Танго для двоих

Глава шестая

В вечер банкета Кэт Кайли стояла у входа в бальный зал элегантного отеля и ощущала себя сбившимся с пути, одиноким, обиженным ребенком.

Она была без сопровождения и чувствовала себя ужасно. Надо было произвести хорошее впечатление, но мешало самолюбие: ей казалось, что в этом платье она словно выставлена напоказ. Но именно самолюбие заставило ее расправить плечи.

Если бы еще не тошнота, стократно усилившаяся, когда она увидела Джей Пи Харрингтона. Он был не похож на себя центральноамериканского, но и здесь, в этом элегантном окружении, выглядел как дома. Словно был рожден для того, чтобы носить смокинг.

В другом конце зала Джей Пи Харрингтону вдруг показался тесным воротник рубашки.

Он понял, что женщина, стоявшая в дверях, — Кэт Кайли. И в то же время не Кэт Кайли. Он мог бы даже не узнать ее, если бы не рыжее пламя волос. Ходившая всегда в армейских ботинках и джинсах, сейчас она была в черном бархатном платье, очень простом и немыслимо элегантном. Закрытый лиф оставлял спереди только намек на белую кожу, а узкая юбка облегала бедра, обрисовывая каждую линию тела, — тела, которое он помнил охваченным шальной страстью.

На иной женщине это платье могло быть строгим, на другой — простым. А на ней оно было потрясающим. Она сама потрясающа!

Интересно, она надела это платье специально для него? И что у нее под ним? Но самое интересное, почему его вообще интересуют такие вещи? Ведь она ясно дала ему понять, что не хочет иметь с ним ничего общего. Взаимно, напомнил себе Джей Пи.

Долгие секунды они смотрели друг на друга, как будто, кроме них, здесь никого не было.

Под его пристальным взглядом Кэт затрепетала и непроизвольно сделала шаг к нему, но Джей Пи Харрингтон повернулся и направился в другую сторону.

Ей стало совсем плохо.

Она одиноко огляделась. Что ж, если бы не она, а он оставил ее в аэропорту таким образом — она бы тоже рассердилась. Нет, не рассердилась бы. Просто бы рассвирепела! Если и было в ней, выросшей в бедности, что-то непомерное, так это уязвленное самолюбие.

Кэт расправила плечи. Что ж, кажется, она опять задолжала Джей Пи Харрингтону.

— Это и есть то самое несчастье? — поинтересовалась Патрис у Джей Пи.

Спасаясь на другой стороне зала, он кивнул.

— Эта пламенно-рыжая в вызывающем платье?

В вызывающем платье? Можно подумать, они говорили о двух разных женщинах. Джей Пи повернулся; Кэт стояла к нему спиной, и теперь он мог ясно понять, что какие-то боги хранили его до сих пор.

Если перед платья был наглухо закрыт и целомудрен, то низкий вырез на спине открывал достаточное количество шелковистой плоти. Очень шелковистой. Почти столь же шелковистой, как черный блеск колготок, закрывающих длинные, невозможно длинные ноги, подчеркнутые черными туфлями-лодочками.

Джей Пи сурово сдвинул брови. Это будет долгая ночь. Очень долгая.

Патрис скептически кинула через плечо:

— Знаете, такие платья вышли из моды еще в прошлом году.

К телу это не относилось. Кроме того, мнение редактора стилистического отдела, похоже, разделяли немногие: когда Кэт шла через толпу, мужские головы поворачивались ей вслед.

Он не ревнив, сказал себе Джей Пи. Нет, никогда в жизни он не стал бы ревновать женщину. Это ниже его достоинства.

Но к убийству это не относится. Если она не перестанет сводить его с ума…

Чувствуя настоятельную необходимость выпить, Джей Пи извинился перед Патрис и отошел. Однако он забыл, что планировать что бы то ни было в отношении Кэт смысла не имеет.

Увидев в баре одинокого Джей Пи, Кэт направилась прямо к нему. Подобно опытному партизану, она застала его врасплох и без охраны.

— Эй, — буркнула она, внезапно появившись перед ним.

От неожиданности он вздрогнул и отступил на шаг.

Джей Пи был слишком хорошо воспитан, чтобы уж совсем игнорировать обращающуюся к нему женщину, поэтому он справился с собой, кивнул головой и сухо ответил:

— Добрый вечер. — Тон его был холоден, как лед. — Я не заметил, как ты вошла.

— Правильно, Харрингтон. — Стоя прямо перед ним, Кэт обвела зал глазами. — Моя кожа едва не загорелась от того, как ты меня не заметил.

— Ну, Кайли, твое счастье, что ты такая огнеупорная? — Он взглянул мимо нее. — А теперь извини меня…

Он было пошел, но ее слова остановили его.

— Ты в бешенстве, — сказала она за его спиной.

Он приостановился.

— Нетрудно догадаться.

Увидев ярость в его таких всегда спокойных серых глазах, Кэт смешалась.

— Я… я оставила записку.

— Да, я получил. Большое спасибо. Буду помнить всю жизнь.

Ледяной сарказм. Однако сегодня вечером она не могла ответить ему должным образом — просто уйти.

— Видишь ли, Харрингтон… на тот случай, если ты еще не понял, это мой способ извинения. Ох, забудь. — При виде его побледневшего лица у нее опять тревожно похолодело в животе.

Она опустилась на ближайший стул.

Джей Пи Харрингтон заморгал: ее короткий спич заинтересовал его, и он решился еще раз рискнуть жизнью. Осторожно, словно перед ним в любую минуту могла взорваться фаната, он приблизился к ней.

— Я всегда говорил, что ты необыкновенная женщина. — Он смотрел сверху на ее ярко-рыжие волосы, невольно отмечая их игру в отблеске света. — И был уверен, что ты никогда не извиняешься.

— Никогда. — Ее головка поднялась. — Просто ты поймал меня в минуту слабости.

Да, это Джей Пи понял. Только теперь он увидел то, чего она никогда не позволила бы ему увидеть прежде: Кэт Кайли была так беззащитна со своими трогательными веснушками, что он забыл о том, как сердит.

— Ты плохо себя чувствуешь.

— Не так уж трудно догадаться, Харрингтон. Но нет, я не больна. — Она протестующе взмахнула рукой. — Я никогда не болею.

Чем дольше он всматривался в ее бледное лицо, тем больше сомневался.

— О, я верю. Но мне кажется, что твой желудок с тобой не согласен.

Кэт слегка улыбнулась.

— Это, вероятно, результат перелета через несколько временных поясов.

— Но это может быть опасно. Как давно ты вернулась?

Почти три недели назад, хмуро подумала Кэт. Слишком давно, чтобы списать недомогание на перелет.

— Может, это нервы.

— Нервы? У тебя? — засмеялся Джей Пи. — Извини меня, Кайли, но если женщина из-за пары фотографий не испугалась танковой колонны…

Кэт бросила на него выразительный взгляд, и Джей Пи вдруг запнулся. Нет, подумал он, пожалуй, не стоит углубляться в воспоминания.

— Как насчет выпивки?

— Спасибо, — согласно кивнула Кэт.

— Тоник?

Едва Джей Пи направился к стойке бара, как рядом с ним возникла Патрис, будто появилась из засады.

— Мне показалось, что вы собирались игнорировать ее.

— Да, собирался. — Не выдержав ее иронического взгляда он отвел глаза. — Что вы хотите от меня, Патрис? Она не очень хорошо себя чувствует.

— Вы и сами выглядите не блестяще. — С бокалом в руке она изящно повернулась, высматривая кого-то в толпе. — Знаете, мне кажется, это не ваш тип женщины.

— Пожалуй. Я вообще не представляю мужчину, чьим типом согласилась бы стать Кэт Кайли.

— Тогда зачем мучиться?

— Не знаю.

К сожалению, ответ ему действительно был неясен. Подойдя к Кэт, Джей Пи подал ей питье:

— Как ты?

— Нормально. — Даже чувствуя себя отвратительно, Кэт поняла смысл сцены у стойки. Почему это ее так заботит? Ответа не было. — По крайней мере лучше, чем твоей подруге.

Он приподнял бровь.

— Подруге?

— Ага, вон той ледяной сосульке с коровьими глазами, которая бросает на меня злые взгляды даже сейчас, когда мы разговариваем.

Джей Пи проследил за ее взглядом: Патрис Манселл, конечно, не была ледяной сосулькой и не бросала на них злые взгляды, но оценивающий холодок в ее глазах несомненно присутствовал.

Забавно, если Патрис Манселл была красива классической красотой, олицетворяя рафинированность и стиль, то Кэт Кайли как будто состояла из одних острых углов. Теперь Джей Пи не боялся опять повернуться к Кэт, даже если снова натолкнется на ее резкость.

— Она не моя…

— Она тоже богата, Харрингтон? Конечно. Надеюсь, ее деньги стоят труда. Мне кажется, у нее отвратительный характер.

Сам-то Джей Пи думал, что такое описание больше соответствует другой присутствующей в зале даме, но решил не мешать ей немного пострадать — в отместку в том числе и за платье, действовавшее ему на нервы.

— О вкусах не спорят, — сообщил он ей спокойно.

— Очевидно. — Поверх его плеча Кэт послала пылающий взгляд в ответ на ледяной взор Патрис.

Прежде чем война разгорелась в полной мере, Джей Пи переместился так, чтобы закрыть Кэт обзор.

— Итак, Кайли, какой из этих джентльменов приглашен вами на сегодняшний вечер? Подожди, давай я угадаю. Вон тот жеребец с серьгой — он выглядит так, будто может остановить танк голыми руками.

— Ха, Харрингтон! У тебя бедное воображение. Так получилось, что я никого не пригласила.

— Нет? А почему? Уверен, не из-за недостатка желающих. Во всяком случае, не в этом платье.

Джей Пи готов был высечь себя за эти слова. Но Кэт, кажется, его сарказма не заметила. Ее заносчивый тон исчез.

— Потому что меня подвели. Меня подвела моя собственная мать.

Неужели она и впрямь думала, что Франсин начнет наконец сопротивляться? К сожалению, Франсин никогда и не попытается дать отпор отцу, даже ради дочери. В двадцать семь можно было бы уже к этому привыкнуть. Тем более что в двадцать семь это и не причиняет прежней боли.

Джей Пи Харрингтон вдруг поймал себя на том, что ему неинтересно, что надето под ее платьем, — он был поглощен выражением страдания на ее лице.

— Прости меня, Кайли.

— Я, должно быть, все-таки больна, — пробормотала она, — слишком много болтаю. — Она вызывающе взглянула на него. — Я вовсе не напрашиваюсь на жалость, Харрингтон.

— Кайли, — мягко сказал он, — очень трудно чувствовать жалость к женщине, которая выглядит так, как выглядишь ты сегодня вечером.

— Правда? — Она кокетливо повела глазами и бросила острый взгляд в сторону Патрис. — Не думаю, чтоб твоя подруга была слишком счастлива с тобой. — Поднявшись, Кэт повернулась к выходу.

— Она не моя подруга, — тихо ответил Джей Пи за ее спиной.

— А? — Кэт невольно качнулась обратно.

— Нет. — Он покачал головой. — Просто друг.

— Вот как? А ты уверен, что ей это известно? — С лукаво вздернутой бровью, Кэт выглядела еще прекраснее… и почти таким же скептиком, как недавно Патрис Манселл.

— А как тебе понравится, если она подойдет и подтвердит мою версию?

— Необязательно, Харрингтон. — Она сделала легкий жест рукой. — Твоя жизнь меня не касается.

Прежде, чем он придумал ответ, огни вокруг слегка потускнели — начиналась церемония награждения.

— Похоже, нам намекают, чтоб мы заняли свои места, — пробормотала Кэт.

Это, конечно, не его дело, но по тому, как Кэт осматривала толпу, Джей Пи понял, что она немного растерянна.

— Ты… э… кого-нибудь тут знаешь? Можешь присоединиться к нам, если хочешь.

— Сомневаюсь, что твоей подруге это понравится.

— Я же говорил тебе, она не моя…

— О, смотри-ка, там Сэмми и еще кто-то из стрингеров. Пожалуй, присоединюсь к ним. Удачи, Харрингтон.

— Да, тебе тоже, но она не моя…

— И сделай одолжение… скажи своей подружке, чтоб она держала свои острые взгляды при себе… — Кэт сладко улыбнулась. — Мне не хотелось бы, чтобы они меня оцарапали. — И с этим она гордо отплыла.

Глядя ей вслед, Джей Пи покачал головой и улыбнулся.

Тем не менее он должен был признать, что испытал некоторое облегчение, когда Кэт отказалась присоединиться к ним. Это весьма осложнило бы ситуацию. Слишком все непросто было между ними.

Приветствуя Эда Лебара с женой и занимая свое место рядом с Патрис, он все время чувствовал на себе холодный взгляд блондинки.

— Ну, как ваша подружка? — шепнула она.

— Передавала вам привет.

— Ну, еще бы.

Чтобы пригладить взъерошенные перышки приглашенной им дамы, он даже попытался проявить галантность:

— Я говорил вам, Патрис, как прекрасно вы выглядите в этом платье?

Она подняла руку и прикрыла ему глаза:

— Какого оно цвета?

— Э…

— Не пытайтесь лгать, Джей Пи. — Она вздохнула. — И не надо больше слов, вы и так волнуетесь.

Она была права. Когда объявили категорию Кэт, категорию новичков, он не выдержал и оглянулся на то место, где виднелась рыжая головка.

Он видел, как она нервничала, как вздрагивали ее плечи. И очень удивился, обнаружив, что у него слегка вспотели руки.

— Награждается…

Ну, давайте же, торопил Джей Пи.

— …Кэтлин Кайли, Юнайтед Пресс Интернэшнл.

— Йес! — Как подброшенный, с пальцами, растопыренными в виде буквы V, Джей Пи вскочил с кресла.

Он не собирался этого делать. Тем более так явно. Настолько явно, что Кэт взглянула на него, начиная свой путь на сцену. Она встретилась с ним глазами, и легкая улыбка появилась на ее губах.

Эта улыбка кинула Джей Пи обратно в кресло. Он вдруг заметил, что все вокруг смотрят на него.

Эд, никогда не отличавшийся особым тактом, выпалил:

— С чего это вдруг вы так счастливы? Вы знакомы с этой особой?

— Сугубо библейские чувства, — вздохнула Патрис.

— Что? — Эд возмущенно повернулся к жене. — Чего ты пинаешь меня? Парень несколько недель смотрелся мертвецом и вдруг вскакивает навытяжку перед какой-то рыжей, которую мы даже не знаем! И ты воображаешь, что я даже не спрошу?

Но Джей Пи их не слышал. Все его внимание было приковано к женщине на подиуме. Стоя перед публикой с сияющими глазами, она произносила благодарственное слово, прекрасная, ослепительно рыжая, в смелом платье. Каждым дюймом своего тела она выглядела уверенным победителем.

И только он знал, как она одинока в день получения своей первой награды.

Ближе к концу церемонии, он подойдет к ней вместе с другими, чтобы поздравить. Это будет совершенно естественно.

Однако он не был уверен, что очередная игра в спасителя сколько-нибудь улучшит его настроение. Слишком сложная она женщина. А стоит ли ему усложнять себе жизнь?

Кроме того, Кэт Кайли причинила ему слишком сильную боль, чтобы рисковать нарваться на такое еще раз. Окончательно запутавшись, он наклонился к Патрис за советом.

Это его движение не прошло мимо внимания Кэт Кайли. Она наблюдала, как две красивых белокурых головы склонились друг к другу. Надо же, насколько совершенная пара, подумала Кэт и удивилась, что это причинило ей боль. Но она вообще вот уже несколько недель чувствовала себя как-то странно. Со времени этой чертовой поездки, со времени встречи с ним. Очень странно.

Между тем Джей Пи и Патрис были заняты Кэт.

— Ну, Харрингтон, вы собираетесь догонять ее?

— Простите?

— Ваша подружка. Ваше несчастье. Она уходит.

— Что? — Джей Пи повернулся и увидел, что Кэт Кайли действительно направляется к дверям. Ну нет, подумал он, не на этот раз.

— Что, Кайли, на этот раз без записки?

Захваченная врасплох, Кэт круто повернулась, чтобы дать отпор, и это резкое движение оказалось грубой ошибкой. То странное состояние, с которым она отчаянно боролась последние недели, вдруг вырвалось полномасштабным приступом тошноты с головокружением. Внезапно лицо Джей Пи Харрингтона расплылось, как в линзе без фокуса, и, не успев ни о чем подумать, она почувствовала, что падает… падает…

Только инстинкт заставил его протянуть руки. Прежде чем она грохнулась на пол, он подхватил ее.

Изумленный, он смотрел на рыжеволосую женщину в своих объятьях. Потом заметил, что еще несколько человек смотрят на них.

Кэт Кайли определенно непредсказуемая особа!

Он проводил ее до кресла, не зная, что делать дальше.

— Кэт? Кэтлин?

— О, Господи. — Она взглянула в лицо Джей Пи Харрингтона. Очень заботливое лицо. — Спасибо, ты очень любезен.

— Тебе лучше?

— Может, мы отложим обсуждение этого вопроса? — Новый приступ тошноты заставил ее подняться из кресла.

Джей Пи схватил ее за руку.

— Подожди минутку, Кайли. Куда ты, черт возьми, собралась?

— В дамскую комнату. Я собираюсь болеть.

— Что?

Кэт оттолкнула его.

— Пусти, Харрингтон, пусти! Пусти лучше, а то меня вырвет прямо на твой смокинг.

Поскольку зеленый цвет ее лица подтверждал это, Джей Пи отпустил руку и подался назад. Он наблюдал, как неуверенно она направлялась в дамскую комнату.

К несчастью, Патрис Манселл выбрала именно этот момент, чтобы подойти.

— Ну, как ваша подружка?

— А?.. Прекрасно.

— Так именно поэтому она с лицом цвета авокадо унеслась в дамскую комнату? — Она покачала головой.

— Слушайте, а может, вы пойдете за ней?

Патрис даже отшатнулась от такого предложения.

— Ох, нет, Харрингтон. Мое дело — сторона.

— Патрис, пожалуйста.

— Харрингтон, почему бы мне помогать ей? Я даже не знаю ее.

— Для меня, — подлизывался он, — и еще потому, что она действительно нуждается в помощи.

— Право, Харрингтон, это удар ниже пояса.

— Патрис…

— Прекрасно, я это сделаю, но вы будете у меня в долгу.

Последним человеком, которого Кэт, свесив голову над унитазом, ожидала или хотела бы видеть, была холодная блондинка, весь вечер метавшая на нее свирепые взгляды.

— Извините, — прохладно сказала блондинка, — не думаю, что мы встречались. Я — Патрис Манселл.

— А… простите меня, я не могу кивнуть.

Патрис с первого же взгляда разобралась в ситуации.

— Я пойду приведу Джей Пи.

Это заставило Кэт подняться, точнее, попытаться это сделать.

— Нет!

Блондинка остановилась.

— Послушайте, мисс Кайли, будет полным ребячеством отказываться от помощи, когда вы совершенно очевидно в ней нуждаетесь.

С этими словами Патрис повернулась на высоких каблуках и вышла.

Ох уж эти изысканные леди! Всегда умеют свести счеты. От навязчивого аромата чужих духов Кэт опять стала зеленой и поспешно наклонила голову. Еще ребенком она обычно колотила таких девчонок.

— Вам бы лучше пойти к ней, — сказала Патрис Харрингтону, который болтался возле самых дверей. — Вы были правы, ей нужна помощь.

Когда он бросился к дверям, Патрис схватила его за рукав.

— Только одно слово, друг. Она не собирается вас благодарить.

Джей Пи и сам это знал.

Кэт Кайли была первой женщиной, ради которой Джей Пи приходилось совершать один подвиг за другим. Визит в дамскую комнату потребовал самой большой доблести.

Решительно расправив плечи, Джей Пи открыл дверь и, войдя, обнаружил ее в последней кабинке. Как и предсказывала Патрис, она не выглядела счастливой, увидев его.

— Ты с ума сошел? — Она задыхалась. — Тебе нельзя здесь быть.

— Кэт? Кэт, тебе плохо?

Она бросила на него выразительный взгляд. Действительно, глупо задавать такой вопрос женщине, стоящей на коленях перед унитазом.

Но когда он начал приближаться, Кэт героическим усилием поднялась на ноги. Не стоило этого делать, потому что она тут же покачнулась. Джей Пи немедленно оказался рядом.

— О'кей, Кэтлин, пойдем. Пойдем.

— Я уже сказала, мне не нужна твоя помощь. — Она ударила его по рукам. — Всего один викторианский обморок за вечер, я обещаю.

Поскольку она демонстрировала уже знакомые ему приемы борьбы, Джей Пи отпустил ее, но на всякий случай пристроился сзади.

Ее раздражало, что приходилось держаться за стену, чтобы добраться до стула, но это было лучше, чем чувствовать прикосновение Джей Пи.

Она благополучно выбралась из кабинки, но ей казалось, что она преодолела полосу препятствий.

Чтобы держаться вертикально, ей пришлось прислониться к колонне.

— Харрингтон, ты, кажется, спрашивал, почему я в конце концов все порчу?

— Очень заинтригован, — согласился он.

Их взгляды встретились в зеркале. Кэт опустила глаза первой.

— Спасибо за помощь, Джей Пи.

— Без проблем.

— Кроме одной. — Кэт прерывисто вздохнула. — Ты все еще в дамской комнате. Может, все-таки выйдешь?

Ему не надо было повторять дважды. С явным облегчением он ринулся к двери. Но, уже взявшись за ручку, остановился.

— Если понадоблюсь, то я здесь, за дверями…

Кэт тяжело вздохнула и склонилась над раковиной, чтобы вымыть лицо и руки. Нет, он ей не понадобится.

И все же она задохнулась от радости, увидев рослую фигуру Джей Пи Харрингтона, устремившегося к ней, когда она вышла из дамской комнаты.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. — Кэт попыталась откинуть волосы. — Устала, но лучше.

— Хорошо. — Он накинул пальто. — Я отвезу тебя домой.

— Джей Пи, это действительно не…

Он сердито обернулся к ней.

— Кайли, если ты думаешь, что я покину женщину одну в центре Нью-Йорка, одетую подобным образом, то ты действительно сошла с ума.

С этими словами он крепко взял ее под руку и повел к дверям.

Кэт Кайли только моргала и думала, что Джей Пи крепкий орешек. Может быть, такой же крепкий, как она. Может быть, даже крепче.