Таинство для хорошей девочки, или Разбуди во мне зверя (СИ)

21. Бабушка обеспокоена

— Таечка, присядь.

Тая тихонько вздохнула — сбежать к себе наверх с чашкой чая и парой пирожков Полины Владимировны не удалось.

— Да, бабушка, я здесь.

— Вот-вот, здесь и оставайся, нечего в спальню еду таскать. Поела — и ступай, занимайся.

— Да, конечно, — Тая села за стол.

Вообще в доме всегда было жёсткое правило — не носить еду за пределы кухни и столовой. Разве что отцу в кабинет подавали и чай, и еду, и гостей ему случалось там принимать — с едой и питьём, и с винами-коньяками, и как ему было нужно. Но то отец, он важный большой человек, у него бывают надобности.

А у Макса дома, видимо, все — большие люди. То есть и он, и его мама. Потому что он говорил, что им случается вместе сидеть в гостиной за тем самым столиком и ужинать, и кино смотреть, и ещё что-нибудь. Интересно, бабушка зашла, чтобы сказать Тае про еду, или не только?

— Таечка, послушай. Этот мальчик, с которым ты приходила, — бабушка смотрела очень цепко. — Ты думаешь, это хороший мальчик?

— Отличный, бабушка, — Тая ответила спокойно, без горячности, но — не сомневаясь в своём ответе ни минуты.

— И что же заставило тебя так думать о нём?

— Потому что я знаю его второй год, — пожала Тая плечами. — Он честный и бесстрашный, он не пройдёт мимо несправедливости, он поможет, если видит, что помощь нужна и он в силах помочь. И учится он прилично. И ещё он умеет оцифровывать старинные книги, — не зря же профессор Верхоленский назвал его гением!

Но об оборотничестве говорить не нужно, потому что бабушка оборотничество не одобряет. Ни в маминой родне, ни в Тае. И всегда радуется, что Витя не оборотень. И Тая помнила из детства, что раньше и отцу выговаривала, что он женился не на той, потому что зачем Вострецовым оборотни?

— И кто же родители замечательного мальчика?

— Его мама служит в военном министерстве. Отец служил там же, но погиб на задании, уже давно.

— И кем же его мама служит в военном министерстве?

— Марина Александровна боевой маг, — быстро и тихо ответила Тая.

Бабушка нахмурилась совсем чуть-чуть, легко. Но Тая уловила. Бабушка не одобряет, когда женщины занимаются боевой магией, она полагает, это противно природе и можно найти для себя возможность реализоваться как-то иначе.

— Почему же замечательный мальчик так небрежно одет? Если он всем хорош, и мама у него столь же замечательная?

О да, бабушка не признаёт стиль «кэжуал», на занятия все приличные студенты должны надевать костюм с белой рубашкой. А у них никто так не ходит, даже Дариуш, хотя он поначалу, на первом курсе осенью, одевался именно так.

— Бабушка, понимаешь, носить костюм на занятия сейчас не принято. Есть определённый дресс-код, и если выбиваться из него, то будешь чувствовать себя неуместно.

А вообще у Макса абсолютно приличные джинсы и свитер. И ботинки того же производителя, что любит брат Витя. Конечно, он иногда причёсывается просто пальцами… но это не самое страшное, что может быть в человеке.

Но бабушка смотрела с некоторой тревогой.

— Таечка, прости, но ты совсем не знаешь жизнь. И людей не знаешь. Ты можешь ошибиться, и потом тебе будет больно и горько при малейшем воспоминании об ошибке. Может быть, ты зря рассталась с Серёжей? Всё же, он старше, он лучше знает жизнь, он бы берёг тебя!

Знала бы ты, дорогая моя бабушка, как этот Серёжа меня берёг, думала Тая. Ещё и не поверила бы, наверное, он же такой хороший! Но рассказывать бабушке ту историю Тая не собиралась ни в коем случае. Ни бабушке, ни маме. А отцу…

Вот отцу-то, может быть, и рассказала бы. Может быть. Если бы он взялся вот так же прямо спрашивать её о том, с кем она встречается и что это за человек.

— И что же, ты готова привести этого мальчика к нам в дом? Не на бегу, с утра пораньше, а как положено? — продолжала бабушка.

— Да, готова, — кивнула Тая. — Но не в будущие выходные, потому что у Лили завтра день рождения.

— И что же? Где твоя Лиля, а где ты? Ты полетишь завтра в Паризию на один вечер?

— Она обещала открыть мне портал туда и обратно.

— И где ты там остановишься?

— У неё, конечно же. Как и зимой, — в каникулы Тая как раз летала, и провела в Паризии несколько дней.

Они с Лилианой тогда чудесно провели время — много разговаривали, рассказывали друг другу об учёбе, о перспективах, о жизни вообще. Лилиана тоже не из тех, кто легко сходится с людьми и завязывает дружеские отношения, в этом они похожи. И мальчик у неё тоже не из тех, кого бы одобрила бабушка. Точнее, там не мальчик уже, ему двадцать пять, он не захотел в академию, окончил колледж и работает в автомастерской. Хотя у него тоже какие-то непростые родители. И брат Лилианы встречается с обычной девушкой, они как-то по работе познакомились. Кажется, она даже была замужем и у неё есть ребёнок. Или не была. Да какая разница, в конце концов?

Но с бабушкой она не станет обсуждать ни Лилиану и её парня, ни Лукаса и его девушку. И Макса тоже не станет.

— Таечка, я беспокоюсь.

— Не нужно беспокоиться, всё хорошо, — Тая улыбнулась как могла открыто, потом поднялась и унесла пустую чашку с блюдцем в посудомойку. — Доброй ночи, — и пошла к себе.

Поцеловала бабушку и унеслась наверх быстрее ветра.

Нет, сейчас не нужно думать о её словах. Просто, ну… бабушка тоже знает о жизни далеко не всё. И о людях тоже. И о том, кого можно считать хорошим, а кого — не стоит. В конце концов, она же не замуж собралась посреди второго курса!

Почему-то от этой мысли вспыхнули щёки. Тая подошла к зеркалу и глянула на себя — божечки, какой ужас. Если бабушка видит именно это, она непременно будет беспокоиться.

Но мысль о том, что если б Макс когда-нибудь позвал её замуж, то она бы с радостью согласилась — это что-то новенькое. Раньше она или вообще не думала о замужестве, или думала абстрактно. Что случится чудо, она встретит невероятного человека и полюбит его.

Она встретила невероятного человека и полюбила его.

И… хорошо.

Тихий треньк телефона принёс сообщение.

«Какие цветы любит твоя Лилиана? Тоже лилии?»

И целая строчка эмодзи-цветов, всяких-разных.

Сегодня после пар они пошли поесть в торговый центр и заодно выбрать подарок. Тая ещё на парах немного листала каталоги и выбрала подвеску в виде лилии, решила — посмотрит на неё и если понравится, то купит. Подвеска понравилась, её тут же и купили, и Макс сказал, что цветы завтра добудет после пар. Да-да, завтра с утра две пары, практика по специальности и древнеимперский язык. Хорошо хоть, никаких проверочных, и ничего учить не нужно, всё и так хорошо.

«Она любит и лилии и розы, и всё подряд, наверное».

«Ладно, тогда завтра найдём».

«Конечно».

«Таечка-горностаечка, я уже скучаю».

«Я тоже»

«Сейчас позову».

Тая судорожно огляделась и прислушалась — тихо. Навесила на комнату всяких защит и глушилок. И достала из сумки зеркало. Ответила на вызов.

— Вот, так значительно лучше, — подмигнул ей Макс.

— Да, я тоже рада тебя видеть, — рассмеялась она.

— Я могу даже прищуриться и вообразить себе, что это не зеркало, а ты правда снова тут рядом.

Он лежал на своей постели, восхитительно не заправленной, и тоже, наверное, навесил на комнату всяких запирающих заклинаний.

— Я тоже могу вообразить. Скажи лучше, ты предупредил, что мы завтра отправимся в Паризию?

— Конечно. Мама передавала тебе привет. Сказала, что с тобой я не должен попасть ни в какую историю.

— И от меня тоже ей передай, спасибо. И скажи, что это я попадаю в истории, а ты меня спасаешь.

— Да сто раз ещё спасу, Тайка, ты чего? Не реви только, хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась она.

И правда же, всё же хорошо, чего это она?