Ташкент - Москва 2016-1939

Глава 17. Ну, что же мы будем делать.

После того как удалился Ахмеров, Сталин оглядел притихших соратников и продолжил:

- Я так думаю, товарищи, что прибытие потомков принесло нам не только радость от того, что мы, все-таки, победили. Если информация товарища Каримова верна, а я в этом не сомневаюсь, ужас охватывает от мысли о миллионах погибших в борьбе за победу. И еще ужаснее то, что присутствие наших потомков не облегчает нашу с вами работу, а только добавляет нам головной боли, как правильно использовать тот счастливый шанс, тот джек-пот, который, на халяву сам попал к нам в руки. Ведь, что такое наши потомки – это максимум армейский корпус квалифицированных, обученных кадров. Армейскими корпусами войну не выигрывают. Ну, спалим мы этот корпус в первые месяцы войны в условиях неразберихи, паники и прочего бардака. Немцы еще больше организуются, подтянут резервы, мобилизуются и опять попрут к Москве, Ленинграду, к Волге. Только это будет уже не тот немец. Так что воевать придется нам, самим. И, опять, затянется на три, пять лет, и опять потери миллионов жизней, голод и каторжный труд в тылу женщин и детей.

Все вы прочитали в материалах потомков про развал СССР. А кто развалил его? Да те же дети войны, пришедшие к власти после поколения победителей.

Они не простили нам своего голодного и холодного детства. В них сидела подсознательная ненависть к холодному и голодному детству, на которое обрекли их мы, а значит и ненависть к нашей власти. Это все наше «светлое» будущее. А теперь о нашем светлом настоящем. Что будем делать с командирами РККА, которые, с нашего с вами согласия, валят лес? Что будем делать с Рокоссовским, сидящим в лагере? А ведь он оказывается герой будущей войны. Он будет командовать «Парадом победы».

Да, можно их выпустить сейчас, извиниться. Но и они будут три года учиться на своих ошибках, три года будут гробить солдат, чтобы, заплатив кровавую цену за свою учебу, взять Берлин. Да, и нужен ли нам этот Берлин за такую цену, нужно ли освобождать всю эту европейскую шелупонь от нацистов, чтобы через тридцать-сорок лет после того как мы их освободили, кормили, поили и восстанавливали они дружно перешли на сторону наших врагов.

А что делать с кибернетикой, которую мы с вами дружно объявили «гулящей девкой» капитализма? А потом в Тайване, про который сейчас никто и не слышал,закупать оборудование и комплектующие для своего оружия и космической техники, и то если американцы позволят. Кстати о космической технике. Что делать с Королевым и Глушко?Они сейчас занимаются самой космической работой, валят лес в пермском крае. Еще хочу сказать пару слов о «лысенковщине». Товарищ Лысенко, Николай Трофимович, с подачи академика Вавилова, привлек к себе наше внимание своими опытами по яровизации зерновых. Опыты дали некоторый положительный результат. Нам всем и ему самому они показались обнадеживающими в плане повышения урожайности.

И поэтому, понадеявшись на его околонаучные опыты, мы приняли неправильное решение по развитию сельского хозяйства и всей биологической науки. В «благодарность» за содействие, Лысенко путем доносов и очернения своего благодетеля Вавилова, и прочих ненаучных приемов добьется, что целую отрасль биологической науки «генетику»- объявят лженаукой, и в результате с шестидесятых годов хлебушек мы будем покупать в Канаде, и тоже, если американцы разрешат. Когда с этим разберутся, все придется восстанавливать, а время-то ушло. Вот о чем я думал после ознакомления с информацией из будущего. И еще о том, что «узбеков» нельзя будет посылать на передовую, так как каждый из них носитель сверхсекретной информации о будущем. Вот так, товарищи. Мы с вами понаделали много ошибок, а как говорил кто-то из великих: «каждая ошибка имеет имя, фамилию и должность». Потомки в списки ошибок внесут наши с вами имена. Я все это сказал вам не для того чтобы кого-то обвинить. Мы ошибались, и будем еще ошибаться, но давайте думать о том, что кроме нас делать все это некому и ценой наших ошибок будет не только наше благополучие здесь и сейчас, но и судьба страны.

Говорил все это товарищ Сталин, и было видно, как ему тяжело доводить до соратников свои мысли, и как ему мучительно больно было сделать эти выводы.

- А сейчас, товарищи, нам надо сосредоточиться на мероприятиях по сохранению в тайне наличия у нас пришельцев из будущего. Лазарь Моисеевич, доложите, пожалуйста, что там творится с поставками в Узбекистан по железной дороге.

Каганович доложил, что день назад по просьбе Каримова он остановил движение грузовых и пассажирских поездов до границы с республикой.Всего на границе остановлены четыре грузовых состава и один пассажирский. В грузовых составах 104 вагона и платформ.Из них 10 платформ с лесом-кругляком, 8 вагонов с цементом, 22 вагона с военной формой и ботинками для призывников из Узбекистана и Таджикистана, 2 вагона с калошами - для продажи населению, 6 цистерн с керосином, вагон с книгами, вагон с игрушками, 10 вагонов с мукой, 10 вагонов с зерном, 4 вагона с топливом для самолетов Среднеазиатского военного округа (топливо в бочках),20 вагонов с винтовками и патронами, 6 платформ с грузовиками Газ АА, 4 вагона с верхней одеждой и прочим ширпотребом.В пассажирском поезде 402 человека, едущих в Ташкент, 24 человека – в Душанбе. Пассажиры остановленных поездов по составу: 128 человек командированных с предприятий наркоматов, 102 человека жителей Узбекистана возвращающихся с сельхозвыставки, пятьдесят шесть человек военных для САВО, 96 человек слушатели курсов повышения квалификации из местных кадров, 12 человек едут домой из гостей. «Я думаю, жителей Узбекистана надо пропускать на Родину – Каримов разберется, что делать со своими, - продолжил Каганович, - это 210 человек, а остальных, включая военных, надо возвращать в Москву и потом по месту жительства и работы».

Каганович, конечно, не рассказал, что на границе Туркестанской области и Чимкентской области рельсовые пути, в следствии катаклизма, разошлись больше чем на метр по горизонтали и около метра по вертикали. И все могло быть очень печально, если бы не путевой обходчик, заметивший неполадки и почти два часа дежуривший среди ночи в километре от места разрыва с красным фонарем,чтобы остановить пассажирский поезд, ехавший с севера. Слава богу – обошлось.

- Лес и калоши надо передать Каримову, может быть и муку. А все остальное надо распределить по ближайшим стройкам, военным складам и предприятиям, в счет будущих фондов, подумайте, товарищи, над этим, как рационально использовать эти, вдруг образовавшиеся излишки -подвел итог этого обсуждения товарищ Сталин.

- Товарищ Сталин,а что делать со слухами? – не унимался Лазарь Моисеевич, - люди говорят, что в Узбекистане бушует страшная инфекция.

- Я думаю, не надо сильно опровергать эти слухи – ответил Сталин – скажем, что республика изолирована, а причину говорить не будем, если люди пока будут бояться болезней – меньше будут лезть на закрытую территорию.А теперь серьезно, что сделано для недопущения распространения подлинной информации, товарищ Берия?

- Товарищи, для исполнения наших решений об усилении мероприятий по недопущению распространения информации о катаклизме,мною подняты по тревоге два кавалерийских полка войск НКВД и направлены в районы административной границы Казахстана и Узбекистана, для осуществления охраны путем верховых разъездов. Этого, конечно, мало.Поэтому намечен план по ускоренному выпуску в двух училищах НКВД и передвижению еще одного кавполка.Все начальники проинструктированы без разъяснения основной причины. Все перемещающиеся с территории Узбекистана задерживаются для последующего расследования и принятия решений.

Берия был краток и конкретен, впрочем, как всегда.

На этом Сталин решил прекратить совещание.Все, что нужно сделать в ближайшее время -обсуждено,состальным нужно разбираться.

- Товарищ Каганович, свяжитесь, пожалуйста, с товарищем Каримовым и решите, что нужно сделать для возобновления железнодорожного сообщения с Узбекистаном. Каримов должен был уже прилететь в Ташкент. На этом совещание заканчиваем, вы сами знаете,что нужно делать. А вас, товарищ Ворошилов, попрошу остаться.

Ворошилов встал,провожая уходящих товарищей.Когда все кроме Сталина ушли,Сталин жестом показал Клименту Ефремовичу присаживаться.

-Ну что, Клим,как тебе «попаданцы»? - приглашая к неофициальному, доверительному разговору. - Ты ведь даже водку пил с ними.

- Да что там пил! Пить они, конечно, умеют, хоть и старики почти все, но выпили немного – грамм по двести пятьдесят.Утром, все были как огурчики.

Из того что я с ними разговаривал – люди они все серьезные, если чего не знают не стесняются говорить об этом. Но знают они много полезного для нас.

- А знаешь, Клим, пойдем, проведаем их, поговорим по-дружески.

И два вождя, в сопровождении охранника из кремлевского полка неспешно пошли в дальний угол Кремля, где в отдельном здании располагались прибывшие из Ташкента.