Таша из рода Ратингеров

Глава 8

Они были дома через два дня нещадной скачки, и девушка все еще была жива, хоть и очень слаба. Кабир решил, что она вся в дядю, такая же упрямая, а значит, смерть её так просто не получит. Он аккуратно уложил Ташу на стол в общем зале замка и притронулся к её бледному лицу. Анри поехал за лекарем, а Орти и Игон буквально свалились на пол от усталости:

— Воды, — улыбнулся Игон служанке, и она быстро метнулась на кухню.

— И еды! — взревел Орти. — Живо!

На пороге появился огромный улыбчивый мужчина, глава клана Свободных воинов. Торин прошел вперед, с усмешкой оглядывая своих уставших друзей:

— За вами что, гнались жители самой преисподней?

— Лучше они, чем ты, — усмехнулся Игон и кивнул на стол.

Торин шагнул ближе, замечая на столе хрупкую фигурку, которая рвано и тяжело дышала:

— Кого вы притащили в дом? Да еще уложили на обеденный стол. Хотите, чтобы Ильма нам головы поотрывала? Кто это?

Кабир посмотрел на друга и напряженно ответил:

— Твоя племянница.

Торин не поверил его словам, у него нет племянницы. Он быстро подошел к столу с намерением выгнать самозванку взашей, но замер на месте. На столе лежала уставшая девушка, но её сходство со старшим братом Ратом просто поражало. Но этого просто не могло быть. Кабир, видя сомнения друга, протянул руку и бережно извлек на свет медальон, который был спрятан на груди у девочки. Дракон блеснул в свете камина, и Торин в мгновение все осознал:

— Подлая ведьма! Лживая сука! Бесчестная дрянь! — яростно прошептал он. Кабир нахмурился и шагнул вперед, с намерением защитить ребенка от гнева друга. Он не даст девочку в обиду, он не отдал её смерти, не позволит и Торину обидеть. Торин резко взглянул на друга и сразу осознал, что его не так поняли: — Не она. Её мать Амелия! — взревел он. — Убью! Уничтожу! Придушу своими собственными руками!

Медальон Дракона на девичьей груди, который был древним фамильным оберегом их семьи, сразу сказали Торину, кто перед ним — его родная племянница Таша, которую он считал мертвой. Ведь именно так ему написала вдова брата Амелия в коротком письме десять лет назад, которое пришло сразу вслед за посланием от короля, в котором старый сюзерен сообщал опальному Торину о смерти его старшего брата Рата, наследника рода Ратингеров. Единственный брат и шестилетняя племянница умерли с разницей в пару недель, и Торин в одночасье лишился всей своей семьи. Если бы не поддержка любящей Ильмы и его долг перед кланом Свободных воинов, он бы тогда лишился разума от горя.

В зал мгновенно влетела Ильма, испуганная криками мужа о том, что он кого-то собрался придушить. Она никогда не видела Торина в такой ярости:

— Что случилось?

— Что случилось? Посмотри на это! — он указал на стол, и женщина увидела больную девушку, которая, устало прикрыв глаза, лежала на дубовой столешнице огромного обеденного стола. — Видишь? Видишь её?!

Ильма подошла ближе и присмотрелась к юному обветренному лицу. Фамильное сходство семьи Ратингеров угадывалось сразу. Она вскинула тревожный взгляд на мужа. Кто это? Его незаконнорожденная дочь? Женщина даже в мыслях не могла допустить, что её муж способен на убийство ребенка, пусть и того, которого он не хотел. Она разлепила вмиг пересохшие губы и тихо сказала:

— Я воспитаю её как свою.

Страх в глазах жены немного отрезвил Торина, и он сбавил обороты. Мужчина шагнул к Ильме и сказал:

— Конечно. Боги не дали нам дочери, только сыновей. Мы воспитаем её, как свою дочь. Моя племянница ни в чем не будет нуждаться.

Ильма в изумление распахнула глаза:

— Племянница?

Торин посмотрел на Ташу и нежно дотронулся до её обветренной щеки:

— Да, единственный ребенок моего брата Рата, его дочь Таша, — он коснулся медальона на девичьей груди. — Единственная наследница рода Ратингеров.

— Но ты же сказал… — закончить фразу Ильма не успела, глаза мужа вновь полыхнули гневом.

— Подлая ведьма Амелия! Обманула меня! Написала, что Таша умерла от горячки, вслед за Ратом. Пусть она только попадется мне в руки, я вмиг отучу её врать! Она заставила нас думать, что моя племянница умерла! Амелия сделала это, потому что знала, что я заставлю её привезти Ташу сюда. Что захочу лично воспитывать свою племянницу. Лживая стерва!

Ильма коснулась плеча мужа и отвела того от стола, не хватало еще, чтобы его крики напугали бедную девочку. В зал скоро вошел Анри, а за ним лекарь. Врачеватель сразу подошел к больной и стал осматривать. Торин с благодарностью взглянул на уставших друзей, которые скакали без передышки, лишь бы привезти его племянницу живой:

— Где вы нашли её?

— В пустынных землях. Она и её лошадь были на пределе сил, — ответил Анри и кивнул на Кабира: — Кабир заметил девушку и решил забрать её с собой. Не хотел, чтобы она умерла в одиночестве.

— Мы случайно увидели медальон Дракона на её груди, — пояснил Игон. — Она просила отдать его тебе.

— Что еще она говорила? — напряженно спросил Торин.

— Говорила о скорой смерти, — тихо ответил Кабир.

Торин сжал кулаки:

— Она не умрет! Ратингеры так просто не сдаются!

Лекарь хмуро посмотрел на него и сказал:

— Она очень слаба. Не думаю, что девочка переживет эту ночь.

Торин решительно подошел к столу и, бесцеремонно подвинув лекаря, аккуратно взял племянницу на руки:

— Глупости. Она сильная и со всем справится, — он прижал девушку к груди и понес наверх: — Слышишь, Таша, даже не думай мне сдаваться. Только попробуй! И я тебя так высеку, что ты неделю не сможешь сидеть на мягком месте.

Ильма, которая семенила рядом с мужем, тихо заметила:

— Не думаю, что обещание твоей порки её вдохновит, — Торин хмуро глянул на жену. Но та улыбнулась и притронулась к худенькой ручке племянницы: — Не бойся, моя девочка, никто тебя пороть не станет. Ты только поправляйся. А я напеку для тебя пышных булочек со сладкой глазурью.

Торин внес племянницу в их супружескую спальню и уселся на кровать, не желая расставаться с драгоценной ношей:

— Ни к чему ей твои сладости, Ильма. Она не какая-то там плакса.

Для него все девочки, девушки и женщины звались одинаково — плаксы. Исключение составляла только его жена, а сейчас и племянница.

Ильма улыбнулась мужу:

— Наши сыновья тоже любят эти булочки. Особенно малыш Клаус.

Мужчина нехотя согласился:

— Ладно. Иди уже, пеки свои ароматные булочки, жена. А я побуду с Ташей.

Женщина дотронулась до руки мужа в нежной ласке:

— Все будет хорошо, Торин. Боги не для того вновь даровали тебе племянницу, чтобы сразу её отобрать.

Мужчина кивнул, и Ильма вышла из комнаты. Торин удобнее устроился на кровати, удерживая девочку на руках:

— Ты не умрешь, я запрещаю тебе. Ты слышишь? Ты не сдашься, слышишь меня?

И Таша не сдалась, ей просто не позволили. Торин, Ильма и лекарь выходили её, как малого ребенка. Особенно Торин. Дядя не отходил от Таши ни на минуту, почти всегда укачивая в своих сильных руках. Он постоянно разговаривал с ней, и Таша ему отвечала в жарком бреду. В эти дни Торин многое узнал о своей племяннице, о её счастливом детстве, несладкой жизни в доме отчима и скором взрослении. Он узнал о добром отце девушки Рате, завистливой сводной сестре Кирии, жадном отчиме графе Брантосе, молодом короле, хмуром бароне Хьюго и его красивом сыне Никэле. Но больше всего Торин узнал о матери Таши и к третьему дню болезни девушки почти простил Амелии её обман. Амелия очень сильно любила дочь, Торин сразу это понял. Её обман был вызван заботой о родном ребенке — женщина искренне считала, что Таше будет лучше вдалеке от семьи и наследия Ратингеров. Торин не был с ней согласен в этом вопросе, но понимал её опасения.

А на четвертый день, когда болезнь Таши подвела её к самому порогу смерти, Торин окончательно понял всю силу любви, страха и отчаянья Амелии. Он признал, что его невестка очень храбрая и сильная женщина, она сделала невозможное. Она вырастила свою дочь и смогла усмирить в ней буйную наследную кровь Ратингеров. В этот день, который навсегда останется в его памяти, Торин, как обычно, укачивал девушку в своих руках. Вдруг Таша распахнула свои синие глаза, в которых в первый раз со дня приезда было осознание. Она внимательно взглянула на дядю:

— Я умерла?

— Нет. И не умрешь, — заявил он.

Девушка присмотрелась к нему и сказала:

— Ты похож на моего отца. Ты мой дядя Торин?

— Да, Таша. Я твой дядя Торин.

— Значит, я все-таки доехала, — легкая улыбка коснулась её губ. — Медальон. Возьми его. Напиши моей маме, что я выполнила её наказ.

Торин сжал её руку на медальоне, не позволяя девушке сорвать с шеи цепочку:

— Нет, не снимай. Твоя мать велела его не снимать.

— Ты читал письмо, — сообразила Таша. Торин кивнул, он нашел письмо в её вещах и перечитал его бессчётное количество раз. Таша пожурила: — Чужие письма читать нехорошо.

— Я знаю, — только и ответил мужчина.

Вдруг девушка выгнулась дугой и зажмурила глаза. Торин испугался:

— Что? Где болит? Сейчас позову лекаря!

— Нет, — остановила его Таша и с силой, которую мужчина не ожидал от больной девочки, схватила за руку. — Не надо, — прохрипела она, а потом заглянула ему в глаза: — Уйди из комнаты, — Торин не понял, о чем она говорит. Таша сильнее сжала его руку: — Уйди. Сейчас.

— Я не оставлю тебя.

Она медленно сглотнула, преодолевая боль, и прохрипела:

— Я не хочу тебя ранить… сила… наследие крови… Не могу сейчас сдержать…

Того, что случилось потом, Торин не забудет до конца своих дней. Только тогда мужчина до конца осознал, что его племянница была истинной наследницей их древнего рода. А все страшные сказки, рассказанные Торину в детстве, обрели для него новый смысл.

Глава 9

Таша скоро поправлялась и стала принимать посетителей. Одним солнечным утром Ильма привела к ней трех своих сыновей. Хмурому Порто было уже десять лет, и он злился, что его оторвали от тренировки воинов, чтобы увидеться с какой-то хлипкой девчонкой. Семилетний Лютер жевал булочку и рассматривал Ташу своими изумительно синими глазами, точь-в-точь, как у неё. А маленький трехлетний Клаус сразу спрыгнул с рук матери и ловко залез на Ташину постель. Он протянул свою пухлую ручку и коснулся волос девушки, которые изрядно потускнели после болезни. Мальчик обернулся к маме:

— Это моя сестра?

— Да, милый. Эта Таша, твоя старшая сестра.

— Привет, — улыбнулся малыш. — Я Клаус, твой брат.

— Здравствуй, Клаус.

— Я Порто, — буркнул мальчишка, недовольный, что теперь не он старший ребенок в семье, и посмотрел на мать: — Теперь я могу вернуться на тренировку?

Ильма недовольно поджала губы, но кивнула. Порто и след простыл. Лютер хотел улизнуть вслед за братом, но мать ухватила его за руку и подвела к Ташиной постели:

— Это Лютер, мой средний сын. Поздоровайся со своей сестрой.

— Привет, — сказал мальчик и снова укусил булочку.

— Здравствуй, Лютер, — ответила ему Таша. — Вот смотрю в твои глаза и вижу свои.

Мальчик не понял, что это она сказала и отчего его мама так странно улыбается. Он нахмурился и заявил:

— Мне тоже надо на тренировку воинов.

Ильма согласно кивнула, и её средний сын быстро убежал вслед за старшим. Таша посмотрела на Клауса, который примостился возле неё, кажется, собираясь тут и уснуть:

— А тебе, Клаус, не надо на тренировку воинов?

Малыш сразу оживился и посмотрел на мать, но та заметила:

— Еще нет. Но уже скоро.

— Мне уже вырезали деревянный меч, — гордо заметил мальчишка. — Хочешь, покажу?

— Да, — ответила Таша.

Ребенок быстро слез с кровати у убежал за своим мечом. Ильма проводила его улыбчивым взглядом и присела возле Таши:

— Как ты себя чувствуешь сегодня, милая? Хорошо спала?

— Да, спасибо. Все в порядке. Я думаю, что уже могу встать и немного прогуляться на свежем воздухе.

Ильма встревожилась:

— Мне кажется, для этого еще рано, — а потом доверительно сообщила: — Если Торин узнает, что я разрешила тебе вставать, у меня будут проблемы.

Таша усмехнулась: её дядя носился с ней, точно она была стеклянная и могла в любой момент разбиться:

— А мы ему не скажем. Я слышала, он с самого утра уехал на охоту.

Ильма кивнула и задумалась, она знала, что Торин все равно все узнает, на то он и глава клана, чтобы все обо всех знать. Но во взгляде Таши была просьба, и Ильма не смогла ей отказать. Она помогла девушке встать, умыться и одеться, а прибежавший с деревянным мечом Клаус гордо проводил их вниз:

— Я защищу тебя, сестра, от любой опасности!

Таша вышла на улицу и почувствовала на коже ласковое солнце. Это было очень приятно, особенно после недели, проведенной в спальне. Ильма усадила Ташу на лавочку и ушла за лекарством, наказав Клауса охранять сестру.

Мальчишка весело болтал ногами и взахлеб рассказывал Таше о боевых приключениях своего отца. Она потрепала его мягкие волосы:

— Когда ты вырастешь, у тебя будет не меньше приключений. Я уверена в этом.

— Да, — улыбнулся Клаус. — Скорей бы вырасти, — мальчишка вдруг соскочил со своего места и поднял деревянный меч. Таша медленно обернулась и встретилась взглядом с глубокими зелеными глазами. Её сердце отозвалось узнаванием, но она никак не могла вспомнить, где видела этого мужчину. — Кабир, ты пришел с миром? — серьёзно спросил трехлетний Клаус у взрослого воина.

— С миром, — ответил мужчина и Клаус сразу опустил меч.

— Хорошо. А то я охраняю свою сестру, и мне пришлось бы с тобой сразиться, — сказал Клаус и смущенно заметил, — а я еще не настоящий воин и меч у меня деревянный.

— Ты скоро станешь настоящим воином, Клаус. Главное, что в твоем сердце живет отвага, — улыбнулся Кабир и посмотрел на девушку. Его лицо сразу стало суровым: — Кто разрешил тебе спуститься вниз?

Таша нахмурилась, какое дело этому незнакомому мужчине:

— Мне не нужно ничье разрешение.

— Ей разрешила мама, — тут же сдал сестру Клаус, за что получил от неё строгий взгляд.

— Тебе еще рано вставать с постели. Ты не до конца окрепла, — заявил мужчина и шагнул ближе. Кабир мгновенно поднял Ташу на руки, и она не успела воспротивиться такой вольности. Но через секунду девушка забыла об этом, она в мгновение поняла, откуда знает этого мужчину:

— Это ты! Ты спас мне жизнь в пустынных землях, — Таша пытливо заглянула ему в лицо, но, не дождавшись никакого ответа, тихо сказала: — Спасибо.

— Не за что, — ответил Кабир и занес девушку в замок. — Но я спас тебя не для того, чтобы ты снова заболела.

— Я не заболею. Я уже хорошо себя чувствую, — возразила Таша.

Мужчина поднялся по лестнице на второй этаж и вошел в девичью спальню. Кабир бережно уложил Ташу на кровать, накрыл одеялом и строго велел:

— Не смей вставать с постели, пока лекарь не разрешит. Ты меня поняла?

Сейчас он особенно походил на её дядю Торина, такой же строгий и такой же упрямый, и относился к ней как к неразумной девчонке. Таша должна была почувствовать обиду или возмущение, но почувствовала совсем иное — этот мужчина вмиг стал для неё родным. Она удержала его за руку, возле своей кровати и спросила:

— Как твое имя?

Мужчина высвободил свою руку:

— Кабир.

— А я Таша.

— Я знаю, — ответил он и быстро покинул её комнату.

Девушка легла и улыбнулась. Кабир — какое мужественное и красивое имя. Оно ему подходит, решила Таша.

В следующий раз Таша увидела своего спасителя на тренировочном поле воинов. Когда лекарь наконец разрешил ей выходить из замка, Таша упросила Клауса отвести её туда. Мальчишка гордо держал сестру за руку, всем и каждому сообщая своим видом, что она под его защитой. Таша во все глаза смотрела на сильного, высокого, обнаженного по пояс воина, который тренировался с остальными. Её девичье сердце дрогнуло, а в голове всплыли строчки из письма матери:«Но ты знаешь, знаешь, моя сильная дочь, что быть женой Никэля не твоя судьба, что он совсем не твой мужчина. Ты знаешь это, Таша! Загляни в свое сердце, оно подтвердит мои слова». Таша знала это и тогда, а сейчас убедилась окончательно. Если она когда-то и будет принадлежать мужчине, то только такому, как Кабир — сильному и бесстрашному.

— Когда я вырасту, я буду как они, — заявил Клаус.

Таша в мгновение решила, что тоже хочет походить на этих храбрых воинов, но промолчала. Ведь её спонтанное решение надо хорошенько обдумать.

— Ты что здесь делаешь? — окликнул Ташу Порто, подходя ближе.

— Она пришла посмотреть на бой, — ответил за сестру Клаус.

— Зачем ты привел плаксу на тренировку воинов? — спросил Порто у младшего брата.

— Она не плакса! — резко ответил тот.

— Да ну? — усмехнулся Порто. — Иди в светскую, Таша, там место для тебя. Не здесь.

Таша не смогла сдержать гнева, ей и так все в замке указывали, что делать, не хватало еще, чтобы это делал десятилетний мальчишка:

— Я сама решу, где мне место, — огрызнулась она.

Порто шагнул к ней, сжимая кулаки:

— Сказал, иди в светскую, женщина, — он перенял и слова, и выражение лица у своего отца.

Таша сразу поняла, когда мальчик вырастет, не будет уступать Торину ни в стойкости характера, ни в силе духа. Ни в упрямстве! Но и она не была трусливой девчонкой, никогда не была, а с недавних пор не нужно было такой и притворяться. Таша вскинула голову и спокойно ответила:

— Ты младше меня, Порто. И я не твоя жена. Так что не командуй.

— Я твой брат! — вскипел Порто. — И в ответе за тебя.

— Что здесь? — неожиданно вмешались в их перепалку.

Таша быстро сглотнула и посмотрела на хмурого Кабира, который стремительно подходил к ним. Пот струился по его обнажённому торсу, а в руке блестел огромный боевой топор. Порто отступил от Таши и ответил:

— Она не должна здесь быть, она не воин. Её место в светской.

Кабир скользнул по девушке быстрым взглядом и сердито велел:

— Иди в дом.

Ташино сердце пронзила боль обиды, но она сдержалась и холодно заявила:

— Не знала, что в клане СВОБОДНЫХ воинов, человеку нельзя СВОБОДНО передвигаться.

После её надменных слов воцарилась тишина, а изумленный Клаус потянул сестру за руку, — ей не стоило спорить с Кабиром. Только не с ним. Мужчина тоже не ожидал отпора от мелкой девчонки, которой было положено убежать в слезах после его сердитых слов. Но она продолжала стоять напротив, гордо вскинув голову.

— В клане Свободных ВОИНОВ люди делают то, что говорят им ВОИНЫ, — парировал Кабир.

Он ждал, что вот сейчас она смутится, покраснеет и, пробормотав извинения, убежит, но Таша вдруг улыбнулась:

— Отлично. Я это запомню. Пригодится, когда стану свободным воином, — она кивнула Кабиру, точно они были давние приятели и пошла к замку, ведя опешившего Клауса за собой.

Кабир в гневе шагнул за нахалкой, но остановился, сильнее сжимая топор в кулаке. Порто тревожно взглянул на него:

— Отец ведь ей не позволит выбрать путь воительницы?

Кабир очень на это надеялся, но почему-то сомневался, что Торин сможет хоть что-то запретить своей чудом ожившей племяннице и названной дочери.

Торин попытался. Честно попытался.

Он рвал и метал, проклиная богов, которые наслали на его голову все кары этого мира. Таша спокойно сидела на стуле и с легкой улыбкой рассматривала своего дядю, который бушевал на весь замок. Встревоженная Ильма сидела подле и успокаивающе гладила руку племянницы, которая вызвала эту страшную бурю.

— Сказал — нет! — в сотый раз взревел Торин. — Не бывать этому!

Таша спокойно ответила:

— Ладно. Тогда поищу другой клан воинов, где меня с радостью примут и всему научат.

— Что? Что ты сказала? Что она только что сказала, Ильма? — в гневе шагнул к ним Торин.

Ильма сжала руку племянницы и ответила мужу с милой улыбкой:

— Она сказала, дорогой, что ей шестнадцать лет, а значит, эмоции бушуют в ней. Еще твоя племянница сказала, что хочет больше времени проводить на свежем воздухе, поближе к своему любимому дяде. Что её мать уже научила её всем женским наукам, а значит ей нечего делать в светской с другими молодыми девушками её возраста.

Торин прищурился:

— Она ничего подобного не говорила.

— Разве нет? — картинно вскинула брови Ильма. — А мне показалось, именно это и сказала, — Ильма сильнее сжала руку Таши, призывая ту помалкивать. — Торин, ну правда, что плохого в том, что девочка попробует что-то новое. Уверена, ей быстро надоест, и она с радостью вернется в светскую.

Торин хмыкнул, признавая правоту слов жены, и взглянул на племянницу:

— Только потом не ныть из-за синяков и отбитого на лошади зада.

— Торин! — возмутилась жена.

Он хохотнул:

— А что, пусть привыкает. Или ты думаешь, при ней воины станут вести себя приличнее?

Ильма поджала губы и посмотрела на довольную Ташу. Она, конечно, вступилась за неё перед мужем, чтобы они не столкнулись характерами, но сама думала, как Торин: Ташино желание стать воительницей спонтанное и необдуманное:

— Милая, юной леди все же не место среди грубых воинов. Ты хорошо подумала?

— Да, — кивнула Таша и вскочила с места. — Поможешь мне сшить мужскую одежду? Не могу же я тренироваться в платье.

Через месяц Ильма сама пришла к мужу и сразу покаялась:

— Ты был прав, не стоило Таше разрешать тренироваться со всеми. Её желание стать воительницей глупое и опрометчивое.

Торин усмехнулся. За этот месяц они с женой поменялись во мнениях. С первых дней, как только девочка появилась на тренировочной площадке, он сразу понял, что в этом её призвание. Таша была выносливой, гибкой и сильной для своего возраста и пола. Она была смышленой и отважной, а главное, упрямой, и если у неё что-то не получалось, Таша тренировалась до тех пор, пока не преуспеет в этом. Торин обнял жену и сказал:

— Пусть делает, что хочет.

— Она не может делать, что хочет, Торин. Юная леди не должна носиться по полям на боевом коне и размахивать мечом, — заявила Ильма. — Её место в светской и только там.

— Моя Таша не плакса, — усмехнулся Торин. — А значит с плаксами ей делать нечего. Ей там не место.

Ильма прищурилась:

— Считаешь, что ей место среди воинов?

Торин нахмурился:

— Чем тебя не устраивают воины, женщина?

— Тем, что они мужчины. Взрослые, грубые мужчины. А Таша юная нежная девочка…

— Она наследница сильного рода! — перебил жену Торин.

Ильма подавила раздражение, его аргументы были нелогичны:

— И что же? Принадлежность к древнему роду не делает из девочки бывалого вояку.

Торин взял жену в кольцо своих рук и нежно поцеловал в волосы. Ильма не знала всей правды об их племяннице, никто не знал. И устрой Боги, так и останется. Он улыбнулся:

— Ильма, у тебя целая светская битком набита маленькими, нежными девочками, которых ты воспитываешь на свой манер. Прошу, не будь жадиной, оставь мне мою Ташу. Позволь воспитать её на свой лад.

Женщина подняла голову и заглянула мужу в лицо:

— Она и моя Таша тоже. Она наша названая дочь, Торин, наша единственная дочь. У нас три сына, делай свободных воинов из них. Прошу, оставь Ташу мне.

— Ильма…

Женщина нежно дотронулась до его губ, перебивая:

— Торин, прошу. Я не вынесу, если с ней что-то случится. Мы её едва не потеряли. Ты сам выходил Ташу, своими собственными руками вырвал из лап смерти. Ты знаешь, война опасна, особенно для женщины. Прошу, не впутывай в это Ташу.

Торин понимал опасения жены, но как он мог запретить племяннице делать то, что дарило ей настоящую радость. Он не мог себе даже представить, что смелая, жизнерадостная Таша проведет лучшие годы молодости в душной светской среди глупых плакс. Её место было не там, Торин знал это, Таша знала это, и Амелия, её родная мать, знала это — иначе не отправила бы дочь к нему. Амелия целых шестнадцать лет делала из Таши светскую леди, и у неё хорошо получилось. Но, в конце концов, даже она поняла, что это не будет ей на пользу, что её дочь совсем другая, и нуждается в иной жизни. Свободной жизни. И она даровала Таше свободу, с кровью отрывая любимого ребенка от себя. Торин решил, что письмо матери к дочери объяснит Ильме все раз и навсегда. Он дал жене прочитать письмо, над которым женщина проплакала всю ночь, а на следующее утро сама заплела Таше боевые косы.

Это был день её триумфа или день её вечного позора. Таша вышла вперед, сжимая в руке боевой топор, и откинула назад свои боевые косы с вплетёнными в них блестящими бусинами. На ней были новенькие высокие сапоги, плотные лосины, обтягивающие стройную фигуру, короткая кожаная юбочка с железными пластинами и плотный кожаный жилет — одеяния настоящей женщины-воительницы. Она посмотрела на хмурого Кабира, который сегодня должен был её тренировать. Наконец она дождалась этого дня, — только он и она, а толпа тренирующихся воинов вокруг не считается. Кабир потянулся за своим боевым топором, но потом передумал и взял лишь длинный кинжал, даже не доставая тот из чехла.

Таша опустила свое боевое оружие и велела:

— Возьми топор.

Мужчина вскинул брови:

— Ты мне приказываешь?

— Нет, — быстро ответила Таша и добавила, — просто не надо делать мне поблажек.

Он посмотрел на свой кинжал, а потом отбросил в сторону и его, собираясь сражаться с ней голыми руками. Таша возмутилась такой наглости и прищурилась: он не считал её достойным противником, хотя она уже целый месяц тренируется среди воинов и делает явные успехи. Девушка бросила свой топор на землю и хищно улыбнулась:

— Ну, давай так.

Последовало строгое:

— Возьми топор.

И логичный ответ:

— Ты мне приказываешь?

Таша мгновенно бросилась в бой и была тут же уложена на землю и прижата к песку:

— Я не тренируюсь с глупыми девчонками.

Ей стало обидно, но она сдержалась. Торин всегда говорил, что эмоции — плохой советчик для воина. Они только мешают в бою, отвлекают и делают тебя уязвимой. Таша извернулась и ударила Кабира в бок локтем. Он не ожидал от неё ни подобной изворотливости, ни подобной силы, поэтому пропустил удар и пошатнулся. Таша вмиг этим воспользовалась и продолжила атаковать, а уже через пару выверенных ударов они поменялись местами: Кабир лежал на песке, а она гордо восседала на нем. Таша порывисто вскинула вверх руки:

— Победа! — счастливая улыбка озарила её лицо.

Кабир залюбовался этой улыбкой и юной девушкой, котрая так радовалось своему мимолетному успеху. Мгновение — и он может с легкостью столкнуть её с себя, выходя победителем в их схватке. Но Кабир почему-то не делал этого, давая Таше время насладиться её маленькой победой. Девушка посмотрела на мужчину и откинула с груди свои косы, она по-доброму улыбнулась ему:

— Будешь меня тренировать?

Кабир не смог ей отказать сейчас:

— Посмотрим.

Таша проворно соскочила с мужчины и протянула ему руку. Кабир воспользовался помощью девушки, хотя совершенно в ней не нуждался, но тем самым он признавал Ташу за равную. Мужчина поднялся на ноги и указал девушке на её боевой топор:

— Подними свое оружие. И запомни, в бою нет места амбициям, гордости или самолюбованию. Воин должен умело использовать свою силу и преимущество, если оно у него есть, честно сражаться и выйти победителем, а не умереть глупой смертью храбрых. Это понятно?

Таша быстро подняла топор и серьезно кивнула, а потом стала в боевую стойку, готовясь напасть. Кабир подавил усмешку — сколько прыти, так и лезет на рожон. Ничего, это лечится. Временем.

Глава 10

— Таша! — взревел гром и весь замок вместе с ним. Слуги быстро перекрестились, а воины усмехнулись, глядя, с какой скоростью девушка слезала с боевого коня. — Таша! — гремел гром, подбираясь все ближе, и мужчинам стало не до смеха, они быстро нашли себе дело, чтобы не стоять на пути у бури. — Таша! — мощная фигура Торина появилась в арке конюшни и загородила собой солнечный свет. Он хмурился: — Где ты была?

— Здесь, — ответила она и ярко улыбнулась.

Торин прищурился:

— Не скалься мне тут! И не юли! Я спросил, где ты была?

— Я ответила…

Он шагнул к племяннице, тем самым прерывая её:

— Я высеку тебя за ложь! Ты знаешь.

Таша вскинула голову и улыбнулась ярче, обводя воздух руками:

— Ну, здесь, в смысле не на конюшне. В смысле…

Торин схватил девушку за руку, а потом закинул к себе на плечо и вышел из конюшни:

— Сказал, не юли! Я велел тебе поберечь ногу. А ты? Как только я отвернулся, вскочила на коня и умчалась со всеми на охоту! Я что, говорю, а ты не слышишь? Или смеешь не выполнять моих распоряжений? — Таша закатила глаза, но дядя всегда знал, что она так делала, даже когда не видел её лица. Торин хлопнул племянницу по ягодицам увесистой рукой, и Таша прикусила губу, не от боли, а от обиды, что это могли увидеть: — Ни один свободный воин не позволяет себе подобного, потому что знает, что поплатится жизнью, если ослушается меня.

— Но ни с одним свободным воином ты не возишься так, как со мной! — вспылила девушка.

Торин занес Ташу в замок и, пройдя в зал, усадил на дубовый стол. Он пригвоздил её к месту суровым взглядом:

— Потому что ни один воин не ведет себя так глупо, как ты. Сегодня же прикажу Ильме купить для тебя куклу и платье, а то, я смотрю, ты еще не выросла.

Таша улыбнулась, зная, что дядя не поступит с ней так, не опозорит при всем клане Свободных воинов:

— Только, пожалуйста, платье ярко-розового цвета, — она спрыгнула со стола и ощутила легкую боль в раненой при тренировке ноге.

Торин нахмурился, замечая, что она не опирается в полную силу на левую ногу:

— Ты неразумна. Если рана до конца не заживет, ты навсегда можешь остаться хромой. Ты этого хочешь?

Таша привстала на цыпочки и поцеловала дядю в щеку, изрезанную боевым шрамом:

— Но ты ведь не будешь любить меня меньше, даже если я стану хромой. Так ведь?

Дядя удержал Ташу за локоть и изрек:

— Хромой воин — мертвый воин.

— Мертвый воин — честь клана Свободных воинов, — парировала она.

— Плодовитая дева — тоже честь клана, — напомнил ей дядя. Таша поморщилась. Когда Торин был ею недоволен или злился, он всегда напоминал племяннице, что она всего лишь женщина, а значит, в любую минуту может сменить боевое оружие на детские пеленки. Девушка отступила от него, но дядя удерживал её локоть мертвой хваткой: — Ты знаешь, Таша, я люблю тебя. Ты моя кровь. Но если будешь дурить, посажу тебя в светской с плаксами.

— Давно пора так сделать, — услышали они голос Ильмы, и женщина грациозно вплыла в зал. Она подошла к мужу и улыбнулась: — Воины должны быть с воинами, на поле брани. А юные леди…

— Плаксы, — уточнил Торин и привлек жену к себе.

— Юные леди, — поправила мужа Ильма, — должны быть в светской. И наша племянница должна быть там. С остальными девушками.

— С остальными плаксами, — улыбнулся Торин.

Ильма покачала головой, мол, горбатого могила исправит. Торин наклонился к жене и что-то страстно зашептал ей на ухо. Таша попятилась, решая, что это лучший момент, чтобы улизнуть из комнаты. Она медленно развернулась и пошла к выходу. У самой заветной цели её остановил ласковый голос Ильмы:

— Не так быстро, юная леди, — плечи Таши поникли, и она развернулась к женщине, которая подходила к ней. — Если не хочешь остаток жизни провести в компании… «плакс», тебе нужно слушать лекаря и поберечь свою раненую ногу, — женщина поманила Ташу за собой пальцем, и девушке ничего не осталось, как только послушно пойти за тётей.

Вслед они услышали веселый голос Торина:

— Давай-давай, свободный воин, хромай в светскую! Вести бой на иголках и шелковых нитках. Посидишь с плаксами денек-другой и образумишься.

Ильма возмущенно распахнула глаза и обернулась к мужу:

— Торин! «Хромай в светскую»? Ты серьёзно? Она же девочка, леди. А не твой бывалый оруженосец!

Мужчина ни на йоту не смутился:

— Если она неженка и плакса, пусть в светской и остаётся. Распустит боевые косы и наденет розовое платье!

Таша показала ему язык за спиной у тёти. Мужчина подмигнул племяннице и расхохотался. Ильма взяла Ташу за руку и увела наверх, приговаривая:

— Грубиян, мужлан, невежа. Просто дикарь! — на шестой ступеньке женщина спохватилась, что так отзываться о муже невежливо и остановилась. Ильма посмотрела на девушку: — Не принимай близко к сердцу его слова, моя милая. Торин очень тебя любит и переживает за тебя. Он проявляет заботу так, как умеет, — они продолжили путь, а тётя продолжила свои наставления: — Ты знаешь, я против того, чтобы ты стала воином. Но я так же знаю, что Торин никогда не пустит тебя в настоящий бой, если не будет уверен, что ты победишь. А ты никогда не победишь с больной ногой, Таша. Так что если хочешь стать воином, придется слушать лекаря.

Таша не хотела стать воином, она уже была воином. Просто её тёте об этом было знать не обязательно, они сразу условились с Торином на этот счет. Девушка уже год как участвовала в боевых походах и набегах и сражалась наравне с мужчинами. Ей было только двадцать лет, но уже никто не сомневался, что она истинная племянница своего дяди, сильного и прославленного воителя, выбранного вождя клана Свободных воинов, который сражался под знаменами Дракона. Дракона, который висел и у Таши на груди, — она свято выполняла наказ матери и не снимала фамильный медальон своего отца.

Ильма отвела Ташу в светскую и заставила оставшееся время до ужина провести с другими девушками их клана. Таше пришлось сидеть на мягких подушках, удобно устроив раненую ногу, и слушать девичий щебет юных плакс. Это было неимоверно скучно и весело одновременно. Особенно когда девушки обсуждали молодых красивых воинов, украдкой бросая на Ташу нетерпеливые взгляды. Им хотелось расспросить её об интересующих их мужчинах, но ни одна из плакс на это так и не решилась. Таша же только посмеивалась, когда слышала особенно страстные вздохи-охи о своих боевых товарищах.

Наконец вмешалась Ильма:

— Юным леди не стоит так рьяно обсуждать мужчин. Это неприлично.

— Да, леди Ильма. Простите нас, — тут же устыдились девушки.

Ильма улыбнулась:

— Ничего страшного. Со временем вы всему научитесь.

В клане Свободных воинов был заведен определенный порядок. Маленькие дочери клана до пятнадцати лет воспитывались матерями, а после переходили под покровительство леди Ильмы и её помощниц. В светской девушки обучались рукоделию, ведению домашних дел, готовке и другим женским хитростям. А также танцам, чтению и письму. К двадцати годам любая девушка клана была хорошо воспитана и обучена и могла стать достойной женой любому воину.

После ужина женщины, как обычно, убирали со стола, а мужчины устроились у огромного очага общего зала, они чистили и точили свое боевое оружие. Таша присела возле Орти и стала точить кинжалы, которые ей подарил Торин на девятнадцатилетие. Орти наклонился к ней:

— Ну что, сильно тебе влетело за утреннюю вылазку?

— Влетело не сильно, но дальше случилась настоящая пытка. Ильма затащила меня в светскую, где я полдня провела в компании плакс и их разговорчиков, — ответила Таша и отыскала взглядом Риана, молодого красивого воина, который мастерил новые стрелы. Девушка хитро улыбнулась и громко спросила: — Риан, как твои уши?

Мужчина вскинул на неё голову и весело улыбнулся:

— А что должно быть с моими ушами, Таша?

— Они не сгорели сегодня дотла? — мужчины в зале непонимающе посмотрели на неё. Таша пояснила: — Полдня я только и слушала, Риан то, Риан сё, — Таша приподнялась с места и скопировала девушек из светской: — «Риан вчера мне улыбнулся. Риан разрешил мне погладить гриву своего коня. Риан помог донести ведро с водой. Риан такой красавчик. Риан просто душка. Да, душка, душка, душка!»

В Ташу полетел пустой колчан от стрел под дружный хохот мужчин. Девушка проворно увернулась и рассмеялась с остальными.

— Душка значит, да, — усмехнулся Риан и подскочил с места. — А ну иди сюда, покажу тебе, какой я душка, — Таша бросилась наутек, но еще не до конца зажившая нога не позволила ей быть проворной. Риан в два счета поймал её и подкинул в воздухе, а потом ловко поймал и закинул себе не плечо. — Душка Риан взял в плен болтливую Ташу. Теперь она будет неделю чистить ему сапоги.

Таша толкнула его кулаком в плечо и весело крикнула:

— И не надейся, душка Риан!

— Будешь-будешь, — усмехнулся мужчина, похлопывая девушку по мягкому месту. — Еще как будешь. А потом станешь хвастать в светской: «Душка Риан позволил мне чистить его сапоги, целую неделю!»

Воины снова весело рассмеялись.

— Риан, поставь Ташу на пол, — строго велела Ильма и недовольно посмотрела на Торина, который веселился с остальными, не собираясь останавливать этого безобразия. Риан развернулся к подошедшей Ильме и вежливо поклонился, не снимая Ташу с плеча. — На пол, — повторила женщина и указала пальцем вниз.

Риан быстро подчинился и придержал девушку за локоть, пока та не восстановила равновесие. Таша шутливо толкнула его в грудь и улыбнулась тете:

— Ильма, научи меня, как ты это делаешь. Все воины слушаются тебя от мала до велика.

Женщина легко улыбнулась и заметила:

— Не все. Ты вот никогда не слушаешься.

— Это семейное, — усмехнулся Торин.

Ильма улыбнулась мужу и взяла Ташу за руку:

— Прошу нас простить, у нас есть дела. Всем доброй ночи.

Таша послушно пошла за тетей, но обернулась и зашептала одними губами:

— Душка, душка, душка.

В зале снова разразился смех. Когда женщины покинули общий зал, мужчины снова занялись своим делом, ведя легкие беседы каждый в своей компании. Анри, сидевший возле Торина, тихо обратился к главе клана:

— Ей пора выбрать мужчину.

Кабир и Игон, которые сидели подле, резко вскинули на друга взгляды. Торин нахмурился:

— Она еще слишком юна.

— Это ты видишь её юной, а другие видят, что она уже созрела. Ей двадцать лет, самое время, — спокойно заметил Анри.

Торин отмахнулся:

— Время еще есть.

— Время всегда есть, — ответил Анри и философски добавил: — Вот оно есть, а вот его уже не стало.

Торин раздраженно посмотрел на друга:

— Только не говори мне, Анри, что ты сам положил на неё глаз?

Анри усмехнулся:

— Считаешь меня недостойным своей племянницы? Или думаешь, что я не смогу победить в Любовной битве?

— Считает тебя слишком старым для этого, — усмехнулся Игон. — Совсем другое дело я. Подхожу по всем параметрам. Молод, силен, хорош собой.

Торин раздраженно махнул на Игона рукой, и тот рассмеялся. Его смех показался особенно громким в абсолютно тихом зале. Только тогда мужчины заметили, что все воины с вниманием прислушиваются к их приватному разговору. Торин обвел хмурым взглядом зал и спросил:

— Кто еще считает, что моей Таше пора выбрать мужчину?

Сила их свободного клана основывалась на совместных решениях и умении выслушать каждого, кому было что сказать. Орти заметил:

— Неженатые воины уже давно поглядывают на твою племянницу, особенно те, кто помоложе. Они ждали, когда Таше исполнится двадцать, и ты объявишь, что она готова стать женщиной. И вот ей двадцать, но ты молчишь.

Торин сжал кулаки. Неужели настал тот день, когда его племянница выросла, и один из воинов их клана сделает её женщиной. Его Таша, его маленькая девочка, его дочь, должна стать женщиной. Торин прикрыл глаза. Ни один из этих сильных, храбрых, достойных свободных воинов не заслуживает его Таши. Ни один мужчина на свете её недостоин. Но закон их клана есть закон клана — нельзя его нарушать. Торин распахнул глаза и громогласно заявил:

— Хорошо. Значит, будет так.

Мужчины закивали в знак согласия с его решением и стали медленно расходиться по домам, обсуждая услышанную весть. Кабир тихо обратился к Торину:

— Ты всегда можешь выбрать для неё мужа. Не обязательно ей становиться трофеем в Любовной битве.

Вожак взглянул на друга и вздохнул:

— Ты как никто другой знаешь Ташу, она упряма и своевольна, она не захочет выходить замуж. Не могу себе даже представить, что на свете найдется мужчина, которому она добровольно подчинится и согласится стать его женой. Таша не похожа на других девушек, тихая семейная жизнь не по ней.

— Да, я её знаю, — ответил Кабир. Он слишком хорошо её знал. Мужчина до сих пор помнил уставшую, больную девочку, которая не боялась смерти, но жалела свою лошадь. Сейчас девочка выросла, стала красивой и сильной женщиной, стала отважным воином. Дух свободы в ней силен, как никогда. Кабир поднялся со своего места. — Доброй ночи.

Торин тоже поднялся и ушел из общего зала. Он решил сразу сообщить племяннице о принятом решении, пусть она узнает о своей скорой судьбе от него, а не от постороннего человека. Мужчина нашел Ташу в её спальне в компании Ильмы, женщина помогала девушке распустить косы, чтобы как следует промыть волосы. Хорошо, одним махом двух зайцев, усмехнулся Торин. Мужчина с порога заявил о принятом решении, за что заработал два удивленных взгляда:

— Что? — тихо переспросила Ильма. — Что ты сказал?

— Спокойно, женщина, — Торин знал этот взгляд и тихий тон жены, которые предвещали о скорой буре. — Все уже решено.

— Решено? Когда решено? Кем? Тобой? Как ты мог все решить, даже не посоветовавшись со мной! — вспылила Ильма.

Торин нахмурился:

— Потому что я глава нашей семьи.

— Вот именно! Ты глава нашей семьи! Как ты мог выбрать для нашей Таши такую судьбу! Она не будет призом в ваших мужских играх. Никогда! Мы найдем ей достойного мужа и выдадим замуж. У неё будет семья, дети…

— Ильма, — прервала Таша страстную речь тети. — Я не хочу выходить замуж. И я согласна на Любовную битву.

— Что? — распахнула Ильма глаза, глядя на неразумную девушку. — Ты не можешь быть согласна. Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Свободные воины сражаются друг с другом, и победитель получает в свою постель женщину, за которую они сражались. Я знаю условия Любовной битвы.

— Даже не хочу знать, откуда, — хмуро отмахнулась Ильма и посмотрела на мужа: — Мы не должны потакать ей в этом. Она повзрослеет и поймет, что совершила ошибку, отдавшись мужчине, который, который… Который получил её как трофей! Это ужасно!

— Это закон нашего клана: или замужество, или Любовная битва, — возразил Торин. — И мы не будем выбирать за неё, — с нажимом сказал мужчина. — Таша сама решит, чего хочет.

У Ильмы опустились руки, она села на постель и посмотрела на юную девушку, которая ломала свою жизнь:

— Таша, прошу, подумай как следует. Не спеши с выбором. Потом не будет возможности все вернуть и перевыбрать.

Таша присела на колени возле тети и взяла её ладони в свои руки:

— Я знаю это, Ильма. Но я та, кто я есть, и другой быть не хочу. Прошу, не осуждай меня за это.

— Таша, — Ильма не удержала слез и привлекла названную дочь к себе. — Я ни за что тебя не осуждаю. Ты самая лучшая девушка на земле. Ты моя названная дочь, и я очень сильно тебя люблю. Я хочу для тебя только счастья. Но будешь ли ты счастлива, отдавшись победителю битвы?

Девушка обернулась к Торину:

— Любой свободный воин сможет участвовать в Любовной битве за меня?

— Конечно, — подтвердил он.

Таша улыбнулась тёте:

— Победит сильнейший, Ильма. А значит, я буду принадлежать сильному воину нашего клана. Принадлежать сильному мужчине честь для любой женщины. Разве нет?

— Таша, Таша, как же ты еще юна и неразумна, — покачала головой Ильма. — Не все в мире меряется силой.

— Вот глупости, — возразил Торин и присел возле жены, обнимая ту за плечи: — Не слушай её, Таша. Все в жизни зависит от силы, которой ты обладаешь, и возможности её правильно использовать. Вот твоя тетя, например, знает, что я не переношу её слез и все сделаю, чтобы она перестала их лить. Ильма частенько пользуется этой своей скрытой силой, — Таша рассмеялась, а Ильма толкнула мужа в бок, но тоже улыбнулась. Мужчина усмехнулся: — Так что ты правильно говоришь, принадлежать сильному, достойному мужчине не зазорно для женщины.

Таша поднялась на ноги и кивнула:

— Отлично. Только подождём, пока моя нога окончательно заживет. Не хочу быть хромоногим призом в Любовной битве.

Глава 11

Весть о том, что назначена Любовная битва в честь племянницы вождя, разнеслась по клану Свободных воинов со скоростью ветра. На утренней тренировке Таша снова ощутила себя шестнадцатилетней девчонкой. На неё, как и четыре года назад, мужчины смотрели как на инородный предмет, нежную розу в банке с железными гвоздями. Казалось, они забыли о том, что теперь Таша такой же воин, как и остальные, и добилась этого долгим и тяжелым трудом, каждый день доказывая всем и каждому, что она достойна быть в их рядах. Только парочка вывихнутых носов, дюжина синяков и ссадин немного поменяли положение. А после того, как Риан чуть не лишился пальцев на руке, отбиваясь от Ташиного меча, он наконец перестал ей приторно улыбаться и начал сражаться в полную силу.

Таша отступила, нога отдалась болью. Кабир, внимательно следивший за их тренировочным боем, сразу вмешался:

— Стоп. Юстаф, смени Ташу.

Девушка быстро глянула на Кабира и ответила:

— Я не устала, — и в подтверждение этого пошла в наступление, атакуя Риана.

Кабир, не привыкший, чтобы ему перечили, шагнул к ним:

— Я сказал стоп. Риан, Таша мечи вниз, — скомандовал Кабир, и молодой воин тут же опустил меч.

Таша тоже опустила меч и недовольно взглянула на Кабира, тот указал ей на скамейку у стены. Таша нахмурилась:

— Сказала же, не устала.

— Я не повторяю два раза. Ты знаешь, — тихо напомнил он.

Таша знала, что бунт на тренировочном поле имеет горькие последствия, поэтому подавила в себе раздражение и быстро кивнула. Она отошла к скамейке и села в тени раскидистого дерева. Как бы девушка ни храбрилась, а нога все же ныла, требуя о передышке. Таша прикрыла глаза, потерла бедро и тут же услышала голос Кабира:

— Иди к лекарю. Для тебя тренировка сегодня закончена.

Девушка распахнула глаза и скрестила свой синий взгляд с зеленым взглядом Кабира. С ним всегда было так, как бы Таша ни старалась, чтобы ни сделала, она никогда не могла заслужить похвалы от Кабира. От кого угодно: от улыбчивого Игона, от болтливого Орти, даже от молчаливого Анри ей иногда прилетала похвала. Но только не от Кабира. Он всегда смотрел сурово, подмечая любые её ошибки и не замечая успехов. И от этого Таша еще больше старалась заслужить его похвалу. Девушка насупилась:

— Я еще могу тренироваться…

Он перебил её:

— Я сказал, иди к лекарю.

— Кабир, я…

Мужчина взял её за плечо и поднял на ноги, его тихие слова били по самолюбию:

— Пойдешь сама или занести тебя на ручках, как маленькую девочку?

Таша дернула плечом, высвобождаясь из его захвата, и буркнула:

— Сама.

Кабир молча отступил, пропуская её вперед. Таша, не глядя по сторонам, чтобы не видеть ухмылки на лицах других мужчин, быстро пошла к замку. Она ненавидела Кабира в такие моменты, готова была задушить. Но в другое время… Таша вздохнула. Этот хмурый, сильный, взрослый воин поселился в её юном сердце еще с момента их первой встречи, когда он спас её в пустынных землях. Со временем чувства к Кабиру проросли и укоренились сильнее. Может, именно его холодность с ней и делала Кабира таким желанным? Таша не знала этого. Она знала только, что всегда хотела быть рядом с мужчиной, смотреть, как он тренируется, как ведет воинов в бой, как точит свой меч, как жарит дичь на костре, как скачет на своем огромном коне, как… Сколько много «как». Эту ночь Таша почти не спала, представляя себе Любовную битву в её честь. Она мечтала, что на поле брани выйдет Кабир и всех победит, ведь он самый сильный воин, а потом мужчина унесет её в свою комнату и сделает женщиной. Это будет чудесно! Таша помолилась богам, чтобы именно так и случилось.

Лекарь снова намазал её ногу вонючей мазью и туго забинтовал, а потом отправил в комнату отдыхать. Таша захватила из кухни яблоки, а из общего зала книгу и отправилась к себе. Она удобно расположилась на кровати и открыла историю про рыцарей, которыми была набита библиотека дяди. Не успела девушка прочитать и одной страницы, как дверь в её спальню распахнулась, и Клаус вошел в комнату. Его верный волкодав Клык трусил рядом, разбрасывая по полу комочки засохшей грязи.

— Таша, я тоже буду сражаться за тебя, — заявил семилетний брат Таши и уселся на кровать.

Клык попытался сделать то же самое, но Таша замахала на животное книгой, и он, рыкнув в ответ, улегся на полу. Девушка улыбнулась Клаусу, протягивая тому яблоко:

— Ты говоришь о Любовной битве?

— Да, — ответил Клаус и вгрызся в яблоко. — Я уже сказал отцу, что буду участвовать.

— И что же он?

— Он сказал, что это решение, достойное настоящего мужчины. Он обещал показать мне несколько секретных приемчиков, — ответил мальчишка и хитро улыбнулся.

Таша усмехнулась, представляя, что это за приемчики. Она погладила Клауса по голове и притянула к себе:

— А твой отец не сказал тебе, что брат не может биться за свою сестру? Что мы одной крови, и так не делается?

— Это сказала мама, — кивнул Клаус, жуя яблоко. — Но она женщина и ничего не понимает в мужских делах.

Таша улыбнулась: слышала бы сейчас Ильма своего младшего сына. Девушка обняла Клауса:

— Знаешь, мне очень льстит, что ты решил сражаться за меня. Правда. Но думаю, все же соглашусь с твоей матерью. Так не делается.

Клаус гневно спросил:

— Я тебе не нравлюсь? Не хочешь быть моей женщиной?

— Нет, что ты, ты мне очень сильно нравишься. Очень. Не будь мы братом и сестрой, я бы подождала, пока ты вырастешь и обязательно…

Мальчик спрыгнул с кровати и заявил:

— Я уже взрослый. Отец сказал, что возьмет меня в следующий военный поход!

— Как здорово!

— Да, — ответил Клаус и улыбнулся: — кузнец уже делает мне настоящий меч и щит.

— Я так за тебя рада.

Клаус снова присел на кровать рядом с ней и спросил:

— Ты потренируешься со мной перед походом? Покажешь свои секретные приемчики?

— Конечно, Клаус. Я всегда к твоим услугам, — Таша обняла брата и добавила, — я же твоя сестра, и мой долг помогать тебе во всем. Как же хорошо, что мы кровные родственники.

Клаус улыбнулся, он был необычайно сообразительным для своего возраста:

— Намекаешь на то, что я не могу сражаться за тебя в Любовной битве?

— Ага, — усмехнулась Таша.

— А если тебя выиграет старый Берт? Я слышал, он хвастался утром, что будет участвовать.

Старый Берт был древним беззубым стариком, который любил подшучивать над детьми. Таша в притворном ужасе распахнула глаза:

— Если меня выиграет старый Берт, я убегу из дома и спрячусь в горах! Ты будешь носить мне еду в пещеры?

— Буду, — рассмеялся Клаус. — Мы с Клыком будем тебя навещать.

— О, нет, только не с Клыком! Он съест все мои припасы!

Волкодав, услышав свое имя, навострил уши и встал с пола. А потом закинул лапы на Ташину кровать и гавкнул, как будто в подтверждение слов девушки. Клаус и Таша дружно рассмеялись.

Ташино бедро быстро шло на поправку, а значит, время Любовной битвы приближалось. Три дня подряд девушка тренировалась и скакала на коне, не ощущая боли в ноге, значит, та зажила. Таша сообщила об этом Торину и тот за ужином, во всеуслышание, объявил о времени Любовной битвы:

— Завтра, поутру.

Ильма сочувственно глянула на племянницу, когда за столом послышались шуточки и поздравления в её адрес. Но девушку, казалось, они вовсе не трогали, она с залихватской улыбкой пожелала всем удачи и вышла из-за стола с громким:

— Надо сегодня выспаться. А то завтра ночью будет не до сна.

Воины разразились дружным хохотом. Ильма раздраженно взглянула на Торина, который веселился с остальными, и не сдержала тихого недовольства:

— Все твое воспитание, а точнее его отсутствие. Совсем от рук отбилась.

Торин взглянул на жену и наклонился к ней:

— Не пили меня, женщина. Лучше ступай к племяннице и расскажи, что и как.

— Что и как? — вскинула брови Ильма, прекрасно понимая, о чем говорит муж.

Тот смутился:

— Ну, что вы там, женщины, обычно говорите друг другу перед брачной ночью.

— Но ведь у Таши не будет брачной ночи, — продолжала вредничать Ильма. — Так что даже ума не приложу, что ей сказать.

Торин понял, что его водят за нос и усмехнулся:

— Иди уже. Или хочешь, чтобы с ней поговорил я?

— Было бы интересно на это посмотреть, — протянула Ильма и встала из-за стола. — И послушать тоже.

Торин рассмеялся, провожая взглядом жену, и повернулся к друзьям:

— Ну, кто из вас будет биться за мою племянницу? Анри?

— Я еще раздумываю над этим, — улыбнулся тот.

— А я решил, что обязательно буду за неё сражаться, — ответил Игон. — Она достойна только лучшего мужчины.

Орти усмехнулся:

— Ага, помним, красивый, смелый, молодой. Само совершенство! — воины рассмеялись и Игон громче всех. Орти посмотрел на Торина: — Завтра будет жарко. Все молодые воины рвутся в бой. Твоя племянница лакомый кусочек.

— У них нет ни единого шанса против Игона, — усмехнулся Анри.

Кабир резко встал из-за стола, чем привлек к себе внимание друзей. Торин усмехнулся:

— Ну а ты, друг, будешь сражаться завтра? Ты же у нас тоже пока не женат.

— И меня это вполне устраивает, — резко ответил Кабир и быстро ушел из общего зала.

Торин удивился:

— Какая муха его укусила?

— Муха по имени Таша, — ответил Игон. — Всю неделю только и делает, что перечит его приказам. А сегодня отказалась ехать в конце строя, заявила, что ей надоело глотать пыль. Что её боевой конь не старая кляча, чтобы ползти в хвосте. Кабир прогнал её прочь. Видели бы вы, с каким гордым видом она уезжала.

— Кабир сам виноват, — подметил Орти. — Постоянно к ней цепляется. Таша из кожи вон лезет, чтобы угодить ему, как командиру, но все без толку. Он замечает только её промахи. Не видит в ней настоящего воина.

— Он видит в ней ребенка, которого спас от смерти в пустынных землях, — тихо заметил Анри. — И не понимает, что этот ребенок делает в боевом отряде свободных воинов.

Торин нахмурился:

— Таша уже не ребенок и даст фору любому из нас. Кровь и сила Ратингеров течет в ней. И Кабир глупец, если не хочет этого понять.

Мужчины промолчали, соглашаясь с доводами Торина.

Таша затаилась в тени спальни в ожидании мужчины, которого не видела целый день. Он не пришел на утреннюю Любовную битву. Она ждала до последнего, но Кабир так и не появился на поле брани. Когда Торин дал сигнал к началу битвы, Таша вскочила со своего почетного места и перемахнула через ограждение в гущу мужчин. Они удивленно расступились, а девушка напомнила раздраженному дяде, что он сам сказал, участвовать может любой свободный воин. А она тоже свободный воин. Что было дальше, в клане запомнят надолго, если не навсегда. Многие мужчины сразу отказались сражаться с ней, а тот, кто попробовал, получил жесткий отпор. Мужчины были не глупы: побеждать женщину, чтобы получить ту же самую женщину, было абсурдно. Игра не стоила свеч, ведь сразу стало понятно, что Таша не хочет ни одного из них, а принуждать женщину было не в правилах свободного воина. Любовная битва быстро закончилась и хмурому Торину ничего не осталось, как объявить Ташу победителем. Девушка улыбнулась дяде:

— Отлично. Значит, свободную деву Ташу получает свободный воин Таша. Так тому и быть.

Девушка быстро покинула поле битвы и вскочила на своего боевого коня. Она скрывалась в лесу весь день, обдумывая свои дальнейшие действия. Её мама писала, что теперь она сама решает свою судьбу, Таша решила, что сейчас самое время последовать родительскому совету. После заката она незаметно пробралась в замок и юркнула в спальню Кабира. Время текло медленно, и Таша тысячу раз пожалела, что пришла сюда. Но она все еще была здесь, когда дверь спальни открылась, и мужчина зашел в комнату. Таша затаила дыхание и прилипла к стене. Кабир прошел в комнату, положил свой боевой топор на сундук, а потом резко развернулся и метнул в её сторону кинжал. Острие воткнулась в сантиметре от уха Таши в деревянную стену, но девушка даже не шелохнулась: хотел бы убить, он бы не промахнулся.

Кабир прожигал её суровым взглядом:

— Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя.

— Зачем?

Таша сглотнула и тихо выдала свою обиду:

— Ты не пришел утром на поле. Не захотел за меня сразиться. Почему?

Он молчал пару мгновений, а потом повернулся к ней спиной и начал раздеваться:

— Потому что ты для меня, как младшая сестра. Малый неразумный ребенок, который только и умеет, что капризничать и…

— Я не ребенок! — перебила его Таша.

Мужчина усмехнулся:

— Твой сегодняшний поступок говорит об обратном. Взрослая женщина никогда бы не ринулась в битву, чтобы выиграть саму себя.

— Я сделала это ради тебя.

Он резко повернулся к ней, в его взгляде пылал огонь:

— Я не просил об этом.

Таша шагнула к мужчине, выходя из тени:

— Я знаю, что не просил. Прошу я, — выдохнула она, а потом почти безмолвно добавила: — Не прогоняй меня.

Кабир молчал, а потом вздохнул:

— Таша, иди к себе.

— Кабир…

— Хватит, — отрезал он. — Ты только и делаешь, что перечишь мне всю неделю. Сейчас тебе лучше уйти.

— Я хочу остаться.

— А я не хочу этого. Ты слышишь меня. Ты для меня как сестра, как младшая сестра, — сказал он и добавил: — Я не хочу тебя как женщину.

Таша прикусила губу:

— Я не нравлюсь тебе? Я не красивая?

Мужчина отвернулся к камину:

— Ты глупая, и совсем не имеешь гордости. Женщина не должна навязываться мужчине, твоя мать не объяснила тебе этого?

— Моя мать объяснила мне, что нужно бороться за свое счастье.

— Я не твое счастье. И я не трофей в Любовной битве, за меня сражаться нет смысла. Иди к себе Таша, не позорь себя еще больше.

Таша шагнула вперед и вскрикнула:

— Какая разница! Ты все равно не считаешь меня достойной. Не считаешь меня хорошим воином, не считаешь умной и привлекательной женщиной. Я и так для тебя пустое место!

Кабир повернулся к девушке, замечая непролитые слезы в её глазах:

— Это не так. Ты хороший воин и умная девушка. Ты добрая и честная. Но это не значит, что я должен взять тебя в свою постель.

— Почему нет? Кабир, это только на одну ночь. Никто не узнает, мы больше никогда…

Он снова перебил её:

— Я сказал нет, и повторять не намерен.

В этот самый момент дверь его спальни открылась и на пороге появилась красавица Хельга, вдова мечника. Молодая женщина приветливо улыбнулась Кабиру, а заметив Ташу, смутилась:

— Я не вовремя?

Таша сразу все поняла:

— Все в порядке. Я уже ухожу. Доброй ночи, — ответила девушка и даже нашла в себе силы улыбнуться Хельге.

Она прошла вперед и тихо вышла, прикрывая за собой дверь и оставляя любовников наедине. А потом сорвалась с места и помчалась в северную башню, её тайное убежище для слез. Никто не видел Ташиных слез, никто, кроме старых стен той башни. Она рыдала и рыдала, уткнувшись головой в колени, пока нежные руки не обняли её за плечи. Таша замерла.

— Моя бедная девочка, — шептала Ильма. — Не нужно горевать. Прошу, не убивайся.

Таша открыла тете свою беду:

— Он… он… он не захотел меня, — девушка вскинула заплаканное лицо и посмотрела на женщину, которая сидела рядом на каменном полу: — Я некрасивая?

— Ты самая красивая, лучше всех.

— Неправда! Хельга красивее меня. На ней бархатное платье и волосы лежат золотой волной. А мои заплетены в боевые косы, и платья на мне нет, только потертые латы, — Таша снова зарыдала.

Сложив два и два, Ильма сразу поняла, о ком горюет её племянница. Для кого выиграла себя в сегодняшнем бою и кто отверг её дар. Она крепче обняла Ташу и зашептала:

— Зато ты уникальная. Единственная воительница в нашем клане за последние пятьдесят лет. А плакс в бархатных платьях пруд пруди, — фыркнула тетя. Таша не смогла сдержать улыбки и посмотрела на Ильму, та добавила: — Так что выше нос. Наследница рода Ратингеров не будет убиваться по недостойному мужчине.

— Он достойный.

— Нет. Если отверг мою Ташу, значит недостойный, — стояла на своем тетя. Она утерла слезы племянницы шелковым платком и сказала: — Твое сердце сейчас болит, но пройдет время, и ты поймешь, что все к лучшему. Дождись своего часа.

— Сколько его еще ждать? — грустно улыбнулась Таша.

— Сколько потребуется. Быстро только кошки родятся, — усмехнулась Ильма. — А теперь вставай и идем спать. Я обещала Торину, что найду тебя к полуночи. Иначе он подымет на уши весь замок. А твои уши потом надерет.

Таша усмехнулась и поднялась с пола. Она пошла вслед за тетей в спальню и легла в свою постель. Девушка повернулась на бок и прикрыла глаза. Боги не услышали её молитвы: Кабир не сражался за неё сегодня, она ему не нужна. Значит, так тому и быть. Таша решила, что если ей пока не суждено познать женского счастья, она завоюет воинскую славу. Она станет великой воительницей, достойной своего великого клана. Об этом она и помолилась Богам.