Театральные очерки. Том 1 Театральные монографии

1

Авторские дополнения к этой работе даны в конце ее (стр. 136). — Ред.

2

Вот этот интересный рассказ, помещенный в книге «Моя жизнь в искусстве»:

«Грянула Октябрьская революция. Спектакли были объявлены бесплатными, билеты в продолжение полутора лет не продавались, а рассылались по учреждениям и фабрикам, и мы встретились лицом к лицу, сразу, по выходе декрета, с совершенно новыми для нас зрителями, из которых многие, быть может большинство, не знали не только нашего, но и вообще никакого театра. Вчера наполняла театр смешанная публика, среди которой была и интеллигенция, сегодня перед нами — совершенно новая аудитория, к которой мы не знали, как подступиться. И она не знала, как подойти к нам и как жить с нами вместе в театре. Конечно, в первое время режим и атмосфера театра сразу изменились. Пришлось начать с самого начала, учить первобытного в отношении искусства зрителя сидеть тихо, не разговаривать, садиться вовремя, не курить, не грызть орехов, снимать шляпы, не приносить закусок и не есть их в зрительном зале.

Первое время было трудно, и дважды или трижды доходило до того, что я, по окончании акта, настроение которого сорвала присутствующая толпа еще не воспитавшихся зрителей, принужден был отдергивать занавес и обращаться к присутствующим с воззванием от имени артистов, поставленных в безвыходное положение. Однажды я не мог сдержать себя и говорил более резко, чем следовало бы». После этих случаев, как пишет Станиславский, поведение зрителей резко изменилось: «Новые зрители за четверть часа сидели на местах; они перестали курить, не щелкали орехов, не носили закусок, а когда я, не занятный в спектакле, проходил по коридорам театра, наполненным новыми зрителями, шустрые мальчишки шныряли по всем углам, предупреждая:

“Он идет!”

Очевидно, — тот, который разговаривал с ними со сцены.

И все поспешно снимали свои шляпы, повинуясь обычаям Дома Искусства, которое являлось здесь главным хозяином». (Курсив мой. — Б. А.)

3

Театр имени Вс. Мейерхольда имеет сложную историю своих переименований, отражающую трудный путь этого революционного театра, очень долго существовавшего без призора. Вот эта история в кратком изложении. Театр РСФСР Первый в 1921 году был закрыт. Вместо него был организован Театр Актера. Этот театр механически соединял два коллектива: группу незлобинцев и коллектив, составленный из студентов Государственных высших режиссерских мастерских. В Театре Актера Мейерхольд показывает в 1922 году «Великодушного рогоносца». Этот спектакль проходит официально от имени Вольных мастерских Вс. Мейерхольда. После этого спектакля незлобинцы уходят из театра. Театр Актера заменяется Театром ГИТИСа (Государственный институт театрального искусства). Труппа Мейерхольда работает на одной площадке попеременно с Опытно-героическим театром Фердинандова и Шершеневича. В 1923 году Опытно-героический театр кончает свое существование. Театр принимает название «Театр имени Вс. Мейерхольда» и работает на правах трудового коллектива. Только с осени 1926 года театр был включен в сеть государственных театров и получил название «Гос. театр имени Вс. Мейерхольда». За этим сухим списком переименований скрывается серия драматических положений. Много раз этот театр закрывался, много раз он был на краю гибели.

4

Такая надпись была водружена революционным народом Парижа на месте разрушенной государственной тюрьмы Бастилии в революцию 1789 года. Здесь и устраивались впоследствии общественные танцы.

5

Так в старину назывался профессиональный бродячий актер.

6

В последующих изданиях эти рассказы, к сожалению, перемешаны с менее значительными новеллами чисто очеркового характера.

7

Школа эта называется по имени ленинградского профессора А. Гвоздева, историка и теоретика театра, который в 20 – 30‑е годы занимал позиции, близкие ЛЕФу, и в ряде своих работ утверждал формально-социологический метод в театроведении.

8

Впервые сравнительный анализ этих двух фотографий был дан в сжатом виде в диссертации Н. С. Тодрия «К. С. Станиславский об искусстве актера» (1953), стр. 38.

9

М. Ф. Андреева пишет о Станиславском в своих воспоминаниях: «Как во всех больших людях, преданных идее, в Константине Сергеевиче было много детского» (сб. «М. Ф. Андреева», стр. 24).

10

Последний биограф Ермоловой С. Дурылин в своей монографии помещает роль Воры Филипповны в список ее классических созданий. Но это мнение не находило подтверждения ни у одного из многочисленных критиков, рецензентов, авторов обобщающих статей о Ермоловой, ее биографов, мемуаристов, когда либо писавших о ней, в том числе таких достоверных свидетелей ее сценических триумфов, как А. Южин и Т. Щепкина-Куперник.

11

Датировка пьес дается везде по году их написания Островским.

12

См.: М. Е. Салтыков-Щедрин, «В среде умеренности и аккуратности» и «Современная идиллия».