Тайна "Черного лотоса" (СИ)

Глава 7 То, что было спрятано в кроне золотого дерева, то, чего не знал Донг

Суиин и Шучун

Суиин, постаревшая и сгорбившаяся, любила мыть посуду. Ее никто не трогал в это время, и она могла предаваться воспоминаниям. Сегодня вечером у ее господина Энлэя было много гостей. Зарезали двух барашков. Ели, пили, состязались в умении стрелять из лука. Суиин ничего этого, разумеется, не видела. Она помогала в приготовлении еды, а сейчас моет посуду, вспоминая свое житье с мужем Бо в Маленькой деревне. И только река слушает ее, и то не очень внимательно:

'Да, Бо… как ты защищал нас, как хотел спасти. Не смог. Прости меня, Бо. Я тоже не уберегла нашего младшего сына Фенга.

На рынке рабов, куда нас привели бандиты, было так шумно и… страшно. Слышались щелканье бичей, резкие голоса продающих живой товар и крики, крики тех, кого навсегда разлучали с родными. Я так боялась за детей. Шучун всё время плакала и просилась домой — в Маленькую деревню. Фенг держался, но было видно, что и ему не по себе. Возле нас останавливались покупатели — сразу видно, богатые люди. И всякий раз у меня замирало сердце — вот сейчас кому-то из этих богатых людей понравится Фенг или Шучун, и их отберут у меня. Но, видимо, плач Шучун раздражал и отпугивал покупателей. Никто надолго не останавливался перед нами.

Солнце уже стояло высоко. Хотелось есть и пить, но нам не давали. Тогда я набралась смелости и попросила воды, чтобы дочка не плакала, а покупатели не уходили, ведь не все переносят детский плач. И мне сунули глиняную чашку с водой. Я всё отдала детям. Шучун, напившись, успокоилась и задремала у меня на плече. Фенг по-прежнему стоял рядом. Я видела, что ему очень хочется сесть, но он стоял. Так прошел день.

Вечером тоже покупали рабов, но меньше — при плохом освещении трудно разглядеть, насколько здоров раб. На ночь нас отвели в старую грязную хибару, чтобы утром снова выставить на рынке. Я почти не спала. Дети лежали возле меня. Я думала, что, может быть, будет лучше, если Фенг убежит. Но нас охраняли, да и слишком маленьким был наш шестилетний сын Фенг.

Рано утром мы снова очутились на рынке, только на этот раз стояли в другом месте. Шучун опять плакала — нас так и не покормили. И вот появился он — тот господин, что купил Фенга. По гладкой речи я поняла, что он не купец, а скорее чиновник. И глаза у него были незлые. Тогда я подумала, что, может быть, всё обойдется и наш сын попадет в добрую семью.

Фенг, как ни держался, все-таки заплакал, когда мы прощались. И всё смотрел на меня, как будто я могла его защитить. А я, Бо, не могла. Ах, если бы я могла…

Так увели нашего сына. И я молила Небо, чтобы меня не разлучили с Шучун. И, видимо, Небо услышало меня. Ближе к вечеру нас с дочкой присмотрел богатый землевладелец — это господин Энлэй. Он искал женскую прислугу. Не молодую, но и не старую, к тому же Шучун отдали ему почти бесплатно. И когда девочка подрастет, тоже будет прислугой. А продавцам лучше быстрее продать: раб может заболеть, да и кормить его надо, а это дополнительные расходы'.

— Суиин, чего ты так медленно моешь? Звезды уже скоро покинут небо, — проворчала, подойдя к Суиин, старшая служанка Мей.

Она редко наказывала Суиин — та делала много работы, не роптала и даже помогала тем, кто не успевал.

Суиин ничего не ответила, но стала работать быстрее.

— Как закончишь, подмети еще в большом шатре.

— Слушаюсь, Мей.

Когда Мей ушла, Суиин посмотрела в сторону кустов, где спала, закутавшись в рваный плед, дочь.

Шучун недавно исполнилось восемь лет. И мать, как могла, оберегала дочь. Всюду брала ее с собой как помощницу. Специально мазала красивой Шучун лицо, одевала в тряпье, делая из нее замарашку. Вот и сейчас подумала: оставить Шучун здесь, у реки, или разбудить и взять с собой подметать шатер? Решила оставить — кто пойдет к реке ночью. А она быстро управится. И может быть, удастся принести что-нибудь вкусненькое дочери — там, бывает, остается столько еды. Да и не только еды. Однажды Суиин нашла медную монету. Сначала хотела отдать, но потом решила, что пригодится для ее девочки. И таких монет Суиин скопила уже четыре.

Ах, четыре — несчастливое число, число смерти.

Суиин подхватила часть посуды, остальное соберет, когда придет за дочерью, и направилась к главному шатру. Завтра гости, оставшиеся на ночлег, придут сюда завтракать. Нужно всё хорошо подмести и прибрать.

Суиин работала, как всегда, быстро, сноровисто. За что ее и ценили. Вот и дело сделано. Можно идти на берег.

Она пошла быстрыми шагами. Еще на подходе к реке услышала пьяную мужскую ругань и еле слышные всхлипы дочери. Суиин побежала, и то, что она увидела, привело ее сначала в ступор, а потом в бешенство: молодой мужчина, вероятно, гость хозяина, раздевал ее Шучун, ее девочку.

Суиин бросилась на незнакомца, как дикая кошка, что обитает в здешних горах. Она одним рывком стащила его с Шучун, приказав дочери бежать. Но всё же силы были неравны. Гость хозяина быстро опомнился и, вытащив нож, бросился на Суиин.

Что она могла сделать — только задержать насильника, чтобы дочь смогла добежать до стоянки.

Суиин схватила первый попавшийся под руку камень и бросила его во врага. Нападавший отклонил голову, и камень пролетел мимо. Тогда Суиин, выставив вперед руки, прыгнула и, обхватив шею противника, накрепко сжала руки. Нападавший пытался стащить с себя Суиин, но у него ничего не получалось. Женщина, как привязанная, болталась из стороны в сторону, но рук не разжимала. Тогда разозленный противник несколько раз ударил Суиин ножом. Ее тело обмякло, пальцы рук чуть расслабились и снова сжались, теперь уже навсегда.

Фенг

— Ох, Фенг, какой ты стал сильный и ловкий! — Сию, не первый раз радовался успехам Фенга.

Он не ошибся тогда, пять лет назад, когда купил мальчика на рынке рабов. Мальчишка оказался способным и прилежным — быстро всё схватывал и, главное, хотел учиться.

И жена повеселела — ведь у них не было детей.

«Может быть, взять еще одного мальчика. Надо посоветоваться с Чунтао. Но наверняка она захочет девочку», — подумал Сию, а вслух сказал:

— Ну всё, Фенг, хватит. Ты победил. Сдаюсь.

— Спасибо за науку, Сию-гэ, — произнес Фенг, кланяясь.

Вот уже пятую весну Фенг живет в городе Пекине в семье Сию-гэ. И ему всё нравится. Его никто не обижает и не заставляет работать, наоборот, учат чтению и письму, а еще боевому искусству — мужчина должен уметь постоять за себя и защитить свою семью.

Живут они в достатке: Сию-гэ — большой чиновник при дворе пятого императора Цзяцина династии Цин. У них в доме часто бывают важные гости. Да и сам дом огромный, огороженный высокой стеной.

Во дворе есть сад, где любит отдыхать госпожа Чунтао. Золотые рыбки резвятся в пруду, в нем же цветут священные лотосы. А еще в саду растут розы, любимые цветы госпожи, ирисы и пионы, а также деревья счастья — персик и слива.

Когда Фенг смотрит на рыбок, он всегда вспоминает свой дом в Маленькой деревне и море, огромное и сильное. Фенг знает, что, когда вырастет, обязательно найдет своих родных. Он уже просил об этом доброго Сию-гэ, но тот ответил, что найти его родных трудно, но придет время, и они обязательно попробуют это сделать. Только бы побыстрее вырасти, а уж он, Фенг, постарается стать сильным и умным.

Аи и Роу

Аи и сама толком не понимала, как она выжила с дочкой в этом ужасном шторме, когда огромные волны обрушивались на их суденышко и швыряли его, стараясь разбить и утопить. Дэй, ее любимый муж, был подхвачен одной из таких волн — видимо, так было угодно Небу. Она не видела, как его смыло в море. Аи крепко держала Роу, стараясь успокоить ее, и молилась. А что еще она могла сделать.

Им повезло — их разбитую джонку с оборванным парусом прибило к одной из рыбацких деревень. Они выжили, а Дэй погиб.

Всё потеряло смысл для Аи, лишь дочка заставляла ее двигаться и что-то делать.

У Аи еще оставались деньги, поэтому она смогла добраться до родителей, от которых сбежала пять лет назад.

Родители, конечно, приняли беглянку, а уж внучку, малышку Роу, полюбили сразу.

Несмотря на позор — ослушание и бегство дочери, — отец всё же надеялся выдать Аи замуж. Она всячески сопротивлялась этому, желая посвятить свою жизнь дочери. Но родители думали о будущем — кто будет ее содержать. И в один тяжелый для Аи день ее сосватали за богатого купца Шана, старше ее на пятнадцать лет, расчетливого, жадного и хвастливого, — она стала второй женой.

Теперь улыбка редко появлялась на лице Аи — он не жила, а терпела. Терпела ради дочки Роу, ее благополучия.

Дэй

Ах, как легко, как хорошо было бессмертной душе — хунь лететь туда, к зовущему ласковому свету, в обитель духов. Но, видимо, душа Дэя заблудилась среди многочисленных колышущихся теней — никто не зажег огня, чтобы хунь видела, куда ей двигаться. Да и, видимо, не все дела завершил на земле монах-воин Дэй, чтобы забыться долгим сном.

— Смотри, дада, в нашу ловушку кто-то попал! — радостно сообщил мальчик-подросток своему дядюшке Реншу. — Иди быстрее сюда!

— Осторожнее, Жу, сам туда не упади, — предостерег дядюшка племянника. — «Вот ведь шустрый непослушный мальчишка. Ну да куда его девать после смерти родителей. Три года назад нехорошая болезнь забрала многих из деревни».

— Дада, там!.. Там человек!.. — встревоженно закричал Жу, заглянув в яму-ловушку.

— Чего ты несешь, глупый мальчишка! Какой человек? — не поверил дядюшка Реншу, но зашагал быстее.

И действительно, в яме лежал человек — по виду старик. Его седые волосы колыхались от дуновения ветра, глаза были закрыты, а тело, пронзенное двумя заостренными палками бамбука, неподвижно.

Дядюшка Реншу ходил вокруг ямы и цокал языком. Скорее всего, этот человек мертв. И надо бы его похоронить. Но кто это? Как он тут оказался? Наконец он решился поднять мертвеца.

— Давай, Жу, я залезу в яму, осмотрю его, обвяжу, а ты осторожно потянешь. Я буду тебе помогать.

Дядюшка Реншу спустился в яму и первым делом решил проверить, жив ли тот человек, хотя по всему было видно, что нет.

Он потрогал руку старика — вроде теплая. Но, может, не успела остыть? Приложил ухо к груди — нет, не бьется сердце. Стал осторожно снимать тело с палок. И тут старик застонал.

— Ах ты! Жу, он живой! Давай тяни. Медленно! — командовал дядюшка Реншу, а сам думал, куда нести незнакомца, как его лечить и сколько это будет стоить, хватит ли у него денег, да и надо ли, если он всё равно скоро уйдет в обитель духов. Может, обратиться к бабке-знахарке Сонг из соседней деревни.

— Беги в деревню к соседу Фа, попроси большую тележку. Мы на ней повезем его.

Когда Жу убежал, Реншу стал размышлять, откуда мог появиться этот старик. Вчера закончился праздник Священной Хэншань. Может быть, старик шел на праздник? Но почему не по главной дороге? Через бамбуковую рощу мало кто ходит — можно встретиться с «веселыми людьми», и тогда не поздоровится. Наверное, он хотел сократить путь, и вот…

Так Дэй очутился в доме дядюшки Реншу, где тот жил с многочисленными родственниками: двумя сыновьями с женами и детьми, с дочерью и племянником. У Реншу не было жены, ее тоже забрала болезнь.

Сыновья Реншу шикали на отца — зачем в доме еще один рот, и так живет племянник, самим бы прокормиться. Но Реншу рассудил по-другому: Небо всегда что-то отбирает и что-то дает людям, испытывая их. Как же он бросит старика, если это его испытание? А до этого Небо забрало его жену. Значит, старик, возможно, дан Небом взамен.

Незнакомец долго болел, плохо двигался, ходил всегда с посохом, на расспросы отвечал односложно и, очевидно, не понимал, что произошло и где он. Казалось, старик тихо проживал свои последние дни.

Реншу привык к старику, дал ему имя — Упавший В Яму, часто разговаривал с ним, даже не зная, слышит тот его или нет.

Была и еще одна странность — Упавший В Яму любил повторять какие-то странные упражнения. Он, иногда пошатываясь, с трудом, но вертел руками и ногами в разные стороны. И часто по утрам и вечерам сидел что-то бормоча и смотрел в одну точку молча или с закрытыми глазами.

А через три года после появления старика случилась в доме Реншу беда — богатый сосед давно присматривался к его землям. Просил продать часть. Но у Реншу и так немного земли. Зачем он будет продавать? Вот скоро и еще ожин внучок родится.

Тогда сосед подговорил двух бродяг «образумить» Реншу, и конечно, заплатил им аванс. Те выждали момент, когда Реншу останется в доме один — маленьких детей и женщин они в расчет не брали, а уж Упавшего В Яму и подавно, — и спокойно вошли в дом.

Один встал у двери, а другой, постарше, с очень узкими глазами и глухим голосом, схватил Реншу за горло.

— Тебя же просили по-хорошему, упрямец, продать землю. И теперь ты отдашь ее бесплатно, если не хочешь остаться калекой…

Побледневший, сразу растерявшийся Реншу и слова не успел сказать, как услышал голос Упавшего В Яму.

— Отпусти хозяина и убирайтесь!

Бандит с глухим голосом удивленно повернулся в сторону сидевшего на циновке старика с длинными седыми волосами. Потом небрежно кивнул товарищу, стоящему у двери, — мол, разберись.

Но не успел тот двинуться в сторону обнаглевшего старика, как в него полетела палочка для еды — куайцзы. Бандит ничего не понял, только закричал, закрывая глаз.

Видя такое дело, бандит, державший Реншу, оттолкнул его и кинулся на Упавшего В Яму. Однако он не сделал и шага, как вторая палочка для еды полетела в него. Но в последний момент бандит успел отклониться, и палочка пролетела мимо. Тогда Упавший В Яму встал на ноги и стал расчетливо наносить удары посохом. При этом было видно, что каждое движение дается ему не без усилий. Однако и этого хватило, чтобы остановить вымогателей.

Такого отпора бандиты явно не ожидали. Сначала, не помня себя от злости, они хотели побить старика, но очень быстро он поняли, что нужно делать ноги. В конце концов бандиты бежали: один — прихрамывая и держась за разбитую голову, второй — закрывая глаз.

И вот тогда Реншу понял, зачем Небо послало ему незнакомца.