Так скучают в Утопии

Ф. Валери. Франсис Карсак: что стоит за легендой

Страстно ли защищают литературное творчество Франсиса Карсака или же ограничиваются тем, что оценивают его в лучшем случае умеренно, восторженно превозносят ли память об этом блестящем пионере французской научной фантастики пятидесятых годов или же помнят об этом человеке лишь то, что он публично выражал свое презрение — если не сказать хуже — к поколению писателей, появившихся в семидесятые годы, есть факты, с которыми не поспоришь...

Он — первый французский автор, который смог составить конкуренцию англо-саксонским мастерам, таким, как Эдмонд Гамильтон, Лайон Спрэг де Камп, Теодор Старджон, Уильям Темпл, Эрик Франк Рассел, Олаф Стэп-лдон, К. С. Льюис, А. Э. Ван-Вогт, Айзек Азимов, Мюррей Лейнстер, Роберт Хайнлайн, Фред Браун, Э. Э. «Док» Смит!

— В 1954 г. Франсис Карсак вписывает свое имя в каталог легендарной книжной серии «Фантастический луч» («Le Rayon Fantastique»)[8].

— В 1970 г. два романа Франсиса Карсака переизданы в «CLA» («Club du livre d’anticipation»)[9]: самой престижной — и пользующейся наибольшим спросом — из специализированных серий. Он снова — первый французский автор, признанный достойным стоять в одном ряду с самыми великими; и в дальнейшем уже никто не удостоится такой чести!

— В1977 г. издательство «Пресс Покет» («Presses Pocket») решает выбросить на и так уже насыщенный рынок новую книжную серию карманного формата. Она будет посвящена, в основном, переизданию англо-американской, по большей части, классики, но тем не менее откроет ее французский писатель: Франсис Карсак!

— В 1982 г. Франсис Карсак — первый французский писатель-фантаст, чье полное собрание сочинений (твердая обложка, ограниченный тираж) анонсировано как «ожидающееся в скором времени». По причинам, имеющим мало общего с литературой, проект издательства «Чистая страница» («La Page Blanche») закроется после выхода одного-единственного тома. Когда, шестью годами позднее, уже новый издатель проявит достаточно страсти (или здравого коммерческого смысла) для издания полного собрания сочинений какого-нибудь французского писателя-фантаста, выбор снова падет на Франсиса Карсака!

Под конец этой темы почестей позвольте мне рассказать два анекдота личного порядка. Уже много лет я веду дружескую переписку с многочисленными американскими издателями фанзинов, коллекционерами, книготорговцами и писателями. Лишь один из моих корреспондентов как-то раз упомянул французскую научную фантастику — американцы любят фантастику не меньше, чем гамбургеры, — и то лишь для того, чтобы спросить: «Ты ведь живешь в Бордо... У вас там есть прекрасный писатель — Франсис Карсак. Знаком ты с таким?» Письмо было подписано: Лайон Спрэг де Камп.

Я рад контактировать с величайшими американскими писателями-фантастами, ибо я — действительно фанат их произведений и, будучи таковым, — рьяный коллекционер старых оригинальных изданий и палп-фикшн. Для меня, «приятный вечерок дома» состоит не в том, чтобы посмотреть по телевизору футбольный матч, а затем с полдюжины эпизодов какого-нибудь бестолкового сериала. Напротив, абсолютное наслаждение (ну, почти...) — отправить письмо для рубрики «письма читателей» в какой-нибудь американский фанзин, написать статью в «АРА», посвященную «добрым старым риlрs», затем развалиться в мягком кресле и до двух ночи читать редакционные статьи Хьюго Гернсбека в журнале «Эмэйзин сториз» («Amazing Stories») за 1926 год, три рассказа тридцатых годов за авторством Стэнли Вейнбаума, Раймонда 3. Галлуна и Ната Шахнера, две новеллы Роберта Шекли и Клиффорда Саймака из старого журнала «Гэлакси» («Саlаху SF») за 1955 год и, наконец, хронику новостей 1948 года и рубрику «письма читателей» журнала «Эстаундинг сайенс фикшн» («Astounding SF») за половину 1953 года. Не беспокойтесь за мое психическое равновесие! Это самые обычные занятия для фаната научной фантастики. Короче, в последний раз, когда, тщательнейшим образом следуя этой программе, я дошел до 1 ч 45 мин ночи, то наткнулся в «Эстаундинг сайенс фикшн» от февраля 1953 на статью Франсиса Карсака, посвященную французской научной фантастике с конца XIX века по 1939 год!

Запомните эту дату: 1939 год — мы к ней еще вернемся...

Как бы то ни было, в феврале 1953 года, даже прежде чем издать во Франции свою первую книгу, Франсис Карсак публиковался в самом престижном из американских журналов. Сенсационная новость — специально для читателей данного издания «Бегства Земли»!

Что сегодня осталось от его творчества, в свое время всеми воспеваемого? Воспоминания! Одни лишь воспоминания... Следует иметь в виду, что вот уже много лет ни один из романов Карсака нельзя купить в книжных магазинах, а десятка два рассказов автора рассеяны по также уже исчезнувшим и трудно находимым периодическим изданиям. Таким образом, полное собрание сочинений, выходящее в издательстве «Нео» («NeO»[10]), представляет собой настоящее издательское событие, которое необходимо оценить в полной мере — хотя и досадно, что этой необходимой работой по сохранению части нашего литературного достояния в жанре научной фантастики не занялся издатель, располагающий более значительными средствами.

Тут откроем скобки, чтобы еще раз заметить: не самый крупный издатель отныне занял рыночную нишу, которую еще менее десяти лет тому назад занимал и тщательно оберегал издатель очень крупный. В 1977-79 годах издательство «Пресс-Покет» (из группы «Пресс де ла Ситэ», котирующейся на бирже, ведущей в нашей стране, если верить цифрам оборота, предоставленным ее филиалом «Франс-Луазир») наводнило рынок десятками тысяч экземпляров двух романов Франсиса Карсака. И тут я, увы, вижу прекрасную иллюстрацию разрушения рынка научной фантастики. Если у этого рынка и есть издательское будущее в нашей стране, оно, вероятно, заключается, в «передаче полномочий» от крупных групп к более скромным, независимым, специализированным, эффективным структурам, располагающим приспособленной к их стремлениях дистрибьюторской сетью, — сетью, которую еще, увы, остается наладить.

Итак, творчество Карсака в последний момент сохранено, возвращено из небытия! И все же!.. Любитель научной фантастики уступает здесь место специализированному книготорговцу: популярность Франсиса Карсака у нашей «клиентуры» (пусть те, кто меня читают, и стали за эти годы в большей степени друзьями, чем просто клиентами, простят мне это выражение), похоже, не уменьшилась ни на йоту. Добрая, великая, несравненная «классическая» научная фантастика, по сути, лучшее из того, что было опубликовано между 1939 и 1965 годом (я мог бы пояснить, почему взял именно эти две даты, но моя цель не в этом) всегда составляет основу любой специализированной библиотеки. Нет смысла составлять длинный список важнейших произведений и авторов, пишущих в жанре «классической» научной фантастики. Вы всех их и сами знаете!

Очевидно, несмотря на его отсутствие в книжных магазинах, Франсис Карсак — как раз таки из числа последних. Доказательство этому я вижу в том, что масса читателей регулярно интересуются у меня, не удалось ли мне достать для них какие-нибудь из тех «ненаходимых» романов, которые они столь рьяно ищут, и в том факте, что эти находки продаются в течение суток.

Значительная часть любителей научной фантастики, в том числе и многочисленные «свежие» почитатели этого жанра, знающие автора лишь по его репутации, всегда воспринимают Франсиса Карсака как «лучшего французского писателя-фантаста пятидесятых годов» и «единственного, кто в то время выступал на равных с американцами».

По правде говоря, я бы не полагал это двойное утверждение спорным, если бы оно в какой-то мере не означало, что единственная хорошая французская научная фантастика — та, которая подражает американской, стремясь с ней сравниться! Тем самым мы выносим приговор любой возможной будущей французской школе, культивирующей свое отличие. Но, если быть еще более честным, по зрелом размышлении, припоминая некоторые недавние французские книги и будучи убежденным, что сейчас я наживу себе новых врагов, я готов сказать следующее: если бы французская научная фантастика и дальше следовала американскому примеру, в конечном счете она неизбежно бы сравнялась с научной фантастикой американской; тогда как сегодня она слишком часто пробуксовывает в «окололитературной грязи», демонстрируя полное пренебрежение своими читателями — если таковые вообще еще у нее остались...

Читая о подвигах наших отважных «литеранавтов», издаваемых в их культовой серии, мы можем лишь сожалеть о продолжительном отсутствии в продаже произведений Франсиса Карсака. Его первые два романа, «Пришельцы ниоткуда» и «Робинзоны космоса», увидевшие свет более тридцати лет тому назад, а затем выходившие еще и ограниченным тиражом в виде издания-делюкс около двадцати лет назад, давно закончились в магазинах. Тому, кто сегодня пожелает приобрести их, следует быть готовым к продолжительным поискам и приличным тратам... «Бегство Земли», третий роман Карсака, никогда не переиздавался после первого издания 1960 года! «Этот мир — наш» и «Наша родина — космос» ожидали переиздания пятнадцать и семнадцать лет соответственно; их тоже уже не достать в магазинах лет десять. Регулярно — в 1967,1973,1978 и 1982 году — переиздавались лишь «Львы Эльдорадо», но этот роман, на мой взгляд, отнюдь не является у автора лучшим.

Если это — не литературное чистилище, тогда объясните мне, как это все называется?

В данном контексте мне хочется задать несколько каверзный вопрос: кто виноват?

«Издатели, разумеется!», ответит хор оставленных за бортом писателей или множество читателей, недовольных тем, что в книжном магазине не нашлось того, что бы они хотели там обнаружить. Это всегда ошибка издателей! Но если заглянуть немного дальше, мы заметим, что для того, чтобы то или иное произведение появилось, а затем оставалось доступным (в качестве переизданий или допечаток, а не в качестве товарных остатков), нужно создать условия, необходимые для его встречи с читателями — в виде передающей цепочки, главные звенья которой: писатель, издатель и критики.

В случае Франсиса Карсака механизм нарушен с первого же звена этой цепочки. Франсис Карсак никогда не был писателем-фантастом. Это был всемирно известный ученый высочайшего уровня, один из тех людей, благодаря которым нам завидуют другие страны, как говорят министры, когда торжественно возлагают где-нибудь хризантемы. Под своим настоящим именем «Франсуа Борд» он занимался профессиональной карьерой, которая, судя по всему, и не должна была оставлять ему слишком много времени для написания научной фантастики!

Франсис Карсак был любителем в лучшем и самом благородном значении этого слова. Несомненно, он мог бы стать и остаться ведущим французским писателем-фантастом, если бы выбрал этот путь; он владел пером, вероятно, лучше, чем многие его коллеги, хотя, конечно же, и не достигал тонкости и богатства стиля Клейна или Кюрваля; ему хватало воображения; научную фантастику, в особенности американскую, он знал лучше, чем кто бы то ни было; его выдающаяся научная культура и естественная склонность к экстраполяции и рассуждениям вкупе с его многочисленными достоинствами превратили бы его в грозного лидера французской школы настоящей научной фантастики, способного преодолеть Атлантику.

Полагаю, Франсис Карсак читал научную фантастику, чтобы развлечься, а писал — забавы ради. Делать карьеру в этой области ему даже не приходило в голову: писать, производить, публиковать, чтобы зарабатывать деньги и за счет этого жить — не его стиль.

В 1979 году, когда он невзначай обмолвился, что у него есть неизданные рукописи, я спросил: « Почему вы не опубликуете эти новеллы?» Не помню в точности его слова, но ответ сводился к следующему: 1) « Не вижу смысла»; 2) « На днях я пролистал «Фиксьон» («Fiction») и его содержание показалось мне не слишком интересным». В надежде провернуть выгодное дельце («Возвращение Карсака в научную фантастику») я ему тогда объяснил, что существуют и другие профессиональные издания, и вручил один из экземпляров фанзина[11], который я издавал в то время. Он взял его, сказав что-то вроде: «Я его просмотрю, может, пришлю вам что-нибудь». И ничегошеньки. На этом все и закончилось...

А когда я упомянул о текущем переиздании его произведений в серии «Пресс Покет», он взорвался: « Я запретил им продолжать. Они поместили на обложки моих книг совершенно голых красоток, в то время как в самих текстах их нет! Это невероятно! Я не целомудрен, но не понимаю, зачем нужно помещать на обложку голых женщин, если сцен, оправдывающих это, в романе нет!»[12] На переделку обложки, возобновление выпуска его романов у какого-нибудь другого издателя ему, похоже, тоже было наплевать...

И как, по-вашему, издатель должен работать с таким человеком, настолько бескомпромиссным, настолько «любителем», если не сказать хуже? Я вас уверяю: множество людей из кожи вон лезло, и при жизни Карсака, и после его смерти, чтобы его произведения снова стали доступны. Уж я-то об этом кое-что знаю!

У Франсиса Карсака был нелегкий характер. Особенно он был расположен к тому, чтобы наживать себе ожесточенных врагов в среде научной фантастики. И критики его не жалели.

Продолжим рассматривать эту передающую цепочку «автор-издатель-критик», расширяя наше поле размышления, но не слишком удаляясь от темы. В конце концов, случай Карсака — образцовый; журналы редко охотно публикуют полемические или раздражающие тексты, так что воспользуемся тем свободным пространством, которое представляет это предисловие, чтобы попытаться посадить несколько чертополохов в саду «критики».

Существует три вида критиков: хорошие, никудышные и дураки. «Хороших» в последние годы стало меньше, ибо в нашей стране не осталось больше ни одного профессионального научно-фантастического журнала, достойного так называться: компетентные критики либо оставили этот жанр, либо пытаются продолжать свои размышления о научной фантастике в университетских публикациях, в которых, увы, принят некий свой жаргон. «Никудышные» размножаются как сорная трава; у этих от критики — одно лишь название, ибо они довольствуются тем, что видят во всем, что им любезно присылают издатели, «очень хорошее, очень красивое, не дорогое, нужное». Есть еще «дураки». Этих гораздо меньше, чем «никудышных», зато они более словоохотливые, а следовательно, и более пагубные. Проблема «дураков» заключается в том, что они действуют посредством уверенных выпадов и исключений. Не будем называть имена — они сами себя узнают. Вы все читали (возможно, не до конца) или хотя бы видели некоторые кровожадные статьи, опубликованные этими несчастными индивидами. В них нам преподносятся поразительные истины, вроде: «Единственная настоящая литература — политическая », «Единственная настоящая научная фантастика — new wave («новая волна»)», «Героическое фэнтези — не более чем дерьмо» (лично я совсем не люблю этот тип рассказов, но у каждого — свои вкусы, и все они заслуживают уважения), «Американская научная фантастика реакционна», «Американские авторы Золотого века — фашисты» и т. д. и т. п. Увы, в силу того, что профессиональная научно-фантастическая среда — мир малонаселенный, случается, что небольшой клике или группировке, проповедующей экстремистские идеи, удается приобрести внушительный «редакционный вес» с реальным продвижением этих идей.

В 70-х годах специализированная критика слишком часто смешивала литературу и активность. Научно-фантастические произведения тогда оценивались, не исходя из оригинальности идей, концепций мизансцены, качества текста, авторского стиля, предложенного читателю развлечения, а сугубо на основе строго политических критериев.

Существовала «развлекательная» научная фантастика и научная фантастика «демонстрационная». В глазах этой группировки интеллектуальных террористов первая была пустой, колонизаторской, опасной, реакционной, фашистской; вторая практически ничем не отличалась от размноженных на ротаторе листовок, но решительно ставилась по «правильную» сторону баррикад. В чисто сталинской традиции был, например, уничтожен, из-за его провокационного романа «Звездный десант», Хайнлайн, и совершенно забыты его же чудесный роман «Дверь в лето» и целая серия произведений, скорее, имевших левый уклон (хотя и нелепо было бы переносить в американский мир типично французскую лево-правую дихотомию): «Луна — суровая хозяйка», «История будущего», «Чужак в чужом краю». Невероятно, но факт: десятки выдающихся американских авторов остаются сегодня практически неизвестными во Франции! Назовем Пола Андерсона, Джека Уильямсона, Ларри Нивена и почти всю совокупность течения «hard science-fiction», твердой научной фантастики.

И так как мой запас чертополохов еще далеко не исчерпан, добавлю, что, помимо беспечности критиков, следует брать в расчет специфичный подход к научной фантастике разных составителей серий, — зачастую подход весьма спорный, порой даже отвратительный.

За значительным исключением «В иных мирах и завтра», созидательные специализированные серии, те, что не довольствуются одними лишь переизданиями карманного формата, всегда были в руках «литераторов», а не «ученых», поэтому изданию произведений, склонных к литературному экспериментированию, отдавалось предпочтение в сравнении с произведениями более технического, более научного (или псевдонаучного) плана; словом, складывалось впечатление, что ответственные за составление серий лица стремятся вписать в свои каталоги произведения, как можно более непохожие на то, что кажется «научной фантастикой» нормальному среднестатистическому читателю. Или, быть может, так они пытались «впечатлить» литературных критиков, показать, что научная фантастика является полноправной литературой? Очевидно же, что, окрестив «научной фантастикой» такие романы, как «Фабрика грёз Unlimited» Дж. Г. Балларда или «Трансмиграция Тимоти Арчера» Филипа К. Дика, вы без особого труда убедите любого читателя общей литературы, что и научная фантастика тоже иногда может быть великой и настоящей литературой!

Однако эта жажда респектабельности, это стремление считаться полноправным литератором, а не просто «писателем-фантастом» ведет к весьма досадным излишествам. Самое свежее из них — публикация под ярлыком «научная фантастика» сборника «Вопреки всему миру», коллективного произведения, подписанного ««Limite»; публикация, за которой последовало присуждение одному из текстов, входящих в этот сборник и не имеющих никакого отношения к научной фантастике, «Гран-при французской научной фантастики»! Такое впечатление, что все это — сон, тогда как в действительности — просто кошмар.

И как вы хотите, чтобы, в подобном контексте, к примеру, «Присутствие будущего» («Présence du Futur»), сегодня вписала в свой каталог романы Франсиса Карсака? Было время, когда этот же самый издатель без колебаний переиздавал романы Стефана Вуля, другой «звезды» французской научной фантастики конца пятидесятых годов. Тем не менее на первых порах романы Вуля выходили в «Черной реке» («Fleuve Noir»), у издателя, не слишком любимого интеллигенцией. Пример подала серия «В иных мирах и завтра» («Ailleurs et Demain»), также внесшая в свой каталог три произведения Стефана Вуля. Но времена меняются. Франсис Карсак, собственно говоря, и не является писателем крайне левых взглядов; очевидно и то, что главное качество его романов — читабельность, что редко сочетается со стремлением к литературному экспериментированию.

Бедный Франсис Карсак! Бедная научная фантастика...

В какой-то мере забыть об ошибках настоящего позволяют воспоминания о той счастливой поре, когда этот жанр и возник в нашей стране. Выйдя за пределы мифа о «лучшем французском писателе-фантасте» современной ему эпохи, за пределы легенды о «единственном писателе, соперничавшем с американцами», мы попытаемся поставить Франсиса Карсака на то место, которого он и заслуживает. Будет ли это первое место? Возможно... Но не все так просто...

Публикуя в феврале 1953 года в «Эстаундинг сайенс фикшн»- эту беглую панораму французской научной фантастики, Франсис Карсак в качестве иллюстрации приводит произведения, изданные еще до 1939 года. Больше половины статьи посвящено Жозефу-Анри Рони-старшему. Далее вскользь упомянуты Эрнест Перошон, Шарль Деренн, Эрбер Режис, Тео Варле и Серж-Симон Эльд. Еще раз уточним: речь идет лишь о наброске панорамы, точнее сказать — о восхвалении Ж.-А. Рони, после чего идут некоторые указания на то, что предшественник породил конкурентов. Эта статья ставит проблему: перед нами любитель научной фантастики, писатель-фантаст (его первые два романа к тому времени уже написаны), выступающий глашатаем французской научной фантастики в самом престижном американском журнале, но — странное дело — дающий лишь частичный, если не сказать: пристрастный, ее обзор. Мы не станем заглядывать во вторую половину XIX века (иначе нас удивило бы отсутствие Андре Лори или Поля д’Ивуа) и удовольствуемся тем, что оценим карсаковское фильтрование в том, что касается «современных» ему авторов, то есть писателей XX века.

Удивительно, но в его обзоре не фигурирует Морис Ренар, который, однако, легко господствует в этом жанре с горсткой «неизбежных»- произведений, из которых наиболее известным, вероятно, является «Синяя угроза»; упоминание о творчестве Режи Мессака тоже было бы не лишним. Если исходить из списка Франсиса Карсака, получается, что французская научная фантастика представляет интерес лишь до 1939 года. Я и не ожидал, что Карсак упомянет о некоторых необычных, но малоизвестных произведениях, например, о «Селенэ» Андре де Бальнека (1946), возможно, единственном романе того времени, который ни в чем не уступает американской научной фантастике, но трудно стерпеть непризнание основных писателей, писателей переходного этапа между «старой научной фантастикой» довоенного времени и «американизированным» течением, которое развивается начиная с 1950. Наиболее значительные, вероятно, Жак Спиц (от «Агонии Земли» (1935) до «Ока чистилища» (1945)) и Рене Баржавель («Опустошение» (1943) и «Неосторожный путешественник» (1944)); первый практически уже заканчивал писать, когда второй только начал. Следует, пожалуй, назвать и роман Б. Р. Брюса «И планета взорвалась» (1946).

Умолчания Франсиса Карсака гораздо более показательны, чем выбранные им произведения. Из его списка исключены писатели, чье поведение во время войны и периода оккупации-коллаборации является как минимум весьма сомнительным: «Опустошение» Баржавеля выходило в коллаборационистском журнале, а Брюсе состоял в правительстве Виши. Исключены также и авторы «искусственные», те, что писали научную фантастику лишь от случая к случаю, — хотя Морис Ренар и был одним из первых, кто настаивал на оригинальности этого жанра, который он еще в 1914 году охарактеризовал термином «merveilleux scientifique» — «научно-чудесное».

Франсиса Карсака увлекает спекулятивный аспект научной фантастики, воспроизведение научной идеи или понятия. Произведения, которыми он восхищается (иногда написанные на ломаном французском языке, но какое это имеет значение?) — это те, где все крутится вокруг оригинальной идеи. И в этой статье он представляет свои любимые произведения исключительно в зависимости от интереса и научного правдоподобия понятия, на котором они основываются.

Франсис Карсак был ненасытным читателем специализированных американских журналов; наиболее увлекательным ему представлялся кэмпбелловский «Эстаундинг сайенс фикшн», и потому неудивительно, что он умолчал о продукции серии «Предвидение» («Anticipation») от «Черной реки». И все же!.. Для любителя научной фантастики и начинающего писателя главным событием 1951 года является открытие двух специализированных серий издательства ««Ашетт» («Невероятные романы-загадки» и «Фантастический луч») и одной «Черной реки» («Предвидение»), которая, в отличие от серий «Ашетт», была предназначена для французских авторов, по крайней мере — на первых порах. Очевидно же, что для французского любителя научной фантастики, высказывающегося в 1953 году в американском журнале, приятнее всего было бы заметить, что теперь и у нас тоже, во Франции, есть посвященные этому жанру серии, в одной из которых издаются исключительно национальные авторы!

Молчание Франсиса Карсака свидетельствует лишь о том, что он счел этот факт малозначимым, вероятно, по причине спорного качества первых романов Ф. Ришара-Бесьера и Джимми Гиё — по крайней мере, в сравнении с произведениями современных американских писателей. Однако в 1952 году «Предвидение» начнет издавать Жана-Гастона Ванделя, писателя очень прогрессивного в данной тематике, а в 1954 году — Б. Р. Брюсса, редко гениального, но уж точно не посредственного, тогда как в серии «Будущие видения» в 1952 и 1953 году выйдет с десяток произведений, не представляющих особого интереса.

Когда Франсис Карсак опубликует «Пришельцев ниоткуда» (1954) и «Робинзонов космоса» (1955), он уже не один: рядом с ним на сцене с десятка два писателей-фантастов. В 1953 году были образованы три специализированных журнала, «Сьянс-фиксьон магазин», «Галакси» и «Фиксьон» («Science-Fiction Magazine», «Galaxie» и «Fiction»), в 1954 году стартует «Серия 2000» («Série 2000») издательства «Метал» («Métal»), предназначенная исключительно для французских авторов. В 1955 году начинает издаваться серия «Космос» («Cosmos»), где в том же году выходят Келлер-Брэнен, а в 1956 году — Морис Лима, популярный автор, вот уже лет пятнадцать пишущий научную фантастику для отдельных выпусков издательского дома «Ференци» («Ferenczi»), В «Фантастическом луче» появляется еще один французский автор, П. А. Урэ, дебютирующий с весьма посредственного романа «Вюзз», увидевшего свет за два месяца до «Робинзонов космоса».

В общем, в 1954-1955 годах Франсис Карсак не является единственным французским писателем-фантастом, но его можно считать застрельщиком. Достаточно прочитать или перечитать упомянутые мною произведения, чтобы оценить литературное мастерство и богатство воображения, словом, гигантский талант Франсиса Карсака. Соперничать с ним, вероятно, может один только Шарль Эннеберг («Рождение богов», 1954). В эти два года — 1954-1955 — Франсис Карсак открывается как писатель. Следующих произведений придется подождать: роман «Бегство Земли» появится лишь в 1960 году, вслед за горсткой новелл, вышедших в 1958 и 1959 годах. Увы, именно между 1956 и 1960 годами в журналах и специализированных сериях бушует, словно цунами, вся французская научная фантастика.

Назовем лишь несколько произведений, качество которых не подвергается сомнению:

1956:

Жан Амила — «Девятка пик»;

Жан-Луи Кюртис — «Святой в неоне»;

Жак Стернберг — Выход в глубь пространства»;

Стефан Вуль — «Возврат к 0».

1957:

Стефан Вуль — «Ниурк», «Лучи для Сидара», «Объятые страхом», «Омы на потоке», «Храм прошлого»;

Жан Польяк — «Жужжание ос».

1958:

Жерар Клейн — Жемчужины времени», «Звездный гамбит»;

Стефан Вуль — «Сирота с Пердида», «Живая смерть», Стефан Вуль, «Ловушка на Заркасе».

1959:

Даниэль Дрод — «Поверхность планеты»;

Шарль Эннеберг — «Роса солнца»;

Стефан Вуль — «Terminus 1», «Одиссея под контролем».

1960.

Жан Угрон — «Знак собаки»;

Мишель Жери — «К звездам судьбы», «Машина власти»;

Филипп Кюрваль — «Цветы Венеры»;

Жерар Клейн — «Хирурги планеты».

Вернувшись в научную фантастику после нескольких лет молчания, Франсис Карсак сталкивается с серьезной конкуренцией.

«Предвидение» от «Черной реки» с радостью печатает таких продуктивных авторов, как Рэйжан, Ранда, Лима, Стейнер, Брюсе, некоторые из которых, например, Вуль и Клейн, относятся к числу лучших тогдашних писателей. «Фантастический луч» приступом берут Мартель, Клейн, Кюрваль, Эннеберг, Жери. «Присутствие будущего» публикует превосходные французские произведения, но главным образом сборники — первым, прежде не издававшимся, французским романом станет «Знак собаки» (1960).

Франсис Карсак опубликует еще два романа в 1962 году: «Этот мир — наш» и «Наша родина — космос», а также с десяток рассказов между 1959 и 1962 годом, затем исчезнет почти полностью. Останется проблема «Львов Эльдорадо», опубликованных в 1967 году в «Предвидении». Франсис Карсак открыл мне как-то раз, что этот роман был предназначен для «Фантастического луча», но исчезновение этой серии в 1964 году надолго задержало публикацию. Эта информация позволяет полагать, что «Львы Эльдорадо» были написаны примерно в то же время, когда были изданы предыдущие два романа.

Сверкнув ярко, но недолго, французская научная фантастика начинает в 1964 году (в год закрытия серии «Фантастический луч») длинный переход через пустыню. Все серии, появившиеся между 1951 и 1955, за исключением «Предвидения» от «Черной реки» и «Присутствия будущего», исчезают. Первая печатает только горстку чрезвычайно производительных «домашних» авторов; вторая колеблется между фантастикой и научной фантастикой, интернационализмом и американизмом, чередуя публикацию несомненных шедевров с изданием жалкой халтуры — низшая точка, похоже, достигнута в 1967 году с выходом романа «Паллада, или злоключение» некоего Эдвара де Капуле-Жюнака!

В 1965 году империя «Опта» запустит свои основные серии «СБА» и «Галакси — Бис» («Galaxie-Bis»), но французские писатели в них выходить не будут. Придется дождаться самого конца 1969 года, когда в «Присутствии будущего» появится новый мощный автор в лице Жана-Пьера Андревона и будет запущена новая престижная серия, «В иных мирах и завтра». Уже в следующем году собственную научно-фантастическую серию начнет печатать «Я прочел» («J’ai lu»), да и «Марабу» («Marabout») увеличит выпуск книг этого жанра.

Но слишком поздно для Франсиса Карсака: французская научная фантастика семидесятых годов уже совершенно несравнима с научной фантастикой пятидесятых годов! К счастью, впрочем, это доказывает, что жанр вполне жив и эволюционирует! Но эта эволюция порождает слишком много лишнего. Худшее, вероятно, заключается в том, что принято считать: достойны интереса лишь «новаторские» произведения. Отсюда — и стремление некоторых писателей подхватить факел «великих старейшин» и сражаться любыми средствами. Впрочем, кое-какие сторонники «научно-фантастической повести» пытались «перезапустить» Карсака.

Прежде всего я имею в виду Жана-Пьера Андревона, автора пусть и политизированного, но никогда не смешивающего листовку и литературу. Жан-Пьер Андревон — один из лучших современных французских писателей; возможно, даже самый блестящий чеканщик новелл своего поколения. Но это не помешало ему выпросить у Франсиса Карсака неизданную новеллу для одной из своих антологий («Возвращение на Землю»)[13] и восхищаться сегодня еще и Жаном-Гастоном Ванделем.

Все тот же Жан-Пьер Андревон поможет мне плавно перейти к заключению этого предисловия, уже написанному.

Следует прочесть его «Другую сторону», чудесный автобиографический отрывок, опубликованный в № 4 журнала «Сьянс-фиксьон» («Дэноэль», 1985). На полутора десятках страниц Жан-Пьер Андревон отвечает на вопрос: «Почему научная фантастика?» Этот волшебный текст преисполнен волнения и говорит об авторе больше, чем все его литературное творчество. В нем один из «отцов-основателей» современной политической научной фантастики рассказывает о том, какое удовольствие он испытывал от чтения таких произведений, как «Фауна пространства» А. ван Вогта[14], «Звездные короли» Э. Гамильтона или цикл приключений Джона Картера Э. Р. Берроуза.

Закончить же это долгое предисловие (да простят мне читатели мою многословность и отступления от темы) я хотел бы так: каждая эпоха производит свою порцию шлака и горстку шедевров. Думаю, мой друг Жан-Пьер Андревон согласился бы с этой ремаркой и разделил бы мое убеждение: можно любить Эдмонда Гамильтона, Стенли Вейнбаума, Ната Шахнера, Роберта Абернати, Альфреда Вестера, Альфреда ван Вогта, Роберта Хайнлайна, Фредерика Брауна, Эрика Франка Рассела, Клиффорда Саймака, Филипа Дика, Орсона Скотта Карда и Уильяма Гибсона и в то же время назвать лишь нескольких писателей, заслуживающих внимание за последние полвека.

В тот день, когда я составлю подобный список французских фантастов, он, этот список, вероятно, будет менее длинным, но Франсис Карсак займет в нем видное место.

Франсис Валери, Париж, 1988 г., предисловие к «Бегству Земли».

Посещение места проведения раскопок (Комб-Греналь, конец 1950-х гг.)

Р. Де Буассон,Д. де Сонвиль-Борд, Ф. Борд и аббат Брёй