ногу проткну.

— Нет, я тебе.

Сыщик подхватил с полу вилку и воткнул усатому щеголю в ляжку. Тот дико взвыл, уронил свой ножик и схватился за пронзенную ногу. Третий, самый молодой, продолжал держать девушку.

— Это ты козлом обзывался? — спросил у него Крюков. — Сейчас ответишь.

Нахал оказался трусливым. Он бросил свою добычу и пустился в постыдное бегство. Крюков подхватил красавицу под локоть и увлек в служебную дверь. Ему уже приходилось уходить этой дорогой.

На улице они притормозили возле стоянки машин.

— Прокатимся? — предложил сыщик.

Брюнетка только молча кивнула. Похоже, она еще не пришла в себя после произошедшего. Кататься, собственно, Крюков не предполагал. Во-первых его искали все легальные и нелегальные силовые структуры города. А во-вторых "рябуха" жрала столько бензина, что бесцельную часовую прогулку на ней не смог бы позволить себе и Ротшильд.

— Куда тебя подбросить? — спросил Крюков.

Красавица молчала.

— Как тебя зовут? — снова спросил сыщик.

— Кармен.

— А где ты живешь, Кармен?

— На Чертовом Таборе.

— У Папы?

Кармен взглянула на сыщика с презрением.

— А ты тоже из его шестерок?

Крюков усмехнулся.

— Нет, я козырь не из его колоды. Скорее наоборот. Я гвоздь в его жопе. Извини за прямоту.

Кармен снова посмотрела на Крюкова, но уже с нескрываемым интересом.

— Кажется, я тебя знаю. Слышала как про тебя говорили. Папа прозвал тебя ковбоем.

— Весьма лестно.

— Он приказал тебя убить.

— Какой ужас! Я так напуган! А каким краем это тебя касается?

Кармен закрыла глаза.

— Один из тех, кому поручили тебя убить, мой муж Яшка.

— Обещаю его не убивать. А за каким хреном он на это дело подписался?

Кармен горько вздохнула.

— У него не было другого выхода.

И она рассказала сыщику свою печальную историю.

— Так мы и оказались здесь, — закончила она. — Хотя дядя Будулай нас предупреждал.

— Это не тот старый цыган, которого убили в его будке возле города? — спросил Крюков.

— Он был моим дядей, — подтвердила Кармен.

Крюков задумался.

— Твоя история напомнила мне историю дочки моего друга, Юльки. Ее изнасиловали шестерки Папы. А теперь еще и похитили.

— Юлька? — переспросила Кармен. — Такая светленькая, лет шестнадцати?

— Около того. Ты видела ее у Папы? — накинулся на девушку Крюков.

— Да. Он приказал отправить ее к мэру Горкину. Чтобы тот упрятал ее в подвал на своей даче.

— Спасибо за информацию. Ты мне очень помогла, — с облегчением вздохнул сыщик. — Теперь я просто обязан хотя бы отвезти тебя домой. Говори куда. На Чертов Табор к Папе?

Кармен выдержала долгую паузу. Потом вдруг прижалась губами к его губам. Поцелуй был долгим и таким горячим, что сыщику стало не по себе. Он уже давно так ни с кем не целовался.

— Лучше отвези меня к себе домой. А там — будь что будет, — не попросила, а скорее приказала она.

— Отвезти к себе домой?

Крюкову еще предстояло найти этот самый дом. Он поискал в кармане бумажку с адресом. Прочитал.

— Ты случайно не знаешь, где тут улица Трудолюбия? — спросил он.