Талисман «Паучья лапка»

Глава 7

…. Исин вышел из темноты с подносом в руках. На подносе в окружении зелени торчала курица — единственное, что нашлось в этот час в корчме. Он поставил ее перед княжной, а сам сел рядом, словно одновременно и охранял ее и служил ей. Княжна искоса посмотрела на него и кивнула. Исин руками разорвал курицу так, что сок брызнул Гавриле на руки. Тот зашипел, но ругнуться не посмел, только посмотрел на княжну и лизнул обожженное место.

Они сидели в бедной корчме, и были там может быть последними, а может быть и единственными посетителями. Хозяин заведения, заложив дверь засовом, ушел к себе, а они остались в зале около догорающего очага. Пустили их без особой охоты, только потому, что хозяин знал Гаврилу, а иначе и Изборово серебро не помогло бы.

Он отодвинул кувшин. Пришло время поговорить.

— Княжна, ты просила помощи. Расскажи чего тебе нужно.

Княжна ответила не сразу. Она подождала когда Исин поглубже вгрызся в курицу и сказала.

— Я ехала к жениху. К князю Брячиславу в Пинск……

Исин издал горлом странный звук. От натуги его глаза начали вылезать наружу. Он что-то силился сказать, но курица плотно запечатала его горло. Княжна с размаху ударила его кулачком по спине и сунула ему под нос кувшин с медовухой.

— Слава Богу, что со мной оказался мой сотник.

Глаза Исина выкатились еще дальше, за пределы отведенными для них натурой. Из кувшина веером выхлестнула струя медовухи. Гаврила поморщился и отсел подальше. Он сидел спиной к очагу и лицо его было скрыто тьмой.

— Ишь добрый какой. Одним кувшином всех угостил.

Княжна сняла со своей руки перстень и одела на палец дергающемуся хазарину.

— Если б не сотник… — мечтательно сказала она.

Кроме Исина эти слова никого, похоже, не удивили. Ну разве что и сам Избор немного удивился. Так. Чуть-чуть. Самую малость.

После того как Отец нынешнего князя, Неистовый Святослав, разгромил Хазарское царство хазары рассеялись по свету и служили кому попало. Русские князья охотно брали их к себе на службу, но такого Избор и предположить не мог.

В свите княжны вся охрана была из хазар. Да что там охрана. В караване все было хазарским от оружия у мужчин, до украшений у женщин. Еда — и та была хазарская, без свинины.

Княжна спокойно смотрела на него, моргала красивыми глазками. Конечно, она лгала, но Избор не подал виду.

— Не на того налетела, красавица — подумал он — Разберусь я с тобой…

Он поднялся. Тень из-за спины выросла и уперлась в низкий потолок.

— Ладно. Гаврила, проверь комнату княжны. Сам ложись у порога. Ставни на окнах не открывать.

Гаврила нехотя встал. Он еще не признавал старшинства Избора, но не мог не согласиться со здравым смыслом в его словах. Сейчас ни один из них не был в безопасности.

Княжна встала, собираясь идти, но Избор жестом остановил ее.

— Подожди, княжна. Дай мне свои румяна.

Она удивленно моргнула, наморщила лоб. Ей показалось, что она ослышалась.

— Зачем?

Избор нахмурил брови и поднялся. Княжна почувствовала что сейчас она снова близка к тому что бы потерять его. Она прикрыла рот ладошкой, чтоб ни одно лишнее слово не выскочило из него.

— Княжна, давай условимся наперед. Если тебе действительно нужна моя помощь, то никогда не спрашивай у меня, зачем мне нужно то или это. Просто делай то, что сказано. Теперь я тебе говорю: «Дай мне твои румяна или духи»

Она благоразумно не стала спорить. Откуда-то из пояса достала прозрачную склянку и вложила в протянутую руку.

— Жалую тебя духами.

Избор склонил голову. Когда он поднял ее, княжна уже всходила по лестнице. На середине она остановилась и приказала.

— Сотник, посвети.

Хазарин был умницей. Первым делом он посмотрел на Избора. Тот едва заметно кивнул. Она не хотела оставлять его с ним, значит, она действительно лгала ему, но сейчас это ничего не значило. Разобраться в этом он всегда успеет. Ступени скрипели все тише и тише. Круг света, поднимавшийся вместе с княжной вверх делался все слабее и слабее. Они остались вдвоем с Гаврилой.

— Я в комнате спать не могу — мрачно сказал тот — Я в духоте сам не свой делаюсь. Предупреждаю.

— Так ведь спать и не придется. — успокоил его Избор — Сядешь в дверях, на сквознячке, и кто в окно полезет, будешь назад вышвыривать. У тебя это здорово получается. Научил бы.

Он ударил себя по кулаку. Звонкий звук проскочил по комнате негромкий и не страшный. Это тоже было странностью Гаврилы, но странностью неизвестной.

Гаврила замотал головой.

— Где таким вещам учат?

— Таким — нигде. Это благодать нового Бога, идущего на Русь. Она или есть, или ее нет. Научиться этому нельзя. Каждый, кто принимает его, получает от него что-нибудь. Я получил это.

В его голосе была смесь сожаления и самодовольства.

— Что за новый Бог? — без любопытства спросил Избор. Гаврила выпрямился, глаза его сверкнули. Это был не отблеск пламени, а внутренний огонь.

— Христос пришел в мир. Пришло время Руси узнать свет его веры!

Избор покивал, соглашаясь не столько с Гаврилой, сколько со своими мыслями. Проповедников разных вер Избор в своей жизни повстречал множество. Похоже, что Гаврила стал одним из них.

— А сюда ты каким боком влез? Княжна в Пинск, а ты куда? Проповедовать?

— А ты? — не пожелал ответить Гаврила.

Избор сел напротив него, достал меч, посмотрел на лезвие. Ему хотелось, что бы этот разговор получился как бы между делом. Сталь блеснула. Гаврила отвел глаза.

— Я тебе жизнь должен. Отслужу и в сторону. А ты?

— Я?

Гаврила пожал плечами. Избор видел, что ему либо нечего сказать, либо то, что есть тот не хочет выложить ему.

— Смотрю — баба. Жалко ее. Пропадет одна…

Избор пожал плечами. Ухватил кусок не доеденной княжной курицы, оторвал белого мяса, начал жевать.

— Не одна. Сотник с ней. Не защитит что ли?

— Сотник… — процедил Гаврила. Он тоже оторвал кусок мяса — Знаем мы этих хазар…

— Врешь — спокойно сказал Избор — Зачем?

— Не вру. Ты про совесть что-нибудь слышал?

Избор поднял брови, подумал и кивнул.

— Наблюдал.

Гаврила тяжело вздохнул.

— И за мной понаблюдай…

Избор поднялся.

— Не беспокойся. Пронаблюдаю. Самым внимательным образом.

Он прислушался. Сверху все более явственно доносились приглушенные человеческие голоса. Избор поднялся и знаком позвал за собой Масленникова. Время, которое он отмерил княжне что бы она поговорила с хазарином, истекло.

Дверь в комнату открылась с певучим скрипом. Избор попробовал ее и так и этак, но скрип не пропал. Он одобрительно качнул головой. Нынешняя ночь весело началась, и продолжение ее обещало быть не менее веселым. За дверью друг против друга сидели княжна и Исин. Княжна, похоже воспитывала сотника. Она стучала кулачком по столу, а он таращил глаза с таким видом, словно боялся этого. На Избора он взглянул с облегчением.

— Княжна. Спать сегодня придется по походному. Охранять тебя будет Гаврила.

Он знал, что это ей не понравится, и не ошибся.

— Сотник…

— Исин нужен для другого дела. — отрезал он — Мы будем рядом, в соседней комнате.

Говоря это Избор обошел комнату, проверяя рукой бревенчатые стены. Княжна не решилась что-либо сказать. Избор отворил ставни, выглянул во двор. Земля была совсем близко. Он посмотрел в небо. Край крыши нависал над окном. Лунный свет обливал серые от времени доски. В небе мелькнула птичья тень. Избор присмотрелся. Большая черная птица кругами ходила над домом. Черный лебедь. Оперенье его взблескивало в лунном свете острыми блестками полированного металла. Точно так же, как и над корчмой, где все они встретились, а скорее всего тот же самый. Ощущение опасности вошло в него и осталось.

— Ну что ж, дом они нашли… Помогу им найти комнату…

Он вывалил на подоконник кусок мяса, остро пахнущий чесноком, из приготовленного кувшина плеснул браги на ставень и оставил него полу прикрытым. Теперь из открытого окна тянуло мясом, чесноком и брагой — запахом доброй гулянки, завершившейся крепким сном ничего не опасающегося человека.

Перейдя в соседнюю комнату он, как только что в комнате княжны, подошел к окну. Из данной ей склянки брызнул на подоконник и по комнате растекся запах благовоний. Исин, смотревший неодобрительно, ничего не сказал — пещернику виднее.

— В отхожем месте ее запереть бы — вдруг зло сказал хазарин — Ни в жизнь там ее никто не найдет.

Избор прищурил глаза то ли смеясь, то ли примериваясь куда ударить.

— Вон ты каков, сотник — сказал он — Как ты о княгине-то. Князь узнает — выпорет.

— Князь — тоскливо сказал Исин. Лицо его стало кислым, он повторил. — Князь

Он словно пробовал это слово на вкус.

— А правда, что ты Хазарского кагана люто ненавидишь?

— Я? — удивился Избор — А где он?

— И что если б знал где он, то убил бы?

— Кто тебе это сказал?

— Княжна. Только что.

Избор пожал плечами.

— Ну раз говорит, значит знает…Она грамотная. Ты все понял?

Он показал на окно. Исин кивнул. Чего тут было не понять? Те, кто искал княжну наверняка знал как пахнет благородная женщина и по запаху мог отличить комнату где спит княжна от комнаты загулявшего дружинника.

Избор огляделся, запоминая, что где в комнате стоит, и погасил лучину. Глаза быстро привыкли к темноте и та разлиновалась лунными лучами, проникшими через закрытые ставни. Исин сел сбоку от окна, что бы в случае чего бить в спину, а Избор сел у спинки кровати. По комнате бродил запах духов.

За стеной было слышно как ворочается княжна. Исин зевнул с завыванием и тут же получил ногой от пещерника. От кровати донесся стальной шелест и Исин тоже обнажил саблю.

Было тихо и муторно. Они долго сидели, наблюдая как по полу движутся тени, как лучи света то усиливались, то умирали… А потом в одну секунду все изменилось. В ставни что-то ударилось и они разлетелись мелкими щепками. В комнате появились остроголовые. Двое первых покатились по полу, а двое влетевших следом за ними, опрокинули начавшего подниматься Исина. Он заверещал от боли. Попытался подняться…Сабля его зазвенела и…улетела к двери.

Тесно было в каморке, ой как тесно, но для Избора это было спасением. Там где четверо стоявших рядом воинов не могли размахнуться он эту возможность имел. Меч его скользнул над остроголовыми и задел ближнего. Звон металла заглушила ругань Избора. В тесноте он не успел повернуть меч и тот плашмя ударил врага по шлему. К счастью он не пожалел сил и этого хватило. Воин опрокинулся назад, но вместо него встало сразу двое. Избор отступил, к двери. Остроголовые молча сделали несколько шагов и ввязались в драку. Они уже поняли с кем имеют дело. Меч, отобранный у одного из их товарищей говорил об этом весьма красноречиво. В это длинное мгновение Избор одним взглядом охватил поле битвы.

Исин тянулся к выбитой сабле, подставляя под удар не защищенное горло. Над ним нависал один из остроголовых. В его глазах была радость. В глазах хазарина — обреченность. Он знал чем обернется это его движение, но остаться без оружия не пожелал. Только и это было напрасно. В полумраке он еще не понял как далеко улетела его сабля. А она была так далеко, что впору было ползти за ней, а не тянуть руки. Избор, отбивавшийся сразу от двоих, уловил движение вздернутого вверх клинка, готового обрушиться на Исина и прыгнув в сторону достал противника хазарина. Кольчужная сетка на шее защитила его, но удар настолько силен, что он не удержался на ногах и полетел на пол. За это мгновение Исин успел выхватить нож и тот упал на острие, придавив степняка. Они оба задергались, словно и того и другого свалил на пол приступ кашля.

Этим мгновением воспользовался второй. Для размаха у него не было места и он ударил Избора хитрым сарацинским ударом, использовав меч как копье. Избор крутанулся на одной ноге, уворачиваясь от отточенной стали. Словно ветка ивы он качнулся в сторону, одним длинным шагом он оказался за спиной у противника. Жесткая кожа доспеха смялась под крепкими пальцами. Ухватив его за плечо он добавил свою силу к силе остроголового и швырнул того себе за спину, на стену. Там мокро хрустнуло, выпал, звякнув клинок. Третий явно не ждавший такой прыти откачнулся в сторону, но Избор оттолкнувшись спиной от стены проскользнул ему под руку и рубанул по не защищенному боку. Удар прорубил его чуть не наполовину. Кожаная рубаха у того на животе лопнула и с тихим шипением наружу полезли кишки. Удар был точен и покойнику они уже были без надобности. Все кончилось.

Избор обернулся и быстро пересчитал тех, кто был в горнице. Кроме него на ногах тут уже никто не стоял. Все четверо, что успели заскочить в окно лежали на полу. Трое еще хрипели, с кровью выбулькивая свою жизнь на тесовый пол, а четвертый лежал в углу тихо и, похоже, уже не дышал. Избор ногой перевернул ближайшего на спину. Да. Все то же самое. Это были люди из нынешней веселой ночи. Видно на роду у него было написано, драться сегодня только с ними. Можно было попробовать набить морду этому настырному хазарину, но можно было бы прозакладывать голову, что из этого ничего не выйдет. Он покосился на Исина. Тот уже выползал из-под своего противника. Крови на нем было столько, словно его самого зарезали. Избор брезгливо поморщился.

— Какой же ты сотник, ежели человека зарезать по-хорошему не можешь…

Исин обиженно молчал. Как ни говори, а волхв был прав. Хазарин тяжело дышал и это освобождало его от ответа.

— Ты мне, между прочим, жизнь должен, понял?

— Понял. — не сдержался он — Как разбогатею — отдам.

Хазарин отдышался и уже спокойней продолжил.

— А может быть и раньше.

Рука четвертого, того что не дышал, дернулась и поползла под себя. Исин прищурился. Его рука так же осторожно, как и у кстати ожившего противника потянулась к ножу. Случай вернуть долг сам шел в руки. Пещерник стоял к тому спиною и не видел, как «покойник» подбирается для прыжка и удара. Похоже, что он даже не был ранен. Исин обрадовался. Подворачивался случай вернуть долг пещернику.

— Видно не убил. Для меня оставил.

Тень за спиной пещерника росла, обретая злую силу. Исин сквозь полузакрытые глаза с надеждой смотрел на нее, выбирая то мгновение, когда своим метательным ножом поставит точку в этой схватке… Пещерник в глупой своей самонадеянности не смотрел за спину, наверно надеялся на своих Богов, а еще вернее на свой кулак. Нехотя, давая отдых натруженной руке, Избор взял меч, качнул так, что бы свет ярким бликом пробежал по лезвию, показывая щербины.

— Доспехи у них ничего. Крепкие. Вон смотри, даже меч выщербил.

Он протянул лезвие Исину, но хазарину было не до того. Абсолютно бесшумно воин позади пещерника сделал шаг. Кончик вздернутого вверх лезвия блеснул в свете луны.

Исин резко отбросил руку с ножом назад, но тут пещерник опережая его движение небрежно махнул мечем за спину. Там всхлипнуло, вверх выбросило фонтан крови и голова последнего из нападавших покатилась по полу.

— Доспехи хорошие. О такие не одну саблю затупишь — как ни в чем не бывало продолжил пещерник — Только дуракам достались.

Исин в растерянности смотрел как у убитого подогнулись колени и тело последовало за головой. Из обрубка плеснуло теплой кровью, а Избор, вложив меч в ножны, сказал.

— Ну да ничего. Это-то как раз поправимо. Раздевай их. Снимай доспехи.

Растерянности Исина перешла в злость. Он с размаху всадил нож в стену. Пещерник засмеялся..

— Вот вы, иудеи, какие скорые. Ваш брат с других по две шкуры дерет. Гривну дал в долг, а потом две требуешь, так я с тобой так же поступлю. Я тебе твою жизнь в рост отдам. Быстро не расплатишься — будешь две должен.

Он сбросил улыбку с лица, сразу став похож на изображение идола. Тень очертила скулы и морщины сделав лицо и печальней и старше.

— Поднимай всех. И тут мы не зажились.

Он вышел за дверь. Потом вернулся. Кивнул на трупы.

— Обшарь этих. Им теперь деньги без пользы.

Он еще раз оглядел побоище и добавил.

— Тем более, что они их и не заработали…