Тайны моего босса

9.2

9.2

На лице Григория не дрогнул ни один мускул. Это было странно, совершенно неестественно.

— Мне незачем бесить бывшую, — невозмутимо заявил он, снова берясь за вилку и нож. — Мы расстались друзьями: наши отношения просто исчерпали себя.

Я прожевала очередной кусок стейка, ковырнула вилкой салат:

— То есть я могу не бояться, что однажды твоя бывшая подкараулит меня и обольет зеленкой?

— Что? — Его глаза округлились. — Яна, ты в курсе, что у тебя нездоровое воображение? Моя бывшая и мухи не обидит. Она милая и добрая девушка.

— Почему же вы расстались? Что тебя не устроило в милой и доброй?

— Возможно, я хочу себе противную и злую, — с усмешкой ответил он. — Я еще не определился.

— Погоди, ты минуту назад сказал, что расстаешься, только имея на примете новую подружку…

По его лицу пробежала тень, на переносице проступила морщинка. Очень интересно! Новая девушка сорвалась с крючка? Или про бывшую мне тупо наврали?

— Так как же твои дурные наклонности, лапуля? — елейным тоном спросила я. — Или ты недоговариваешь?

— Я мерзавец с принципами, Яна. Хороших девушек я не обижаю.

— Серьезно? — Я почему-то совсем ему не верила. — То есть на примете у тебя сейчас никого нет?

— Так, все. Я устал от этой пустой болтовни. — Григорий с раздражением отложил вилку и нож, поднялся из-за стола. — Мне еще нужно сделать пару звонков, посмотреть кое-какие документы по работе. Короче, дел невпроворот. Если ты наелась, давай я отвезу тебя домой.

Я чуть не застонала от разочарования. У меня было ощущение, что я нащупала какую-то зацепку, способную прояснить намерения босса, но не могла сообразить, в чем эта зацепка заключалась. Впрочем, домой мне тоже хотелось. Выбравшись из-за стола, я на всех парусах двинула к выходу.

По пути домой я пыталась еще немного расспросить босса, но он отмахнулся от всех вопросов, попросил не отвлекать от дороги. Тогда я стала молча таращиться в окно, мысленно перебирая все, что босс успел сказать за ужином. Я пыталась понять, что именно важно, а что не имеет значения. Но не понимала.

Только припарковавшись у подъезда, Григорий заговорил со мной снова. Точней, не заговорил, а сухо распорядился:

— Завтра зайди ко мне, сразу как придешь на работу.

— Ладно, — кивнула я, отстегивая ремень безопасности. — Только я, наверное, ближе к обеду подъеду.

— С какой это стати? — Григорий смерил меня ледяным взглядом.

— Мы с Людой договорились, что утром я поеду фотографировать твои новые дома. Для социальных сетей.

Он как будто еще больше рассердился, придвинулся:

— Так, Яна, давай сразу договоримся: все свои планы, пожалуйста, согласовывай со мной, а не с Людой.

Сглотнув, я кивнула. Григорий чуть смягчился, спросил участливо:

— На чем ты собираешься добираться в коттеджный поселок?

— Не знаю. На автобусе, наверное.

— От ближайшей остановки там около шести километров. По грунтовой дороге.

— Да? — Я напряглась. — Ну ничего, я привыкла много ходить.

— Завтра еще дождь обещают.

— У меня есть резиновые сапоги, — парировала я.

— Полезней было бы иметь резиновую лодку. — В глазах Григория заплясали черти. — Или хотя бы резиновый круг и купальник.

— Зачем ты строишь дома в таком месте? — возмутилась я. — Да еще, наверное, втюхиваешь их народу за бешеные деньги.

— Ага, втюхиваю, — с бесстыжим видом подтвердил он. — А тебе что-то не нравится?

Я замялась. Не придумав, что ответить, попыталась открыть дверцу, чтобы выбраться из машины. Григорий грубо схватил меня за плечо, развернул к себе.

— Погоди, Яна!

— Что?

— Я тебя сам отвезу в поселок. Завтра в восемь буду у твоего дома, будь готова.

— Хорошо, спасибо.

Наши взгляды встретились, и меня вновь охватило волнение. Григорий опять смотрел на меня как-то странно. Я нервно поправила растрепанные волосы, облизнула губы.

— Поцелуй меня, — скорей, приказал, чем попросил босс.

— За… зачем?

— В качестве тренировки.

— Я не могу, — почему-то шепотом сообщила я. — Брат может увидеть, соседи.

На самом деле, окна нашей квартиры выходили на противоположную от подъезда сторону, но сослаться на Степу было разумно.

— В темноте все равно ничего не видно, — насмешливо возразил Григорий. — Можешь не бояться за ранимую психику брата.

— Ты говорил, что целоваться будем лишь изредка. Так зачем делать это сейчас?

Он рывком притянул меня к себе:

— Целуй.

— Я не готова. Я тебя почти не знаю.

— Целуй! — Его голос источал металл.

Я вяло мотнула головой, попыталась отпрянуть. Не получилось. Обхватив пальцами мой затылок, Григорий грубо впился в мои губы своими, смял их, чуть прикусил. Это был совершенно дикий поцелуй: жесткий, бесцеремонный, но почему-то умопомрачительно приятный. Внутри у меня все перевернулось, внизу живота прокатилась волна жара. Правда, уже через несколько секунд Григорий оттолкнул меня с каким-то нарочитым пренебрежением.

— Теперь можешь идти, — безразличным тоном сказал он, отворачиваясь. — Спокойной ночи.

Слегка ошалев, я молча выбралась из машины, застыла около нее. Лицо горело, сердце колотилось как бешеное. Ни разу не взглянув в мою сторону, Григорий завел двигатель и выехал со двора. И как это все понимать?