Тайна Дракона или пироги с капустой (СИ)

Глава 38

— Бэлла, вставай! — меня трясла за плечо Магда:,— Вставай, голубушка. Горе то какое.

— Что случилось, — я подскочила, спросонья нащупывая туфли всё никак не могла в них попасть. Первым делом бросилась к Айне:

— Как ты, моя радость?

Я гладила большую голову собаки. Прижавшись к ней щекой, испугаласьт, мне показалось. она сильно горячая. Заглянула ей в глаза, налитые кровью. Где-то там, в их дремучей глубине сверкали пылающие угли. Моя собака была всё той же сокрушительной, безжалостной машиной. Я облегчё1нно выдохнула, почувствовала, моя собака выздоравливает. Айна ткнулась в ладонь холодным мокрым носом, пыталась приподняться, я наклонилась к ней:

— Лежи, лежи дорогая.

Обняла её: — Спасибо тебе. За всё спасибо.

— Иди сюда, — Магда не унималась, нетерпеливо крутилось возле меня, горестно вздыхала переминаясь с ноги на ногу. Да что случилось то? Крысы добрались ло начинки? Опара не взошла? Треснула печь? И, кстати, где Берта. В чём дело?

Мои вопросы остались без ответа, Магда схватила меня за рукав, тащила во двор. Рассветное утро только занималось, колючий холодный воздух морозил кожу, багровеющее небо тяжело ворочалось за остриями скал.

— Смотри, Бэлла — Магда показывала на чёрный столб дыма, рвущийся с одной из башен замка.

— Там что, пожар? — я наконец, окончательно проснулась не понимала, в чём дело, что за переполох. Ну, дымит замок. Так ему и надо. Так ничего страшного, бездельников там тьма, потушат. При чём тут вселенское горе.

— Бэлла, этот столб дыма означает, что король умер.

— Какой король? — я не верила в новость.

— Король Грегори. Отмучился, бедный.

Я недоумённо смотрела на Магду:

— Вы то чего расстраиваетесь, Магда. Помер и помер. Говорят, он древний был.

Я пыталась говорить ровным голосом, лишь бы у меня не сквозили радостные нотки. В отличие от Магды мне хотелось петь и плясать. Что и говорить, настроение у меня от радости улетело птицей в облака. Ах, какое чудесное утро. Прям волшебное.

— Как же мы теперь без него, Бэлка. То был король, а теперь так нету.

У него ни наследников, ни жены. — Магда говорила сквозь слёзы. утирая мокрый подбородок подолом юбки. Она так искренне расстроилась, как будто потеряла опору в жизни. Плечи старушки вздрагивали. она с таким потерянным видом смотрела на дым, будто вместе с ним улетучивалась и её жизнь тоже. Мне надо было срочно принять сочувствующее выражение лица, блин, у меня ничего не получалось. Губы сами по себе расплывались в улыбке. Смерть старого маразматика означала для меня свободу.

— Так, Магда, успокойтесь. Найдётся на вашу голову новый король. Свято место пусто не бывает. Идёмте завтракать, раз уж поднялись спозаранок. — я обняла несчастную женщину, она тут же заплакала ещё горше, вот что с ней делать.

Я видела, что из всех домов по нашей улице высыпал народ. Все расстроенно смотрели на дым. Каждый терялся в догадках что теперь будет. Кажется, только я была уверена, что всё будет преотлично.

В прекрасном настроении я готовила чай, даже стала напевать песенку. Завтрак проходил в минорном настроении, расшевелить Берту и Магду никак не удавалось, они обе реально ужасно расстроились.

Я сидела напротив Николаса, видела, как украдкой Берта кидает на него взгляды.

Николас совершенно не обращал на неё внимания. Зато он внимательно смотрел на меня…

Магда завела свою грустную песню:

— Николас, сынок, сегодня траур. Наверное, работать не будем?

— Ты своего свина по этому поводу тоже кормить не будешь,? Пусть сдохнет с голоду?

— Ты что, сынок. Конечно, покормлю и его и курочек.

— Ну, так люди тоже есть хотят.

Николас вышел, Магда опустила голову, я подсела к ней:

— Не расстраивайтесь. Мы же с вами девочки, нам всех жалко, вот мы и расстроились. Король хоть и старый, нам его жалко.(конечно, я врала, но поддержать Магду было надо):.— Идите, Магда, посидите тихонько, поплачьте. отдохните. Мы с Бертой сами управимся.

Берта тяжело вздохнула, нехотя принялась за дела. Магда ушла к себе, туда, где раньше была мастерская её мужа. Сейчас там сделали для неё уютную комнатку, рядом пристроили новый сарай. К поздней осени она в любом случае вернулась бы в тёплый дом. А пока Магда там чувствовала себя распрекрасно. Сегодня пошла туда наплакаться вволю.

Берта возилась у печи. Работники потихоньку подтягивались, тревожное ожидание истомило людей, все растерянно поглядывали друг на друга, На дым, продолжающий стелиться над башней замка, но на работу прибыли все вовремя. Короли королями, а кушать хочется всегда.

Я проведала Айну, и вдруг услышала рык. Голос Николаса рычал басом из под окон. От страха я сначала оторопела, мы переглянулись с Бертой, она тоже побледнела. Не сговариваясь обе бросились к окну.

Работники, человек десять собрались кучей у забора. Николас стоял перед ними, тряс перед ними тем самым окровавленным мешком, я от ужаса потеряла дар речи. Я то знала, что в мешке, зачем Николас вытащил его, что собирался делать. Я слышала. как зло, отрывисто кидал слова в толпу Николас:

— Вчера кто то из ваших трещоток у колодца жену мою обидеть хотел. Скажу так, бабьи дела нас, мужиков, не касаются. Ровно до той поры, пока мою жену работой да добрым делом не попрекают.

Он обвёл всех тяжёлым взглядом, запустил руку в мешок, вытащил оттуда ужасную, землистого цвета голову, опутанную рыжими волосами. Швырнул её под ноги толпе, мужчины с побелевшими лицами попятились. Берта зажала рот рукой, помчалась в отхожее место с рвотными позывами.

— Клянусь, оторву башку любому, кто испортит настроение моей жене. Кукушкам своим передайте. — Николас развернулся, пошёл к дому, бросив через плечо: — За работу.

Я как завороженная смотрела на рыжий клубок под забором. Нельзя так. Это же человек. Хоть и враг.

Отправилась на задний двор, Николас ждал меня там:

— У тебя паук на плече!

— Где? — я подпрыгнула, дёрнулась, оказалась в руках Николаса. Он сжал меня, взял в плен могучими объятиями, выдохнув горячими губами:

— Я пошутил.

— Дурак! Пусти меня! — я выкрутилась, глянула на него исподлобья тяжело дыша. Ишь, чего удумал.

— Дурак-не дурак, а в объятиях моих ты оказалась.

— Николас, не делай так больше.

— Почему, Бэлла? Короля больше нет. Кем бы ты не была, больше нам ничего не мешает. Тебе теперь не надо уезжать в другой город, прятаться.

— Теперь мне придётся уехать тем более. Тебе надо позаботиться о собственной семье. Я тебе, Николас, не пара.

— Чем я тебе не такой? Тот, кудрявый, лучше?

Это он про виконта, что ли? вот ведь засела всё же ревность в буйной голове. Я похолодела. Хорошо хоть не две головы в мешке оказалось. Я схватилась за собственную голову руками. Вот как мне ему объяснить, как успокоить.

— Вот что, Николас, я прошу тебя об одолжении. Сделаешь?

Он прищурился, я не сбавляя напора продолжила уверенным голосом:

— Прошу тебя, захорони то, что ты бросил под забором.

— И не подумаю, — в его голосе было столько стали, я взглянула на него:

— Как это?

— Собаки потом утащат куда нибудь.

— Значит, сама похороню.

— Стой! Бэлла, никогда не перечь мне. Я мужчина, я принимаю решения. Всё что делаю— правильно. Я не меняю своих решений и тебе не позволю. Успокойся, займись своими делами.

Я не послушала его, помчалась к забору, прихватит большую льняную салфетку и встала как вкопанная. Головы нигде не было. Я внимательно осмотрела всё, каждый угол. — не было и всё.

Волноваться дальше по этому поводу мне не пришлось. Меня (да и всех во всём городке) отвлекло событие, которое затмило собой даже дым над башней замка…