Тебя ждёт наказание

Глава 1

Анна

Как говорил один из наиболее известных русских писателей и мыслителей: «Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь всегда себе». Я стараюсь всегда помогать тем, кто в этом нуждается, как, например, сегодня. Коллега попросила подменить её на два часа, и я, конечно же, согласилась. Уверена, если мне понадобится её помощь, то и она меня выручит.

Закончив смену на два часа позже, я прощаюсь со всеми и выхожу через чёрный ход ресторана, где работаю. Но не успеваю и пять шагов сделать, как возле меня останавливается чёрная машина.

– Прыгай, крошка, подвезу, – водитель наклоняется через соседнее сидение и смотрит на меня, улыбаясь.

Сердце забилось в бешеном ритме, а ноги задеревенели. Таких машин в городе, наверное, много, но именно эта чуть ли не каждый вечер стоит на парковке нашего ресторана. А я каждую смену смотрю на её владельца через окошко из кухни. Смотрю и мечтаю, чтобы он обратил на меня внимание.

Это всегда казалось невозможным, если судить по девицам, что он таскает сюда каждый вечер. Разные девушки модельной внешность в дорогой одежде. Я в своих джинсах и простых кедах теряюсь в серости этого города, не говоря уже о девушках рядом с ним, которые только слезли с обложки модных журналов.

И вот он сидит в своей дорогой машине и ждёт, чтобы я в неё села. Будет ли второй шанс? Скорее всего, нет. И упустить возможность познакомиться с ним будет глупостью, но и согласиться сразу не стоит.

– Спасибо, но я на метро, – говорю я дрожащим от волнения голосом.

– Тут метро есть? – озаряется по сторонам, словно только узнал о существовании такого вида транспорта. – Нахрен в метро трястись? Давай, не ломайся, садись! – нетерпеливо говорит парень.

И я, испугавшись, что он уедет, а вместе с ним и мой шанс, открываю дверь и сажусь на переднее сидение.

– Лучше пристегнись, – усмехается и, не дожидаясь, пока я это сделаю, трогается с места.

Пристегнувшись, я устремляю взгляд в лобовое стекло, но в нос бьет запах алкоголя, заставляя поморщиться. Нахмурившись, бросаю взгляд на водителя и уже сомневаюсь в правильности своего решения сесть в эту машину. Но поздно что-то предпринимать, автомобиль выруливает с парковки ресторана.

Пристегнулась не зря, парень гоняет так, что я почти всю дорогу жмурюсь. Кстати, о дороге, до меня только сейчас доходит, что он вряд ли знает, где я живу.

– Ты ведь адрес мой не спросил, куда едешь? – спрашиваю неуверенным голосом.

– Потом спрошу, – бросает мимолётный взгляд на меня и улыбается одними уголками губ.

– А куда едем? – не сдаюсь я.

Всё-таки зря меня брат нахваливает, я настоящая дура, раз так просто села в машину к незнакомому парню.

– Сейчас увидишь, – отвечает он и как-то нервно трёт нос.

– А знаешь, я вспомнила, мне нужно кое-куда заехать, останови тут, я выйду, – говорю в надежде, что парень выполнит мою просьбу.

– Да успокойся, – опускает руку на моё бедро, и я замираю от неожиданности. – Заедем в одно место, и потом отвезу тебя домой. Чё ты шугаешься? Первый раз, что ли? – смеётся, а я сглатываю ком в горле.

Вообще-то да, первый раз я с парнем наедине. Мне недавно только восемнадцать исполнилось, и мой брат слишком меня опекает. На эту работу с трудом отпустил, пришлось обещать ему, что это временная подработка перед поступлением в институт.

– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Давай я всё же выйду где-нибудь… здесь, – неуверенно говорю я.

– Мы почти приехали.

Автомобиль сворачивает, мы съезжаем с городской дороги и через незнакомый мне двор выходим на пустую поляну, за которой тянется небольшой парк.

– Зачем ты меня сюда привёз? – испуганно спрашиваю, осматривая окрестность, но вокруг темнота.

– Побыть наедине, – спокойно отвечает и широко улыбается.

Он глушит ревущий мотор машины, но оставляет фары включенными.

– Выйдем? – кивает он, тем самым приглашая на улицу.

– Зачем? – вжимаюсь в кресло, будто оно меня защитит.

– Воздухом подышать! – повышает голос, отчего я вздрагиваю. – Прости, – опускает голову и вздыхает. – Просто посидеть.

Не желая раздражать его, я щёлкаю ремнём безопасности.

– Хорошо, – тихо говорю и открываю дверь. – Только недолго, мне домой надо.

– Окей, – поднимает руки вверх, усмехаясь.

Мы выходим, и я, обняв себя руками, ежусь от ночной прохлады. Осматриваю окрестность и понимаю, что вокруг ни души, но тишина ночи после шумного ресторана не может не радовать.

– Иди сюда, – протягивает мне руку.

Я смотрю на открытую ладонь и с бешено стучащим сердцем вкладываю свою руку в его. Тянет меня к себе, и я оказываюсь в сантиметре от него. Его запах мгновенно проникает в нос, и я вдыхаю его, прижимаюсь к нему, чтобы пропахнуть им.

– Смотри, – кивает куда-то в сторону.

Я поворачиваю голову и вижу огни ночного города. Ахаю от красоты и возвращаю взгляд к нему. Я жаждала его внимания, и вот он держит меня в своих объятиях, привез в такое красивое место. Просто наслаждайся, Анна.

Дрожу всем телом, но не от холода, а от его близости, даже кажется, что голова слегка кружится.

– Холодно? – спрашивает он заботливым голосом.

– Нет, – мотаю головой.

– Сейчас, – выпускает меня из своих объятий и подходит к двери со стороны водителя.

Отворачиваюсь, чтобы спрятать широкую улыбку.

– Держи, – протягивает мне стеклянную бутылочку.

– Это что? – беру её из его рук.

– Пей, согреешься, – улыбается одними уголками губ.

Подношу бутылочку ко рту и делаю глоток, горло тут же обжигает, и я, морщась, возвращаю её парню. На языке странный горький вкус, облизываю губы, желая избавиться от неприятного чувства.

– А ты милая, – смеётся он и сам пьёт из бутылочки.

– Спасибо, – смущённо говорю я.

Парень опускает взгляд на мои губы, вижу, как сжимает челюсть, как в глазах появляется странный огонёк, и он начинает толкать меня к машине.

Смотрю как заворожённая в эти омуты и тону в них. А парень время не теряет, накрывает мои губы своими и пробирается под мою футболку. Касается холодными пальцами разгорячённой кожи, вызывая табун мурашек.

Голова приятно кружится, пальцы рук дрожат, тело будто ватное. Так хорошо, так приятно. Эти касания такие нежные, запретные, и он такой красивый, тут, со мной. Ласкает своими умелыми руками, постепенно поднимаясь к полушариям груди.

Так, стоп! Что это со мной?

– Стой, – разрываю поцелуй. – Прекрати, – прошу, когда парень меня не слышит и перемещается с губ на шею.

Толкаю его в грудь, но он как каменный, даже не дрогнул.

– Успокойся, – резким тоном говорит он. – Не бойся, тебе понравится, – уже мягче добавляет.

Он опускает руки на мою обтянутую джинсами попу и, подняв, усаживает на капот машины. Устроившись между моих раздвинутых ног, он толкается навстречу.

А я не понимаю ничего. Где нахожусь, что происходит, почему голова такая тяжёлая, почему перед глазами всё плывёт. Чувствую только настырные руки, что сжимают мою грудь, и своё нарастающее возбуждение.

– Я… не могу, – неуверенно лепечу, сама не зная, чего хочу.

– Можешь, детка, – хитро усмехается и целует мои пересохшие губы.

Проложив дорожку из поцелуев, он спускается вниз и, словно озверевший, Филипп лишает меня нижней части одежды, а верх остервенело рвёт на две части, оголяя грудь.

Плевать, что это неправильно, что брат меня убьёт, и что легла под первого встречного, но я влюбилась в него с первого взгляда. Высокий, подтянутый, русые волосы и невероятно красивые глаза. Его сумасшедшая улыбка сводит меня с ума с первой встречи, и неважно, что она никогда не была адресована мне. Другого шанса у меня может и не быть, и я готова на всё, лишь бы побыть с ним. И разве можно устоять умелым рукам и страстным губам? Нет, я точно не могу.

***

Словно во сне чувствую, что меня укутывают в белую рубашку, берут на руки и укладывают на переднее сидение. Едва нахожу силы открыть глаза и посмотреть на парня, что лишил меня девственности на капоте своей дорогой машины.

Филипп нависает надо мной, оперившись рукой о дверь машины, смотрит на меня, и я вижу в его глазах сожаление вперемешку с удовлетворением. Боюсь представить, как я сейчас выгляжу после такой ночки.

Между ног влажно и всё горит огнём, низ живота тянет режущей болью, и меня хватает только на то, чтобы смущённо улыбнуться.

– Чёрт! – ругается парень и громко хлопает дверью.

Я хотела его внимания, но не ожидала, что в первую же встречу отдамся ему. Мне было хорошо, нет, поначалу больно, но потом стонала так, что у самой уши заложило. Но всё равно я немного жалею.

Парень садится на водительское сидение, и машина с ревом мотора трогается с места. На улице уже светает, и меня клонит в сон. Тело ломит, словно по мне катком проехались, руки и ноги до сих пор трясутся, а голову будто в тиски зажали. Не думала, что первый секс так изматывает.

Находясь в полусонном состоянии, всё же замечаю, как парень гонит по трассе, словно за нами погоня. Он что-то бормочет себе под нос, иногда бросает короткий взгляд на меня и кривится.

Автомобиль тормозит, и, взглянув в окно, понимаю, что мы у ворот моего дома. Парень выходит из машины, обходит её и открывает дверь с моей стороны.

– Приехали, – говорит и, наклонившись, обнимает меня и помогает выйти.

А у меня в голове только одно – лишь бы Артура не было дома. Даже соседи, что могут меня увидеть, не пугают так, как реакция брата.

Филипп держит меня за талию, осматривает меня и сжимает губы в тонкую линию.

– Надеюсь, обойдёмся без истерик? – спрашивает с улыбкой, а я не понимаю, к чему этот вопрос. – Всё было прекрасно, Ягодка, но это всего лишь секс, окей? – его слова как ножом по сердцу.

Филипп открывает калитку и, не отпустив меня, заходит во двор. Мне хочется наброситься на него с кулаками, наорать, проклинать и послать его на все четыре стороны, но сил никаких нет, едва ногами перебираю.

– Сама дойдёшь? – спрашивает он, после того как сделали пару шагов.

Видеть его не хочу, поэтому я просто киваю. Не хочу, чтобы он видел ни мою боль от его слов, ни моих пролитых слёз. Парень тут же отпускает меня, и через несколько секунд я слышу визг шин.

Сделав над собой усилие, делаю пару шагов, но голова кружится, и перед глазами начинает всё плыть. Чувствую, как ноги слабеют, я падаю, и перед тем, как свалиться в темноту, затылок простреливает острой болью.

Прихожу в себя от лёгких ударов по лицу и не сразу узнаю голос брата.

– Анна… Анна?! – обеспокоено зовёт он.

С трудом разлепив глаза, фокусирую взгляд и смотрю на взволнованное лицо Артура. Осмотревшись, понимаю, что лежу на диване в нашей гостиной.

– Анна, что произошло? – спрашивает и ощупывает моё ноющее тело.

Как обухом по голове на меня обрушиваются события прошлой ночи, и, закрыв лицо дрожащими руками, я разрываюсь громким плачем. Артур притягивает меня к груди, гладит по волосам и даёт мне успокоиться.

Стыдно себе признаться, но я больше плачу из-за того, что всё произошло именно так. Он воспринимал меня просто как способ разрядиться, не более. Я, наверное, дура, но решаю брату ничего не говорить.

Постепенно успокаиваюсь, плач сменяется тихими всхлипами, а тело больше не дрожит, как лист на ветке. Лежу на груди Артура и понимаю, что он зол, так как стук его сердца оглушает.

– Это он? Горюнов сделал? – спрашивает он, словно ударив меня по голове.

– Что? – замираю в ожидании ответа.

Кто такой Горюнов, я не знаю, в нашем городе есть человек с такой фамилией, но это точно не парень, с которым я провела самую лучшую ночь в своей короткой жизни.

– Я видел, кто тебя привёз, – хватает меня за плечи, отталкивает от себя и смотрит в мои заплаканные глаза. – Это ведь он?

– Нет, – поспешно мотаю головой.

– Он тебя по голове ударил? – будто не слыша меня, брат продолжает допрашивать.

– По голове? Нет, никто меня не ударял, – отвечаю я абсолютно честно.

Но как по щелчку пальцев затылок простреливает острой болью, я машинально поднимаю руку и нащупываю рану и вязкую, тёплую влажность.

– Не трогай! – кричит Артур и отбрасывает мою руку.

Я прищуриваюсь и пытаюсь вспомнить, что случилось и откуда у меня голова разбита. Филипп точно к этому не имеет никакого отношения.

– Нам нужно позвонить в полицию, – встав с дивана, Артур наматывает круги по комнате. – Чёрт! Они нам не помогут, – ругается сам с собой. – Заява на сына мэра, – нервно усмехается и чешет затылок. – Надо мной поржут всем отделением. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

До меня начинает доходить смысл его слов. Горюнов наш мэр и у него есть сын, но я понятие не имею, как он выглядит. Не имела, судя по всему.

Значит, Филипп постоянный гость нашего ресторана, сын нашего мэра. Господи!

– Надо в больницу тебя вести…

– Нет! – почти криком. – Пожалуйста, не надо, – молю его со слезами на глазах.

– У тебя голова разбита! – рявкает он в ответ.

– Это царапина, я, наверное, ударилась, когда во дворе упала…

– Не ври, Анна!

– Я не вру, – тихо говорю я.

Поднимаю руки, собираясь вновь закрыть ими лицо, но замечаю красные пятна. Осматриваю себя и понимаю, что у меня руки измазаны кровью. А ещё я в белой рубашке, и она точно не моя и не Артура.

Встаю на ноги, и брат забывает о своей злость и подхватывает меня под руку.

– Я в норме, – шепчу я ему и едва заметно улыбаюсь, чтобы смягчить ситуацию.

– Я вижу, – нервно кивает. – Мразь, животное, кто так делает, мать его!

– Артур… – пытаюсь я что-то сказать.

– Мажор, который думает, что ему всё дозволено, – словно он тут один, продолжает ругаться брат и помогает мне дойти до ванной комнаты.

– Артур, – смотрю на него.

– Сама справишься? – спрашивает он, открыв дверь.

– Да, – сипло отвечаю, и он выходит.

Несколько секунд смотрю на белую дверь, и к горлу снова подкатывает ком. Подхожу к ванне и включаю горячую воду, снимаю с себя испачканную рубашку и замечаю на своём теле следы от пальцев Филиппа. На внутренней стороне бёдер пятна, что напоминают о потерянной девственности. Поднимаю руку, касаюсь тёмных кровоподтёков на шее от его губ и невольно улыбаюсь. Но улыбка спадает с лица, когда вспоминаю сказанные им слова на прощание.

Забираюсь в ванну, подтягиваю колени к груди и даю волю слезам.

Я понимаю гнев брата, смотря на себя в зеркало, самой стало себя жалко. У меня всегда была нежная кожа, чуть сильнее надавить и всё – синяк. Но ведь это всё в порыве страсти, в тот момент я чувствовала лишь сладкую боль и возбуждение.

***

Несколько дней я не выхожу из своей комнаты, лежу то в кровати, то в ванной, и плачу. Постоянно лью слёзы. Брат носится со мной как с ребёнком. А я не могу ему сказать, что плачу из-за того, что Филипп воспользовался моей наивностью. Что он сломал мою мечту о принце на чёрной иномарке. Плачу из-за того, что злюсь на себя, потому что не могу его ненавидеть. Он мне по-прежнему нравится, а это неправильно.

За эти дни меня часто посещают мысли, что, может, если бы я не отдалась ему, то всё было бы по-другому. Было бы не так больно от его слов. И сразу же мысленно даю себе оплеуху. Ничего не может оправдать его поступок. На время меня отпускает, но потом всё по новой. Из-за чего я чувствую себя грязной шлюхой, коих у него десятки.

Я не могу быть уверена, что в той бутылке помимо алкоголя было что-то ещё, но и не думаю, что от одного глотка меня так развезло. Он ведь тоже из неё выпил, если бы там было что-то плохое, он бы не стал пить. Или…

Господи, ну вот зачем мне это? Почему я его не ненавижу?!

Я должна его призирать, а я жду, что он явится ко мне на порог и попросит прощение, скажет, что хочет, чтобы я была его девушкой, что ему нужна. Какая же я дура! Он наверняка уже и забыл о моём существование.

Артур не перестаёт задавать вопросы, и я его понимаю, он меня вырастил, а после смерти родителей стал для меня всем. Он волнуется и с каждым днём всё больше, я это вижу. Но я не могу сказать ему, что меня больше всего гложет, он не поймёт. Поэтому я держу всё в себе, молчу, чтобы не усложнять и так напряжённую ситуацию.

Я настолько закрылась в себе, думая только о своей проблеме, что не заметила, как брат пропадает где-то по вечерам. Какой он встревоженный, растрёпанный и уставший.

Лежу в привычной позе эмбриона на кровати, как дверь моей комнаты открывается и с грохотом врезается в стену. Подпрыгнув испуганно на кровати, я сажусь, подтянув колени к себе, машинально защищаясь, пока непонятно от чего.

– Собирай вещи, мы уезжаем, – судорожно говорит Артур.

Выпучив глаза на него, я отсюда вижу, как его трясёт, и какое у него бледное лицо.

– Почему? Что-то случилось? – сиплым голосом спрашиваю, всё ещё оставаясь на месте.

– Да! Нет! Собирай вещи! – рычит на меня и выходит из комнаты, схватившись за голову.

Я ничего не понимаю, он, кажется, на грани нервного срыва, и полагаю, в этом виновата я. Но не понимаю, почему нам надо уезжать и куда. Рискнуть и задавать вопросов не буду, так что встаю с кровати и делаю то, что мне сказали. Брат у меня умный парень, и раз сказал, что уезжаем, значит, на это есть веские причины.

Боюсь представить, что за причины.

Собрав небольшую сумку с необходимыми вещами, переодеваюсь в лёгкий спортивный костюм и выхожу в гостиную. Дом вверх дном, шкафчики открыты, на столе наши документы и сбережения, что остались от родителей.

– Готова? – спрашивает появившийся в гостиной брат.

– Вроде да, – почти шёпотом отвечаю.

Никогда не видела его таким взвинченным, даже когда папы с мамой не стало, он был убит горем, но не таким. И меня это пугает.

– Поехали! – забрав со стола документы и деньги, он суёт их в свой рюкзак и, схватив меня за руку, тянет к выходу.

Иду за ним, не сказав ни слово, он запирает двери на все ключи, и мы выходим с нашего двора. У ворот нас уже ждёт такси, Артур закидывает сумки в багажник автомобиля, открывает заднюю дверь и толкает меня в машину, сам садится на пассажирское сидение.

– Железнодорожный вокзал, – говорит водителю не самой приятной внешности и пристёгивается.

В каком-то замешательстве мы приезжаем на вокзал, Артур покупает билеты, и вот мы уже в поезде до Москвы. Брат уставился в окно и нервно дёргает ногой, а я смотрю на него и не знаю, как к нему подойти.

– Артур, – почти шепчу. – Куда мы едем?

– В Москву для начала, – отвечает, продолжая смотреть в темноту за окном.

– Зачем? Что случилось? – кладу свою руку на его.

– Ничего не случилось, так надо и всё, – вырывает руку и прячет её в карман.

Чувствую себя погано, хоть он и не говорит ничего, но я догадываюсь, что этот внезапный отъезд из-за меня. Понимаю, что лучше не трогать его сейчас, уверена, потом он ответит мне на все вопросы.

Ночь в поезде так себе удовольствие, глаз не сомкнула, но это скорее от волнения и неизвестности. Не знаю, что происходит, куда едем и зачем. Мне страшно. За Артура страшно, потому что он всегда был собран, а сейчас похож на невротика. Наблюдала за ним всю дорогу, видела, как он мучается, ему что-то не даёт покоя. И я боюсь, что он что-то натворил, то, от чего не сбежать.

Столица встретила нас суетой и шумом. Артур, взяв меня за руку, уверено шёл вперёд. Я никогда так далеко от дома не была и чувствую себя птичкой, которую только что выпустили из клетки, и она попала в большой мир. Вцепилась в руку брата и шла за ним, не задавая вопросов.

Не знаю из-за чего, но меня пугает такое количество людей, от шума уши закладывает, а в груди воздуха не хватает. Желание спрятаться растёт с каждым шагом, с каждым толчком прохожих. Артур прёт как танк, ничего не замечая, хочу крикнуть, но горло сдавило, словно проводами. Слёзы подкатывают, и я готова разрыдаться, но внезапно передо мной открывают двери жёлтой машины.

– Садись, – уставший голос брата приводит в чувства. – Тебе плохо? – наклоняется и внимательно смотрит в моё лицо.

– Да. Нет… не знаю, – мотаю головой, чувствуя, как ноги слабеют.

– Ладно, садись, скоро приедем и отдохнёшь, – усаживает меня на заднее сиденье и сам устраивается рядом.

Обнимает и заставляет лечь головой на его грудь, говорит что-то таксисту, и машина трогается с места. Обвила его торс руками, спряталась от всего мира в его объятиях и даже задремала.

– Анна, – тихо зовёт меня брат. – Мы приехали, – говорит он, и я поднимаю голову.

Артур помогает мне выйти из автомобиля, после чего достаёт наши сумки из багажника и расплачивается с водителем. А я смотрю по сторонам и понимаю, что мы в какой-то деревне. Свежий утренний воздух, пение птиц, где-то вдали слышен лай собак. Неожиданно улыбаюсь, чувствуя какое-то спокойствие. После приступа паники в городе это место кажется раем.

– Артурчик, – слышу женский голос и поворачиваюсь.

За моей спиной стоит старенький дом, но видно, что за ним ухаживают. Со двора к нам идёт незнакомая бабушка с улыбкой до ушей.

– Доброе утро, баб Валь, – устало улыбается ей брат.

Она накинулась на нас со слезами на глазах и обняла с какой-то любовью.

– Как хорошо, что вы приехали, – сложив руки на груди, она осматривает нас. – Пойдёмте в дом, вы же, наверное, голодные. Давай-давай, – подталкивает меня к открытой калитке. – Вот там можно руки помыть, – показывает куда-то в сторону, а сама бежит в дом.

– Артур, кто это и куда мы приехали? – шёпотом спрашиваю я.

– Двоюродная сестра нашей бабушки, – отвечает и ставит сумки на ступеньки дома. – Ты её не помнишь, наверное, была слишком маленькая, когда мы последний раз тут были.

– А почему мы приехали? – задаю ещё раз волнующий меня вопрос.

– Так будет лучше, тебе надо сменить обстановку, – поясняет он.

– Мы надолго? Мне ведь надо готовиться к экзаменам, поступить…

– Надолго, Анна, – нервно отвечает. – Через пару дней я уеду в Москву, обустроюсь, а потом заберу тебя. Поступишь здесь…

– Но…

– Разговор окончен! – рычит он, и я замолкаю.

Артур уехал, как и сказал, через несколько дней, вот только поступить мне было не суждено.

***

Никогда бы не подумала, что мне, всю жизнь жившей в городе, так понравится в деревне. Тут очень хорошо. Я начала приходит в себя, постепенно забывая о случившемся и возвращаясь к прежней жизни. Стараясь не думать о парне, которому я отдала самое важное, а он просто ушёл, не заботясь о моих чувствах. Только как раньше уже не будет, потому что я беременна, и эта новость многое меняет.

Артур вернулся из столицы через две недели, я очень боялась признаться ему, но выбора не было. Так или иначе он бы узнал, что у меня будет ребёнок от человека, что взял меня силой.

– Как ты тут? – спрашивает он.

После того, как пообедали, мы присели на скамейку возле калитки, погода прекрасная, и грех прятаться в доме.

– Всё хорошо, я даже не ожидала. Мне очень нравится, – отвечаю ему с улыбкой. – Как у тебя?

– Отлично. Устроился на хорошую работу, нашёл жильё. Скоро и тебя заберу, – говорит с такой воодушевлённостью, что у меня сердце сжимается.

Глубоко вдыхаю и готовлюсь поломать его планы и, скорее всего, расстроить.

– Я останусь тут, Артур, – смотрю прямо на него.

– Что? – усмехается брат. – Почему?

И вот тут моя смелость куда-то делась. Артур неагрессивный, но мне вдруг захотелось встать и отойти на несколько шагов.

– Я беременна, – сдавленным голосом говорю я.

– Что?! – повышает тон и встаёт на ноги. – Если это шутка, то очень дурацкая, Анна! – тычет пальцем в меня, а я чувствую, как к горлу подкатывает ком.

– Это не шутка, прости, – шепчу и обнимаю себя руками.

– Анна, ты знаешь, почему мы здесь? – Артур делает шаг ко мне.

Я отрицательно мотаю головой и смотрю на него снизу-вверх. Вижу, как играют желваки на его лице, как сглатывает ком в горле, и понимаю, что ему трудно даётся этот разговор.

– Потому что я выстрелил в этого придурка Горюнова, и мы были вынуждены сбежать, чтобы его отец не убил меня, а, может, и тебя.

Внутри меня всё похолодело, накрыли какие-то смешанные чувства. Не понимаю, мне радоваться, что ему воздалось по заслугам, или сочувствовать. Да и какие заслуги? Я сама с ним поехала, сама ноги раздвинула, а Артур… Он не понял, что произошло, сделал свои выводы, я промолчала.

– Зачем? Почему ты это сделал? – спрашиваю дрожащим голосом. – Он мёртв?

– Нет, жив, скотина. Лучше бы сдох, чтобы не насиловал больше никого, – отвечает и кривится так, словно лимон съел.

– Он… он не… – слова застревают в горле, и я путаюсь в своих мыслях.

– Он это заслужил, – говорит Артур, а я возвращаюсь на скамейку, потому что ноги не держат.

Если моего брата поймают, его посадят, или, не дай бог, что похуже. Что же я наделала?

– Ты хочешь оставить ребёнка?

– Да! – почти кричу. – Я не буду избавляться от ни в чём неповинного малыша. Он, в первую очередь, мой ребенок, – говорю ему со слезами на глазах.

– Ясно, – кивает несколько раз, разворачивается и уходит.

– Артур, ты куда?! – кричу ему вслед, порываясь пойти за ним.

– Мне надо побыть одному, – бросает он через плечо.

Я осталась на скамейке у ворот и принялась ждать. Даже если Артуру не пришлось по душе моё решение, оно не изменится. Я понимаю, что ему сложно, что он не знает, что в том, что случилось, есть и моя вина. Я вела себя неподобающе, отдалась Филиппу, и он взял то, что ему предложили. А ребёнок… Теперь он смысл моей жизни, и, если Артур не хочет этого понять, я не буду настаивать и переубеждать его.

На улице уже начало темнеть, когда брат вернулся, меня слегка потряхивало, точно не знаю от чего. От прохладного воздуха или от переживания.

Он присаживается рядом со мной, ставит локти на колени и долгое время молчит, а я не рискую задавать вопросов, терпеливо жду, когда он сам начнёт говорить.

Мне страшно. Он моя опора, единственный родной человек, и, несмотря на то, что моё решение не изменится, я не хочу оставаться без его поддержки.

– Ты права, – наконец-то заговорил. – Ребёнок не виноват, что его отец конченный идиот. И ты слишком молодая, чтобы идти на аборт. Я помогу всем, чем смогу, и постараюсь сделать всё, чтобы вы нормально жили. Надеюсь только, что ребёнок родится здоровым. Зная какие у него гены…

– Спасибо, – сквозь слёзы прошептала я и прильнула к нему. – Спасибо!