Танцующая при луне

Глава 20

— Никуда я не поеду, — решительно заявила Лиззи. — Тем более в его логово. Пожалуй, лучше всего мне как можно скорее вернуться в Дорсет.

— Великолепная идея, — подхватил Габриэль, сохраняя скучающий вид. — Я все подготовлю к отъезду. Джейн, почему бы тебе не отправиться с Лиззи, а затем прокатиться до Лондона? Ты уже давным-давно не покидала Йоркшир, так что поездка пойдет тебе только на пользу.

— Нет, — покачала головой Джейн. — Я не уеду, и Лиззи тоже.

— Я могу отправить с вами Питера, — предложил Габриэль как бы между прочим, но и это не сработало. Обе женщины сидели в холодной гостиной Хернвуд-мейнора, взирая на Габриэля так, будто он был антихристом, и ни одна из них не желала поддаваться на его уговоры.

— Не сомневаюсь, что у Питера тоже найдутся свои возражения, — заметила Джейн. — Вряд ли он захочет покинуть ферму, да и Лондон ему нужен не больше, чем мне. А я не оставлю Пенелопу с жеребенком, так что и говорить тут не о чем.

— Пусть будет по-вашему. — Габриэль и не рассчитывал на особую удачу. — Тогда переправим твоих лошадей в Роузклифф. Конюшни там в хорошем состоянии, да и ферма находится рядом — вот Питер и будет за ними присматривать.

Было заметно, что Джейн дрогнула.

— И все же я не понимаю, почему бы нам не остаться здесь.

Габриэль не собирался рассказывать ей о том, насколько опасным становится соседство с Чилтонами. Видит бог, у Джейн и так хватало забот.

— Слишком уж уединенное место. Двум молодым женщинам нельзя оставаться здесь без защиты и без прислуги.

— Ты сам мог бы перебраться сюда, — предложила Джейн.

— Ну нет! — в унисон запротестовали Лиззи и Габриэль.

— Я настаиваю, чтобы вы перебрались в Роузклифф, пока Даремы не вернутся домой. Прошлая ночь наглядный пример того, что может произойти, пока вы тут одни. Лиззи в панике носилась по окрестностям, разыскивая тебя. Счастье еще, что она не влипла в очень серьезные неприятности.

Джейн бросила на Лиззи испытующий взгляд.

— Ты не сказала, что нарвалась на неприятности. Что случилось?

Щеки у Лиззи порозовели.

— Ничего страшного. В поисках твоего брата я отправилась к Чилтонам, нашла его там и привела назад.

— Отправилась в Арундел? В разгар ночи? Лиззи, да ты с ума сошла!

— Я тревожилась за тебя, — попыталась оправдаться та.

— В этом-то и состоит проблема. Вам не на кого тут рассчитывать, кроме как друг на друга, и это становится слишком опасным. Будет лучше, если ты, Джейн, переберешься в Роузклифф, а Лиззи отправится домой, в лоно любящей семьи.

Габриэль не смотрел на Лиззи. Он понятия не имел, как она воспримет ясно выраженное желание избавиться от нее, но решил испробовать все шансы. Только вчера он отозвался о ней как о бесцветном ничтожестве, и она с готовностью ему поверила. Пожалуй, стоит подстегнуть ее еще немножко.

— И все-таки с какой стати нам перебираться в твой полуразрушенный дом, в то время как сам ты живешь в лесу? — упрямо заявила Джейн. — Как это может улучшить наше положение?

— Я уже переехал туда из башни. И он вовсе не полуразрушенный, хотя ремонт ему не помешает. Но там и сейчас куда уютнее, чем в этом каменном склепе.

— Я никуда не поеду без Лиззи, — продолжала упорствовать Джейн.

Габриэль готов был рвать на себе волосы от досады, когда Джейн, обернувшись к кузине, произнесла умоляющим голосом:

— Прошу тебя, поедем со мной. Я просто не выживу там в одиночестве.

То были волшебные слова. Упрямо поджатые губки Лиззи неожиданно смягчились, да и зеленые глаза уже не смотрели так сурово.

— Но, Джейн…

— Ты так нужна мне, — повторила Джейн, и Габриэль испытал чувство гордости за свою сестру. Оказывается, Джейн прекрасно умеет добиваться своего!

— Хорошо, но только на пару дней, — сдалась наконец Лиззи. — Пока мы не подготовим все для моего отъезда в Дорсет. Почтовая карета прибудет завтра…

— Завтра Майский день. Вся округа будет праздновать, и я не думаю, что кучер станет исключением, — сказал Габриэль. — Я отправлю тебя домой в одном из своих экипажей.

— У тебя есть экипажи? — удивилась Лиззи.

— И лошади в придачу, — с раздражением добавил он. — А ты что думала?

— Я думала, ты Темный Рыцарь, — ровным тоном заметила Лиззи.

— Верно, — произнес Габриэль после секундного молчания. — Тем не менее у меня есть лошади и по крайней мере одна карета, способная доставить тебя в Дорсет.

Намек был слишком явным — серьезная ошибка с его стороны. Но он действительно хотел, чтобы Лиззи уехала как можно скорее. Подальше от опасности. Подальше от него самого.

И Лиззи это знала. Она тут же приторно улыбнулась ему.

— Думаю, я превосходно устроюсь в Роузклифф-холле. Не стоит спешить с моим отъездом в Дорсет.

— Благослови тебя Господь, Лиззи! — радостно воскликнула Джейн.

Черт бы тебя побрал, Лиззи, мысленно выругался Габриэль, сохраняя при этом скучающее выражение лица. Что ж, придется придумать что-то еще, чтобы избавиться от нее. Был канун мая, и он не мог придумать способ удержать ее подальше от леса, кроме как запереть в доме. А в лесу она станет легкой добычей Чилтонов, которые способны сотворить с ней невесть что. И она еще называет его дом логовом!

— Буду рад вашему обществу. — Габриэль постарался произнести это безо всякой иронии. Он поднялся и отвесил вежливый поклон, как если бы то была обычная светская вечеринка. Девушки тоже встали, и Габриэль с любопытством глянул на ноги Лиззи. Подол ее платья спускался до самого пола, и он так и не понял, удалось ли ей найти какую-нибудь обувь взамен собственной.

Ладно, об этом он расспросит ее позднее. А то и посмотрит лично. Если она не желает возвращаться в Дорсет по собственной воле, Габриэль знает один неплохой способ, с помощью которого ему наверняка удастся переубедить ее. Как только Джейн окажется под крышей его дома, мисс Пенсхерст не останется ничего другого, кроме как спешно вернуться к отцу… или же пасть жертвой соблазна, утратив репутацию порядочной девушки. Габриэль не сомневался, что этот вариант устроит ее меньше всего.

— Я отправлю к вам кого-нибудь с экипажем, — сказал он.

— Отправь Питера, — предложила Джейн.

— Думаю, Питер захочет присмотреть за лошадьми. Не волнуйся, Джейн, все будет хорошо.

Он и сам не знал, почему сказал это, но Джейн выглядела такой потерянной и несчастной. К тому же он старался не смотреть в сторону Лиззи, которая жгла ему спину негодующими взглядами.

Наградой ему стала ослепительная улыбка Джейн, и он в очередной раз подивился слепоте тех, кто называет его сестру невзрачной.

— Я надеюсь, Габриэль.

В ответ он легонько коснулся ее щеки и подумал: что бы сделала Лиззи, если бы он решился поцеловать и ее? Пожалуй, пнула бы его посильнее.

Лиззи вновь опустилась немаленький неудобный стул у самого очага. Поскольку они были не в состоянии поддерживать в нем огонь, казалось полной глупостью сидеть здесь. Но Лиззи была так занята другими мыслями, что не обращала внимания на подобные пустяки. Все это время она тщательно прятала от взора Габриэля свои ноги. Счастье еще, что он никак не прокомментировал отсутствие на ней туфель! Лиззи видела, как он бросал любопытные взоры в ее сторону, и старалась сидеть так, чтобы подол платья спускался до самого пола. Что и говорить, Габриэль был не самым достойным представителем рода человеческого. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы сбежала из этого Йоркшира как можно скорее.

Проблема заключалась в том, что и Габриэль, казалось, с радостью отправил бы ее куда подальше. Вот это Лиззи как раз и не устраивало. Габриэль хотел, чтобы она уехала, но Лиззи решительно не желала удовлетворять ею прихоти. Причем любые. Тем более что Джейн так настойчиво просила ее остаться.

— Считаешь меня глупой, да? — спросила Джейн, возвращаясь в комнату.

— С какой стати? — улыбнулась ей Лиззи.

— Стремлюсь к тому, что невозможно получить… Как сказал бы мой брат, впустую трачу эмоции.

— А что именно ты хочешь, Джейн?

Лиззи и сама знала ответ — не так уж трудно было догадаться, чего так страстно жаждет Джейн. Но ей хотелось, чтобы та прямо ответила на ее вопрос.

Губы Джейн изогнулись в печальной улыбке.

— Питер, — сказала она. — Мне нужен Питер.

Это было сказано с такой простотой и безысходностью, что у Лиззи защемило сердце. Тысячи возражений пришли ей на ум и тут же пропали.

— Вот и хорошо, — заявила она. — Значит, ты должна его заполучить.

Столь опрометчивого поступка Габриэль не совершал за всю свою жизнь. Об этом он думал несколько часов спустя, наглухо замуровавшись в своей библиотеке, — лишь плотно запертые двери ограждали его чувствительный слух от женских голосов, разносившихся по всему дому. Лиззи не просто вселилась в его полуразрушенное жилье. Она заполнила комнаты весенними цветами, распахнула все окна, вытряхнула пыльные занавески и собрала целую армию слуг, отправив их приводить в порядок древнюю кухню. Джейн какое-то время наблюдала за происходящим с немым изумлением, после чего быстренько сбежала на конюшню, к своим обожаемым лошадям. В итоге Габриэль оказался один на один с этой фурией, решившей испортить ему жизнь своим стремлением к чистоте и порядку.

Габриэль знал: она поступает так намеренно. Лиззи носилась по дому как ураган, занимаясь уборкой наравне со слугами, а Габриэлю не хватало мужества восстать против этого. Он знал, что толку от его возражений все равно не будет. Ясное дело, женщинам не хотелось жить в таком беспорядке, ну а у него не было ни малейшего желания самому заниматься обустройством своего жилища. Раз уж Лиззи так хочется поработать, пусть себе — он не станет вмешиваться. Однако он невольно ловил себя на том, что прислушивается к звуку ее шагов и звонкому голосу.

Неожиданно для Габриэля Лиззи сразу расположила к себе слуг. Вообще-то жители Йоркшира без восторга относились и к южанам, и к сильным духом, целеустремленным женщинам. Но одновременно в Лиззи чувствовались открытость и прямодушие, что не могло не понравиться обитателям глубинки. Это нравилось и Габриэлю, как бы он ни пытался бороться со своими чувствами.

Он прекрасно знал, зачем Лиззи понадобилась эта уборка. Ей очень хотелось приструнить его, вот она и носилась по дому, как древняя богиня войны, собирающая на бой свои войска. Ясное дело, что большинство мужчин в такой ситуации поспешило бы скрыться и переждать это бедствие.

Вот только Лиззи не понимала, что Габриэлю нравятся сильные женщины, как не понимала она и того, что попытка навести уют в его доме вряд ли могла остудить его влечение. Она вела себя так, будто и вправду была частью этого места, что заставляло Габриэля желать невозможного. Он знал, что создан для одинокой жизни в лесу, среди книг и призраков. Семейный уют — это не для него.

Покинут наконец свое убежище, он с трудом узнал собственное жилище. Преображение было настолько разительным, что Габриэлю стало не по себе.

Повсюду, создавая уютную атмосферу, мерцали свечи, а с кухни доносился аромат жареной индейки и пряностей. Дом был пропитан запахом воска и лимона, а в коридорах еще веяло уличной свежестью, хотя окна пришлось закрыть, когда пошел дождь. Оконные стекла радовали глаз безупречной чистотой. Отовсюду до Габриэля доносились голоса. Слышал он и голос Лиззи, которая от души чему-то смеялась. Смех ее был именно таким, каким представлял его Габриэль, — глубоким и заразительным. Его влекло к ней с такой силой, что он готов был проклинать себя последними словами.

Он не хотел больше видеть ее, не хотел говорить с ней. Он не желал больше искушений. Единственное, чего ему хотелось, — перестать думать о Лиззи, забыть о ней.

С тем же успехом он мог пожелать себе не дышать.

— Ну и ночка, — пробормотал Фрэнсис, вглядываясь в промозглую тьму. — Даже жалко отправлять тебя в такую погоду.

Делайла положила расческу и взглянула на мужа.

— Я не в восторге от того, что должна делать. Почему бы тебе не послать вместо меня Мерривезера?

— Ты же знаешь, что он еще не вернулся из Лондона. Нужно сделать все, чтобы завтрашний день прошел в соответствии с нашими планами. Ты же знаешь, я не из тех, кто оставляет все на волю судьбы.

— В доме полно народу. Так почему бы тебе не послать кого-нибудь еще?

Склонившись, он поцеловал ее изящную ручку.

— Это дело я могу доверить только тебе, дорогая. Ты вполне способна убедить двух девиц прокатиться с тобой до Арундела. Разве можно ожидать от тебя чего-то плохого? А вот кое-кто из наших друзей может попросту напугать бедняжек…

— Я бы лучше отправилась за Габриэлем, — надула губки Делайла.

— Стоит нам притащить сюда девиц, и Габриэль наш. Разве ты забыла, дорогая? Мы уже все решили.

В последнее время Делайла пристрастилась к опиуму. Эта привычка не успела еще наложить разрушительный отпечаток на ее очаровательное личико, но Фрэнсис знал, что рано или поздно это произойдет. И тогда ему точно придется принимать меры. Пока же, под воздействием наркотика, она становилась восхитительно покорной.

— Ладно, я поеду, — с недовольным видом заявила Делайла. — Но мне это решительно не нравится. Не понимаю, почему бы нам не подождать до завтра.

— Завтра Белтайн, моя радость. К тому же я не доверяю сэру Ричарду, так что придется подстраховаться. Ну же, любовь моя, поцелуй своего преданного супруга и сделай то, что он просит. Поверь, ты получишь достойное вознаграждение.

— Подарки? — В глазах Делайлы вспыхнул жадный огонек.

— Множество подарков, дорогая. Ты же знаешь, как я люблю баловать тебя.

— Да, Фрэнсис, — пробормотала она.

— Ну, так отправляйся и привези мне двух благовоспитанных невинных девиц.

— Да, Фрэнсис, — повторила Делайла и от души поцеловала его в губы.

Фрэнсис подождал, пока она скроется за дверью, после чего достал надушенный носовой платок и тщательно отер рот. На губах у него остался след от ее помады, но это вполне можно было пережить. Иное дело — ее внезапная, утомительная привязанность.

Впрочем, скоро этому придет конец. Известно — чем ценнее дар, тем больше вознаграждение. А что может быть лучше, чем принести в дар Беларусу свою обожаемую жену? Фрэнсис надеялся, что она успеет забеременеть до Белтайна, но этого не произошло. Что ж, сойдет и так. Делайла сама по себе представляла великолепный дар, и Фрэнсис даже испытывал по этому поводу легкое сожаление. Ему трудно было расставаться со своей собственностью, а Делайла, без сомнения, являлась одним из главных его сокровищ.

Но помимо нее будут и другие. Он найдет себе более покорную, плодовитую жену… а как только обретет наследника, избавится от нее за ненадобностью. Глупенькая, тщеславная Эдвина Ларем была превосходным кандидатом на роль его новой супруги, хотя Фрэнсис с большей охотой отправил бы и ее в плетеную клетку. С другой стороны, так он сможет держать в узде сэра Ричарда. Старик с готовностью выдал бы свою бесценную дочь даже за сатану, если бы тот мог похвастаться титулом графа.

Что в данном случае, с усмешкой подумал Фрэнсис, было не так уж далеко от истины.