Тайнопись

Исчерпав некое число шагов,

отмеренных тебе на этом свете,

ты умер, говорят. Я тоже мертв.

И, вспоминая наш — как оказалось,

последний — вечер, думаю теперь:

что сделали года с двумя юнцами

далеких девятьсот двадцатых лет,

в нехитром платоническом порыве

искавшими то на панелях Южных

закатов, то в паредесовых струнах,

то в россказнях о стойке и ноже,

то в беглых и недостижимых зорях

подспудный, истинный Буэнос-Айрес?

Собрат мой по колоколам Кеведо

и страсти к дактилическим стихам,

как все в ту пору — первооткрыватель

метафоры, извечного орудья

поэтов, со страниц прилежной книги

сошедший, чтобы — сам не знаю как —

побыть со мною в мой никчемный вечер

и поддержать в кропанье этих строк…