Танцующая на волнах

Глава 7

Шехов сидел в ресторане и пил холодную водку, закусывая ее маринованными грибами. Он был за столиком один и тихо наслаждался собственным опьянением. С каждым глотком ему становилось все спокойнее и спокойнее. Постепенно исчезал страх, а картины недавнего прошлого стали неожиданно более яркими, отчетливыми и понятными.

Сначала память унесла его на несколько лет назад, когда он познакомился с Еленой. Он был тогда служащим банка, а она окончила филологический факультет университета и собиралась устраиваться в школу преподавателем русского языка и литературы. Она была так хороша, так невероятно привлекательна, что Шехов, увидев ее в метро, понял, что уже никогда не сможет забыть столь красивую девушку. Он проехал с ней несколько остановок, пожирая ее взглядом, после чего все же осмелился попросить номер ее телефона. Она, смеясь, произнесла его вслух. И он запомнил. А она растворилась в толпе…

Вечером того же дня Владимир позвонил ей и был очень удивлен, когда ему ответили.

– Вы тот сумасшедший, что спрашивал у меня номер телефона в метро? – засмеялась она в трубку.

– Да, это я. Может, встретимся?

– Может…

– Тогда я заеду за вами, назовите адрес…

И она назвала. Так легко, с ходу, что он даже растерялся. Он уже представил себе, как подъезжает к ее дому и его встречает ее муж – здоровенный амбал под два метра ростом и с кулачищами размером с арбузы. Но ничего подобного не произошло. Она жила в центре, на тихой улочке, и встретила его у подъезда одна. Коротенькое платье, плетеная сумочка через плечо, туфли на каблучках, волосы высоко подняты, и лишь один светлый локон свободно развевается на ветру возле уха… Шехов пригласил ее в свой старенький «Фольксваген», сказал, что, когда станет банкиром, непременно сменит эту машину на «Мерседес». Они посмеялись над его планами, сели в машину и покатили по вечерним улицам Москвы. Ветер, врывавшийся в раскрытые окна, трепал волосы Елены, и она почему-то хохотала, пытаясь руками прикрыть голову и спасти прическу. Но у нее ничего не получалось. Он тоже смеялся неизвестно чему. Потом они ужинали в китайском ресторане, ели рисовую лапшу с кисло-сладким соусом, пили пиво… У Елены были гладкие холодные колени, которые он то и дело поглаживал под столом. Ее это, казалось, ничуть не смущало. Когда он осмелел и его рука поднялась выше, его самого бросило в жар от того, что под платьем не оказалось белья. Он поднял голову и заглянул ей в глаза.

– Так ничего не мешает… Особенно приятно, мне думается, ходить в дождь и ветер в плаще на голое тело…

– А ты пробовала?

– Еще нет, но обязательно попробую, как только соберется дождь. Думаю, это очень эротично…

Он добрался рукой до цели и замер, не решаясь пошевелиться. Елена, откинувшись на спинку стула, закрыла глаза и тихо застонала. Никогда прежде ему не приходилось встречаться с такими чувственными девушками. Он завелся, он захотел большего, и тогда она, открыв глаза, взглядом показала ему, чтобы он сел совсем рядом с ней. Их столик стоял в самом углу и был плохо освещен. Конечно, кто-то из посетителей мог заметить наслаждающуюся друг другом парочку, но этого, к счастью, не произошло. Спустя какое-то время Елена, чья рука умело ласкала его под столом, быстрыми и точными движениями застегнула «молнию» на его джинсах, поднялась со своего места и, оправив платье, направилась в дамскую комнату. Вероятно, столь свободное поведение девушки должно было навести на мысль, что точно так же она, даже став его женой, будет поступать и с другими мужчинами, но для Шехова Лена сразу же стала самым близким человеком. Он понял, что они просто созданы друг для друга, и после месяца знакомства, которое превратилось для Владимира в настоящее сексуальное пиршество, он сделал Елене предложение. Она приняла его с такой же легкостью, как впервые расстегнула «молнию» на его джинсах. Словно ей было все равно, за кого выходить замуж. И даже это не смутило его. Они говорили слова любви, но где-то очень глубоко, в подкорке, он понимал, что для его невесты эти слова – непременный атрибут сексуальных забав, не больше. И что такое на самом деле любовь, вероятно, так никто и не знает. Тогда зачем углубляться в суть слова, когда есть женщина, готовая доказать тебе свою нежность и желание отдаться по первому требованию, разве этого мало? И разве за словами мужчин о любви не стоит в первую очередь желание обладания женщиной? Разве не для того и выдуманы, наконец, эти слова?

После свадьбы молодые переехали в двухкомнатную квартиру Владимира, комната же в коммуналке, в которой жила Елена, была сдана квартирантам. Стоило только Лене появиться в квартире Шехова, как его быт наладился – каждая вещь нашла свое место, холодильник заполнился продуктами, на окнах появились занавески, а вместо жесткого холостяцкого дивана – просторная и удобная кровать. Лена все делала основательно, серьезно относилась ко всему, что касалось комфорта. Деньги тратила разумно, вела тетрадку расходов. Готовить она умела, но не любила. Однако на завтрак, обед и ужин всегда была сытная и простая еда, что Шехов особенно ценил в своей новой жизни.

– У меня есть один знакомый, который поможет тебе открыть свой банк, – сказала однажды Елена, даже не взглянув в его сторону. Она сосредоточенно взбивала яйца для омлета. Было раннее утро, в распахнутое окно врывался уличный шум, белый голубь, нахохлившись, царапал жестяной подоконник когтями, из-под пышного оперенья были видны розовые, словно воспаленные лапки. – Тебе омлет посыпать зеленым луком или нет?

– Посыпать.

– Только этот человек сначала должен встретиться с тобой, поговорить. Понятное дело, он уже навел о тебе справки, и ты ему даже понравился. Но живая беседа, разговор, согласись, дадут больше.

– Откуда ты его знаешь?

– А откуда мы все друг друга знаем? Кто-то кого-то с кем-то знакомит… Обычное дело.

Лена ради такого случая погладила ему белую сорочку, почистила костюм, навела глянец на новые ботинки, заставила мужа хорошенько помыться и побриться, достала из сумки красивую коробку с мужской туалетной водой и со словами: «Ты должен хорошо выглядеть» – поцеловала его в щеку. Так она готовила его к встрече с человеком, кто помог ему стать тем самым Шеховым, которого знает теперь вся деловая Москва. Человека этого звали Семен Львович Смушкин.

– Ты была его любовницей? – спросил Владимир ее на следующий день, уже после встречи с Семеном.

– Я твоя жена, тебе этого не достаточно? – ответила она уклончиво, и Шехов поклялся себе больше не задавать столь унизительных для них обоих вопросов.

О том, что его жена проводит время в обществе людей, с которыми он ведет дела, он тоже старался не думать – уж слишком велико было искушение стать банкиром. Он знал, что Лена упорно тащит его наверх и что благодаря ее личным контактам ему дается все просто и легко. В его новый собственный банк вливались капиталы самых разных деловых кругов Москвы. Многому учась у старых банковских работников и чиновников, с которыми его знакомила жена, однажды он понял, что знает достаточно, чтобы наконец успокоиться и осмотреться, что же он сделал за последние два года. Оказалось, что не так уж и мало. Небольшой оштукатуренный особняк на тихой московской улице, окруженный кустами роз и кружевной металлической оградой, стал его вторым домом – банк начал получать стабильную прибыль. Отношения с женой теперь больше походили на дружеские и деловые, чем любовные, но и в этом было что-то новое, что также удовлетворяло его. Елена же, сделав из него банкира, тоже расслабилась. После того как они купили большую квартиру на Красной Пресне и перебрались туда, она обставила ее, привела в порядок, но после решила нанять экономку и взвалить весь быт на ее плечи. Теперь не надо было каждый день записывать расходы – это делала вместо нее маленькая и энергичная женщина Катя, которая, помимо этого, следила за чистотой в доме, готовила, стирала, гладила и даже ездила на своей машине на рынок за продуктами. Лена же, видимо, посчитав свою основную миссию жены и помощницы выполненной, объяснила мужу, что она хочет посмотреть мир, и отправилась в круиз по Средиземному морю. Так было положено начало новой жизни семьи Шеховых. Владимир и сам удивился, когда обнаружил, что отсутствие жены нисколько его не напрягает, а, напротив, дает и ему определенную свободу. Встречаясь раз в неделю с Семеном и докладывая ему о своих делах, он испытывал истинное облегчение, прощаясь с ним за руку и понимая, что вот теперь-то он по-настоящему свободен. И что недремлющее око его жены не видит, как он ужинает в ресторане с ее лучшей подругой Женей Алехнович, как везет ее к себе на дачу, как занимается с ней любовью прямо в саду, на топчане… Прошло еще время, и он начал понимать, что ему одинаково нужны обе эти женщины. Он по-своему любил Лену, но привык и к Жене. Когда Лена возвращалась из путешествий домой, с Женей он встречался реже, да и свидания были короткие. Но она понимала его, не злилась, во всяком случае, так говорила ему.

2 июня в среду Женя позвонила ему на мобильный около шести вечера и сказала, что им необходимо срочно встретиться. Он был занят, но отложил важную встречу, как только услышал, что речь идет о Лене. Она сказала, чтобы он забрал ее, Женю, из придорожного кафе, расположенного неподалеку от дачи Семена Львовича Смушкина.

– А что ты там делаешь?

– Сам увидишь…

– Где Лена, она с тобой?

– Не совсем…

Он был заинтригован и одновременно напуган. Неужели Женя рассказала обо всем Лене? Она не могла этого сделать, ведь это означало разрыв, и Женя об этом прекрасно знала. Что могло случиться с Леной?

Он мчался по Москве на большой скорости, и ему чудом удалось избежать аварии уже на самом выезде из города, когда он, выскочив на встречную полосу, чуть не врезался в идущую навстречу ему огромную фуру…

Женю он нашел в кафе. Она, опухшая от слез, сидела в темном углу за столиком и пила компот. Увидев входящего Владимира, сначала подалась вперед, но потом, вяло махнув рукой, вернулась на свое место. Шехов сел напротив нее. Подошедшему официанту он тоже заказал компот.

– Что случилось?

– Она сказала, что ее зовут маркизой де Нель, – вдруг произнесла тихо Женя, и Шехов с ужасом подумал, что его любовница сошла с ума.

– Что? Что такое ты говоришь? О ком?..

– Твоя жена сказала, что ее зовут маркиза де Нель, а меня – графиня де Полиньяк.

– И что же дальше?

– Этот лес мы прозвали Булонским лесом… – она горько усмехнулась.

– Очень хорошо. Вы что, напились, и ты решила выяснить отношения?

– Не я, а она. Это она бросила мне вызов.

– Какой еще вызов?

– Мы стрелялись, это была настоящая дуэль с настоящим секундантом. Прямо ретро…

Он пощупал ее лоб.

– Девочка моя, да ты бредишь… Где Лена?

– Я ее убила. Говорю же, мы стрелялись. Купили два совершенно одинаковых пистолета у одного ее знакомого. Пистолеты новые, красивые и… холодные, страшные…

– Ты убила Лену? – Он вдруг понял, что она не придумывает. – И где она сейчас?

– Здесь, недалеко. Она умерла. Сердце ее не стучит. Так сказал Семен Львович.

– Он тоже был там?

– Да, он был нашим секундантом.

– Из-за чего вы стрелялись?

– Не из-за чего, а из-за кого, – поправила его вполне серьезно Женя. – Из-за тебя, конечно.

– Она знала про нас?

– Нет.

– Тогда объясни…

– Я сказала, что люблю тебя, вот и все.

– И как она отреагировала на это?

– Сказала, что подозревала меня. Еще она сказала, что сильно ревнует тебя ко мне, после чего и вызвала на дуэль. Я и сама сначала не поверила, но когда она приехала ко мне с пистолетами и сообщила, что все готово, осталось только доехать до леса, я поняла, что она не шутит… У нее были расширены зрачки, когда она говорила мне об этом. Еще сказала, что будет счастлива убить свою соперницу. Она любила тебя, а ты спал со мной… Мы вели себя по отношению к ней как скоты. Мы растоптали ее лучшие чувства…

– Но ведь ты же сказала, что она ничего не знала…

– А она и не знала. Зато знали мы с тобой. И умереть должна была я. Но мой выстрел оказался более метким. Я попала ей прямо в сердце.

– Где она? Поехали…

В густом ельнике, расположенном неподалеку от дачи Смушкина, прикрытый еловыми ветками, лежал оранжевый спальный мешок. Застегнутый наглухо. На ткани кровь…

– Она точно умерла?

– Подойди, пощупай ей пульс…

– А что Смушкин?

– Он перепугался и сказал, что ничего не видел и не слышал. Надеюсь, ты понимаешь, что он здесь ни при чем, а потому в любом случае ты должен забыть о том, что он был тут во время дуэли…

– Вы обе – сумасшедшие.

– Любовь – страшная сила, ты же сам говорил…

– Что ты намерена делать?

– Я? – Она удивленно вскинула брови. – Ничего. Абсолютно ничего.

– Как это?

– А вот так. Хочешь меня посадить – сажай. Но предупреждаю, что буду отбиваться из последних сил. У меня еще вся жизнь впереди, чтобы добровольно садиться в тюрьму. Я скажу, что меня здесь вообще не было, куплю себе алиби или возьму и свалю все на тебя. Докажу, что мы с тобой были любовниками, – это будет нетрудно, у меня в квартире полно следов твоего пребывания…

– Замолчи, – зашипел он.

– Она все равно тебя не слышит. – Женя кивнула в сторону спальника.

– Где пистолеты?

– Понятия не имею.

– Ее надо похоронить как положено…

– Без милиции и прокуратуры тут не обойтись, тебя затаскают по судам, твоя карьера полетит ко всем чертям… Я сделаю так, что все обернется против тебя.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Увезти труп подальше и закопать, что же еще? Так поступают все…

– Как это – закопать? Просто так взять и зарыть, как собаку? Даже не на кладбище?

– Если хочешь потерять все, чего добился в жизни, то хорони по всем правилам, но прежде не забудь позвонить по «02».

– А подальше, это куда?

– Вы собирались с ней в Питер, кажется? Вот и поезжай.

– В Питер? С трупом? Да меня же могут остановить!

– А как же без риска?

– Закопать прямо здесь, в лесу, – мысли его путались.

– Рядом с дачей Смушкина? Не думаю, что он тебе это простит. Потеряешь свой банк в два счета. Он сразу найдет тебе замену. А до Питера ты быстро долетишь на своей машине… Снимешь номер в гостинице на себя и свою жену…

– Какую еще жену?

– Возьми ее вещи, документы, уложи труп в багажник и поезжай в Питер. Все ваше окружение знает, что вы собирались провести отпуск в Петербурге, что остановитесь в «Астории»… Что это, наконец, мечта твоей жены…

– Но где я возьму жену?

– Найдешь в Питере блондиночку, уговоришь пожить с тобой, никто, думаю, не откажется… А тело закопаешь где-нибудь под Питером, да так, чтобы никто не нашел. А спустя пару дней забьешь тревогу, пусть все в «Астории» знают, что твоя жена пропала, пусть ее в Питере ищут… Главное, чтобы ты не наследил в Москве.

– А если ее найдут там?

– А ты спрячь так, чтобы не нашли. Главное, чтобы побольше шума было в газетах – сначала в питерских, а потом и московских. Ты вернешься сюда убитый горем, позвонишь Семену, и он сам подскажет тебе, как действовать дальше.

Он с ужасом осознал, что при упоминании о Семене ему стало сразу легко. Да, Семен придумает, что ему делать дальше, кому звонить, как себя вести и как, наконец, представить исчезновение жены так, чтобы никто не заподозрил его в причастности к ее смерти. Хотя разве он причастен к ее смерти? Разве тот факт, что она стрелялась из-за него, может послужить косвенным доказательством того, что она погибла по его вине?

…Принесли горячую закуску. Владимир, достав платок и промокнув им влажное от пота лицо, тряхнул головой, прогоняя тяжелые мысли. Он не хотел и не мог поверить, что Лены нет в живых. Он мог представить себе ее в постели с другим мужчиной, даже с Семеном, в связи с которым подозревал Лену с самого начала своего знакомства с ним, даже представлял ее себе в самый разгар оргий, участниками которых были все известные ему мужчины (фантазии в этом случае ему было не занимать), но чтобы увидеть ее успокоившуюся, со следами смерти на лице?.. Нет, быть может, поэтому он так и не раскрыл спальный мешок, чтобы хотя бы проститься с ней. Он хотел запомнить ее живой, здоровой и непременно с ироничной улыбкой на губах, словом, такой, какой она была в жизни.

Сейчас он и сам удивлялся себе, не мог понять, как же так случилось, что он сразу пошел на поводу у Жени. Конечно, эту схему поведения, весь этот дурацкий план с проживанием в дорогущей «Астории» придумал Семен. Он силой мысли переместил опасных для него людей, а именно – Владимира и Женю, подальше от рокового места, от того леса, откуда рукой подать до его дачи. Старый хитрый лис жил в простой и удобной норе без пышности и бросающейся в глаза роскоши. Просторный двухэтажный дом, ничем не отличающийся от соседних домов, большой участок, уходящий в лес… Под окнами – грядки с огурцами и клубникой. Он руководил своими людьми и ворочал миллионами долларов, практически не вставая со своего кресла. Куда он тратил свои деньги? Как-то Лена обронила, что у него один дом в Праге, другой – в пригороде Вены… Интересно, она бывала там? И не в его ли домах она останавливалась, когда отправлялась в очередное дальнее путешествие? А может, она и ездила с ним, летала? Ведь он, Владимир, ни разу не проводил ее в аэропорт, она сказала, что не любит провожаний и «соплей». Да, иногда она была резка и даже груба. Да и вообще она заметно поостыла к нему. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз они спали вместе. И вдруг эта дуэль… Неужели она знала о его связи с Женькой и страдала все эти годы от ревности, просто-таки сгорала в ее огне, пока не решилась бросить сопернице вызов… Хотя Женька утверждает, что Лена не знала о том, что они любовники. Он жалел, что не расспросил во всех подробностях, с чего все началось и как Лене пришла в голову мысль об этой самой дуэли… Женька утверждает, что Лена затеяла всю эту дурь, сказала подруге, что она – маркиза де Нель. Может, они все же были пьяны? С чего все началось? И почему именно сейчас Лена решилась высказать Женьке свою неприязнь и раскрылась, что давно подозревала ее в связи с мужем? Семен. Вот ему известно все. Кажется, он был секундантом. Единственным. Хотя по правилам дуэли секундантов должно быть все-таки двое, с двух сторон. Но зачем ему было соглашаться на это? Или же женщины обманули его, заманили в лес и, уже достав пистолеты и зарядив их, объяснили ему истинную цель этой встречи? Но он же с присущей ему мудростью должен был помешать им. Как мог он допустить, чтобы они стрелялись? Разве не был он привязан к Лене, чтобы помешать им довести дело до кровавой развязки? Дуэль могла закончиться смертью обеих женщин…

В голове шумело. Взглянув на часы, он подозвал официантку, расплатился и вышел, пошатываясь, из ресторана.

Белая ночь встретила его свежим ветром, который приятно холодил лицо. До гостиницы он дошел пешком, с наслаждением вдыхая в себя бодрящий воздух. Дошел, остановился и пошел обратно, вспомнив, что назначил встречу Маше в квартале от «Астории». Маши нигде не было видно. Улица была пустынна. Рядом с рестораном стояла его машина – напоминание о страшном путешествии из Москвы в Петербург, а затем в Лисий Нос…

Маша, где же она? Неужели обманула? Часы показывали пять минут второго.

– Привет. – Он так и не понял, откуда она появилась, словно вынырнула из подворотни.

Маша смотрела на него испуганно, и он понял, что она боится его. Это и неудивительно – он и сам себя начал побаиваться с того самого момента, как ему позвонила Женя… Спокойная, размеренная и благополучная жизнь его затрещала по всем швам после того злополучного звонка, после той злополучной и такой противоестественной дуэли.

– Привет, – ответил он вяло, уже не веря в свой план и не понимая, как это Маша вернулась, как не сбежала, когда ей ничего не стоило его обмануть. Сбежала бы, и жизнь его повернула бы в другое русло, не запрограммированное Семеном.

– Ты думал, что я не приду? – Маша говорила тихо, он едва мог разобрать слова.

– Да нет, я был уверен, что ты придешь. Ведь ты хорошая девочка.

Он приблизился к ней и провел ладонью по ее лицу.

– Как тебе ночной Петербург?

– Не знаю, я его пока не чувствую…

– А что же ты чувствуешь?

– Страх за тебя.

– За меня? – И тут он вспомнил, что сказал о своей смертельной болезни.

– Слова материальны, ты знаешь об этом? Думаю, тебе не следует больше говорить о смерти, и, быть может, она забудет про тебя.

– Да, ты права, я не должен был говорить тебе об этом. Тем более что это неправда. Я солгал тебе.

– Ты пьян и не знаешь, что говоришь…

– Да, я выпил.

– А как же важная встреча?

– Она не состоялась.

– Ты сказал мне, что твоя жена похожа на Шер… Зачем, раз ты из толпы выбрал меня – худенькую блондинку?

– Не знаю…

– Ты используешь меня, мою внешнюю схожесть с твоей женой для неизвестных мне целей, а потом… Что будет со мной потом?

– Ничего… Ты получишь еще денег, и мы расстанемся. Обычная сделка.

– Я передумала и решила вернуть тебе деньги. Вот. – Она достала из кармана куртки и протянула ему оставшиеся девятьсот долларов. – Я бы хотела вернуть и одежду твоей жены, тем более что она сейчас вовсе и не в Африке, а в Москве…

– Что? – Он вздрогнул. – О какой жене ты говоришь?

– Ее зовут Елена. – Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Ты что, Шехов, забыл, как зовут твою жену?

– Почему ты сказала, что она сейчас в Москве? Откуда тебе это известно?

– Я разговаривала с ней полчаса тому назад.

– Ты не могла с ней разговаривать.

– Ты лжешь, Шехов. Забирай куртку. – Она сорвала с себя куртку и бросила ему.

– Стой! – Он поймал ее за руку и притянул к себе. – Ты не можешь со мной так поступить…

– А ты? – Она смотрела на него с презрением и укором. – Тебе, значит, все можно, а мне – нет? Я ухожу от тебя. Мне ничего не нужно. Я встретила парня в баре…

– Значит, я ошибся?

– В смысле?..

– Ты – шлюха?

– Нет. Но с ним мне не так страшно, как с тобой. Я предполагала, конечно, что в Питере со мной что-нибудь приключится. В конечном счете, быть может, именно этого мне и хотелось, но я не предполагала, что влипну в криминальную историю…

– Не понимаю, о каком криминале идет речь.

– Твоя жена сказала мне, что ты убил ее.

– Ты пьяна. Пойдем домой, вернее, в гостиницу. Ты совсем замерзла…

– Я не могу.

– Почему?

– Я не одна. Он там, в подворотне…

– Кто?

– Да тот парень, про которого я тебе говорила.

– Иди пожелай ему спокойной ночи и отправь домой. Не ожидал от тебя такого…

И тут из подворотни вышел парень.

– Ты что, с ним остаешься или идешь со мной? – спросил Владимир Машу.

Она стояла между Шеховым и Мишей и не знала, что ей делать. Если она пойдет с Шеховым, то хотя бы до утра будет в полной безопасности – она отлично выспится на широкой и удобной кровати. А утром можно будет подумать, как быть дальше – оставаться ей с ним хотя бы ради денег или нет. Деньги в последнее время стали одной из ее жизненных целей – должна же она наконец позаботиться о своем будущем и поступить в университет. Деньги, причем большие деньги, она, если будет не так глупа и наивна, как сегодня, может получить только от такого человека, как Шехов… Несколько дней проживания в «Астории» стоят столько же, сколько и плата за обучение за все пять лет. Если же она пойдет с Мишей, которого совсем не знает, но которому в порыве отчаяния призналась во всем, что произошло с ней, то неизвестно, где и в каких условиях ей придется ночевать. К тому же с Шеховым ей будет проще договориться, чтобы он хотя бы не приставал к ней. Миша же потребует, чтобы она переспала с ним, и это будет ее платой за то, что он пустит ее переночевать в свою коммунальную конуру. От представленного – помойного вида комнатушка с грязной постелью, где она лежит в объятиях Миши, – ей стало и вовсе нехорошо. Волна отвращения захлестнула ее. Захотелось вновь оказаться в сказочной мраморной ванной комнате с белым махровым халатом и мягкими тапочками…

– Ладно, Миша, если что, ты знаешь номер моего мобильного и знаешь, где меня можно найти…

– «Стравинский»? – усмехнулся оскорбленный в своих лучших рыцарских чувствах Миша, понимая, что у стоящего в двух шагах от него мужчины куда больше шансов провести с Машей ночь. – Хорошо, я все понял, не дурак.

С этими словами он круто развернулся и быстрым шагом пошел прочь. Маша и Шехов смотрели ему вслед, не проронив ни слова.