Танк «Черный сепар»

Глава 4 НІХТО НЕ ХОТІВ ВОЮВАТИ

После освобождения Шахтерска от украинских националистов у танкистов ДНР выдались целых два дня роздыху! Просто невероятно. Артем такого не помнил со дня того памятного боя в районе Степановки в окрестностях Саур-Могилы, когда удалось захватить свой танк. Но если кто-то думает, что его и другие экипажи мирно отсыпались в тенечке, то он глубоко ошибается.

Слышался грохот ударов металла о металл, звон гаечных ключей, забористый и сочный матерок, пересыпанный солеными шуточками. В Донбассе привыкли к сложной технике, и полевой ремонт проходил в обычной деловой обстановке. Тем более, что здесь присутствовали и кадровые танкисты, которые успели отслужить еще в СССР или уже во времена "незалежной Украины" на тех же самых Т-72Б или Т-64БВ. То же самое относилось и к мотострелкам с их легкой "броней" — БМП-1 и БМП-2. Техника, в том числе и военная, — она руки любит…

Сначала принялись за обслуживание пушки. Свинтили штангу банника, накрутили на нее щетку и принялись все втроем на "раз-два-взяли", чистить ствол 125-миллиметрового орудия. Благо, что он был не нарезной, а гладкоствольный, и пороховой нагар внутри сходил лучше.

После Артем помогал механику-водителю Жене поменять забитые пылью фильтры на родной "семьдесятдвойке". Нужные запчасти "спионерили" с подбитого украинского танка. Артем, Женька и наводчик-оператор Гриша, даром что "интеллигент-философ", не побрезговали полазать по подбитой (иногда ими же самими) украинской технике и снять, "что плохо прикручено". Благодаря армейской смекалке они разжились запасными "говорящими шапками", как выразился Гриша — дефицитными танкошлемами. А также тангентами к рации и другими, не менее редкими и дефицитными запчастями.

Как говорили сами танкисты: "Т-72 настолько прост, что на нем могла бы воевать и обезьяна!" Вопрос, конечно, спорный, но то, что "семьдесятдвойка" славится своей неприхотливостью в эксплуатации и ремонтопригодностью — непреложный факт. Эта простая, надежная и мощная машина в основном и вывозила на себе основную тяжесть большинства локальных конфликтов. "Рабочая лошадка" войны — она прощала экипажам низкую техническую грамотность, иногда и откровенно варварские условия эксплуатации, удаленность, а порой и оторванность от баз снабжения. А в более-менее "прямых руках", как в случае с танкистами ДНР, становилась и вовсе абсолютным оружием!

— Мужики, БК подвезли. На разгрузку! — обрадовал своих подчиненных командир роты Александр Козырев.

— Есть! — тяжело вздохнул сержант Чернов. — Погнали снаряды тягать! Как говорится: "Нам сонця не треба, нам партія світить! Нам грошей не треба — роботу давай!"

В каждом темно-зеленом ящике с набитыми через трафарет загадочными для непосвященного буквами и цифрами хранился подкалиберный — с характерным выступающим штырем из сверхтвердого карбида вольфрама, кумулятивный — с приметным конусом головной части или осколочно-фугасный обычного вида снаряд. Также вместе с ним шел и метательный пороховой заряд с отделяющимся металлическим поддоном. Весило все это, как выразился "интеллектуал" Гришка, до хрена! Но зато все понимали, что снарядов в бою много не бывает. Как гласит армейская мудрость, боекомплекта может быть мало или "мало, но больше на своем горбу не утащить".

При этом каждый снаряд нужно тщательно осмотреть и аккуратно, как дите малое, загрузить либо в "карусель" автомата заряжания, либо на специальные стеллажи немеханизированной укладки внутри танка. А загрузка в автомат заряжания сама по себе требует именно военной квалификации. Артем не только таскал увесистых стальных "поросят", но и объяснял, что нужно делать наводчику Гришке. Благо, он оказался довольно толковым парнем: высшее образование как-никак…

После разгрузки немного перекурили, попили водички, поскольку дни стояли жаркие, и в темпе принялись за ходовую часть танка.

— Левая гусеница провисает, — констатировал механик-водитель.

— Женька, тащи лом — будем гусеницу натягивать, — ответил Артем.

Эта нехитрая технологическая операция выполняется следующим образом. Поднимается на шарнире крыло над гусеничной лентой — там находится массивный болт с отверстием. Туда вставляется один конец лома, а на другую сторону налегают все втроем, и механизм натяжения стальной ленты очень нехотя проворачивается. Потом это все фиксируется в заданном положении. Все происходит на "раз-два взяли!" и сопровождается такими забористыми выражениями, от которых краснеет даже танковая броня.

Под конец "аттракциона" под названием "обслуживание танка в полевых условиях" люди были выжаты, как лимон. От жары и физических нагрузок сердце у Артема колотилось, как бешеное, едкий пот заливал глаза. Да уж — тяжел хлеб в танковых войсках…

Мимо прогрохотал Т-64БВ Атамана, он тащил за собой на буксире такую же трофейную украинскую "шестьдесятчетверку". Обе машины почти скрывались в облаке пыли и едкого дизельного выхлопа.

— О, це діло! Еще одним танком у нас будэ більше, — как обычно, мешая украинские и русские слова, отметил Женя "Тракторист из-под Волновахи, захваченной сейчас украинскими силовиками.

— Вот и хорошо, — кивнул, соглашаясь, Гриша-Философ. — Как писал Сунь-Цзы в трактате "Искусство войны": "Бить врага его же оружием — высшая доблесть!"

К наконец-то прилегшим в тенечке возле машины танкистам подошел командир подразделения Александр-Кайзер.

— Артем, я понимаю, что ты устал, но нужно посмотреть, что там с двигателем у трофейной "шестьдесят-четверки". Пленные вэсэушники говорят, ездила, а потом внезапно перестала. Все остальное работает, а дизель ни хрена не фурычит. Глянем вместе?

Кадровый офицер-танкист не приказывал, а просил своего подчиненного. Парадоксально, но именно в армии — в нормальной армии, — очень ценится человеческое отношение, а не просто: "равняйсь-смирно". В том числе и этим достигается авторитет командира, когда подчиненные понимают, что их не будут дергать почем зря, только лишь по прихоти начальства.

— Конечно, посмотрим! — не остался в долгу Артем.

Провозились они с этим двигателем довольно долго — причину неполадок установить все не удавалось. Вечерело. Хотелось искупаться в ближайшем пруду, поужинать и завалиться спать. Но прежде всего нужно выполнить поставленную задачу. Артем все копался в моторе, подсвечивая себе фонариком.

— Ах ты ж сука такая!.. Вот в чем дело… Виноват, товарищ лейтенант, — спохватился сержант Чернов.

Кайзер только усмехнулся и сощурил карие глаза. В существующих реалиях ополчения дисциплина скорее держалась на личном авторитете командиров и на мотивации личного состава. А вот субординация все-таки хромала. И услышать от подчиненного формальное обращение для кадрового военного было просто по-человечески приятно.

— Нашел неисправность?

— Нашел, но только это не просто неисправность, а диверсия!

На этот раз удивился даже непробиваемо-хладнокровный Кайзер.

— Это как?!

В замасленных руках у Артема был разобранный стакан фильтра тонкой очистки топлива.

— Смотри, командир: кто-то очень ушлый разобрал сам фильтрующий элемент и установил так, чтобы топливная система со временем забилась рваной бумагой из фильтра. Хитрозадым украинский танкист оказался — не хотел "за рідну Україну" помирать![7]

— Да уж, у нас каждый ствол на счету, каждый патрон, а они целый танк из строя вывели, чтобы не воевать… "Освободители Донбасса" хреновы! — подошедший Роман Атаман, сменивший шлемофон на свою знаменитую кубанку, добавил парочку непечатных шахтерских эпитетов.

— Это точно, — как всегда негромко ответил Кайзер.

Расчет украинских вояк был прост: пока испорченная ими же самими военная техника ремонтируется, глядишь, пара недель, как минимум, и пройдет… А там еще что-нибудь можно было придумать, чтобы не лезть в пасть этим "страшным сепарам".

Еще 20 марта 2014 года в 17-й танковой бригаде в Кривом Роге полностью сгорели пять Т-64БВ. Возгорание тушили три расчета ГосЧС и даже пожарный танк. В радиусе нескольких километров от воинской части были слышны взрывы.

В дальнейшем низкий уровень подготовки украинских военных и, что самое главное, абсолютное нежелание идти на бойню, не раз приводило к тому, что защитникам ДНР и ЛНР переходили в руки абсолютно неповрежденные танки, другая бронетехника, артиллерийские орудия различных систем и калибров и даже мощные РСЗО "Град" и "Ураган".

Поначалу войны хотели только украинские радикалы — последователи человеконенавистнических идей Степана Бандеры и Романа Шухевича. А вот украинские военные и прочие силовики поначалу даже не понимали, как можно воевать против своего же народа… Украинская спецгруппа антитеррора "Альфа", например, отказалась штурмовать здание Донецкой облгосадминистрации. Десантники 25-й отдельной бригады ВДВ тоже отказались воевать. Более того, несколько военных в Славянске перешли на сторону республиканцев. Также именно из 25-й бригады ВДВ у ополченцев появились первые боевые машины десанта и 120-миллиметровые десантные самоходки "Нона-С". Скандал был такой, что "кровавый пастор", временно исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов, даже предлагал расформировать 25-ю бригаду ВДВ. Но украинский генералитет рассудил по-другому. Личный состав десантников изрядно "разбавили" националистами из Западной Украины, кого-то уволили, кого-то перевели в другие подразделения…

Да и вообще изначально в агрессии против Донбасса больше участвовали части и подразделения из западных областей Украины, как "более мотивированные". Например, 95-я отдельная аэромобильная бригада из Житомира, 128-я отдельная механизированная (впоследствии — горно-пехотная) бригада из Мукачево, 24-я отдельная механизированная "Железная" бригада имени Данилы Галицкого из Яворова Львовской области.

Города Донбасса с самого начала конфликта обстреливали каратели из 26-й Бердичевской артиллерийской бригады, на вооружении которой находятся 152-миллиметровые гаубицы "Мста-Б" и "Гиацинт", самоходки "Мста-С" и реактивные системы залпового огня "Ураган". Одна такая система своими шестнадцатью неуправляемыми ракетами накрывает площадь нескольких футбольных полей, особенно если боеголовка — кассетная. Изрядно "потрудились" в Донбассе, стреляя по больницам, школам, детским садам, жилой застройке артиллеристы из 11-й Тернопольской артбригады, на вооружении которой — 152-миллиметровые длинноствольные гаубицы "Мста-Б" и противотанковые пушки "Рапира". "Грады", "Ураганы" и "Смерчи" 15-й реактивной бригады из Дрогобыча во Львовской области тоже не отставали в попытках массового истребления "сепаратистов", особенно стариков, женщин и детей. Ракеты тактического комплекса "Точка-У" с боеголовкой в 480 килограммов (спасибо, хоть не ядерной!) из единственной на всю Украину 19-й отдельной ракетной Хмельницкой бригады били по Донецку и Саур-Могиле…[8]

Украинские армейцы, уж как им ни "промывали мозги" по поводу "клятых москалей", предпочитали не ввязываться в конфликт: "Политика — не наше дело, пусть Киев с Донецком и Луганском договариваются!" Но очень скоро именно военных, а также сотрудников Службы безопасности Украины и МВД киевские власти повязали кровью мирных жителей Донбасса.

Именно с ведома официальной украинской власти радикальные националисты карательных батальонов "Днепр", "Донбасс", "Азов", "Торнадо", "Киевская Русь" и прочий сброд правили кровавый бал на Украине.

Отношение со стороны защитников Республик — ДНР и ЛНР — к украинским силовикам тоже было весьма неоднозначным. Например, сотрудники расформированного украинского спецназа "Беркут", которые противостояли украинским националистам на Майдане Незалежности и на других улицах в центре Киева, в зоне так называемой антитеррористической операции, не скрываясь, носили свой крапчатый камуфляж. И республиканцы их не трогали. Нередки были случаи, когда украинские "Беркуты" и сами переходили на сторону ДНР и ЛНР.

"Беркуты" до конца исполняли свой долг, встав между бандеровскими радикалами и обычными киевлянами. Милицейский спецназ избивали, жгли "коктейлями Молотова", угрожали их семьям. А под конец во Львове и Киеве прилюдно, напоказ поставили на колени и заставили просить прощения у ублюдочных "хероїв майдану".

Так, например, начиная с 18 февраля 2014 года, когда на майдане Независимости в Киеве начались ожесточенные столкновения между националистами и правоохранителями, только из донецкого подразделения "Беркута" было ранено 17 человек. Причем были и огнестрельные ранения: и в голову, и в руку, и в ногу[9].

Но милицейский спецназ до конца остался верен присяге, долгу и чести. Крымский, донецкий, луганский "Беркут" вернулись к себе. Солдаты и офицеры спецподразделения стали в этих регионах ядром сопротивления бандеровским карателям.

Отношение к украинским солдатам срочной службы в основном тоже было относительно спокойным. Ну, призвали бедолаг на "війну", в которой они и сами не рады были оказаться… Как говорится, "ну шо тут вдієш" — что поделать?..

Сдался украинский солдатик — перевяжем-накормим, а потом на своих же обменяем. Поднял автомат — ну, не обессудь: или ты — или тебя… Здесь уже прослеживался определенный армейский прагматизм, ведь умирать никто не хочет.

А вот кого защитники ДНР и ЛНР действительно ненавидели лютой ненавистью — так это радикалов-националистов Правого сектора и карателей различных неофашистских украинских батальонов, таких, как "Азов" или "Айдар". Этих ублюдков в плен старались не брать. Сами пришли на Донбасс с оружием — так отгребайте по полной!

Артем вспомнил, как несколько дней назад они на своем танке и с бронированным "Уралом" с пехотным прикрытием и с крупнокалиберным пулеметом на самодельной турели совершенно случайно наткнулись на так называемую "передовую подвижную заставу" нацистского батальона "Дніпро".

Бронированный джип-пикап с пулеметом в кузове и два защищенных грузовика со спаренными зенитками в кузове пылили по степи. Развевались на ветру сине-желтые знамена со стилизованными свастиками и трезубцами. До зубов вооруженные вояки "прикола ради" постреливали по какому-то поселку в километре от них. Обычной пальбы бандеровским выродкам оказалось мало, и они остановились, чтобы ударить по поселку из 23-миллиметровых спаренных зенитных пушек. Захотелось им, понимаешь, более серьезных развлечений…

— Слава Україні!

— Героям слава!

— Слава нації!

— Смэрть ворогам!

— Хайль Гитлер!

— Зиг хайль!

"Донбас буде українським, або безлюдним!" — вот они и претворяли свой лозунг в действительность. Длинные очереди сверкающих трассеров красиво уходили в легких вечерних сумерках по направлению к аккуратным беленым домикам под сенью абрикос и вишен.

За этим занятием и застал их командир танка ДНР Артем Чернов.

— Пленных брать будем? — деловито осведомился в наушниках шлемофона командир отряда ополченцев.

— На кой?! — искренне изумился Артем. — Сначала я начну. Потом твои "зачистят", что останется…

— Работай, брат!

Артем и "отработал"…

Сначала украинские националисты приняли приземистое бронированное чудовище с запыленной броней за своего. И радостно заорали привычное: "Слава Україні! Смэрть москалям!"

Первым же осколочно-фугасным снарядом наводчик Гришка отправил "в схрон к Бандере" один из грузовиков с зенитной пушкой в кузове. Только колеса отлетели из клубящегося дымно-багрового облака! Да красиво, как праздничный фейерверк, рванули 23-миллиметровые снаряды к скорострельной пушке.

Видевший всю эту картину в свой панорамный прицел командира Артем удовлетворенно хмыкнул. Встретившись взглядом с наводчиком, он показал большой палец — так держать!

Взрыв второго снаряда подбросил бронированный джип вверх колесами. Пылающая груда искореженного металлолома тяжело плюхнулась на иссушенную солнцем донецкую землю.

Второй грузовик исполосовали пулеметными очередями ополченцы пехотного прикрытия. Пленных не было.

Совсем по-другому поступили с подразделением Вооруженных сил Украины, которое заняло небольшое село между Шахтерском и Торезом неподалеку от поворота дороги на Саур-Могилу. По данным от местных жителей, которые подтвердила и разведка ДНР, там обосновался стрелковый взвод ВСУ со старенькой боевой машиной пехоты БМП-1 и гусеничным тягачом МТ-ЛБ.

Решили взять украинских армейцев, что называется, по-тихому и без лишней крови. Все те же местные сообщили, что три десятка украинских солдат уже больше недели находятся в их селе без всякой поддержки, да и радиосвязи с вышестоящим штабом у них практически нет. Выданные ранее сухие пайки закончились уже давно, подвоза продовольствия или другого какого централизованного снабжения не было. Что и немудрено из-за общей неразберихи вокруг Шахтерска и других населенных пунктов.

На переговоры вызвался Артем. Изначально думали, что командиру украинского подразделения будет "по статусу" разговаривать с офицером — тем же лейтенантом Козыревым. Однако потом все же решили, что Кайзер гораздо ценнее в своей первоначальной роли опытного танкового бойца, а не переговорщика. К тому же на земле Донбасса пришлые должны подчиняться любому требованию защитников Республики. В конце концов, это украинскому командиру необходимо сохранить жизни своих солдат.

Под белым флагом переговорщика танкист-ополченец Артем Чернов двинулся навстречу украинскому пехотному капитану.

На гребне холма замер танк Т-72Б Черного, наводчик Гриша-Философ внимательно наблюдал за командиром. У Чернова была рация малого радиуса действия для связи со своим экипажем и с командиром танкового подразделения лейтенантом Козыревым. Танк Кайзера находился с другого фланга, демонстрируя готовность смести горстку украинских военных скоординированной атакой двух "коробочек" при поддержке пехотного прикрытия ополченцев.

Артем поглядел на капитана ВСУ. Среднего роста, худощавый, лет сорок пять на вид, он был явно призван в украинскую армию по мобилизации. "Вероятно, еще при Союзе служить начинал", — оценил Артем своего собеседника. Танкист ДНР пока молчал, давая слово старшему по званию. Хотя диктовать условия собрался явно Чернов, субординация в этом случае выглядела, как знак уважения.

— На каком языке говорить будем? — несколько натянуто и с вызовом осведомился капитан ВСУ.

— Могу на русском, могу по-украински… — пожал плечами танкист ДНР. — Думаю, языковой вопрос в данной ситуации несколько неуместен.

— Согласен…

Капитан ВСУ медлил: все же он готовился сдать позиции и нарушить прямой приказ командования. Но, как человек военный, видя два танка Т-72, понимал, что эти "коробочки" — отнюдь не единственные у республиканцев. И против них его "копейка" с 73-миллиметровой пушчонкой ну никак "не катит".

— Понимаю ваши сомнения, товарищ капитан, — сказал Артем.

— Мне нужно сохранить жизни вверенного взвода, — глухо ответил украинский офицер. — На связь наше вышестоящее командование не выходит, на звонки по мобильному не отвечает. Помощи и подкрепления — никакого. Я знаю, что Шахтерск вами взят. Выдвинуться на Саур-Могилу на соединение с нашими… десантниками мы не можем — приказа не было.

— Вы так и так не сможете этого сделать, капитан: города Торез и Снежное контролируются нами полностью. На повороте трассы от Шахтерска к Саур-Могиле — наш блокпост, да и в самом городе сейчас стоят крупные силы. Спецподразделение "Оплот" Захарченко — слышали о таком?

— Точно так, слышал…

— Так вот это — мы, — просто ответил Артем.

— Что вы предлагаете?

— Ваше подразделение складывает оружие, бронетехнику не портить. Все равно мы ее очень скоро восстановим. Документы тоже уничтожать не надо — ими займется наша контрразведка…

— Хм, у вас и контрразведка есть? — не то удивился, не то попытался съязвить украинский офицер.

— Есть, конечно, но это — не в моей компетенции. Я солдат, так же, как и вы. Далее, мы связываемся с руководством в Донецке, они высылают автобусы для солдат и "скорые" для раненых. Вы едете в Донецк. Дальше — по обмену пленными — домой.

— Понятно, — кивнул капитан, чиркая спичками. Они ломались у него в пальцах. Наконец он прикурил.

— Вы откуда, капитан?

— Из Киева. По мобилизации призвали.

— Начинали, наверное, службу еще в Советской армии? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Артем.

— Окончил Ташкентское высшее командное общевойсковое училище в 1989 году, готовили на прямую замену в Афган, но в 1989-м Ограниченный контингент вывели. А вы где служили?

— В "Десне", уже при Украине. Странно получается: вы — советский офицер, воюете за Украину против ее же русскоязычных граждан. А я — украинский сержант в недавнем прошлом, защищаю Русский мир от украинских же националистов, — невесело хмыкнул Чернов.

— Вот так и я: мечусь между долгом офицера и совестью порядочного человека. Советского человека.

— Советского офицера, — кивнул Артем уважительно.

История отдельно взятого капитана ВСУ была показательной для многих военных, перешедших на службу в Вооруженные силы Украины из Советской армии. Причем многие из них на заре становления украинской армии шли из идеалистических убеждений. Армия СССР казалась громоздкой и подверженной многочисленным порокам. А вот молодая армия молодого государства предоставляла возможность построить чуть ли не идеальные "либеральнодемократические" Вооруженные силы. Что из этого получилось, увы, показал 2014 год…

Действительно, даже когда начались бои в Славянске и потом — в Шахтерске и на Саур-Могиле, все ждали — когда же закончится это нелепое вооруженное противостояние. Под Славянском и Краматорском мирные граждане с иконами в руках останавливали украинские танки. Выходили с украинскими паспортами, доказывая, что они такие же граждане и не надо по ним стрелять из украинских же пушек…

Но и.о. президента страны Александр Турчинов, развязавший на Украине кровопролитную войну, и впоследствии президент Петр Порошенко не хотели идти ни на какие компромиссы. "їх діти будуть сидіти у підвалах!"[10] — сказал о жителях Донбасса Порошенко.

Жителям Донбасса и Артему Чернову, в частности, подобная риторика первого и вечно пьяного лица государства, мягко говоря, не понравилась…