Танец на разбитых зеркалах

Осколок пятнадцатый

Несколько последующих дней прошли в странной атмосфере ожидания. Клэрити старательно исполняла роль примерной куклы — позволяла себя расчесывать и красить, и менять наряды по несколько раз на дню. Ей редко удавалось пересечься с Ди — «черной вдовой», как Клэрити мысленно ее окрестила. Чаще всего после освобождения от сонных чар комнаты для кукол она оставалась наедине с леди Вуарей. К роли куклы и танцовщицы прибавилась еще и роль рассказчицы, но Клэрити нравилось играть эту роль. Рассказывая леди Вуарей очередную историю, она с легкостью представляла, что находится дома и, как в старые времена, рассказывает дочери сказку перед сном. И на несколько драгоценных минут золотая клетка переставала казаться такой тесной.

Незаметно для самой себя Клэрити перешагнула некую границу их отношений с леди Вуарей. Девочка все больше ей доверяла, все охотнее делилась своими маленькими секретами и переживаниями, она вдруг поняла — как же скучно дочери Архонта в мире, где практически нет детей! Но иногда леди Вуарей становилась такой, какой Клэрити увидела ее впервые — избалованной, капризной и порой даже жестокой дочерью Архонта. Она нередко доводила слуг до слез, а совсем недавно «уволила» одну из кукол, аргументировав это тем, что та ей просто надоела.

Была еще одна проблема, с которой Клэрити приходилось бороться каждый день — голод. Еда для мертвых была совсем необязательна — для восстановления и поддержания организма нужны были лишь пара-тройка часов сна. Голода и жажды жители Преисподней не испытывали, но и отказываться от пищи — как от дополнительного источника удовольствия — не собирались. Во дворце круглосуточно работали десятки поваров, готовя для гостей Архонта и его дочери изысканные блюда. Ко всему, леди Вуарей оказалась невероятной сластеной — как и Каролина, она обожала пирожные и шоколад. Поэтому в ее комнате всегда было что-то из сладкого. Проблема была лишь в том, как это незаметно стянуть.

Леди Вуарей иногда угощала Клэрити — когда пребывала в особо благодушном настроении, но таких редких перекусов ее организму было явно недостаточно. Вот уже несколько дней она питалась одним лишь сладким и чувствовала, как протестует желудок. Но не признаваться же дочери Архонта, что ей требуется другая еда!

Вот и сегодня Клэрити не ела с самого пробуждения, а, судя по ее ощущениям, прошло уже несколько часов. И как назло, леди Вуарей не спешила покинуть спальню, чтобы позволить Клэрити взять шоколадное печенье из стеклянной вазочки. Дочь Архонта была слишком увлечена своей излюбленной забавой. Сначала она сильно укоротила волосы куклы, и недовольно наморщила нос. Затем с помощью магии удлинила их до самого пояса и, наматывая пряди на палец, закрутила их в тугие локоны.

Удовлетворенно кивнув, подвела Клэрити к зеркалу.

— Ну что, нравится?

Выглядело слишком… кукольно, особенно в сочетании с неестественно длинными и пушистыми ресницами такого же неестественного густо-черного цвета, но… разве не этого леди Вуарей добивалась?

— Очень… красиво, — выдавили Клэрити, про себя подумав: «безвкусная фальшивка».

Лицо леди Вуарей просияло.

— Знаешь, а ты мне нравишься. Красивая, великолепно танцуешь, никогда не перечишь мне — что, впрочем, неудивительно. Но знаешь, что мне нравится больше всего? — Она приблизилась ко мне. — Я не вижу в твоих глазах страха. А мне надоело, что меня боятся. Это все из-за моего отца.

«Я не боюсь тебя, потому что ты — копия моей дочери, зеркальное ее отражение. Не имею права бояться и спасовать, потому что ты — ключ к происходящему».

— Многие называют меня бездушной. — Леди Вуарей оттеснила Клэрити, чтобы самой заглянуть в огромное, во всю стену, зеркало. Поправила прическу кокетливым жестом, несвойственным для такой малышки. — Они не правы. Я забочусь о своих куклах. В последнее время ты слишком печальна. Мне это не нравится. Ты танцуешь хуже, и рассказанные тобой истории все чаще имеют грустный конец.

«Правда? — с тихим изумлением подумала Клэрити. — А я и не замечала».

— Я вижу печаль в твоих глазах, а должна видеть веселье. Ты же кукла, ты должна меня развлекать!

Клэрити едва удержалась от того, чтобы не покачать головой. Чтобы не выдать взглядом то, что думает о заносчивой малолетней девице. Неужели леди Вуарей не понимает, что противоречит сама себе? То говорит, что заботится о куклах, то о том, что те — лишь ее развлечение. Игрушки.

— Поэтому я подумала, что тебе пора переселиться в крыло дворца, специально отведенное моим куклам. У тебя будет собственная спальня!

Итак, Клэрити предстояло променять коробку на кукольный домик. Только отчего эти перемены не радовали?

От пристального взора леди Вуарей не укрылась реакция куклы — точнее, практически полное ее отсутствие.

— Не понимаю, почему ты еще не прыгаешь от восторга и не благодаришь меня за оказанную тебе милость, — хмуро сказала она.

— Простите…

— Моя госпожа.

— Что? — не поняла Клэрити.

— Ты должна была сказать — простите, моя госпожа, — тоном, каким учитель объясняет ученику прописные истины, произнесла леди Вуарей.

Часы в голове Клэрити отсчитывали секунды. Одна, другая, третья…

«Давай же. Перебори себя. Не время показывать свою гордость. Сделай это — ради Каролины».

— Простите, моя госпожа.

— Так-то лучше. — Леди Вуарей удовлетворенно улыбнулась. Тут же нахмурила лоб, задумчиво постукивая себя по носу. — Это из-за той куклы, Тьмы? Мне показалось, вы близки. Ты боишься, что будешь реже видеться с подругой?

Клэрити уцепилась за протянутую ей соломинку — за шанс объяснить ее неучтивость по отношению к леди Вуарей.

— Да, моя госпожа. Мы успели подружиться.

— Что ж, — протянула она. — Тьма красиво поет. И в общении мила — несмотря на свой жутковатый образ. — Леди Вуарей звонко хлопнула в ладоши, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. — Решено. Я обеспечу и ей личные покои. Видишь, как я добра к тебе?

Клэрити пробормотала слова благодарности — насквозь пропитанные ложью, они упорно не желали слетать с ее губ.

— Я сегодня же распоряжусь приготовить для вас две комнаты, — не слушая ее, сказала леди Вуарей.

Она сдержала обещание. Улучив момент, пока она отдавала слугам приказы, Клэрити стащила из вазочки два печенья. Быстро прожевала, жалея, что не может подольше насладиться вкусом шоколада и бисквита. Тщательно вытерла рот и как ни в чем не бывало повернулась к вернувшейся в комнату леди Вуарей.

— Проблема лишь в том, что свободная спальня лишь одна, — задумчиво сказала та. Велела слугам привести к ней одну из кукол — тоненькую, большеглазую, с длинными блестящими волосами.

— Возвращайся в нишу, Лайм, и освободи место для Аквамарин, — приказала леди Вуарей.

К такому не был готов никто — даже сама Клэрити.

— Но… но я… — Миндалевидные глаза Лайм удивительного зеленого оттенка наполнились слезами. Она захлебнулась словами и замолчала. — Я подвела вас, моя госпожа? Простите, я… я все исправлю! Только, прошу, дайте мне шанс!

— Ты слышала, что я сказала, Лайм — не терпящим возражения тоном сказала леди Вуарей.

Как только всхлипывающая кукла заняла опустевшее место в нише, прежде принадлежащее Клэрити, дочь Архонта пробудила Диану от ее странного сна. Увидев подругу, готесса заулыбалась. Какова же была ее радость, когда леди Вуарей озвучила свое решение! И ее слова благодарности звучали куда искренне вымученных слов Клэрити.

Она не знала, вечер или день были за окном — в этом странном аду все было едино, — когда леди Вуарей показала им с Ди их спальни. Просторные, светлые от россыпи осколков обсидиана, вживленных в стену. Окна, за которыми клубился мрак, предусмотрительно закрыты шелковыми шторами. Уютная односпальная кровать прикрыта шелковым же покрывалом. Комнаты Клэрити и Ди оказались как близнецы похожими друг на друга.

— Отдыхайте! — без тени улыбки обронила леди Вуарей и ушла, невероятно довольная собой.

Ди села на край своей кровати, с легкой растерянностью во взгляде осмотрелась по сторонам. Неуверенно улыбнувшись Клэрити, сказала:

— Так здорово, теперь у нас свои собственные покои — подумать только — во Дворце Тысячи Огней!

Клэрити радости Ди не разделяла, но пришедшая в голову мысль заставила ее приободриться.

— Как думаешь, нам позволят ходить по замку? Или мы у леди Вуарей кто-то вроде гламурных рабов?

Диана зашипела на нее.

— Тише ты! И у стен есть уши, особенно здесь! — Добавила уже чуть громче: — Думаю, леди Вуарей хочет для нас только хорошего. Нужно будет спросить ее об этом — чуть позже, когда завоюем ее доверие.

— Да, ты, наверное, права, — рассеянно отозвалась Клэрити. Села в мягкое кресло напротив Ди, практически в нем утонув. Сейчас ей не хотелось уходить в свою комнату и оставаться в одиночестве. А наслаждаться внезапно дарованной свободой — или же иллюзией таковой — почему-то желания не возникало.

— Хотела бы я попасть на бал, — мечтательно проговорила Диана. — Хотя бы одним глазком взглянуть, что там происходит!

— Одним глазком ты уже видела, когда мы только прибыли во дворец, — заметила Клэрити.

Ди укоризненно на нее взглянула.

— Ты же понимаешь, о чем я.

— Да, извини.

Она не понимала всеобщего восторга кукол, который вызывал в них бесконечный бал. Несчастные музыканты, обреченные играть до скончания веков — или пока Архонт не смилостивится над ними. Расточаемые направо и налево фальшивые улыбки, наигранный смех женщин, лезущих из кожи вон, чтобы понравиться мужчинам. А что до танцев… чтобы танцевать, Клэрити не нужен был адский бал.

Однако Ди ее точку зрения — пускай так и не высказанную вслух — не разделяла.

— Леди в бесподобно красивых нарядах, учтивые лорды и музыка… музыка…

— Да ты романтик, — посмеиваясь, сказала Клэрити. — А по тебе и не скажешь.

Ди рассмеялась, ничуть не обидевшись на ее слова. Клэрити вообще очень легко было с Дианой — даже и не верится, что они были знакомы всего ничего. Первые шаги в аду, приезд леди Вуарей в Гескес, безумно странный до абсурдности кастинг… казалось, это случилось так давно!

— Так странно все это…

— Что именно? — не поняла Ди.

Клэрити промолчала. Не могла же она рассказать своей собеседнице о том, что все происходящее — многоликий Скарфол, живые куклы, Дворец Тысячи Огней — было для нее, немертвой, в новинку. Клубящаяся за окнами тьма пугала, но кое-что пугало еще сильней.

Неизвестность.