Тайны археологии. Радость и проклятие великих открытий

Четыре века в поисках «либереи»

Неизвестно, что в этой загадке для читателя интересней — сама библиотека русского царя Иоанна Грозного или история ее поисков? И с чего лучше начать?..

Наверное, с конца.

16 сентября 1997 года, в самые дни празднования 850-летия Москвы — юбилей, кстати, очень спорный — разве что дань уважения конкретно к князю Юрию Долгорукому, — мир облетела сенсационная весть: 87-летний московский пенсионер Апалос Иванов в личной беседе с мэром Москвы Юрием Лужковым сообщил ему, что знает местонахождение знаменитой библиотеки Ивана Грозного! Пенсионер полагал, что, если библиотека не будет найдена в указанном им месте, то «дальнейшие ее поиски вообще бессмысленны».

Пенсионер ослеп, как он сам выразился, от «бытовых причин». А вот организаторы встречи рассказали корреспонденту ИТАР-ТАСС Евгению Евдокимову, что «почти все исследователи, подошедшие близко к известной библиотеке, теряли зрение». Правда, организаторы не поделились, каким именно образом искатели «теряли» зрение: ведь они подходили вплотную к открытию государственной важности или, лучше сказать, планетарного значения!.. Зато поведал об этом Юрию Михайловичу Лужкову сам пенсионер Апалос Иванов: долгое время работая в Кремле, он однажды уже побывал в тех подземельях, где «забыта» библиотека, а то, что она до сих пор «не обнаружена», объясняется «строгим режимом секретности» за кремлёвскими стенами. Из этого можно сделать вывод, что загадки библиотеки в принципе не существует, и те, «кому положено», о её местонахождении прекрасно осведомлены. А. Иванов добавил, что передает эти сведения именно Ю. Лужкову лишь потому, что он человек, которому пенсионер «безгранично доверяет».

Интересно, что на сообщение ИТАР-ТАСС мгновенно откликнулся другой старец — маститый академик Д. С. Лихачев, один из крупнейших в мире знатоков Древней Руси. «Вместо раздувания ажиотажа вокруг поисков и тайны библиотеки Ивана Грозного, — сказал академик, — нам важнее было бы спасать книжные сокровища, которые гибнут в наши дни». Дмитрий Сергеевич объяснил свое заявление тем, что, даже если библиотеку Ивана Грозного обнаружат, находка не будет представлять большой научной ценности (в средствах массовой информации ее ценность явно преувеличивается), ведь «значительную часть этого собрания составляли церковные книги, которые Софья Палеолог привезла на Русь из Византии, чтобы молиться на своем родном языке». Хотя академик и привел потом примеры нескольких пожаров в библиотеках — Пулковской обсерватории, Академии наук, Адмиралтейства, исторического факультета Петербургского университета, — в которых за последние годы погибли многие тысячи редких книг, хотя академик и убежден, что, «раз от огня страдают главным образом антикварные отделы», это «свидетельствует об одном: кто-то греет на этом руки, и пожары покрывают кражи», — тем не менее его позиция совершенно ясна: Д. С. Лихачёва мало интересуют содержащиеся в государевой библиотеке давным-давно утраченные или вовсе не известные миру произведения Тацита, Вергилия, Юлия Цезаря, Тита Ливия, Аристофана, Цицерона, Гелиотропа, Заморета, Эфана, Бафнаса…

Впрочем, директор Центра археологических исследований Александр Векслер в тот же день «обнадежил население», заявив, что библиотека Ивана Грозного, конечно же, дело интересное, и он, директор Центра, надеется, что она будет обнаружена. «Подземелья Москвы полны сокровищ», — сказал ученый корреспонденту и добавил, что возглавляемый им Центр ведет в Москве масштабные археологические исследования, которые «уже дали блестящие результаты».

Как видно, в вопросе поисков и ценности библиотеки русского государя ученый мир, как и на протяжении почти всего XX века, занял всего лишь выжидательную, если не сказать скептическую, позицию. Оно и понятно: куда легче просто давать направо и налево интервью по тому или иному вопросу, чем собраться с силами да и опуститься на дно того самого подземелья, где «полно сокровищ». Апалос Иванов хотя бы и впрямь излазил их вдоль и поперёк.

В который уже раз возникла проблема с созданием штаба поисков.

История самих поисков диктует: если организуется «штаб», это наверняка может означать лишь то, что поисками опять займутся 2–3 энтузиаста, а XX век знает их поименно. В числе первых был Игнатий Яковлевич Стеллецкий, затем «заразивший» В. Осокина, И. Е. Кольцов, Е. А. Фенелонов, А. Иванов и сочувствующие им. Вот, пожалуй, и все. Но зато какие люди! О некоторых из них следует рассказать подробнее.

Апалос Иванов, будучи инженером, в 1930-х годах получил задание «определить кубатуру» храма Христа Спасителя. 5 декабря 1931 года здание стерли с лица земли, но до этого прискорбного факта Иванов обнаружил «потайной ход в восточной стене бывшего храма». Пройдя тридцать четыре ступени вниз, исследователь оказался в просторном тоннеле — «добротном», как он сам выразился. Высота хода была более роста человека. По тоннелю, А. Иванов дошёл до развилки. Один ход вёл к Кремлю, второй уходил вправо, к Саймоновскому проезду. Инженер нашёл там и «прикованные ржавыми цепями скелеты», и «железные двери», разделяющие отсеки переходов. Дальше ему не удалось исследовать подземный ход: железную дверь, находившуюся в цокольной стене храма, опечатали сотрудники НКВД, поставив надежную охрану, а выход из-под земли к Москве-реке замуровали кирпичной кладкой.

А. Иванов всё сокрушался, что не исследовал по-настоящему отсеки: он уже тогда был «болен» библиотекой русского царя и считал, что она может находиться в подвале или подземном тоннеле… позднейшего храма! Однако прошли годы, инженер много повидал подземелий и даже вплотную приблизился к находке библиотеки.

Так что ж это за библиотека?

История распорядилась так, что, в первую очередь, отвергла сослагательное наклонение в отношении самой себя. Обстоятельства же или силы, способные превращать сослагательное наклонение в действительное, не спешат показаться миру. В разное время, но по совершенно одинаковому сценарию «сгорели» и «догорают» лучшие и полнейшие библиотеки планеты. Достаточно припомнить одну лишь Александрийскую! Наступит время, и человечество перестанет знать свою историю: отсутствие архивов — вот то страшное, что может нас ожидать. Иван Грозный, блестящий писатель и мыслитель своего времени, это как раз прекрасно осознавал. Потому и принялся за составление Свода Истории Человечества, в основу собираясь положить уже существующий «Хронограф» и… материалы собственной библиотеки! К «Хронографу» XVI века мы ещё вернёмся. А пока запомним это обстоятельство и заглянем на 100 лет ранее — в 1472 год.

Великий князь Московский Иван III Васильевич овдовел и женился на византийской царевне Софье Палеолог, получив «в приданое» уникальную библиотеку, принадлежавшую последнему императору Византии Константину XI, а к тому времени — семейную реликвию Палеологов. Племянница императора Софья (Зоя), обнаружив Москву деревянной и пережив в ней незначительный пожар, тут же выписала из Италии знаменитого художника и архитектора Аристотеля Фиораванти и велела ему построить под Кремлем белокаменный тайник — для «приданого». Она же и подсказала, как считают историки, Ивану Васильевичу перестроить Кремль, и с XV века Московский Кремль сделался белокаменным, а это свойство было перенесено и на саму Москву, которую «белокаменной» зовут до сих пор.

Сын Ивана III Василий III Иванович привлек для перевода имеющихся в «либерее» книг монаха Максима Грека. Переводя «Толковую Псалтирь», Максим заодно сделал и опись «либереи». Это отражено в «Сказании о Максиме Философе».

Неизвестно, каким образом передавалась библиотека от Ивана III сыну Василию, а от Василия — Ивану Грозному. Есть мнения, что и внук, и даже сын Ивана Третьего почему-то добывали для себя эту библиотеку, разыскивая её по тайникам. Якобы и Иван, и Василий замуровывали книгохранилище. С чем это было связано, не совсем понятно, если не следовать логике «проклятия», о котором будет сказано ниже. Как бы то ни было, «либерея» всегда была любимым и лелеемым Иваном Грозным сокровищем. В какой бы дворец он не переезжал, от дворца царя Ивана всегда проводили тайный ход к библиотеке, дабы государь всегда имел возможность оказаться в хранилище и прикоснуться к заветным фолиантам. Списки, свитки и книги в библиотеке были на разных языках, но в основном на латыни, греческом и древнееврейском…

Во время Ливонской войны в 1565–1566 годы в Россию привезли пленных ливонцев и расселяли по разным провинциальным городам, в основном во Владимир. Их сопровождал Дерптский пастор Иоанн Веттерман. Встретившись с Иваном Грозным в Александровской слободе, пастор получил предложение от царя заняться переводом древних книг на русский язык. Побывав в хранилище и увидев собственными глазами сокровище, о котором по Европе ходили слухи, Тартуский пастор онемел от столь великого числа редкостей и раритетов, произведений и имен в одном подземелье. Протянув время с окончательным ответом, Веттерман якобы занялся работой над переводами, а на самом деле составил каталог государевой сокровищницы. В начале XVII века в «Хронике» Ф. Ниенштедт как раз описывал приключившееся с Дерптским пастором в России. Вероятно, список Ваттермана «всплыл» в 1822 году, когда профессор Дерптского же университета Христиан Дабелов обратился в некоторые городские архивы Эстляндии с просьбой прислать ему интересные исторические публикации и документы. Из Пернова (Пярну) ему пришёл пакет, где лежали два исписанных листочка. Текст был написан на старонемецком языке чернилами, к тому времени почти выцветшими:

«Итх….» — это «Итхифалеика», популярная среди современников Вергилия, но ко времени Смуты на Руси уже считавшаяся утерянной. Кроме известных гимнов Пиндара, библиотека содержала и другие его стихотворения, о которых не знал никто. Историческая же часть «либереи» была самой полной: историки были представлены почти всё и в полном объёме!

Сделав копию со списка, Дабелов отправил документ обратно в Пернов.

Дерптский же профессор Вальтер Клоссиус в 1826 году приехал в Пернов ознакомиться с этим списком в подлиннике, но… списка уже не было в наличии!.. Клоссиус скрупулезно и терпеливо разыскивал «либерею» в Москве, но не нашёл. В конце прошлого века Страсбургский учёный Эдуард Тремер, испросив высочайшего соизволения императора Александра III, специальным зондом исследовал землю под сооружениями Московского Кремля. Его поиски не дали результата, хотя он очень надеялся на подвалы — подклеточный этаж теремного дворца, возведенного как раз на белокаменных погребах. Подтверждением блестящей возможности мелькнуло тогда сообщение, что в теремном дворце под мусором и бочками с дегтем обнаружена небольшая дворцовая церковь. Горько сожалея о неудаче, в момент отъезда из России Э. Тремер сказал: «Наука поздравит Россию, если ей удастся отыскать свой затерянный клад».

Вопрос о библиотеке Ивана Грозного разжег в России ученую полемику. Русские историки тоже, наконец, принялись за поиски клада. Начали раскапывать Кремль. Тему задал не иностранец Тремер, — дискуссии затихали и разгорались с новой силой еще с 1724 года, с заявления пономаря московской церкви Иоанна Предтечи Конона Осипова. Для Петра I Осипов уже искал библиотеку, позже он написал в Канцелярию Фискальных дел в Петербурге доношение, в котором опять заявлял, что в подземелье Кремля имеются «две палаты», заставленные до потолка сундуками с неизвестным содержимым. На них «замки вислые превеликие, печати на проволоке свинцовые; и у тех палат по одному окошку, а в них решетки без затворок». На допросе Осипов показал, что узнал все это от дьяка Василия Макарьева, бывшего при смерти. Макарьев наткнулся на хранилище во времена царевны Софьи. Тайники были возле Тайницких ворот, и выходил Макарьев к реке Неглинной в Круглую башню…

Тогда Сенат решил провести раскопки. Искали подземелья у Тайницких ворот на Житном дворе, на площади против Иностранной коллегии (там нашлись погреба), напротив колокольни Ивана Великого, у Цейхгаузской стены в Круглой башне, в Тайницких воротах… Найти ничего не смогли или не успели: за пономарем обнаружилась казенная недоимка, и порешили, что пономарь Осипов нарочно имитировал бурную и важную деятельность, якобы преследующую государственный интерес, а на самом деле имеющую цель открутиться от государственного казенного долга. Однако, как справедливо заметил еще В. Осокин, хитрость пономаря, если она и была в той истории, никак не роняет тень сомнения на существование библиотеки русского царя вообще… По следам Конона Осипова и прошлись раскопки конца XIX века во главе с князем Н. С. Щербатовым. Но ничего искатели не нашли.

Идея раскопок не умерла. В начале века ее подхватил Игнатий Яковлевич Стеллецкий. Почти полвека занимался он проблемой «либереи», «заразив» ею в 1947 году молодого писателя Василия Осокина, и еще многих. В 1914-м Игнатий Яковлевич ездил в Пярну. Нашёл-таки заветные листки с пометкой «W»! А ведь исчезли они почти за сто лет до того. Сфотографировать документ у энтузиаста-ученого не было денег, да и качество текста, еле видного из-за выцветших чернил, оставляло желать лучшего. Стеллецкий переписал его от руки… И листки с пометкой «W» исчезли опять!.. У Игнатия Яковлевича не было на руках ни одного доказательства, кроме этой собственноручной записи, а СССР и Эстония не ладили. После Великой Отечественной войны, в августе 1945 года профессор И. Я. Стеллецкий поехал в Ригу, потому что тамошние исследователи старины упомянули о библиотеке Ивана Грозного… Игнатий Яковлевич скончался в 1949 году, так и не завершив главного своего труда, не отыскав государевой «либереи».

Археологические тайны, а библиотека Ивана Грозного относится к разряду именно таковых, если они не поддаются разгадке на протяжении веков, конечно, обрастают легендами, суевериями, «знаками». Неспроста возникло упоминание о «слепоте», подстерегающей людей, почти нашедших разгадку и блуждавших где-то около библиотеки. Интересно было бы узнать о состоянии здоровья прошлых искателей «из простых» — Конона Осипова, Василия Макарьева, Фуникова, Веттермана, Джерома Горсея, которому Иван Грозный самолично подарил Библию из своей библиотеки, теперь хранящуюся в Британском Музее. Состояние здоровья и личные и семейные дела царствовавших особ нам хорошо известны. Ведь и в самом деле бытовало и бытует мнение, будто Софья Палеолог была колдуньей и наложила на хранилище книг и рукописей не больше и не меньше — «проклятие фараонов», о коем узнала из древнего пергамента, свитка, хранившегося в той же библиотеке!

Мы знаем непростую судьбу Иоанна IV. Истинный любитель «либереи» и старинных знаний, прекрасно ориентировавшийся в мировой истории, особенно античной, Иван Грозный после юношеских удач претерпел много потрясений, сказавшихся не только на его личном здоровье и судьбе, но и на судьбе и здоровье России. Известно, что с 15 64 года и почти до самой своей смерти Иван Грозный прожил в Александровской слободе, но это не совсем верно: покинув Москву, он много и долго искал пристанища — Коломенское, Вологда, Александров… Возвращался и жил вне Кремля… Отчего бы?.. Только ли мятежи и боярские домогательства были тому причиной? Не навис ли над ним рок «проклятия»?.. Александров, фактически на двадцать лет превратившийся в столицу Руси, тоже не удовлетворял царя: он рвался из него, но не мог вырваться. Очень просто все списать на душевную болезнь, как это проделал А. К. Толстой, но не все пока объяснимо, и тема эта тоже ждёт исследователя скрупулёзного и честного. Ведь доподлинно известно, что царь собирался даже эмигрировать!.. Предощущая, предвосхищая все дальнейшее, что произойдет с ним, с детьми и с Россией, он не знал только одного — почему? Философский вопрос «За что?», конечно, тоже мог бы прозвучать, но он, к счастью, уже глубоко исследован специалистами по последним годам Ивана Грозного, царя Федора, царя Бориса и Смутного времени. И, не зная «Почему?», царь продолжал возить за собой пресловутую библиотеку… Последние три года, после безобразного убийства будущего наследника и сына Ивана, Иоанн Грозный находился в смутном разуме. А славная династия Рюриковичей кончилась на безвольном и слабоумном Феодоре.

Борис Годунов искал библиотеку царя! И тоже плохо кончил. Искал её Лжедмитрий!.. Судьба его известна. Хотя специалистам, окунувшимся в полную тайн историю этого царя, также известно, что «Лже−» очень даже мог быть (и скорее всего был) настоящим царевичем Димитрием!..

Поисками библиотеки занялся Наполеон Бонапарт, войдя в Москву!..

Может быть, гениальность Михаила Илларионовича в том и состоит, что, не пересиля полководца и сдав ему Москву, Кутузов очень надеялся на одну слабость императора — любовь к древностям? Он знал, чем будет заниматься в Кремле Наполеон! Положивший начало крупным изысканиям в Египте, Наполеон, конечно же, не мог пройти мимо загадки библиотеки Ивана Грозного. И, конечно же, подобрался к находке вплотную!.. Непревзойденный полководец все последующие годы, которых тоже оставалось около двадцати (как у царя Ивана после выезда из Москвы), проиграл все свои битвы. Реставрация, происшедшая очень ненадолго — всего на сто дней, — на самом деле была не триумфом, не взлетом, а началом окончательного падения Наполеона: под строгим надзором он скончался от неизвестной болезни, вероятно, все же отравленный одним из приближённых. А слепота Апалоса Иванова — вдруг болезнь не «бытовая»?..

Рано умер Игнатий Яковлевич Стеллецкий, скоропостижно скончался писатель и энтузиаст поисков Василий Осокин, правда, много успевший сделать для популяризации самого факта существования библиотеки. Кажется, недаром в систему поиска включились все же люди с феноменальными, «колдовскими» способностями — лозоходец И. Е. Кольцов, экстрасенс Ю. Шуртин и другие.

Чтобы перейти к версиям, следует немного рассказать о том, что происходило с «либереей» при Иване Грозном.

Устав от мятежей и сопротивления бояр, в 1564 году царь Иоанн, собрав «пожитки», с царицей Марьей и детьми выехал насовсем из Москвы. Это было 3 декабря, в воскресенье, и должно было выглядеть как обычный отъезд на богомолье в Коломенское… В том-то и дело, что так не выглядело! Царский поезд был не только неожиданно мрачно-величественен, но и длинен чрезвычайно: несколько сотен подвод! Так на богомолье не ездят. Москва закипела было, ибо привыкла вить верёвки из мягкого царя, но быстро осеклась, поняв: это он серьезно! И затаилась, дожидаясь, когда сам объявит — что с ним. Гнетущее состояние столицы длилось около месяца…

Царь забрал с собой не только иконы и кресты: он сложил на подводы всю одежду и драгоценности, а также «деньги и всю свою казну». Что это значит? Дело в том, что деньги понимаются Александроневской летописью отдельно, а казна, в которую входят бумаги, грамоты, книги — отдельно. А необычайно большая вооруженная охрана, сопровождавшая царя, означать, что, конечно, все это неспроста.

И правда, царь был в Коломенском две недели. Но не задержался там! Был в Троице. И там не задержался. Был где-то ещё… Окончательно остановился Иван в Александровой слободе. И вот оттуда — направил в Москву грамоты с фактическим ультиматумом: или отречение, или опала на бояр! То ли Грозный имел тонкий расчёт, то ли впрямь всерьёз отрекался?

Тут следует сделать небольшое отступление. Почему сказано, что Грозный был мягкий царь?.. Да потому, что, вероятно, прозвище Грозный он получил, как говорится, «от противного»: начитанный интеллигентный царь, один из умнейших и добрейших людей своего времени, был царём лишь номинальным. Этим всегда пользовались сначала бояре, потом инородцы-опричники. Да, возможно, царь был вспыльчив, но это скорее была не та грозная вспыльчивость в известном понимании, а эмоционально-импульсивные порывы, в один из которых, говорят, он нечаянно убил сына Ивана, ударив его посохом. А может, нет? Может, в который раз взял вину на себя, убитый родительским и государским горем?.. Как бы то ни было, Грозным его можно было назвать лишь в насмешку. Что наверняка и произошло, но XVI век ещё не знал кавычек.

Под давлением народа бояре… уступили царю! Еще одно, косвенное, подтверждение мягкости царя: народ в таких ситуациях становится очень чуток. Правда, бедный народ не знал, что началась опричнина, от которой ему сильно достанется…

Но нас сейчас интересует лишь казна: поскольку речь идет о «всей казне», разночтения здесь не предполагаются, — значит, библиотека была при царе! Это подтверждается тем, что в начале или середине 1565 года, проезжая во Владимир через Александров, «либерею» видел Веттерман. Однако в документах после этого исчезают какие бы то ни было упоминания о библиотеке. Есть косвенное подтверждение, что библиотека существовала ив 1581 году: англичанин Джером Горсей принял от царя в подарок Библию… Горсей приезжал в Александров (открытие краеведа из Александрова М. Куницына).

Царь возвратился в Москву, но в Кремле ему было неуютно, и он поселился в новом дворце — на опричном дворе, где чувствовал себя комфортнее. Это было за рекой Неглинной, на Воздвиженской улице. Квадратный, огромных размеров двор, обнесенный высокой каменной стеной с тремя воротами, надежнее, чем Кремль, защищал государя от напастей. Охрана не дремала никогда! 500 стрельцов несли постоянный караул. Царские палаты, хозяйственные постройки, а рядом — приказы. Не здесь ли была спрятана библиотека?.. Не к этим ли подвалам поначалу шел подземный ход, позднее выведенный к Храму Христа? На территории в 8 гектаров, занимаемых царским двором, вполне могла быть размещена и «казна».

Впрочем, на новом месте царь прожил тоже недолго. А пожар 1571 года сжёг дотла дворец. Тогда сгорела вся Москва.

И решил царь переселиться в Вологду! Там и к торговле ближе, и все же Север — исток великой Руси, начало Рюриковичей. В Вологде давно уже по приказу Ивана Грозного строился каменный город, чтобы назваться столицей Руси. Но… судьба воспротивилась перенесению столицы: в Вологде в 1571 году начался чумной мор. Заложенные в 1556 году «град белокаменный» и Соборная церковь Успенья Пресвятой Богородицы остались от царя Вологде на память. А ведь, живя в Вологде, государь самолично установил контакт и хорошие отношения с англичанами. А ведь, защищенная от любых набегов непроходимыми лесами, Вологда еще долго представляла и представляет до сих пор место, где удобно и приятно было бы царствовать. Но Иван не находил в этом для себя ни радости, ни покоя. Недостроенный Благовещенский собор отдали под пороховой склад, а многочисленные подземные ходы и подвалы, построенные в первую очередь, ни по какой надобности не использовали. А может, использовали да умолчали?..

Копали и обследовали Соборную гору ещё в XVII веке: архиепископ Вологодский Симон раскопал часть подземных сооружений и нашёл серебро и украшения. А камень пошёл на достройку архиерейского дома. В XVIII веке из той же Соборной горы брали кирпич для Воскресенского собора и архиерейского подворья, что и зовут сейчас Вологодским Кремлем. Говорят, есть глубокий тайный ход под рекой Вологдой, соединяющий Кремль со Спасо-Прилуцким монастырем на окраине города.

Государь жил больше в Александрове, чем в Москве. Приезды его в столицу бывали короткими, да и то все реже и реже. Лишь обезумевший после смерти сына Ивана, возвратился царь за гробом в Москву в 1581 году и уже до смерти не уезжал. Привёз ли библиотеку? И нужна ли была она ему в отмеренные до могилы три года?.. Позаботился ли о перевозе «казны»? Известно: подвод в царском поезде было очень мало. А может, догадавшись о «проклятии», замуровал навсегда?..

Исследователи называют наиболее вероятными места, где можно обнаружить библиотеку: Москва — Кремль или — Александров. Несколько лет назад возникла вологодская версия, но она мало правдоподобна. Первые две версии признаются и ученым миром.

Следом за энтузиастами по проблемам поиска и тайны библиотеки Ивана Грозного высказывались в печати и ученые: популярность темы не ослабевает, и историки как бы вынуждены реагировать, хотя и не любят вмешательства дилетантов. С другой стороны, трудно назвать дилетантами, например, писателя В. Осокина, краеведа из Александрова Михаила Николаевича Куницына (пребывание Ивана Грозного в Александрове воссоздано им с почти календарной точностью) или реставратора музея из Вологды Николая Федышина. Правда, ученые имеют, как правило, свое категорическое мнение, сильно охлаждающее пыл. В конце прошлого века в России сформировалась и просуществовала довольно долго «скептическая школа», пытавшаяся доказать убогость древней русской культуры, а следовательно — и невозможность существования каких бы то ни было рукописей и книг… Очень постарался С. А. Белокуров, собравший материалы, доказывающие, что никакой библиотеки Ивана Грозного никогда не было. Старания энтузиастов немного поутихли. Но ведь главным доводом Белокурова было мнение Петра Аркудия и польско-литовского посла Льва Сапеги, посланных в Москву в 1601 году на поиски библиотеки, о которой говорила вся Европа. Конечно же, посланцы библиотеки не нашли, да в сердцах и написали в Ватикан, что-де русские дворяне — и те непросвещенны, ходят летом в шубах да щи лаптем хлебают: какая уж тут, извините, культура да библиотека! Понятно, и Ватикан, и западные противники русской культуры, очень ревностно относившиеся к любым ее проявлениям, мнение миссионеров папы постарались всячески раздуть.

Но были и есть другие ученые. М. Н. Тихомиров во времена Н. С. Хрущёва возглавлял Комиссию по поискам библиотеки, распущенную при Л. И. Брежневе. Изрядная доля скептицизма — вполне обоснованного — присуща мнениям и Б. А. Рыбакова, и Сигурда Оттовича Шмидта. Очень конструктивное предположение высказывали в разное время А. А. Зимин и В. Кучкин: а что, если библиотека давным-давно найдена и книги уже разошлись по научным хранилищам? Такое вполне могло быть. Учитывая «строгую секретность» в Кремле и некомпетентность «компетентного» НКВД в вопросе принадлежности клада, библиотеку Ивана Грозного вполне могли без ажиотажа оприходовать и передать «по назначению», не объясняя, откуда она возникла. Ныне покойный заведующий отделом рукописей Российской государственной библиотеки (бывшей «Ленинки») профессор Виктор Яковлевич Дерягин в 1993 году говорил:

С трудом верится, что такое количество древностей могло поступить в архив или библиотеку «молча», не вызвав хотя бы вопроса хотя бы одного из учёных: откуда книги? Ведь и отделы, и сами библиотеки возглавляли и возглавляют не дворники… Где-нибудь да было бы отмечено, чья и откуда коллекция. Тем более столько известных авторов в одном собрании — такие «поступления» бывают не каждый день. Может, следовало бы поискать, не было ли поступлений?..

Да! Было! Было поступление!

Читаем газету «Труд» за 22 ноября 1944 года:

Наверняка этот «след» может дать определенный, если не окончательный результат.