Тайны русской революции и будущее России

21. ЛОЖНАЯ ТЕОРИЯ «ВОРОВ» (СОЦИАЛИСТОВ-МАРКСИСТОВ И КОММУНИСТОВ)

Нижеприводимый материал цитируется по статье К. Померанцева, озаглавленной «Несколько слов о «прибавочной стоимости» с подзаголовком: «К кризису коммунистического мира» (Н. Р. С. от 21. 12. 1956).

- «Прибавочная стоимость – это та стоимость товаров, производимых в капиталистическом обществе, которая создается наемными рабочими, сверх стоимости рабочей силы и присваивается эксплуататорским классом капиталистов». Так определена прибавочная стоимость в советском энциклопедическом словаре («Энциклопедический Словарь» Гос. Научное изд., Москва, 1955 г,, стр. 9). Кончается же статья о прибавочной стоимости словами: «В СССР, где ликвидирована частная собственность на орудия труда и средства производства, прибавочная стоимость не существует».

В «Кратком философском словаре», в статье о «Капитале» Маркса говорится: «В своем учении о прибавочной стоимости, Маркс раскрывает сущность капиталистической эксплуатации наемных рабочих, являющихся истинными создателями всех богатств буржуазного общества. Ленин говорил, что это учение есть краеугольный камень экономической теории Маркса. («Краткий философский словарь». Госполитиздат. Москва, 1955, стр. 181).

Итак, по словам Ленина, учение о так называемой прибавочной стоимости есть краеугольный камень экономической теории марксизма и построенного на нем коммунистического государства. Так как события последнего времени — беспорядки в восточном секторе Берлина и в Польше и венгерская революция — в значительной степени были вызваны экономическим положением этих стран (Куреннов воспринимает события по их лицевой стороне, как их преподносит еврейская пресса и не подозревает, о «чёрности» этих операций западных секретных служб в связи с Израилем и нападением Израиля и сионистских стран Запада на нассеровский Египет. Прим. Стол.), постараемся разобраться в этом «краеугольном камне экономической теории Маркса», чтобы лишний раз убедиться, что ни к чему иному она привести не могла, как к нищете и обеднению рабочего класса.

Я не собираюсь повторять все остроумнейшие возражения, которые были сделаны против этой теории со стороны классической политической экономии. Они всем известны и их можно найти в любом учебнике, посвященном взаимоотношениям труда и капитала и, между прочим, в очень интересной обширной документированной брошюре проф. А. Филиппова: «Научный социализм и наука об обществе». («Научный социализм и наука об обществе», проф. А. Филиппов. Издание института по изучению истории и культуры СССР. Стр. 62 ).

Я хочу остановиться на совсем другой стороне вопроса и разобрать взаимоотношения труда и капитала в их внутренней духовной, а не только чисто внешней материальной сущности. Но предварительно я хочу сделать несколько замечаний.

Если прибавочная стоимость является той частью стоимости товаров, которая создается наемными рабочими, сверх стоимости рабочей силы, то сделать из этого вывод, что «в СССР, где ликвидирована частная собственность на орудия труда и средства производства, прибавочная стоимость не существует», никак нельзя. Ведь прибавочная стоимость определяется не тем, куда она идет, а тем, откуда она происходит. Это первое замечание. Второе замечание: если в СССР не существует прибавочной стоимости, то почему советский рабочий получает от 4 до 12 раз меньше, чем соответствующий ему рабочий США, за счет которого богатеют американские капиталисты?

(Советский рабочий получал меньше, потому что США – это Новый Израиль. А в СССР политическая власть у хазар немного после войны ускользнула, не настолько, чтобы они могли упустить экономику и не регулировать цены и зарплаты. Прим. Стол.)

И, наконец, третье замечание: почему недопустимо, чтобы прибавочная стоимость шла в карман капиталистам, но совершенно допустимо, чтобы, пусть, даже, под иным названием, она шла государству, которое на эту прибавочную стоимость создает величайший в мире полицейский аппарат для надзора за теми же рабочими, или для кровавой расправы с теми из них, кто посмеет усумниться в прочности «краеугольного камня экономической теории Маркса»?

Но это все давным-давно известные вещи. Постараемся заняться более глубоким аспектом того, что Маркс называет «прибавочной стоимостью», и тогда мы увидим, что эта так называемая прибавочная стоимость, отнюдь не основана исключительно на том, что рабочая сила, необходимая для выработки того или иного товара, оплачивается капиталистом меньше ее действительной стоимости.

(Куреннов с Кургановым заостряют своё внимание именно на то, на что и хотел заострить гойское внимание представитель древней раввинской династии Карл Маркс, который на деньги банкирской семьи Ротшильдов спокойненько жил под крылышком этой семьи в городе Лондоне и выполнял их «научное» задание - отвлечь внимание гоев от ПРОИЗВОДСТВА ДЕНЕГ И ЦЕННЫХ БУМАГ; сосредоточить внимание гоев не на денежном производстве, а на производстве «средств производства»; таким образом, чтобы никто не мешал еврейским банкирам осуществлять неприметное и непыльное, но максимально эффективное производство денег, денежных знаков и «ценных бумаг» в подвалах их стальных банков. Прим. Стол., см. на сайте «Зарубежом» работу Проф. Столешникова «О чём умолчал Карл Маркс»).

Иными словами, прибавочная стоимость не есть присвоение капиталистом некоторой части рабочей силы трудящегося, исключительно потому, что ему — капиталисту — принадлежат средства производства и капитал: заводы, фабрики, земля и пр.

Предположим, хотя это не всегда так, (см. ту же брошюру проф. Филиппова, стр. 64), что ценность товара создана исключительно затраченным на его производство трудом (трудовая теория ценности). Что это значит? Это значит, что произведенный рабочим товар есть его метаморфозированный труд. Но труд рабочего мог лишь потому обратиться в товар, что рабочему были предоставлены соответственные условия, сделавшие возможным это превращение. Эти условия — капитал и средства производства.

Но создание капитала и распоряжение средствами производства требуют от человека иногда не только знаний, которые может приобрести каждый, но и совершенно определенных способностей и талантов, являющихся в некотором отношении такими же способностями, как способности к литературе или к живописи. И как не всякий человек обладает литературным талантом, так и не всякий человек имеет талант для создания капитала и распоряжения им.

(А как же замечание писателя Куприна, что каждый еврей в России рождается с мечтой стать «русским писателем». Прим. Стол.)

Это положение совершенно неоспоримо, и это значит, что так называемая прибавочная стоимость создается из двух элементов, а не из одного, как это утверждает марксизм. Она создается из излишка трудовой силы рабочего и затраченного на создание капитала таланта капиталиста. В этом вся сущность вопроса. И дело вовсе не в упразднении так называемой прибавочной стоимости, которую упразднить нельзя, а в справедливом соотношении в нее входящих элементов. И злоупотребления здесь могут быть с двух сторон, но, конечно, распоряжение капиталом и средствами производства дает их обладателю — капиталисту — огромное преимущество над рабочими, т. е. над теми, кто этими средствами не обладает.

Но здесь мы входим в сферу, касающуюся не только экономических, но и правовых взаимоотношений труда и капитала. Зло капиталистического общества, обличаемое коммунизмом, заключается отнюдь не в том, что так называемая прибавочная стоимость идет в карман капиталисту, но в том, что распоряжение капиталом и орудиями производства очень часто связано с распоряжением самой судьбой рабочего. Недопустимо, чтобы тот, в руках кого находится капитал и средства производства, по своему произволу мог обрекать рабочих на безработицу и на нужду. Недопустимо также, чтобы он сам, по собственному произволу, определял и заработную плату рабочего.

И во время Маркса это было почти так. Ни рабочих судов, ни рабочих синдикатов почти не существовало. Не существовало и того, что теперь называется рабочими контрактами, социальным обеспечением, — словом всего того комплекса социальных законов, регулирующих в наше время взаимоотношения труда и капитала. Положение рабочих было трудное и тяжелое. Заработная плата действительно не соответствовала продаваемому рабочими труду. Рабочий не мог искать защиты у государства от эксплуатации работодателя. Все это и легло в основу марксовского учения о так называемой прибавочной стоимости и вызванных ею несправедливостей.

Но в наше время это уже не так. И социальные законы, действующие в западных странах, гораздо более ограждают интересы рабочих, чем соответствующие им законы в СССР. Но если, даже, обратиться к тому времени, когда жил Маркс, легко заметить, что он просмотрел другую сторону положения: ту часть таланта работодателя, которая входит в состав так называемой прибавочной стоимости. Этим он ущемил человеческую природу, признал в человеке только его физическую силу и отказался видеть силу духовную, во всяком случае то ее проявление, которое характеризуется способностью создавать капитал и распоряжаться средствами производства.

Потому что произведенный на фабрике или заводе товар не есть только метаморфозированный труд рабочего, но также и метаморфозированный талант работодателя. Это положение не исключает и того случая, когда работодателем будет безликое анонимное общество, потому что капитал общества был когда-то образован и собран. И опять-таки дело вовсе не в так называемой прибавочной стоимости и в том, что она идет в карман капиталистам, но в том, какая ее часть идет им в карман и в какой зависимости она находится от труда и капитала.

В социалистическом государстве типа СССР, капитал и орудия производства находятся в руках государства и создают то, что молено назвать государственным капитализмом. Но тогда и получается то положение, которое там создалось после почти сорокалетнего господства коммунизма: необыкновенное усиление полицейского государства за счет обеднения рабочих и крестьян и их почти нищенского существования. Коммунистическое государство не только не упразднило прибавочную стоимость, но оно ее настолько увеличило, что заработная плата рабочего в СССР и в странах народной демократии стала в несколько раз меньше заработной платы рабочих свободного мира.

Таким образом «краеугольный камень экономической теории Маркса», осуществившись в коммунистическом государстве, стал орудием насилия и эксплуатации рабочего класса.

(Тут Куреннов приводит просто конспективное изложение теории еврейского марксизма, которую они после 150 лет усиленной пропаганды, буквально в один день – 19 августа 1991 года сдали в архив, заменив очередным «вечным, потому что верным» учением сионизма. Прим. Стол.)

После прочтения главы «Закон естественного подбора» и настоящей главы «О ложной теории воров» будет весьма уместно привести маленькую газетную заметку, озаглавленную «Брожение в Советском Союзе». Берлин. Корреспондент «Интернэйшионал Ньюс Сервис», со слов неизвестного информатора сообщает о брожении среди рабочих и учащихся в Советском Союзе.

Коммунистических лидеров освистывают. Рабочие требуют увеличения заработной платы и уменьшения числа рабочих часов. Студенты требуют больше свободы и «правды о Венгрии». Произведены массовые аресты. Увеличены меры по «охране безопасности».

Западно-берлинская газета «Телеграф» сообщает, что в Москве, на заводе им. Кагановича, освистана выступавшая с речью член Президиума ЦК КПСС Екатерина Фурцева. Рабочие стали свистеть по её адресу и кричать «долой» после того, как она подтвердила, что она в месяц зарабатывает 20 тысяч рублей. Обычный заработок рабочих в СССР — пятьсот рублей и специалистов — тысячу рублей в месяц. (Лично я этой истории нигде и никогда не слышал и не встречал. Проф. Стол.)

Незаурядный мыслитель и в свое время выдающийся государственный деятель Бенито Муссолини писал, что капитал и труд не есть две силы враждебные, а наоборот, две силы дружественные и друг друга дополняющие. Эти две силы, писал Муссолини, должны научиться понимать друг друга, и выразил уверенность, что понимать друг друга они могут. О фабрикантах и промышленниках Муссолини сказал: «Наши фабриканты и промышленники — гении промышленности, от которых зависит судьба, оклады и благополучие десятков тысяч рабочего народа». Профессор Филиппов и автор приводимой статьи К. Померанцев называют фабрикантов и промышленников талантами, Муссолини делает смелый шаг вперед и называет их гениями. Авторы этой книги считают очень крупных фабрикантов и промышленников чистой воды гениями и не безосновательно.

В свободном, правовом, капиталистическом государстве фабрикантами и промышленниками становятся люди с крупным от рождения ростом (природным умом), данным им Господом Богом при рождении. Они становятся фабрикантами и промышленниками потому, что незримая и неосязаемая рука естественного подбора водрузила их на этот почетный пьедестал, вследствие прирожденного таланта их к управлению фабриками, капиталом и промышленностью.

Когда Муссолини говорил о гениях промышленности, то он имел в виду (на нашу русскую мерку) таких колоссов как Путилов, Второв, Каретников, Удалов, Вавилов, Бардыгин и пр. Приспешники сатанизма-марксизма вздумали этих положительных типов естественного подбора заменить отрицательными типами вроде Фурцевой, Сталина, Булганина, Хрущева, Кагановича и прочей мрази из подонков общества.

(Замешивать в один ряд ивановскую русскую ткачиху, да и просто замечательного человека Фурцеву, и Кагановича; да ещё ставить Фурцеву первой в ряду предполагаемых подонков, - это в высшей степени некорректно. Проф. Стол.).

Этим безумным актом коммунисты до основания потрясли веления закона естественного подбора. Этим же актом коммунисты «погладили» закон естественного подбора против шерсти и в результате получили и принесли миллионам россиян голод и всеобщую нищету. Да, рабочие освистали Фурцеву, ухитрившуюся получать в двадцать раз больше специалиста и в сорок раз больше простого рабочего. (Интересно, почему рабочие теперь не освистывают Абрамовича и Дерипаску? Может потому, что они уже не рабочие, а «бомжи»? Проф. Стол.)

Отцы и деды этих же, освиставших Фурцеву рабочих, говорили им, что когда-то в доброе царское время фабриканты получали не только в сорок раз больше рабочего, но и во много тысяч раз, но они умели дать каждому рабочему их фабрики сытую и полную довольства жизнь. Прибавочная стоимость, где ты, откликнись. (Советская, еврейская же литература в своё время достаточно подробно описала животное и беспросветное существование гойских рабочих, как выражаются Георгий Семёнович Курганов и Куреннов в «доброе царское время». Курганов во время начала Первой мировой, как он упоминает в начале книги, был подростком. Что он может знать о «добром царском времени»? Проф. Стол.)

К самому концу этой главы хочется приплести еще и следующее: один крупный делец миллионер англичанин так охарактеризовал свою неудачную попытку торговать с коммунистическим (гойским) отребьем из Кремля: «Мы было пытались подойти и погладить бешеную коммунистическую собаку, но это во всех отношениях оказалось невозможно». После англичан эту же одержимую бешенством собаку пытались гладить многие дельцы (!) всех стран мира, но потерпели фиаско. (Зато сейчас, после 1991 года их взяла – они не только «погладили бешенную собаку», но и отправили её на живодёрню. Проф. Стол.)