Таинство для хорошей девочки, или Разбуди во мне зверя (СИ)

4. Как утешить девушку

Макс офигел.

Нет, не так. Очень-очень офигел.

Потому что, ну, эти дебилы, они бессмертные, что ли? Наехать на дочь посла — ну да, Тайкин отец посол, точнее, был послом на Полуночных островах, сейчас там, вроде, кто-то другой, а он уехал представителем в Организацию Всемирного прогресса, что ли. Он приходил осенью к ним на спецкурс по работе с информацией и рассказывал, потому что международные отношения — вполне так специализация для магов-воздушников, просто нужно добрать до выпуска нужные спецкурсы.

Опять же, одно дело — наезжать на парней, те хоть ответить могут. А на девчонок на хрена, особенно вот на таких, кто любимая дочка могущественного папы, и вообще в жизни с такими делами не сталкивается? Она ж цветочек-подснежник, эта Тайка. Волосы светлые, глаза серые, сама бледненькая, тоненькая. Красивая.

Макс слышал, что оба этих парня-первокурсника, и Захаров, и Петров, то и дело докапываются до других парней — спорят на деньги, ловят на «слабо», подставляют перед преподами почём зря. Правда, преподы обычно ни разу не дураки, и вроде им тоже прилетало. А что там у них с девчонками, Макс не знал, но на всякий случай сделал воздушный слепок всего, что тут было сказано, и законсервировал.

Вроде у них тоже непростые родители, но с Тайкиными не сравнить. У кого-то мясокомбинат, а кто-то адвокат, что ли? Надо поискать, короче, так, на всякий случай. Учатся-то оба на менталке, но с менталкой и у него всё хорошо. Короче, ну их в жопу, потом о них подумаем. Сейчас надо с Тайкой решить. Чего она ревёт-то?

— Тайка, не реви. Всё хорошо.

Чего говорить-то? Макс в душе не ведал, как успокоить ревущую девчонку.

— Всё плохо, совсем плохо, — всхлипывала она, и что-то бормотала о том, как они нажалуются на него и на неё, и преувеличат свои синяки в сто раз, и ей что-то там скажет отец, и ему тоже достанется.

— Да разберёмся! Ну правда, в Академии хватает нормальных людей, кто в курсе и про этих двоих, и вообще.

— Да никто и слушать не станет, — она совершенно не светски хлюпала носом, потом достала платок и дальше хлюпала уже туда.

— Зря ты так думаешь, правда.

— Сколько они уже всем жизнь портят? С сентября, как поступили, да? И что, думаешь, никто не жаловался?

— И что, погладили по головке и отпустили? — не поверил Макс.

Потому что он учится в какой-то другой Академии.

Нет, на него тоже попытались наехать, было дело. Он сначала отмахнулся, потом послал, а потом придавил пару сосудов направленным воздушным потоком. Он умеет делать это виртуозно, не оставляя следов, на занятиях по боёвке его хвалят, и разрешают применить только в совсем крайнем случае и на один удар сердца, не больше.

— Не знаю. Но им поверят, а нам — нет…

Макс совсем не понял, как так получилось, но он обхватил ревущую Тайку, прижал к себе и взялся гладить по голове. Это было непросто, потому что она носила на голове два тугих бублика из волос, там не вдруг погладишь. Но он попытался. Ещё — по плечам, по шее… как же она пахнет-то здорово, наверное, все девчонки из высшего общества так пахнут. Что-то такое с собой делают, чтобы пахнуть.

— Тайка, не реви, вот правда. Не стоят они того, чтобы из-за них реветь.

— Ты не понимаешь…

Нет, он не понимает что у девчонок в голове, вот совсем. Но ясно, что её вот так оставлять нельзя.

— Тебе куда сейчас надо? У тебя есть факультатив? — если и есть, она уже капитально опоздала.

— Нет.

— Тогда пошли гулять. Смотри, какое солнышко на улице!

— Что? Какое… солнышко?

— Самое настоящее! Весна, Тайка-горностайка! Пошли весну смотреть?

Он не понял, почему она снова заревела, ещё горше прежнего.

— Тайка, Таечка, ну что ж ты?

— Я… разучилась оборачиваться. Не могу. Совсем не могу. Меня выгонят, наверное.

Вот тебе заявочки!

— Да ладно, это же, ну, свойство крови. Нельзя разучиться оборачиваться! — во всяком случае, Макс не слышал о таком деле ни разу.

— Выходит, можно… Тебе-то откуда знать, у тебя ж нет в предках Старших!

Макс только усмехнулся про себя. Подумал — может, надо расспросить?

— У меня я сам не знаю теперь, кто есть, — усмехнулся криво.

— То есть? — она подняла голову, и вроде даже слёзы больше не капали.

— Да есть тут одна засада, понимаешь.

— Какая?

— Я готов рассказать, но пошли тогда отсюда, да? Погуляем на улице, а если замёрзнем, пойдём в кафешку греться.

— Ну хорошо, — рассеянно сказала она.

— Иди умойся, что ли? Я тут подожду. Можешь дать мне сумку.

— Спасибо, — она снова хлюпнула носом, достала из сумки ещё одну сумку, только маленькую, но такую же, и пошла с ней в девчоночий туалет за углом.

Тем временем Макс открыл в телефоне чат старост. Он не был старостой, потому что кто выберет раздолбая старостой? Им был Дариуш, строгий, прилизанный и ещё старше их всех на три года, он не после школы поступил, а после колледжа где-то у себя дома. И не говорил, кто его родители, утверждал, что вопрос должен быть не в родителях, а в нём самом. Так вот, Макс как-то ещё до Нового года помогал им решить косяк с тем чатом, наколдовал там кто-то, причём криво, и инфа отображалась тоже криво. Его тогда в чат добавили, а исключить потом забыли.

Сейчас же он подумал хорошенько и написал в тот чат вопрос. Вот и поглядим, кто чего стоит в нашей Академии. Не может всё быть так плохо, как померещилось с перепугу Тайке. Но пугать девушек нельзя, вот совсем нельзя. А если кто-то развлекается, так может быть, им надо придумать какое-то такое дело, чтобы мало не показалось? Вообще создавать проблемы умеют и приличные люди, если их к тому побудить. А Макса, кажется, именно что побудили, вот эти конкретные люди и прямо сейчас.

Он подмигнул вернувшейся умытой Тайке и вернул ей сумку.

— Пошли, пока солнце за тучку не зашло.

— Пошли, — вздохнула Тайка.