Тайны русских соборов

Глава 1. Масоны приходят в Россию

Итак, вы поняли, что масонство в России, как и во всем мире, имеет две истории – явную и тайную.

Явную историю (мы поговорим только о ее начале, подробно история русских вольных каменщиков также изложена в нашей книге «Интервью с масоном») рассказывает «Энциклопедия франкмасонства», написанная в середине 19-го века Альбертом Маккеем. Эта книга выдержала десятки изданий, и считается в масонских кругах вполне адекватным источником информации.

Согласно Маккею, регулярное масонство впервые появилось в России в 1731 году. Лорд Ловел, глава Великой Ложи Англии, инсталлировал капитана Джона Филипса на пост Великого Провинциального Магистра России. Далее энциклопедия утверждает, что Великая Ложа России стала собираться самое раннее в 1732 году, при этом ее встречи происходили на частных квартирах.

В 1740-м году в русском масонстве произошло важное событие – Великим Магистром был назначен Джеймс Кейт. Хотя Кейт и был англичанином, но – англичанином на русской службе, в должности генерала. Среди русских Кейт был своим, и охотно отзывался на имя «Яков».

История избрания Кейта на должность Великого Магистра провинциальной ложи России не совсем ясна. Официальная версия гласит, что его назначение осуществлялось Великой Ложей Англии. На самом деле Великих Магистров избирают – что более вероятно, учитывая, что Великая Ложа России даже официально уже к тому моменту существовала восемь (или девять?) лет.

В 1750 году в Санкт-Петербурге основана первая русская ложа – «Молчание», и в том же году в Риге была основана ложа «Северная Звезда». Ложи в России развивались слабо, до тех пор, пока в 1763-м году Екатерина Великая не провозгласила себя покровительницей ордена в России… Впрочем, ее роман с масонством был недолгим, как почти все романы императрицы.

Рассказ Маккея вызывает у людей, знакомых с масонством, много вопросов.

Во-первых, факт назначения некоего человека Великим Магистром Провинциальной Ложи России. То, что ложа называется Провинциальной – значит, что она находится непосредственно под патронажем и контролем Великой Ложи Англии. Это понятно. Непонятно, почему вновь создаваемая провинциальная ложа называется «Великой».

Прежде всего, сколько в ней человек? Для работы обыкновенной масонской ложи достаточно семи «братьев» в звании мастера. Достаточно… да недостаточно. То есть открыть и закрыть заседание ложи они смогут, но будут напоминать генералов без армии. Интереса в работе такой ложи нет никакого. Минимум на заседании должно присутствовать 10-12 человек, больше – ограничено только размерами помещения…

Кстати, кто входил в первые ложи России? Если только заморские купцы, да еще в небольшом количестве – по 7-10 человек – то учреждать постоянную ложу смысла не имеет. Уж очень много всякой бумажной возни, волокиты (один из авторов принимал участие в создании масонской ложи, и знает, насколько это сложно).

Гораздо лучше создать так называемую «походную ложу» – просто место сбора, куда будут приходить приехавшие ненадолго братья…

Отвлечемся еще на минуту, и напомним, что в 18-м веке купцы входили в масонские ложи довольно редко. Основной контингент лож – это аристократия, техническая интеллигенция (в том числе масоны «традиционные» – архитекторы и строительные подрядчики), писатели, журналисты, актеры, ученые…

К тому же купцы, занимающиеся международной торговлей, обычно на одном месте не сидят. И наличие в России стационарных лож говорит нам о том, что в стране существовали братья (очевидно, получившие посвящение где-то за рубежом), которые находились в стране настолько продолжительное время, что им требовались стационарные ложи.

Дальше мы позволим себе обратить ваше внимание на подробность, понятную только масонам – в 1731 году в России была учреждена Великая Ложа.

Что это значит? Великая Ложа объединяет не людей – она объединяет ложи. Представители местных лож составляют Великую Ложу, причем для того, чтобы создать Великую Ложу, местных лож требуется не менее трех.

Из этого можно сделать несложный арифметический вывод – к 1731 году в России функционировало не менее трех лож, в каждой из которых было не менее семи человек в степени мастера (учеников и подмастерьев мы не считаем). На самом деле, конечно, если в стране всего 21 полноправный масон, то учреждать Великую Ложу никто не будет – им просто предложат собираться всем вместе в одной местной ложе. Человек 30-40 (тут уже мы посчитали и учеников, и подмастерьев) – нормальное количество для работы одной местной ложи.

В общем, история официальная оставляет нам слишком много вопросов, поэтому обратимся к истории легендарной. Она говорит нам, что масонство в Россию завез еще Петр I…

В любой легенде есть подробности, которые – опять же, для знающего человека – либо придают ей правдоподобность, либо заставляют в достоверности легенды усомниться. Скажем, легенда о «петровской ложе» говорит, что президентом ложи («мастером стула») был ближайший сподвижник царя Яков Брюс, а сам Петр занимал пост 2-го офицера ложи (существует также версия, согласно которой президентом ложи был Лефорт, а Первым офицером – Гордон).

О Якове Брюсе мы еще поговорим, заметим только, что масонами были все мужчины из его семейства, и принадлежность Брюса к ордену не вызывает никаких сомнений. А мог ли Петр вступить в братство вольных каменщиков где-нибудь в Европе?

Против – то, что документы о вступлении Петра в орден так и не были найдены ни в одной из масонских лож. С другой стороны – большинство исследований о масонстве Петра проводились уже после 2-й мировой войны. Гитлеровцы же были ярыми борцами с масонством, уничтожали и конфисковывали масонские архивы, где только можно. Кроме того, масонские архивы – вещь довольно закрытая, и вряд ли какой исследователь может сказать, что познакомился с архивами данной ложи в полном объеме.

Яков Брюс

Кроме того, есть еще один факт, который обычно не принимается во внимание исследователями. Царь Петр путешествовал по Европе инкогнито, пользуясь несколькими псевдонимами. Если бы он решил вступить в масонскую ложу где-нибудь в Голландии или Англии, то наверняка воспользовался одним из таких псевдонимов (мы имеем в виду, что Мастер ложи и офицеры знали бы, о ком идет речь, но документы оформляли на выдуманную фамилию).

Теперь приведем суждения, свидетельствующие в пользу этой гипотезы. Что в первую очередь интересовало Петра в Европе? Разумеется, технические достижения, наука. Естественно, чтобы получить самые последние разработки, надо стать своим в среде технической интеллигенции. Но как это сделать, не привлекая к себе внимания – а ведь не только к себе, но и к грандиозным планам по переустройству России! Конечно, можно засесть где-то во дворце, и вызывать к себе ученых, архитекторов и кораблестроителей, соблазняя их несметными суммами (которых, кстати говоря, тогда у России не было). Но тогда современная Петру техническая Европа будет видеть в царе только работодателя и источник денег. Другой вариант – самому вступить в ложу, пользуясь имеющимися связями… А там уже на короткой ноге поговорить с лучшими умами Европы, которые будут видеть в царе не «северного варвара», сидящего на мешке с золотом – а брата… Совсем другие отношения!

Если мы считаем, что Петр пошел по этому пути – начал искать специалистов по «обустройству России» в масонских ложах – то можно увидеть, что его расчет блестяще оправдался.

Еще одна тонкость, понятная посвященным – должность Петра в его легендарной ложе.

Понятно, что должность Мастера ложи не очень подходит царю, занятому управлением огромной империей – она требует кропотливой подготовительной работы. Управлять, кроме России, еще и масонской ложей – ненужная нагрузка для царя. Тогда какую же должность мог занимать Петр в ложе?

Как известно, ложей управляют «три светоча» – Мастер стула и два офицера. Первый офицер по ритуалу явно подчинен Мастеру (обычно эту должность занимает тот, кто готовится на должность Мастера ложи). Подчиненность Второго офицера не так явно выражена – скорее, они с Мастером стула коллеги, вместе открывающие и закрывающие ложу. Особой подготовительной работы должность Второго офицера не требует – достаточно выучить сравнительно несложный текст. Поэтому для Петра – если он действительно был масоном – должность Второго офицера была бы предпочтительна. Это достаточно солидная должность для царя, имеющего, кроме масонства, много других забот.

Так что легенда о том, что Петр был именно Вторым офицером в ложе, возглавляемой Яковом Брюсом, придает этой версии некую странную достоверность.

Вторым косвенным признаком масонства Петра Первого является памятник ему – всемирно известный Медный всадник. Вернее, не сам памятник, а история создания этого памятника.

При разработке проекта памятника скульптор Фальконе решил поставить конного Петра на камень. Есть совершенно простое объяснение этой версии – дескать, «Петр» по-латыни означает «камень»…

Объяснение простое – и, как нам думается, ложное, как и все простые объяснения. Такой простой ход – «Петра установим на камне» – не делает чести фантазии великого скульптора. Да и к тому же тогда памятники бы всем Петрам в мире устанавливались бы на камнях…

Но и это еще не все. В Петербурге камней подходящего размера не нашлось, в его окрестностях – тоже. Казалось бы – ну сооруди пирамиду из камней более мелких! Или поставь конную статую на кирпичный постамент… Но нет – Фальконе настаивает на поиске именно камня, причем – огромных размеров.

Такой камень находится, и его, с огромным трудом, начинают доставлять в Петербург… Где-то на половине пути скульптору приходит в голову, что камень следует обработать.

Франц Лефорт

От камня откалывают примерно половину, обтесывают, и тащат дальше. Для любого другого скульптора такой «фокус» был бы концом карьеры – его бы уволили без выходного пособия. Что значит – на полдороги решил обтесывать камень? Наверняка люди, финансирующие строительство, задавали такой вопрос Фальконе. Не исключаю, что этот вопрос задавал и царица – уж слишком велик был объем работ…

Конечно, глупо упрекать великого скульптора в незнании азов своего ремесла. Возможно, причина, вынудившая Фальконе отдать приказ о срочном обтесывании камня, была не столь очевидна…

Памятник Петру следовало установить на огромном камне не потому, что Великого Царя звали «Петр» – подобная идея уж очень незамысловата, и может прийти в голову кому угодно (да и не оправдывает гигантских усилий по созданию каменного постамента). А потому, что Петр был, если можно так выразиться, первым русским вольным каменщиком…

Красивая символика, целиком укладывающаяся в легенду о масонстве Петра. Но уже в процессе доставки камня в Петербург Фальконе приходит в голову мысль о том, что камень необработанный – дикий – соответствует душе человека, еще не вступившего в масонское братство. А состоянию человека, уже вступившего в ложу, соответствует камень обработанный. Поэтому «идеологически неправильно» было бы сажать царя Петра на необработанный – «дикий», по масонской терминологии – камень.

Как результат – сегодня памятник Великому Царю стоит на постаменте из обработанного камня.

Но почему же мы не видим на монументе Петру еще масонских знаков?

Конечно, сторонникам версии того, что Петр был масоном, хотелось бы, чтобы памятник не оставлял сомнений – подобно памятнику Джорджу Вашингтону, на котором отец-основатель Соединенных Штатов стоит в фартуке и с мастерком в руке возле масонского алтаря. Но Петр Великий в фартуке и на лошади смотрелся бы глупо. Зато жест его правой руки недвусмысленно напоминает о «знаке ученика», который подается при открытии ложи.

Но мог ли Петр в юности, еще живя в России, слышать о масонстве? Или он впервые познакомился с братством, только попав за границу? Для этого давайте поглубже нырнем в историю европейских вольных каменщиков.