Тайна фанатки

Глава 6 Мэдди

Несколько часов спустя я сижу в гостиной на диване, только что после душа. Я успела побриться там, где нужно, а также наложить на волосы маску и даже накрасить ногти. Передо мной на кровати лежат несколько вариантов наряда. Я жду, когда вернется Хэлли и поможет мне выбрать. Волосы я планирую просто распустить. Я уже успела откупорить бутылку шампанского, в надежде развеять свои печали, и мне не стыдно признаться, что с тех пор, как я получила ту фотку с кубиками пресса, я просматривала ее раз пятнадцать, не меньше. Именно в таком положении меня и находит моя лучшая подруга, заставляя меня почувствовать себя так, словно это я преследую его, а не наоборот.

Она облокачивается на диван позади меня и, к моему удивлению, заглядывает мне через плечо, уставившись в телефон.

– Святые угодники, Венди! Кто этот прекрасный образец мужчины?

Я улыбаюсь не только ее голосу, но и прозвищу. Она дала его мне, когда мы были еще детьми. Джоша она прозвала Питером Пэном из-за бесконечных обвинений в том, что он вечный ребенок, а я постоянно подшучивала над ней и стала Венди. Это глупо и нелепо, но так бывает, когда дружишь с девяти лет.

Хэлли красива, умна и забавна, ее взгляд на мир заставляет меня улыбаться каждый день. Мы подходим друг другу как два кусочка пазла, которым всегда было суждено найти друг друга. Она моя родная сестра, и я готова умереть за нее, точно так же как, я знаю, она бы умерла за меня.

Жить вместе – наша мечта, и единственное, что вышло хорошего из романа моего отца, – это покупка этого дома в качестве извинения за содеянное. И как бы мне ни хотелось принять подарок и простить его, – чего я до сих пор не сделала, – возможность жить за пределами кампуса со своей лучшей подругой определенно стоила того, чтобы он думал, будто я это сделала. К тому же родители Хэлли переехали из города после того, как мы окончили среднюю школу, так что это был единственный способ по-настоящему остаться вместе.

У Хэлли аутизм, поэтому переезд в новый город и переход из средней школы в колледж стали для нее огромной переменой, к которой, по ее словам, она была не готова. Так что возможность не только учиться вместе в одном колледже, но и жить в одном доме – это лучший подарок, о котором каждая из нас могла когда-либо мечтать. Это не только облегчило ей переходный период, – ведь у нее была я, на которую она могла положиться, – но и позволило нам избежать обитания в общежитиях для первокурсников и необходимости общаться с огромным количеством других людей. Это было бы тяжело для нее и ее потребностей, а еще усилило бы мое беспокойство, так что это был беспроигрышный вариант для нас обеих. Этот дом – наше убежище, место, которое мы действительно можем назвать домом.

Мне нечасто удается удивить ее. Моя жизнь обычно ужасно предсказуема. Так что я с большим удовольствием откидываюсь на спинку дивана, смотрю на нее снизу вверх и говорю:

– У меня появился очаровательный сталкер.

Ее брови приподнимаются, она подходит и садится рядом со мной. К счастью, за годы дружбы она привыкла к моему сарказму, поэтому не воспринимает меня слишком серьезно. Выхватив телефон у меня из рук, она придирчиво изучает селфи без рубашки, затем листает вверх, читая остальные сообщения.

– О, я вижу, это ты сталкер, – ухмыляется она, продолжая читать.

Ее глаза расширяются с каждым новым сообщением.

– «Ошиблись номером»… Это что, твоя уловка? – спрашивает она со всей серьезностью, и я улыбаюсь ей.

– Нет, дурилка, – говорю я, выхватывая у нее телефон. – Я и правда ошиблась номером, пыталась тебе написать.

Она смотрит на меня так, словно хочет сказать: «Ну да, конечно», поэтому я, к ее большому разочарованию, быстро рассказываю ей обо всем, что произошло со вчерашнего вечера. Хэлли сразу же начинает задавать сопутствующие вопросы. Она всегда старается узнать как можно больше, чтобы потом давать хорошие советы. Видит бог, я бы сейчас не отказалась от любой помощи.

К тому времени, как я заканчиваю, она просто ошеломленно смотрит на меня, потеряв дар речи, пока наконец не выпаливает:

– Твой отец думает, что ты выйдешь замуж за Брэда? Унылого Брэда с крошечными мозгами?

Я давлюсь во второй раз за день, только на этот раз от ее безжалостных слов. Она, само собой, права, и я люблю ее за это. Когда я молчу в ответ, Хэлли разражается смехом, держась за живот, а на глазах у нее выступают слезы. Мне приходится ударить ее подушкой, чтобы она остановилась и перевела дух.

– Это серьезно, Хэлс. Что мне, блин, делать?

Я откидываю голову на спинку дивана, а Хэлли кладет свою голову на мою, и мне становится спокойнее в ее присутствии. На самом деле она не фанатка прикосновений, но я – одно из очень немногих исключений, и она никогда не поймет, как я ей за это благодарна.

– Ну, не выходить замуж за Брэда, это уж точно, – с отвращением усмехается она, и я уже чувствую себя лучше, просто сказав ей об этом и почувствовав ее поддержку. Лучшие друзья – действительно лучшее лекарство.

Несколько минут мы обе сидим в тишине, размышляя о моей жизненной драме, пока меня это не начинает бесить. Я вскакиваю на ноги, помахивая пальцами с уже высохшим маникюром, и поворачиваюсь к ней лицом.

– Сегодня вечером мы с тобой идем на вечеринку.

Она поднимает на меня потрясенный взгляд, как я и предполагала.

– Вечеринку? – спрашивает Хэлс. – Какую еще вечеринку?

Одна из многих вещей, которая делает нас такими хорошими друзьями, заключается в том, что мы обе обычно избегаем тусовок. Слишком много людей, слишком много шума, слишком много драмы – это не для нас. Мы больше любим караоке-бары, тако по вторникам, маргариту под кино.

В большинстве случаев, если мы куда-то идем, то только потому, что Хэлли достает нам приглашение на то мероприятие, на котором она будет себя комфортно чувствовать. Обычно я зову ее только на скучные семейные вечера, которые она привыкла посещать еще с детства, поэтому я знаю, что сейчас она заинтригована.

– Джош пригласил меня на вечеринку к себе в общежитие, сказал, что мне нужно чаще бывать в обществе.

Я пожимаю плечами, как будто в этом нет ничего особенного, и, к счастью, она не ставит под сомнение интерес Джоша к моей общественной жизни, но от меня не ускользает, как загораются ее глаза при упоминании имени моего брата.

– Погоди, мы идем на хоккейную вечеринку? – в ее голосе слышится некоторая сдержанность, но, если я не ошибаюсь, еще и волнение.

К моему удивлению, когда я киваю, она взвизгивает. Вскочив с дивана, Хэлли заключает меня в крепкие объятия, что застает врасплох.

– Боже мой, я так взволнована! – когда она отстраняется, я улыбаюсь ей.

Хэлли пробегает мимо меня.

– Ну, давай, чего мы ждем! Нам нужно подготовиться и составить планы. Например, что мы наденем? Мы пойдем туда пешком? Во сколько мы вернемся домой? Будем ли мы пить? Как ты думаешь, сколько там будет людей?

Я следую за ней и на все ее вопросы только улыбаюсь, а когда я не отвечаю, она замолкает и смотрит на меня понимающим взглядом.

– Мы поговорим об унылом Брэде и твоем сталкере завтра, но сегодня давай просто повеселимся, договорились?

Думаю, с этим не поспоришь.

Я киваю, следуя за ней наверх, веду ее в свою спальню, чтобы она могла оценить наряды, которые уже лежат на кровати. Она ждет, пока я примерю несколько разных вариантов, прежде чем мы останавливаемся на атласном голубом платье, которое подчеркивает мои волосы и цвет глаз. Затем мы направляемся в ее комнату и делаем то же самое там, пока она не выбирет одно из своих любимых черных платьев. К тому времени, как мы заканчиваем, обе наши комнаты выглядят так, будто в них прошел ураган из одежды, но беспокойство об этом можно оставить и на завтра. Я возвращаюсь на кухню и беру нам обеим выпить, а после направляюсь в свою комнату, чтобы закончить приготовления.

К тому времени, как я укладываю волосы и почти завершаю макияж, у меня в животе нарастает небольшой мандраж, и я действительно начинаю предвкушать вечеринку. Я сижу в шелковом халатике, нанося последние штрихи макияжа на глаза, когда слышу, как пиликает телефон, лежащий на комоде. Новое сообщение. Я бы хотела притвориться, будто я вовсе не бежала так быстро, что едва не сломала ногу, чтобы посмотреть, от кого оно, но это было бы большой и грязной ложью.

«Да», – мгновенно думаю я, но ни за что не скажу ему об этом. Честно говоря, я удивлена, что он прислал новое сообщение, учитывая, что я практически весь день его игнорировала, но я не могу злиться из-за этого. На самом деле, я ненавижу его за то, каким очаровательным он мне кажется, и за его дурацкий пресс, однако улыбку на моем лице невозможно отрицать. Хотя я не совсем уверена, как сказать ему, что из-за его «ловушки» я подавилась своим тако. К черту все. Наша переписка началась с правды, так зачем же останавливаться сейчас?

Я улыбаюсь, нажимая «Отправить», и чувствую задор, когда кладу телефон обратно на туалетный столик, а после сажусь и делаю еще один глоток своего напитка. Я наблюдаю за появляющимися точками, показывающими, что он печатает, и когда раздается очередной «динь-динь», мне не стыдно признаться, что со вчерашнего вечера этот звук начал вызывать привыкание.

Улыбка исчезает, ведь я знаю, что если бы он встретил меня в реальной жизни, то не сказал бы этого. Я не из тех девушек, которые могли бы по-настоящему понравиться такому, как он. Да, наверное, я считаю себя красивой, и это не значит, что я слишком самоуверенна. Это просто факт. Большинство мужчин разговаривают с моим образом – классными сиськами, светлыми волосами и голубыми глазами. Это все, что они видят. Мою красоту и фамилию. Фамилию, которая может измениться на другую, еще менее приятную, если отец добьется своего.

Прежде чем я успеваю решить, отвечать ли ему и продолжать ли эту нелепую цепочку сообщений, от него приходит еще одно смс.

Халявная.

Я смеюсь над его вопиющей наглостью, и плевать, есть у него пресс или нет, с него определенно стоит немного сбить спесь. Я поднимаю взгляд на свое отражение в зеркале: волосы идеально уложены, и хотя я еще не одета, на мне белое кружевное белье в тон, прикрытое только шелковым халатом.

В голове начинает формироваться идея, и я быстро бросаю взгляд на дверь, дабы убедиться, что Хэлли все еще в своей комнате, затем снова смотрю на телефон. Сделав глубокий вдох, я распахиваю халат, предоставляя обзор на зону груди, после чего открываю камеру и поворачиваю так, чтобы было видно все чуть ниже шеи. Выгибаю спину, принимая позу, демонстрирующую подтянутый живот и грудь, обрезая фото ровно до края трусиков. Вспышка создает идеальный фильтр, скрывающий все очевидные признаки того, что это я.

Не то чтобы кто-то смог бы меня узнать. Я никогда раньше не отправляла подобных фото и не знаю, зачем делаю это сейчас. Во всей этой ситуации есть нечто освобождающее и веселое. И когда возникает ощущение, что стены моей жизни вот-вот сомкнутся надо мной, лучшего способа отвлечься и придумать нельзя.

Я отправляю сообщение прежде, чем успеваю передумать, а затем выключаю телефон, как трусиха, коей я и являюсь. Я допиваю остатки своего напитка как раз в тот момент, когда появляется Хэлли. Она уже одета, поэтому я быстро догоняю ее: заканчиваю краситься и надеваю платье, по пути прихватывая туфли на каблуках и украшения. Хэлли протягивает мне рюмку текилы, которую я выпиваю без промедления, и когда я просто пожимаю плечами, она смотрит на меня с улыбкой.

– Сегодня будет весело! – визжит она.