Там могут водиться люди

Глава 22. Жди дурного гостя!

Из лазарета Лалтхи отпустили, только на четвертый день. Хотя она восстановилась ещё не полностью, что весьма раздражало Халтаха. Старик просто горел нетерпением узнать, что стало с той странной штуковиной в небе, летевшей к ним. Все эти дни он прилежно занимался с воспитанницами, отчего те впали в уныние. Сложная и довольно скучная наука изготовления пряностей и лекарств, давалась им плохо, как, впрочем, и всем, кто не был видящим. Халтах каждый раз, как у кого-то из них в очередной раз что-нибудь не получалось, вскакивал и начинал бегать по всей лаборатории спрашивая — «Разве Вы, не видите?» или «Вы что слепые, ну как такое можно перепутать?». Успокаивался он, лишь, когда, пришедшая на крики, Шайли напоминала ему, что они и правда не видят. Каждый день, то одна то другая воспитанница приходила к Лалтхи спросить о её состоянии и узнать, когда она к ним вернётся.

Стоило искательнице выйти из лазарета, как Халтах тем же вечером почти силой затащил её на свой чердак и потребовал показать, где та штука в небе. Найдя её, старик, лишь взглянув, потребовал от Лалтхи, посмотреть, а сам погрузился в непонятные вычисления. Она вообще не поняла, чего он хотел. Там, где должна была быть странная круглая штука, теперь была обыкновенная звезда. Ну, может быть чуть красноватая. Лалтхи быстро надоело смотреть в никуда и она, оторвавшись от телескопа, села в стороне. Через несколько минут старик, закончив свои расчёты, спросил:

— Скажите учитель, а эта штука часом не оставила своих частей.

— Оставила и много, сейчас покажу.

Совсем скоро им удалось увидеть, один из оставленных кусков. Он висел в небе и был похож на бочку с длинными прямоугольными крыльями. С боков к ней было приделано несколько каких-то круглых штук, навроде неглубокого таза, из которых торчали странные палки с набалдашником на конце.

— Что это? — спросил астроном.

— Да я-то, почем знаю — ответила девушка.

— А ещё какие-то части есть?

— Есть место, где их много, давайте посмотрим — сказала Лалтхи.

В этот раз возиться пришлось намного дольше. Основные части двигались по небу, пересекая его вновь и вновь. Лалтхи объяснила это Халтаху. Тот, несколько минут подумав, притащил какую-то штуку. Это была деревянная коробка с одной стороны которой был объектив. Провозившись с четверть часа, астроном приделал её рядом с окуляром телескопа. Лалтхи помогла навести телескоп на то место, где куски той странной штуки будут пролетать. Когда они вновь появились там, где их можно было бы увидеть, Халтах резко повернул неприметный рычаг на коробке. Потом отцепил её от телескопа и, схватив девушку за руку поволок, в дальний угол, закрытый шторами. Лалтхи всё это не нравилось, к тому же старик был так возбужден. Но она все же последовала за ним. За шторами был тёмный угол освещённый, лишь светом смоляной лампы в красном абажюре, не пропускавшем свет обычного цвета. От этого всё здесь казалось мрачным и зловещим.

В коробке оказался кусок стекла, покрытый какой-то серой дрянью. Когда наставник опустил его в круглый тазик с неприятно пахнущей жидкостью на нём внезапно стала проявляться картинка.

— Смотрите, да смотрите же — прокричал Халтах.

На пластинке был несколько смазанный рисунок — длинная штуковина с короткими треугольными крыльями. Брюхо её было раскрыто, и она двумя огромными лапами, засовывала туда странного вида куб. Эта штуковина присоединялась к широкой балке, на которой были прицеплены ещё с десяток таких же кубов. Халтах почти танцевал, не отрываясь от своей картинки.

— Послушайте! Всё было не зря! Там — он указал вверх — на звёздах, вернее возле них, тоже есть жизнь и теперь они здесь. Может быть, там тоже живут люди, такие же как мы!

— Тогда нужно немедленно собирать армию, готовиться к нападению, они ведь могут высадиться, где угодно!

— Ну, а если они прилетели с добрыми намерениями?

— Послушайте меня — Лалтхи силой оторвала старика от тазика — западяне убивают нас за то, что у нас кожа с волосами не того цвета и глаза не той формы, а у этих поди ни глаз, ни волос нет. Они придут, убьют нас и заберут нашу землю. Западяне при всей своей силе, даже и близко не могут того, что мы сейчас видели!

— Вот именно, мы должны привлечь их на свою сторону, сделать союзниками, и тогда мы вышвырнем западян, туда, откуда бы они ни пришли.

— Да нам, просто нечего им предложить в обмен. Послушайте меня Халтах! я родилась и жила до шести лет с родителями в городе Лийш. Слышали о таком? Там была морская набережная, говорили, что это одно из красивейших мест юга. Когда появились корабли западян, жители города вышли на набережную посмотреть на них. Хотели даже устроить праздник в честь их прибытия. До того дня никто у нас не видал таких огромных металлических кораблей. Западяне дали залп из скорострельных пушек по набережной. Мои родители, старший брат и сестра были там. Я выжила, лишь потому, что заболела и меня оставили дома. А потом они высадили десант и не щадили никого. В нашем доме спрятались соседи — мальчик и девочка, хотели помочь мне, когда пришли, эти. Я успела спрятаться, а они нет. Я всё видела, что было потом — почти шёпотом произнесла Лалтхи — Их убили просто ради развлечения, смеялись, гоняясь за ними, словно это была весёлая игра. Нет, Халтах, мы должны немедленно сообщить военным и готовиться к обороне.

— Простите меня Лалтхи, я не хотел… Я, я Вас понимаю, давайте каждый составим отчёт и отправит по отдельности, надеюсь, там прочитают хоть один из них.

— Хорошо.

Повисла тяжёлая тишина. Халтах засунул в свой ящик новую пластинку и побежал к телескопу, и вновь приделал коробку к окуляру. На новом рисунке все та же штуковина никуда не спеша затаскивала куб себе в брюхо:

— А у них там оплата труда, явно не сдельная — попытался пошутить Халтах, но шутка повисла.

— Наставник Халтах, а что это за коробка? И что в ней?

— Это западянское, учитель Чжойл работал с пленными и научился у одного из них. На стекло наносят специальный состав, в темноте. Когда на него попадает свет, состав меняется, стоит опустит намазанную им пластину в специальный раствор и отпечатавшийся рисунок становится видим. Так можно получать рисунки разных вещей.

— Простите наставник я, пожалуй, пойду. — сказала искательница.

— Спасибо Вам большое, учитель Лалтхи, и до завтра.

Вернувшись в свою комнату, Лалтхи заснула почти сразу. Ей снился давно минувший кошмар. Шестилетняя девочка, свернувшись калачиком, пряталась в стенном шкафу под одеждой. Изредка она выглядывала в щелку на разорённую комнату, посреди которой в луже свежей крови лежал труп мальчика едва старше неё. Она почти беззвучно плакала, зовя маму, папу, тетю, брата, бабушку. Они придут и спасут. Остановят весь этот кошмар и защитят её, но время шло, а они всё не приходили. Она до боли вслушивалась в мягкую речь чужаков и предсмертные крики на родном языке. Она молилась, страстно желая одного — узнать, где её родные, найти их. Время тянулось невыносимо, страх и неизвестность выматывали, вытягивали силы, а потом, в ней, в её уме, разверзлась пропасть и из неё, на Лалтхи повалилось невыносимое знание. Теперь она точно знала, где её родные и что с ними случилось. Теперь она со всей очевидностью осознавала, что она совершенно, полностью, одна. Никто не придёт. Никто не поможет. Никто не защитит, и она закричала так громко… что проснулась.

Лалтхи, тяжело дыша и обливаясь холодным, потом сидела в постели. Ещё была ночь, и третья самая маленькая, но самая яркая луна заливала всю комнату своим зеленоватым светом. На полу лежали черные тени, казавшиеся лужами какой-то странной жидкости. Девушка посмотрела на них и в этот момент почувствовала присутствие. Это был не человеческий взгляд или что-то подобное, это было абсолютно нейтральное внимание, в котором все же чувствовалось нечто сродни любопытству, словно на неё с интересом смотрела луна из-за окна. Она попробовала сосредоточиться и, зацепившись за это внимание, попыталась найти его источник. Легла, откинувшись на матрас, наполненный мягкими древесными волокнами, и попыталась сосредоточиться.

Но как бы она не старалась, как бы не силилась очистить свой разум, в голову ей снова и снова лезли воспоминание о том страшном дне, вытесняя все остальные мысли. Она много лет боролась с этим и каждый раз, когда она решала, что свободна, они снова возвращались. Стоило ей получить хоть минуту передышки, и они вновь выползали из глубины её памяти, отравляя каждое мгновение и так совсем не лёгкой жизни. Она лежала, борясь с воспоминаниями, так долго, что свет третьей луны покинул её комнату, и та погрузилась в полный мрак. Лежа она вспомнила способ, расслабиться которому её научила аставница Лайшми.

Искательница ровно легла, вытянула руки вдоль тела, распрямила ноги, а потом максимально напрягла все мышцы, попытавшись коснуться лбом, коленей выпрямленных ног. Она сложилась острым углом, задержав дыхание. Сжав зубы и растянув рот в сардонической улыбке, она считала: пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь… Досчитав до восьмидесяти, она резко расслабилась и тяжело дыша, повалилась на постель. Ей пришлось повторить этот трюк трижды и, лишь тогда, она почувствовала, что разум её очищается. Своим освободившимся умом, она ощущала, там, за непреодолимыми горами, нечто чужеродное. Оно рыскало, ползало, стуча множеством своих маленьких членистых лапок по камням, вгрызалось в землю острыми жвалами, поднималось высоко в небо и спускалось в самые глубокие трещины. Оно наполняло собой все пространство. Оно было везде и сразу и не только за горами. Оно было здесь в предгорьях и дальше на равнинах до самого моря. Оно смотрело, слушало, нюхало, оно что-то искало.