Такая разная любовь

Глава 18

Мэг стояла перед своим огромным гардеробом, разбирая вещи. Одна куча для «Армии спасения», другая — на выброс. Она еще не знала, как будет жить дальше. А сортировкой одежды занялась для того, чтобы освободиться от всего, что отныне должно было безвозвратно кануть для нее в прошлое. Она понимала, что это только самое начало: слишком долго она жила материальным, не думая о духовном, окружая себя деньгами взамен любви.

Она по-прежнему вспоминала о Стивене. Не так часто, как прежде, но все же. Только теперь это были уже другие мысли. Он словно перестал быть реальным человеком и в ее сознании вставал неким персонажем сновидения, призраком любви. Она не знала, будет ли у нее в жизни еще мужчина. Такой, как Стивен. Молила Бога только об одном: чтобы не попадались такие, как Роджер Баррет, который не оставил по себе в ее сердце ничего, кроме пустоты.

Лохматый торжественной походкой прошествовал в шкаф, стал перебираться с одной кучи одежды на другую, а потом растянулся, положив морду на передние лапы, выгнув спину, и зевнул.

— Все это навевает на тебя такую же скуку, как и на меня, правда? — сказала Мэг, наклонившись, чтобы его приласкать. — Или тебя беспокоит, что я теперь не ухожу каждое утро на работу и занимаю пространство, которое раньше всецело принадлежало тебе?

Она почесала у него за ухом, зная, что он все равно не замурлычет от удовольствия. Лохматый был слишком уверен в том, что она его любит, чтобы еще показывать, как ему приятна ее ласка.

В дверь позвонили. Она не сразу поняла, что это именно дверной звонок: настолько непривычен был этот звук в ее одиноком жилище.

Через минуту позвонили снова. Она вздохнула и отшвырнула от себя ногой кучу одежды. Наверно, кто-то ищет кого-то, о ком она не знает и знать не желает, или хочет продать то, что ей не нужно и даром.

Это был Данни.

— Привет, незнакомка, — весело приветствовал он ее, проходя в прихожую. — Случайно оказался по соседству, ну и…

— По крайней мере на этот раз ты догадался позвонить, — улыбнулась Мэг, закрывая за ним дверь. Интересно, найдет ли она в жизни еще такого друга, как Данни?..

Он устроился в ее кабинете, как у себя дома. Повсюду были навалены кипы бумаг и картонные коробки с книгами. Все это олицетворяло собой прошлое, которое Мэг упаковывала, чтобы освободить место для новых вещей. Она знала, что Данни не любит проводить время в гостиных. Он говорил, что в них слишком неуютно, слишком все официально и они служат ему напоминанием о годах, прожитых с бабкой. Вообще о своей семье он никогда не распространялся, а Мэг никогда не лезла к нему в душу. Она уважала его право на неприкосновенность личной жизни, как и свое право на это же самое.

Она села на пол напротив него и стала разбирать валявшиеся бумаги.

— До сих пор не верится в то, что ты натворила, — произнес он.

— А что я натворила? Ушла с работы, только и всего. Когда человеку под сорок, смена карьеры не сулит особенных перемен.

— Это верно, если у человека есть планы, как жить дальше.

— Я знаю лишь то, что теперь буду заниматься исключительно самостоятельной работой и стану выбирать только те дела, какие захочу, а не те, какие мне будут даваться старшими компаньонами. — Она отодвинула в сторону стопку бумаг. — Я хочу зажить спокойно, Данни. В мире с самой собой.

— По-моему, ты и до сих пор жила довольно спокойно, работая на фирму.

Зазвонил телефон.

Мэг улыбнулась:

— Как же!

Она сняла трубку.

— Мэг! Слушай, Мэг, я звонила тебе в офис, а там сказали, что ты больше у них не работаешь.

Голос был женский, но Мэг никак не могла его узнать.

— Кто это?

— Да я, Алисса.

— О… — Она оглянулась на Данни. — Алисса? Ну как ты?

— Как я? Ты это серьезно спрашиваешь? Разве ты не читаешь газет?

Мэг рассмеялась:

— Стараюсь обходиться без этого.

— Если б ты просматривала их сегодня утром, то не спрашивала бы. Короче, произошел несчастный случай. Погиб человек.

— Что такое? — На мгновение перед глазами Мэг возник образ Кандейс Райли. Данни поставил локти на колени и весь подался вперед. — Кто погиб?

Алисса стала рассказывать. Мэг внимательно ее слушала. К счастью, Кандейс была тут ни при чем. И Стивен тоже. Дочь Алиссы Натали, вернувшись домой со свидания, обнаружила в библиотеке чужого человека. Она схватила пистолет, который лежал в верхнем ящике письменного стола, а незнакомец взялся за кочергу, лежавшую у камина. Натали от страха случайно нажала на спусковой крючок.

— В доме кто-нибудь еще был?

— Муж. У себя наверху. Спал. Он все еще не до конца поправился после операции. Мишель дома не было, а Долорес и Говард, как всегда, ничего не слышали.

Посмотрев на Данни, Мэг осторожно задала свой следующий вопрос:

— Ты уверена в том, что все так и было на самом деле?

— Почему ты об этом спрашиваешь? Разумеется, я уверена. Я могу все что угодно думать о своей дочери, но она не имеет привычки врать и она… не убийца!

Убийца? Мэг закусила губу.

— У нее хороший адвокат?

Она знала, что не стоит давать советов по делу, о котором тебе ничего толком не известно.

— У нее будет очень хороший адвокат.

— Неплохо, — проговорила Мэг ободряюще, а про себя подумала: «Ей потребуется очень и очень хороший адвокат, ведь не было никаких свидетелей. Обвинению можно будет противопоставить только показания самой Натали».

— У нее будешь ты, — сказала Алисса.

Мэг подумала, что ослышалась.

— Прости, не поняла.

— Я хочу, чтобы ты защищала мою дочь.

Мэг посмотрела на Данни, тот состроил гримасу. Он поднялся со своего места и стал расхаживать по комнате. Мэг понимала, что ему не терпится узнать, что случилось.

— Алисса, — сказала она, — против твоей дочери уже выдвинули обвинение?

— Пока нет, но ждать, я думаю, придется недолго. У нас в полиции работают шустрые ребята.

— Она должна потребовать присутствия адвоката на допросе.

— Я прекрасно помню «Перри Мейсона», Мэг. Я еще не полная дура.

— В таком случае торопись с адвокатом.

— Насколько мне помнится, из Нью-Йорка до Атланты лететь всего два часа.

— Алисса, — проговорила Мэг, стараясь тщательнее подбирать слова, — тебе уже сообщили, что я уволилась из фирмы. Скажу больше: я уже не занимаюсь уголовными делами.

— Ничего не хочу слышать.

— Алисса, это правда. Но я, пожалуй, смогу порекомендовать тебе толкового человека в Атланте…

— Мне не надо никого рекомендовать, черт возьми! Я всех их знаю, как облупленных! Они все задницы, которые только и делают, что пекутся о своей вонючей репутации и о том, как бы себя побольше разрекламировать.

Мэг улыбнулась этим едким словам Алиссы. Как хорошо, что это телефонный разговор и что они сейчас не смотрят друг другу в глаза.

Данни зашел сзади и присел на краешек письменного стола. Мэг не хотела сейчас встречаться с ним взглядом, она боялась, что не сможет удержаться от смеха.

— Алисса, — сказала она, — я с удовольствием помогла бы тебе, но я же говорю: уголовными делами больше не занимаюсь.

— Полагаю, тебе придется передумать.

— Нет.

— Даже если газетчики узнают о тебе кое-что интересное?

Холодок пробежал у Мэг по спине. Улыбка исчезла с ее лица:

— О чем ты?

— О тебе, Мэг. Неужели тебе будет все равно, если пресса узнает все о тебе и… сенаторе Стивене Райли?

Мэг инстинктивно вцепилась в локоть Данни.

— Алисса, ты не знаешь…

— Вот тут ты как раз ошибаешься, Мэг. Я знаю. Мне известно о тебе и сенаторе все. Он был женат, когда вы с ним крутили романчик. Да и сейчас еще женат. — Алисса неприятно рассмеялась. — У его жены возникли некоторые проблемы личного плана, не так ли? Мне думается, теперь им обоим хорошенько достанется.

— Алисса, — сказала Мэг, — это же шантаж.

Данни вскочил со стола и попытался вырвать телефонную трубку из рук Мэг. Она не дала, крепко вцепившись в нее.

— Называй, как хочешь, милая, но я всерьез тебя предупреждаю: или ты спасаешь мою дочь, или завтра весь мир будет вытирать ноги о тебя и о твоего драгоценного любовничка.

Мэг потребовалось выпить не меньше двух стаканов вина, чтобы унять дрожь в теле.

— Она не шутит, Данни, — пробормотала она. — Эта сучка говорит серьезно.

— Нет, Мэг. Просто она помешалась от страха. И ей показалось, что только таким способом можно добиться желаемого результата. В этом вся Алисса.

— Черт возьми, Данни! Ты ее оправдываешь, что ли?

Он покачал головой:

— Нет, конечно. Но я ее понимаю. Я знаю, что это за птичка, и говорю тебе: она стала грозить тебе с перепугу.

Мэг начала нервно массировать шейные позвонки. Теперь трудно было поверить в то, что всего час назад она спокойно разбирала свои вещи и размышляла о перспективах новой жизни. Но вот дочь одной подруги, которая на самом деле оказалась совсем не подругой, попала в переделку, и из-за этого будущее Мэг сразу же окрасилось в мрачные тона.

— Она сказала, что об этом «несчастном случае» сегодня утром писали в газетах. Ты просматриваешь их? — проговорила Мэг.

— Да, но ничего такого не заметил. Должно быть, до Нью-Йорка эта история доскачет не раньше завтрашнего дня. И потом, если это действительно была самозащита, то из-за этого случая не станут поднимать большого шума.

Мэг покусывала нижнюю губу, размышляя над словами Данни.

— Что-то тут не так. Алисса сказала, что ее дочь не убийца. Да еще с таким пафосом!.. Зачем, если все так просто, как она описала?

Данни пожал плечами:

— Мне кажется, что твоя подруга склонна все преувеличивать.

— Это верно, но ты не слышал, каким тоном она это сказала. — Мэг налила себе еще стакан вина, надеясь, что хоть это поможет ей немного расслабиться. — И зачем ей было меня шантажировать? Стоит ли из-за несчастного случая делать такие резкие движения? — Она глотнула вина. — И почему я?

— Что ты собираешься делать?

Мэг вновь охватила дрожь:

— Надо позвонить Стивену. Я должна предупредить его.

— Значит, ты не станешь помогать ей?

— Даже если бы я помогла в этот раз, с чего ты взял, что она не станет шантажировать меня и после этого? Это шантаж, Данни. Шантажисты используют одну и ту же информацию многократно.

— А я говорю тебе, что она не шантажистка. Просто ее обуял страх.

— Хотелось бы мне в это поверить.

Данни вновь заходил по кабинету.

— Если решишь помочь ей, можешь на меня рассчитывать.

— О чем это ты?

— Я сказал: можешь на меня рассчитывать. Может, нам для начала следует прокатиться до Атланты? Посмотрим, в чем там дело. Соберем факты.

Мэг рассмеялась:

— Что-то не пойму… Ты хочешь помочь мне или просто соскучился по Алиссе?

Данни облокотился о книжный шкаф и сложил руки на груди.

— Если я сказал, что помогу — значит помогу.

Мэг сделала глубокий вдох и быстрый выдох.

— Надо позвонить Стивену, — повторила она, покачав головой. — Но я ума не приложу, откуда она могла узнать!..

— У таких людей, как Алисса, есть возможности. Впрочем, посмотри на это и с другой стороны.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что Алисса дала тебе хороший повод вновь связаться с твоим возлюбленным.

— Знаешь, Данни, мне все-таки кажется, что в глубине души ты неравнодушен к Алиссе.

— Скажем так: я понимаю ее.

— И все?

— Да. И потом, я ей неинтересен. В последнюю нашу встречу она почти сразу же сбежала. — Он направился к дверям кабинета, но вдруг остановился как вкопанный и воскликнул: — Ах ты черт!

— Что такое?

Он обернулся к Мэг:

— Мой гостиничный номер в Атланте… Мне нужно было позвонить из спальни… — Он вернулся к Мэг и присел на диван. — А, черт, моя бабка…

— Твоя бабка?

Данни кивнул и провел рукой по волосам:

— Она сломала бедро.

— Боже, Данни, я думала, что она давно умерла.

Данни нахмурился:

— Она сидит в своем особняке на севере Гудзона. Кстати, там же меня и воспитала.

Мэг смущенно посмотрела на него:

— А при чем тут Алисса? Какая связь между ней и твоей бабкой?

Он поднялся и стал расхаживать взад-вперед.

— Никакой непосредственной связи. Моя бабка не имеет никакого отношения ни к Алиссе, ни к тебе, ни к Стивену, но, когда я встретился с Алиссой в Атланте в моем гостиничном номере, я ушел в спальню, чтобы позвонить в больницу. Узнать, как там моя бабка. А кейс остался в гостиной. Вместе с Алиссой.

— И?

— А в кейсе у меня была папка с газетной вырезкой о жене сенатора. Там рассказывалось о той автомобильной аварии. На папке значилось твое имя.

Мэг отставила стакан с вином. От удара дном о стол светло-желтая жидкость едва не расплескалась.

— Значит, Алисса заглянула в папку, а об остальном просто догадалась.

Данни кивнул:

— Похоже на то.

Мэг уставилась на свой стакан.

— Значит, это правда, — пробормотала она. — Ей все известно.

Данни вновь сел.

— Прости, Мэг, что так получилось. Мне очень жаль. Я хотел помочь тебе.

Помощник сенатора передал Мэг, что Стивен обедает. Она оставила сообщение от своего имени, подчеркнув, что дело срочное, потом повесила трубку и сказала Данни, что будет держать его в курсе. Когда он ушел, Мэг села на диван в своем кабинете, не спуская глаз с телефонного аппарата. Сквозь пелену бессвязных мыслей пробивалась одна настойчивая: «Звони же, черт тебя возьми!»

Телефонный звонок раздался спустя полтора часа. Услышав его, Мэг подскочила с дивана как ужаленная.

Стивен говорил очень сдержанно, словно они были коллегами по работе и никогда не были близки.

Мэг неторопливо все ему рассказала.

Когда она закончила, на том конце провода наступило недолгое молчание, а потом Стивен спросил:

— Как она это узнала?

Мэг подумала о Данни. О своем верном друге Данни. Он хотел помочь.

— Понятия не имею, — ответила она.

— Ладно, это уже не важно. Главное, что ей все известно и нет смысла закрывать на это глаза.

— Стивен, если репортеры узнают об этом…

— Узнают так узнают. Мне нечего скрывать.

— Что ты говоришь?

— Послушай, Мэг. Со времени нашей последней встречи я много думал… — Он замолчал, потом грустно усмехнулся. — Собственно говоря, не только думал, но и кое-что сделал. Я ушел от Кандейс. Подал на развод.

Мэг замерла, пытаясь вникнуть в смысл сказанных им слов и одновременно боясь поверить в них.

— Общественное мнение, боюсь, будет не на моей стороне, так что, возможно, это станет концом моей политической карьеры, — продолжал он. — И я, наверно, вернусь в юриспруденцию. Мне кажется, что это не такая уж плохая идея.

Мэг сжала руками виски. Дыхание ее сделалось частым и прерывистым.

— Если ты собираешься защищать свою подругу, — продолжал Стивен, — то сделай это потому, что сама этого хочешь, а не для того, чтобы спасти мою репутацию.

Спасти его репутацию? Неужели она именно это хочет сделать?.. «Конечно», — осознала Мэг. Точно так же она хотела спасти его, когда сделала аборт. Она хотела спасти его от себя самой, потому что считала, что принесет ему только несчастья. Да, она спасала его, но какой ценой?..

Мэг тяжело вздохнула:

— Один мой друг уверен, что она ничего не сделает. Что она просто сильно напугана.

После паузы Стивен проговорил:

— Я хотел спросить, насколько хорошо ты ее знаешь, но передумал. Ибо понял, что как бы нам ни казалось, что мы хорошо знаем того или иного человека, на самом деле… ничего подобного.

Это был, конечно, камень в ее огород. Он пытался сказать этим, что не может постичь, почему она бросила его… снова. Но и Мэг, как оказалось, совсем не знала Стивена. Например, в глубине души она никогда не допускала мысли, что тот способен уйти от жены, способен поставить под удар свою карьеру. Она не допускала этих мыслей из-за того, что боялась вновь пережить боль. Она боялась.

Мэг вновь вспомнила об Алиссе. Может быть, Данни прав. Может, она просто напугана до смерти.

— Я должна еще раз обо всем этом хорошенько подумать, — проговорила она. — Между прочим, я уволилась из фирмы и решила уйти из уголовного права.

— Я не знал, — тихо сказал он. Она почувствовала, что это известие его удивило. — И что ты собираешься делать?

Внезапно Мэг осознала, что у нее нет никаких конкретных планов. Как глупо! Может, она поторопилась со своим решением уйти от Баскомба? Не взвесила все тщательно, не подумала?

Ей захотелось разрыдаться. Ей казалось, что она погрузилась во тьму и не знает, где выход.

— Не знаю, — ответила она. — Может быть, семейное право. Права женщин.

Стивен опять помолчал.

— Хорошо, Мэг, — наконец сказал он. — Я всегда думал, что роль крестоносца тебе подходит больше, чем роль барракуды.

Мэг никак это не прокомментировала. Она была слишком удивлена тем, что Стивен понял ее.

— Ты будешь держать меня в курсе событий? — спросил он. — Я имею в виду не только дела твоей подруги, но и твои собственные. Не пропадай.

Мэг закусила губу.

— Хорошо, — сказала она. — Конечно.

Повесив трубку, она легла на диван и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Ей никогда еще не было так одиноко. Никто ее не любит, нечем занять свое время. Всю жизнь она боялась быть брошенной и в результате осталась совсем одна. Сама себе накаркала такую судьбу, сама себе напророчила. Больше всего на свете в эту минуту Мэг хотелось примчаться в Вашингтон и броситься Стивену на шею. Больше всего на свете ей хотелось почувствовать себя нужной кому-то.

Страх…

Да, Алиссу обуял страх. Как и ее саму. Вокруг Мэг была пустота и одиночество. И ничего больше.

Заболела голова, потом стало ныть все тело. И впервые в жизни Мэг допустила в свое сердце страх, уступила ему. Впервые в жизни не сделала попытки отогнать его работой над очередным уголовным делом. Она знала, что если хоть раз не почувствует страха, то никогда уже не сможет посмотреть ему в лицо. А это давно надо было сделать.

В двух тысячах миль от Нью-Йорка Зу и Джей стояли на веранде Седар Блаф и смотрели на утреннее солнце. Эту ночь они провели вместе, не размыкая объятий вплоть до рассвета. Когда Зу стала было протестовать, говоря, что они «слишком уже старые, чтобы так вести себя», Джей только улыбнулся своей милой улыбкой и сказал:

— Леди, мы с тобой и так уже много лет потеряли впустую. Придется наверстывать. — Он обнял ее. — Ты удивительный человек, Зу. У тебя красивый дом. Ты возвращаешь себе карьеру. Словом, современная женщина, не правда ли? Женщина девяностых.

Зу улыбнулась:

— Вряд ли. Скорее, женщина семидесятых. Просто пытаюсь нагнать время.

Джей прижал ее к себе.

— Я считаю, то, что ты делаешь, — это прекрасно. Большинство женщин даже не стали бы пытаться, особенно в одиночку. — Он положил подбородок ей на плечо. — Но мне хочется кое-что у тебя узнать. Насколько в тебе развита гибкость?

Зу отступила от него на шаг и вгляделась в его зеленые глаза. Она знала этого человека всего несколько дней, но безоговорочно доверилась этим удивительным глазам. Волосы его развевались на ветру, солнце играло в его улыбке.

— Это что еще за вопрос?

Он взял ее за руку.

— Мне надо будет на пару недель отлучиться. В Южную Корею.

— А при чем здесь моя гибкость?

Джей пожал плечами и обратил взгляд в сторону каньона.

— Мне хочется быть уверенным в том, что я еще застану тебя здесь по возвращении.

Зу приблизила свое лицо к его лицу.

— Ты застанешь меня, Джей. Может быть, не здесь. Может, я буду на съемках нового фильма, но обязательно вернусь.

— Надеюсь, за это короткое время ты не успеешь найти себе другого мужчину?

Зу рассмеялась. Она уткнулась лицом в его куртку цвета хаки, с наслаждением вдыхая сладковатый мужской запах.

— Шутишь? У меня не будет времени заниматься этим. Я буду слишком занята разучиванием текста.

— Ты будешь постоянно на людях, станешь доступной. Именно так и играется эта игра.

— Какая игра?

— «Мальчик встретился с девочкой», вот какая. Игра любви.

Любовь. Джей впервые произнес в ее присутствии это слово. Не освобождая своей руки из его, Зу чуть отклонилась назад и внимательно посмотрела на него.

— Значит, вот как это называется? — спросила она. — Любовь?

Он вновь улыбнулся своей мягкой, красивой и какой-то детской улыбкой.

— Почем я знаю? Но что-то вроде этого, определенно. Вчера я шел на работу с идиотской улыбкой на лице. Это я-то! Человек, который специализируется на том, чтобы выжимать слезу у своих зрителей, всегда торжественно-мрачный и рассказывающий о торжественном и мрачном. Я улыбаюсь и сейчас. И что еще хуже: я начал насвистывать веселые мелодии.

Зу не смогла удержаться от смеха.

И в ту же секунду в комнате раздался свист. Они посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись. А на веранду к ним вышел Скотт.

— Что это вы так развеселились? — спросил он.

— Ты что-то насвистывал, — сказал Джей.

— Да, а что, нельзя?

Посмотрев на сына, Зу почувствовала себя счастливой. Как хорошо, что он наконец вернулся домой. Так и должно было быть.

Как и мать, Скотт быстро проникся живейшей симпатией к Джею.

— Скотт! — донесся до них крик Марисоль из кухни. — Иди сюда! Оставь свою мать в покое!

Скотт состроил испуганную гримасу и нырнул обратно в дом. Зу вновь склонилась к плечу Джея.

— Счастлива? — спросил он.

Она закрыла глаза и стала прислушиваться к его ровному дыханию, к утренней песне птиц. Почему ей кажется, что она знает этого человека всю свою жизнь? Что она, даже сама того не сознавая, ждала его все долгие годы? Открыв глаза, она заглянула ему в лицо. Она не знала, что их ждет впереди, но сейчас, в эту самую минуту, стоя рядом с ним, с Джеем Стоквеллом, она почувствовала себя полноценной женщиной. Эмоционально и физически. До сих пор ей это не удавалось ни с одним мужчиной. Она не могла сказать сейчас, как долго они будут вместе, но решила сохранить в себе эту минуту со всеми ее переживаниями. И когда безумная жизнь кинозвезды начнется снова, — а Тим Данахи и Кэл Бейкер уверяли ее, что это уже не за горами, — Зу всегда будет помнить это тихое утро, это ощущение того, что любишь и любима.

Она снова закрыла глаза, мысленно отдаваясь теплу его сердца.

— Да, — тихо проговорила она. — Я очень счастлива.

* * *

Когда самолет стал заходить на вираж над аэропортом Атланты, Мэг взяла Данни за руку:

— Тебе известно, что ты мой настоящий ангел-хранитель?

Данни рассмеялся:

— Меня обзывали и похлеще. Знаешь, что самое удивительное? То, что мы с тобой спешим сейчас на помощь женщине, про которую оба думаем, что она маленько… — он покрутил пальцем у виска, — того.

Мэг убрала свою руку и сунула журнал, лежавший у нее на коленях, в кармашек на спинке переднего кресла.

— Ты сказал, что она просто напугана. Мне кажется, ты прав. А когда человек напуган, ему очень одиноко.

— Ты что, тоже напугана, Мэг?

— Во всяком случае, не от угроз Алиссы. Мне нечего терять.

— Как же нечего? А Стивен? Ты же все еще хочешь его.

— У Стивена тоже произошли изменения в жизни. Как и у меня. Может, однажды мы снова будем вместе. Когда оба успокоимся и освободимся от страха.

Она сказала это, но не поверила своим собственным словам.

Данни откинулся на спинку кресла.

— Каждый из нас чего-то боится, Мэг.

Она рассмеялась:

— И ты не исключение?

Улыбнувшись, он коснулся ее руки.

— Я рад, что у меня есть такая подруга, — проговорил он. — И рад тому, что между нами ничего так и не завязалось.

Мэг посмотрела в иллюминатор.

— Даже если бы и завязалось, то к настоящему моменту уже все бы закончилось.

Он стиснул ее руку, потом отпустил.

— Знаю.

Мэг вновь обернулась к нему.

— Расскажи мне о своей семье, — попросила она, переходя незримую границу, проведенную между ними. На самом деле на протяжении уже многих лет ей хотелось узнать об этом. А спросила только сейчас. Может быть, потому что и сама наконец доверила ему все свои секреты, освободив душу от их бремени. Ну, если и не все, то по крайней мере некоторые… — Тебя воспитала бабушка?

Данни кивнул:

— Дед был постоянно в разъездах, занимался виноделием. Точнее, продавал вино. А возвращаясь домой, все время торчал у себя в оранжерее. Со своими орхидеями.

— Орхидеи? А, вот, значит, откуда твое увлечение.

— Мне кажется, что он проводил с ними так много времени оттого, что это был единственный способ сохранить брак с моей бабкой. Между прочим, я ее тоже терпеть не мог.

— Почему?

Загорелось табло с просьбой пристегнуть ремни.

— Она была сучка. Да и сейчас такая же. И, похоже, считала, что имеет на это право благодаря своим деньгам.

— Она богата?

— Очень. Несколько лет назад дед умер, оставив мне кое-какие средства. С тех пор бабка, кажется, еще приумножила свое состояние.

— Дед оставил тебе наследство? Никогда бы не могла представить тебя в образе богатого наследничка! — Она шутливо закрыла лицо руками. — О нет! Ты меня страшно разочаровал.

Данни рассмеялся:

— Я и до этого был богатым наследничком, Мэг. Мать тоже оставила мне деньги.

Мэг перестала шутить. Убрав руки от лица, она стала играть металлической пепельницей, устроенной в подлокотнике ее кресла.

— Расскажи про своих родителей.

Данни на минуту задумался.

— Отца убило в Корее. Я не помню его. А мать умерла, когда мне было семь лет.

Она положила свою руку на его.

— Ужасно. Ты ее помнишь?

— Да. Она была красивая и вечно занятая женщина. Светская леди, скроенная по меркам бабки. Но вместе с тем она слишком много курила и слишком много пила шампанского. Впрочем, в любом случае оставалась дочерью своей мамаши. Думаю, ее эта роль вполне устраивала.

Мэг откинулась на спинку кресла.

— Поэтому тебя так раздражают богатые женщины.

Данни пожал плечами.

— Вот взять, к примеру, Алиссу, — проговорила Мэг. — Как ты думаешь, ее устраивает ее роль?

Подумав, Данни ответил:

— Скажем так: то, что мы в ней видим, это еще не вся Алисса. Думаю, ей просто не выпал в жизни шанс стать таким человеком, каким она могла бы стать.

— Но ведь она была другой. С Джеем Стоквеллом.

— Она была очень молода. И напугана.

— Как и сейчас. — Мэг снова стала смотреть в иллюминатор. Улицы и дома города быстро увеличивались в размерах. — Что случилось с твоей матерью, Данни?

Самолет выровнялся перед посадочной полосой.

— Она тоже была напугана, — сказал он спокойно. — И решила покончить с собой.

— Я думала, что ты не приедешь, — произнесла Алисса, открыв им дверь.

Мэг проигнорировала приглашающий жест Алиссы.

— Прежде чем мы войдем, — сказала она, — нужно кое-что обсудить.

— Деньги? С этим проблем не будет.

— Не деньги. Шантаж. Я юрист, а значит, могу выступить и в роли судебного исполнителя. Короче, я могу арестовать тебя.

Алисса удивленно посмотрела на Данни, потом вновь перевела взгляд на Мэг:

— Ты это серьезно?

— Абсолютно.

Алисса надула губки и кивнула:

— Ты хочешь, чтобы я перед тобой извинилась? О'кей, извини. — Она вздохнула и приложила ладонь ко лбу. — Боже, Мэг, ведь я в отчаянии. Неужели ты не видишь?

— Знаешь, что я тебе скажу, Алисса? Я поговорю с твоей дочерью, а там посмотрим, смогу ли я чем-нибудь помочь. Если захочу, конечно. Но предупреждаю сразу: если ты еще хоть раз вспомнишь про сенатора Стивена Райли в моем присутствии, то проблемы с полицией будут уже у тебя самой.

Алисса пораженно посмотрела на нее, потом кивнула.

— Ясно, — тихо проговорила она.

Мэг и Данни вошли в холл. Данни взял Мэг под локоть.

— Неплохое начало, адвокат, — шепнул он и подмигнул.

Натали не арестовали, но перспектива ареста была — реальна. Мэг и Данни опустились на стулья в стиле времен королевы Анны в гостиной Алиссы, которая походила на зал музея: темно-вишневая мебель, пейзажи XIX века на стенах, небольшие бронзовые статуэтки. Роберт и Натали сидели напротив них на викторианском диване. Алисса отошла к огромному мраморному камину и приняла там начальственную позу. Мишель не присутствовала. Алисса объяснила это тем, что все происшедшее та посчитала слишком большим унижением для своего достоинства.

— Прежде чем я на что-либо дам свое согласие, Натали, я должна задать вам несколько вопросов, — начала Мэг.

— Я сама расскажу тебе о том, что случилось, — тут же вмешалась Алисса. — Все произошло случайно. Но даже если и не так, то в самом худшем случае это можно будет расценить как самозащиту.

Мэг даже не обернулась в ее сторону.

— Итак, Натали? — сказала она.

Натали сложила руки на коленях. «Красивая девочка, — подметила Мэг. — Темные волосы, как у отца. Бледненькое личико и пронзительные голубые глаза, как у матери». Впрочем, она была очень сильно накрашена и носила слишком узкую и короткую юбку, чтобы снискать своим видом хоть толику сочувствия у присяжных. Мэг взяла это на заметку. Если дело дойдет до суда, нужно будет подкорректировать ее внешность.

— Мама все правильно сказала, — наконец подала она голос. Она говорила отрывисто, голос дрожал от страха, что составляло резкий контраст с ее внешним видом. — Я схватилась за пистолет, чтобы просто напугать его. А он взял да и разрядился… — Она опустила глаза и уставилась в бордовый восточный ковер. — Я до этого ни разу в жизни не стреляла из пистолета. Даже в руках не держала.

Роберт откинул голову на высокую спинку дивана и стал смотреть в потолок.

Данни скрестил ноги и смахнул какую-то пылинку с ботинка.

Алисса начала нервно барабанить пальцами по изящной резной каминной полке.

— Кто-нибудь знает, каким образом потерпевший пробрался в дом? Это был взлом?

— Да, — быстро ответил Роберт. — Он попал в дом через застекленные двери, которые вели в библиотеку. Разбил стекло, просунул руку и открыл замок.

— Вы слышали какой-нибудь шум, доктор?

— Я спал.

И вновь в разговор вмешалась Алисса.

— Зачем ты задаешь все эти вопросы? — резко проговорила она. — Такое впечатление, что ты нам не веришь!

Мэг вновь не обратила на нее ни малейшего внимания и продолжила:

— Сигнализация в доме есть?

— Нет, — ответил Роберт. — Этот дом был построен в пятидесятых годах. У нас никогда не устанавливалась охранная система.

Мэг сделала об этом пометку у себя в блокноте, искусно скрыв свое удивление. Чтобы в таком огромном доме, буквально заваленном разными дорогими вещами, не было сигнализации? Неужели Атланта настолько благополучнее Нью-Йорка? Или люди здесь не так боятся воров?

Данни поднялся со стула. Мэг поняла, что сейчас он направится в библиотеку и проверит версию о «взломе».

Она обернулась к Алиссе:

— Тебя не было дома?

Алисса, до сих пор напряженно следившая за Данни, посмотрела на Мэг:

— Нет, я была в Лос-Анджелесе.

Боковым зрением Мэг поймала внимательный взгляд Данни, который тот устремил на Алиссу. Ему было явно что-то известно о ее поездке. «Интересно, — подумала Мэг, — что Алисса могла делать в Лос-Анджелесе? И что известно об этом Данни?.. Какая связь может быть между Данни, Алиссой и Лос-Анджелесом?..»

И тут Мэг поняла, какая именно связь. Единственно возможная: Джей Стоквелл. Кажется, Данни даже упоминал как-то о том, что Джей живет в Лос-Анджелесе. Или нет? «Вроде бы говорил, — подумала Мэг. — Значит, подруга проводила время вместе с Джеем Стоквеллом, когда ее собственная дочь застрелила человека».

В дверь позвонили. Все присутствующие в гостиной стали переглядываться между собой. В вестибюле послышался какой-то приглушенный шум, и затем экономка Алиссы ввела в комнату двух человек. Они сразу раскрыли свои удостоверения и представились детективами полиции.

— Если не возражаете, мы глянем тут кое-что.

Мэг поднялась со своего места:

— Прошу прощения, джентльмены. Я Мэг Купер, адвокат. Что вам здесь нужно?

Один из полицейских со вздохом полез в свой нагрудный карман и достал оттуда листок бумаги.

— Конечно, адвокат, — проговорил он усталым тоном, — вот ордер на обыск. — Он показал Мэг бумажку, одновременно окинув комнату колючим взглядом.

— Теперь-то что вам здесь нужно? — крикнула Алисса, сердито сложив руки на груди. — Ваши обыски мне уже знаете где?!

— Мы ищем улики, мэм. Такая работа, — ответил тот из них, который, судя по всему, был за главного. — Мы получили предварительные результаты вскрытия и в связи с этим возникли некоторые вопросы, которые нам необходимо снять.

От внимания Мэг не укрылось, какое сильное внутреннее напряжение охватило после этих слов полицейского всю семью Пэйдж: Алиссу, Роберта и Натали. Они замерли на своих местах, как статуи. Окаменели. Натали даже перестала моргать.

— Что за вопросы? — спросила Мэг.

— Во-первых, у трупа обнаружено выходное пулевое отверстие в области легких. Но в первое свое посещение наши люди не нашли пулю в библиотеке. Придется поискать еще раз.

Мэг знала, что, если в доме и остались еще какие-то улики, Данни захочет взглянуть на них вместе с полицейскими. Они ушли из гостиной все трое, оставив Мэг наедине с тремя расстроенными Пэйджами, которые явно что-то скрывали.

Алисса пересекла комнату и дернула за шнур звонка.

— Не знаю, как вам, а мне хочется выпить, — объявила она.

Прошел почти час, прежде чем Данни и детективы вернулись в гостиную. Появившись в дверях комнаты, Данни тут же метнул на Мэг взгляд, который сказал ей лучше всяких слов, что здесь что-то не так. Старший детектив сразу подошел к Натали и, остановившись напротив нее, проговорил:

— По-моему, мисс, самое время прокатиться с нами до участка.

Алисса тут же встала между ними.

— Глупости! — воскликнула она. — Моя дочь никуда не поедет.

Детектив вынул из кармана брюк связку ключей и стал подбрасывать ее на ладони высоко вверх.

— Нам пока еще неизвестно, как все было на самом деле, — спокойно проговорил он, — но одно уже ясно как белый день. — Он снова подбросил и поймал связку ключей, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Алиссы, устремленный на него. — То, что все вы здесь отчаянно лжете. А по-моему, пришла пора узнать правду.

— Вы хотите арестовать мою дочь? — проговорила Алисса, почти вплотную приблизив свое лицо к лицу полицейского. Мэг даже подумала, что тот сейчас поморщится, почувствовав запах виски.

Детектив не поморщился.

— Просто нам необходимо официально допросить ее, — объяснил он и холодно прибавил: — Вы тоже можете поехать с нами, мэм. — Потом обернулся к Мэг: — И адвокат, конечно.

Они все сидели за длинным деревянным столом в комнате допросов — Мэг, Алисса. Роберт, Натали и Данни — и ждали, когда к ним выйдут детективы.

— Вы должны рассказать мне всю правду, — пыталась убедить их Мэг, хотя в глубине души, зная Алиссу, сомневалась в том, что это вообще возможно.

Такие люди, как Алисса, всегда держат свое «я» как бы в тени, за непрозрачным облачком, маскируясь за внешним фасадом. Для таких людей, как Алисса, правда иногда удобна, а иногда нет. И невзирая на все сочувствие, которое Данни питал к Алиссе, понимая, насколько несчастливо сложилась ее жизнь, Мэг в эту минуту проклинала себя за то, что ввязалась в это дело. Она была почти уверена, что снова услышит ложь. А если Натали арестуют, то дело ко всему прочему приобретет еще и немалую огласку.

Впрочем, богачи всегда в подобных случаях выкарабкивались. Горькое осознание этого постоянно было с Мэг. Возможно, именно поэтому она и уехала на минеральные воды, куда сначала ехать не хотела. Но поехала, чтобы хоть немного отвлечься. Возможно, именно поэтому она в конце концов решила бросить уголовное право.

Она сложила руки на столе перед собой и прямо посмотрела в глаза Алиссе.

— Рано или поздно, — устало проговорила она, — полиция все равно до всего докопается. И тогда Натали может быть только хуже.

Роберт и Натали быстро переглянулись, а потом оба посмотрели на Алиссу.

— Это был несчастный случай, честное слово, — сказала та. — А все остальное не важно.

Мэг вздохнула и откинулась на спинку стула. Она понимала, что все тайное в любом случае со временем станет явным. Интересно, хватит ли у нее терпения дождаться окончания всего этого?..

Данни поднялся из-за стола:

— Пойду. Может, мне удастся заглянуть в протокол вскрытия.

Мэг не стала спрашивать, зачем ему это понадобилось. Раз пошел, значит, нужно.

Прошло еще полчаса. Все это время Мэг наблюдала за тем, как напряженно переглядывались мать с дочерью. Это зрелище утомляло. Роберт сидел неподвижно, сложив руки в замок и опустив голову. «Известный на весь мир ученый-медик… — подумала Мэг, — ничего не может поделать, когда рядом эти две агрессивные представительницы «слабого пола». Может, он потому и прославился так в своей работе, что его кабинет — это единственное место, где он свободен от их общества».

Дверь в комнату приоткрылась и в щель просунулась голова Данни, который сказал:

— Мэг. На пару слов.

Мэг про себя вздохнула с облегчением: наконец-то появился предлог для того, чтобы покинуть на время эту семейку.

Она вышла из комнаты к Данни. Рядом с ним стояли уже знакомые ей детективы и еще один пожилой полицейский. Данни представил его как капитана.

— У нас возникли кое-какие проблемы, — сказал Данни. — Нам удалось найти в доме ту пулю, которая убила Дирека.

Мэг кивнула.

— Но мы нашли ее не в библиотеке, а в стене спальни. Около кровати.

Мэг нахмурилась.

Заговорил капитан:

— Судя по всему, это спальня доктора Пэйджа. В шкафу висят его личные вещи.

Мэг перевела глаза обратно на Данни.

Значит, взломщик был убит в спальне Роберта?

Ей захотелось спросить у Данни, что, по его мнению, все это значит, но она давно усвоила золотое правило адвокатов: ни о чем не спрашивать у своих помощников в присутствии полиции. Это было бы не в интересах клиента.

Со вздохом Мэг смирилась с тем фактом, что Натали отныне является ее клиенткой.

— И еще, — продолжал капитан, — ваш друг мистер Гордон спросил, как был одет потерпевший. На ворах одежда обычно простая: джинсы там, футболка с длинными рукавами или что-нибудь в этом роде. Именно так мог выглядеть человек, который залез в чужой дом без спросу, чтобы что-нибудь украсть или, скажем, поискать какой-нибудь наркотик. — По мере того как капитан говорил, глаза его все больше суживались, а морщины на лбу превращались в глубокие складки. — Однако на потерпевшем был костюм. Итальянский. Дорогая вещь. Плюс следы хорошего одеколона. Он производил впечатление человека, который захотел отдохнуть в этот вечер и не собирался никого грабить. Мы уже навели о нем кое-какие справки. Судимостей не имел. Когда мы по просьбе мистера Гордона копнули глубже, то выяснилось, что еще два года назад потерпевший работал в лаборатории у доктора Пэйджа.

Мэг больше не могла сдерживаться:

— Что же? Человек решил выместить свою злобу на бывшем боссе?

Детективы усмехнулись. Капитан глянул на Данни.

— Вы сами ей расскажите, — сказал он.

Данни прокашлялся и показал Мэг лист бумаги.

— Результаты вскрытия. Согласно протоколу, у потерпевшего недавно произошла… — сделав паузу, он оглянулся на полицейских, потом снова посмотрел на Мэг, — эякуляция. Известно, что в момент наступления смерти организмом порой выделяются э-э… собственные соки, но тут ясно сказано, что потерпевший испытал оргазм, когда еще был жив.

Мэг потрясенно уставилась на него.

— Короче говоря, последние минуты жизни прошли для него не зря, — закончил Данни.

— Он имел половой акт с Натали? — спросила Мэг.

Данни отрицательно покачал головой.

— Не с Натали, — сказал он. — Скорее он имел половой акт с Робертом.

Капитан, фыркнув, покачал головой:

— Казалось бы… так часто слышишь теперь про голубых, что вроде бы уже должен привыкнуть. А все равно каждый раз тошнит.

Мэг переминалась с ноги на ногу.

— Данни, ты уверен?

— Абсолютно. — Он снова заглянул в медицинский протокол. — Это сразу снимает и некоторые другие вопросы.

Мэг поняла, что он говорит сейчас не о преступлении, а намекает на ту страсть, с какой несчастная Алисса разыскивала Джея Стоквелла.

Пока Данни продолжал говорить, Мэг изучала протокол вскрытия. Потом они вдвоем вернулись в комнату допросов.

Она швырнула протокол на стол:

— О'кей, ребята. Мне нужна правда. Скажите, Роберт, Дирек Лайонс был вашим любовником?

У Роберта отвисла челюсть. Натали уставилась в пол. Алисса побледнела как смерть.

— Два года назад, — продолжала Мэг, — Дирек Лайонс проверялся на наличие в его организме вируса СПИД. Вы должны помнить, Роберт, так как собственноручно проводили анализ. И знали, что этот анализ дал положительный результат.

Алисса пораженно уставилась на мужа.

Роберт закрыл лицо руками.

— Как они узнали?! — простонал он.

— Им рассказал охранник вашего Центра, — сказал Данни.

— Диксон, — сквозь зубы процедила Алисса, — я всегда знала, что он подонок.

Наступила тяжелая пауза. Потом Роберт вздохнул.

— Давайте сюда полицейских, — тихо проговорил он. — Я все расскажу.

Мэг поморщилась:

— Не советую.

Роберт отмахнулся:

— Плевать. Я хочу снять с себя это бремя.

Мэг кивнула Данни, тот открыл дверь и дал знак капитану и детективам войти.

Когда они вошли, прикрыв за собой дверь, Роберт взглянул на Данни.

— Как об этом узнал Диксон? — спросил он.

Данни оглянулся на одного из детективов, тот посмотрел на капитана, капитан кивнул, и тогда детектив перевел взгляд на Роберта:

— Он опознал Дирека по фотографии. Дирек сам сказал ему однажды, что сдал кровь на анализ. А чуть позже сообщил и о результатах.

В комнате наступила мертвая тишина, слышалось только шумное дыхание грузного капитана.

— Какой же ты негодяй! — вдруг прошипела Алисса. — Невероятно! Ты трахался с человеком, у которого сам же обнаружил СПИД!

— Мы предохранялись, — сказал Роберт. — Ты можешь не поверить в это, но я еще не до конца утратил чувство ответственности перед окружающими.

Капитан подошел к окну. Остальные не двинулись с мест. Полицейские старались не смотреть на Алиссу и на Роберта, даже друг на друга. Мэг принялась массировать шейные позвонки. Ею владело смущение. Интересно, каково этим полицейским, которые вынуждены присутствовать при такой сцене? Может, они смущены так же, как и она?

Наконец капитан прокашлялся:

— Охранник также сообщил нам, что Дирек уволился от вас почти сразу же после того, как ему стали известны результаты анализа. Но потом еще время от времени появлялся в лаборатории.

Роберт кивнул:

— Он лечился у нас.

— Охранник сказал, что у Дирека появилась новая машина и что он переехал на новую квартиру. — Он отошел от окна и посмотрел прямо в лицо Роберту. — Ведь это вы ему купили машину и квартиру, доктор Пэйдж? Вы что, помогали Диреку Лайонсу материально?

Роберт промолчал.

— Ничего себе! — воскликнула Алисса, рывком поднялась со стула и вышла из комнаты.

Данни последовал за ней.

Капитан подошел к столу, оперся на него и весь подался вперед.

— А теперь, доктор Пэйдж, — проговорил он с каменным лицом, — расскажите, как же все было на самом деле?

Роберт Гамильтон Пэйдж начал свой рассказ. Мэг внимательно его слушала. Все оказалось очень просто и грустно. Дирек и Роберт были любовниками вот уже три года. Когда у Дирека обнаружили СПИД, ему было некуда податься. Роберт был его единственным другом. Роберт хотел, чтобы Дирек достойно прожил то, что ему еще осталось. И потом… он любил Дирека.

Мэг вглядывалась в мужа Алиссы и восхищалась его самообладанием. Она поняла, что это очень сильный человек, которому пришлось много страдать.

После того как ему была сделана операция, продолжал Роберт, они с Диреком не имели возможности видеться вплоть до отъезда Алиссы в Лос-Анджелес. Когда она уехала, Дирек пришел к Роберту домой. Натали была на свидании. К сожалению, она вернулась домой слишком рано и сразу же пошла к отцу. Когда она подходила к дверям его спальни… — в этом месте рассказа Роберт остановился, чтобы перевести дух, — …она услышала какие-то странные звуки.

Мэг посмотрела на Натали. Девочка беззвучно плакала, слезы размывали тушь…

— Ее охватила паника, — сказал Роберт. — Она подумала, что со мной что-то случилось.

Натали подняла голову:

— Я услышала чужой голос. Я думала, что он делает тебе больно, папа!

Роберт кивнул. Он был чернее тучи.

— Я знаю, милая.

Капитан повернулся к Натали:

— С этого момента рассказывайте вы, мисс. Только правду.

Натали утерла слезы:

— Я спустилась в библиотеку и взяла пистолет. Потом я вернулась наверх к папиной спальне. Все произошло так быстро, так быстро… Они были в постели… вместе. — Натали замолчала и стала нервно грызть ногти. — Дирек увидел меня. Он вскочил и попытался отнять у меня пистолет. Тот и выстрелил…

Мэг внимательно смотрела Натали в глаза. В них была пустота. Казалось, девушка находится в трансе и говорит то, что уже репетировала много раз.

— Я просил правду, — сказал капитан, который, видно, тоже что-то почувствовал.

Натали уставилась на свои пальцы, не поднимая головы.

— Они были не в постели, не так ли?

Натали молчала.

— Зачем Диреку Лайонсу было ложиться в постель в своем итальянском костюме? А ведь установлено, что он был одет, когда в него стреляли.

Натали закрыла лицо рукой и зарыдала.

— Капитан, — вмешался Роберт, — я сейчас все объясню. — Он глубоко втянул в себя воздух, затем медленно выдохнул. — Дирек сидел на краю кровати, а я… — он запнулся и закрыл глаза, — а я стоял перед ним на коленях.

Капитан нахмурился, явно не понимая. В отличие от Мэг. Она взглянула на Натали — та сидела с опущенной головой, волосы закрывали ей лицо. «Господи, — подумала Мэг, — бедное дитя. Сможет ли она остаться такой же после всего, что увидела тогда?»

— Это называется фелляцией, — сказал Роберт, открыл глаза и с несвойственной ему резкостью в голосе добавил: — Если вам незнакомо это слово, посмотрите его значение в словаре.

Капитан отвернулся и вновь отошел к окну.

— Я находился спиной к двери, — продолжал Роберт. — Натали сначала бросился в глаза Дирек. Он прижимал мою голову к себе руками… Наверно, дочь подумала, что он меня душит…

Натали зарыдала в полный голос.

— Она бросилась на него, завязалась борьба. И пистолет случайно разрядился.

Капитан продолжал смотреть в окно.

— А потом вы перетащили труп вниз. В библиотеку. Чтобы все выглядело так, будто в дом пробрался вор, — проговорил он.

— Глупо, конечно, — еле слышно сказал Роберт.

— И вы рассчитываете на то, что мы во все это поверим?

Мэг посмотрела на Роберта, увидела муку на его лице. Он переводил несчастный взгляд с капитана на дочь и обратно. В комнате опять повисло долгое молчание. Наконец Натали медленно подняла голову.

— У меня царапина, — сказала она, вытягивая перед собой руку. — Он задел меня.

После секундного колебания капитан обернулся и подошел к Натали. Он поднял ее руку к свету и осмотрел царапину.

«Все произошло действительно случайно, — поняла Мэг. — И именно так, как они рассказали. Во второй раз».

Мэг знала также, что Натали будут обследовать на предмет обнаружения ВИЧ-инфекции. Вряд ли, конечно, Диреку удалось заразить ее, но проверить все равно было необходимо.

Капитан нахмурился:

— Зачем же вы до сих пор лгали?

Роберт выпрямился на своем стуле.

— Это была моя идея, — сказал он. — Я хотел уберечь от всего этого Алиссу. И дочерей. Уберечь их от скандала, который неминуемо разразился бы, как только мир узнал бы, что их муж и отец всего лишь… — он запнулся, но договорил: — паршивый голубой.

Натали с шумом отодвинула свой стул и подбежала к Роберту. Наклонившись, она обхватила его руками, и они оба зарыдали.

И в ту минуту Мэг поняла, что, если пытаешься уберечь жен, мужей, детей или даже возлюбленных от неприятностей и страданий, часто все оборачивается еще большими неприятностями и страданиями.

Она взяла свой кейс и сказала капитану:

— Пойдемте. Оформим официально мой статус.