Танец на разбитых зеркалах

Осколок двадцать восьмой

Казавшийся поначалу таким безупречным, план Кпэрити с треском провалился. Стоило ей только заговорить о Дайре, намекнуть на то, что за пределами его обители, за границей Тьмы, кипит жизнь, и девушки тут же замыкались в себе. Отделывались общими фразами

— или того хуже, неодобрительным молчанием — и поспешно переводили тему.

Благодаря успешному шоу, устроенному для Дайра, его жены могли свободно перемещаться по особняку. Осложняли ситуацию две вещи: входная дверь была надежно заперта и засов на ней можно было открыть только ключом, и никак иначе, и лорд постоянно находился где-то рядом, из-за чего Кпэрити приходилось тщательно взвешивать каждое слово и оглядываться по сторонам. Нельзя, чтобы Дайр догадался о ее планах.

Уезжая на бал леди Вуарей, он запирал особняк и забирал ключи с собой. Обследовав дом в его отсутствие, Клэрити не обнаружила ни оружия, ни даже мало-мальски приличного ножа для самозащиты. Кухня, в которой единственная служанка Дайра готовила его женам деликатесы (случалось это редко, но к постоянно терзающему чувству голода Клэрити успела уже привыкнуть) также оказалась заперта.

Огорчало, что жены никак не желали идти ей навстречу — страх ли был тому причиной или же что-то другое. Быть может, им и вовсе не хотелось ничего менять. Быть может, они считали подобную жизнь — в заточении, в постоянной конкуренции и бесконечных репетициях, в борьбе за право получить отгоняющие тьму обсидианы — вполне нормальной и обыденной. И Клэрити, привыкшая к совсем другой жизни, при всем желании не могла бы им объяснить, что это все неправильно, аморально…

На второй день после постановки, бродя по дому, Клэрити увидела неприметную дверь под лестницей, не замеченную ею раньше. Подергала за ручку — заперто. Осмотрела пол в поисках тайника, стоящую на столике вазу — пусто. Ключа не было, и это почему-то насторожило. Какие еще секреты прятал лорд Дайр от чужих глаз?

Сделав в памяти зарубку, Клэрити поднялась на третий этаж, надеясь застать в коридоре Жозефину. Из всех жен Дайра с ней удалось сблизиться больше всего. Увы, белокурая красавица — актриса предпочла сидеть безвылазно в своих шикарных — по словам остальных — покоях. А тяжелые мужские шаги, изредка раздающиеся оттуда, вынуждали держаться оттуда подальше. Помаявшись, Клэрити еще раз обошла весь дом в поисках ключа, но, разумеется, ничего не обнаружила.

На одной из репетиций она сумела все-таки улучить момент и поговорить с Жозефиной.

— Ты знаешь, что находится в комнате под лестницей?

— Лорд Дайр не любит, когда делают что-то без его разрешения. А заглядывать в чулан он категорически запретил. Там… его личные вещи.

— Разве его личные вещи находятся не в его личных покоях? — усмехнулась Клэрити. Стало очевидно: Дайр что-то скрывал. А значит, нужно было попасть в чулан во что бы то ни стало. Возможно, то, что там находится, поможет вырваться из этой ловушки.

Жозефина неопределенно повела плечами, всем своим видом давая понять, что вопрос Клэрити об их общем муже неуместен.

— И часто он заглядывает туда? — полюбопытствовала Клэрити.

— Никогда не видела, чтобы он выходил оттуда, — призналась Жозефина.

— Разве тебе не интересно, что находится там?

— Нет, — отрезала актриса, но написанное на лице сомнение выдало ее с головой.

— Ты… никогда не хотела сбежать отсюда? — выпалила Клэрити. Знала, что рискует, задавая столь провокационный вопрос нынешней фаворитке лорда… но не спросить не могла.

Голубые глаза изумленно распахнулись.

— Сбежать? Зачем мне сбегать отсюда? Из своего дома? От любимого мужа?

— Но… — Клэрити не сразу нашлась с ответом. — И ты можешь смириться с мыслью, что больше никогда не увидишь остальной мир?

Жозефина смерила ее холодным взглядом.

— Я жила в нищете, денег, которые я получала, выступая в местном театре, едва хватало на обсидианы. Такой роскоши, как еда, как совершенная иллюзия для роскошного интерьера — ничего этого у меня не было. Был только дом из голых камней, куда я возвращалась каждую ночь, едва живая от усталости, и постоянный страх, что однажды обсидианы кончатся в самый неподходящий момент. Я жила в такой глубинке, в которой освещались только центральные улицы, а остальные тонули во тьме. Каждому, кто жил рядом со мной, приходилось рассчитывать только на самого себя. И если бы все мои обсидианы однажды погасли… я навеки замуровала бы себя в своем доме.

Клэрити невольно поежилась. Картина, возникшая перед глазами, ужасала. И помогала понять, отчего Жозефина так держится за место в особняке лорда Дайра. Кто-то жить не может без новых впечатлений и эмоций, находясь в вечном поиске себя и изучении окружающего мира, а кому-то, как Жозефине, нужно лишь одно: стабильность. Уверенность в завтрашнем дне.

— Да и что, если бы я захотела вернуться в Скарфол? Лорд… не думаю, что ему это придется по нраву.

Клэрити хмыкнула. Ну еще бы. Жаль, что нельзя рассказать женам Дайра о том, каким именно образом он заманил ее в свою обитель. Все равно не поверят. Если большинство людей Преисподней, однажды столкнувшись с Леди Смерть или услышав об их сделках от других, знают о том, что умершие исчезают из памяти остальных, то жены Дайра непременно зададутся вопросом, как так вышло, что Клэрити помнит об убитых лордом куклах. А привлекать внимание к себе таким способом ей не хотелось совершенно.

Клэрити знала, что бессмысленно просить Жозефину отдать ей ключ от входной двери. Придется объяснять, как она собралась выживать во Тьме без обсидиана, рассказывать про магию «живой крови», которой она обладает. Да и… она была совсем не уверена, что Жозефина захочет так рисковать. Сбежать с ней не сбежит точно… но если Клэрити исчезнет и Дайр каким-то образом узнает, что ей помогала Жозефина, наверняка придет в ярость.

Она решила действовать иначе. На свой страх и риск.

Дождалась окончания репетиции — уже новая, более драматичная постановка. Поднялась на третий этаж вслед за Жозефиной, но отставая от нее на несколько шагов и оставаясь незамеченной. И заняла выжидательную позицию у двустворчатой двери из окрашенного в белый дерева. Точнее, его изумительной иллюзии. Послышалось милое воркование, через несколько минут — характерные звуки, недвусмысленно говорившие о том, что ночь любви лорда и одной из его жен была в самом разгаре. Клэрити морщилась, но стояла на месте, не рискуя уйти и пропустить подходящий момент.

Он настал, когда за белой дверью воцарилась тишина. Выждав еще несколько минут, Клэрити осторожно открыла дверь. На ее счастье, та была не заперта — иначе исполнение плана пришлось бы отложить еще на сутки.

Сердце бешено стучало — так ощутимо и страшно, что спящие Дайр и Жозефина услышат этот стук и проснутся. И как ей тогда объяснить, что она делает в комнате лорда и его фаворитки?

Они и впрямь спали — на широкой кровати, освещенной тусклым обсидианом, который прятался за стеклянным прямоугольником модного на Земле бра. С другой стороны — даже удобно: ни тебе опасных розеток, ни путающихся шнуров. Только заряженный магией камень из самого сердца ада — из лавовых рек.

Света было мало, но Клэрити успела понять, что в комнате превалируют черные и белые цвета. Неплохое решение для кабинета или, на худой конец, гостиной, но для спальни слишком холодно и… безлико. Но Жозефине, по всей видимости, нравилось, раз она так рвалась сюда. Клэрити вздохнула, заставляя себя успокоиться. Какая только чушь не придет в голову в момент, когда нервы натянуты как струны. И пока мысли роились в голове, тело будто окаменело: все это время Клэрити и шага не сделала от порога.

Будучи и кукловодом, и марионеткой, она заставила себя пошевелиться, сделать шаг вперед, второй, третий — словно дергала саму себя за невидимые веревки. Еще несколько шагов — и она у белой софы, на которой лежал целый ворох одежды. Шелковое платье Жозефины, в котором она была на репетиции, еще несколько платьев и юбок — видимо, выбирала и никак не могла выбрать наряд. Не то. Здесь исключительно ее вещи.

Еще вдох и еще шаг. Чувствуя себя сапером на минном поле, Клэрити обогнула квадратную кровать и направилась к тумбе. Как и предполагала, строгий костюм лорда Дайра — его излюбленное облаченье — лежал прямо на полу. Помотав головой, Клэрити с трудом отогнала навязчивый кадр, в котором Жозефина, кусая от нетерпения губы, срывает с Дайра одежду и бросает на пол.

Нервы. Проклятые нервы. Клэрити никак не удавалось сосредоточиться на действительно важном — ее плане. Мысли напоминали кашу, а руки дрожали так, будто кто-то их с силой тряс. Неудивительно — похититель и убийца находился всего в шаге от нее, безмятежно спал. И стоит ему только проснуться…

«Нужно взять себя в руки. Мертвые… спят недолго».

Клэрити села на корточки у разбросанной одежды, быстро ощупала поверхность прикроватной тумбы — пусто, ключей нет. Снова выдох и вздох — нельзя допустить дрожания рук. Если ключи зазвенят или, еще хуже, выпадут из рук на пол под самым ухом Дайра…

Его жены не знали — не помнили, — на что он способен. Она знала.

Удивительно, но успокоиться действительно удалось. И помогло одно-единственное слово — ее личная панацея. Каролина. Если Клэрити не возьмет себя в руки, может упустить шанс выбраться из тюрьмы, за стенами которой ее ждет дочь. И мойра, пообещавшая помощь в спасении Каролины.

С ледяным спокойствием Клэрити методично обшарила карманы пиджака лорда Дайра. Связка ключей обнаружилась в правом. Сжала в кулаке — чтобы не зазвенели, медленно выпрямилась. На какое-то страшное мгновение почудилось, что глаза Дайра открыты. Что вот сейчас его рука вцепится в руку Клэрити мертвой хваткой. Нет, всего лишь расшалившиеся нервы: веки Дайра были плотно сомкнуты. Жозефина и вовсе мирно посапывала во сне.

На носочках Клэрити добралась до двери и осторожно ее отворила. И только выскользнув в коридор, перевела дух, поняв, что весь путь от кровати до порога просто не дышала.

Остался один только последний шаг — ключ от входной двери в связке она приметила сразу. Большой, латунный. Но внимание привлек маленький ключик с необычной резьбой. Тут же вспомнилась каморка под лестницей. Быть может, Дайр хранит там обсидианы? Они пригодились бы в долгом пути до Скарфола.

Поэтому, как бы ни велик был соблазн тут же покинуть осточертевшую клетку, Клэрити решила отпереть дверь и посмотреть, что за ней таилось. Замок щелкнул, впуская ее в мягкие объятия полумрака. Как и во всем особняке, обсидианы были надежно прикованы к стенам. Но как только Клэрити увидела помещение, которое они освещали, все мысли разом вылетели из головы.

Настоящий музей восковых фигур. Статуи девушек — одна другой прекраснее, с застывшими лицами, в красивых, иногда слишком нарочитых позах. Вот незнакомая скрипачка со скрипкой в руках, один в один повторяющая позу Ларель, заколдованной Дайром. Рядом, видимо, актриса: руки воздеты к потолку, рот приоткрыт, в глазах застыла мольба и отчаяние. Певицы и балерины, художницы и просто невероятно красивые леди в роскошных платьях… Лица и тела каждой из полутора десятка статуй покрывал воск. Их некогда шелковистые волосы стали восковыми, а жизнь ушла из восковых же глаз.

Немея от ужаса, не в силах выдавить ни звука, Клэрити стояла посреди этого жуткого подобия музея, хотя инстинкт приказывал бежать. Ноги просто приросли к полу и отказывались подчиняться ее воле.

Вот куда девались те, кем лорд Дайр был недоволен или кто попросту наскучивал ему. Вряд ли они мертвы — иначе бы их тела исчезли. Скорее, заколдованы без права вернуться к нормальной жизни. Оставлены на память — на вечную память.

Клэрити едва не стошнило, стоило только представить, как Дайр бродит среди них, нежно касается их восковых тел рукой. Видимо, такими они нравились ему гораздо больше, чем мертвыми. А может быть, это просто…

Коллекция.

Клэрити разом пришла в себя — будто очнулась от долгого сна. Бросилась назад и трясущимися руками закрыла дверь. Кинулась к двери кухни и, отперев ее, увидела служанку Дайра. Она месила тесто — лорду нравилось баловать своих жен вкуснейшими воздушными пирожными. Вытаращила глаза, увидев вошедшую.

— Нож, — бросила Клэрити. Не дождавшись, принялась сама обшаривать ящики столов.

В голове билась только одна мысль: бежать, скорее бежать из этого страшного дома. Дайра… она не сможет убить, несмотря на все, что он натворил. Просто не поднимется рука, в последний момент сдадут нервы. Клэрити хотела быть сильной, но убийцей — к счастью или же к сожалению — не была.

Но и бросить жен Дайра на произвол судьбы не имела права.

Нож наконец оказался в ее руках. Резная рукоятка, острое тонкое лезвие. То, что нужно, чтобы призвать на помощь магию крови.

— Обсидианы. Здесь есть обсидианы?

Служанка испуганно помотала головой, а Клэрити поймала себя на мысли, что даже имени ее не знает. Слишком молодая, слишком привлекательная, чтобы быть простой служанкой у лорда. Впрочем, Дайр — ценитель женской красоты, никогда не взял бы в услужение страшную старуху.

— Пойдем со мной, — убежденно сказала Клэрити.

Служанка еще усерднее замотала головой, а страх в ее глазах лишь усилился.

— Я выведу тебя из Тьмы.

Бесполезно. Свобода не манила ее, как манила Клэрити. Или же она просто не хотела рисковать? Глупая. Хуже уже не будет.

Клэрити стучалась в двери «жен», говорила о том, что поможет сбежать. Никто к ее словам не прислушался. Слепое обожание и любовь к красивому рыжеволосому лорду? Страх наказания? Подсознательный и неискоренимый страх Тьмы? Клэрити пыталась убедить их, что у нее есть против Тьмы оружие, но никто ей не поверил. Время утекало как песок сквозь пальцы. В любое мгновение Дайр мог проснуться. Сколько минут ему понадобится, чтобы превратить ее в восковую куклу?

Настал тот момент, когда стало ясно: она проиграла. Клэрити пришлось сдаться. Пришлось уйти и оставить пленниц наедине с тираном и убийцей. Но, уходя, она клятвенно пообещала вернуться.

Задержавшись на пороге, за которым от освещающего дом обсидианов пряталась Тьма, Клэрити резанула обе ладони. Неглубоко, но достаточно, чтобы из раны капала кровь. Первая капля упала на пол особняка, будто желая оставить след Клэрити в этом страшном месте. Вторая упала на землю, и Тьма пугливо отшатнулась от всполоха чистого света.

Первый шаг дался тяжелее всего. Но замершее на губах имя «Каролина» вдохнуло в нее силы. Как и всегда.

Клэрити шла, раскинув руки. Срывающиеся с ладоней капли крови образовывали коридор — дорогу света, на которой она была неуязвима для Тьмы. Шла так долго, что уже потеряла счет минутам. Иногда она останавливалась, чтобы нанести новый порез, иногда прислушивалась — нет ли за ней погони? Кровь мерцала около минуты, а после, впитавшись в землю, теряла свое сияние, позволяя темноте себя поглотить. За спиной Клэрити стояла стена мрака, впереди затаилась Тьма. Только падающие вниз капли ее собственной крови, расцвечивающие светом окружающее пространство, дарили надежду, что следующий ее шаг последним не станет.

Но чем дальше она шла, тем больше кружилась голова, тем больше слабели ноги. Мучительно хотелось лечь на холодную землю и блаженно закрыть глаза, позволяя Тьме укутать себя черным покрывалом. Стало ясно: Клэрити потеряла слишком много крови. Как же долго она блуждала в темноте?

Однажды ей даже почудились чьи-то мягкие шаги за спиной. Обернувшись, она увидела всю ту же безликую картину — будто на холст мироздания вылили банку с черной краской. И, разумеется, никого… Клэрити упрямо шла вперед, не обращая внимания на охватившую все тело слабость, на стертые от безостановочной ходьбы ноги, на боль в израненных руках.

Каролина. Ее ждала Каролина. Клэрити просто не могла подвести свою дочь.

А потом сознание подернулось дымкой. Холодная земля вдруг показалась пуховой периной и, не в силах сопротивляться соблазну, Клэрити упала на колени.

— Глупая, ты действительно думала, что сможешь сбежать? — раздался над ухом вкрадчивый голос. Смутно знакомый женский голос.

Подумалось, что это всего лишь галлюцинация. Что стоит только немного прийти в себя, и голос уйдет. И видение — огромная пантера с изумрудными глазами и двумя рядами острых и почему-то кроваво-красных клыков — рассеется.

А потом вдруг стало все равно. Тьма шептала на ухо колыбельную и стелила под ней перину, капли крови гасли, и пантера с алыми клыками стала невидимой. Испугалась, ушла. А затем — резкий окрик все тем же смутно знакомым голосом: «Не трогать, шавки. Она моя!»

Веки отяжелили и сомкнулись. И кто сказал, что Тьму нужно бояться?

Она же совсем не страшная…