Тайник

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Фрингс увидел, что его помощник Эд лавирует между столами, чтобы перехватить его на подходах к кабинету Паноса. Фрингс прибавил шаг, заставив Эда перейти в галоп.

— У тебя что-то есть ко мне? — спросил он.

Эд выглядел крайне раздраженным.

— Ты же сам послал меня к Лонергану узнать, что писали про этих парней за последние пять лет.

Список Паскиса.

— Что-нибудь нашлось?

Эд покачал головой и слегка улыбнулся, словно был доволен, что Фрингс остался с носом.

Фрингс кивнул:

— Я так и думал.

Эд еще раз покачал головой и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос.

Панос разговаривал с молодым репортером, имя которого Фрингс никак не мог запомнить. Увидев Фрингса, главный расцвел.

— Фрэнки, рад тебя видеть. Я тут инструктирую Каскина насчет сегодняшнего торжества.

— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом.

— А что такое? Хочешь сам пойти на банкет, чтобы выпить шампанского и закусить? Об этом ты хотел поговорить со мной?

— Извини, друг, но мне надо побеседовать с Паносом наедине, — обратился Фрингс к Каскину.

Каскин быстро поднялся со стула. Фрингс пользовался большим авторитетом в редакции, особенно среди молодых репортеров, которых несколько напрягала его репутация.

— Иди попей кофейку, Каскин. Договорим позже, — напутствовал его Панос.

Когда Каскин ушел, Фрингс закрыл дверь и посмотрел на Паноса, нетерпеливо подавшегося вперед.

— Что случилось, Фрэнк?

— Дело касается нашей главной шишки. Я его зацепил. Рыжий Генри слетит уже через неделю.

Главный редактор вытаращил глаза.

— Ты о чем?

— Панос, я все тебе расскажу. Но ты не должен мне мешать. Можно на тебя положиться? Дело действительно серьезное.

Панос принял обиженный вид.

— Ты отлично знаешь, что на меня можно положиться, Фрэнк. Выкладывай свою историю. А я уж прослежу, чтобы все было в ажуре. Идет?

— Договорились.

Панос вытащил из стола фляжку и бросил Фрингсу:

— Промочи горло, Фрэнк. Что-то ты неважно выглядишь.

Фрингс открутил крышку и сделал большой глоток. По вкусу напиток напоминал бензин, а по ощущениям в желудке — расплавленный свинец.

— Господи, Панос, что это за пойло?

Панос забрал фляжку и приложился к ней сам. На его лице расцвела улыбка.

— В переулке рядом с моим домом живет парень, у которого есть перегонный аппарат.

— Так это самогон?

Панос пожал плечами.

— Тебе ведь не впервой, Фрэнк…

Фрингс все никак не мог прийти в себя от вкуса этого кустарного изделия.

— Ладно. Ты когда-нибудь слышал о плане «Навахо»?

Панос наморщил лоб.

— Все началось лет семь-восемь назад, когда шла война между «белыми» и «бристольцами». Еще до Генри. Тогдашний мэр решил, что надо принимать радикальные меры, чтобы остановить бойню. Тюрьмы были переполнены осужденными за убийство. Городу пришлось взять на попечение целую кучу вдов и сирот. Так больше не могло продолжаться. Поэтому они разработали кое-какие секретные меры и назвали их планом «Навахо». Согласно этому плану, гангстеров, осужденных за убийство, не сажали в тюрьму, а отправляли на фермы, где они работали, чтобы прокормить себя и, главное, вдов и детей тех, кого они угрохали.

Панос внимательно слушал, закрыв глаза и слегка кивая головой.

— Пару лет спустя случилась знаменитая «именинная бойня». Рыжий Генри тогда только что стал мэром. «Белые» решили, что смогут обойти этот план, убивая всю семью целиком. Тогда содержать будет некого, и убийц отправят в тюрьму, чего «бристольцы» и «белые» часто ухитрялись избегать. Но они недооценили Рыжего Генри и вряд ли предвидели, в каком дерьме окажутся по его милости. Итак, план «Навахо» был похоронен. Но те «фермеры», которые уже были, продолжали работать.

Лет пять назад Генри пришла в голову мысль, что план «Навахо» можно слегка видоизменить, чтобы он приносил прибыль ему лично. Для этого с осужденных надо было брать больше, а вдовам и сиротам давать меньше. Поэтому он поступил так: вдов отправил в психушку, детей — в приют, «фермерам» же было приказано поменять специализацию и начать выращивать то, что приносило максимальную прибыль, то есть марихуану.

Фрингс ожидал, что в этом месте Панос отпустит какую-нибудь шпильку в его адрес, но тот промолчал.

— Для осуществления этого проекта Генри отрядил своего подручного, Смита. Тот поставил надсмотрщиков из числа тех же «фермеров», чтобы следили за порядком и держали парней в страхе. Люди Смита приезжают на «фермы», забирают урожай и привозят травку в Ист-Сайд, где ее толкают цветным и тем белым, которые отваживаются там появляться.

— Таким, как ты, например, — вставил Панос.

— Именно. Они присваивают все эти денежки, выделяя какие-то крохи психушке и сиротским приютам.

— Кто, кроме Генри, в этом участвует?

— А ты как думаешь? Все та же компания: Блок, Альтабелли, Берналь.

— Это как-то связано со взрывами?

— Думаю, да, хотя это только мое предположение. Парнишка, с которым я встречался, у этих бомбистов вроде вожака. Зовут его Каспер Просницкий. Его отца убил Рейф Граффенрейд, который участвовал в плане «Навахо». Несколько дней назад его прикончили на его же наркоферме. У меня есть сведения, что кто-то рассказал мальчишкам об этом плане, и они решили таким образом заявить о себе и получить то, что им причитается.

— А доказательства у тебя есть? Ты же знаешь, что я не смогу дать этому ход без доказательств. Причем очень веских.

— Есть. И будет кое-что еще.

Панос просиял.

— Ну и мозги у тебя, Фрэнк, черт бы тебя подрал.

— Но, видишь ли, здесь есть кое-какие отрезвляющие моменты.

Кивнув, Панос откинулся на спинку кресла. На его рубашке расплылись темные пятна.

— Они похитили мою женщину.

— Красотку Нору Аспен? — потрясенно спросил Панос.

Фрингс утвердительно кивнул.

— И оставили записку. Там говорилось, что я должен притормозить или ей не поздоровится.

— А ты уперся и стал копать дальше.

— А что было делать, Панос? Если я прогнусь, вряд ли Нору отпустят. Где у них гарантия, что я не примусь за это дело снова, как только получу ее назад?

— Ну ты и влип, Фрэнк. Хуже не придумаешь.

— Отступать некуда. Мне нужен козырь. Я сообщаю Генри о том, что у меня имеется. Прошу отпустить Нору и разыгрываю эту карту. Ему конец, но и она может пострадать.

— Получается, что мы не сможем это опубликовать?

— Не суетись, Панос. Конечно, сможем. Все напечатаем, после того как я получу Нору.

— Но это будет не очень честно.

— Они похитили мою женщину, а я должен изображать из себя святого? Ты что, шутишь?

Панос невесело рассмеялся.

— Да все ясно, Фрэнк. Насколько я понимаю, ты хочешь схлестнуться с нашим уважаемым мэром на сегодняшнем большом торжестве?

— Именно так. Хочу пригвоздить его сегодня, на глазах у всех, чтобы он не смог отвертеться. Нора не должна оставаться там слишком долго.

— И то верно. Ладно, Фрэнк, ты пойдешь на этот праздник. Но будь осторожен. Ради себя и твоей прекрасной Норы.

Выйдя из кабинета, Фрингс обнаружил на своем столе счет из ресторана, на котором было написано:

Фрингс помрачнел. Если улики уничтожают, единственными свидетелями плана «Навахо» будут сами осужденные. Рыжий Генри пошлет к ним своих палачей — и делу конец. Ни свидетелей, ни улик. Он вспомнил свою встречу с Отто Самуэльсоном и Бородой. Возможно, те догадались, что их ждет.