Там, где рождаются молнии

ЗОРИ ПРИГРАНИЧНЫЕ…

Граница… Вдали в легкой синей дымке — горы. Медленно плывут над ними полупрозрачные облака, задевая за вершины. За горными отрогами — чужая сторона. И только облакам да еще птицам, этим вечным странникам, позволено перелетать этот заветный рубеж. Граница — не просто линия, изгибающаяся на карте. Это — место, откуда начинается Родина. И понятна взволнованность воинов-локаторщиков, вслушивающихся здесь в строгие слова приказа о заступлении на боевое дежурство по охране и защите воздушных рубежей СССР. Лучшим из лучших доверяется право на поднятие флага, символизирующего начало службы новой смены.

Четким шагом выходят эти воины из строя. Сверкнув на солнце золотистым серпом и молотом, устремляется вверх алое полотнище. В торжественной тишине звучит Государственный гимн Советского Союза. Незабываемые минуты! Вся необъятная Отчизна напутствует в этот момент своих сыновей на бдительное несение боевого дежурства, вручая им священные ключи от огромного чистого неба над своими безбрежными просторами.

Все самое дорогое, самое сокровенное проносится в памяти каждого. В строгом молчании строй. Каждый в нем мысленно повторяет только одно слово: «Клянусь!»

Тучным нивам и густым рощам, степям и горам, городам и селам с их большими магистралями и укромными тропинками; отцам и матерям, невестам и женам клянутся солдаты и офицеры, что службу будут нести верно, глаза их будут зоркими, руки — твердыми и в стрельбе меткими.

…Подул легкий ветерок, и звезды, которые отсюда, с открытой площадки на гребне горы, представились крупнее, будто зашевелились. Старший лейтенант Саркисян, окунувшись в свежесть ночи после душной квартиры, прислушался. Темень была полна шорохов. Запутавшийся в ветвях одинокого инжира ветерок, словно монетами, перезванивал чудом уцелевшими листочками. А Саркисяну казалось, что это не листья шепчутся о чем-то своем, сокровенном, а шелестят звезды. Небо над ними было такое же, как и над его родным Баку, и не такое. Где-то в глубине души офицер понимал, что небо одинаковое, а вот он, Грант Саркисян, после приезда на ату приграничную точку изменился. Мечтал ли он раньше о службе на границе? Кто из мальчишек не бредит этим! Грант тоже завидовал людям в зеленых фуражках. Но так уж случилось, что стал он не пограничником, а локаторщиком. И не жалеет. А то, что он несет боевое дежурство у самой границы, всегда вызывало в сердце старшего лейтенанта особую гордость. Конечно, он понимал, что и ответственность за дела, за поступки здесь выше. И поэтому всеми силами стремился оправдать доверие, оказанное командованием.

Радиотехническое училище Саркисян окончил с отличием, быстро продвигался по службе. Но он понимал, чтобы давать постоянно подчиненным что-то новое, надо иметь его. Над собой нужно больше работать, а не довольствоваться старым багажом знаний. Так он стал заочником высшего инженерного училища. И в этом он был не одинок. Старший лейтенант Старченко окончил академию. Капитан Сиятеков уже окончил высшее инженерное. У старшего лейтенанта Бугаевского диплом инженера.

На собственном опыте Саркисян убедился: не мешает заочная учеба, а, наоборот, помогает. Конечно, при условии, если временем распорядиться правильно.

Бежит время на приграничной точке быстро. Кажется, недавно Грант встретил здесь, в отдаленном гарнизоне, ту самую единственную, которая стала его женой, а скоро уже их дочке Инночке будет три года. Смешной маленький человечек! Как она любит сказки, как ей хочется быстрее подрасти, чтобы самой читать книжки!

Где-то треснул сучок. «Опять, наверное, лисьи штучки, — мелькнуло в голове старшего лейтенанта. — Ишь, плутовка: повадилась воровать кур, надо бы проучить, да вот времени никак не выбрать. То одно, то другое. Заботы, заботы…»

Еще тогда, когда его только назначили на новую должность, он не раз задумывался, как сложатся его отношения с подчиненными. Помнится, как-то встречал он на станции жену с дочкой. Дальше на машине ехали. Погода была дождливая, слякотная. Дул пронизывающий ветер. Подъехал к горе — машина буксует, наверх мотор не тянет. Ребенок плачет. Пешком далековато. Что делать? Растерялся Саркисян. Но из подразделения пришли люди, выручили.

Путь к душе человека тоже похож порой на подъем в гору. Ясно, это вовсе не означает, что надо быть добреньким. Требовательность — это тоже забота о человеке, только забота скрытая, глазу невидимая.

В гарнизоне завыла сирена. Грант на цыпочках вбежал в комнату. Жена уже держала в руках его чемоданчик. Он брал его всегда, уходя по тревоге. В нем вещи первой необходимости. Подъем по тревоге среди ночи — дело в городке обычное. Казалось бы, Аннушка должна была привыкнуть к этому. Но каждый раз сигнал сирены ее настораживал. Кто знает, какая она, тревога? Учебная или боевая? Граница есть граница. Она покоя не ведает…

Через несколько секунд старший лейтенант Саркисян в полной экипировке напрямик бежал туда, где на фоне темного неба кружили крылами локаторы. Привычно ориентируясь в полумраке помещения, Саркисян шагнул к индикатору и оказался в понятном и близком ему мире электроники, с мерцающим разноцветьем лампочек, с ровным гудением вентиляторов и слабым потрескиванием реле. Здесь начиналась военная юность Гранта, здесь он встретил свою зрелость. Но никогда он не чувствовал себя придатком этого сложного механизма— всегда только повелителем. Вначале, правда, не совсем умелым, но с годами более опытным. И удивительное дело: чем глубже он познавал технику, тем больше как бы исподволь ощущал неудовлетворенность достигнутым. Каждое узнанное будто приоткрывало дверцы к новому, еще неизведанному.

— Обеспечить выдачу ноль первой цели, ноль второй… — прозвучали команды в динамиках.

«Противник» (а это были свои самолеты, имитирующие вероятного противника) пытался внезапно прорваться к охраняемому объекту. Почти прижавшись к горным складкам, маскируясь помехами и ловко маневрируя, цели шли со многих сторон. Но операторы радиолокационных станций своевременно засекли «противника». И бесперебойно выдавали информацию о воздушной обстановке на КП.

Сравнивая данные о целях, старший лейтенант Саркисян про себя с удовлетворением отметил, что действуют его подчиненные расторопно. Быстро наносит засечки о пути движения самолетов на планшет рядовой Андрей Сельденрайх. Графика его работы безукоризненная. Без устали считывает информацию младший сержант Алексей Баталов. Уверенно действуют радиотелеграфисты младший сержант Вячеслав Глазков, рядовой Владимир Киреев.

Вводные следуют одна за другой. Но едва воины отразили нападение «десанта», как по громкоговорящей связи разнеслось:

— «Противник» применил оружие массового поражения!

Надеты средства защиты. Проверена герметичность входов и выходов. Труднее дышать. Но ритм боевой работы прежний. За второй вводной поступила третья: вышел из строя кабель!

— Всем перейти на работу по радио! — приказал Саркисян.

С полуслова поняли своего командира солдаты. Дополнительно включены приемники. Осложнилась обстановка в воздухе. Резко увеличилось количество целей. Саркисян принимает решение включить резервный индикатор системы и сажает за него лучшего оператора.

Радиопомехи! Доклад об этом тут же поступил Саркисяну. Но для умелых воинов помехи — не помеха. Команды поступают на КП бесперебойно…

…Отбой тревоге объявили тогда, когда с порозовевшего неба уже сходили звезды. Старший лейтенант Саркисян вышел на улицу, устало прислонился к дереву. Удивительное дело: устал, а спать ему не хотелось. Может, потому, что утро было таким чистым и свежим, а может, потому, что командир, отметив высокую подготовку его подчиненных, объявил им благодарность?