Тайны моего босса

Глава 11

Глава 11

Вот надо же мне было застрять в лифе именно сегодня! Просто злой рок какой-то. Я ведь, считай, на испытательном сроке: сейчас наоборот нужно делать все, чтобы показать себя с лучшей стороны. Хотя… рано я опускаю руки. Ну, подумаешь, маленькое опоздание. Григорий позлится и перестанет, правда же? Главное, больше не расслабляться, не встревать в неприятности. Все будет хорошо.

Украдкой вздохнув, я забралась в «Гелендваген», и спустя минуту Григорий уже повез меня в неизвестном направлении. Если честно, в какой-то момент я серьезно засомневалась, что едем мы в сторону коттеджного поселка. Вид у босса был такой, что невольно думалось: он везет меня в сторону леса, где чуть позже и прикопает.

Ехали мы долго. Очень. Город, как назло, утонул в пробках.

Минут через двадцать пути я немного осмелела и попыталась объясниться.

— Я сейчас в лифте застряла, — косясь на босса, поведала я. — А там телефон не ловит, потому я и не смогла предупредить тебя о задержке. Но ты не переживай: такого больше не повторится. Я больше лифтами пользоваться не буду, буду пешком ходить. Оно и для фигуры полезно.

Григорий ничего не ответил, даже не повернулся в мою сторону. Вот же индюк! Как будто он никогда в лифтах не застревал. Хотя кто его знает, может, с ним и правда ничего подобного не происходило. Он ведь не в многоэтажке живет, — может, и не догадывается, каково это — вопить в темной кабине, не желая быть съеденной излишне приветливым Рексиком.

Еще минут через двадцать у меня случился новый прилив смелости, потому я отважилась спросить:

— А далеко еще до поселка?

Меня уже немного укачало (наверное, от волнения). А еще мы снова встряли в пробку, которая совсем-совсем не двигалась.

В этот раз Григорий не стал делать вид, что я сама с собой разговариваю. Мазнув по мне хмурым взглядом, он выудил из бардачка пачку каких-то листов, сунул мне:

— На, изучай.

— А что это? — Я постаралась изобразить энтузиазм и покорность одновременно.

— Список занимательных фактов обо мне, — сухо пояснил Григорий. — Читай и запоминай: пригодится. И свое сочинение тоже давай. Ознакомлюсь.

— Мое сочинение? — Я заерзала, не понимая, о чем он.

Зрачки Григория снова сузились. Если он и был уже готов простить меня за опоздание, то точно передумал.

— Яна, я же просил к утру набросать о себе что-нибудь интересное, — мрачно напомнил босс.

— Точно, — глухо подтвердила я, холодея. — Просил.

— А ты что, ничего не написала?

— Я забыла, — понуро опустив голову, призналась я. — Вчера так много дел было вечером — твоя просьба вылетела у меня из головы.

— Ясно. — Он произнес это таким тоном, что стало не по себе.

Кажется, он решил, что я специально над ним издеваюсь. Но ведь это не так!

— Я все напишу, — поспешила заверить я. — В обед. Честно-честно. Я не пойду есть, даже из-за стола не встану — буду сидеть и писать. Или нет, я прямо сейчас займусь автобиографией.

Я раскрыла сумку, проверила содержимое. Само собой, ничего такого, на чем можно было письменно исповедаться, у меня не нашлось.

— А у тебя случайно нет с собой чистого листочка? — помявшись, спросила я у босса.

Лучше бы не спрашивала. Он взглянул так, что моя голова сама собой втянулась в плечи, а сердце забилось в два раза быстрей, чем нужно. После этого я уже не отваживалась привлекать к себе внимание босса до конца поездки. Отодвинувшись к окну, я молча листала записи Григория, стараясь запомнить все близко к тексту.

Автобиография, составленная им, отличалась хаотичностью. Перечисленные факты были никак не связаны между собой, от того не особо-то хорошо запоминались. Все было примерно в таком духе:

«Просто жить не могу без помидоров, ем их каждый день. Яичница с помидорами — мой любимый завтрак. Салат с ними — обязательный компонент меню. «Кумато» и «Махитос» люблю до дрожи.

Мою первую любовь звали Оля. Она красила волосы в зеленый, чтобы походить на русалку. Однажды Оля сломала ногу. Я нарисовал на ее гипсе кучу разных картинок, некоторые были не очень приличные, потому Олины родители запретили нам общаться.

Отец умер, когда мне было четыре. Через два года мама вышла замуж за его старого друга, у меня появился сводный брат-ровесник.

В детстве я много времени проводил с бабушкой. Она научила меня рыбачить и строить шалаши. А дед учил меня английскому и истории искусств».

Чтобы лучше все запомнить, я перечитала записи Григория раза три, но это не помогло. В голове у меня образовалась какая-то каша из зеленых волос, помидоров и рыбалки. И многое было совершенно непонятно.

Вот, например, что такое «Махитос» и «Кумато»? Напитки какие-то? Блюда? Или это названия спортивных команд?

Спрашивать я не осмелилась, решила, что лучше позже посмотрю в интернете.

Устав истязать собственную память зубрежкой, я вдруг сообразила, что набрасывать автобиографию могу в заметках телефона. Я достала мобильник и задумалась, с чего начать, но Григорий вдруг съехал на обочину и заглушил двигатель:

— Приехали.

Я огляделась. «Гелендваген» стоял посреди широкой улицы, вдоль которой расположилась вереница красивых домиков в средиземноморском стиле.

— Это твой поселок?

— Мой. Вылезай и принимайся за работу. Дома справа заселялись в прошлом году, слева — новая очередь. Часть новых коттеджей уже тоже проданы, люди делают ремонт. В общем, разберешься.

Затолкав телефон и сочинение босса в сумку, я выбралась из машины. Меня тут же окутал непривычно горячий воздух и легкий аромат полевых цветов.

Вокруг было очень красиво — прямо как на фото с рекламного проспекта. Улица казалась тщательно вылизанной. И с одной, и с другой ее стороны тянулись ухоженные газоны, а тротуары покрывала светлая плитка. Вдоль тротуаров росли какие-то деревья с огромными, чуть ли не в полметра шириной, листьями. Признаться, я даже оцепенела, пораженная всей этой красотой. Мне как-то сразу захотелось себе небольшой домик в таком вот месте. Подобный, конечно, мне и близко не светит, но помечтать же можно.

— Смотри, чтобы голову не напекло, — вдруг строго сказал Григорий. — В таких местах нужно панамку носить, если ты не в курсе.

— Если понадобится, я сорву себе лопух с одного из этих странных деревьев, — пошутила я. — Будет панамка что надо.

— Это павловния, — великодушно пояснил он. — Хорошее дерево: растет как на дрожжах, весной цветет большими сиреневыми цветами.

Цветет? Мне нестерпимо захотелось надиктовать в телефон название чуда-дерева, чтобы позже загуглить его весенние фото. Но под строгим взглядом Григория я это сделать все же не рискнула.

— Я тоже прогуляюсь, потолкую с рабочими, — сказал босс. — У тебя где-то час на все про все. Когда освобожусь, я тебе наберу — подходи к машине.

Я кивнула, и мы разбрелись в разные стороны.