Таралиэль. Адвокат Его Темнейшества (СИ)

Между нами вспыхнула черный всполох и обжег запястье.

Что ж, этот договор не разрушить, а там разберемся. Конечно, я рассчитывала на более спокойный результат нашей беседы, но что есть, то есть.

— Приду через пять дней. Надеюсь, мне откроют — процедила я сквозь зубы и пошла к двери. С удовлетворением отметила трещины на стенах и поваленные шкафы с тысячами перепутанных книг. Я была так зла, что рада была бы и разрушенному замку — малая плата эльфов за боль, которую я испытываю сейчас.

Распахнула дверь и быстрым шагом вернулась в залу. Перед ней стояло несколько демонов с мечами — похоже, они никого не выпускали. Но молча раздвинулись, пропустили меня и растворились в толпе. Мой взгляд смягчился, когда я увидела кипящего злостью Асаласа — тот был явно на грани объявления войны. Его глаза удивленно расширились. Как и стоящих рядом эльфов. Там вообще все были напуганы — наверное думали, что мы решили взорвать дворец. Мельком взглянула в зеркало. Отлично. Ворот разорван, на платье потеки крови, волосы всклокоченны, а на скуле багровеет огромный синяк.

Поговорили, Тьма его раздери.

С независимым видом я заправила волосы за ухо и одним движением убрала синяк.

— Асалас. Буду благодарна, если ты проводишь меня в мои покои. Мне что-то… нездоровится.

Он кивнул и предложил мне руку. Его отец попытался еще о чем — то спрашивать и сыпал обещаниями выполнить любую мою просьбу, но я отмахнулась.

— Не сомневайтесь — прошипела я — Я найду, что у вас потребовать. И больше ни слова. Дальше разбирайтесь сами…эльфы — последнее слово, полное злости, я, практически, выплюнула, отчего Его Королевское Величество дернулся.

А на следующий день я уехала назад в Академию. Договор был подписан; ну конечно, кто ж нарушает обещание перед Тьмой. Я запретила Асаласу спрашивать меня о чем — либо.

— Если хочешь остаться друзьями, то забудешь об этой истории.

А вот смогу ли я забыть?

Знаете, ведь Таралиэль началась именно с этих двух сцен — на балу и в библиотеке. Я сначала их написала, а потом долго думала, что же могло быть до и стать после?))) потому то прода так быстро) спасибо что со мной!

Глава 14

Суббота.

На вокзале было довольно много народу, и я терпеливо дождалась своей очереди. Несмотря на покровительство Тьмы, попасть в замок демона я могла только по приглашению или зная координаты места. Ни о чем таком я не подумала, когда мы общались в библиотеке; а может просто не хотела думать: было бы куда торопиться. Назвала проводнику цель путешествия — Северный вокзал, мир Ядра; оттуда я планировала воспользоваться внутренним порталом в седьмой Круг и потом, ну, не знаю, наверное, лошадь найму. Буду долго плестись среди густых лесов, отбиваясь от дикого зверья; потом, конечно, начнется буря, я вся насквозь промокну, продрогну и повалюсь безжизненным кулем к воротам замка.

От таких перспектив захватывало дух. Поэтому я не сразу заметила, выйдя из портала, Темных Стражей с отличительными шевронами седьмого Круга. Меня ждали. Толпа с опаской обтекала двух невозмутимых Высших — те, обычно, общественными местами брезговали. А раз стояли здесь, то неспроста, так что безопаснее было отойти подальше.

— Его Темнейшество приказал сопроводить вас во дворец.

Хм, ну что ж, спасибо и на этом.

Они активировали портал переноса и уже через мгновение мы стояли в моей гостиной. Нашей гостиной. Тьфу ты, гостиной Правителя! Здесь ничего не было моего…

Я бездумно прошлась по покоям, а потом с удовольствием занырнула в приготовленную теплую купель. Неделя выдалась длинной и беспокойной и, честно говоря, всё, чего мне хотелось — это спать. И хорошо, что не прибежали бесовки и не начали меня мыть и мазать чем-либо — последние дни меня раздражало любое прикосновение.

Да вообще все раздражало. Особенно, эта ситуация.

Но я сама сделала выбор.

Я вышла из ванной голой — стесняться мне нечего — и прошла в спальню в надежде найти какую-нибудь чистую одежду. И с недоумением уставилась на собственный гардероб. Я даже закрыла и снова открыла дверь в маленькую комнату — ничего не изменилось. Мне не показалось. Там все так же висела вся моя одежда, подаренная Правителем.

Уже внимательней я осмотрелась вокруг.

Платья, драгоценности, нижнее белье, крема — все в том же виде, и на тех же местах, что я помню.

Кабинет. Мои записи и книги — я забрала только гримуар — в том же положении, что я их оставила. Даже недочитанная книжка, небрежно брошенная на стол в гостиной, не сдвинута ни на сантиметр. Положить снова никто не смог бы, значит, не трогали? Выглядит всё так, будто меня не было всего лишь час.

Я, наконец, надела шелковую сорочку и халат и уселась в недоумении за стол, на котором уже дымился ужин, принесенные невидимками.

Меня вывели отсюда в камеру пыток — и ничего не тронули? И за время моего отсутствия? Помня о бешеном нраве демонюки, я покачала головой — это действительно было странным. Будь я романтичной барышней, вообразила бы себе что-нибудь. Но я предположила, что Правитель, скорее, просто забыл и про меня, и про эти покои — наверняка здесь есть еще хозяйская спальня, и не одна.

Я уселась в кресло с книжкой, налила себе бокал вина, чтобы расслабиться и погрузилась в чтение.

На часах полночь

А Эртара все нет.

Что ж, если он не придет — мне же лучше. Высплюсь просто и вычеркну этот раз из договора как первый.

В комнате было душновато. Я распахнула окна — за окном, естественно, тьма — скинула халат и в сорочке устроилась на кровати. Сон долго не шел. Шелестел невидимый лес, в голову лезли всякие глупости: я волновалась, как будет выглядеть наше общение, но, в конце-концов, усталость взяла свое и я уснула.

Проснулась на рассвете от того, что уже не одна.

Эртар.

Демон лежал на боку и смотрел на меня с непроницаемым выражением глаз. Даже не голый, только ворот рубашки распахнут. Волосы просто собраны сзади кожаной лентой, на гладком лице невозможно рассмотреть хоть какие-то эмоции. Он молчал. Я тоже не стала здороваться или задействовать эмпатию — много чести. Я здесь по делу. И пора его делать. Ненавидя себя за зарождающуюся дрожь — нет, запрещаю себе волноваться и бояться последствий — я откинулась поудобнее на подушки, потом вздохнула, развязала ворот сорочки, отвела волосы и подставила шею, стараясь чтобы каждое движение выглядело механически. Чего он медлит? Я свою часть договора выполняю. Я скосила глаза на Правителя — тот не двигался. Чувствуя зарождающуюся злость, я напряглась. Вот прям сейчас как стукну кое-кого чем-нибудь тяжелым по голове! Эртар прочитал, видимо, это желание в моих глазах, нахмурился, но потом, наконец-то, будто нехотя, лег, наклонился и приник к предлагаемому источнику. Когда он прокусил мою кожу, я дернулась и зашипела — видимо, в порыве страсти я и не замечала, что это так болезненно. Демон на секунду приподнялся, но затем снова наклонился и начал пить мою кровь. Медленно и очень осторожно, нависая надо мной, но не касаясь даже миллиметром своего совершенного тела. Я смотрела в потолок, что так мне нравился раньше — черный, с сияющими светильниками — звездочками, изображающий ночное небо. Время тянулось мучительно долго, я старалась не обращать внимание ни на губы, что сейчас прикасались к моему телу, ни на запах мускуса и лаванды, присущий единственному мужчине, что ко мне прикасался, но не могла. Я чувствовала его присутствие всей поверхностью кожи; я видела его, даже когда закрывала глаза; я слышала его прерывистое дыхание и мое сердце билось в такт с ним. Мне приходилось уговаривать себя, что я всего лишь еда; что я неугодная и строптивая игрушка, которую наказывают; что я ему нужна лишь как Серая; что, продолжив близкое с ним общение, я потеряю себя. Но, вопреки всем доводам разума, я этого и хотела — потерять себя в нем. Без остатка.

Демон, наконец, оторвался от меня, быстро лизнул шею, залечивая, место укуса, от чего я содрогнулась всем телом, встал и вышел, так не сказав мне и слова.

На практику я подала заявления сразу в несколько мест. Не то чтобы я не знала, где хочу работать, просто не была уверена, что меня примут. Да, за мной закрепилась репутация грамотного законника и эффективного наемника, но также все знали, что из-за своих принципов я конфликтовала со многими судьями и кое-какими стражами, потому связываться со мной хотели далеко не все.

Тем не менее Городская Коллегия Стряпчих ответила согласием. Я уж было обрадовалась, как пришел и положительный ответ и от л'эрта Дарелла, Главного Следователя центрального участка. Тот написал, что будет рад видеть меня помощником одного из своих служащих, но не обещает никаких рискованных дел — несмотря на мой опыт и навыки, я буду только мешать проводить расследования верным способом, потому меня пристроят в самый спокойный отдел, ведающий делами переселенцев и временно проживающих.

Что ж, он хотя бы был честен.

Я задумалась. То, что мне придется пол года, до итогового экзамена, перебирать бумажки, я уже и не сомневалась. Нам всем придется: Синь отправилась на практику в Городскую лечебницу, где вряд ли будет допущена до операций, а просто послужит девочкой на побегушках. Асалас, отучившийся по основной специальности боевой стратегии, поступил в главный эльфийский штаб, и, судя по всему, продолжит свою карьеру там. Рекена на эти месяцы уехал к своему дальнему родственнику в соседнее государство — помощником мага. Пожалуй, только Глаку, и так в перерывах между учебой пропадавшему на дальних границах оборотнической империи, грозили какие-то приключения. А вот что хотела бы я?

Как и сказала Синь — не знаю. Не приключений, точно. Потому не важно было, куда мне пойти. Вот только л'эрту Дареллу я симпатизировала больше, чем кому-либо, и это и определило окончательно мой выбор.

Меня пристроили под бок ко вполне расторопному толстячку Белаунду из людской расы, который тут же меня обнял, потребовал называть на ты и усадил за маленький столик позади своего. Он большую часть дня разговаривал со вновь прибывшими в Абан-кай и справлял им документы, если те хотели здесь задержаться, устроиться на работу или что-нибудь продавать; или же, если у них происходили какие непонятные ситуации и было необходимо их решить. В мою задачу входило записывать посетителей, а также заниматься оформлением самых разных бумаг, ради которых посетители к нам и приходили. Сначала я заскучала, но потом мне даже понравилось: кого я только не навидалась, о каких судьбах я только не узнала. Даже в тюрьмах не было такого разнообразия рас, характеров и прошений. Тем более, что мне было о чем попереживать и поразмышлять, с учетом еженедельных посещений Седьмого Круга.

Центральный участок, самый крупный в нашем городе, был поделен на три части. На первом этаже, условно общественном, за разнообразными конторками, закутками и стойками сидели те законники, что непосредственно работали с посетителями: секретари, стражи, принимавшие заявления, отделы вроде нашего. Второй этаж занимали следователи, в том числе отдел убийств и грабежей; там же принимал Главный Следователь. И третья, небольшая часть на втором этаже отводилась вспомогательным помещениям: лабораториям, камерам, допросным. Мне нравилась, что жизнь в участке била ключом: постоянно хлопали двери, переговаривались — а иногда скандалили — посетители, то туда, то обратно по лестнице проносились боевики и маги с чрезмерно озабоченным видом. Да и небольшая забегаловка, притулившаяся сбоку нашего здания, радовала едой гораздо больше, чем столовая в Академии. И, судя по фигуре Белаунда радовала не меня одну: тамошняя хозяйка, пожилая гномиха, готовила добротно и много, так что весь центральный участок ходил у нее в поклонниках. Я поймала себя на мысли, что вполне могла бы так работать, пусть адвокатам и не было здесь места: следователи лишь доводили дело до суда. Дальше же не их была забота, что будет с тем, кого они предполагали виновным. Судьи, прокуроры и тюрьмы действовали обособленно. Всего в Абан-кае насчитывалось семнадцать участков; пять прокуратур; порядка двадцати судов и шесть тюрем. И вся эта братия подчинялась Верховному Альгвазилу и его помощникам, которые принимали в здании Городского Совета. Несмотря на то, что Абан-кай принадлежал государству Дор — Камараби, которым управлял король, благодаря статусу независимости, именно городской совет, состоящий из всех самых значимых должностей и благородных представителей, обладал основной законотворческой и исполнительной властью, а также решал все вопросы, связанные с городскими выплатами королевской казне.

Сегодняшнее утро начиналось как обычно.

Немного прибралась на наших столах — а то стопки с бумагами и свитками уже неприлично переваливались за края — дописала список должников, что нужно было объехать с предупреждением, и взялась за привычное уже заполнение данных, которые мне подсовывал неутомимый начальник. Но в какой-то момент я услышала довольно-таки громкий, рокочущий мужской голос, который привлек мое внимание. Я подняла голову и обомлела: перед Белаундом сидел невероятных размеров мужчина, одетый в одни лишь обтягивающие штаны и смешную шапочку. Мускулы на его руках, обильно смазанных каким-то маслом, были размером с мою голову, а на огромной груди могла разместиться целая компания восторженных девиц. Я покачала головой — на великана он был не похож, скорее всего, нетипичный представитель человеческой расы — и прислушалась к разговору.

Как выяснилось, Фернато был главой странствующей группы артистов и прибыли они в Абан-кай, чтобы дать несколько представлений и поучаствовать в городской ярмарке. Но они столкнулись с непримиримостью стражи: в нашем городе, действительно, были запрещены уличные театры, потому их и прогоняли отовсюду. Фернато не собирался сдаваться — они не могли уехать, не пополнив свои запасы продовольствия и монет, вот и пришел в центральный участок просить разрешительную грамоту.

— Не могу я вам дать разрешение, не могу! Это будет против закона, вы же понимаете…

— Мы честные люди и соблюдаем законы! Но что это придумали ваши правители, что честным людям и не заработаешь!

— Заработать то можно — но не таким способом…

Разговор шел по кругу. Мне чем-то понравился настойчивый силач, тем более что от него прям таки веяло добротой и надежностью, и я подошла и предложила:

— Закон говорит об уличных театрах, но, если вы будете устраивать представление внутри какого-то здания, точнее, внутри того, что имеет стены, пол и потолок — именно так трактуется «здание» в нашем государстве — то это не будет считаться уличным театром.

Белаунд посмотрел на меня с одобрением — он был хорошим малым и искренне старался помочь, а Фернато просиял и чуть ли не раздавил мою руку, пытаясь с нежностью притиснуть ее к себе:

— Мы об этом и не подумали! И что, стражи не смогут нас прогнать?

— Ну, если будете действовать по закону…

— Спасибо!

Он ушел, а ближе к вечеру нам принесли записку с приглашением посетить представление в «Театре летающих комедиантов» — что бы это ни значило — что состоится на следующий день вечером. Мы с толстячком переглянулись и условились пойти туда вместе: как бы жители крупных городов не насмотрелись на магические фейерверки и прочие чудеса, но вот таких выступлений никто из нас не видел.

Вечер выдался теплым. Я надела простую рубашку, брюки и легкую кожаную куртку сверху, не раз попадавшую со мной в передряги; заплела волосы в косу и направилась в сторону малой городской площади, где и разместился временный театр. Фернато и его друзья действительно постарались. Одной из стен стал торец большого здания, что вмещало в себя различные службы, а также небезызвестный трактир, заполненный сейчас публикой. Крышей и второй стеной послужил огромный кусок треугольный ткани, закрепленный на шпиле здания и наклоненный под угрожающим углом. В роли еще одной стены выступили высокие столбы, поставленные в ряд рядом друг с другом и оплетенные, не без помощи магии, живым забором из вьюнов. В целом вся конструкция смотрелась довольно непривычно и импозантно. Вокруг уже толпились бездельники и дети. Но никто не пытался попасть внутрь, оно и понятно, смысла то в этом не было — «здание» было весьма условным и фактически являлось навесом над сценой и разного рода плетениями из веревок, пока непонятного назначения.

Я обнаружила Белаунда и подошла к нему. Как раз начиналось представление.

Сначала заиграла музыка — из тех задорных песенок, что можно часто слышать в тавернах. Вышел Фернато, причем его одеяние не отличалось от того, в чем он приходил в департамент — видимо, он в принципе больше ничего не носил. Раскланявшись, он продемонстрировал весьма благожелательно настроенной публике свою силу: поднял огромный брус дерева, лежавший для этих целей рядом, а затем и вовсе начал катать на могучих руках всех желающих. Первыми, конечно, к нему бросились дети всех рас — вот уж чья непосредственность оживляла любое собрание. Потом выбрались и девушки, да дамочки покрепче — из гномов, орков и даже троллей. Такие ценили в мужчинах мускулы чуть ли не больше мозгов, а потому с удовольствием забирались на руки к силачу и, ничуть не смущаясь, ощупывали стальные мышцы. Одна гномиха так увлеклась, что даже Фернато, явно привыкший к вниманию, покраснел.

Музыка сменилась, а вместе с ней и артист. В уже темнеющем воздухе возникла высокая фигура, обтянутая черным одеянием необычного, будто цельнослитого кроя. Под ритмичные удары и громкие переливы флейты он достал длинную цепь, с прикрепленными на нее с двух сторон грузами, обмотанными тряпками. Щелчок — и оба конца загораются, а молодой человек с резкими чертами лица начинает раскручивать эту цепь так, что вокруг него образуется непрерывно движущееся огненное колесо. И все это без магии! А вот дальше пошла магия — с колеса стали срываться искры, и, превращаясь в бабочек, садиться на зрителей, не обжигая их, но тая при соприкосновении с кожей. Толпа одобрительно взревела. А огненный магистр — это был, судя по всему, он — достал совсем уж невиданные конструкции. Небольшие металлические кольца, которое удобно было ухватить одной рукой, от которых веером шли пять спиц с фитилями на кольце. Заклинание — спицы и фитили вспыхивают. А маг сначала осторожно, а потом все быстрее и быстрее выписывает руками такие фигуры, что огненные веера то расцветают цветами, то гигантскими бабочками парят над молодым человеком. Мгновение — и сам магистр уже в воздухе. Два огромных полыхающих крыла возносят его к самому верху, там, где закреплена ткань, они на мгновение гаснут и тут же вспыхивают, но уже огромным огненным кольцом, в центре которого появляются две тонкие фигурки юноши и девушки. Под радостный свист присутствующих — а их стало гораздо больше, дальние ряды уже начинают подпирать передние, что мне не слишком нравилось — пара, с помощью целой системы веревок, перелетала с места на место, плавно скользя в воздухе. В дуэте их силуэты то сливались воедино высоко над сценой, то разъединялись, и, не теряя гибкости и эмоциональности, снова начинали совместный танец, демонстрирующий точную синхронность движений и силу. Я отошла в сторону, чтобы не быть ненароком растоптанной излишне возбужденными зрителями и с удовольствием смотрела на представление. Вот девушка, вызвав изумленный вздох, прыгает на тканевую гладь «паруса», легко скользит по ней, и, пойманная сетью в самом низу вскакивает и исполняет чувственный танец уже у самой земли. А девушка весьма красива — хрупкая человечка с длинными, пшеничными волосами и огромными голубыми глазами. С потрясающей грацией она вскакивает на веревку, высоко натянутую над землей и продолжает свой танец там, изгибаясь и потряхивая волосами. При этом, совсем без страховки и, я была уверена, при полном отсутствии магической силы. Я из любопытства потянулась к ней ментально — неужели она совсем не боится? — и убедилась, что нет, не боится. Только радостное удовлетворение. Меня захлестывает ощущение общего восторга публики, который я разделяла. Но тут в столь чистые эмоции вдруг ударила волна похоти и сбила меня с благодушного настроя. Волшебство закончилось; я поморщилась и пришла в себя: теперь я видела только не слишком чистую площадь, плотную крикливую толпу и дешевые костюмы. С неудовольствием посмотрела на тех, кто вырвал меня из ощущения волшебства и нахмурилась еще сильнее. Драконы. Не чистые, конечно, а люди, обращавшиеся в драконов. Это чревато проблемами. Драконы редко посещали Мир Корон, а молодняк еще реже — уж слишком несдержанными, в том числе сексуально, они были и доставляли немало хлопот окружающим до момента равновесия, которы наступал у этой расы примерно в сорок лет. Те двое, что возжелали танцовщицу, выглядели молодыми и весьма возбужденными. Я всмотрелась в третьего и немного успокоилась — судя по возрасту и нашивкам на камзоле, он был их сопровождающим. Но, все-равно, стоило быть настороже. Осмотрелась вокруг. Тьма. Ни одного стража в зоне видимости, да и Белаунд куда-то делся. Что ж, придется, если что, отдуваться мне — хоть я, строго говоря, не принадлежу центральному участку и вообще у меня свободный вечер, но просто бросить все и уйти мне не позволяла совесть.

Представление тем временем завершилось. Все четверо исполнителей, а также их помощники и музыканты вышли на поклон. Отовсюду посыпалась звонкая монета — Фернато выглядел довольным. Я опять посмотрела на драконов — их нигде не было. Может, пронесло? Но не тут то было. Внезапно возле девушки, отошедшей к краю сцены, появились две фигуры и потянули её в сторону. Дальше события развивались очень быстро. Я хоть и начала пробираться в их сторону сразу, но расходящиеся зрителя мне очень мешали, я постоянно натыкалась на кого-то и теряла из виду происходящее. Девушка попыталась вырвать руку и привлечь внимание, но драконы продолжали тащить её за собой. Рядом с ними нарисовался дракон постарше и попытался их остановить. Те заспорили, но девушку не выпустили. Артисты, наконец, заметили, что происходит что-то не то, и обступили спорщиков.

В общем, когда я подошла, ситуация обострилась до предела. Двое молодых драконов открыто насмехались, сообщая всем, что красавица во время танца посмотрела им в глаза, что означает предложение себя в качестве ночной утехи — именно так, по законам драконов, и было. Третий дракон стоял насупившись, но вмешаться теперь не мог — не был вправе. Молодой человек, что выступал вместе с актрисой, не выдержал и потребовал дуэли. На что все дамы, что естественно, взвыли — вызов на дуэль дракона означал, во-первых, что состоится суд чести, то есть поединок на котором если даже кто и будет убит, то преследоваться это по закону он не будет; во-вторых, один из драконов, на кого падет жребий, будет драться в обличии дракона, что означала для не мага, кем и был молодой человек, верную смерть. А, в — третьих, законники, даже при исполнении, да и стражи не могли вмешиваться в ход подобных поединков если были соблюдены два условия: добровольное согласие обеих сторон и отсутствие вреда для окружающих. Согласие юноша своим заявлением как раз и дал. И откуда ему было знать все это, если он не прочел в своей жизни, в отличие от дам, ни одной романтичной книжки про любовь дракона и принцессы? Жаль только, что герои тех книг были много благороднее. И смотреть им в глаза во время танца стоило хотя бы потому, что потом они на героине женились. Танцовщица разрыдалась и повисла на шее бледнеющего юноши, которому потихоньку разъясняли ситуацию; сопровождающий драконов мрачнел все больше, а появившийся внезапно возле меня Белаунд промокнул лоб платком и прошептал в мою сторону:

— Я вызвал стражу. Но это ничего не даст, сама понимаешь…

Больше ждать я не стала:

— Поможешь мне потом разобраться с л'эртом Дареллом?

Белаунд посмотрел с недоумением но, поняв, кажется, кое-что, кивнул

Я вышла в образовавшийся круг и громко обратилась к окружающим:

— Какие то проблемы?

— Иди, откуда пришла, недоростка — хмыкнул один из драконов

— Боюсь, что не могу. Как законный представитель данных артистов я требую прекратить это безобразие.

— А иначе что? Подашь на нас в суд? — парни загоготали. Я разозлилась:

— Нет. Но поскольку я представляю, в том числе, и этого юношу, то могу заменить его на суде чести и выйти на дуэль с любым из вас. Так что предлагаю мирно урегулировать ситуацию или бросайте жребий — кто будет со мной драться.

Публика изумленно ахнула. В глазах парней появилось пламя — теперь и они разозлились — на меня. Но после взглядов Его Темнейшества драконье бешенство казалось милой шуткой. В себе я была уверена: даже в обличии дракона эти идиоты не смогли бы победить Высшую, тем более, в боевой ипостаси. Но, как и любой адвокат, я всегда была готова к компромиссам.

Парни, тем не менее, действительно бросили жребий. Тот что крупнее и блондинистей, выиграл. Это он так думал. Толпа, причитая, расступилась: меня уже похоронили с почестями. Белаунд что-то наговаривал стражам, но те только разводили руками. Впрочем, ничья помощь мне не была нужна. Я внимательно посмотрела на разоблачающегося дракона — он что, одежду не научился заговаривать, обязательно надо снимать? Показушник. И в тот момент, что он обратился, я, одним легким движением, обратилась тоже.

Толпа отшатнулась еще дальше.

Ну да, понять кто я такая, не смогли бы даже бывалые путешественники. Белаунд, в силу служебных обязанностей и доступа к информации обо мне, скорее всего, предполагал о моей второй сущности, но и он выглядел шокированным.

Я учтиво поклонилась серебристому дракону, размером с небольшой домик. Драконище изобразил похожий поклон и выпустил по мне струю пламени так быстро, что я едва отскочила. Что ж, поиграем. Я видела как-то бой двух нестабильных ящеров: силы и дурищи много, а магических знаний и мозгов не хватает. Потому просто раскрыла крылья, облетела вокруг него и уселась сверху, как наездница, чтобы он не мог достать меня своим жаром, обвив цепкими конечностями и хвостом длинную гибкую шею.

Дракон заревел. Да да, милый, я знаю — наездники для вас — худшее из оскорблений. Но в «пылу» боя все возможно.

Серебристый взмыл вверх, совершая зигзагообразные и рваные движения, пугая разбегающуюся в ужасе публику, но я не собиралась отцепляться. Наконец, он решил применить известный прием падения на спину. Не соскочи я ловко за мгновение до удара о землю — уже была бы мертва, расплюснутая огромной тушей; но я вовсе не собиралась умирать, более того, даже оцарапать себя не позволила бы. Меня попытались сбить огромным хвостом — увернулась и выпустила несколько снарядов, подпалив совершенную шкуру. Будь он другой расы, уже бы горел в муках, но шкура у драконов была магической, так что только запахло паленым. Чудище снова заорало и, мотая бестолковой головой, принялось изрыгать напропалую огонь, почти не видя своей маленькой белой цели. Гася локальные костры с помощью крыльев и магии, я старательно выстраивала связующее заклинание и бросила его, наконец, под стволоподобные лапищи. Но дракон как ни в чем не бывало переступил — видимо, защитный артефакт — плотоядно ухмыльнулся, насколько это вообще возможно с такой пастью, и бросился ко мне, едва не снеся крыльями соседний дом.

Все, пожалуй, пора заканчивать. Я замерла, сосредоточилась и призвала Тьму. Можно было и Свет, конечно, но мне как-то с Тьмой было уютнее, да и рядом она всегда. Не стала преобразовывать и просто запустила клубящиеся отростки в серебристого, окутала его пеленой, перевязала плотной лентой, пару раз шваркнула о землю, сдавила, так что у дракона чуть глаза не вылезли и подошла, наконец, к нему.

— Признаешь поражение?

Лобастая башка помотала отрицательно, но я не унывала — снова собрала тушу в кулак Тьмы и попыталась оторвать крыло. Жалко мне его не было — во-первых, ничего действительно с ним серьезного я делать не собиралась; во-вторых, за свое поведение он заслужил наказание. Дракон взвыл и зарычал на всю площадь:

— Пррр-ризнаю!

Я отпустила страдальца, обратилась — одежда, естественно, осталась при мне, и отошла к шокированной группе артистов.

Дракона все еще потряхивало, его друг был заметно зол — но высказаться уже не решался, а вот мужчина постарше слегка улыбался. Он недовольно глянул на подопечных, не стремившихся завершить должным образом этот спор и принял решение действовать сам. Учтиво нам поклонился и протянул руку ладонью вверх, в качестве знака примирения:

— Что вы хотите за свою победу? Клан драконов Стеклянного Сердца готов предоставить любую разумную награду. Может, золото?

Я не дала никому возможности высказаться — знаю я это драконье золото, проблем потом с ним не оберешься:

— Деньги мы не возьмем. А вот клятву хотелось бы. Поклянитесь, что ни один из вас не будет мстить или преследовать представителей данной труппы и вы уедете из города прямо сегодня, не пытаясь выместить злость на ком либо другом.

Дуэт идиотов ухмыльнулся и кивнул. Что, думают уже отделались от меня? Как бы не так.

— И еще одно требование — я хищно ухмыльнулась — эта пара драконов предстанут перед внутренним судом семерых, где будет рассмотрена целесообразность их появления вне гнезд до совершеннолетия и обретения равновесия.

Нагоняй от л'эрта Дарелла мы с Белгаундом на следующий день получили знатный. Были в его криках и эпитеты «безмозглая», «легкомысленная» и воззвания к Тьме и Свету с просьбой приструнить дикую полуэльфу, и угрозы отстранения от каких-либо дел, и причитания о тяготах ответственности за непутевых учеников Академии. Не помогали даже слабые попытки объяснить, что пострадать серьезно я не могла. Но, немного успокоившись, Главный Следователь признал, что я сделала максимально возможное для устранения неприятной ситуации на вверенной ему территории; и даже похвалил за будущее наказание, которое ждало весьма доставших всех драконов. Ведь внутренний суд, не сомневаюсь, признает их слишком нестабильными для выхода во внешний мир и запрет в верхних горах лет на двадцать. После этого меня снова засунули за стол «сидеть с бумажками и не двигаться до конца практики». Зато Белгаунд гордился мной как папочка малышом, сказавшим свое первое слово; он не раз и не два в красках расписывал произошедшее, добавляя все новые подробности, всем, кто желал его слушать и отгонял от меня коллег, жаждущих, чтобы я «показала им крылышки». Как дети малые, вот честное слово — большинство из них прекрасно видели тех же демонов в боевой ипостаси; да и оборотней на нашем участке хватало, а тут нашли развлечение.

Так что я сбежала от этого веселого сумасшествия к маме, с которой мы, хвала Свету, помирились. Наши отношения снова стали весьма теплыми и дружескими; увидев меня она обрадовалась и потащила на кухню — печь хлеб лебаш. Было у нас такое увлечение, предназначенное только для нас двоих: за подготовкой ингредиентов и приготовлением разговоры текли легко, а признания давались еще легче. Для эльфов, держащих рецепт в секрете, лебаш был не просто пищей, но и верным спутником в путешествиях, поскольку отлично утолял голод и долго не черствел; к тому же, он удивительным образом придавал силы и лечил болезни.

Сначала надо было просеять несколько стаканов муки, смешав её с солью и специальным порошком, делающим муку более рыхлой. Потом добавить сливочное масло, пахучий порошок корицы, мед, сладковатые стручки ванили и немного шафрана. Мы долго и тщательно месили тесто, думая каждая о своем, докладывая ложку за ложкой протертые орехи. Мама улыбалась; да и я чувствовала себя расслабленно. Когда поставили раскатанное тесто в печь, раздув там огонь таким образом, чтобы каменка прогревала равномерно все поверхности, я предложила то, что давно хотела:

— Мам…

— Что?

— Я вот подумала… Может, встретишься с отцом? Он отличный сухр оказался ведь…

— Ни за что!

— А он про тебя спрашивал.

— Серьезно? То есть… мне все равно!

— Это хорошо, потому что я пошутила.

— Тара! — мама замахнулась на меня лопаточкой и была в этот момент настолько комично- воинственная, что я расхохоталась и обняла.

— Да понимаю я все! Оставляю это на твое усмотрение. Но мне он нравится, и общаться я с ним буду. И ты мне до сих пор не рассказала, что же все таки произошло?

— Да что ж тут рассказывать? Я влюбилась — покачала мама головой — а он сухр. И на этом наша история закончилась. Потому я так разозлилась, когда узнала, что ты с тем демоном… Хорошо, что вы расстались раньше, чем случилось что-то серьезное.

Я неуверенно кивнула головой. Я ведь ничего не говорила про пытки. И про договор. И о своих ночевках в замке Седьмого Круга не решалась сказать.

Как и о том, что спустя несколько встреч с Правителем я взвыла.

Нет, он не делал ничего такого. Держал свое слово перед Тьмой.

Не пытался соблазнить, не брал больше чем надо, не ложился со мной спать, не приглашал никуда. Не разговаривал.

Только смотрел на меня своими невозможными глазами на невозможно красивом лице, смотрел так, что внутри у меня все переворачивалось и ныло. Смотрел, будто обволакивая тьмой каждую клеточку моего тела, обволакивая и пропуская через себя, а потом возвращая эти клеточки на место, каждый раз меняя меня, делая меня немного другой. Смотрел, будто я была частью него, и он удивлялся каждый раз, почему эта часть где-то бегает в другом месте своими маленькими ножками.

Я, правда, собрав всю свою разумность в кучу, попыталась как-то заикнуться про более «приличные» условия выполнения договора, ну, не знаю, встречаться за ужином или на улице. В саду. Но меня тут же препарировали без ножа на сотню ленточек — одним лишь взглядом — и я отступила. Я сама не понимала, почему я с первого раза приходила к нему вечером. Зачем ложилась спать в демонском замке, на кровати, на которой провела с ним столько потрясающих ночей. Почему надевала тонкую сорочку вместо плотного платья и подставляла шею, вместо запястья. Ведь ничего такого я не была обязана делать по договору.

А мне казалось это правильным.

Вот просто правильным и все — отдавать ему свою кровь именно в таком антураже, как и прежде.

Сначала меня беспокоило то, как он себя вел. Потом начало раздражать. Теперь откровенно бесило. Мне уже хотелось сделать какую-нибудь глупость: ну, дать ему пощечину, что ли. Или встретить его голой. Или обнять его, пока он будет пить мою кровь. В общем, зацепить чем-то, чтобы хоть немного сбить с него эту маску безразличия и уверенности в себе, в своем праве на меня; чтобы он также начал переживать и дергаться, как и я.

Я не понимала, что со мной происходит, почему я с таким трепетом жду каждой нашей встречи. Ведь это он сделал мне больно. Он поставил меня сейчас в невыносимые условия — ну ладно, вполне выносимые, но ведь это я пострадала ни за что — почему же это не помогает рассуждать холодно и отстраненно? Напротив, я нервничала все больше и злилась уже от одного только факта, что я снова проснусь полураздетая на кровати Правителя, а он снова будет там — никогда не чувствовала, когда он приходит — и молча наклонится ко мне, не отрывая своего дикого взгляда. Наклонится, обдав мою шею своим горячим дыханием, так что у меня мурашки пойдут по всему телу, а живот скрутит, слегка проткнет мою шею своими клыками и заберет то, что он хочет, нежно прикасаясь чувственными губами и языком.

А потом просто отстранится и уйдет.

Так же молча.

— У вас нездоровые отношения — покачала головой моя подруга

— А то я это не знаю, Си — я застонала и уткнулась головой в подушку. Я лежала в ее комнате в доме Ван Данаг и в очередной раз пыталась понять, насколько я вообще адекватна в последнее время

— Ты бесишься от того, что он делает или от того, что не делает?

— Ыыыыы

— Достойный ответ — она хмыкнула.

— Синь…

— Тара, приди в себя! И прекрати себя мучать. Или отдайся ему, наконец, вернись к нему — он явно этого ждет — и проведи с ним столько времени, сколько он позволит. Или прекрати уже наконец себя накручивать, успокойся и просто выполни свою часть договора без всех этих переживаний.

— Не могу.

— Что не можешь?

— Все не могу! Точнее ничего не могу…А ты правда думаешь, он ждет, что я вернусь?

— Ты дура

— Я знаю. Мои мозги явно испортились с того момента как я пробралась в замок за демонскими когтями… Но что мне делать дальше?

— Я не могу решить за тебя.

— Я ведь не могу быть с ним опять, вот так, как игрушка для утоления его прихотей.

— Не можешь.

— И он приказал меня пытать.

— Приказал.

— Но потом сказал свое имя.

— Даже не пытайся мне сообщить его.

— А потом этот идиотский договор…

— Абсолютно идиотский.

— И я теперь не могу понять, чего он добивается, чего он хочет вообще?

— Может он сам не знает. А ты?

— Что я?

— А ты хотя бы понимаешь, чего хочешь?

— Я… нет. Но точно не хочу, чтобы было как было раньше или как сейчас.

— А как хочешь? Ты должна сама для себя решить. Иначе так и будешь ныть и страдать.

— И откуда у меня такая умная подруга? — я вздохнула и улыбнулась

— Друиды и вампиры делают детей так же, как и все остальные — Синь тоже улыбнулась и достала из сумки какой-то свиток — смотри, что мне пришло.

Я развернула бумагу

— Приглашение на обучение в Высшую Школу Целительства в Ильмарионе? Столице эльфов?! Синь, я даже не знала что ты подавала туда документы! И что ты вообще хотела туда… Если бы я знала, то могла бы помочь — все-таки эльфы…

— Должны тебе? Как видишь, я справилась. А ты уже придумала, какую услугу потребуешь?

— Да. Мы отправляемся с тобой в Пресветлые Покои

— Мы? — и без того большие глаза Синь сделались просто огромными от недоверчивого удивления.

— А ты что, откажешься порыться в эльфийских реликвиях?

И еще) обложка переделана, демон найден — я как его увидела, сразу поняла — вот он) а эльфийский хлеб реально существует)

сначала демон

теперь рецепт) собственно способ приготовления в тексте, выпекать в духовке 10–15 минут и нарезать как остынет на квадратики) ингредиенты:

Мука — 2 стаканаСахар — 1/3 стаканаМёд — 1 ст. ложкаСливочное масло — 150 гр. Грецкие орехи — 100 гр. Соль — 1 ч. ложкаШафран — 0,5 ч. ложкиВанилин — 1,5 гр. Корица — 0,5 ч. ложкиРазрыхлитель — 0,5 ч. ложки

Глава 15

Правитель Седьмого Круга сидел на своем троне и невидяще смотрел в окно.

В зале для приемов было довольно тихо, несмотря на обилие Высших. Те знали, что последние месяцы любой неожиданный шум мог вывести Правителя из себя.

Его Темнейшество хмурился. Остался последний раз, когда полуэльфа — его полуэльфа! — придет выполнять договор. Когда она заснет в его постели, а он будет смотреть, как поднимается и опускается её грудь, чуть дрожат ресницы и что-то неслышно шепчут во сне губы. Потом она проснется и в первое мгновение — всего на один миг — обрадуется ему. Чтобы снова замкнуться в себе, думая, что он не замечает её волнения и желания. Последний раз, когда она доверчиво подставит свою шею и отдаст кровь, запах и вкус которой сводил его с ума, наполнял его силой, способной сокрушить или миловать — как уж он решит.

Правитель усмехнулся.

Это она думает, что последний.

От этой усмешки слуга, стоявший с вином рядом, вздрогнул так, что чуть не уронил кувшин. Его Темнейшество обвел взглядом зал. Может, переделать? Сделать черно-красное помещение еще более… черно — красным? Или придворных… сменить?

Те, кажется, что — то заподозрили, и начали двигаться медленнее и говорить еще тише.

Правитель вздохнул. Ему казалось, он все точно рассчитал с прибытием в замок эльфов и задержкой подписания договора — он был уверен, что она бросится на защиту этих ушастых. И она бросилась. И так забавно злилась. Но потом что-то пошло не так. Её показная холодность взбесила его — и он решил наказать в ответ, а в итоге сам оказался наказан договором.

Что ж, полуэльфа и правда оказалась умненькая. Он этим воспользуется. И подарит ей иллюзию свободы выбора.

Она ведь так и не поняла одного.

Этого выбора у нее никогда не было — он её не отпустит.

— А ты знала, что некоторые жены демонов не имеют печати, потому что демоны никогда их не целовали?

Звонкий голосок Синь прервал мои размышления, и я, вздрогнув, прекратила попытки открыть с помощью светлой магии очередную запечатанную книгу заклинаний. Друидке удалось привлечь мое внимание. Я сползла с лестницы, приставленной к верхнему стеллажу и устроилась рядом с подругой на диване.

— Смотри, это труд Сардалиэля.

— Того, что создал первый гримуар?

— Ага. Не только гримуар, но и все его работы считаются реликвией. Честно говоря, после прочтения большинства из них, у меня возникло ощущение, что эльф этот — выдумщик и врун, и ничего в его гримуаре нет, кроме шикарного запечатывающего заклинания, что не позволяет открыть его ни при каких обстоятельствах — мы покосились на постамент, на котором, как на алтаре, на бархатной подушке лежал вышеупомянутый блокнот в потрескавшемся кожаном переплете — Сплошь бредовые мысли и странные истории. Но эта книга другая. Сардалиэль этот жил помнишь когда?

— В первое столетие по эльфийскому летоисчислению.

— Да. Порядка пятнадцати тысяч лет назад — они считают от года Великого Объединения. Насколько я знаю из истории, после этого объединения начались проблемы с демонами — то ли эльфы, почувствовав силу, попытаться напасть, то ли еще что. И эльфам понадобилась информация. В общем, Сардалиэль был, видимо, не просто магом и исследователем, но и авантюристом, каких еще поискать. Судя по записям, он, под видом женщины, отправился путешествовать в мир Ядра, чтобы собрать побольше сведений о его жителях.

Я открыла рот от удивления, а Синь продолжила:

— Вот — вот. Уж не знаю, правда это или нет, но данных он собрал действительно немало; и все записал сюда — правда, перемежая шуточками и похабными историями. Но если продраться сквозь них…Здесь много действительно интересного и весьма пикантного, в том числе, про демонских жен. Как думаешь, он… под видом… хм, друга или подружки к ним приходил?

— Фу, Синь! — я рассмеялась — давай ка лучше посмотрим, что он узнал такого важного.

И мы приступили к чтению. Иногда посмеиваясь, иногда краснея, поясняя друг другу самые странные места и переваривая услышанное. Потом Синь это надоело и она обратилась к светло — целительским книгам: у нее было записано огромное количество вопросов, которые она желала прояснить с присущей ей педантичностью. Пустили то нас в Пресветлые Покои только на один день, да и то с огромными сложностями и сопроводительными грамотами, ограничив при этом одной единственной комнатой с не самыми секретными книгами — ни артефактов, ни Перворожденных семян, ни Великих Зеркал мы так и не увидим.

В Ильмарион мы прибыли накануне. Эльфийская столица, в которой я, как и подруга, была в первый раз, очаровывала с первого мгновения. Ильмарион находился на западной окраине самого крупного острова Мира Грез, и, вопреки ожиданиям тех, кто про эльфов знал лишь понаслышке, вовсе не был волшебным лесом. Волшебный Лес простирался дальше, вглубь острова, больше похожего на материк, и слыл местом частично заповедным, частично — опасным. Этот же город был одним из самых больших и густонаселенных городов всех четырех миров и считался главным центром всех недемонических сил; центром торговли, культуры, взаимодействия и развития планет. Здесь жили все основные расы: жили, учились, торговали, женились, воспитывали детей и молились своим богам и стихиям. Здесь же находились самые известные Академии, театры, магические центры, храмы. Да и вообще, если было что интересного на наших планетах, то хотя бы в малом количестве, но это обязательно было представлено именно в Ильмарионе. В отличие от Мира Ядра, эльфы были готовы принять с распростертыми объятиями всех лояльных к ним существ и слыли пусть и несколько холодными, но весьма гостеприимно настроенными хозяевами.

Вот только, как показала практика, всё их гостеприимство было весьма поверхностным и мгновенно заканчивалось, как только они видели в чем — то свой интерес или угрозу. Так что демоны, в этом смысле, были гораздо честнее, и даже не пытались прикрываться вежливостью.

Ильмарион состоял из нескольких ярусов.

Самый большой, нижний, был предназначен для простых жителей; здесь обитали ремесленники, простой люд любой расы, слуги и работники, стража, наемники, лавочники и их семьи. Здесь же находились большие рынки, площади, многочисленные школы и ремесленнические центры, торговые ряды, морской и речной порт, злачные кварталы с кабаками и борделями, недорогие постоялые дворы и таверны. В общем, это был самый интересный и веселый район, в котором проживала и работала большая часть населения столицы, и, что не удивительно, эльфов среди них было мало. Попасть в нижний ярус мог любой желающий без всяких ограничений — да и в следующие тоже, за исключением верхнего. Правда стража, состоящая из Темных эльфов, весьма зорко следила за порядком. Думаю, выбор Тьмы для защиты был обусловлен большими боевыми возможностями оной, несмотря на то что в этом мире Свет был гораздо ближе.

Дома в общем ярусе были каменными, из коричневого полупесчаника, низкими и весьма затейливыми. Их хаотично втискивали между других строений и холмистого рельефа; потому и улицы получились узкими и изворотливыми, словно песчаные гадюки. Идеальными для того, чтобы прятаться, совершать преступления или тайно встречаться. Законникам на таких улицах было раздолье, и я даже задумалась, не перебраться ли мне после окончания Академии в Ильмарион? Здесь, в отличие от маленьких эльфийских городков, ни моя внешность, ни мои способности бросаться в глаза не будут, а значит я вполне смогу сделать пристойную карьеру. Да и Асалас, судя по всему, будет жить неподалеку.

Второй ярус был занят торговыми гильдиями, судами, банками, конторами, кварталами с особняками обеспеченных граждан, самыми разными казначействами и представительствами всех рас. Здесь же проживали простые маги, средний класс, заправлявший небольшими предприятиями; находились самые крупные целительские центры и казармы для стражи и военных. Двух и трехэтажные дома из того же песчаника были покрашены в разные цвета, что стоило времени и денег, и располагались более вольготно; здесь даже были улицы, на которых по ширине могли поместиться до четырех экипажей; прогулочные бульвары; и собственное большое озеро, являвшееся не только достопримечательностью, но и местом хранения воды. Эльфы, конечно, были отличными градостроителями; озеро было проточное и искусственно возведенное: этот резервуар и сама искусственная река обеспечивала водой все уровни столицы.

Третий ярус был очень узким и отдан садам, паркам и являлся самым излюбленным местом для прогулок жителей — и верхнего, и нижнего ярусов. Поговаривали, что раньше в прудах было немало рыбы, а в парках водились дикие звери, но с увеличением количества населения промысел на этом ярусе был полностью прекращен. Так что можно было теперь наблюдать только птиц да редких зайцев, что по незнанию оказались запертыми здесь.

Четвертый, самый верхний и небольшой ярус — ну как небольшой, он был сопоставим с крупным городом Мира Корон — был пристанищем благородных и богатых, магов, магических и эльфийских академий, замков и посольств, самых дорогих торговых улиц и ресторанов, многочисленных заведений и сопутствующих им жилых кварталов. Дома здесь были сделаны из белого и голубого мрамора и стремились ввысь, пронзая небо столь любимыми эльфами острыми шпилями и стеклом; украшены каменной резкой и стеклянными балконами. Чуть инородно смотрелись два огромных храма: первый, из черного монолита, был посвящен Тьме. На противоположном конце города стоял храм Света: полупрозрачное искрящееся здание в виде сферы. Выделялись и три дворцовых комплекса, являющихся Академиями — Целительской, Королевской и Высшей Военной. Возле последней, кстати, располагался и Военный эльфийский штаб в примечательном здании в виде иглы.

Четверо Правых проживали и заседали не здесь, а в главном Королевском Дворце, который находился вне самой столицы, на самом берегу моря. Такое расположение было обусловлено не только потребностями безопасности, но и неистребимым желанием эльфов подчеркнуть особую функцию и величие королей, избранных другими королями. По сути, Ильмарион управлялся именно Правыми, двое из которых были светлые, а двое — темные. Они же решали все общие вопросы относительно королевств. А вот Советы Королей уже заседали на собственных островах.

Пресветлые Покои никакими покоями, естественно, не были.

Это был холм в северной части верхнего яруса, покрытый едва пробивающейся растительностью. Наверху холма стоял очень старый храм, настолько древний, что камень, из которого он был сложен, перестал добываться уже много тысячелетий назад. Согласно легенде, когда-то огромное чудовище, жившее под землей, решило пробить себе дорогу наверх и выйти в Мире Грез ровно в том месте, где стоял храм. Его силы были столь велики, что вспучили землю, но здание выстояло и чудовище не смогло попасть в этот мир. Чей это был храм, история умалчивает, но эльфы давно считают это место священным и стаскивают туда все ценные находки и реликвии, что попадаются им на пути. Только вот храм, который с виду был одноэтажным светлым зданием с колоннами и приятными пропорциями, оказался не безразмерным. Потому пришлось эльфам копать вниз, выстраивая повалы, да добавлять всюду, где только можно, пространственные ниши, куда складывали наименее ценные экземпляры.

Нас с Синь встретили возле ворот единственной крепостной стены, окружающей верхний ярус, а затем проводили к холму, и далее, по мощеной дороге наверх, к храму. Сопровождающие эльфы выглядели при этом так, будто съели что-то мерзкое; храмовые служки же и вовсе пронзали нас ненавидящими взглядами, будто мы покушались на их честь, прячущуюся под балахонами, а не пришли почитать что-нибудь полезное.

— В общий холл нельзя. Обходить храм нельзя. В хранилище сокровищ нельзя. В архив нельзя. Нельзя в лабораторию, в коридоры, в запасники, в галерею…. - с удовольствием перечислял высокий и будто обесцвеченный эльф.

— Вы лучше расскажите куда можно, а то переутомитесь ненароком — прервала я его нескончаемый список и с сомнением посмотрела на храм. Как туда все влезло? С виду — домишко домишком.

— Основная библиотека в вашем распоряжении — прошипел эльф.

— Щедрость эльфов не знает границ — я была сама любезность

И как так у него получается одновременно сочетать на лице улыбку, равнодушное высокомерие и отвращение ко мне настойчивой?

Собственно, я была в курсе наших ограничений, и меня это вполне устраивало; вот только служка оказался противный и мне так и хотелось ему нагрубить и сбежать в какой-нибудь запрещенный уголок. Но я себя сдерживала.

Мы не искали ничего конкретного, но я уже давно убедилась — магические знания в нашем мире были главной драгоценностью и потому выбрала именно такую плату. Библиотека оказалась невеликой по размеру; всего-то две комнаты и несколько книжных шкафов. Это было полуподвальное помещение без окон, но с воздуховодами и хорошим освещением, так что ощущения склепа не возникало. И книги в библиотеке были или старыми, или очень старыми; правда, собранными весьма хаотично — такое ощущение, что их сюда закидывали по принципу «куда определить не знаем, поэтому отправим в Покои».

И вот, похоже я получила то, на что и не надеялась.

Я внимательно вчиталась в текст книги Сардалиэля и, улыбнувшись, открыла собственный гримуар.

Прежде чем отправиться к Правителю, я решила навестить отца.

Соскучилась немного, да и хотела попросить о помощи. Он принял меня в кабинете. Здесь я еще не была: огромное, каменное, естественно, помещение с несколькими окнами в пол, обрамленными золотыми рамами с искусной резьбой. Плотные портьеры разных цветов; массивная мебель с гнутыми резными ручками, инкрустированными драгоценными камнями; множество образцов пород и, естественно, самые интересные экземпляры камней, добытых Домом. В общем, впечатляюще и по мужски. Полагаю, посетители, зайдя в кабинет, терялись. Впрочем, зная сухров, могу предположить что в кабинет заходили только сухры. А эти никогда не теряются.

Вот удивительно, что драгоценные камни попали в руки к столь твердолобой и безразличной расе. Или только такие существа и могли выдержать груз всего того богатства, что имели?

Тараэр выглядел уставшим.

— Несколько обвалов за последнюю неделю. Горы трясло и некоторые опоры не выдержали.

— Я не вовремя?

— Ничуть.

— И…Много народу погибло?

Он равнодушно пожал плечами.

— Сейчас или позже — какая разница? Но раскапывать все придется заново. Что тебя привело? Из твоего письма я ничего не понял.

— Мне нужно научиться кое-чему и ты единственный, к кому можно по этому поводу обратиться.

— А Его Темнейшество? — отец посмотрел на меня ехидно

— Ты же знаешь, мы с ним не… Больше не…

— Не знаю. Замок демонов умеет хранить тайны. Но вот слухи о дурном настроении Правителя…

— Да что вы все упоминаете это дурное настроение! Что ты, что Советник!

— Может мы хотим помочь?

— Кому!?

— Демону, конечно

Я, открыв рот смотрела на Тараэра

— Ну знаешь! Между прочим, именно я — твоя дочь!

— Тебе я этим помогаю еще больше. Если ты перегнешь палку, он просто тебя убьет, чтобы не возиться и дальше.

— Не успеет. Договор истекает завтра и больше я уже не…

— Серьезно думаешь, что уйдешь?

— Но договор…

— Ты, похоже не знаешь демонов.

— Этого конкретно знаю!

Тараэр покачал головой, а я надулась:

— Не хочу больше об этом разговаривать. Лучше помоги мне с заклинаниями.

Я достала гримуар и показала свои записи. Наконец-то я сумела пробить его маску спокойствия.

— Ну да, в тебе же его кровь — бормотал он, водя острым когтем по строчкам — а от меня что требуется?

— Помочь мне не уйти в спираль времени.

— Хм, Тьма поможет… Но где ты это достала?

— В Пресветлых Покоях.

— Даже не буду спрашивать, как ты там оказалась — сухр, неожиданно, улыбнулся и хлопнул себя по колену — Что ж, ты настолько слабоумна, что в итоге это может и сработать.

Я закатила глаза, но решила не обижаться на такое определение. В конце — концов, в какой-то мере он был недалек от истины.

Как бы я не тянула время, к вечеру мне пришлось отправиться в замок Эртара. В последний раз. Меня потряхивало. И я злилась, потому что совсем не понимала, чего я так волнуюсь? Договор исполнила. Эльфов освободят — не так быстро, как планировали Четверо Правых, но тут уж они сами виноваты, не прописали в договоре сроки, а демоны чисто из вредности решили задержать пленников до конца запланированного полугодия. К себе по истечению договора демонюка призвать не сможет. Так и радуйся, налаживай жизнь! Но нет, на душе было противно и пусто. Хотелось если не взвыть, то хоть поплакать. И кинуть что-нибудь тяжелое. Или кого-нибудь.

Я была уже на взводе, когда шагнула в портал, потому не удивительно, что подпрыгнула и отшатнулась, увидев, что в гостиной, против обычного, кто-то есть.

Эртар.

Облокотился о стену и стоит, скрестив руки на груди, прожигая взглядом во мне дыру размером с Ядро. Глаза опять светлые — загипнотизировал себя на нормальность, что ли? Боится сорваться и пришибить? Ох Тьма, дай мне того же, чтобы обрести Абсолютное Спокойствие.

— Поговорим — уронил это слово, как скалу, демонюка.

Правитель вышел из покоев и медленно двинулся по пустынному коридору. Я, недоумевая, за ним. Мы миновали несколько лестничных пролетов, пару залов и еще один коридор и я, наконец, начала понимать, что мы идем в сад.

Недоумение сменилось беспокойством.

Он что, решил прогуляться?

Или закопает меня где-то там, в рощице? Нет, так не пойдет: и эльфы и сухры покойников сжигали, лежать в сырой земле я не хочу.

Демон, не зная ничего о моем упадническом настроении, вышел на улицу и не спеша двинулся по знакомым мне тропинкам. Прогулочным, Тьма, шагом! Я молчала. Просто потеряла дар речи, настолько это было не похоже на его поведение. Ведь мы всегда были далеки от обычных отношений, в которых присутствовала романтика совместных прогулок или выходов в свет. Время мы проводили либо в постели, либо на тренировках. А тут сумерки, благоухающие цветочки, чуть ли не птички поют. Крайне подозрительно.

Я посмотрела на него, на деревья, на замок, на тропинку — ну не начинать же мне разговор самой — и снова посмотрела на замок, который сейчас, благодаря тому, что мы оказались на холме, был очень хорошо виден. И так удивилась, что даже сбилась с шага. Мне показалось или он слегка видоизменился? Часть переходов была разрушена; несколько башен спешно достраивались — камни в них были гораздо светлее, чем везде. Многие окна зияли чернотой, будто их вывернула чудовищная сила.

Вопросительно посмотрела не демона, который тоже приостановился.

Тот не стал делать вид, что не понимает меня:

— Увлекся… строительством.

Ага. Конечно. Демон — строитель. Прям так и просится новый девиз вместо «Дорогой Тьмы», что изображен на его подвеске — ядре.

Тут Его Темнейшество, устав от собственной галантности, резко остановился, с недоумением осмотрелся вокруг, шагнул на коротко стриженную лужайку и разлегся там, взглядом указав мне на место рядом. Я вздохнула с облегчением — вот так было уже нормальней.

А демонюка начал без всякого предисловия самую длинную речь со времени нашего знакомства:

— Сотни тысяч лет назад три Верховных демона были убиты одновременно. Никто не знал, к чему это приведет. Мы составляем Круг Верховных, и пусть регулярно пакостим друг другу, разрывать его не имеем желания. Слишком опасно, даже для демонов. Тогда сила Ядра вырвалась и уничтожила половину нашей расы. С тех пор убийство троих Правителей запрещено нашим кодексом. Третий и Восьмой круг собирался уничтожить двоих; а если я не соглашусь помочь — то и меня. И это создавало опасную ситуацию. Потому было принято решение созвать Верховный суд, а это явление исключительное. Как и другие Правители, я буду судьей; как инициатор я обязан предоставить обвинителя. И я хочу, чтобы ты выступила в этой роли, в качестве моего адвоката.

Адвоката Его Темнейшества?!

Ыыыыыыы.

А что еще я могла подумать?

Да я даже не знала, что в демонском мире есть Суд Верховных! И стать на нем обвинителем?! Обвинителем Верховного Правителя?! Я…

Дааааааааа!!!!

Даже если я проиграю, само участие в этом процессе — это головокружительная возможность. Получается, Правитель мне не просто доверяет, но уверен в моих способностях, иначе отправил бы Советников. Или еще кого… У меня аж волосы на затылке приподнялись от таких новостей.

Но. Я мысленно сникла.

Это опасно. И не только потому, что пришибут и не заметят. Демон то, получается, будет все это время рядом. И мы будем общаться и…

Я не выдержу. Нет, я определенно не выдержу — я ведь уже, практически, попрощалась с ним. Кажется… Что ж так внутри всё трепещет от радости? Что же сказать?! Да еще демонюка смотрит на меня совершенно непроницаемым взглядом. И печать так жжется…

Мне, определенно, нужно успокоиться. Скоропалительно такие решения не принимаются. Прочистила горло и осторожно произнесла:

— Я… подумаю.

И едва не отлетела в сторону, поскольку демон вскочил так быстро, что воздух ударной волной пригнул вокруг траву и, заодно, меня. Его Темнейшество едва удержался от оборота и в бешенстве уставился на меня уже совсем не ясными, а чернющими глазами, в которых плескалась смерть и Тьма.

— Тарралиэль — зарычало чудище и потянуло ко мне когти.

— Договор! — пискнула я — все равно не сможешь нарушить!

Демон ощерился, мотнул хвостом, снеся какой-то кустик и шагнул в портал. Я вздохнула. И чего он так взъелся? Ну не могла же я прям взять и согласиться, не подумав?

Эх, кажется, скоро опять придется чинить какую-нибудь башню. С тоской посмотрела в сторону окон в его покоях. Мне ведь еще возвращаться туда…

Полчасика погуляю и вернусь. Может и Правитель немного успокоится. Я двинулась в сторону воронки, историю которой все-таки нашла в летописях. Воронка, в общем-то, оказалась ямой, а сад — местом охоты на неугодных слуг и гостей. Не Эртара, конечно, а предыдущего владельца замка. Провинившихся — а провиниться можно было настолько легко, что нынешние Верховные с их бешеным нравом и рядом не стояли — выпускались в сад, а вслед им неслись голодные псы, или сам Верховный с гостями, с одним желанием — догнать, разорвать и помучать. А тело сбросить в эту самую яму, не прикрывая, не сжигая мертвые тела, а позволяя им разлагаться и тлеть на воздухе. Видимо, в назидание всем остальным. В общем-то, Эртар неплохо переделал это место, ставшее смрадной могилой для тысяч трупов. Я снова полюбовалась свисающими цветами и хвоей, но подходить ближе не стала — двое сопровождающих, которые оказались у меня за спиной чуть ли не сразу после исчезновения Верховного, в качестве то ли стражи, то ли охраны — едва переставляли ноги вблизи этого места. История эта ведь была не только в летописях, но и передавалась из поколения в поколение самими слугами. Меня же бывшая могила не напугала, даже после того, как я все это прочитала. Напротив, являлась показателем того, что мой демон довольно сильно отличался от своего предшественника.

Ох, Тьма, ну откуда опять «мой» демон?

Я вздохнула.

Так и не найдя в себе сил подумать над ситуацией, я вернулась в покои. Поела, как и прежде в одиночестве, легла спать и, как всегда, проснулась уже не одна. Демон лежал на кровати и больше не злился. Даже не пытался испепелить меня взглядом. Или поговорить снова. Может быть, он действительно предоставил мне выбор?

А вот я не могла оторвать от него взгляда.

Сегодня он был особенно… демоном. Опасным, диким, непредсказуемым. На блестящие черные волосы, бледное лицо, прямой идеальный нос и упрямый подбородок я готова была смотреть часами. У меня мелькнула глупая мысль, что дети у него будут очень красивыми, но я тут же прогнала ее, покраснев, правда, слегка.

Он вздохнул, наклонился и приник к моей шее.

Я едва не застонала от охвативших меня противоречивых чувств, но сдержалась.

Неужели, все так и закончится? И неужели это не то, что я хотела? Я вздрогнула и чуть не потянулась за ним, когда он отстранился. Нет, Тара, нет. Тебе сделали предложение о работе, ничего больше — вот с него и начинай. Или вообще откажись — куда уж тебе проблем больше, чем есть?

Но почему так не хочется уходить?

Хотелось ли уходить демону я не знаю — он просто молча вышел, закончив нужные ему дела. Я, через силу, слезла с кровати, оделась и шагнула в любезно открытый портал. И когда погружалась в его сияние, запястье обожгло.

Договор исполнен.

— … и еще перепиши вот эти бумаги. Таралиэль!

Я подпрыгнула и невидяще уставилась на Белгаунда.

— Что?

— Ты вообще меня не слушаешь! Да что с тобой такое происходит последние дни? Сама не своя — толстячок топтался возмущенно возле моего стола. Я вздохнула и потрясла головой.

— Прости. У меня тут… не важно. Все сделаю, все перепишу, составлю, исправлю. Завтра. Отпусти меня, а? Голова вообще не работает.

— Оно и видно. Ладно, иди уже. Пользы от тебя никакой.

Я быстро накинула куртку, пока Белгаунд не передумал и выскочила из центрального участка.

К себе не хотелось. Поэтому я просто пошла вперед.

Ровная брусчатка то сменялась крупно-каменной мостовой, то перекрещивалась мостами и деревянными переходами; дома сдвигали свои унылые стены, чтобы потом вдруг выявить просвет и великолепные деревья, удивительно гармонично смотревшиеся посреди каменного леса. Здания общественные, крикливые таверны, лавочки с мелкими нужностями трансформировались в глухие заборы, скрывающие тайны и прочные резные решетки, сквозь которые проглядывала чья-то чужая жизнь. Но меня, обычно любопытную и охочую до мелких деталей, все это не волновало. Как не волновала и многочисленная праздная публика, плотным потоком прогуливающаяся по улицам. Меня они обтекали или даже просто шарахались прочь: уж слишком мрачное, видимо, было выражение лица.

Синь предлагала определиться, что мне нужно, и, кажется, время для этого настало. Я никогда не жаловалась на судьбу, считая это уделом слабаков — а слабости я себе не позволяла. Но сегодня, похоже, я готова изменить своим принципам. При том что ситуация не плачевная, а такая, что лучше и придумать нельзя!

Спроси меня кто год, даже полгода назад, что бы мне хотелось, я бы ответила — стать адвокатом в Коллегии Стряпчих. Еще несколько месяцев назад все что мне хотелось — это придушить себя за неосторожность и знакомство с демоном.

Но сейчас… Я мечтала стать магом — и я стала им. Более того, стала Верховной Серой, о чем не то чтобы не мечтала — я даже не знала, что существует такая возможность.

Я мечтала — втайне, по ночам — встретить своего мужчину. Встретила. Мужчина, конечно неординарный — стоит все-таки в следующий раз додумывать тщательнее, какими должны быть наши отношения. Но в целом, это желание тоже можно считать исполненным.

Я мечтала сделать карьеру — и вот пожалуйста, в моем возрасте мне предложили то, что умудренным опытом законникам и не снилось! И даже если я откажусь, произошедшее за последние месяцы ясно мне показало, сколько возможностей у меня есть.

И чего же мне не хватает?

С внезапной ясностью я поняла, чего. Точнее, кого.

Демона.

Все мои расстройства в связи с ним были вовсе не из-за пыток, идиотского договора или его поведения. А из-за того, что я не могу быть с ним на своих условиях.

И какие же у меня условия?

Я подумала, нахмурилась и, кажется, приняла решение.

Дошла знакомым путем до особняка в конце Бирюзовой улицы, названной так потому, что когда то здесь жили ремесленники, искусно работающие с бирюзой, подошла к небольшому домику и постучалась в знакомую дверь.

Подруга открыла мне сама и почти не удивилась:

— Си, мне нужна твоя помощь.

Свет луны, серебривший верхние листики деревьев, угасал где-то к середине кроны. Но двум фигуркам в темных одеяниях, расположившимся на поляне между могучих великанов, он был ни к чему. Как и присутствие других существ, способных отвлечь тонкие порывы незнакомой магии от проникновения — потому и было выбрано столь укромное место. Магия прошлого, недоступная большинству существ, нечасто показывалась в четырех мирах: таилась она в складках и изгибах времени, существовала в крайне малом количестве и была сложной в использовании.

Магия прошлого была магией растворения и небытия. Единственная магия, что могла убрать последствия деяний или старые обиды; но при неосторожном обращении она выжигала память, чувства и тело; оставляла в прошлом не только ненужное, но и то, чем стоило дорожить и гордиться. Потому о ней знали немногие; ее не изучали в Академиях; не передавали из поколения в поколение. Её существование было обусловленно давно забытыми движениями души, она питалась благодаря им, потому полностью не исчезала никогда.

Девушка пониже сделала надрез на запястье и капнула по капле на каждую из свечей, что в виде спирали были расставлены посреди поляны. Затем обе распустили свои длинные темные волосы, расправили обязательные широкие юбки и разошлись немного, застыв по разные стороны от фигуры. Трепетный огонек свечей всегда считался идеальным проводником из мира вне реальности, спираль же являлась символом времени. Пламя находилось в состоянии покоя, несмотря на легкий ветерок: его держало заклинание, призванное закрепить все, что будет происходить в этом месте. В середине спирали лежало круглое зеркало, чуть поблескивая серебряной рамой в робком свете луны, что рискнула все-таки добраться до самого низа.

Девушка пониже ростом посмотрела на свою подругу и кивнула.

Они начали кружиться, в разные стороны, бормоча заклинания и все быстрее раскручивая свои юбки, так, что спустя какое-то время появившиеся завихрения обрели цвет и свет и превратилось в зыбкое марево, распространявшееся кругами. Свечение образовало две спирали, схожие с той, что составляли свечи. Бормотание девушек постепенно превращалось в пение. Спирали отошли от них, наложившись одна на другую и, совершенно точно, накрыли свечи, отчего огонек их не потух и не вспыхнул, но будто вытянулся вверх. Девушки продолжали кружиться и петь; от их пения зарождались на светящихся снопах знаки, которые вскоре стали перемещаться и создали собственный вихрь. Спустя некоторое время, когда на поляне уже ровным сияла объемная движущаяся фигура, девушка пониже остановились и напевно произнесла:

— Фиаро медито аквато гобе. Сардето витело ардето ир гэло. «Тень прошлого приходит в полночь. И возвращает каждому свое»

В то же мгновение в зеркале появилась воронка, затягивающая не только энергию спиралей, но и сопротивляющуюся девушку, которую с силой протащило по траве, по горящим свечам, так, что ее юбки загорелись и запах паленой ткани наполнил воздух. Девушка побледнела от усилий, бисеринки пота выступили на её лице, но она не поддавалась и, выставив ладони, выпустила Тьму. И тогда вторая спокойно встала напротив, вытянула вперед руки и проговорила заклинание объединения Тьмы, что до того звучало только в нижнем мире. Из ее ладоней также потянулись черные клубы, сплетаясь с уже существующими, так что девушки оказались неразрывно соединены прочной связью, которая постепенно вытянула ее из свечного круга, чье пламя уже потухло. И тогда зеркальный водоворот, будто в обиде, хлестнул яркой плетью по спине той, что посмела быть сильнее, выгнув ее спину в боли и исчез в зеркале.

На поляне стало темно и тихо.

Только и слышался шепот деревьев и тяжелое дыхание изможденных девушек.

Я стояла на влажной траве, чувствуя, что силы покинули меня. В тот момент, что я почувствовала удар между лопаток, услышала внутренним слухом, как где-то далеко, в мире Ядра, кто-то зарычал от бешенства. Ощущения были неоднозначными — будто я потеряла что-то важное; но, в то же время, я была уверена в правильности принятого решения.

Я грустно улыбнулась.

Мы никогда не будем равны, Верховный, но я тоже могу менять правила игры.

— Теперь все? — спросила меня Синь, убирая следы нашего ритуала.

— Да — я слабо улыбнулась. — Теперь главное не поцеловать случайно какого-нибудь демона.

Глава 16

Я поправила оборку платья и поежилась. Больше от страха, чем от вечерней прохлады — Суд Верховных проходил в отдельном месте, открытом всем ветрам, на нейтральной территории, которая не принадлежала ни одному из Кругов.

Садилось и без того неяркое солнце.

Сомневаюсь, что кто-то кроме Высших демонов знал об этом месте. Добраться сюда можно было только с помощью порталов или по воздуху. Когда-то это был действующий вулкан — застывшая лава на неровных склонах высокой горы приняла весьма причудливые формы и не давала добраться до верха даже самой выносливой растительности нижнего мира. Кратер был не сильно большим, с ломаными, острыми краями, вымазанными извечной сажей и пеплом. Впрочем, заклинание стазиса позволяло этому пеплу и всем постройкам оставаться в первоначальном виде бесконечно долго; дышалось здесь по той же причине легко.

Центр кратера был сделан — или существовал так изначально — в виде полумесяца; по его периметру стояли любимые демонами факелы. Больший край был отдан монолитному постаменту из блестящего черного мрамора, на котором стояло тринадцать стульев, похожих на троны: двенадцать одинаковых, резных, с высокими спинками и тринадцатый, посередине, отделанный железными шипами. Удовольствие сесть туда было весьма сомнительным, но никто из Верховных и не стал бы этого делать. Предназначен он был для тринадцатого судьи; и вот кто был тринадцатым, Его Темнейшество мне не объяснил. Впрочем, было у меня предположение, но я предпочитала не слишком об этом задумываться.

За спиной судейских тронов была темнота; с другой стороны стена кратера представляла собой амфитеатр с каменными ложами и скамейками. Перед судбями, в максимально освещенном круге света, близко друг от друга расположились два мраморных барьера, предназначенных для обвинителя и защитника. Обвинение не должно было исходить от Верховного: все они были судьями, за исключением виновного — чтобы представлять дело, нужен был демон со стороны. Или любая другая сущность. Защиту же обвиняемый мог взять и на себя; в нашем случае так и произошло.

Не знаю, как это место действовало на Верховных или на Высших демонов, но меня оно подавляло и делало максимально тревожной, будто проверяя на практике мою уверенность в себе и месте в этом мире — действительно ли я по праву здесь нахожусь? Без самовнушения мне пришлось бы туго; потому, едва осмотревшись и разобравшись, где я должна стоять, я сосредоточилась на будущем процессе, а не на окружающей обстановке.

Не было никакого регламента, как должны были одеваться участники; кроме того, что одежда, традиционно, должна была быть темной. Я выбрала довольно сдержанное платье с широкой юбкой, насыщенной складками и оборками, плотным корсажем и широкими полупрозрачными рукавами, но обнаженными плечами и спиной. В таком наряде я чувствовала себя уверенной в себе и, в то же время, привлекательной. Не то чтобы я мечтала привлечь внимание кого-то из судей или зрителей. Но перед одним конкретным судьей мне хотелось бы предстать в выгодном свете. Всего лишь для того, чтобы он не думал о себе слишком много.

Из складки темнеющего пространства шагнул Правитель Восьмого Круга — надеюсь, будущий бывший правитель. Он был одет довольно традиционно, в черные облегающие штаны, сапоги и узкий длинный жилет с россыпью драгоценных камней, притягивающих взгляд. На груди болтался символ власти — ядро кроваво-красного цвета. Я присмотрелась к нему, пытаясь прочесть надпись.

«Я есть Тьма».

Позер. Демоны сами придумывали себе девизы, изощряясь каждый раз в своих отношениях с темнотой; и по этому девизу многое можно было сказать о характере и методах правителя.

Характер этого мне точно не нравился.

Восьмой шагнул к барьеру.

Я сглотнула. Скоро начнется. Мне снова стало страшно. Все вокруг просто вопило о том, насколько я ничтожна, а мой противник щерился в мою сторону, периодически исторгая ругательства, и отправлял весьма неприятные ментальные удары — такие во время суда были запрещены, но в процессе подготовки никто бы за этим не проследил.

Мнда, какая знакомая ситуация. Злой, очень злой Верховный и маленькая я.

Злее него был только Эртар.

Даже после того, как я согласилась стать обвинителем. Согласилась то я после снятия печати — а то, что я осмелилась отойти от навязанной мне роли собственности вывело его из равновесия надолго.

До окончания судебного заседания он не мог убить меня, поскольку уже заявил, как обвинителя. Но даже без всяких эмпатических способностей я понимала, насколько он сердит. Несколько дней я готовилась к заседанию именно в его замке — мне нужна была дополнительная информация по законам демонов и предыдущим судам — и каждый раз, когда я ему попадалась на пути — а происходило это довольно часто — он сверлили меня таким обвиняющим взглядом, что сердце уходило в пятки. Но он снова и снова находил меня, словно следуя моему запаху, чтобы облить презрением и злобой. Быть может, он полагал, что такая обстановка способствует изучению материалов дела и законов и отлично подготовит меня к суду?

Не знаю. Но я понимала, ради чего я отказалась от высшего знака демонского признания. Возможно, и он это поймет. Когда-нибудь.

Один раз Его Темнейшество не выдержал и, встретив меня в коридоре, схватил за плечи и пришпилил к стене, так что его полные Тьмы глаза оказались вровень с моими, а наши губы практически соприкоснулись:

— Ты ведь понимаешь, что я могу просто поцеловать тебя снова и печать будет восстановлена? — глухо прошептал демонюка. От этого интимного шепота по моему позвоночнику пробежал огонь, но я пересилила себя.

— Понимаю. Правда не знала, что Верховным приходится теперь прибегать к насилию, чтобы сделать женщину своей — я старалась говорить ровно, хотя сердце стучало как бешеное.

В глазах демона полыхнуло.

Сожжет?

Поцелует?

Но Эртар только шумно выдохнул воздух и ушел, попутно обращаясь.

Я услышала звуки разрушаемой стены.

В Суд Верховных не вызывали свидетелей; здесь не было списков доказательств, улик или оправдательных аргументов. Процесс строился много проще и много сложнее для его участников. Фактически, мы были дуэлянтами, только ранили друг друга не мечами, а словами. Суд мог длиться как бесконечно долго, так и очень быстро — самый короткий продолжался всего полторы минуты. Выигрывал не тот, за кем оставалось последнее слово. Как только обвинитель или защитник решал, что он сказал всё, что нужно, то объявлял об этом. И суд заканчивался. После этого двенадцать Верховных высказывали свое мнение.

Что происходило дальше, было описано довольно невнятно, а у Его Темнейшества я, по понятным причинам, спрашивать не стала.

В одних источниках говорилось, что окончательный приговор выносился простым большинством голосов. В других, что не имело значения, сколько судей считало обвиняемого виновным или невиновным: она — так и написано было «она» — решала все сама. В третьих, что, прочитав во взглядах судей вердикт, признанный виновным сам совершал самоубийство. Правда, с самоубийством и убийством Верховного тоже не совсем было понятно, ведь сделать это весьма непросто. В общем, я решила не зацикливаться на этом моменте, мне и так было чем заняться.

Трибуны оказались заполнены. Демоны не стремились к общественным развлечениям такого рода, но Суд Верховных был, так или иначе, моментом редким и на это стоило посмотреть.

Раздался звук гонга и на местах Судей материализовались Правители Кругов в длинных черных мантиях. Я старалась не смотреть в ту сторону, но закрываться от Эртара не стала. Пусть даже злость, но мне было важно почувствовать его присутствие. Меня обожгло, но не злостью. Беспокойство с примесью раздражения, и тут же пришла приятная прохлада, будто он подавил эти чувства усилием воли и образовавшуюся пустоту наполнил признательностью и… нежностью? Я рискнула взглянуть на него. Ох Тьма. Как всегда, напряжен и готов ко всему: жесткое и красивое лицо ничего не выражает, на меня не смотрит, но я чувствовала, что он тянется ко мне, и от понимания этого чуть ли не растаяла. Сменил гнев на милость? Или это он ради суда взял себя в руки?

В любом случае, я была благодарна, что среди полного равнодушия с проблесками ненависти и брезгливости, что наблюдались в этом зале, я получила поддержку. Мысленно послала ему «спасибо» и полностью закрылась, как от внешнего влияния, так и от собственных всплесков. Сейчас мне бы это только помешало. Похоже, времени у меня не так много, как хотелось. Происходящее странным образом практически выпивало мой ресурс и силы. Не знаю, в чем секрет этого "зала"; не знаю, насколько сильно на меня влияла такая близость большого количества Верховных и Высших, но моя серая сущность была в растерянности. С одной стороны, хотела вступить в борьбу, с другой, чувствуя огромное давление высших сил, подчиниться и перестать сопротивляться. И это истощало меня, даже с моими блоками. Мне потребовалось всё стремление, чтобы наконец сосредоточиться и прикоснулась к внутреннему источнику. Как бы не угнетала меня обстановка, я знала секрет и он не касался ни судебной процедуры и законов, ни стратегии обвинения. Самым важным было ухватить силу, не имеющую отношение к магии, а только к чувству справедливости и уверенности в своем праве, что таилась глубоко внутри меня, пропустить её через собственные знания и воспламенить огонь, в котором должен быть уничтожен противник. Я глубоко вдохнула, практически не обращая внимания на поднявшийся шум.

Гонг. И шум затих так же быстро, как и начался.

Мой выход.

— Таралиэль Истивери от имени Кругов обвиняет Правителя Восьмого Круга в преднамеренной попытке убийства Трех Верховных единовременно и пробуждении губительной силы Ядра — магически усиленный, мой голос доносился до самого края кратера.

— Правитель Восьмого Круга от собственного имени отрицает вину. Всё ложь! — и демон начал обращаться, попутно расставляя собственные руки с когтями так, чтобы было удобнее меня зацепить

— По кодексу судов, демонская анатомия в обращенном виде может приобретать пошлый и непредсказуемый вид, потому запрещена. Вернитесь к своему прежнему облику, пожалуйста — мой голос был холоден.

Демон взбешенно рыкнул и перед обратным оборотом, будто бы случайно, задел мою руку когтями, вспоров кожу чуть ли не до мяса. Я больше почувствовала, чем увидела, как дрогнул мой демонюка и потому постаралась сделать вид, что мне совсем не больно. Регенерация хорошая, а вывести таким образом меня из себя невозможно — я была в подобии транса.

— За твои лживые слова, грязная полукровка, я имею право тебя убить. И могу сделать это и без боевой ипостаси — прошипел обвиняемый. Противный то какой. Вроде и красивый, но лицо синюшное, губы тонкие, а нос заострился, как клюв. Все-таки дурные намерения накладывают отпечаток на внешность.

— В зале Суда Верховных запрещено умирать всем, кроме Верховных — произнесла я равнодушно — в противном случае меня имеют право похоронить с почестями Правителей, а это прямое нарушение пункта одиннадцать-дробь-два основного Кодекса Демонов и карается мгновенной смертью нарушителя. То есть вас.

С ближайшей трибуны раздались аплодисменты. Я повернула голову. Ну а как же, Беловолосый веселится. Он что не понимает, что выведет Восьмого из себя еще сильнее? Впрочем, может в этом задумка и есть? Гнев плохой советчик, когда надо оперировать фактами.

— Ты рискуешь — демон бешено зло глазами. Неужели все еще надеется меня запугать? — с чего вообще тебе позволено бросаться обвинениями?

— Как представитель инициатора заседания Правителя Седьмого Круга я имею право выступать от имени тех, кто больше не может говорить за себя.

— Надеешься таким образом влезть снова к нему в постель? Ведь в этом и есть твой интерес, не так ли, подстилка Седьмого? — ого, какой осведомленный.

— Мой долг — я выделила слово «долг» — выступать на стороне правого дела, невзирая на личные интересы — голос звучал практически естественно, несмотря на то что внутренне я вся застыла от таких слов.

— Но стоит ли это твоих рисков и усилий, мерзкая тварь? Ты не имеешь никакого отношения к Кругам, и с большей вероятностью будешь уничтожена с окончанием суда.

Я скривилась. Верховный обзывается, как обиженный ребенок. Значит он самонадеян и выведен из себя; мне это на руку.

— Вызов разрушительных сил Ядра относится к преступлениям, к которым закон и законники подходят со всей суровостью, независимо от рисков.

— Тебе не победить.

— Не имеет значения, что победа не гарантирована. Важнее пока, что для меня несомненна убедительность доказательств; и вы их сейчас подтвердите. — Так, пора заканчивать с его нападками, время для основной формулировки. Многодневный процесс — да даже многочасовой — я точно не выдержу. С каждой минутой на мои плечи будто укладывали все больший груз. Знал ли Эртар, что вести процесс мне будет настолько тяжело? Вряд ли. Он не привык задумываться над тем, что Высшие, но другой расы, гораздо более хрупкие, чем демоны — Согласно закону, вы обязаны ответить мне на три вопроса, и на все три вы обязаны ответить, не используя ни малейшего слова лжи. И если хоть одно прозвучит в этих ответах, то кара Тьмы настигнет лжеца. Готовы ли вы к вопросам?

— Да — прошипел демон, но выглядел при этом достаточно спокойным. Ну конечно, ведь закон обязывал «не лгать», но он не утверждал, что необходимо говорить всю правду. Если я построю вопросы слишком просто, он будет отвечать односложно и легко утаит то, что мне нужно. Слишком сложные вопросы давали возможность скрыться за их формулировками, да и любая неточность в словах позволяла отвечать на эту неточность, как выгодно, а не на вопрос в целом.

Я вздохнула и сосредоточилась.

Что мы знали?

Эртару предлагали сделку: помощь в уничтожении Первого и Одинадцатого Кругов. Или смерть, как выяснилось позже. Он отказался; Правителя Первого круга убили — скорее всего, именно Восьмой. Правителя Одинадцатого убить не успели. Третий, что подстроил тогда ситуацию с ядом с кровью, отправив меня на казнь, собирался расправиться с Эртаром. Доказательств было очень мало; но мне их и не требовалось, для того чтобы задавать вопросы или выдвигать обвинения. И я надеялась, что сумею спросить правильно.

— Причастны ли вы словом, делом или мыслью к убийству Правителя Первого Круга?

— Нет — резко ответил обвиняемый и в его глазах вспыхнуло торжество. Значит, что — то в моих словах позволило ему вывернуться.

— Вступали ли вы в сговор с Правителем Третьего Круга с целью убийства Первого, Одиннадцатого и Седьмого?

— Нет — ухмыльнулся демон и, кажется, подрос немного. Что ж, он вполне мог не сговариваться о том же отравлении Эртара, значит его ответ «нет» был честен.

Но не так быстро, Верховный.

— А есть ли в этих предположениях хоть какая-то правда?

Демона дернуло и вокруг него ощутимо полыхнуло. Лицо его перекосило от бешенства и смертельной ненависти, но он, тем не менее, выдавил из себя отрывистое, полное отвращения слово:

— Да.

Я слегка расслабилась. Я не рассчитывала, что смогу добиться признания. Но судьям, думаю, будет вполне достаточно и такого.

— Ваши действия могли привести к разрыву Круга Верховных, что категорически запрещено Главным Законом — продолжила я уверенно.

— Но не привели.

— Да. Но вас судят за попытку и намерение; если бы вы закончили начатое, то были бы уже мертвы.

— Не заговаривайся тварь! — демон приступил к привычным оскорблениям — Ты не имеешь права угрожать Верховному, это угроза самой Тьме.

— Ну что вы, я всего лишь констатирую факт. Тьма вечна, а Правители мрут как мухи — постаралась вложить в слова по максимуму презрения и не прогадала — у Восьмого чуть пар из ушей не пошел от возмущения.

— Мои намерения ничем не подтверждены!

— Вы только что сами подтвердили их правдивыми ответами.

— Но намерение не является причиной…

— И снова вы подтвердили их, — я позволила себе перебить Верховного, потому что чувствовала себя все хуже. Мало того что мой ресурс, похоже, не был рассчитан на длительное присутствие такого количества темных сил, так еще и каждый из Верховных демонов, заинтересовавшись процессом — за исключением одного, кому это было не нужно — пытался прорваться за мои блоки и рассмотреть меня поближе, пусть это и помешало бы ходу действия правосудия. Ну действительно, слабым не место на Суде Верховных. — Желание и намерение есть причина всего происходящего. В едином поле Тьмы намерение представляет собой волну, практически уже не требующую дальнейших действий, но могущую сделать все за вас. Попытка — уже следующая ступень, и судьям были переданы свидетельства тех, чьим словам можно доверять. Согласно данным свидетельствам, вы действительно пытались совершить непоправимое.

Чувствуя, что уже задыхаюсь, я четко и внятно, глядя в глаза Восьмому, произнесла:

— Правитель Восьмого Круга, вы обвиняетесь в преднамеренной попытке разрыва Круга Верховных. Вина ваша полная и безоговорочная и пусть теперь Тьма нас рассудит, а пепел правды засыпет глотку виновного. Навечно, — договорила я формулу и, наконец, позволила себе выдохнуть.

— Виновен — раздалось в то же мгновение от Правителя Седьмого Круга. Хороший он, все таки.

— Виновен — это Одиннадцатый

— Не виновен…

— Виновен…

— Не виновен…

По итогу пятеро сочли убийцу виновным, а семеро — нет.

Провал? Я сглотнула.

Но все чего-то ждали. Внезапно, температура окружающей среды резко упала, а на Троне, что стоял посередине, заклубилась…

Тьма?

Это была не та Тьма, которой я привыкла управлять или с которой я боролась. То, похоже, были лишь отголоски. Дети. Слуги истинной Черноты. Эта же была самим средоточием темных сил, и одно её присутствие, даже без всяких действий, разметало всех, кроме Верховных. Я едва устояла, вцепившись пальцами в барьер — пока приговор не озвучен, я должна была оставаться на месте.

Даже предполагая, кто может быть тринадцатым судьей, я не ожидала, что это будет так… страшно. До полной остановки сердца. До пустого звона в голове. До ледяной корки, покрывшей все внутренности. Эта сила могла растворить не просто любого из присутствующих, но все пространство вокруг. Страшнее всего было то, что никому она не подчинялась. Как дикий зверь, Тьма могла кинуться на любого из нас и сделать с этим ничего не было бы возможно.

Она точно разумна?

Верховные выглядели спокойными — ну да, не в первый раз её видят, а вот обвиняемый явно нервничал.

И не зря.

Тьма, принявшая очертания огромного молота, вдруг взметнулась и чудовищным ударом обрушилась на Восьмого, превращаясь в смерч, раздирающий тело демона на мелкие частицы. Не знаю уж, что тот чувствовал — он просто умирал — у меня же было ощущение, что я оказалась в гигантских тисках. Голова готова была лопнуть. Меня трясло и раскатывало в лепешку от одной только близости к происходящему. Растворяющий смерч пару раз едва не коснулся меня, вызывая неистребимое желание отшатнуться, но я, как и все, не смела шелохнуться, выказав тем самым неуважение.

Это продолжалось довольно долго — я потеряла счет времени.

А когда закончилось, я почувствовала разом непередаваемое облегчение и тут же — смертельную слабость. От всего пережитого, от присутствия Тьмы, от напряжения, что сковывало меня эти две недели перед судом.

Я пошатнулась, не имея ни сил, ни возможности стоять; мельком глянула на Его Темнейшество, в глазах которого я прочла торжество и… гордость? и, кажется, начала терять сознание.

Да что там кажется! Я просто повалилась в обморок. И последней мыслью перед тем, как меня опустило в спасительное ничего, стало понимание, что некоторые влюбленные дурочки не такие уж и дурочки, когда валятся перед предметом своих воздыханий без чувств.

Потому как упасть на пол мне не дали.

За мгновенье до этого меня подхватили крепкие руки Эртара.

Очнулась я в привычном месте. На кровати.

Демон — опять же, вполне привычно — был рядом. Смотрел на меня своими глазищами. Злости я в нем уже не чувствовала, только напряженное ожидание, любопытство и одобрение.

— Ты была… хороша

Ыыыыыыыыы

Признание от Верховного?! Да это лучше чем диплом Академии с высшим баллом!

Наверное что-то такое отразилось на моем лице, потому что демон вдруг улыбнулся.

А у меня от этой улыбки сбилось дыхание. Я вообще забыла, как дышать! Все-таки это хорошо, что демоны обычно не улыбаются — природа так, наверное, защищает нас, простых существ. Хотелось растечься лужицей, хотелось повалиться на спинку, задрать лапки и попросить почесать пузико…

Я вздрогнула и мотнула головой, отгоняя бредовые фантазии.

— Я не знал, что процесс так подействует на тебя…

Это извинение!!?

Извиняющийся демон не встречался мне даже на страницах книг.

— Я собираюсь нанести визиты в несколько государств в Мире Корон.

— Демоны же не…

— Ну и зря. Вы оказались такими… забавными существами. Мне любопытно.

Он что, решил окончательно пошатнуть мое восприятие миропорядка? Любопытный демон почти также редок как виноватый. То есть не существует. Любопытный — Тьма его — и слегка виноватый демон оказался моим!

Ой. Что это опять за «моим»? Тара, у тебя похоже мозги совсем отказывают от пережитого шока. Дышим.

— Поедешь со мной.

Хм, это предложение или указание? Сейчас проверим

— Я же сейчас прохожу практику в…

Недоуменно поднятая бровь. Понятно. Указание. Вот теперь все более-менее правильно.

— ….решу этот вопрос — закончила я неловко фразу.

Демон кивнул, встал и пошел к двери. Я рискнула попросить собственные покои и новый кабинет. Просто чтобы ничто не отвлекало меня. Ни днем… ни ночью. И была вознаграждена бешеным рыком. Меня оправдывало то, что я не до конца пришла в себя. По размышлении я вряд ли на это решилась бы. Демонюка прошипел, что я могу не волноваться за свое спокойствие, и оставаться на месте — он сам будет жить в других покоях

Он уже взялся за ручку, но все-таки повернулся и посмотрел на меня тяжелым взглядом.

— Мне… не понравилось, что ты сняла печать. Но сам я ставить на тебя её больше не буду.

И вышел, аккуратно прикрыв дверь, оставив меня на кровати в шокированном донельзя состоянии.

Тьма! Что это значит? Что он не будет целовать меня первым? Что он предоставляет мне выбор? Или — я похолодела — что он не хочет иметь со мной ничего общего, кроме работы?

Я застонала и рухнула на подушки, накрывшись одеялом с головой. Доигралась ты, Тара.

Но в этот вечер Западная башня лишилась нескольких покоев и крыши.

Когда я окончательно пришла в себя после суда, меня завалили бумагами, касающимися будущей поездки.

Я написала л'эрту Дареллу и объяснила причину своего ухода из Центрального участка. Тот не возражал — да и вряд ли бы осмелился. По его письму было понятно, что ему крайне интересна причина, почему меня взяли на не существовавшую ранее должность Адвоката Его Темнейшества, но даже если бы он и позволил себе задать этот вопрос, то вряд ли получил бы ответ.

Не потому, что об этом нельзя говорить. Просто я и сама не понимала.

Даже если предположить, что Правитель Седьмого Круга вдруг решил вести себя более цивилизованно, чем остальные демоны, и пойти на заключение или пролонгирование договоров с другими государствами, моя помощь ему вряд ли была бы нужна. Достаточно присутствия самой делегации Мира Ядра, или, хотя бы, присутствия Беловолосого, чтобы были подписаны любые соглашения.

Либо он видел все-таки во мне какую-то пользу.

Или — тут сердце замирало — просто хотел видеть меня рядом с собой.

Я ведь тоже согласилась на эту работу не ради собственных амбиций. Во всяком случае, это была далеко не единственная причина.

Признаваться в чувствах было сложно даже самой себе, но и без всяких внутренних переговоров я понимала — влюбилась.

И, похоже, давно.

И, похоже, надолго. В прямом смысле надолго — благодаря демонской крови я буду жить гораздо дольше, чем мои родители. А если мы и дальше продолжим с Эртаром общение в нерабочем ключе…

Я сглотнула. Лучше пока об этом не думать, а то сделаю какую-нибудь глупость.

Прежде, чем её сделать, нужно было понять, чего на самом деле хочет Его Темнейшество. Со своими желаниями я разобралась и даже вполне неплохо провела свою партию; теперь я пыталась понять, в чем смысл его игры. Переиграть демона было невозможно, но вносить элемент неожиданности оказалось легче, чем невозможно. Ни о каком равенстве между нами речи не могло быть; демонам интересна была только власть и сила — другие существа, как правило, в сферу их интересов не входили. Других они использовали, убивали или наказывали. Но мне удалось разбудить любопытство в Правителе; надеюсь, он не забыл и о своем желании.

Я не ждала любви от того, кто в принципе не мог её дать. Демоны не любили — они просто брали, что хотели и отдавали это, когда им надоедало. Я надеялась лишь, что буду представлять для него достаточную ценность, чтобы он не смог легко от меня отказаться.

Спустя несколько дней мы отправились в Мир Корон

Как и положено, в составе делегации из двенадцати Высших — меня в том числе — и одного Верховного.

Демоны, надо сказать, "путешествовали" с комфортом. Мы просто бодренько зашли в портал в гостиной и вышли в зале для приемов дворца в Пуно — Пьёра, большом человеческом королевстве на западной оконечности Великого Континента. Когда-то давно здесь заключили договор с демонами о ненападении; причиной стал довольно странный брак одной их принцесс с частичкой демонской крови и тогдашнего Правителя Двенадцатого Круга. Договор был бессрочный и имел в виду всех демонов; это могло бы показаться плюсом, если бы не подразумевало, что и любой Правитель и даже Высший может прийти в любой момент и проверить надлежащее исполнение условий договора. А там было, без малого, сто пятьдесят четыре пункта, включая такие, как обязанность оказывать гостеприимство жителям Ядра в любом доме этого королевства или, например, отказ вести дела с какими-либо государствами, воющими с демонами. Придерживаться буквы закона несколько тысячелетий было бы сложно; королям оставалось уповать на то, что они никому не интересны. Так и было, пока в Его Темнейшестве не проснулось любопытство.

При нашем появлении служанка, вытиравшая пыль, повалилась в обморок — да так и осталась лежать у стены — а проходящие мимо придворные ойкнули и исчезли. Мы же остались ждать. На лицах демонов была скука и равнодушие. Я отошла к окну, чтобы посмотреть на город.

Очень мило. Много деревьев, роскошных особняков, вдали серебрится широкая река с перекинутыми ажурными мостами. Видно было, что государство зажиточное и весьма неплохо управляется. Вот только встречать нас не спешили.

Я подошла к Советнику.

— Ммм… А мы вообще предупреждали о своем появлении? — спросила его тихонько.

— Нет — ухмыльнулся Беловолосый — Нам нравится эффект неожиданности.

Угу. Мы его просто обожаем.

Кажется, пункт восемьдесят девять о гостеприимстве можно вычеркивать.

Спустя минуту началась ожидаемая паника.

Сначала вбежали гвардейцы — растолкали лишенную чувств служанку и встали вдоль стен в качестве почетного караула.

Затем быстрым шагом зашло несколько уполномоченных лиц — все мужчины с бледными от тревоги лицами — низко поклонились и встали по бокам от дверей.

Наконец, зашел король с королевой. Было видно, что собирались они впопыхах — мы то уже успели пообедать, а в Пуно — Пьёра было не больше девяти часов утра. Прическа королевы была слегка растрепанна, а королевский камзол чуть сдвинут и застегнут не на ту пуговицу. Зато короны сидели ровно и улыбки были достаточно доброжелательными и спокойными.

С непроницаемым лицом — надо же было держать марку, тут я представляла уже не себя, а Правителя — я наблюдала, как пара подходит к стоящему посередине Правителю и приветствует его легкими наклонами головы и витиеватыми речами.

Тот благосклонно склонил голову.

Значит, будут переговоры.

Советники проводили нас в отдельные шикарные спальни и предложили отдохнуть до ужина.

— Нет.

Вот умеет же Эртар придавить одним словом всех присутствующих.

— Может, вы желаете поесть сейчас?

— Нет.

Кажется, советники на грани истерики. Я выступила вперед — ну должна же я была разбавить хоть немного демонскую немногословность. Для того и нанимали.

— Мы предпочитаем пройти в кабинет и проверить верность написания и исполнения договора наших предков, а также, возможно, рассмотреть варианты его пролонгирования.

Началась новая суета, затем нас, наконец, проводили в малый зал для переговоров, где уже сидел чуть нервничающий король.

От делегации пошли трое — Правитель, Советник и Адвокат. Но разговаривал, что и ожидалось, один.

Точнее одна.

Может, в этом всё и дело? Любопытство любопытством, но демонам просто лень общаться с окружающими?

Я настроилась на Эртара, чтобы не пропустить малейшего изменения в его настроении и достала свои записи. И началось.

Советники бледнели, зеленели, пачками таскали грамоты и доказательства. Они уже поняли, что убивать их не будут, а демоны действительно — неслыханное дело — решили подтвердить договор. Но расслабляться не стоило.

Король то рассеяно, то воодушевленно, то с опаской подтверждали или отрицал происходящее. Затем спорил до хрипоты по поводу каких-либо пунктов. Я вычеркивала, грозила ужасными карами и меняла некоторые моменты, требовавшие переосмысления, ориентируясь на недовольство или одобрение Его Темнейшества.

Демоны молчали и пили вино.

Прошло уже несколько часов, когда мы добрались, наконец, до сто семнадцатого пункта, в котором и был смысл всего этого театра.

— «Не могут быть заключены договора, союзы или любые другие отношения с государствами и объединениями, что в прошлом, настоящем или будущем посягают на неприкосновенность Мира Ядра, демонских Кругов или демонской расы». Вам же понятен этот пункт?

— Да, конечно.

— Насколько нас уведомили, вы планировали присоединиться к мирному союзу с несколькими человеческими и вампирскими государствами, и для этого даже заключить брак между вашей племянницей и наследником вампирского клана Михейлис?

— Да… — король смотрел настороженно.

— Мы рекомендуем вам не делать этого, иначе Правитель Седьмого Круга сочтет ваш союз прямым нарушением данного пункта.

Король побледнел. Я его понимала — отказать вампирскому государству, да и прочим соседям было чревато. Но отказывать демонам тоже не стоило.

Он беспомощно обернулся на замерших советников и спросил:

— Могу я поинтересоваться, почему?

«Нет» — полыхнуло у меня в сознании, но я лишь качнула головой.

— Да — ответила я с милой улыбкой — мы предполагаем, что одной из целей данного объединения является противостояние некоторым действиям Правителей Кругов. Вы же не хотите оказаться в числе врагов Его Темнейшества?

«Хотят» — даже мысленно, тон демонюки был максимально ядовит.

— Не хотим! — еще сильнее побледнел король. Он пожевал губу и обреченно выдал — Хорошо, мы откажемся от предлагаемого союза. Можем ли мы рассчитывать в ответ…

«Нет».

— Нет — согласилась я с демоном — но дабы вас утешить, обращаю ваше внимание на уже подтвержденный пункт двадцать семь — продолжила, стараясь не замечать бурчания в моей голове.

— «Члены королевской семьи обязаны оказывать всяческую помощь демонам, но также могут в любой момент сами попросить о помощи» — зачитал, чуть заикаясь, один из советников.

— Мы поняли друг друга? — я снова улыбнулась. Ну нравился мне этот монарх, что поделаешь.

Король заметно повеселел и кивнул мне:

— Поняли.

«Наглая» — довольно прошептало мое сознание.

«Всего лишь моя работа»

Вполне логично, что следующее место, в которое мы отправились тем же вечером, было королевство Рюхарш. Пусть договор был подписан недавно, но демоны, прямолинейные и быстрые на решения, уже начали получать им причитающееся. По славной традиции о появлении делегации никого не предупредили, потому мы пережили очередную волну ужаса и подобострастия.

Я проверила пришедших.

Паника, ненависть и зависть.

Не слишком приятный коктейль, но вполне ожидаемый.

Король и его свита, правда, прятали глаза и я очень надеялась, что это не потому, что они решили обмануть демонов. Они хоть понимали, что за это весь королевский род просто уничтожат? Если не всех рюхаршевцев? Вот сразу же показались мне идиотами, но я понадеялась, что после прошлых ошибок, эти люди исправятся.

Я не стала говорить Эртару о своих сомнениях — вряд ли он не заметил странности в поведении присутствующих.

Мы разошлись по комнатам. На этот раз Его Темнейшество изволил сначала поесть и отдохнуть и нас всех проводили в собственные покои. Прибежавшие служанки хотели помочь мне набрать ванну и раздеться, но я отправила их прочь. Мне хотелось побыть одной, перекусить и лечь, наконец, в постель.

Правда, когда я вышла после ванной в предвкушении ужина, в моей гостиной уже сидел демонюка и с удовольствием доедал принесенные мне блюда. Делая вид, что меня не видит.

Кое-что мне это напомнило. Вот же ж!

Я вернулась в ванну и порепетировала недоуменный подъем одной брови. Ну не отнимать же у него тарелки, в самом деле?

Внезапно со стороны оставленного демона раздался страшный грохот.

Я быстро вернулась в гостиную. Стол был перевернут, на стене — следы от ударов, а Правитель отсутствовал. Я проверила окружающий эмоциональный фон, но все было глухо. Более того, комната была запечатана сильнейшим — верховным! — охранным заклинанием. А дверь просто была запечатана.

Да что происходит?

Я оделась, понимая, что, скорее всего, лечь спать пораньше у меня не получится и начала нервно ходить по комнате, строя одно предположение за другим.

Реальность оказалась фантастичнее вымысла.

Спустя полчаса из портала появился Правитель, в глазах его все-еще полыхало бешенство, но, увидем мое напряженное лицо, он расслабился.

— Было… невкусно? — осторожно предположила я

— Тебя пытались отравить — рыкнул демонюка и его глаза снова наполнились бешенством — никто не имеет права убивать тебя, кроме меня!

У меня рот открылся от удивления. Король Рюхарша отдал такой приказ?! Я же член демонской делегации — неважно, какой расы и в каком статусе, это считается покушением на Правителя! Да это смертный приговор не только для него, но и для всей его семьи и приближенных! И что за бредовый способ — я же в состоянии почувствовать яд, а Правитель тем более его распознал; вряд ли и у них в составе была демонская кровь, которая единственная могла нам навредить.

— Но зачем? Они разве не знали, что я…

— Нет — рыкнул злющий демон — да еще и сочли, что ты виновница тех невыгодных условий договора.

— Они…

— Мертвы.

— Все?

— Скоро будут все — лицо Правителя окаменело — отдам управление своим демонам.

Я не была сторонницей массовых казней. При достаточно легком отношении к смерти во всех Четырех Мирах, я слишком любила жизнь сама, чтобы смотреть, как ее лишают тех, кто этого не заслуживает. Вздохнула и подошла к Его Темнейшеству:

— Эртар — прошептала я тихонько, трогая его за руку — ты в своем праве уничтожить не только всех, кто имеет отношение к отравлению, но и весь род и его приближенных, но… Только не невинных. Оставь их в живых. Прошу.

Я затаила дыхание.

Демонюка на меня посмотрел. В его глазах сложно было что-то прочесть, но я видела, как гаснет уничтожающее пламя и уходит потихоньку гнев. Он нехотя кивнул и снова вышел из покоев.

А я впервые подумала о том, что моя роль адвоката Его Темнейшества может оказаться более полезной для существ наших миров, чем я себе представляла.

Всем огромное спасибо за лайки, комментарии и награды! Предупреждение)) осталась еще одна глава — примерно через недельку, как обычно. И после этого доступ для скачивания будет открыт еще сутки. А затем я его закрою и книга отправится на конкурс)) Платной я ее делать вряд ли буду.

Глава 17

В закатном солнце королевский замок Рюхарш отсвечивал розовым. Бывший королевский замок.

Теперь он принадлежал демонам. Как и само королевство. Верный своему слову, Правитель не стал уничтожать невиновных, более того, предоставил благородным родам возможность присягнуть ему на крови и остаться здесь под властью наместника. Или уехать навсегда. Беспрецедентный случай смены власти и основания демонского государства вне Мира Ядра вызвал переполох, особенно среди ближайших соседей — те тут же отправили своих послов и сопроводительные письма с заверениями, что они с радостью готовы поддерживать самые близкие отношения и дружить со столь влиятельными особами, но за всеми этими витиеватыми речами стояла паника и вопрос — зачем? И что Правитель будет делать дальше?

Мне тоже это было интересно.

Эртар лишь пожимал плечами: ему не слишком нравился Мир Корон. Но демоны уже были здесь, как и добываемая артазанская сталь, так почему не развлечься? Я тайком качала головой и улыбалась. У великих правителей великие игрушки.

Я сидела на обрыве и смотрела на открывающийся великолепный вид на сам замок и окрестности. Да, я могла понять, почему он привлек внимание демонов. Стоящий в самой отдаленной части королевства, среди неприступных скал на небольшом каменном островке на море, он представлял собой отлично укрепленную каменную крепость сдержанных цветов с узкими окнами и бесконечными лестничными пролетами, соединенную с материком лишь узкой насыпью. В замке, к тому же, оказались великолепные конюшни. Демоны были неплохими наездниками и лошадей подбирали себе под стать — огромных, диких аргсаров с крыльями. Но и местные рысаки пришлись Его Темнейшеству по вкусу. А мне — библиотека. С присущей демонюке краткостью мне было указано отобрать «все что нравится» и отправить это в к нему домой.

Остальные демоны же взялись за смену внутренней отделки. Им помогали многочисленные слуги и срочно прибывшие плотники из соседнего города — простые люди справедливо решили, что смена хозяев не должна повлиять на их доход. Правда, я несколько раз встречалась с управляющим замка и прочими уполномоченными лицами и в подробностях инструктировала их, как вести себя с жителями Ядра — лишние жертвы были ни к чему.